тал здесь еще пятнадцать лет назад, сразу после окончания техникума, и,
хотя подробностей того времени особенно не помнил, мог с уверенностью
сказать одно: бардак здесь был первостатейный и в те особорежимные вре-
мена.
Выдаваемый для промывки контактов спирт обязательно выпивали, а вмес-
то него использовали запрещенный технологией ацетон. В конце месяца,
квартала и года начинался обычный для любого производства аврал, и тогда
блоки изделия выдерживали на вибростенде вместо положенных двенадцати
часов всего сорок-пятьдесят минут. ОТК закрывал глаза на чистоту пара-
метров и прочие погрешности, и даже подчиненные сугубо центру военпреды
не проявляли особой придирчивости, потому что квартиры и прочие матери-
альные блага они получали от завода. Красноглазые работяги, наплевав на
первый отдел, готовы были под рюмку водки рассказать любому желающему
все тонкости технологии, а за бутылку могли вынести и секретные чертежи
оборонных изделий. На обороноспособность страны им было начхать, и аген-
ты ЦРУ, МИ-6, МОССАД, да и всех других спецслужб мира могли найти здесь
в изобилии материал для целевых вербовок.
Но дело в том, что ни ЦРУ, ни разведке островного государства Бурунди
не могло прийти в голову интересоваться продукцией "триста первого", по-
тому что здесь выпускались давно устаревшие и повсеместно снятые с воо-
ружения радиорелейные станции дальней связи "Цветочек". Более того, ЦРУ
было невыгодно проводить здесь свои подрывные операции, ибо выпуск "Цве-
точков" влек дальнейшее отставание Вооруженных Сил СССР, что отвечало
стратегическим интересам США.
Когда, отслужив в армии и отработав шесть лет на таком же почтовом
ящике в Подмосковье, Лапин вернулся в Тиходонск, то обнаружил, что ре-
жимный "триста первый" одним из первых предприятий оборонки потерял уп-
равление в бурном море рыночных реформ. Получив несколько смертельных
пробоин, он теперь медленно, но верно шел ко дну. В самом начале девя-
ностых была запущена программа конверсии, предприятие сменило ве-
домственную принадлежность и было перепрофилировано под выпуск радиопри-
емников и стереомагнитофонов, отстававших от мирового уровня ровно нас-
только, насколько "Цветочек" отставал от американских спутниковых систем
дальней связи.
Затем последовало преобразование госпредприятия в акционерное общест-
во, директор Алтайцев, его заместители, главный инженер Казарьян и про-
чая руководящая братия вдруг чудесным образом превратились из наемных
работников во владельцев контрольного пакета акций, а значит, и всего
заводского имущества: двенадцати цехов, станочного и автомобильного пар-
ка, гигантских складских помещений, солидного здания заводоуправления,
многогектарной заводской территории, прилегающей площадки для парковки
заводского автотранспорта, двух баз отдыха на Черном море и санатория в
Кисловодске, а также многого того, о чем рядовые радиомонтажники, сбор-
щики, регулировщики, доводчики, настройщики, конструкторы и инженеры,
мастера и начальники цехов даже понятия не имели.
Впрочем, все они тоже стали собственниками: у Лапина имелись еще ак-
ции и у Крыловой столько же, на каждой обозначена стоимость - сто тысяч
рублей. Когда они получали эти солидные, с водяными знаками бумаги,
столько стоил легковой автомобиль среднего класса, но и Сергей, и
Тонька, да и все остальные "собственники" понимали, что скорей всего ни
автомобиля, ни музыкального центра, ни костюма, да и вообще ни шиша они
со своих ценных бумаг не поимеют. Не потому, что они были умудрены в
вопросах приватизации, просто привыкли, что простой народ всегда наебы-
вают, насаживают, обувают - для того народ и существует, чтобы начальни-
ки всех мастей могли на его горбу в рай ехать.
Так и получилось. Когда сто тысяч стоил автомобиль, продавать акции
было нельзя, а когда столько стали стоить туфли отечественного произ-
водства, такая возможность появилась, причем покупали их те же Алтайцев
и К° через многочисленных усердных посредников. На вырученные деньги
Тонька приобрела осеннее пальто себе и куртку Димке, да Лапину зимние
ботинки. Так что и рядовые акционеры ощутили выгоду приватизации. Прав-
да, эта выгода оказалась последней - дальше начался сплошной прогар.
