строгие и не такие хозяева. И пошла между собой таска: вроде за все ста-
рое - деньги, власть, дачи - да методами новыми... То народ стенка на
стенку пускают, то из автоматов перестрелки устраивают, то танковыми
пушками долбят прямой наводкой...
А министры силовые уже не на пенсию или "другую работу" переводятся,
а прямиком в тюрьму один за другим отправляются. И вместо трех китов,
имеющих оперативные аппараты, вон их сколько развелось! И налоговая по-
лиция, и Таможенное управление, и Главное управление охраны, и Служба
внешней разведки, и федеральная контрразведка, и органы внутренних
дел...
И без хозяина каждый на себя химичит, свои шкурные интересы отстаива-
ет, а о пользе дела никто не думает...
Система сдержек и противовесов перестала существовать, потому что мы-
шиная возня вокруг сиюминутных задач не предполагает кропотливого сбора
и целенаправленного использования информации, которую к тому же некому
передавать и которая, по большому счету, никого, кроме любопытного обы-
вателя, не интересует.
В этих условиях сильная специальная служба, возглавляемая умным и во-
левым человеком, не ставящим целью личное обогащение, получала чрезвы-
чайно широкие, практически безграничные возможности.
Военный транспортный вертолет, взлетевший с бетонной площадки, нахо-
дящейся за многокилометровым забором с колючей проволокой поверху в
Юго-Западном округе столицы, взял курс на северо-восток.
День был солнечным, и тень бронированной машины пересекала жилые
кварталы, промышленные районы, улицы, площади и автострады, очереди за
акциями АО "МММ", автостоянки, сонмы коммерческих ларьков, кишащие оза-
боченным людом рынки. В раскинувшемся внизу мегаполисе шла обычная
жизнь: перепродавали импортный ширпотреб, воровали, пили, ели, курили,
занимались сексом, употребляли наркотики, заключали миллионы сделок, об-
наличивали фальшивые платежные документы, брали и давали взятки, торго-
вали оружием, наркотиками, женскими, мужскими и детскими телами, валю-
той, государственными экономическими секретами, служебным положением,
преступные группировки делили территории и сферы влияния, отбеливали
"грязные" деньги и продолжали проникать в государственные структуры,
власть принимала законы, указы и постановления, потом поправки к ним,
сводившие на нет основное содержание, граждане совершали административ-
ные проступки и преступления, некоторые работали, продажные менты спо-
собствовали преступникам, а честные, рискуя жизнью, их задерживали, но
суды все равно отпускали негодяев.
Москва не тот город, который позволяет беспрепятственно шляться над
собой всяким вертолетам, поэтому на борт несколько раз поступали элект-
ронные сигналы запросов "свой-чужой", и автоматическая система давала
ответ кодом самого высокого класса, так что встрепенувшиеся было дежур-
ные офицеры вновь расслаблялись у пультов слежения.
Наконец этажность застройки стала снижаться, внизу замелькали черные
срубы и шиферные крыши типично деревенских домишек, потом начался лес.
Через пару десятков километров голые деревья леса уткнулись в высокий
бетонный забор с "колючкой", за которым располагался комплекс одно-,
двух - и трехэтажных зданий с асфальтовыми дорожками, теннисным кортом и
посадочной площадкой.
Генерал Верлинов оторвался от тягостных размышлений, ставших для него
обычными в последнее время. Вертолет делал круг, заходя на посадку. Ге-
нерал снял защитные наушники, и в мир вернулся надсадный рев двигателя.
Он думал в первую очередь о пользе дела. Он знал, что и как надо сде-
лать. Но в отличие от десятков тысяч болтунов различных рангов он и о г
это сделать.
Двигатель смолк, исчезла раздражающая вибрация, командир группы охра-
ны распахнул люк, осмотрелся и выпрыгнул наружу, следом прыгнули трое
его бойцов. Из овального проема потянуло весенней свежестью подмосковно-
го леса. Загремел короткий металлический трап, и Верлинов, не придержи-
ваясь за перильца, легко спустился на землю.
