кал его на заводе и предложил сдельную работу. В степнянском филиале
"Тихпромбанка" проводилась замена сигнализации и охранных систем, требо-
вались опытные и проверенные специалисты. Лапин собирался в отпуск и
охотно согласился подкалымить. Замену он выполнил быстро и качественно,
заказчики остались довольны, а вскоре Терещенко предложил постоянную ра-
боту в отделе технической безопасности "Тихпромбанка". Лапин задумался.
Тогда у него еще был хороший заработок и привычный круг обязанностей, к
тому же завод считался вечным, а все новомодные порождения перестройки:
лотки, киоски, фирмы, банки - временными, "пока разрешают".
А тут еще одного из учредителей застрелили на собственной даче. В га-
зетах писали, что это сделал банковский же охранник, труп которого нашли
несколькими днями спустя в соседней области. Это и положило конец раз-
думьям: от добра добра не ищут, а соваться в такой змеюшник, где то од-
ного убьют, то другого, дураков нет.
- Нет, Пал Палыч, - радуясь собственной осмотрительности и искушен-
ности, ответил тогда Лапин. - На заводе привычно, да и не убивают нико-
го... Я и вам советую назад вернуться.
Терещенко усмехнулся и похлопал его по плечу:
- Убивают, парнишка, там, где водятся большие деньги. По крайней ме-
ре, я знаю из-за чего рискую...
Так их пути разошлись. Сейчас даже неискушенный наблюдатель мог с
первого взгляда определить - кто сделал правильный выбор, а кто ошибся.
- Что-то вид у тебя не того... - нарушил молчание Терещенко. - Все
там же трудишься? Небось забесплатно?
- Сегодня уволился... Наверное, зря я тогда отказался...
Лапин замолчал. Это выглядело как просьба, а он не любил просить.
Особенно малознакомых людей. Кто ему Терещенко, в конце концов?
- Может, зря, может, нет, - неопределенно проговорил Терещенко, при-
парковывая машину у главного входа "Тихпромбанка". - Парня, что на то
место взяли, через три месяца током убило. Монтировал "Кактус", а ка-
кой-то раздолбай включил линию. У каждого, правда, своя судьба... Пошли,
зайдем ко мне.
Банк занимал отдельное четырехэтажное здание. Вокруг теснились разва-
люхи старого, доперестроечного, частного сектора. В ближайшие годы бан-
киры планировали отселить измученных печным отоплением и дворовыми
"удобствами" жильцов и расшириться, создав своеобразную "буферную" зону.
Пока что огороженный высоким глухим забором двор имелся только с тыльной
стороны здания, отделанный мрамором парадный подъезд выходил на ас-
фальтовый пятачок стоянки для машин. Неловко запахиваясь в изуродован-
ное, лишенное пуговиц пальто, Лапин ковылял вслед за уверенно шагающим
Пал Палычем.
- Что это за чучело с Шептуном? - В окне одного из частных домишек
колыхнулась занавеска. Высокий худощавый парень в черном мешковатом сви-
тере и джинсах, быстро отложив бинокль, взял со стола "Кодак" с длинно-
фокусным объективом и сноровисто сделал пять снимков подряд. Щелк! Иду-
щие гуськом Терещенко и Лапин, общий план. Щелк! Они же крупно, Лапин
что-то спрашивает, рот подурацки приоткрыт. Щелк, щелк, щелк! Лицо Лапи-
на в разных ракурсах...
- Черт его знает. - Плечистый, в кожаной куртке и спортивных штанах
напарник склонился к блокноту. - Так и запишем: "Двенадцать пятьдесят
две, приехал Шептун с неизвестным, которому присвоено псевдо "Чучело". В
двенадцать пятьдесят пять Шептун и Чучело вошли в банк".
Лапин бы несказанно удивился такому интересу к своей персоне, ибо
расход цветной кодаковской пленки и фотобумаги перекрывал все мыслимые и
немыслимые возможности его бесцветной личности. Но Сергей ни о чем, ес-
тественно, не догадывался и был озабочен только одним: пустят ли его в
банк без документов? Этот вопрос он и задал на ходу своему спутнику, но
тот небрежно отмахнулся:
- Не боись, со мной тебя везде пустят.
