Но вот женщина отошла. Молодой портье повернулся к Отмычке и
невольно, как и стоявший у двери швейцар, заулыбался при виде груды
пакетов, увенчанной цветком.
Отмычка ледяным тоном произнес заранее приготовленную фразу;
- Уверен, что у меня очень смешной вид. Однако, если вас не за-
труднит, я хотел бы получить ключ от девятьсот семьдесят третьего
номера.
Улыбка мгновенно исчезла с лица молодого человека, он покраснел.
- Сию минуту, сэр. - Растерявшись от смущения, - а это-то и тре-
бовалось Отмычке, - он повернулся на своем вертящемся стуле и снял
ключ с гвоздя.
Отмычка заметил, как взглянул на него другой портье, когда он на-
звал номер. Момент был критический. Они, конечно, знали номер прези-
дентских апартаментов наизусть, и, вмешайся более опытный служащий,
Отмычка был бы тут же раскрыт. Его даже в пот бросило.
- Ваша фамилия, сэр?
- Это что, допрос? - взорвался Отмычка. При этом он как бы невзна-
чай уронил два пакета. Один упал на стойку, другой свалился за нее.
Окончательно смутившись, молодой портье бросился поднимать тот и дру-
гой. Его более опытный сослуживец, снисходительно улыбнувшись, от-
вернулся.
- Прошу прощения, сэр.
- Ничего, ничего. - Получив пакеты и водрузив их на остальные, От-
мычка протянул руку за ключом.
На какое-то мгновение молодой человек замер в нерешительности.
Но впечатление, на которое и рассчитывал Отмычка, а именно: что перед
ним стоит уставший, вконец измотанный хождением по магазинам чело-
века-сыграло свою роль, тем более что человек этот был сама респекта-
бельность, о чем свидетельствовали знакомые пакеты из оМззон Бланшп,
а излишне раздражать постояльцев не следует...
И портье почтительно вручил Отмычке ключ от номера 973.
Пока Отмычка неторопливо шел к лифтам, у стойки портье вновь ста-
ло оживленно. Быстро брошенный назад взгляд отметил, что служащим
опять подвалило работы. Тем лучше! Значит, у них будет меньше возмож-
ности обсуждать происшедшее и что-то подметить. Однако ключ все равно
надо вернуть, и как можно скорее. Если его отсутствие будет замечено,
возникнут вопросы и подозрения, тем более опасные, что в отеле уже
поднята тревога.
Отмычка велел лифтеру нажать на одевятыйп-мера предосторож-
ности на случай, если кто-нибудь слышал, как он просил ключ от номера
на этом этаже. Выйдя из лифта. Отмычка помедлил, перекладывая по-
удобней свои пакеты, и, как только дверь лифта захлопнулась, устремил-
ся к служебной лестнице. Ему надо было спуститься всего на один этаж.
На площадке между этажами стоял бак для мусора. Отмычка открыл его
и запихал туда сослуживший свою службу цветок. А через несколько се-
кунд он уже был у себя в номере.
Раскрыв шкаф. Отмычка швырнул в него пакеты. Завтра он снесет их
в магазин и потребует, чтобы ему вернули деньги. Конечно, их стоимость-
сущая ерунда в сравнении с кушем, который он надеялся сорвать, но не
брать же их с собой, да и бросать опасно-могут навести на след.
Не мешкая. Отмычка расстегнул молнию на чемодане и достал оттуда
небольшую, обитую кожей коробку. В ней была пачка чистых белых карто-
чек, несколько хорошо отточенных карандашей, кронциркуль и микрометр.
Выбрав одну из карточек. Отмычка положил на нее ключ от президент-
ских апартаментов. Затем, придерживая ключ рукой, старательно обвел его
карандашом. Вслед за этим, с помощью кронциркуля и микрометра, из-
мерил толщину ключа, а также снял точные размеры каждой продольной
бороздки и вертикальной риски и записал их рядом с изображением ключа
на карточке. На металле стоял штамп изготовителя. Отмычка записал и
его-это могло облегчить выбор подходящей заготовки. Наконец, повер-
нув ключ к свету, он аккуратно нарисовал его в поперечном сечении.
