приказ, отменять его тактически неверно и глупо. Сегодня мы начнем дви-
жение по новому пути. Вы станете первым объектом и осознаете, насколько
неправильно поступали с неповинными людьми, все поймете и раскаетесь. Вы
вспомните мудрость своего товарища и позавидуете ему. Прощайте.
Верлинов нажал клавишу селектора и коротко бросил:
- Уведите.
Дурь тупо соображал, что ему наговорил странный хмырь. Думал он не-
долго: через десять минут его действительно посадили на кол. Произошло
это в угольном складе котельной полигона одиннадцатого отдела. Два пра-
порщика - ветераны Афгана выполнили процедуру по всем правилам.
Пропустили веревку в рукава и завязали на спине, получилось, что он
обхватил себя руками. Потом уложили на бок, связали щиколотки и подогну-
ли ноги. Один прапор тщательно мазал мылом деревянный предмет, больше
всего напоминающий кий. Конец был почему-то затуплен. Второй по шву рас-
порол брюки. Процедура напоминала насильственное клизмирование, которому
Дурь пару раз подвергался в зонах, когда заделывал мастырки, чтобы выз-
вать заворот кишок.
Намыленное дерево проскользнуло без усилий, как клистирная трубка, не
вызвав неприятных ощущений. Потом его взяли под локти и легко, словно
приготовленного к закланию барана, подняли в воздух? - жалкого, со скрю-
ченными ногами и торчащим сзади "кием". В голове была полная пустота.
В утрамбованном, покрытом угольной пылью земляном полу имелось глубо-
кое свежепросверленное отверстие, толстый конец кола плотно вошел в него
и накрепко застрял.
- Ну, пошел!
Прапоры отпустили локти, скрюченное тело скользнуло вниз, и Дурь, как
и обещал генерал, все понял и осознал. Ему завязали рот, поэтому наружу
вырывалось лишь утробное мычание. Умирал он три часа и очень завидовал
Скокарю. И здесь Верлинов оказался прав.
В конце дня военный дознаватель осмотрел трупы и составил акт о само-
убийстве двух неизвестных лиц, задержанных за проникновение на террито-
рию секретной войсковой части и имевших при себе оружие. Ввиду очевид-
ности картины в возбуждении уголовного дела было отказано, а трупы кре-
мировали в той же котельной.
В десять утра следующего дня капитан Васильев, как и обещал, предста-
вил начальнику одиннадцатого отдела подробный рапорт, суть которого из-
ложил устно:
- Численность подразделения охраны зависит от двух факторов: обста-
новки в районе проведения операции и взаимодействия с местной властью.
- Район неспокойный, - перебил Верлинов. - Недалеко - афганская гра-
ница, тропы контрабандистов: наркотики, оружие... Банды таджикской оппо-
зиции. Местная власть пообещает полное содействие, но как это выпол-
нит... Восток - дело тонкое. Лучше рассчитывать на свои силы.
- При хорошей подготовке и экипированности личного состава достаточно
двадцати человек. Для страховки я бы взял двадцать пять. Этого вполне
хватит на случай стычек с контрабандистами. Но если предполагать возмож-
ность целенаправленного ведения против нас боевых действий, надо исхо-
дить из другого расчета.
- Группа не представляет интереса для продуманного и направленного
нападения. - Верлинов просмотрел рапорт, сделал несколько пометок, кив-
нул. - Десять бойцов может представить "Альфа". У вас не будет возраже-
ний?
- Никаких, хотя... Для пустыни больше подходят люди с афганским опы-
том.
- Они все проходили там "обкатку". И у нас, в роте охраны спецсоору-
жений, много "афганцев".
- Да, - генерал будто внезапно что-то вспомнил. - Вы перехаживаете в
звании уже больше двух лет? Кажется, двадцать семь месяцев?
Васильев кивнул.
- Хорошо, комплектуйте группу. И подбирайте снаряжение.
Намек генерала был предельно ясен. Успешное выполнение задания сулило
два просвета на погоны и новые перспективы.