Госзаказа теперь не стало, производство остановилось, помыкавшись по го-
ду в отпусках без сохранения содержания, пролетарии разбежались, перек-
валифицировавшись на прибыльные по нынешнему времени специальности. Мон-
тажница четвертого разряда Крылова пошла торговать привозным ширпотребом
на "Супермаркете", жгутовшица Серова выучилась на педикюршу, Танечка Ми-
хайлова из ОТК стала центровой проституткой, Петренко устроился сторожем
на платную автостоянку прямо у проходной - очень удобно... Стоянку отк-
рыл Казарьян, оформив ее на свою жену, и теперь асфальтированная площад-
ка, в которую не вложено ни рубля, приносит главному инженеру семь мил-
лионов чистой прибыли ежемесячно. Так что приватизация выглядела для
всех по-разному...
Регулировщику шестого разряда Лапину повезло: он остался в цехе номер
два, который продержался на плаву дольше всех: им безраздельно владел
сам Алтайцев, и по счастливому стечению обстоятельств именно для этого
цеха имелись и заказы, и электроэнергия, и комплектующие. Но месяцев
семь назад и здесь началась агония: перестали платить зарплату, потом
отправили людей в долгосрочные отпуска, закрыли и опломбировали складс-
кие помещения. Поговаривали, что Алтайцеву цех стал неинтересен, ибо
выплата долгов энергетикам, коммунальщикам и налоговой инспекции должна
была съесть всю прибыль.
Работать во втором цехе остались трое: начальник участка Мелешин и
два мастера - Сафонов и Лапин. Чтобы, значит, за порядком приглядывали и
следили за сохранностью ценного оборудования, так как заводская охрана
уже давно со своими обязанностями не справляется.
Дежурили они по очереди и только в рабочее время. За это шла зарпла-
та, точнее, обещания зарплаты, зато талоны на питание были вполне реаль-
ными, и раз в три дня Лапин наедался досыта. Мелешин помог ему и еще
нескольким толковым непьющим работягам устроиться на вторую работу, в
фирму кабельного телевидения. Мелешин в этой фирме то ли учредитель, то
ли директор, короче, один из начальников, поговаривают даже, что самый
главный. Вначале Лапин не мог понять, зачем ему еще и "пустая" должность
начальника участка? Но потом просек: на складе видимо-невидимо транзис-
торов и резисторов, конденсаторов и трансформаторов, реле, пускателей,
переключателей, километры проводов, бухты экранированного и коаксиально-
го кабеля плюс разнообразное оборудование и инструменты. Все это посте-
пенно переправляется за стены завода. Значит, Мелешин с Алтайцевым дого-
ворились довести приватизацию до логического конца.
Лапину вся эта химия до жопы. Могут воровать - пусть воруют. Плохо,
что жулик Мелешин оказался к тому же жутким скрягой. Если следовать рас-
ценкам фирмы, то кабельное телевидение задолжало Лапину за монтажные ра-
боты больше шести миллионов рублей. А Мелешин ему за три месяца только
полторы сотни заплатил, все завтраками кормит. Всю вину за задержку рас-
чета на фирму сваливает, клянется, что фирмачи ему тоже не заплатили.
Врет, сволочь, и не краснеет. Как на заводе выучился безответных работяг
обирать, так и в частной фирме делает. Но почему? Деньги ведь у него
есть, а зарплату свою Лапин честно отработал. Почему же не заплатить?
"Да потому, что ты лох, - вспомнил Лапин Димкино словцо. - А лохов
учат".
Он сжал кулаки. Как только Мелешин украдет последнюю бухту кабеля,
так сразу и напишет заявление "по собственному желанию". А его турнет из
фирмы - и дело с концом. А пока начальник участка прилежно правит служ-
бу. Тяготы невеликие - пять-шесть часов в неделю. И сегодня как раз его
день, Мелешина. Вторник.