Теперь у него была отличная, подробная спецификация, по которой
опытный слесарь мог сделать копию ключа. Метод, не без удовольствия
частенько думал Отмычка, весьма далекий от снятия отпечатка на воске,
который так любят описывать авторы детективных романов, однако куда
более эффективный.
Он убрал обитый кожей футляр, а карточку спрятал в карман. Через
несколько минут он уже снова был в главном вестибюле.
Как и прежде, он дождался момента, когда все портье были заняты.
Тогда он не спеша пересек вестибюль и незаметно положил на стойку ключ
от номера 973.
Затем он отошел на удобное для наблюдения место. Когда у стойки
схлынул народ, один из портье заметил ключ. Он небрежно взял его, взгля-
нул на номер и повесил на место.
Отмычку охватило чувство гордости за свое профессиональное мастер-
ство. Сочетание изобретательности и опыта помогло ему обойти все ло-
вушки и достичь намеченной для начала цели.
Выбрав темно-синий галстук фирмы Скьяпарелли из нескольких висев-
ших в его платяном шкафу, Питер задумчиво вывязывал узел. Он снова
был дома - в своей маленькой квартирке, расположенной в деловой части
города неподалеку от отеля, откуда он ушел час назад. Через какие-ни-
будь двадцать минут он должен быть на ужине у Марши Прейскотт. Инте-
ресно, кто там еще окажется. По всей вероятности, кроме друзей Марши,
которые, как надеялся Питер, иного склада, чем квартет Дюмер-Дик-
сон, - там будет еще кто-нибудь постарше, иначе зачем бы Марше при-
глашать его.
И вот сейчас, когда времени оставалось в обрез, Питер вдруг пожа-
лел, что принял приглашение и не может встретиться с Кристиной. Он хотел
было позвонить ей перед уходом, но потом решил, что благоразумнее
подождать до завтра.
Он чувствовал себя сегодня неуверенно-как будто под прошлым
была подведена черта, а будущее еще представлялось неясным. Столь
многое в жизни Питера было неопределенно, столь многое не решено в
ожидании большей ясности. Да кроме того, решалась ведь и судьба оСент-
Грегорип. Удастся ли Кэртису 0'Кифу взять верх в схватке за отель? По
сравнению с этим все остальное казалось мелочью-даже конгресс сто-
матологов, руководство которого по-прежнему дебатировало, покинуть в
знак протеста оСент-Грегорип или нет. Заседание исполнительного комите-
та, созванное час назад пылким президентом ассоциации доктором Ингрэ-
мом, было в полном разгаре и, судя по всем признакам, продлится еще
долго-недаром старший официант сообщил Питеру, что уже несколько
раз посылал своих людей в зал заседаний пополнить запасы льда и осве-
жающих напитков. И хотя Питер просил этих негласных наблюдателей из-
вестить его, когда совещание будет подходить к концу, по мнению стар-
шего официанта, они там будут еще спорить и спорить. Прежде чем по-
кинуть отель, Питер попросил дежурного помощника управляющего, чтобы
тот позвонил ему по телефону и немедленно информировал о том, какое
врачи примут решение. До сих пор звонка не было. Чем же кончится де-
ло, размышлял Питер: займет ли большинство участников непоколебимую
позицию доктора Ингрэма или сбудутся циничные прогнозы Уоррена Трен-
та и ничего не произойдет?
Эта же неопределенность заставила Питера повременить - по край-
ней мере, до завтра - и не принимать никаких мер в отношении Херби
Чэндлера. Питер был твердо уверен, что этого слизняка-старшего по-
сыльного-необходимо уволить, и чем скорее, тем лучше, чтобы оздоро-
вить атмосферу в отеле. При этом характерно, что Чэндлера уволят не за
то, что он поставляет гостям девиц легкого поведения-этим промыслом,
если не Чэндлер, занялся бы кто-то другой, - а за то, что он позволил
алчности возобладать над здравым смыслом.
Избавившись от Чэндлера, можно было бы положить конец и многим
другим злоупотреблениям, но согласится ли Уоррен Трент на подобные
радикальные действия, было не ясно. Однако, принимая во внимание на-
копившиеся факты, а также то, как Уоррен Трент печется о добром имени
отеля, можно надеяться, что согласится.