Пятнадцать добровольцев Васильев отобрал в тот же день. Одиннадцать
прапорщиков и четыре младших офицера - все побывали "за речкой" и имели
опыт боевых действий. К вечеру через КПП полигона прошли десять рослых
мужчин в камуфляже без знаков различия. У них имелсясвой старший; когда
Васильев хотел разбить их на тройки и смешать с остальными, тот сказал,
что лучше этого не делать: группа хорошо сработалась и четко взаимо-
действует в любых ситуациях. Поразмыслив, капитан был вынужден с ним
согласиться. Он разбил бойцов на две ударные десятки, а пятерых выделил
в маневренную группу усиления.
На следующий день Васильев со старшими подразделений отправился на
склад арттехвооружений. Специальное и замаскированное оружие решили не
брать, сосредоточившись на средствах ведения боя, позволяющих добиться
перевеса над противником на дистанциях 500-800 метров. Как правило,
действуя на плоской открытой местности, противостоящие стороны не могут
сократить это расстояние.
Взяли четыре самозарядные винтовки Драгунова с оптическими прицелами
- мощное и точное оружие, опасное до двух километров, двенадцать ручных
пулеметов, два станковых, четыре автомата с подствольными гранатометами,
новейший плазменный огнемет "шмель" и портативный сорокамиллиметровый
миномет. На всякий случай Васильев выписал ракетный комплекс "стрела" со
снарядами "земля-воздух". Набрали много гранат, причем "альфовцы" пред-
почли мощные "Ф-1". Каждый из них, кроме того, вооружился двадцатизаряд-
ным "стечкиным" в пластмассовой кобуре. С избытком запаслись патронами и
взрывчаткой.
- Вы что, парни, хотите Америку завоевать? - спросил завскладом - ря-
бой прапорщик с плутоватыми, как у большинства его материально от-
ветственных собратьев, глазами. - Куда вам двадцать цинков патронов? Я с
вами грыжу наживу!
- Давай шевелись, - сухо сказал Васильев. - Грыжа - дело твое личное,
а насчет Америки не волнуйся - мы туда не собираемся.
Однако подготовка к той же самой операции, на которую была задейство-
вана группа Васильева, проводилась и на Американском континенте. Правда,
старый Джошуа не подозревал о своей причастности к оперативной комбина-
ции русской контрразведки, и, если бы ему сказали, что без него лопнет
план "Расшифровка", призванный изменить политическое будущее России, он
бы этому, конечно, не поверил.
Потрепанный "Лендровер" выехал из Нидлса - небольшого городка на гра-
нице Калифорнии и Аризоны перед самым рассветом. Когда солнце начало
припекать, вездеход катился по пустынной выжженной равнине, и Джошуа во
все горло распевал песни своей молодости. Он родился в Иньокерне, распо-
ложенном на восточных отрогах Сьерра-Невады, и прожил в этих краях уже
шестьдесят пять лет. Джошуа нравилась пустыня, и она не имела от него
тайн.
В пятьдесят первом, когда прошел слух, что в Мохаве имеются алмазные
трубки, он водил искателей удачи по всей южной части пустыни между озе-
ром Солтон-Си и рекой Колорадо. Слух оказался обыкновенной "уткой", за-
пущенной газетчиками, и Джошуа с самого начала знал, что никаких бо-
гатств здесь нет.
Позже, в начале шестидесятых, любители острых ощущений платили нема-
лые деньги за то, чтобы побывать в Долине Смерти, и Джошуа организовывал
экспедиции в этот земной ад. Индейцы племени шошонов назвали зловещее
место "томеша", что означает "горящая земля". И действительно, в узкой
горловине, зажатой между хребтами Амаргоса и Панаминт, земля почти го-
рит: температура поверхности достигает девяносто четырех градусов по
Цельсию, ящерицы время от времени переворачиваются на спину, чтобы охла-
дить обожженные лапки. Белое марево сгустившегося воздуха раскалено до
пятидесяти пяти градусов, человек здесь теряет литр жидкости в час, и,
если у него кончится вода, бедняга за день превратится в высушенную му-
мию.
