ведя: кто посмел затеять возню на моей территории? Ведь не каждое же
убийство они покрывают, есть и традиционная "бытовуха", и всякие случай-
ности. Они не станут надрываться, чтобы у них в Городе все было как в
сказке про соцреализм. Десять - пятнадцать процентов нераскрытых убийств
- вещь совершенно естественная, где-то чуть лучше, где-то чуть хуже, но
ста процентов нет нигде. Почему же они так задергались с Алферовым? За-
чем нагородили этот огород с беднягой Ханиным и педерастическими страс-
тями?
- Ты у меня спрашиваешь? - усмехнулся Коротков. - Я-то думал, ты мне
сама скажешь, второй час тебя по Городу выгуливаю, все жду, когда на все
вопросы ответишь.
- И отвечу. История с Ханиным - не более чем придвигание стула к сто-
лу или одергивание покрывала на смятой постели. Кто-то тут сидел? Кто-то
тут спал? Ладно, мы сейчас стульчик на место поставим, постельку разгла-
дим, а потом будем разбираться, кто это тут своевольничает. Не жить же в
беспорядке. На самом деле они очень хотят узнать, кто и за что убил Ал-
ферова. И я подозреваю, что именно поэтому они пытаются ко мне подполз-
ти. Видно, чем-то это убийство отличается от всех остальных, случающихся
в Городе. Они-то это отлично видят, а я - нет. Поэтому и строю какие-то
нелепые предположения. Этим людям, наверное, уже сообщили, что у меня
есть кое-какие соображения насчет убийства, но с розыскниками и
следствием вышла промашка, и эти соображения до них не дошли. Как ты ду-
маешь, похоже на правду?
- Похоже. Только не нравится мне эта правда, Асенька. Вот уеду я
завтра, а как ты будешь выкручиваться? Ведь тебе завтра ответ придется
давать. Ты уже решила какой?
- Зависит от того, кто завтра придет и как представится. Мало ли чего
я себе в голове навычисляла. Конечно, если придет дядька и скажет:
"Здрасьте, я - главный мафиози", придется закрыть перед ним дверь. Я же
не могу работать на преступников, хотя и с благородной целью. Но честно
тебе признаюсь, Юра, будет жаль, если так случится. Интересную задачку я
бы с удовольствием порешала. Но - при условии чистой совести. Я - про-
дажная тварь, да?
- Кто тебя знает, Ася. Я бы не рискнул.
- Может быть, и я не рискну. Ночью еще подумаю как следует. Вообще-то
я ужасная трусиха, ты же знаешь. И мафии этой боюсь до дрожи в ногах.
Представляешь, что будет, если они меня похитят?
- Тьфу, типун тебе на язык. Не связывалась бы ты с ними.
- Скучно мне, Юрик, не люблю, когда мозги ничем не заняты. Перевод -
работа несложная, полной нагрузки не дает.
- Влюбись, - посоветовал Коротков. - Будешь целыми днями анализиро-
вать слова и поступки своего ухажера: как посмотрел да что сказал. Чем
не задачка?
- Пробовала, - призналась Настя. - Не получается. Задачка прос-
тенькая, а эмоций - ноль. Наверное, я просто моральный урод. Мы по какой
улице идем?
Коротков поднял голову, поискал глазами ближайшую табличку с номером
дома и названием улицы.
- Улица Чайковского.
- Пойдем к переговорному пункту, это должно быть недалеко.
Вернувшись к себе, Настя первым делом принялась за наведение порядка.
Решение ей предстояло принять непростое, а для этого нужна тщательная
подготовка.
Она собрала листы с отпечатанным текстом, сложила их в нужном порядке
в аккуратную стопочку. Закрыла словари и английскую книгу, прикрыла ма-
шинку пластмассовой крышкой и отодвинула все на край стола, освободив
себе рабочее место. Собрала с обеих кроватей разбросанную одежду, пове-
сила ее в шкаф, вытряхнула в урну и тщательно вымыла пепельницу, задер-
нула шторы, выключила настольную лампу. Теперь обстановка в номере стала
напоминать ей кабинет на Петровке: все аккуратно, скупо и безлико.