В любом случае, напомнил себе Питер, нужно Проследить, чтобы за-
явления Диксона, Дюмера и тех двоих были надежно припрятаны и све-
дения о них не распространялись за пределами отеля. Он дал слово и
намерен его сдержать. К тому же, Питер всего лишь попугал сегодня ре-
бят, сказав, что сообщит Марку Прейскотту, как хотели изнасиловать его
дочь. И тогда и сейчас он твердо помнил просьбу Марши: оМой отец в Ри-
ме. Прошу вас, не рассказывайте ему об этом-никогда!п
Мысль о Марше напомнила, что надо поторапливаться. Через несколь-
ко минут Питер выскочил на улицу и окликнул проезжавшее такси.
- Вы не ошиблись? - спросил Питер шофера, когда машина оста-
нов илась .
- Можете не сомневаться, - ответил тот, оценивающе оглядев свое-
го пассажира. - Если вы, конечно, не перепутали адрес.
- Адрес правильный.
Питер взглянул туда, куда смотрел шофер, - на внушительный белый
особняк. От одного вида великолепного фасада дух захватывало. Над жи-
вой изгородью из тиса, за стройными магнолиями поднимались изящные
колонны в неоклассическом стиле, поддерживавшие крытую галерею, ко-
торую венчал выдержанный в классических пропорциях фронтон. По обеим
сторонам основного здания два крыла как бы повторяли в миниатюре все
его детали. Дом был в отличном состоянии: дерево выглядело прочным,
свежая краска блестела. Предвечерний аромат цветущих оливковых де-
ревьев наполнял воздух благоуханием.
Расплатившись с таксистом, Питер подошел к кованым, чугунным во-
ротам, которые легко открылись. Дорожка, мощенная старым темно-крас-
ным кирпичом, извивалась меж деревьев и лужаек. Несмотря на ранние
сумерки, два высоких фонаря уже горели у дома, освещая дорожку. Пи-
тер как раз подошел к ступенькам террасы, когда щелкнул замок и двой-
ные двери распахнулись. В широком дверном проеме стояла Марша.
Она подождала, пока Питер поднимется на террасу, и шагнула ему на-
встречу.
На Марше было белое, узкое и длинное платье, резко оттенявшее
черные, как вороново крыло, волосы; Питера еще больше, чем раньше,
поразила женственность этой совсем еще юной девушки.
- Добро пожаловать! - весело сказала Марша.
- Спасибо. - Питер сделал широкий жест р..укой. - Дайте хоть чуть-
чуть .прийти в себя.
- Все так говорят, - сказала Марша, беря его под руку. - Начнем
с официального обхода владений Прейскоттов, пока не стемнело.
Спустившись со ступенек террасы, они пересекли лужайку, поросшую
мягкой травой. Марша шла бок о бок с Питером. Сквозь рукав пиджака
он ощущал теплую упругость ее тела. Пальцы девушки слегка коснулись
его запястья. Ноздри Питера щекотал аромат тонких духов, смешивавший-
ся с благоуханием цветущих олив.
- Вот здесь, - Марша резко повернулась. - Это самая удачная точка
обзора. Отсюда всегда фотографируют.
Действительно, вид, открывавшийся с края лужайки, был еще более
в печатл я ющий .
- Дом построил один французский аристократ, любивший повесе-
литься, - пояснила Марша. - Это было в сороковых годах прошлого века.
Ему нравилось, чтобы архитектура была похожа на греческую, чтобы во-
круг бегали веселые беззаботные рабы и любовница была под рукой -
для этого к дому было пристроено крыло. Второе уже пристроил мой
отец. Он во всем предпочитает гармонию-будь то банковские счета или
архитектура.
- Вы весьма оригинальный гид - не только сообщаете факты, но еще
и философствуете!
- О, я по уши напичкана и тем и другим. Вам интересны факты?
Тогда посмотрите на крышу. - Оба одновременно подняли вверх глаза. -
Как видите, она нависает над верхней галереей. Это местная, луизианская,
интерпретация греческого стиля. Большинство здешних старинных зданий
так построено - и неспроста: в условиях жаркого климата такая крыша да-
ет тень и прохладу. А галерея большую часть времени-самая жилая
часть дома. Там протекает жизнь семьи, там люди беседуют, общаются
друг с другом.
- оСемья и домашний очаг-удел добродетельных, и дается им в
форме абсолютной и самодовлеющейп.