Джошуа проложил короткие маршруты по краю Долины Смерти, туристы ни-
чем не рисковали, но получали полное впечатление об одном из самых
страшных мест на земле. Фирма извлекала вполне приличный доход и обеспе-
чила Джошуа безбедную старость. Он уже мог не заботиться о заработке, но
деятельная натура требовала дела, потому он и взялся выполнить просьбу
странного незнакомца. Тем более что тот щедро платил.
Когда появился ориентир - высокая, около десяти метров юкка с толстым
стволом, часы показывали одиннадцать. Подогнав "Лендровер" к дереву и
внимательно осмотрев ветки над головой, чтобы не прозевать гремучника
Митчела, Джошуа съел несколько сандвичей с ветчиной и сыром, налил из
термоса кружку густого янтарного чая. Горячая жидкость способствует теп-
лообмену и очень полезна в пустыне, хотя большинство людей этого не по-
нимают - пьют ледяное пиво или пепси из походных холодильников и тем на-
рушают тепловой баланс организма.
За последние годы только раз Джошуа встретил понимающего человека.
Высокий рыжий геолог, искавший то ли воду, то ли нефть, возил с собой
термос чая и заваривал чай на костре во время привалов. Его спутник, ки-
таец или японец, тоже запомнился: он ловко разделывал змей, пил кровь и
ел густо посоленное сырое мясо. Джошуа этого не одобрял, хотя каждый
имеет право выбирать себе пищу по вкусу. Может, и этот незнакомец соби-
рается пустить пресмыкающихся на еду?
Джошуа немного поразмышлял. Нет, вряд ли. Тогда бы он точно знал, че-
го хочет. И договаривался бы о регулярных поставках. К тому же в радиусе
тысячи миль нет места, где можно заработать хотя бы десять центов, про-
давая блюда из змеиного мяса.
Скорей всего он действительно собирается открыть зоопарк, собрав
представителей животного мира со всех пустынь мира. Но почему тогда он
не хочет брать гремучников? На ядовитых змей люди смотрят с большим ин-
тересом. Если они, конечно, за толстым стеклом.
Джошуа сделал последний глоток чая, надел широкополую, как в вестер-
нах, шляпу и встал. В конце концов, это не его дело. Человек платит
деньги и заказывает товар. Какие мысли в его голове - никого не интере-
сует.
Сам Джошуа не любил совать нос в чужие дела; И не терпел находиться в
центре внимания. Когда геолог, понимавший в чае, и его спутник-змееед
погибли, в Нидлс понаехала целая куча людей - представители геологичес-
кой компании, страхового общества, репортеры... Потом появились феде-
ральные агенты, и шериф Эдлтон зашевелился. А старый Джошуа оказался в
центре событий - ведь именно он провел с покойными последние две недели.
И почему-то все считали, что он полностью в курсе их мыслей, дел и
планов, как будто речь шла о ближайших родственниках! Он плюнул и уехал
в пустыню, но толстый Эдлтон разыскал его и привез обратно, федералы
заставляли опознавать останки и выспрашивали, не заметил ли он чего-то
необычного или странного в поведении погибших или в обстоятельствах их
смерти.
Вытащив из багажника мешки, прут и рогатину, Джошуа направился к за-
рослям креозотового кустарника, где обитал подходящий экземпляр. Более
двух часов, обливаясь потом под палящим солнцем, старик разгребал расти-
тельный опад под кустами и засовывал прут в прикорневые норки. Почти
сразу ему удалось поймать зеброхвостую ящерицу, несколько раз попадались
слепозмейки, не представляющие интереса для заказчика. Дал он уползти и
желтобрюхому полозу, потому что незнакомец хотел получить яркого предс-
тавителя пустыни Мохаве, не встречающегося в других районах мира.
Наконец из-под очередного куста метнулось черное, перехваченное крас-
ными кольцами тело королевской змеи. Джошуа бросился следом, нацеливая
рогатину. Он еще сохранил достаточно ловкости и силы, чтобы не упустить
добычу.