У входа стояли сразу три охранника: один в коридорчике между стеклян-
ными дверями и двое внутри, в просторном вестибюле.
Затянутые в камуфляжные комбинезоны здоровенные парни удивленно выта-
ращились: одежда Лапина и раньше не отличалась элегантностью, а оторван-
ная пола пальто вряд ли могла улучшить впечатление. Такие посетители сю-
да не ходили. Но, очевидно, спутники Терещенко не вызывали вопросов, по-
тому что удивление внешне никак не проявилось, могучие фигуры молча
расступились, открывая проход.
- Чего это их так много? - удивился Лапин. - Да один с автоматом...
- Не обращай внимания. Большие деньги требуют усиленной охраны. Осо-
бенно в некоторые моменты...
Лапин хотел спросить, что это за моменты, но вовремя спохватился: не
его дело. И так он отнимает время у занятого и солидного человека...
Судя по тому, что встречные почтительно здоровались с Пал Палычем,
тот пользовался немалым авторитетом, но не важничал и держался вполне
демократично: приветливо кланялся женщинам, за руку поздоровался с сов-
сем юным посыльным, приостановился поговорить с седой и грузной уборщи-
цей.
- Как дела, тетя Маша? - Он добродушно улыбнулся. - Какая-то ты блед-
ная да испуганная сегодня. Опять мышь увидела?
Женщина прерывисто вздохнула.
- Сердце хватает, Пал Палыч... Тут испугаешься...
- Так домой иди, лечись! Хочешь, валидол дам? - проявил участие Тере-
щенко, причем со стороны казалось, что он сопереживает совершенно иск-
ренне. Но Лапин понимал - принимать беды всех окружающих как свои невоз-
можно. Просто есть такая манера поведения, которая без дополнительных
затрат позволяет располагать к себе других людей.
- Да нет, спасибо... Оно не первый раз... То схватит, то отпустит...
Водички попью, посижу - пройдет...
- Вот что такое люди старой закваски! - обратился Терещенко к Сергею.
- На первом месте работа, а все остальное - потом. В том числе и
собственное здоровье. Молодец, тетя Маша! Но смотри не переусердствуй!
Они двинулись дальше, оставив женщину в полной растерянности и смяте-
нии. Похвала не помогла. Сердце у тети Маши не болело, болела совесть.
Только что она установила радиозакладку в кабинете председателя правле-
ния. Сама она не знала, что содеянное называется именно так, но понима-
ла: прилепив черную коробочку под крышку длинного стола для совещаний,
она совершила нечто ужасное...
Ужас совершенного так велик, что не окупается и полученной тысячей
долларов, совершенно фантастической для ее бюджета суммой. Она не проси-
ла этих проклятых денег и никогда бы их не взяла, но у подосланного бу-
гая сквозь ласковые манеры проглядывала не очень-то скрываемая смер-
тельная угроза: если бы она заартачилась, то сейчас уже лежала бы на хо-
лодном каменном полу морга. Ведь они все знают: и как стол стоит, и ка-
ким боком к окну, и какая там планка... Даже место точно указали, куда
приклеить... Им мешать бесполезно, все равно посвоему сделают... А она
теперь меж двух огней: тот бугай с одной стороны, эти, банковские, - с
другой. Они за свои миллиарды бьются, а простой человек всегда крайним
остается...
Ругая про себя проклятых богачей на чем свет стоит, тетя Маша тяжело
двинулась к своему закутку. Сейчас ей стало немного легче.
Кабинет у Терещенко оказался просторным, отделанным деревянными пане-
лями. За книжным шкафом имелась замаскированная дверь.
- Заходи. - Пал Палыч толкнул податливо отошедшую панель и пропустил
Лапина вперед. С треском зажглись лампы дневного света. Они оказались в
комнате площадью метров в двадцать, уютной и полностью меблированной.
Зеркальный шифоньер, диван, сервант, два кресла, столик из дымчатого
стекла, хорошие обои, на стенах и на полу возле дивана ковры, в торце
еще один дверной проем...
- Там ванная и туалет, - пояснил Пал Палыч, перехватив его взгляд.