- Кто это сказал?
- Аристотель.
Марша кивнула.
, - Он бы одобрил галереи. - Помолчала и добавила: - Отец многое
здесь реставрировал. Сейчас дом куда лучше, чем прежде, чего нельзя
сказать о том, как мы им пользуемся.
- Должно быть, вы очень любите свой дом, - проговорил Питер.
- Я ненавижу его, - сказала Марша. - И ненавидела всегда, сколько
себя помню.
Питер с любопытством взглянул на девушку.
- Конечно, - продолжала Марша, - совсем другое дело прийти про-
сто посмотреть на него, ведь приходят же сюда люди и платят пятьдесят
центов за осмотр, когда дом открывают на время Весенней фиесты. Будь
я на их месте, я тоже восхищалась бы им, хотя бы из любви к старине.
Но совсем другое дело-жить здесь постоянно, особенно тоскливо бы-
ваете наступлением сумерек, да еще когда ты одна.
- Кстати, уже почти стемнело, - заметил Питер.
- Да, вижу, - ответила Марша. - Но сейчас совсем другое дело. По-
тому что вы рядом.
Они пошли назад к дому. Впервые Питер подумал о том, что вокруг
слишком уж тихо.
- А другие гости без вас не соскучились?
- Какие другие гости? - Марша искоса лукаво посмотрела на него.
- Вы же мне говорили...
- Я говорила, что будет званый ужин. Он и будет. В вашу честь. Если
вас волнует отсутствие третьего лица, то у нас есть Анна.
Беседуя, они вошли в дом. В высоких комнатах было темно и прохлад-
но. Откуда-то из глубин дома появилась маленькая пожилая женщина в
черном и закивала, улыбаясь.
- Я рассказала Анне о вас, - сказала Марша, - и она одобряет мою
затею. Отец доверяет ей безгранично, так что все в порядке. А кроме
того. Бей тоже дома.
Слуга-негр, неслышно ступая, вошел вслед за ними в небольшой,
уставленный книгами кабинет. Он взял с одной из полок поднос с графи-
ном и рюмками для хереса. Марша отрицательно покачала головой. А Пи-
тер взял рюмочку хереса и теперь задумчиво потягивал вино. Марша же-
стом предложила Питеру сесть рядом с ней на диванчик.
- Вам часто приходится оставаться одной? - спросил Питер, подсажи-
ваясь к девушке.
- Отец бывает здесь в перерывах между разъездами. Все дело в том,
что поездки его становятся все длиннее, а перерывы все короче. Я бы
скорее согласилась переехать в уродливое современное бунгало, лишь бы
это было живое место.
- По правде говоря, сомневаюсь.
- Уверена, что переехала бы, - твердо сказала Марша. - Если, конеч-
но, я жила бы там с действительно дорогим мне человеком. Впрочем,
отель бы тоже сошел. Разве у управляющих нет своих номеров - на верх-
нем этаже отеля, где они работают?
Питер в изумлении взглянул на Маршу-девушка улыбалась.
Через какую-нибудь минуту слуга-негр тихо объявил, что ужин подан.
В соседней комнате маленький круглый стол был накрыт на двоих.
Огоньки свечей, поблескивая, отражались в столовых приборах и дере-
вянных панелях. Над каминной доской из черного мрамора висел портрет
сурового старца - он смотрел вниз, и Питеру показалось, что предок
критически разглядывает его.
- Пусть вас не смущает прадедушка, - сказала Марша, когда они
уселись за стол. - Это он на меня хмурится. Дело в том, что он однаж-
ды написал в дневнике, что хотел бы основать династию, а видите, что
получилось: его надежда погибнет со мной.
По мере того как шел ужин и слуга незаметно менял блюда, беседа
между ними становилась все непринужденнее. А какая великолепная была
еда! На горячее подали отлично приготовленное жаркое из дичи с рисом,
а затем душистое крем-брюле. Питер вдруг понял, что получает от всего
этого подлинное удовольствие, хотя ехал сюда не без опасений. С каждой
минутой Марша становилась все оживленнее и очаровательнее, а он чувст-
вовал себя все менее скованно. Впрочем, подумал он, этому особенно не-
чего удивляться, поскольку разница в их возрасте не такая уж и большая.