Прижав голову пресмыкающегося рогатиной, он приготовил мешок и, ухва-
тив крепкими пальцами змею за шею, поднял сильно бьющееся мускулистое
тело в воздух. Потеряв опору, пленница на миг затихла и тут же оказалась
в мешке. Быстро завязав горловину, Джошуа, довольный, вернулся к машине
и тронулся в обратный путь.
Необычного и странного в смерти геологов было хоть отбавляй. Что мог-
ло взорваться с такой силой? Газ, вырвавшийся из скважины? Джошуа не
высказывал своего мнения по поводу официальной версии, но за полвека
блужданий по пустыне ему не приходилось слышать о подобных случаях. А
куда делся третий? Незадолго до того, как Джошуа оставил лагерь геоло-
гов, к ним присоединился еще один парень, как он сказал - из Лон-Пайна.
Значит, трупов должно быть три! А если их все же два - должен быть живой
свидетель или хотя бы его следы! Кстати, в Лон-Пайне никто не пропадал,
и вообще, человека, которого описывал Джошуа, там никогда не видели.
Зато в местной гостинице был убит заезжий коммерсант, чего здесь не
случалось уже сорок лет, с тех пор как картежник Джек застрелил в пьяной
драке молодого Симса. Убийство произошло в день катастрофы у геологов.
Темная история. Недаром столько людей проявили к ней интерес. Но дол-
гая жизнь в пустыне отучила Джошуа удовлетворять чье-то любопытство.
Лучше всего прикинуться старым, потерявшим память пнем. Потому что неко-
торые вопросы откровенно пахли смертью. Джошуа не смог бы объяснить, как
он это определил. Но когда здоровенный угрюмый лоб, назвавшийся репорте-
ром, а три месяца спустя еще один хмырь с бегающими глазами выспрашивали
разные мелочи и подробности, он уловил излучаемую волну угрозы и по-
чувствовал себя единственным и чрезвычайно опасным свидетелем.
Пришлось завести собак и таскать всюду с собой заряженный дробовик.
Может, это было излишним, но Джошуа руководствовался мудрым принципом,
не раз спасавшим ему жизнь: если речь идет о собственной безопасности,
то лучше переоценить опасность и перестраховаться в мерах защиты.
Если бы старик знал, что здоровяк - репортер" на самом деле являлся
сотрудником подотдела физических воздействий Главного разведуправления
России по прозвищу Карл, он бы не посчитал, будто переоценил опасность.
Вечером к небольшому домишке Джошуа подкатил пыльный, явно взятый
напрокат "Шевроле" заказчика. Джошуа передал мешок с королевской змеей и
другой, поменьше, - с двумя ящерицами семейства игуановых. Взамен он по-
лучил триста долларов. Обе стороны остались довольны сделкой, хотя ком-
мерцией она была только для старика, а для давнего агента КГБ СССР по
прозвищу Джо - эпизодом боевой операции.
Через час на развилке дорог Джо увидел условное помаргивание фар и
ответил соответствующей серией вспышек. Потом выгрузил мешки у дорожного
знака и уехал. По соображениям конспирации он не должен был знать, кто
забрал груз.
В течение ночи мешки перегружались еще несколько раз. После последне-
го участка пути опытные руки сделали ящерицам и змее усыпляющие инъек-
ции, их упаковали в прочные ящики со льдом, которые, минуя таможенный,
санитарный и пограничный контроль, были погружены в самолет, вылетающий
в Москву. Этим же рейсом официально следовало закупленное Министерством
геологии буровое оборудование.
Когда самолет взмыл в воздух, резидент бывшего ПГУ с облегчением пе-
ревел дух. Медленно спадало напряжение в замкнутой на него агентурной
сети, охватывающей Запад США. От "пикового" режима напряженной работы
десятки людей возвращались к привычной, размеренной жизни. Боевая опера-
ция для них была завершена. Службе внешней разведки о проведенной акции
не сообщалось. Так предписывалось в шифровке, переданной по личному ка-
налу председателя КГБ, а резидент был достаточно опытен, чтобы не нару-
шать приказы подобного уровня, какие бы изменения ни происходили в дале-
кой России.