Территория была пустынной, между цехами бегали стаи собак. Бездомные
дворняжки водились здесь и раньше, Лапин еще удивлялся, как они попадают
на особорежимную территорию. Но тогда их было значительно меньше.
Дверь со стороны пожарного входа Мелешин оставил незапертой, Лапину
даже не пришлось жать на пуговку звонка. Тщательно вытерев ноги, чтобы
не наследить, он поднялся на второй этаж, где в закутке за кладовой из-
мерительных приборов находится кабинет начальника участка.
Мелешин восседал за своим рабочим столом. Завидев на пороге визитера,
он явно удивился.
- Ты почему не на работе?
- А где я сейчас, по-вашему, нахожусь? - неожиданно для себя огрыз-
нулся тот. - На самой что ни на есть работе!
Лапин стащил с головы мокрую шапку, расстегнул пуговицы ветхого деми-
сезонного пальто, устало опустился на стул. Его внезапное появление
прервало подготовку к трапезе. На столе расстелена матерчатая салфетка,
на одной тарелке половина жареного цыпленка, на другой нарезанная круп-
ными ломтями ветчина, сыр, рядом полуразвернутый брусок сливочного мас-
ла. В двух прозрачных пластиковых пакетах половина французской булки и
соленые огурчики. Мелешин достал еще один пакет с квашеной капустой. Ря-
дом со стопкой газет - упаковка импортного пива. От включенного в сеть
масляного обогревателя струится тепло. Неплохо устроился, небось и девок
из заводоуправления сюда приводит, кобель он известный...
Лапин придвинул стул поближе к радиатору, вытянул навстречу теплу
озябшие ладони. Мелешин прищурился. У него было широкое вогнутое лицо,
круглые выпуклые глаза, мясистый, картошкой, нос и пухлые губы. С перво-
го взгляда можно было сказать, что он выпивоха, проходимец и плут. Но
физиогномика не считается наукой, а поскольку большинство руководителей
районного, городского, областного и всех других звеньев имеет именно та-
кую, почти типизированную, внешность, то делать о человеке выводы по
чертам лица начнут у нас очень не скоро.
- Что это еще за разговоры такие, Сергей Иванович? Я ведь тебя о нас-
тоящей работе спрашиваю. На Алексеевской в сороковом доме заказы испол-
нил?
- Нет. В соседнем, тридцать восьмом, еще на прошлой неделе всех подк-
лючил, а в сороковом даже не начинал.
- Тогда зачем, спрашивается, ты сюда приперся? Я же тебе все на
пальцах разъяснил...
- Поговорить надо, вот и приперся...
Мелешин недовольно нахмурил брови.
- Что значит "поговорить"? Существует четкий график работы. Фирма
обзванивает жильцов и предупреждает, что в такой-то день им следует на-
ходиться дома, придет мастер и сделает подключение. Ты хоть соображаешь,
что натворил? Люди с работы отпросились, сидят по квартирам и дожидают-
ся, когда к ним человек с фирмы соизволит наведаться. Теперь жалобы ПО-
СЫПАЮТСЯ. А ты поговорить решил!
Лапину стало скучно. Артист, вылитый артист. Надо же, как он убеди-
тельно простаком прикидывается.
- Михалыч, мне нужны деньги, - произнес он вслух. - Вот так нужны...
Позарез.
Для пущей убедительности он постучал себя по горлу ребром ладони. Но
его отчаянный жест на Мелешина должного впечатления не произвел.
- Деньги, деньги... А кому они не нужны? Думаешь, мне не нужны? Завод
ни хрена не платит, фирмачи чертовы тоже яйца морочат... Фирма расширя-
ется, наличных средств нет, все в обороте. Тут они не врут... Недавно
еще два комплекта спутниковой аппаратуры закупили, а это знаешь, какие
бабки? Придется нам с тобой немного потерпеть, дружок. Обещают в конце
месяца рассчитаться. Ну что, ферштейн?
Лапин ссутулился еще сильнее. Его неподвижный взгляд был сфокусирован
в одной точке, на облезлых носах давно не видевших крема башмаков. Меле-
шин протянул руку за пивной банкой, сорвал крышку, поставил пиво на край
стола.