К тому же, в этой комнате, освещенной теплым светом свечей. Марша
была особенно хороша.
Интересно, подумал Питер, аристократ-француз, построивший этот
'великолепный дом много лет назад, тоже ужинал здесь со своей возлюб-
ленной. Или эта мысль-лишь плод воображения, рожденный обстановкой,
в которой он оказался?
- Кофе будем пить на галерее, - сказала Марша, когда ужин был
окончен .
Она быстро встала из-за стола-Питер любезно отодвинул ее стул -
и инстинктивно снова взяла своего гостя под руку. Не испытывая на этот
раз неловкости, Питер вышел вместе с девушкой в холл, откуда они под-
нялись вверх по широкой изогнутой лестнице. Там просторный коридор,
расписанный с трудом различимыми в полумраке фресками, вывел их на
открытую галерею, которую они видели, когда рассматривали дом из сада,
теперь уже погруженного в темноту.
На плетеном столике стоял серебряный кофейный сервиз и малень-
кие чашечки. Сверху падал неровный свет газового фонаря. Захватив с
собой кофе. Питерец Марша уселись на мягко качнувшиеся, выложен-
ные подушками балконные качели. В ночном прохладном воздухе чув-
ствовалось легкое дуновение бриза с залива. Снизу, из сада, долетало
мерное жужжание насекомых, а со стороны авеню Сент-Чарльз, нахо-
дившейся в двух кварталах отсюда, доносился приглушенный рокот улич-
ного движения. Питер остро ощущал присутствие Марши, молча сидев-
шей рядом.
- Вы вдруг что-то притихли, - нарушил молчание Питер.
- Да так. Все ломаю голову, не знаю, как сказать.
- А вы скажите, как есть. Иногда так лучше получается.
- Хорошо. - Голос Марши прерывался от волнения. - Я решила, что
хочу стать Башен женой.
На какие-то секунды, показавшиеся Питеру бесконечно долгими, он
остолбенел, даже качели замерли в воздухе. Затем он осторожно поста-
вил чашку с кофе.
Марша закашлялась, потом разразилась приступом нервного смеха.
- Если хотите сбежать, лестница вон там.
- Нет, бежать не собираюсь, - сказал Питер. - Хотя бы потому, что,
сбежав, никогда не узнаю, почему вы решились сказать такое.
- Я и сама до конца не понимаю. - Марша сидела, слегка отвернув-
шись, и смотрела прямо перед собой - в ночь. Питер почувствовал, что
она дрожит. - Просто мне внезапно захотелось это сказать. И я ничуть
не жалею.
Питер понимал, что многое будет зависеть от того, насколько мягко
и тактично он ответит этой импульсивной девушке. А тут еще, как назло,
нервный спазм перехватил ему горло. И почему-то вспомнились слова,
сказанные утром Кристиной: оМаленькая мисс Прейскотт так же похожа
на ребенка, как котенок на тигра. Но думаю, едва ли найдется мужчина,
который устоял бы перед соблазном быть съеденным ею, если она поже-
лаетп. Конечно, сказано это было несправедливо, пожалуй, даже чересчур
резко. Но Марша, безусловно, не ребенок, а следовательно, к ней надо
так и подходить.
- Марша, вы ведь едва знаете меня, там же мак и я вас.
- А вы не верите в чутье?
- Верю до известных пределов.
- Так вот, с вами чутье у меня сразу сработало. В первую же мину-
ту. - Если вначале голос у Марши дрожал и прерывался, то теперь она
овладела собой. - Как правило, чутье не подводит меня.
- А как же насчет Стэнли Диксона и Лаила Дюмера? - мягко напом-
нил ей Питер.
- Меня и тогда чутье не обмануло. Просто я его не послушалась.
А сейчас слушаюсь.
- Но чутье ведь может и подвести.
- Всегда можно ошибиться, даже если ждать очень долго. - Марша
повернулась к Питеру и посмотрела ему в глаза. Взгляд ее выражал та-
кую решимость, какой прежде Питер за ней не замечал. - Мои родители
знали друг друга пятнадцать лет, до того как поженились. Мать однажды
призналась мне, что все знакомые предсказывали им счастливый союз,
а на деле все обернулось ужасно. Я-то знаю, я ведь была между ними.
Питер молчал в растерянности.