Очевидно, вид у Лапина был обалдевший, потому что Терещенко неожидан-
но улыбнулся.
- Нравится?
- Еще бы... Здесь и жить можно...
- Зачем жить? Для этого квартира, дача. Это комната отдыха, когда вы-
падает минута, я тут отдыхаю. С друзья ми или... Ну, сам понимаешь...
Сейчас Терещенко явно рисовался. Наверное, он помнил давнишнюю осто-
рожную "мудрость" Лапина и сейчас наглядно давал понять, каким тот был
дураком.
- Сейчас что-нибудь тебе подберем. - Хозяин открыл шифоньер, повозил-
ся и вытащил несколько вещей.
- Выбирай!
Длинное габардиновое пальто, подбитая серебристым мехом кургузая ко-
жаная курточка модной выделки "крэк", дубленка "лизанка" с косыми карма-
нами на груди. Лапин мало разбирался в одежде, но понял одно: ему пред-
лагают дорогие и практически не ношенные вещи.
- Это слишком жирно... - растерянно сказал он.
- Ерунда. Я все равно носить не буду, выбрасывать жалко. Выбирай.
Сергей снял разодранное, похожее на половую тряпку пальтецо, оглядел-
ся, не зная, куда его деть.
- Брось в туалет на пол, тетя Маша уберет, - посоветовал Терещенко.
Лапин так и сделал, потом перебрал вещи и надел двубортное пальто с
широкими подкладными плечами и длинным шлицем. Оно было слегка свободно.
- У тебя изысканный вкус, старик, - удивился Пал Палыч.
В зеркале отразилась фигура преуспевающего чикагского гангстера трид-
цатых годов. Правда, в комплект нужны светлый шарф, мягкая шляпа, хоро-
шие брюки и дорогие ботинки с гетрами. К тому же с таким вороньим гнез-
дом на голове любой гангстер превращается в огородное чучело... Сергей
раздраженно сорвал вытертого кролика и отправил вслед за половой тряп-
кой. Потом снял пальто.
- Чересчур шикарно...
- Одно цепляет за собой другое, другое требует третьего, - понял его
Терещенко и улыбнулся. - Знаешь историю, как дама выпросила у скряги му-
жа пару чулок в подарок? К чулкам понадобились туфли, к ним перчатки, к
ним сумочка и шляпка, платье, бриллианты, шубка и, наконец, экипаж с
тройкой вороных! Первый шаг определяет и все последующие...
Турецкая дубленка доходила до середины бедра, Лапин повернулся одним
боком, другим и остался доволен.
- Сейчас не так холодно, обойдусь и без шапки...
Когда делаешь человеку доброе дело, то хочется довести его до конца.
Терещенко вновь полез в шкаф.
- Раз я шагнул, шагну и второй...
На свет появилась пушистая ондатровая шапка.
- Я в ней раньше на охоту ездил, - Терещенко нахлобучил блестящий мех
на голову Сергея. - Дарю для комплекта!
Соблазн был слишком велик. Лапин решил не отказываться. Из зеркала на
него смотрел совсем другой человек - элегантный, красивый, уверенный в
себе. Потрепанные брюки и изношенные ботинки в кадр не попадали.
- Спасибо, Пал Палыч... - Сейчас он верил, что тот действительно
действует от чистого сердца.
Терещенко хлопнул его по плечу.
- Садись, обмоем обновки. - На дымчатом стекле появились квадратная
бутылка с черной этикеткой, хрустальные рюмки и вазочка с жареными фис-
ташками. - Любишь виски?
Сбросив подаренную одежду, Сергей остался в потертом джемпере, старой
фланелевой рубахе, к тому же брюки и ботинки оказались на виду, и он
вновь ощутил себя бедным родственником.
- Никогда не пил... Сегодня с Мелешиным спиртягу гоняли. Потом чуть
не придушил его в горячке.
- Да ну? Ты вроде парень спокойный. Что там у вас получилось?
Лапин пересказал сегодняшнюю историю.
- Еще почти три "лимона" должен остался. Завтра зайду в фирму, полу-
чу... - закончил он.
- Ты всерьез? - изумился Пал Палыч.
- А что?