- Угощайся, Сергей Иваныч. Раз уж так вышло, давай выпьем, переку-
сим... Мне одному всегда скучно. Подсаживайся. А чего морда такая крас-
ная? Ветром нахлестало? Давай рванем по стопарю, для профилактики. Счас
достану из заначки.
Мелешин загремел связкой ключей, открыл сейф, стоявший у него прямо
за спиной, достал из гулкого металлического чрева плоскую, выгнутой фор-
мы, флягу из нержавейки. В былые времена в таких выносили спирт: она хо-
рошо прилегает к телу и не бросается в глаза. Затем на столе появились
круглые стаканы и бутылка нарзана.
- Бавить будешь? Или запивать?
Прозрачная жидкость на четверть наполнила стаканы.
- Запью.
- Правильно. Иначе вкуса не разберешь. Давай за успехи!
Спирт пить не просто, тут необходимо умение. Лапин проглотил огненную
воду; задержал дыхание, налил в освободившийся стакан минералки, запил и
только тогда перевел дух.
- Хорошо! - крякнул Мелешин. - Это же стопроцентно чистый продукт! На
нем знаешь, какие бабки можно делать!
- Какие? - сипло переспросил Лапин, нашаривая в кульке скользкий
огурчик. Упруго хрустящая ароматно-соленая мякоть сразу успокоила обож-
женное горло.
- Вот смотри, еще со времен "триста первого" у нас осталось пять тонн
спирта. Настоящего, кристального, как слеза! Сейчас такого днем с огнем
не найдешь!
Мелешин аппетитно хрустел огурцом и пальцами отправлял в рот куски
ветчины один за другим. Лапин отметил, что у него крепкие редкие зубы.
Если бы их сдвинуть...
- Грубо говоря, это пять тысяч литров. Или пятнадцать тысяч бутылок
водки. Если отдавать оптом, по шесть тысяч, получаем доход девяносто
миллионов рубчиков!
Мелешин довольно рассмеялся, оторвал половину цыпленка и вгрызся в
белое мясо.
- Понятно, Алтайцеву дать, туда-сюда десяток "лимонов", но и нам
кое-что останется... - пробубнил он с набитым ртом.
- Кому нам?
- Нам с тобой! Устраивает тебя такое дело?
Михалыч говорил искренне, от души, он слегка "поплыл", в таком состо-
янии хочется сказать другому человеку приятное. Но захмелевший Лапин
твердо знал, что в этом партнерстве он может рассчитывать только на роль
наклейщика этикеток в какомнибудь подвале с поденной ставкой в десять
тысяч рублей, которые еще неизвестно как удастся получить. Он меланхо-
лично жевал сыр и не отвечал. Но сотрапезник и не ждал ответа.
- По второй? - Плоская, изогнутая по форме пролетарского живота фляж-
ка качнулась к посуде.
- Чуть-чуть...
На этот раз Мелешин налил себе две трети стакана.
- Капустой закуси... Ух, здорово-о-о! Ну, будем!
Он одним махом опрокинул свою порцию, вытащил из кулька пригоршню ка-
пусты, ловко отправил в рот. Несколько белых полосок прилипли к подбо-
родку.
Сергей отвернулся. Ему неприятно было смотреть на этого человека. Он
радушно угощал, делал лестные предложения, но именно из-за него и ему
подобных Лапин, Антонина и Димка, как и тысячи других людей, доведены до
скотского состояния. А сегодняшнее угощение стоит несравненно меньше,
чем Михалыч ему должен. Выпил, закусил - и ушел довольный. А шесть мил-
лионов так и останутся в чужом кармане. Лохов учат.
- Что это ты такой пасмурный, Сережа? Может, случилось чего?
Лапин перевел взгляд в окно. Мокрый снег прекратился. Но идти никуда
не хотелось. Да и некуда ему идти.
- Чего ты, правда? Может, я помогу чем?
Спирт сделал свое дело. Живому человеку необходимо чье-то участие.
- Семейные проблемы, - с явной неохотой признался Лапин.
- Вот как? - оживился начальник. - Ты же на Крыловой женился, Антони-
не, с монтажного участка? Расписались или так?
- Так.