Настя долго стояла под горячим душем, чтобы согреться после прогулки
по морозному воздуху, потом завернулась в длинный махровый халат, усе-
лась за стол и занялась делом.
Через некоторое время она с огорчением поняла, что выбора у нее на
самом-то деле нет. Либо кто-то боится, что она знает или может выяснить
правду об убийстве Алферова, и от нее все равно не отстанут независимо
от того, даст она согласие или нет, потому что их цель - заморочить ей
голову, запугать или откупиться. Либо этот кто-то действительно нуждает-
ся в ней как в аналитике, и тогда имеет смысл согласиться, потому что
речь может идти о серьезном преступлении, и тогда нельзя самоустраниться
уже по чисто человеческим соображениям. То есть можно, конечно, но глупо
и стыдно. Какая, в конце концов, разница, кто заинтересован в раскрытии
преступления: мафия или милиция, важно, что оно тяжкое, что люди, стоя-
щие за ним, опасны, что впереди еще могут быть невинные жертвы. "Не надо
путать "вкусовое" и "принципиальное", - говорила себе Настя. - Если я
могу быть полезной в обезвреживании опасных преступников и защите их бу-
дущих жертв, то я должна сделать все от меня зависящее. Надо только
твердо поставить условие, что если с моей помощью этих людей обнаружат,
то они не станут жертвами "разборки", а будут переданы в руки правосу-
дия. Да, пожалуй, это и есть главное условие. Хорошо бы еще придумать
способ, как добиться его соблюдения".
Настя разорвала на мелкие клочки исчерченные одной ей понятными схе-
мами листы, выбросила их в туалет и легла в постель. Ее слегка знобило,
то ли от холода, то ли от нервного напряжения. Она вспомнила о звонке
Леше и еще раз удивилась своему равнодушию. Трубку сняла женщина и при-
ятным голосом сообщила, что "Алексей Михайлович вышел гулять с собакой".
Настя знала, что у ее друга бывают неожиданные всплески страсти, вызван-
ные длинноногими и пышногрудыми яркими красавицами. Вспышки эти длились
дватри дня, после чего Леша приезжал к ней и с ужасом рассказывал о том,
"какие они все скучные, природа дала им интеллект, а они не умеют им
пользоваться" и что она, Настя, единственный человек, с которым он может
проводить время. От всех остальных представительниц женского пола Леша
уставал через полчаса. Совершенно ясно, что дама с приятным голосом соб-
ралась остаться у Лешки на ночь, иначе он совместил бы прогулку с соба-
кой с провожанием гостьи до ближайшей остановки. "Я даже не ревную, -
обреченно думала Настя. - Господи, да есть ли у меня вообще какие-то
чувства? Ну почему я такая твердокаменная! Неужели я способна ощущать
только две вещи: обиду и страх? Аналитическая машина, лишенная нор-
мальных человеческих переживаний".
Светлана Коломиец и ее ангел-хранитель, маленький Влад, жили на теп-
лой зимней даче Денисова в компании двух охранников. Света наслаждалась
дармовым отдыхом, много спала, гуляла по огромному, заросшему деревьями
участку. Ей не хотелось ни о чем думать, да и вообще думать она не очень
любила.
Владу дали все необходимое, чтобы он чувствовал себя хорошо. Но этот
человек, в отличие от Светы, продолжал тревожиться.
- Самое главное, - не уставал он повторять, - не проговориться про
кино. Ты запомнила? Пока мы не сможем быть абсолютно уверены, что попали
в руки не к нашим киношникам и не к их друзьям, мы должны молчать. В
противном случае мы сразу станем опасными свидетелями.
- Ладно, ладно, - вяло отмахивалась Света.