- Да то, что тебе отобьют почки и заберут все обратно! Да еще выста-
вят счет за шею этого кобеля! Миллионов на сорок-пятьдесят! И если не
пойдешь, будет то же самое! У тебя серьезные проблемы, старик...
Терещенко говорил очень серьезно, и Лапин ощутил неприятный холодок
под ложечкой.
- Ты отобрал у человека деньги, - как маленькому несмышленышу объяс-
нял Пал Палыч. - По нынешним меркам это беспредел, самое страшное прес-
тупление. Если, конечно, за тобой не стоит реальная сила, которая зас-
тавляет смириться с этим фактом. У тебя есть разборная бригада?
- Что это такое?
Губы Терещенко скривились.
- Отмороженные мальчики с автоматами и гранатами.
- Откуда?
- Значит, у тебя один выход - как можно быстрей бежать из города! А
ты собираешься идти к ним за остатком. Ну ты даешь!
От хорошего настроения не осталось и следа.
- Что же делать?
Терещенко на мгновение задумался.
- Ладно, попробую тебя отмазать. Они кредитуются в нашем банке... Те-
лефон его заводской помнишь?
Лапин продиктовал цифры, Терещенко нажимал попискивающие кнопки сото-
вого телефона.
- Андрей Михалыч? Здрасьте, - нарочито развязным тоном начал он. -
Терещенко на связи. Тут у нас возникли сомнения в вашей платежеспособ-
ности, так что следующий кредит под вопросом... Долгов не отдаете, вот в
чем дело! Как не может быть? Лапину Сергею Ивановичу сколько времени го-
лову морочите... Неважно, это говорит о надежности фирмы... Ну так что,
вы сами виноваты, довели человека до нервного срыва... Да, я с ним давно
работаю и хорошо знаю... Это другое дело... Исправленные ошибки быстрей
забываются... И чтобы никаких эксцессов! Ну вот и хорошо... До свидания.
Пал Палыч спрятал телефон в карман.
- Делай выводы! Отнимать чужие деньги - самое опасное занятие на све-
те...
Он помолчал и усмехнулся.
- Хотя в последнее время все только этим и занимаются. Диалектика!
Давай за наши успехи.
Они выпили. Успокоившийся Лапин почмокал губами.
- Мне этот вкус знаком. Его ни с чем не спутаешь... Неоткуда...
Терещенко посмотрел на часы, и Сергей осекся. Пора и честь знать. Пал
Палыч с лихвой компенсировал пережитый страх и разорванное пальто.
- Я пойду...
На самом деле ему не хотелось выходить в мир, где он был таким одино-
ким и беззащитным и где его никто не ждал.
- Давай, мне тоже пора. Как-нибудь увидимся.
Лапин замешкался. Наступило неловкое молчание. Пытаясь сгладить пау-
зу, Терещенко огляделся и достал из-за стекла серванта небольшой, с па-
лец, блестящий цилиндрик.
- Отгадаешь, что это? С трех раз?
Лапин взял цилиндр в руки, повертел и протянул обратно.
- "Сатурн-2", американский, - обыденным тоном сказал он. - Щекотун-
чик", "дрожалка", "антиклоп". Реагирует на радиоизлучение, направленный
лазерный луч, запитанные на сеть пассивные микрофоны. При положительной
реакции вибрирует.
Терещенко застыл. Лапин ошибся. Это был российский приборчик микро-
волнового контроля "МК-01". Он полулегально выпускается два года, с тех
пор как подслушивающие приборы стали широко использоваться частными де-
тективами, службами безопасности, ревнивыми мужьями и всеми кому не
лень. Но скопирован он действительно с "Сатурна-2". А эта штучка очень
серьезная и строго засекреченная, высший класс SPY-технологий. Она ни-
когда не продавалась в сингапурских развалах электроники, в сети
нью-йоркских магазинов "Все для сыска" и не попадала на митинский радио-
рынок. За такими изделиями всегда стоит государство - США или СССР, по-
тому что СССР нелегально добывал и использовал вибрационные "антиклопы".
Но очень узко - только во внутренней контрразведке Первого главка КГБ.
Сам Терещенко узнал об этом случайно: увидев "МК-01", проболтался Тимо-
хин, который в восемьдесят девятом пользовался "Сатурном-2", разоблачая
перевербованного англичанами предателя.