В левой руке он держал черный кейс из титанового сплава, прикованный
тонкой сверхпрочной цепочкой к браслету, плотно охватывающему запястье.
Резкий рывок цепочки, нарушение процедуры открывания чемоданчика, нажа-
тие кнопки на ручке или просто сильный удар по крышке включали пиропат-
рон, мгновенно сжигающий помещенные внутрь бумаги.
Документы были исполнены в одном экземпляре, причем отпечатаны не на
компьютере, как обычно, а на допотопной механической пишмашинке, достав-
ленной в прилегающую к кабинету Верлинова комнату отдыха из запасника
ремонтной мастерской, где она пылилась не менее пяти лет, что гарантиро-
вало отсутствие разведывательных переделок в конструкции.
Печатал шестидесятитрехлетний отставник - бывший порученец генерала,
оставленный при одиннадцатом отделе на посильной работе, дающей ощутимый
довесок к пенсии. Кроме абсолютной надежности и исключительной предан-
ности, он обладал еще одним достоинством - склерозом, начисто лишившим
его способности запоминать тексты.
Верлинов лично контролировал работу, а по ее окончании сжег исписан-
ные собственным почерком листы черновика, ленту и уничтожил вал и шрифт
пишущей машинки.
Из-за этих документов он совершил пижонский полет над Москвой в соп-
ровождении семерки крепких, затянутых в камуфляж охранников. Сейчас три
бойца шли впереди, двое - по сторонам и двое - сзади. Автоматы они дер-
жали наперевес, стволами в стороны предполагаемой стрельбы.
Прибывшие раньше Верлинова люди тоже имели охрану, но один-два
увальня в цивильных, топорщащихся под мышками пальто не шли ни в какое
сравнение с личной боевой группой начальника одиннадцатого отдела.
Проницательный Верлинов подумал, что соратники заподозрят его в вы-
пендреже. В подавляющем большинстве они были глубоко штатскими людьми и
весьма приблизительно представляли, как создаются, охраняются и перехва-
тываются секреты. И ни один из них не видел, что делает с головой пуля,
выпущенная с близкого расстояния в затылок. Поэтому "частности" были от-
даны для разработки ему.
В каминном зале гостевого корпуса собрались шесть человек: Президент
страны, вице-президент, спикер, министры иностранных дел, экономики и
сельского хозяйства. Правда, эти должности им еще предстояло занять пос-
ле того, как Верлинов реализует операцию "Расшифровка". Но и сейчас лицо
каждого из присутствующих было известно тем, кто интересуется политикой
и регулярно смотрит телевизор. Депутаты - руководители фракций, замести-
тель министра, сотрудники аппарата правительства и Администрации Прези-
дента. "Для конспирации" они называли друг друга вымышленными именами.
Такой уровень огорчал Верлинова, но выбирать не из чего: планка отбора в
государственные структуры за последние годы передвигалась только в одну
сторону.
Извинившись, Верлинов включил систему подавления.
- У меня часы остановились. - "Иван Иванович" обиженно смотрел на по-
гасший электронный циферблат. - Это излишне... Наша охрана уже все про-
верила...
- Мера предосторожности, - развел руками генерал. - Враг не дремлет.
А часам ничего не сделается, даже в ремонт отдавать не надо.
То ли упоминание о врагах, то ли о часах успокоило депутата.
- Кстати, о врагах, - заметил сановитый седовласый мужчина, удобно
расположившийся в мягком кресле. - По-моему, мы недопустимо затягиваем
развитие событий. "Промедление смерти подобно!" Помните, кто сказал? А
уж он знал, что говорит...
- "Петр Петрович", - попытался пояснить Верлинов, но будущий ви-
це-президент поднял руку, останавливая его.
- Когда власть валяется на земле, ее обязательно поднимают. Стоит нам
промедлить... "Если один человек чего-то не делает, за него это делает
другой", - так говорит моя жена, когда я отказываюсь вести ее в театр
или ресторан...