Она не очень понимала, в чем состоит опасность, но полагалась на Вла-
да полностью, поэтому на все вопросы ежедневно навещавшего их Старкова
рассказывала как заведенная одну и ту же сказку: мол, прочла объявление,
приехала на собеседование, позволила снять себя в бассейне и ждала ре-
зультатов - понравится ли она турецкому богачу. В тот вечер, когда слу-
чился пожар, к ней на квартиру привезли Влада и сказали, что ему негде
ночевать и он пробудет до утра. Больше она ничего не знает.
Влад, в свою очередь, упорно пел песню о том, как его разыскал неиз-
вестный человек, представившийся Семеном, предложил заработать хорошие
деньги, но не сказал за что. Он, Влад, наркоман, сидит на игле, деньги
нужны позарез, поэтому он обрадовался и не стал ничего спрашивать, а
просто приехал в Город, где его встретили, привезли к Светлане и обеща-
ли, что утром все ему расскажут. Но, к сожалению, помешал пожар. Вот и
все. Влад видел, что Старков ему не верит. Но говорить правду боялся.
Мэр Города проводил свой досуг за игрой в карты с женой и ее братом.
Мэр был красивым статным мужчиной средних лет, по образованию - филосо-
фом и даже кандидатом наук. До того как возглавить городскую администра-
цию, он заведовал кафедрой в университете, читал лекции, писал книги и
статьи и жил в ладу со всем миром. И на должности мэра он оставался
книжным червем, весьма далеким от политических дрязг, доброжелательным,
честным и порой очень наивным человеком. Он с первого же дня и всей ду-
шой поверил в политическую реформу, поэтому, когда ему неожиданно пред-
ложили поучаствовать в предвыборной кампании, он согласился, искренне
веря в то, что мудрым и принципиальным руководством можно многое изме-
нить к лучшему. Свою предвыборную программу этот человек составлял и об-
думывал тщательно и скрупулезно, советовался с братом жены, которому до-
верял и которого ценил за остроту ума и политическую дальновидность. На
выборах он победил.
- Спасибо тебе, я твой должник! - говорил новоиспеченный мэр своему
родственнику.
- Приятно это слышать, - тонко улыбался брат жены. - Надеюсь, ты бу-
дешь помнить об этом.
Сегодня мэр был настроен благодушно и даже не делал резких замечаний
своей супруге за непродуманные или явно глупые ходы во время игры.
- Что нового в преступном мире? - шутливо поинтересовался мэр, тасуя
колоду и начиная сдавать.
- Как обычно, - лениво ответил шурин, поднимая карты и раскладывая их
по мастям. - Убивают, грабят, насилуют, воруют. Ничего нового челове-
чество пока не придумало. Все гениальное уже давно изобретено и теперь
только слегка видоизменяется. Вообще-то у нас Город тихий, сам знаешь.
Это тебе не Москва. У них по четыре-пять убийств в день совершается, а у
нас - одно в неделю. Пас.
- Ну сравнил! - возмутился мэр. - Там население в двадцать раз
больше. Я тоже пас. Открывай верхнюю.
- Население больше в двадцать раз, а количество убийств - в тридцать
пять. Вот и посчитай, где спокойнее. Эх ты, философ, два и два сложить
не можешь, - вмешалась жена, преподававшая математику в школе.
Мэр молча пересчитал взятки и сделал запись. Через несколько минут он
вернулся к интересовавшей его теме.
- Послушай, а что, у нас в Городе действительно обстановка с преступ-
ностью лучше, чем в Москве?
- Конечно, - уверенно ответил шурин, работавший в ГУВД Города в долж-
ности начальника штаба. - Если тебе нужны цифры, я завтра же пришлю ста-
тистические сборники нашего министерства, где есть данные по областям
России, сможешь сравнить. А если на словах, то у нас и в самом деле
очень спокойно. Ты же хороший мэр, а стало быть, в Городе порядка
больше. Там, где больше порядка, там меньше злобы и раздражения. Это
прописная истина. Конечно, убийство есть убийство, если честно, то мно-
гие убийства - это не преступления, а беда самого убийцы. Ревность, за-
висть, нежелание терпеть оскорбления - все это человеческое, это никуда
не спрячешь и никаким порядком не отменишь. Это было, есть и всегда бу-
дет. А вот по части краж и грабежей с разбоями у нас в Городе несравнимо
лучше, чем в других местах, можешь мне поверить.