В Москве операция только разворачивалась. Неожиданно Верлинов столк-
нулся с препятствием, которого совершенно не предвидел.
- Я устал, у меня нервы ни к черту... Я в отставке, наконец!
В обычной квартире обычного дома, расположенного в обычном районе
Москвы, жил человек с нарочито усредненным именем - Иван Петрович Ива-
нов, в прошлом нелегал Первого главного управления, десять лет прорабо-
тавший на Западе США, реализовавший ответственную операцию, чудом спас-
шийся от смерти и ускользнувший от идущих по следу агентов ФБР. Не было
ничего удивительного, что он хотел покоя.
- Я отказываюсь! Отказываюсь наотрез! - Хозяин отводил взгляд, Верли-
нову послышался тяжелый дух перегара. Что ж, так часто бывает... Годы
нервных перегрузок, постоянные стрессы не проходят бесследно.
- Подберите похожего человека, загримируйте, я позанимаюсь с ним. -
Бывший нелегал понимал, что если к нему явился лично генерал госбезопас-
ности, то отвертеться будет непросто. Но он старался.
- Мы гримируем человека под Чена, - пояснил Верлинов. - Два актера -
это уже кино. Нам нужен железный первый план. Чен мертв, его ни о чем не
попросишь. Поэтому я прошу вас.
- Я никогда не заставлял себя просить...
У человека заметно дрожали руки и подергивалась щека. Старый Джошуа
узнал бы, конечно, рыжего геолога, понимающего толк в чае, но непременно
отметил бы, что он сильно сдал. Верлинов подумал, что его тоже придется
гримировать.
- Но есть предел крепости, я уже выработал свой ресурс! Может быть, я
сломался рано, но этот последний год под подозрением меня доконал, а
особенно покушение... Я стоял на грани, понимаете, на грани...
- Конечно, понимаю, - мягко сказал генерал. - Но сейчас никакого рис-
ка нет. Вы не покидаете территорию СССР, с вами постоянно находятся воо-
руженные бойцы охраны. Что может случиться? Пять минут перед видеокаме-
рой - и все! Вся экспедиция займет три, от силы пять дней! Мы можем вы-
везти вас раньше, спецрейсом...
- Я боюсь выходить из дома! Я болен, мне надо лечиться! Ну снимите
меня здесь, в какомнибудь павильоне, или сделайте наложение...
- Пленка должна быть абсолютно подлинной. Но раз у вас расстроены
нервы, мы вам поможем. У нас есть психотерапевт-гипнотизер, он модифици-
рует вашу личность. Исчезнут опасения, пропадет чувство тревоги, стра-
ха...
- Правда? - На лице разведчика мелькнула тень надежды.
- Конечно! - уверенно сказал Верлинов. Собеседник вышел из глухой за-
щиты, у него появился интерес к разговору. Это главное. Самое трудное -
заставить сделать первый шаг. Потом весь путь проходится незаметно.
В течение следующего часа начальник одиннадцатого отдела рассказывал
отставному разведчику о многочисленных успехах психотерапии, и почти
все, о чем он говорил, было правдой.
- У меня невроз, мания преследования, я это прекрасно понимаю, - ожи-
вившись, говорил разведчик, и то, что он проявлял критичность самооцен-
ки, являлось хорошим признаком. - Меня направляли в санаторий, и в нашей
больнице я лежал... Но сильного специалиста у них, видно, нет: микстуры,
пилюли, капли да витаминные уколы.
- Сегодня же вы начнете курс. - Верлинов глянул на часы. - В шестнад-
цать к вам приедут. Только... Вы знаете, как ревниво врачи относятся к
вмешательству других специалистов. Поэтому лучше не говорите ничего сво-
ему доктору.
- Само собой, - кивнул разведчик. - Да я уже давно в поликлинику не
ходил - все равно толку нет!
- И еще... - осторожно, прощупывающе продолжал Верлинов. - С выделе-
нием Службы внешней разведки в самостоятельное ведомство иногда возника-
ют проблемы взаимодействия... Та же конкуренция. Поэтому я попрошу не
сообщать вашему куратору о наших контактах.