Жена "Петра Петровича" была моложе его на двадцать лет, он часто ее
цитировал, а все маломальски осведомленные люди знали, что она находит
замену супругу не только для ресторана и театра. Сам же он ни о чем не
догадывался в полном соответствии со столь же часто цитируемой по другим
поводам поговоркой "муж узнает обо всем последним". Впрочем, может быть,
он просто не хотел догадываться, а народной мудростью оправдывал это не-
хотение.
- Если не мы - значит, кто-то другой. Скорее всего вояки, у нас есть
кое-какие данные... Или коммуняки, или этот шизофреник. В любом случае
народу, стране лучше не будет! Так чего же мы ждем?
Верлинов деликатно откашлялся.
- Как все вы, уважаемые коллеги, помните, суть проводимой моим отде-
лом операции состоит в том, чтобы дать повод для парламентского рассле-
дования противозаконной деятельности Министерства обороны. Если повод
будет серьезным и привлечет внимание общественности, то маховик рассле-
дования удастся раскрутить настолько, что начнется настоящий звездопад и
с ключевых постов уйдут люди, представляющие существенную опасность.
Верлинов сделал паузу и обвел собравшихся взглядом. Все слушали вни-
мательно, кроме будущего министра иностранных дел, озабоченно рассматри-
вающего свои часы.
- Это даст нам двойную выгоду: устранение наиболее реальных конкурен-
тов, претендующих на власть, и ликвидацию возможности противодействия
нашим собственным попыткам. Потому что возбуждение процедуры импичмента
может быть реально пресечено не Конституционным судом, а автоматчиками и
танками. Если же мы добьемся своего, то никто, абсолютно никто не осме-
лится отдать приказ! Воля командиров всех уровней будет парализована, и
при отсутствии личной заинтересованности никто не станет рисковать! На-
род проголосует за перемены - тут нет сомнений. Возможны отдельные экс-
цессы, но у нас есть силы для их локализации.
- Все это правильно, но, как верно заметил "Петр Петрович", чего же
мы ждем? - спросил худощавый, интеллигентного вида молодой человек - бу-
дущий спикер. - У нас есть несколько известных журналистов, представляю-
щих солидные газеты, они могут взорвать любую сенсационную бомбу!
Верлинов отрицательно покачал головой:
- Сколько таких бомб взрывается каждую неделю - и что? Здесь нужен
серьезный, точный, абсолютно достоверный материал. И самое главное: он
должен исходить от совершенно нейтрального, не связанного ни с какими
группировками, далекого от политики человека. И еще более важное: этот
человек не должен ничего знать о наших планах и не должен рассказать -
под пыткой, на "детекторе лжи", под действием "сыворотки правды", - что
ему кто-то специально передал разоблачительные материалы.
- Как же можно такого достигнуть? - оторвался от часов при упоминании
пыток претендент на пост министра иностранных дел.
- Только одним способом. Надо, чтобы наш человек вообще ничего не
знал.
- Загипнотизируете вы его, что ли?
- Нет. Просто манипулируем им, а он думает, что действует самостоя-
тельно. Представьте проходную пешку на шахматной доске. Если бы она уме-
ла думать, то искренне бы считала, что сама ухитрилась обеспечить побе-
ду. А о гроссмейстере, который довел ее до ферзевого поля, она ничего не
подозревает. И не сможет никому рассказать, хоть жги ее заживо!
Генерал Верлинов едва заметно улыбнулся.
- И у вас есть такая пешка? - рокочуще спросил кандидат в президенты.
- Да, есть, - ответил гроссмейстер. - И первые ходы уже сделаны. И
открылась возможность великолепной комбинации. Представляете, если пово-
дом к расследованию послужит нота правительства могущественной державы?
Удивленные и одобрительные реплики выразили настроение будущих руко-
водителей России.
Верлинов тяжело вздохнул.
- Теперь о конкретных деталях...
Прикрываясь столом, он проделал необходимые манипуляции и открыл
кейс.
- Во-первых, мною подобраны кандидатуры министров внешней и внутрен-
ней безопасности, охраны порядка и обороны.