- Крылова... Фигуристая баба! - Мелешин откинулся на спинку стула,
закурил, мечтательно прищурился. - Корма, ноги... Вот так всегда дела-
ла...
Он поднес полусогнутые ладони к груди и резко дернул ими вверх, в
точности скопировав Тонькин жест. Лапину стало неприятно.
- Чем она сейчас занимается?
- На "Супермаркете" шмотками торгует. Уже больше года.
- А что тут особенного, - философски изрек Мелешин. - Был я недавно
на Центральном рынке. Прошелся по рядам, так не поверишь, ползавода зна-
комых встретил. Довели до ручки и страну, и людей. Из инженеров да
конструкторов торгашей сделали...
Он плеснул себе в стакан еще спирта. Предложил Лапину, но тот отка-
зался. Выпил, вновь натолкал в рот капусты. Широкое лицо покраснело.
- Ты только посмотри, Лапин, что творится! Такой завод угробить! Зна-
ешь, какой у нас коллектив был? Золото, а не люди! Таких спецов еще по-
искать, истинные самородки. Ты когда к нам устроился?
- К вам? - Сергей хмыкнул. - Когда я устраивался, вас еще тут и не
было! В ноябре восьмидесятого завели трудовую книжку - регулировщик пер-
вого разряда. Из техникума пришел, на преддипломную практику, как только
защитился - сразу на работу. Молодой специалист, техник" конструктор,
специальность - радиоаппаратостроение... Год оттрубил - и в армию. А по-
том уже в январе девяносто второго во второй раз поступил...
- А до этого где обретался? - Выпуклые нахальные глаза изучающе расс-
матривали неудачника Лапина. Мелешину было действительно интересно, в
силу каких причин люди доходят до жизни такой.
- На военном заводе в Подмосковье. Про Зеленоград слыхали?
Мелешин кивнул. Там было много объектов оборонки, а у "триста перво-
го" ряд смежников, он сам часто ездил в командировки на "пятьдесят пя-
тый" и "семьдесят восьмой".
- А чего уехал оттуда? Ты же детдомовский, родни нет... А там все же
насидел какое-никакое место...
Лапин пожал плечами.
- Кто его знает. Меня же машина сбила... Как приехал в Тиходонск, так
сразу, прям на вокзальной площади... Очнулся уже в психушке, вообще ни-
чего не помнил.
Лапин осекся. Не следует рассказывать такие вещи посторонним людям. В
глаза сочувствуют, а за глаза ПИПдурком зовут.
- Ну потом-то ты оклемался? Все вспомнил?
- Почти все. - Лапин не хотел продолжать этот разговор. - Так как
насчет денег? Меня Антонина все время пилит, уже совсем жизни не стало!
- Антонина хорошая баба. Жопа, груди, ноги... Ты не слушай, что бол-
тали, у меня с ней ничего не было. - Мелешин завинтил флягу, запер об-
ратно в сейф и принялся убирать со стола. По нарушенной координации дви-
жений и потному красному лицу Сергей понял, что его окончательно развез-
ло.
- Правда, мужик у нее был никудышный, пьяница... Но чтобы в подсобке
трахаться - это полная херня...
Мелешин был похож на сытого откормленного борова. В его взгляде было
что-то гадкое. До Лапина и раньше доходили отголоски грязной болтовни,
но он не обращал на нее внимания. Так же, как и на многое другое. Но
сейчас появилась уверенность, что это не только слухи.
Он вновь посмотрел в окно. Взгляд наружу напоминал ему, что все пути
отрезаны. Ему некуда идти. Даже если Тонька не запрет перед ним дверь,
валяться на щелястом полу и выслушивать угрозы какогото недоноска он
больше не хотел. Он был в тупике. И выйти из тупика ему мешал этот наг-
лый кобель. Мелешин не отдаст деньги. И никто не отдаст. Лохов учат!
Лапина охватило незнакомое опасное возбуждение. Он всегда был споко-
ен, грубая корка в сознании сглаживала эмоции, но сейчас через пробитую
вчерашним страхом неминуемой смерти брешь упругими толчками выбивалась
холодная расчетливая ярость.