Хозяин молчал. Каждый разведчик, вернувшись "с холода", получает по-
жизненного куратора - действующего сотрудника разведки, решающего все
возникающие вопросы: от бытовых проблем до обеспечения безопасности. Ос-
новная же задача кураторства далека от альтруизма - постоянный и повсед-
невный контроль за "бывшим", который до самой смерти остается носителем
секретов, иногда очень важных. Неискренность с куратором - серьезный
проступок.
Однако данный случай - особый. В конце концов, только государственный
идиотизм расчленил единый организм КГБ на куски, которые вынуждены иметь
секреты друг от друга.
- Хорошо. - Разведчик наконец кивнул.
- Отлучку придется залегендировать. Вы же раньше периодически выезжа-
ли на рыбалку?
- Да, с этим проблем не будет.
- Ну и отлично. - Верлинов встал и крепко пожал руку бывшему нелега-
лу.
Глава восемнадцатая
Платонова привезли в ГУВД, в отдел по борьбе с коррупцией. Допрос вел
следователь военной прокуратуры. Майор милиции - хозяин кабинета и капи-
тан из службы внутренней безопасности одиннадцатого отдела сидели слева
и справа от подозреваемого, то ли охраняя его, то ли участвуя в допросе.
- Почему "военной"? - сразу же, как следователь представился, задал
Платонов мучающий его вопрос.
- Уголовное дело возбуждено по факту разглашения государственной тай-
ны. Возможна переквалификация на измену Родине в форме шпионажа. Вы -
сотрудник военизированной организации. Поэтому расследование относится к
нашей компетенции, - четко объяснил следователь.
Платонов уловил из данного ответа только одно - вляпался он по самые
уши. И неважно, что все вокруг безнаказанно воруют, хулиганят, грабят,
убивают, берут взятки, беззастенчиво растаскивают страну на большие и
маленькие куски, - его отделили от всех, вытащили за ухо из общей кучи
на обозрение и за жалкие полмиллиона раскрутят на всю катушку: и в газе-
тах ославят, и по телевизору взяточника в погонах покажут, и под трибу-
нал отдадут, а он как грохнет: к исключительной мере!
И хотя в последнее время даже злодеев, - десятки жизней загубивших,
милуют или просто держат годами без исполнения приговора, его, Ваню Пла-
тонова, обязательно расшлепают и еще сделают главным виновником всех бед
народных: почему бандиты обнаглели вконец? Да потому что он, сволочь, у
рецидивиста взятки берет!
- Что размечтался? - Грубый голос следователя вырвал Платонова из
оцепенения.
- Повторяю вопрос: откуда вы узнали о майоре милиции Еремкине?
"Надо в отказ идти, пока не поздно, - мелькнула спасительная мысль. -
Урки никогда не признаются..."
- Человек какой-то обратился, где, мол, найти майора Еремкина... -
выдал лейтенант давешнюю "заготовку".
И тут же получил чувствительный удар в бок.
- Нет в природе майора Еремкина, идиот, - прогудел контрразведчик. -
Никто не мог его спрашивать! Это прикрытие на случай опасности! Оно сек-
ретно. Как ты узнал государственный секрет?! Неужто ты и вправду шпион?!
Подозреваемый с минуту молчал. Из двух зол надо выбирать меньшее.
Лучше быть взяточником, чем шпионом.
Он глубоко вздохнул и начал выкладывать все так быстро, что следова-
тель едва успевал записывать. Контрразведчик включил крохотный диктофон.
Несколько раз он насторожился: зачем бандитам капитан Васильев? И фами-
лия Клячкина показалась знакомой; отлучившись к другому телефону, он на-
вел справки, узнав, что об этом человеке следует разговаривать с майором
Межуевым.
Допрос закончился. Одеревеневший Платонов долго читал протокол и все
время нервно зевал. Подпись получилась неровной: рука дрожала.
Военный следователь выписал протокол задержания.
- Куда его? - спросил он, дойдя до последней строчки.
- Пока к нам. - Майор из отдела по борьбе с коррупцией снял трубку
внутреннего телефона.