Генерал извлек тонкую стопку машинописных листов.
- А вот планы мероприятий по основным направлениям деятельности ново-
го правительства.
В каминном зале наступила заинтересованная тишина, только будущий ми-
нистр иностранных дел продолжал заниматься остановившимися электронными
часами.
Виктор Юркин был довольно известным журналистом. Когда-то он считался
"левым", потом терминология изменилась, и он получил ярлык демократа,
причем слово имело разные интонации и эпитеты - в зависимости от того, к
какому осколку некогда монолитного советского народа принадлежал тот,
кто его произносил.
Юркин действительно выполнял весь демократический набор: выступал
против коррупции должностных лиц и за отмену смертной казни, за повыше-
ние жизненного уровня населения и против великодержавной политики, за
правопорядок и против КГБ, МВД, МБ, ФСК и прочих силовых структур, этот
самый правопорядок обеспечивающих. Он требовал полного раскрытия прес-
туплений и одновременно добивался упразднения института секретных аген-
тов, от которых, в подавляющем большинстве случаев, и зависит раскрытие.
Выступления за обуздание обнаглевших бандитов сочетались с призывами
поставить на место распоясавшуюся милицию.
Все требования и призывы Юркина были правильными, но неверными, пото-
му что входили в противоречие не только между собой, но и с логикой и
реалиями современной жизни.
К тому же постоянный анализ обстановки в стране уже давно не предс-
тавлял ни для кого интереса: она и так была предельно ясна, ибо каждый
гражданин ощутимо прочувствовал ее на собственной шкуре.
Но, как хороший газетчик, он умел добывать "фактуру", повествуя о
тайных и явных аферах, закулисных скандалах и прочих жареных фактах.
Каждый раз он ожидал расправы: ночевал у друзей и подруг, рассказывал
коллегам об угрозах и спрятанном завещании, но ничего не происходило.
Бомбы сенсационных разоблачений взрывались вхолостую, не вызывая ни ма-
лейшей реакции государственных органов и не причиняя вреда "героям" пуб-
ликаций. Пару раз на него подавали в суд, добившись предельно завуалиро-
ванных опровержений и символических материальных компенсаций.
Сейчас Юркин внимательно читал материал, который Каймаков, последовав
совету Димки Левина, назвал: "Мыло для подземной войны".
- Неплохо, старик, неплохо, - сказал он, откладывая последний лист. -
И фактура интересная, и слог нормальный. Ты раньше-то писал?
Каймаков кивнул.
- В институтскую многотиражку. И работа дает навык письменной речи.
- Неплохо, - машинально повторил Юркин, о чем-то размышляя.
- Конечно, вояки встанут на дыбы... Могут в суд потащить. Но раз у
нас есть очевидец... Начнут меня в военкомат дергать да на сборы призы-
вать... Плевать, спрячусь у Нинки.
Он вдруг внимательно взглянул на Каймакова.
- А про покушение ты придумал? Для остроты?
Каймаков возмутился.
- Сейчас я тебе покажу, что я придумал!
Он поднял стоящий на полу "дипломат", ткнул пальцем в следы кастета
на крышке.
- Видишь?
Юркин разочарованно присвистнул.
- Слабо, старик. Очень слабо. Чем угодно поцарапать можно.
- Это еще не все...
Каймаков раскрыл чемоданчик, сунул руку в узкое отделение для бумаг
и, вытащив газетный сверток, положил на стол.
- Разворачивай! Только не пугайся.
Юркин осторожно развернул газету и присвистнул еще раз.
- Ну и что?
Каймаков потерял дар речи.
Вместо зловещего кастета и окровавленного шила он увидел два куска
кафельной плитки и длинный, блестящий, совершенно новый гвоздь.
- Это совсем не то, - растерянно бормотнул он и полез в "дипломат",
хотя глубоко в сознании понимал: это не ошибка, подобранные по конфигу-
рации и весу предметы не случайно оказались там, куда он их не клал, это
акция, значит, он все время находится под наблюдением и контролем злых
сил, ведущих с ним чудовищную игру... Но все же он рылся внутри, перево-
рачивал бумаги, перчатки, вязаную шапочку и другие привычные вещи, наде-
ясь, что произошло недоразумение, которое сейчас разъяснится.