А вот откуда знает SPY-технику полубомжующий Лапин?
- Пойдем, я тебя провожу, - неожиданно предложил Пал Палыч. - Посмот-
рим наш двор.
У черного хода тоже несли службу два охранника, но теперь вид Лапина
не вызвал у них удивления. Во дворе на чисто расчищенном асфальте стоял
черный "СААБ-9000" и "триста двадцатый" "Мерседес". У глухих ворот про-
гуливался еще один охранник с автоматом.
- Давай сделаем эксперимент, - предложил Терещенко. - Ты осматрива-
ешься, находишь системы сигнализации и охраны и определяешь их уязвимые
места. Идет?
- Идет. - Сергей огляделся, прошелся вдоль глухого забора, глядя себе
под ноги, потом, задрав голову, сделал второй круг, потоптался на сере-
дине асфальтового прямоугольника, несколько раз подпрыгнул. Охранник
наблюдал за всеми манипуляциями с некоторой настороженностью.
- Ну что? - спросил Терещенко.
- Две телекамеры на втором этаже, замаскированные фальшивыми подокон-
никами. Декоративная решетка по верху забора используется скорей всего
как активная антенна. Система "Контроль" или один из зарубежных анало-
гов. На углах просматриваются изоляторы - это "Кактус". Магнитный опре-
делитель у въезда плюс инфракрасные датчики. И еще... Вахтеров у ворот
нет, значит, они отъезжают автоматически. Радиоуправление? Вряд ли...
Скорей всего используется более простой и эффективный способ...
Сергей вдруг замолчал.
- А зачем вам все это?
- Интересно, что могут определить наши конкуренты, если окажутся на
твоем месте? - сымпровизировал Пал Палыч.
- Ага, понятно, - кивнул экзаменуемый. - Так вот, по-моему, под ас-
фальтом расположены две индукционных петли. Автоматика открывает ворота,
когда машина попадает на первую, и закрывает, когда она проезжает вто-
рую. В этом и состоит ее слабое место, потому что полагаться на магнит-
ный определитель нельзя: чужие люди могут воспользоваться вашей машиной.
"А ведь верно, - подумал Терещенко. - Никому это не приходило в голо-
ву. Даже в условиях повышенной защиты..."
- Я правильно сказал или нет? - спросил Лапин.
- Все правильно, Сережа, все правильно, - задумчиво проговорил Тере-
щенко, обняв его за плечи. - Ты знаешь, я как раз и отвечаю за все эти
штуки. За техническую безопасность. И вот что я подумал...
Он развернул Лапина и пристально, посмотрел ему в лицо. Впервые с мо-
мента их случайной встречи.
- Тогда ты правильно отказался, иначе это тебя убило бы током. Но
сейчас я снова предлагаю тебе работу в моем отделе. Специалисты такого
уровня нам нужны, и я найду тебе место...
Лапин оживился. В жизни появлялась перспектива.
- Платить для начала будем немного, пять сотен, но со временем ставка
может возрасти...
- Всего пятьсот тысяч? - несколько разочарованно спросил Сергей. - Я
думал, в банках совсем другие оклады...
Он тут же отругал себя за вырвавшуюся бестактную фразу - ведь у него
вообще не было никакого постоянного заработка.
- Какие пятьсот тысяч? - переспросил Пал Палыч. - Пятьсот долларов
США! Повторяю - это для начала, пока мы к тебе присмотримся...
Лапин громко засмеялся. Продолживший было свой путь охранник вновь
повернулся в его сторону.
- Чего ты? - Терещенко тоже улыбнулся.
- Оказывается, попадать под машины полезно, вот чего. - Сергей протер
глаза. - Я согласен.
- Вот и хорошо. - Пал Палыч подхватил его под руку. - Сразу идем к
шефу, я тебя представлю, ты расскажешь о себе, и начнем оформление.
Приемная на втором этаже оказалась пуста, Терещенко открыл большую
деревянную дверь и, увлекая за собой Сергея, сквозь темный тамбур прошел
в просторный, обставленный дорогой офисной мебелью кабинет председателя
правления "Тихпромбанка". Но самого Юмашева на месте не было.