- А как с организованной преступностью?
- Какие ты слова-то знаешь! - от души расхохотался шурин, снимая тем-
ные очки, чтобы вытереть выступившие от смеха слезы. - Ну подумай сам,
откуда у нас в Городе организованная преступность? Вот, кстати, тебе
пример. В санатории "Долина" убили отдыхающего из Москвы. Мы, честно
признаться, заволновались, не сделали ли московские мафиози наш Город
местом для сведения счетов. Связались с Московским уголовным розыском,
от них человек тут же приехал, стали копать во всех направлениях. Дума-
ли, и правда организованная преступность. И что же ты думаешь? Обыкно-
венное убийство из ревности, никакой организованной преступности там и
рядом не лежало. Правда, ревность с современной, так сказать, окраской.
Убитый оказался гомосексуалистом, а убийца - его отвергнутым любовником.
- А что, этот сотрудник МУРа - он все еще здесь? - вдруг спросил мэр.
- Пока здесь, но на днях уедет. Убийство раскрыто, делать ему здесь
нечего.
- Послушай, у меня появилась идея. Что, если сделать по местному те-
левидению передачу, посвященную проблемам преступности? Пригласить Реп-
кина, тебя и этого парня из Москвы. И поговорить о том, как в Москве
плохо и как у нас хорошо. А? Как тебе такое предложение?
- Предложение интересное, - осторожно ответил шурин, снова снимая оч-
ки и медленно протирая их, чтобы успеть собраться с мыслями. - Но боюсь,
ничего не выйдет. Московский сыщик не сегодня-завтра уедет, и задержи-
вать его здесь нам никто не позволит, да он и сам не захочет, а для то-
го, чтобы сделать передачу, нужно писать сценарий и вообще готовиться.
Это ведь не за два часа делается. Сценарий, съемка, монтаж, да много
всего.
- Жаль, - непритворно огорчился мэр. - Без москвича передача не полу-
чится, надо, чтобы он сам рассказал про московскую преступность и поде-
лился впечатлениями о нашей криминальной обстановке. А если сделать пря-
мой эфир? Договорюсь на телевидении, мне не откажут, я все-таки мэр.
Попросить товарища из Москвы задержаться всего на один день и быстренько
организовать передачу - это вполне реально. Как ты думаешь?
- Я думаю, - медленно ответил шурин, тщательно подбирая слова, - что
этого вообще не следует делать. Пример других городов показывает, что
народ начинает задумываться над проблемой не тогда, когда проблема ре-
ально появляется, а тогда, когда об этом начинают говорить журналисты.
Люди привыкли верить печатному слову: если журналисты заговорили - зна-
чит, дело плохо и на пороге катастрофа. Не надо, дорогой, будить спящую
собаку.
- Но я ведь не собираюсь говорить о том, что преступность растет. Я,
наоборот, хочу показать, что у нас обстановка намного лучше, чем в дру-
гих местах.
- Я понимаю. Но сам факт обсуждения проблемы может сыграть негативную
роль. Послушайся моего совета, не связывайся с этим.
- Хорошо, я подумаю, - неожиданно сухо ответил мэр.
В тот же день поздно вечером шурин мэра позвонил Денисову.
- Мой родственник затеял организацию передачи на телевидении по проб-
лемам преступности.
- И что? - не понял Денисов. - Что в этом плохого? Пусть делает. Это
прибавит ему престижа в глазах народа.