- Эй, что с тобой? - встревоженно спросил Юркин. - Ты побелел как бу-
мага...
- Подменили, - невнятно сказал Каймаков, оставляя "дипломат" в покое.
Безобидные предметы в подброшенном свертке сейчас казались более зло-
вещими, чем орудия неудавшегося и вполне успешного убийства.
- Здесь были подтверждения покушения, вещественные доказательства. Не
знаю, куда они делись, - оглушенно повторял Каймаков.
Межуев, прослушивавший пленку через несколько часов, знал это навер-
няка: он лично получил кастет и шило от Мальвины и запер в свой сейф.
- Да ерунда - если что-то было, куда бы оно пропало, - продолжала
пленка голосом Юркина, который, впрочем, звучал не вполне искренне.
Потому что, говоря отвлекающую фразу, он одновременно написал на
листке бумаги: "Молчи, нас могут подслушивать".
Юркин жил в полувымышленном мире слежки, подслушивающих устройств,
сексотов, засад и провокаций. Он давно дружил с иностранными коллегами,
часто выезжал за рубеж еще в те времена, когда это считалось экзотикой,
а потому и наблюдения, и засады, и скрытые микрофоны, и сексоты иногда
материализовывались в реальной части его мира. К тому же западные газет-
чики, поднаторевшие на темах политического, промышленного и частного
шпионажа, дали ему немало практических советов и полезных рекомендаций.
Одним словом, выслушав Каймакова, Юркин почувствовал себя как рыба в
воде. Приложив палец к губам, он осторожно подошел к сейфу и, покопав-
шись в заваленном центнерами бумаг стальном чреве, извлек двадцатипяти-
сантиметровый пластмассовый цилиндр с блестящей рамкой антенны на конце.
Затем, болтая разную чепуху, он поднес антенну к Каймакову и принялся
водить вокруг него: вдоль каждой руки - от обшлага рукава до плечевого
шва, вдоль груди - от шеи до пояса и обратно. Когда он начал обследовать
спину, на скошенном торце прибора зажглась красная неоновая лампочка.
Юркин замолчал, и красный огонек погас, зато зажегся желтый.
- Я еще не обедал, пойдем сходим в столовую, - сказал он, и вновь
вспыхнула красная лампочка. - Только разденься, а то сидишь, как ходок у
Ленина...
Они вышли в коридор. Юркин выглядел явно возбужденным.
- Старик, у тебя в воротнике "клоп"! Скорее всего микрофон-передат-
чик, включается на голос! Я видел такие у немцев и в Штатах. Радиус у
него небольшой, так что за тобой должна везде следовать машина. Ты не
замечал слежки?
- Нет. - Обалдевший Каймаков качнул головой и тут же вспомнил: - Ка-
кая-то "шестерка" всю ночь под домом стояла! И до этого замечал... Когда
к Клыку ходил - серая "Волга"... Или мне уже мерещится?
- Они меняют машины. Тасуют, как карты. Но при долгой слежке повторя-
ются: колода-то у них не бесконечная...
- Кто "они"?! - Каймаков никак не мог поверить, что жизнь вокруг про-
низана щупальцами враждебных ему сил.
- Не знаю, старик. Надо подумать, со знающими людьми посоветоваться.
Каймаков чувствовал, что попал в капкан. Бедная, неудачливая, но про-
живаемая им по собственному усмотрению жизнь превратилась в слепок с
крутого американского триллера. И он в полной мере понял, что ощущает
преследуемая неведомыми злоумышленниками жертва.
- Что же делать?
- Тоже не знаю. Надо думать.
- Давай сейчас выбросим эту пакость!
Газетчик хмыкнул.
- Во-первых, она стоит больших денег. Зачем же нам ее выбрасывать?