Пал Палыч взглянул на часы.
- Не вернулся с обеда. Наверное, в дороге, попробую позвонить...
Он подошел к огромному столу, на котором мерцал экраном включенный
компьютер, снял трубку одного из телефонов, набрал номер. Лапин с любо-
пытством осмотрелся. Подвесной потолок с вмонтированными светильниками,
белые стены, черная мебель, легкие жалюзи на окнах. Слева от стола хо-
зяина длинный стол для заседаний с резными мягкими стульями по обе сто-
роны. Он подошел к окну, сквозь жалюзи выглянул наружу. Снова пошел мок-
рый, хлопьями, снег, нахохлившиеся люди осторожно семенили по скользким
тротуарам. Несколько молодых парней большими лопатами расчищали стоянку.
Припорошенный белым стоял черный джип Терещенко, который столь неожидан-
ным образом изменил его судьбу.
- Не отвечает, - сказал Терещенко. - Ладно, пойдем в службу персона-
ла. Заполнишь анкету, напишешь биографию, а завтра с шефом решим. Кста-
ти, тебе придется пройти проверку на полиграфе. Знаешь, что это такое?
- Конечно. Детектор лжи. Сколько раз в кино показывали.
- Не возражаешь?
Лапин пожал плечами.
- А чего мне скрывать?
"Действительно", - подумал начальник отдела технической безопасности
и, не удержавшись, спросил:
- Кстати, откуда ты в курсе про "Сатурн-2"?
- Черт его знает, - развел руками Сергей. - У меня же все в башке пе-
ремешалось. Может, в журнале каком прочел?
Взгляд у него был искренним и совершенно бесхитростным.
- Может быть, - согласился Терещенко.
Глава вторая
ВТОРАЯ НАТУРА
Тиходонск, 8 февраля, 15 часов 15 минут.
В центральном универмаге не было обычной для прошлых лет толчеи, за-
то, опять-таки в отличие от старых времен, имелись товары на любой вкус
и толщину кошелька.
Лапин купил темно-серый костюм, белую и светло-голубую сорочки, синий
галстук, несколько пар носков, шарф и черные сапоги на меху с толстой
ребристой подошвой. В примерочной кабине он переоделся, сложив обноски в
полиэтиленовый пакет, который оставил во дворе, у мусорных баков. Все
эти действия казались ему вполне естественными и получались сами собой.
Хотя совершенно не вписывались в богатяновские нормы поведения: дли-
тельное обсуждение предстоящего приобретения, откладывание денег и мо-
ральная подготовка к такому важному событию, сам процесс, столь же дол-
гий, основательный и настороженный, как покупка коровы, с обязательной
готовностью к возможным подвохам, сомнениями в пригодности вещи и соот-
ветствия ее качества запрашиваемой цене... Покупался обычно только один
предмет, самый необходимый, но и старый не выбрасывался - пригодится на
каждый день: в сарае разобрать или еще там чего...
А уж французская туалетная вода "UOMO", захваченная Сергеем напосле-
док, вообще выходила за рамки приличия и могла служить наглядным приме-
ром психической ненормальности Чокнутого, одним из тех чудачеств, кото-
рые и обусловили обидное прозвище. Но именно приятный аромат пощипываю-
щего кожу парфюма и послужил завершающим штрихом магазинных хлопот, на-
полнив душу Лапина давно забытым чувством удовлетворения и комфорта.
После всех трат у него оставалось миллион триста тысяч рублей и двес-
ти долларов. Новая одежда, деньги в кармане, покровительство столь влия-
тельного человека, как Пал Палыч Терещенко, и радужные перспективы на
самое ближайшее будущее сделали Сергея совершенно другим человеком: бод-
рым, уверенным в себе и энергичным. Причем казалось, что это и есть его
обычное состояние, а униженное и полунищенское существование, которое он
вел в последнее время, - просто досадная случайность, темная полоса жиз-
ни.