- Он хочет сделать прямой эфир и пригласить оперативника из Москвы,
чтобы тот подтвердил, как в Москве плохо с организованной преступностью
и как хорошо с этим у нас. Этого нельзя допускать ни в коем случае. Мос-
ковский сыщик далеко не дурак, достаточно было увидеть его лицо, когда
он услышал о Ханине, чтобы понять, что он ни на секунду этому не пове-
рил. И потом, он дружен с Каменской, они постоянно обмениваются информа-
цией по делу, а она тоже могла ему много чего напеть. Вы представляете,
что может произойти, если пустить его в прямой эфир? А делать передачу
заранее и потом редактировать и монтировать нет времени, он вот-вот уе-
дет, и мэр об этом знает, потому и торопится.
- Спасибо, что позвонил. Я все устрою.
Глава 10
ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ
Дамир Исмаилов еще нежился в постели, когда к нему в люкс явился мас-
сажист Котик.
- Читай! - с этими словами он швырнул Дамиру свежую газету. - На пос-
ледней странице, сверху справа. "Трагедия меньшинств".
Дамир пробежал глазами заметку. Покончил с собой какой-то Ханин. Пе-
ред смертью написал признание, что убил отвергнувшего его любовь Николая
Алферова. Автор заметки попутно порассуждал о том, что, хотя уголовная
ответственность за гомосексуальные контакты не так давно в нашей стране
отменена, мы до сих пор пожинаем плоды неправедных гонений на сексу-
альные меньшинства. Мужчина, не встретивший взаимности у женщины, чаще
утешается другой любовью. Пусть не сразу, но он может найти замену. Го-
мосексуалистам, которые вынуждены вести свою личную жизнь "в подполье",
найти партнера куда сложнее, поэтому разрыв отношений превращается в
настоящую трагедию, пробуждает такую непреодолимую ревность, которая за-
частую ведет к убийствам. Между разнополыми партнерами, сообщает автор,
убийства из ревности встречаются куда реже.
- Что это значит? - Дамир вернул Котику газету и начал быстро оде-
ваться.
- Сам не знаю. Может, у Ханина и в самом деле был здесь дружок? Мили-
ция об этом узнала, его вызвали на допрос, сообщили о смерти возлюблен-
ного. А у него от горя в голове помутилось, особенно если были какието
психические отклонения. Может быть, он уже давно ревновал, а на почве
шока произошел сдвиг: принял желаемое за действительное, написал призна-
ние и добровольно расстался с жизнью. У психов это бывает, кому, как не
нам с тобой, это знать. В любом случае нам сказочно повезло. Такая удача
бывает только раз в жизни. Нашему Семену черт люльку качал.
- Слава Богу, следствие закончилось. Теперь можно уезжать, - облег-
ченно вздохнул Исмаилов, доставая из шкафа дорожную сумку.
- Куда это ты собрался?
Котик требовательно взял Дамира за плечо, другой рукой скинул сумку
со стола на пол и отпихнул ее ногой.
- В чем дело, Котик? Почему я не могу уехать?
- А Марцев? Ты о нем забыл? Заказ получен, его надо выполнять. Я не-
медленно сообщу Семену и Химику, чтобы они возвращались. Надо искать
девку с лилипутом или равноценную замену и быстро делать дело. Это ты у
нас человек творческий, вдохновения ждешь, а у нас, между прочим, плано-
вое производство. Так что не дури. Опасности нет никакой. Парень из мос-
ковской уголовки убрался восвояси, дело закрыто, сценарии и все прочее
готовы. За работу, дорогой товарищ!
Дамир обессиленно опустился на кровать.
- А с Каменской что делать? - растерянно спросил он.
- А ничего не делай, кроме того, что сам захочешь, - ухмыльнулся Ко-
тик, доставая из холодильника банку пива и ловко вскрывая ее. - С Алфе-
ровым разобрались, Зарипа никогда не найдут, да и искать не будут, так
что Каменская для нас теперь не опасна. Можешь со спокойной совестью ра-
зыграть сцену ревности, приплести сюда этого милиционера - и пишите про-
щальные письма.