Во-вторых, они сразу насторожатся. И в-третьих, если им надо тебя слу-
шать, они поставят новую, более хитрую штучку. Или будут пользоваться
лазерным звукоснимателем, остронаправленным микрофоном, чем-то еще...
Думаю, "клопы" засажены у тебя дома и на работе.
Юркин рассмеялся.
- Ну, молодцы! Вот тебе права человека в эпоху перестройки! Ну и раз-
дую я всю эту историю!
"Тебе хорошо истории раздувать, - с неприязнью подумал Каймаков. - А
как мне из них вылазить?"
- Что же делать? - повторил он.
Вопрос был адресован к самому себе. Милиция? Обращение в тридцать
второе отделение сразу после покушения показало, насколько результативна
их деятельность. Что ему сделали? Да ничего, "дипломат" поцарапали - и
все дела. Покушение, слежка... Попробуй объясни это поддатому сержанту с
лицом пройдохи! Ну направят к психиатру... Точно, этим и кончится, неда-
ром его лишили вещественных доказательств. Но как это сделали? Когда?
Кто? Клык и Седой заверили в непричастности ко всему этому своих людей.
Кому жаловаться на засаженный в воротник радиомикрофон? В безопасность,
как там она сейчас называется? Но он не засекреченный атомщик, не глав-
ный конструктор, не директор оборонного завода! А сам по себе микро-
фон... Сейчас все ввозить из-за бугра можно! Друзья? Коротышка Вовчик да
Димка Левин - чем они помогут...
- Что же делать? - в третий раз повторил он.
- Я придумал одну штуку, - сказал Юркин. - У меня есть приятель, быв-
ший милиционер, подполковник, сейчас он директор крупного охранносыскно-
го агентства. Солидная фирма, всяких полуграмотных кустарей он не берет
- только спецов высшего уровня - отставников из "девятки", "Альфы", по
секрету скажу, и действующие у него подрабатывают... Давай с ним перего-
ворим!
- А деньги? Там же небось нужно сотни тысяч отстегивать...
- Это верно, старик. Капиталистический принцип - за качество надо
платить. Но ты-то человек не бедный... - Юркин многозначительно подмиг-
нул.
- С каких грабежей? Сто штук зарплаты да двадцать премия раз в квар-
тал. И то последнее время не дают.
- А знаешь, сколько твой "клоп" стоит, который ты выбросить хотел? Не
меньше десяти тысяч.
Газетчик сделал паузу.
- Долларов!
Выражение лица собеседника заставило его рассмеяться.
- Так что еще сдачу получишь!
После того как Юркин сходил договориться насчет машины, они вошли в
кабинет. Старое, купленное еще в восемьдесят восьмом году, пальто Кайма-
кова скомканным лежало в кресле.
- Сейчас обеды уже не те, - обращаясь к пальто, сказал Юркин. -
Раньше и соленые помидорчики, и взбитые сливки, и мороженое... А весь
обед - около рубля!
- Это вы зажрались. И сейчас у вас качество еды и цены не сравнить с
теми, что вокруг, - ответил Даимаков. Он почувствовал поддержку, появи-
лась какая-то перспектива выбраться из зловещей круговерти, а потому
настроение улучшилось.
- Значит, так, сейчас вместе идем к редактору, - сказал Юркин кайма-
ковскому пальто. - Нажмем, чтобы сразу поставил в номер. Но имей в виду:
мужик нудный, будет читать, править, думать, расспрашивать. Часа на
два...
- Мне спешить некуда. Только на работу позвоню.
Очередная бригада наружного наблюдения слушала разговор в серой "Вол-
ге", стоявшей за сотню метров от редакционного подъезда. Именно из этой
машины вели за Кислым наблюдение Якимов и Васильев несколько дней назад.
Теперь один из них мертв, другой понижен в должности. Дурное предзнаме-
нование для тех, кто их сменил.
- Слышал? Долго будут мудохаться, - сказал старший. - Доставай термос
и бутерброды.
Серая "Волга" принадлежала одиннадцатому отделу, но внешне ничем не
отличалась от той, из которой накануне вели наблюдение сотрудники опера-
тивного отдела ГРУ.