- Их пример кое-чему меня научил. Да и не только он. Вы видели
сегодня Анну?
- Да.
- Так вот, в семнадцать лет ее насильно выдали замуж за человека,
которого она видела лишь один раз мельком. Так уж решили их семьи,
в те дни такое часто случалось.
- Ну-ну, продолжайте, - сказал Питер, не спуская глаз с лица Марши.
- Накануне свадьбы Анна проплакала всю ночь напролет, но что тол-
ку: ее все равно выдали замуж, и она прожила с этим человеком сорок
шесть лет. Муж Анны умер в прошлом году: они жили здесь, у нас. Это
был самый добрый, самый очаровательный человек, какого я когда-либо
встречала. И если на свете бывают идеальные супружеские пары, то это
можно сказать о них.
- Однако, - поколебавшись, заметил он, хоть и не хотел показывать
свое преимущество в споре, - Анне, как видите, пришлось поступить во-
преки своему чутью. А если бы она им руководствовалась, то не вышла
бы замуж за этого человека.
- Верно. Но я лишь хочу сказать, что в том и в другом случае нет
никакой гарантии, так что можно следовать и чутью. - Последовала пауза,
затем Марша сказала: - Я уверена, что могла бы со временем заставить
вас полюбить меня.
Как ни глупо, на Питера вдруг нахлынула волна бессмысленной радо-
сти. Сама идея, рожденная романтическим воображением юной девушки,
была нелепа. И уж кому, как не Питеру, достаточно настрадавшемуся из-за
своих романтических устремлений, было этого не знать. Но так ли? Разве
все подобные ситуации стереотипны и каждая новая является повторением
предыдущей? И так ли уж фантастично предложение Марши? Питера вдруг
охватило ни на чем не основанное убеждение, что Марша права.
Интересно, какова будет реакция отсутствующего Марка Прей*котта.
- Если вы думаете о моем отце... - словно читая мысли Питера, ска-
зала Марша.
- Как вы догадались? - спросил Питер, даже вздрогнув от удивления.
- Просто я начинаю узнавать вас.
Питер жадно вдохнул воздух, словно вдруг очутился в разряженной
атмосфере.
- Так что же насчет вашего отца?
- Думаю, что поначалу такое известие взволнует его и он, очевидно,
поспешит домой. Так вот, я буду совсем не против, - улыбаясь прогово-
рила Марша. - Человек он разумный, и я уверена, что смогу убедить его.
А кроме того, вы ему понравитесь. Уж я-то знаю, какого рода люди
больше всего ему по душе, и вы как раз такси человек.
- Ну что ж, - сказал Питер, не зная, в шутку это воспринимать или
всерьез, - по крайней мере, хоть это облегчение.
- Нужно учесть и еще кое-что. Для меня это безразлично, но важно
для отца. Понимаете, я убеждена - да и отец очень быстро это почувству-
ете-что в один прекрасный день вы станете крупной фигурой в гостинич-
ном бизнесе и, вполне вероятно, будете иметь собственный отель. Мне-то
это совершенно безразлично. Мне нужны вы, - одним духом произнесла
Марша.
- Марша, - мягко сказал Питер, - я... я просто не знаю, что вам
ответить .
В наступившем молчании Питер почувствовал, что прежняя уверен-
ность начинает покидать девушку. Словно запас воли, питавший ее сме-
лость, был исчерпан, а с ним исчезла и уверенность в себе.
- Вы считаете, что я глупо себя веду, - елеслышно, прерывающимся
голосом проговорила Марша. - Так и скажите, и забудем об этом.
- Я вовсе этого не считаю, - заверил ее Питер. - Если бы больше лю-
дей, включая меня самого, могли быть столь же честными...
- Значит, вам все это не противно?
- Напротив, я глубоко тронут и потрясен.
- Если так, то больше ни слова! - Марша резко поднялась и протя-
нула ему руки. Питер тоже поднялся, их руки встретились и пальцы креп-
ко сплелись. Питер почувствовал, что эта девушка обладает способностью
быстро отбрасывать сомнения, даже если они рассеяны лишь часткчно. -
А теперь отправляйтесь домой, - сказала ему Марша, - и думайте! Ду-
майте, думайте, думайте! Особенно обо мне!