Он встал, потянулся, разминая ноги, прошелся взад-вперед по маленько-
му кабинету, мотивированно осмотрелся. На подоконнике лежал отрезок эк-
ранированного кабеля КЭО-3. Это означало: кабель экранированный одно-
жильный с диаметром центрального проводника три миллиметра. Вокруг мед-
ной жилы шел слой изолирующего полихлорвинила, а потом серебристая оп-
летка экранировки. Привычный предмет, но сейчас Лапин видел его каким-то
другим зрением и под другим ракурсом.
- Значит, лохов учат, Григорий Михайлович? - И голос у него был дру-
гим.
- Что? - не понял Мелешин.
- Спасибо за обед и выпивку. - Холодная опасная ярость клокотала у
самого горла. - Вычтите сто тысяч из моих денег. А остальное - на стол!
- Что? - Выпуклые глаза выкатились из орбит настолько, что казалось,
они сейчас выскочат на пол и растекутся мутными склизкими кляксами.
- Деньги на стол! - тем же тоном повторил Лапин.
- Черт бы тебя побрал, неблагодарная скотина! - Радушный хозяин и
доброжелательный товарищ исчез. За столом сидел разгневанный вельможа,
которому жалкий холоп хамством отплачивает за самое доброе отношение. -
Ты что, человеческого языка не понимаешь? Я же тебе объяснил: денег нет!
Позвони в фирму, может, они что-нибудь подбросят. А сейчас проваливай
отсюда, рэкетирПИПев!
Мелешин резко вскочил и гневно показал на дверь.
- Топай на Алексеевскую, там люди заждались! Еще раз услышу такие...
Возмущенный крик оборвался. Одним движением Лапин скользнул за спину
несостоявшемуся партнеру и набросил на шею КЭО-3.
Надо сказать, что задушить противника таким образом достаточно труд-
но. Имеются в виду не столько моральные проблемы, которые всегда встают
перед человеком, не привыкшим убивать, сколько техническая сторона дела.
Попросту накинув веревку, ничего не добьешься, потому что если тянуть
концы назад, то только опрокинешь несостоявшуюся жертву на землю и дашь
ей возможность перейти в контратаку. А затянуть концы наперекрест не
удастся, ибо придется правую руку вытягивать влево, а левую - вправо,
так большого усилия не разовьешь, да и амплитуда движений оказывается
очень ограниченной. Но Лапин сделал все как положено: перекрутил сереб-
ристую удавку, и теперь каждая рука тянула в свою сторону, создавая не-
обходимое натяжение. Мелешин захрипел, обмяк и повалился обратно на
стул. Петля ослабла.
Придушенный начальник со всхлипами втягивал живительный воздух.
- Один раз... Всего один раз... Может, два... В подсобке... Она сама
дала... Давно... Еще до тебя... - прерывисто бормотал он и сильно вздра-
гивал всем телом.
- Давай деньги! - Лапин чуть подтянул КЭО-3.
- Бери... Все бери... - Мелешин сунул руку за борт пиджака и бросил
на стол пухлый кожаный бумажник. - Здесь три "лимона"... И двести долла-
ров... Больше нет... Завтра отдам...
Отрезок кабеля шлепнулся на подоконник. Лапин открыл бумажник и пе-
ресчитал деньги. Все верно. Михалыч хорошо знал свою наличность.
Мелешин тяжело дышал, крутил головой и яростно массировал шею. Вид у
него был совершенно очумелый.
- Ты что, Лапин? С ума сошел? Разве так можно? - жалобно проговорил
он. - У меня же сердце больное, я запросто мог сдохнуть...
Действительно... Дыра в черной корке затянулась. Лапину стало стыдно.
- Извини, Михалыч... Черт его знает, что на меня накатило. Я же кон-
туженый - видно, перемкнуло что-то в башке...
- Так ты и убить можешь в любой момент! - зло бросил Мелешин. Их эмо-
циональное состояние находилось в противофазах: чем больше успокаивался
Лапин, тем сильней заводился Мелешин.
- Выходит, могу, - обескураженно развел руками Сергей и с любо-
пытством посмотрел на свои кисти с чуть подрагивающими пальцами и крас-
ной полосой поперек ладоней. - Не надо доводить до крайностей... " - На
хрен ты мне нужен, чтоб тебя доводить. - Мелешин перестал массировать
шею. - Мне одного раза хватит. Больше ты здесь не работаешь, иди оформ-
ляйся. И в фирме тоже!