Юркин был прав: бесконечных колод не бывает. К тому же требования к
машинам одинаковые - отечественной марки, наиболее распространенного,
неброского цвета.
Да и внутри отличий насчитывалось немного: разве что рация настроена
на другую волну, кофе различной крепости да колбаса в бутербродах неоди-
накова. Мало чем различались и наблюдатели: одинаковый анкетный подбор,
стандартная система подготовки и недостатки, свойственные людям и делаю-
щие их самым ненадежным звеном любой, даже тщательно отработанной систе-
мы.
Клюнув на нехитрый финт Юркина, бригада приступила к обеду и не заме-
тила, что Кислый покинул редакцию.
Юркин провел его через подвал и вывел из соседнего подъезда, возле
которого их уже ждал автомобиль выездной фотобригады.
Охранно-сыскное агентство "Инсек" располагалось среди унылых произ-
водственных кварталов, обрамляющих Волгоградский проспект. Если плодящи-
еся как грибы после дождя частные конторы подобного рода занимают обычно
перестроенный подвал или арендуют несколько наспех отремонтированных
комнат, то "Инсеку" принадлежало приземистое семиэтажное здание, растя-
нувшееся на половину квартала.
Автостоянка была заполнена иномарками. Юркин показал на неброский ав-
томобиль темносинего цвета.
- Это директорский. "СААБ-9600". Самая престижная машина года. И са-
мая дорогая: безопасность, скорость, комфорт. Современные нувориши ее не
берут - им подавай суперэффектные тачки, все эти "мерсы", джипы, "Лин-
кольны"... А здесь - высший класс и вместе с тем скромность. Все тща-
тельно продумано и показывает уровень...
Между стоянкой и входом прогуливался молодой крепыш в камуфляжной
форме. Еще двое стояли на дверях.
- Что вы хотели узнать? - непривычно вежливо для людей его профессии
спросил охранник.
- К Лейтину. Я с ним созванивался, - ответил Юркин.
- Прошу, - охранник распахнул стеклянную дверь. - Третий этаж и нале-
во. Там вас встретят.
Каймаков обратил внимание, что у входа две медные, как были когда-то
в МИДе, вывески: "Агентство "Инсек" и "Академия "Инсек".
- Что это значит? - спросил он у Юркина, когда они поднимались по
лестнице.
- Информэйшн и секьюрити: информация и безопасность, - пояснил тот. -
А в Академии учатся на частного детектива и охранника.
На площадке третьего этажа их ждал крепкий, коротко стриженный моло-
дой человек в белой рубашке, черном галстуке, тонких черных брюках и на-
чищенных черных туфлях. К карману рубашки была пристегнута личная кар-
точка с фамилией и цветной фотографией.
- Здравствуйте. Есть ли у вас с собой какиенибудь документы? - с лю-
безной улыбкой осведомился он.
Юркин достал редакционное удостоверение, а Каймаков - паспорт.
Молодой человек тщательно переписал данные в толстый журнал, лежащий
здесь же, на небольшом столике, попросил их расписаться и, взглянув на
часы, проставил время.
- Прошу. Третья дверь направо.
Они прошли по ковролину между рядов черных дверей с замысловатыми
желтыми ручками и вошли в нужную. Небольшая приемная, заставленная чер-
ной офисной мебелью, высокая девушка в вертящемся кресле за дисплеем
компьютера. Они поздоровались.
- Вы Юркин? - Девушка встала, и Каймаков увидел, что у нее длинные
красивые ноги. - Аркадий Александрович вас ждет.
Кабинет генерального директора был просторен и шикарно обставлен.
Черный кожаный гарнитур - диван, три кресла, между ними столик с тремя
бокалами, шестью банками пива и кокаколы. Огромный черный стол с полук-
руглыми выступами в торцах: на правом стоял компьютер, на левом - слож-
ная телефонная система, каких Каймаков никогда не видел.