Он распрямил спину и ощутил силу в мышцах, он улыбался и заговаривал
с девушками, а те улыбались в ответ, он подставлял ветру лицо, с удо-
вольствием ощущая, как секущие кожу снежинки массируют щеки и взбадрива-
ют кровь. Он уверенно стоял на ногах и не оскальзывался на мокрой снеж-
ной корке, может, из-за новой подошвы, а скорее от нового мироощущения.
Эта обновленность требовала оценки других людей, ибо человек устроен
так, что утверждается через суждения окружающих, в первую очередь тех,
чьим мнением он дорожит. "Референтная группа", - выплыли из глубин соз-
нания мудреные слова, но он почему-то знал, что они означают. Остро хо-
телось показаться в новом облике тому, кто сумеет понять и оценить суть
происшедших с ним изменений. Но кому? Кузьмичу, Петрухе, Кружку или еще
комунибудь из богатяновских? Исключено - те сразу же потребуют обмыть
обновки, а потом начнут клянчить в долг и, наливаясь тяжелой пьяной зло-
бой, завидовать Чокнутому, которому так незаслуженно повезло. Заводским?
Он ни с кем близко не сходился, да и разметала нынешняя жизнь, словно
центрифуга, всех по разным щелям да углам. Техникумовским? До армии он
дружил с Витькой Косенко и Вадиком Ефимовым, но после возвращения в Ти-
ходонск отношений с ними не восстановил, недавно встретил Ефимова на
улице, сначала не узнал, а потом оказалось, что и говорить особенно не о
чем. Помнишь Степку? Женился на Светке. Помнишь Ваньку? Развелся с
Катькой. Помнишь Сергея Длинного? Главный инженер на "Электроаппарате".
Что толку обсуждать чужие жизни? Тем более что вспоминать все ему прихо-
дится с трудом, словно вытягиваешь прошлое из трясины. Да и смотрят как
на дурака - слухи-то разошлись про аварию да про психушку...
Но ноги шли сами - мимо каменных львов, дремлющих уже почти век у ни-
когда не работающего фонтана, мимо остатков древней крепостной стены, с
которой и зародился город, по заледенелой старинной брусчатке Среднего
спуска, которая ничуть не стерлась за последние двадцать лет... Тогда
львы казались совсем огромными и живыми, только заколдованными злым вол-
шебником, в развалинах башни мерещились клады, и сколько планов кладоис-
кательских экспедиций обсуждалось по ночам в большой и неуютной спальне
на двадцать кроватей...
Между параллелями древних, застроенных дряхлыми домишками улочек при-
таился небольшой, но уютный парк, в глубине которого стоял бывший особ-
няк табачного фабриканта Асмолова, сменивший после революции много хозя-
ев и ставший в конце концов детским домом номер семь областного отдела
народного образования.
Аллею высоченных тополей, оказывается, вырубили, новые поколения вос-
питанников уже не смогут на спор самоутверждаться: кто выше влезет... А
особняк кажется не таким большим, как раньше, и очень ветхим, и гуляющие
во дворе пацаны в одинаковых бесформенных куртках навевают тяжелые мысли
о печальной сиротской доле...
В газетах много писали о безобразиях в детских домах: воровстве, жес-
токости персонала и даже растлении воспитанников, но Сергей ничего тако-
го не помнил. Дядя Леша приходил часто, примерно раз в неделю, и каждый
раз спрашивал - не обижает ли кто, как кормят, как относятся воспитате-
ли. Всегда заходил к директору и завучу, и те, похоже, его боялись. Сер-
гей чувствовал ореол защищенности - если старшие пацаны затевали ка-
кую-нибудь гадость, стоило только пообещать: я дяде Леше расскажу, и они
немедленно давали задний ход...
В вестибюле гомонили дети, у двери сидела седая тетенька - вахтер.
Лапин смотрел на нее, вспоминая, и не мог вспомнить, а она безошибочно
распознала его взгляд и тоже всматривалась и тоже не узнавала.
- Вы из нашенских?
Сергей кивнул. У него почему-то перехватило горло.
- Когда выпускались?
- В семьдесят восьмом. - Голос был хриплым, он откашлялся и повторил
уже тверже: - В семьдесят восьмом.
Круглое лицо женщины оживилось. Она вовсе не была пожилой, как каза-
лось на первый взгляд, просто много морщин и жизненная усталость.