- А деньги когда?
- Завтра. Придешь на фирму и все сполна получишь. Даже не сомневайся.
Обещание прозвучало довольно зловеще, но Лапин не обратил на это вни-
мания.
- До свидания, Михалыч...
Начальник не ответил. Отрезок кабеля КЭО-3 лежал на подоконнике безо-
бидным шнурком. Лапин шагнул, аккуратно намотал его на ладонь, сунул в
карман, тихо прикрыл за собой дверь. На лестнице он вновь достал сереб-
ристую змейку, повертел, словно талисман, чудесным образом исполняющий
сокровенные и труднодостижимые желания. Нет, чудес не бывает, и металли-
ческий шнурок здесь ни при чем... Просто силой, оказывается, легче до-
биться результата, чем просьбами. А сила, выходит, у него есть.
Выйдя на свежий воздух, Лапин изумленно покачал головой. Легкая полу-
улыбка появилась на плотно сомкнутых губах, как будто над вечно хмурым
лицом основательно потрудились гримеры, придав ему не свойственное от
природы жизнерадостное выражение. Глубоко вздохнув, он окинул прощальным
взглядом громаду родного цеха, затем круто развернулся на каблуках и уп-
ругим шагом отправился в заводоуправление. Поднялся в отдел кадров, на-
писал заявление "по собственному желанию", а еще через полчаса вышел из
проходной, имея на руках трудовую книжку и справку об оставшейся за за-
водом задолженности по зарплате. С прежним местом работы отныне его
больше ничего не связывает.
Лапин еще не придумал, чем он будет заниматься в будущем. Но одно он
знал точно. Начиная с этого момента его жизнь резко изменилась.
Богатым людям свойственно транжирство, поэтому Лапин поехал обратно
на автобусе. Сытый, под хмельком и при деньгах, он переполнялся окрыляю-
щим ощущением одержанной победы. Эти чувства были настолько новыми, что
казалось, все должны обращать на него внимание: мол, ну и раскрутился
ты, брат! Оказывается, ты никакой и не лох! Молодец!
Но никто не улыбался ему, не хлопал по плечу, одобрительно не подми-
гивал. Мало ли ездит шантрапы в автобусах...
Добравшись до центра, он не стал пересаживаться на троллейбус, а по-
шел по Маркса пешком, но совсем другой походкой, чем пару часов назад.
Теперь это была вальяжная поступь состоятельного человека, который соби-
рается выбрать хорошие подарки для членов своей респектабельной семьи -
привлекательной заботливой жены и балованного, но любимого сынишки. Сей-
час он совершенно не сердился на близких, потому что ничего особенного,
по богатяновским меркам, не произошло: баба и должна требовать от мужика
заработков, а пацан тоже какникак свое кровное просил. Теперь деньги
есть, значит, все само собой и уладится...
Сейчас его мысли были всецело заняты предстоящими покупками. Что ку-
пить Антонине? Юбку? Кажется, ей нужна... Но какого размера? Раньше под-
ходил пятидесятый, но за последнее время она раздалась в бедрах... Вдруг
не подойдет? Наверняка начнет кричать, ругать за выброшенные деньги, об-
зывать ПИПдурком... Облик хорошей семьи померк. И вообще, она на "Супер-
маркете" может что угодно взять, да и по дешевке, лучше просто дать ей
деньги - и дело с концом. Но тогда теряется момент торжественности... Да
и сколько дать? Покажется мало - обидится, покажется много - скажет: раз
такой богаты и, давай еще...
Мысли роились, путались и двоились, будто спорили между собой два че-
ловека: один, привыкший дарить женщине нарядно упакованную изысканную
вещицу, а второй - просто отдавать получку за вычетом заначки.
Тротуар перегородил забор стройки, с десяток рабочих, громко мате-
рясь, долбили ломами кучу застывшего цемента. Лапин резко свернул на
мостовую, и тут же за спиной истошно взвыл мощный клаксон. Холодея, он
развернулся: прямо на него, хищно скалясь хромированной таранной решет-
кой, несся огромный черный джип.