Хозяин, радушно улыбаясь, обошел стол и пожал каждому руку. Худоща-
вый, с интеллигентным лицом и густыми вьющимися волосами, в модных мас-
сивных очках, он выглядел лет на тридцать пять, не больше, но Каймаков
знал, что впечатление обманчиво, ибо биография Лейтина включала службу в
МВД до звания подполковника и выслуги, дающей право на пенсию.
- Вижу, дела идут неплохо? - подмигнул Юркин с фамильярностью старого
знакомого.
- Пускаем пыль в глаза, - рассмеялся хозяин. - Мы же охраняем солид-
ных людей, иностранцев... Значит, вид у конторы должен быть респекта-
бельным. Присаживайтесь!
Каймакову показалось, что моложавый улыбчивый человек не похож на ге-
нерального директора столь солидной фирмы.
Они опустились на диван, Лейтин сел в кресло. Секретарша в ожидании
стояла у двери.
- Чай, кофе? - спросил хозяин и кивнул девушке.
- Позвони, пусть принесут. И на пятнадцать минут меня ни для кого
нет. Ну, кроме... Сама понимаешь.
Секретарша улыбнулась и вышла. Неизвестно почему, Каймаков подумал,
что эту длинноногую девушку и удобный широкий диван объединяют не только
официальные рабочие часы.
- Теперь рассказывайте, - сказал Лейтин, мгновенно став делови-
то-серьезным и внимательно рассматривая Каймакова.
Тот вздохнул и в очередной раз начал излагать свою запутанную исто-
рию. Директор по ходу задавал точные, острые вопросы, но, хватая смысл
ответа на лету, взмахом руки обрывал дальнейшие объяснения и направлял
Каймакова к продолжению рассказа. Тот понял, что обманчивость внешнего
вида Лейтина касается не только возраста.
Когда Каймаков заканчивал, женщина в белом халате принесла поднос с
чаем и бутербродами, он вспомнил, что с утра ничего не ел, и сглотнул.
Потом в тишине пили чай. Юркин предпочел пиво, предложил Лейтину, но
тот отказался:
- Ты же знаешь... Иногда позволяю немного водочки - и все!
- У него половины желудка нет, - пояснил Юркин, открывая вторую бан-
ку. - Нарвался в молодости на пулю. За... Сколько тебе тогда платили?
- Сто восемьдесят.
- А сейчас?
Директор пожал плечами.
- Сейчас я сам хозяин. Сколько надо, столько и беру.
- Не жалеешь за боевой юностью в милицейских погонах?
- Страшно жалею, - усмехнулся Лейтин. И с нажимом повторил: - Жалею
страшно!
Он допил чай и официальным тоном обратился к Каймакову:
- Что бы вы хотели от нашего агентства?
- Ну... Чтобы меня оставили в покое. И выяснить: что происходит, кто
за этим стоит...
- Иными словами, вы хотите от нас информации и защиты. - Лейтин пони-
мающе кивнул. - И мы можем вам их предоставить, ибо это девиз агентства.
Он снял очки и тщательно протер стекла кусочком мягкой замши.
- Но услуги наших специалистов стоят от пятидесяти до ста долларов за
час. А в особых ситуациях эта сумма возрастает.
- В каких "особых"? - спросил Каймаков.
- При условии опасности для жизни и здоровья сотрудника. Каждая такая
ситуация оценивается самим исполнителем в пределах пятисот-тысячи долла-
ров.
- А расчеты в натуре допустимы? - поинтересовался Юркин. - У него
прекрасный радиомикрофон в пальто и, я уверен, еще парочка есть дома и
на работе.
Лейтин несколько минут подумал.
- Вообще-то мы такого не практиковали. Хотя почему бы и не начать?
Техника агентству нужна, и все равно мы тратим на нее валюту. Правда,
наш друг не является собственником микрофона и вряд ли может им распоря-
жаться...
Лейтин улыбнулся и вновь стал похожим на мальчишку.
- Но, с другой стороны, собственники таких штучек никогда не объявля-
ются... А присвоение находки - не слишком большой грех, тем более когда