- Тогда я тебя должна знать. Как фамилия?
- Лапин.
- Лапин?! Сережа? - Женщина оживленно вскочила. - А я Тамара Иванов-
на, не вспоминаешь?
Он медленно покачал головой. Каждый год выпускались от тридцати до
сорока воспитанников, и то, что через девятнадцать лет эта битая жизнью
женщина вспомнила его имя, казалось чрезвычайно странным.
- Я медсестрой работала, потом кастеляншей, а при тебе уже на личных
делах сидела... У меня еще коса была... Ну, вспомнил? Алексей Иванович
ко мне всегда заглядывал, один раз втроем на катере катались!
- Вспомнил! Сейчас вспомнил... - Волнение женщины передалось ему, и
он отчетливо увидел ласковый осенний день, прогулочный катер и молодую
смешливую девушку, которую отчаянно ревновал к дяде Леше и которая пор-
тила всю прогулку. Он надулся, и дядя Леша не мог понять почему, но не
особо пытался это выяснить, так как все внимание уделял этой противной
тетке.
- Мария Петровна у себя, пойдем я тебя отведу. - Тамара Ивановна пой-
мала за шиворот пробегающего мимо раскрасневшегося мальчишку: - Сядь на
мое место, Петров, и никого без сменки не пропускай, я сейчас вернусь...
Директрису он помнил, а может, это была ложная память, ибо, если
строгая женщина сидит в кабинете директора в директорском кресле, то
значит, она и есть Марья Петровна.
- Это Сережа Лапин! - радостно крикнула с порога Тамара Ивановна, как
будто привела долгожданного родственника или дорогого гостя. Сергей по-
думал, что вряд ли здесь так встречают каждого бывшего выпускника.
- Лапин?! - вскинулась Мария Петровна. - Не может быть!
Конечно, на улице он бы ее не узнал. Когда-то худенькая и юркая, по-
хожая на птичку, с черными волосами, вечно стянутыми в пучок на затылке,
сейчас она приобрела директорскую внешность: дородную фигуру, монумен-
тальную уверенность и властность осанки. Но сейчас директриса явно рас-
терялась, как будто перед ней внезапно появился строгий ревизор.
- Он это, Марь Петровна, он, - суматошно замахала руками бывшая де-
вушка с косой.
Растерявшаяся на миг женщина взяла себя в руки и вновь превратилась в
директора государственного учреждения. Она поднялась, степенно обошла
вокруг стола, со значительностью протянула руку.
- Здравствуйте, Сергей Иванович! - Мелкие черты маскировались больши-
ми модными очками, волосы, как у многих руководящих дам, обесцвечены пе-
рекисью водорода, начесаны и покрыты лаком. - Какими судьбами? Решили
проведать Тиходонск? Или специально к нам?
Лапин удивился. Казалось, это происходит с кемто другим, а он просто
наблюдатель, сидящий внутри этого другого и выглядывающий наружу через
чужие глазницы. Раньше такое странное чувство у него возникало нередко,
но в последние годы почти не повторялось.
- Почему так официально? - промямлил, он. - И откуда вы помните мое
имя, а тем более отчество?
Мария Петровна принужденно улыбнулась.
- Ну как мы можем вас... тебя не помнить? Что случилось? Чему мы, так
сказать, обязаны столь неожиданным приездом?
- Да ничего не случилось... Я здесь уже почти пять лет... Просто не
мог собраться...
На самом деле ему никогда не приходило в голову пройтись по местам
своего детства и юности. Сегодняшний порыв был неожиданным и нехарактер-
ным для него, как, впрочем, и все остальное, произошедшее сегодня.
- Пять лет? - Женщины переглянулись. - И чем же ты занимаешься?
- Работал на заводе, где и раньше. Сегодня уволился.
- На заводе? - Они вновь переглянулись. - Мы думали, ты работаешь там
же, где Алексей Иванович.
- А где работал Алексей Иванович?
- Значит, на заводе... Это хорошо. У нас всякий труд почетен, - при-
вычно перешла на казенные обороты Мария Петровна, но тут же почувствова-
ла нелепость тона и осеклась.
- А к нам по какому делу? - Директриса держалась скованно. Вчерашний