"Второй раз не пронесет! - звонко отдалось в голове, он отпрянул, и
джип вывернул влево, они почти разминулись, но задний бампер захватил
край пальто, рванул, обрывая пуговицы, и, волчком раскрутив Лапина,
швырнул в мягкий сугроб.
"Бог хранит, - ошеломленно подумал он. - Надо пойти свечку поста-
вить..."
- Вот что делают, паскуды! Нам месяцами зарплату не дают, а они с жи-
ру бесятся и работяг давят!
Желтые замызганные фуфайки окружили раскорячившуюся посередине улицы
огромную машину, угрожающе взметались лопаты и ломы. Извечная ненависть
бедняка к богатому кровососу страшна непредсказуемыми последствиями, и,
хотя связываться с владельцами джипов простой народ опасается, ибо зап-
росто можно наткнуться мордой на черный срез пистолетного ствола, дос-
тигшие критической массы нищета и отчаяние не раз бросали вооруженную
вилами толпу на винтовки регулярной армии.
Лапин поднялся. Ноги дрожали. Медленно он двинулся к машине.
- Смотри, что с человеком сделал, паразит! Пальто порвал! Хорошее
пальто, его носить и носить!
Если бы из вездехода вылез откровенный бандит с бритой башкой и мут-
ными глазами, скорей всего праведный гнев строителей сошел бы на нет. Но
перед ними стоял вполне солидного вида господин в дорогом кашемировом
пальто и норковой шапке. На вид ему было лет сорок пять, дымчатые очки в
тонкой оправе облагораживали грубые черты крестьянского лица.
- Покупай теперь пальто человеку! И в больницу его вези! Или хочешь
по стеклам?!
Атмосфера накалялась. Между тем господин всматривался в Лапина, а тот
в него.
- Пал Палыч?
- Сережа, - с облегчением вымолвил тот. - Ты в порядке?
Толпа замолчала.
- Да вроде...
Перед ним стоял Терещенко - бывший завлаб "Электроники", а ныне биз-
несмен, похоже, удачливый.
- Вот как свиделись! Значит, судьба... Залезай в машину. Пальто тебе
новое справим и вообще...
Последнюю фразу он сказал явно для зрителей.
Лапин открыл тяжелую дверцу, поднялся на подножку и забрался вов-
нутрь. "Высоко, как в трамвае", - подумал он. И еще подумал, что не та-
кие уж они близкие приятели, к тому же сытый голодного не разумеет, если
бы не обозленные мужики с железяками, Терещенко вряд ли проявил бы такое
радушие.
Мужиков такая концовка не удовлетворила.
- Такой же паразит! - прокомментировали они поведение Лапина и, мате-
рясь, вернулись к замерзшему цементу.
Джип набирал скорость.
Первое их знакомство состоялось весной девяносто второго, Терещенко
тогда еще трудился на заводе. Лаборатория, которую он возглавлял, спе-
циализировалась на испытаниях современных систем электронной безопаснос-
ти с последующей их доводкой. К тому времени государственный источник
финансирования окончательно пересох, но к исследованиям подобного рода
стали проявлять повышенный интерес коммерческие структуры. Неудиви-
тельно, что Терещенко и другие специалисты его уровня вскоре оказались в
этих самых структурах, занимая там посты экспертов, консультантов и даже
руководителей служб безопасности.
Лапину довелось поучаствовать в последних испытаниях, которые прово-
дил на заводском полигоне Терещенко. Бригада монтажников занималась ус-
тановкой радиоволновых и вибрационных датчиков, укладывала кабель по пе-
риметру "охраняемого объекта". Пал Палыч был руководителем проекта, он
сразу обратил внимание на Лапина, выделив его из семерки вечно пох-
мельных мужиков, не раз хвалил за творческий подход к делу и практичес-
кую сметку. Он даже как-то отметил, что Лапин наделен редкой для обычно-
го техника способностью схватывать идеи на - лету и находить для их воп-
лощения простые и экономные технические решения.
Следующая их встреча состоялась примерно год спустя. Терещенко разыс-