- Трудно будет не думать о вас, - совершенно искренне ответил
П итер .
Марша приподняла лицо для поцелуя, и Питер нагнулся к ней. Он хо-
тел лишь слегка коснуться ее щеки, но внезапно почувствовал на своих
губах вкус ее губ, и в ту же секунду она крепко прижалась к нему. Где-то
далеко в его затуманенном сознании прозвенел сигнал тревоги. Марша
всем телом прижалась к нему, ощущение близости током пронизало их.
Она была такая тоненькая, такая хрупкая, что дух захватывало. Ноздри
Питера заполнил аромат ее духов. Перед ним была женщина - иначе вос-
принимать ее было невозможно. Питер почувствовал, как кровь стучит у
него в висках и ощущение реальности куда-то уходит. Сигнал тревоги
умолк. В голове промелькнуло лишь; оМаленькая мисс Прейскотт... едва
ли найдется мужчина... который устоял бы перед соблазном быть съеден-
ным ею, если она пожелаетп.
Питер решительно отстранился.
- Мне пора, - сказал он, мягко беря Маршу за, руку.
Она спустилась вместе с ним на террасу. Пальцы Питера ласкали
волосы Марши.
- Питер, любимый, - прошептала девушка.
Едва чувствуя под собой ноги, Питер сошел со ступенек террасы.
1 4
В половине одиннадцатого вечера Огилви, тяжело ступая, прошагал
по туннелю, соединяющему подвальные помещения оСент-Грегорин-с
примыкающим к отелю гаражом.
Огилви не случайно шел туда именно в этот час и этим путем,
хотя в гараж можно было попасть и по коридору первого этажа: он
хотел пройти так, чтобы его никто не видел. К половине одиннадцатого
постояльцы, отправляющиеся куда-нибудь провести вечер, уже разъезжа-
лись, а возвращались в такой час лишь немногие. Новые же гости в такое
время в отель обычно не приезжают, в особенности на машинах.
Первоначальный план Огилви выехать на Север в час ночи на оягуареп
Кройдонов-а до этого времени оставалось меньше трех часов - не
изменился. Однако до выезда толстяку предстояло проделать еще кое-
какую работу, и так, чтобы никто его не видел.
Все необходимое для этой операции лежало в бумажном пакете,
который он нес с собой. Это было то, что упустила из виду герцогиня
Кройдонская, тщательно разрабатывая план спасения. Огилви же сразу
подумал об этом, но предпочитал помалкивать.
·Когда машина в ночь на понедельник налетела на женщину с ребенком,
у оягуарап разбилась одна фара. Вдобавок из-за утери обода, находивше-
гося теперь в руках полиции, расшатался патрон. Чтобы вести машину в
темноте, как было намечено, требовалось поменять фару и хотя бы времен-
но укрепить ее в гнезде. Однако делать ремонт в любом из городских
гаражей было опасно, да* и местному механику невозможно поручить.
Накануне, выбрав время, когда в гараже было тихо, Огилви осмотрел
машину, стоявшую в укромном месте за колонной. В результате осмотра
он решил, что если достанет фару подходящей конструкции, то сможет
сам временно поставить ее.
Взвесив риск, связанный с покупкой новой фары у единственного
в Новом Орлеане торговца запасными частями для оягуаровп, он отверг
эту идею. Хотя полиция, насколько известно Огилви, пока и не знает,
какой марки автомобиль следует разыскивать, через день-другой, когда
закончат исследование найденных осколков, это уже не будет для них
загадкой. Следовательно, если купить фару для оягуарап, этот факт
запомнится, и следователи в два счета доберутся до него. Поэтому Огил-
ви решил пойти на компромисс и приобрел стандартную американскую
фару с двойной нитью накала в автомагазине самообслуживания. На глаз
это было то, что нужно. Теперь ему оставалось лишь приступить к делу.
Приобретение лампы было, лишь одной из многочисленных забот,
свалившихся на начальника охраны в этот трудный день, в итоге которого
он чувствовал удовлетворение и в то же время ему было не по себе.