- С содержанием в ИВС ГУВД Москвы, - продиктовал сам себе следова-
тель, расписался, извлек из круглой коробочки печать, подышал и поставил
четкий фиолетовый оттиск.
Два сержанта увели задержанного.
- Это дело не наше, я передаю его по подследственности, территориа-
лам. - Следователь захлопнул тонкую папку с не подшитыми еще бланками
обыска и допросов и стал заполнять соответствующее постановление.
Такое решение никого не удивило, ибо было оговорено с самого начала.
Всерьез считать коррумпированного чиновника шпионом мог только идиот. Но
обычная гражданская прокуратура по нескольку месяцев решает вопрос о
возбуждении уголовного дела и зачастую не находит для того оснований. А
на телефонный запрос о несуществующем майоре она бы вообще не отреагиро-
вала: мало ли кто что спрашивает!
Потому три присутствующих здесь представителя военизированных ве-
домств прикинулись идиотами, и военный прокурор им в этом подыграл. В
результате выяснен вопрос о причине интереса Платонова к фигуре прикры-
тия органов контрразведки, одновременно разоблачен взяточник, добыты
улики. Когда выяснилось, что шпионажем здесь не пахнет, военный следова-
тель, естественно, передает дело доследовать своим гражданским коллегам.
Все просто, изящно и эффективно.
Дописав постановление, военный следователь поднял голову.
- Ну что?
Контрразведчик тоже выжидающе смотрел на хозяина кабинета.
- Нет вопросов, мужики! Сейчас только закуску организую...
В сейфе у майора отыскалась водка, дежуривший по отделу молодой лей-
тенант принес хлеба, сыра и колбасы, потом сбегал в ближайший киоск за
консервами и литровой бутылью пепси-колы.
Майор разлил на троих.
- Тебе дежурить, а мы на сегодня отработали, - пояснил он лейтенанту.
- Пей колу и перекуси с нами.
- За успешное окончание! - Следователь слегка хлопнул по папке свеже-
го уголовного дела.
Три крепкие ладони накрыли сверху стаканы и беззвучно ударились кос-
тяшками.
- Будем!
Наступила сосредоточенная тишина - оголодавшие мужики навалились на
бутерброды.
- Хорошо расслабляет, - сказал хозяин кабинета. - Когда сердце хвата-
ет, приму сто грамм - и как рукой!
- Интересно все-таки человек устроен. - Следователь откусил большой
кусок колбасы. - Если у него есть потребность выпить - он и пьет. И ник-
то ему не запретит, хоть что делай!
- Да... Уж скольким головы поотворачивали после восемьдесят пятого -
бесполезно! - Майор налил по второй.
Снова сошлись в бесшумном чоканье костяшки рук, умеющих разяще
пользоваться оружием и обыкновенной ручкой.
- Человека вообще не переделаешь, - продолжил майор. Лицо его раск-
раснелось. - Сколько хищников мы в камеры отправили, а толку? У блатных
железный Закон: кто у своих ворует - того в гроб кладут. А что надо с
нашими предателями делать?
- Тоже в гроб? - спросил лейтенант. Возможно, потому, что не пил, он
держался как посторонний и даже ничего не ел.
- Не знаю. Но если два года давать - другим какой пример?
- Мне кажется, кому надо - вообще ничего не дают. Мелочь какая попа-
дется - осудят. А крупняк - прорвал сеть и ушел. Или доказательств не
хватило, или обстановка изменилась, или заболел сильно. Что-нибудь обя-
зательно найдется, но не будет он в зоне париться! У меня брат в колонии
работает, рассказывает: одна шушера в зоне! Ни авторитетов, ни начальни-
ков - работяги да приблатненная шелупень!
- Это верно, Витя. - Майор разлил остатки водки. - Но сие от нас не
зависит. Вот они что-то могут, - он показал на военного следователя. -
Они, - кивнул на контрразведчика.
- Раньше - да! Теперь и мы ничего не можем, - сказал контрразведчик.
Следователь молча кивнул.
На этот раз стаканы ударились без предосторожностей.
Старшие выпили водку, лейтенант - пепси.
- Кто же может? - спросил он. - Если милиция, военная прокуратура и
контрразведка бессильны? Кто? Мне кажется, сейчас только бандиты все мо-
гут. Да банкиры всякие.
- Хозяин нужен. - Контрразведчик вытянул руку и с силой сжал кулак. -
Чтоб мог команду дать и строго спросить!
- И чтобы слуг своих не давал в обиду! - подхватил майор. - Не отка-
зывался от приказов, не подставлял, не заставлял челюсти разжимать, ког-
да ты после долгой гонки хищника схавал! Да не пинал тебя за это!
- А квартиры нужно людям давать? Оклады нормальные? За жирными ворами
следить нужно? - Следователь стукнул кулаком по столу. - Кто это обязан
делать? Я, ты или ты?
- Ладно, мужики, пора по домам. Мне только позвонить... С другого те-
лефона.
Лейтенант повел контрразведчика в свой кабинет.
- Сейчас он позвонит - и за нами приедут, - сказал следователь и ик-
нул. - Шутка.
Майор улыбнулся, но без особого веселья.
Контрразведчик соединился с дежурным и передал сообщение для майора
Межуева. При этом он контролировал, чтобы дверь в кабинет была плотно
прикрыта и оставшийся в коридоре, лейтенант ничего не слышал. Пьянка -
пьянкой, дружба - дружбой, а конспирация - конспирацией. Если человек и
выпивши это понимает, значит, он профессионал. Если нет - сявка с удос-
товерением.
Передачу информации от сотрудников службы внутренней безопасности за-
держивать не принято. Дежурный одиннадцатого отдела заглянул в нужный
журнал и узнал, что майор Межуев работает с агентом на конспиративной
квартире номер четыре. Он немного подумал. Дело деликатное, лучше не
лезть со звонками.
Дежурный перечитал сообщение. "Авторитет Юго-Запада Зонтиков (Клык)
настойчиво интересовался Клячкиным и получил его установочные данные".
Ничего экстренного в сообщении не усматривалось.
Дежурный посмотрел на часы. Двадцать два сорок. Можно подождать до
утра.
К окошку круглосуточного филиала "Мосгорсправки" подошел неопределен-
ного возраста человек с заметной седоватой щетиной на бугристом лице.
- Мама, найди адресок друга, в гости приехал. - В щель под стеклом
протолкнулась мятая бумажка, завернутая в пятитысячную купюру.
"Мама", которая была лет на семь моложе посетителя, безразлично прид-
винула телефон и соединилась с картотекой.
- Клячкин Виктор Васильевич, пятьдесят пятого года, уроженец Влади-
кавказа, - привычно пробубнила она в трубку без всякого выражения и эмо-
ций.
Дежурная провернула огромный металлический барабан, перебрала толстую
стопку карточек, извлекла нужную. В правом верхнем углу краснел аккурат-
ный прямоугольник.
- Карточка на контроле, - понизив голос, сообщила она. - Запомни хо-
рошенько клиента, уйдет - перезвонишь. Теперь слушай адрес: проспект Ми-
ра...
Через несколько минут дежурная записала на небольшом листке приметы
человека и время обращения: двадцать два сорок пять. Листок она подколо-
ла к карточке, а карточку вернула в барабан.
В двадцать три ноль пять адресный формуляр гражданина Клячкина вновь
пришлось отыскивать среди сотен тысяч картонных бланков. На этот раз
описание клиента так отличалось от первого, что было совершенно непонят-
но, зачем столь разным людям понадобился один и тот же адресант.
Действительно, вид Мечика сразу выдавал в нем недавнего "сидельца", и
двое ждавших на просматриваемом из окна горсправки углу сотоварищей при-
надлежали к той же категории.
Солидно подкативший на "Ауди-200" "прикинутый" Гена Сысоев и сидевший
за рулем второй референт Седого - Иван внешним видом претендовали на
принадлежность к столичной элите.
Но внешними отличиями дело и заканчивалось, принципы и личностные ус-
тановки практически совпадали, а цели поиска Клячкина и вовсе были оди-
наковыми.