Л тому же, он устал, что уж вообще было ни к чему, учитывая пред-
стоящее длительное путешествие на Север. Он то и дело вспоминал-
себе в утешение - о двадцати пяти тысячах долларов, десять из которых,
согласно уговору, получил сегодня от герцогини Кройдонской. Атмосфера
была напряженная, насыщенная взаимной отчужденностью: герцогиня,
поджав губы, держалась холодно-официально, Огилви же, плюнув на это
обстоятельство, получил деньги и жадно запихал пачки в портфель.
Рядом, нетвердо покачиваясь, стоял герцог-судя по затуманенным алко-
голем глазам, он едва ли соображал, что происходит.
Воспоминание о деньгах согрело душу толстяка. Они были надежно
спрятаны - Огилви оставил при себе лишь двести долларов на всякий
случай: в дороге всякое ведь может произойти.
Не по себе же ем* было по дв*м причинам. Во-первых, он знал,
что его ждет, если ему не удастся вывести оягуарп за пределы Нового
Орлеана и затем пересечь Луизиану, Миссисипи, Теннесси и Кентукки.
Во-вторых, он помнил о словах Питера Макдермотта, настоятельно тре-
бовавшего, чтобы Огилви не отлучался далеко от отеля.
Надо же было, чтобы именно сейчас в оСент-Грегорип произошло
ограбление и возникли подозрения, что в отеле орудует проф'есси(?наль-
ный вор. Огилви сделал все, что было в его силах. Он связался с го-
родской полицией, после чего присланные оттуда детективы опросили
ограбленного. Проинструктировал всех служащих отеля, включая охрану,
а ближайшему своему помощнику дал указание, что делать в разных
ситуация*,, которые могут возникнуть. И тем не менее Огилви прекрасно
понимал, что ему следует быть на месте и лично руководить ходом
операции. Когда Макдермотт узнает, что его нет, - а он узнает об этом
не позже чем завтра, - разразится грандиозный скандал. В общем-то
особого значения это не имеет, так как Макдермотт и все прочие уходят
А приходят, в Огилви, в силу причин, известных лишь ему и Уоррену
Тренту, всегда будет на своем посту. Но в результате скандала к его
передвижениям в ближайшие несколько дней будет привлечено внимание,
л этого Огилви хотелось меньше всего.
В одном отношении ограбление и вызванная им сумятица оказались,
правда, полезными Огилви. У него появилась веская причина для еще
одного визита в управление полиции, где он как бы невзначай поинтере-
совался и розысками владельцев автомобиля, сбивших мать и ребенка.
Он выяснил, что полиция по-прежнему занимается этим делом и все
силы брошены на расследование. В вечернем выпуске оСтойте-Айтемп
полиция как раз вновь обращалась к читателям с просьбой сообщить
в управление, если кто-нибудь увидит машину с поврежденной решеткой
радиатора или разбитой фарой. Знать все это было, конечно, нужно,
одилко Огилви понимал, что незаметно вывести оягуарп из города будет
теперь еще труднее. При мысли об этом его даже слегка бросило в пот.
Наконец туннель кончился, и Огилви очутился в подземном гараже.
В залитом холодным светом помещении было тихо. Огилви помедлил,
не зная, стоит ли идти прямо к машине Кройдонов, которая стояла не-
сколькими этджами выше, или же зайти к ночному дежурному. Осторож-
ности ради Огилви решил сначала заглянуть в его будку.
Отдуваясь и потея, он одолел два пролета металлической лестницы.
Пожилой услужливый человек по имени Калгмер, который выполнял
сегодня обязанности дежурного, сидел один в своей ярко освещенной
будке, близ выезда на улицу. При виде начальника охраны он отложил
в сторону вечернюю газету.
- Хочу предупредить вас, - сказал Огилви. - Мне тут надо взять
на время машин* герцога Кройдонского. Она стоит в боксе триста
семьдесят один. Герцог просил оказать ему одну услугу.
Калгмер насупился.
- Не знаю, могу ли я дать вам ее, мистер О., без соответствую-
щего разрешения.
Огилви достал записку, которую герцогиня написала по его просьбе
утр ом .
- Надеюсь, это разрешение вас устроит.
Ночной дежурный внимательно прочитал написанное, перевернул
бумажк у .
- Как будто да.
Толстая руна полицейского протянулась за запиской.
Калгмер отрицательно покачал головой.
- Я должен оставить ее у себя. На всякий случай.
Толстяк пожал плечами. Конечно, он предпочел бы иметь записку