- При чем тут милиционер? Он за ней следил, а не ухаживал.
- Ну и что? Ревность слепа, милый друг, она не верит очевидному и вы-
думывает несуществующее. Впрочем, я не настаиваю. Можешь продолжать во-
лочиться за Каменской, если она тебе нравится, доставь себе удо-
вольствие. Хотя я лично, - Котик презрительно поморщился, - и минуты бы
на нее по своей воле не потратил. И чего Зарип в ней нашел?
- Ты не понимаешь. - Дамир медленно потер лицо руками. - Зарип видел
то, чего не видел ты. И я это видел.
- И что же это? - мгновенно насторожился Котик, отставляя в сторону
пиво.
- Это... не объяснишь. Но я Зарипа понимаю.
- Ах вот ты о чем! - Котик с облегчением взялся за банку. - Ну, в
добрый час, любовничек. Глядишь, тебе и обломится. Да не сиди ты как
квашня, брейся, завтракай и живи, словно ничего не случилось. Семен -
парень оборотистый, за день-два все устроит, выполним заказ - и можешь
уезжать. Приходи ко мне к четырем часам, я тебя в тонус приведу, сделаю
массаж как следует - и в сауну. Будешь как новенький.
Ровно без четверти одиннадцать в номер 513 постучали. На этот раз
Настя была готова к встрече, подобающим образом одета (насколько это
позволял скудный гардероб, рассчитанный на тихое лечение в санатории),
причесана и даже с изящным макияжем, сделавшим ее бесцветное лицо выра-
зительным и нестандартны м.
В комнату вошел невысокий полноватый человек с серьезным лицом и ум-
ными глазами. Он начал без предисловий:
- Анастасия Павловна, мне поручено пригласить вас на встречу с чело-
веком, который крайне заинтересован в вашей помощи. Обстоятельства дела
таковы, что он не может сам приехать сюда. Но он вас с нетерпением ждет.
- Почему он не может приехать? Он инвалид?
- Он не инвалид, но то дело...
- Так не пойдет, - прервала его Настя. - Во-первых, представьтесь,
будьте любезны.
- Старков Анатолий Владимирович.
- И кто вы, Анатолий Владимирович? Где и кем работаете?
- Начальник отдела безопасности коммерческого банка. Вот мои докумен-
ты. - Он протянул Насте служебное удостоверение.
- Во-вторых, я хочу понять, о каком деле идет речь и почему ваш хозя-
ин...
- Мой друг, - мягко поправил ее Старков.
- Ваш хозяин, - так же мягко отпарировала Настя, - так вот почему он
не может приехать сюда? Связано ли это с тем, что он скрывается и не по-
кидает своего убежища?
- Ни в коем случае, Анастасия Павловна. Я не уполномочен обсуждать
обстоятельства дела без его участия. Но он - лицо совершенно легальное.
Более того, сегодня в нашем Городе праздник, и он будет на нем при-
сутствовать. Вот на этот праздник я вас и приглашаю. Мы понимаем ваши
опасения, поэтому и предлагаем провести встречу в открытом людном месте.
- Поехали, - решительно сказала Настя, доставая из шкафа куртку и
шарф.
- Какой у вас сегодня праздник? - спросила она, усаживаясь в сверкаю-
щий автомобиль и в который раз ругая себя за то, что так и не удосужи-
лась научиться разбираться в иномарках.
- Видите ли, в нашем Городе довольно много католиков. Так сложилось
исторически. На Западе примерно в это время празднуют День всех святых.
У нас к этому не приучены, но почему бы не дать возможность верующим
отпраздновать? Заодно и все остальные повеселятся. В нашем Городе всегда
очень веселые праздники, вам понравится.
- Надеюсь, - сухо сказала Настя, отворачиваясь к окну.
Машина доехала до центра Города и остановилась.
- Дальше придется идти пешком, Анастасия Павловна, в дни праздников у
нас тут пешеходная зона. Пойдемте, это совсем близко.
Они прошли по широкому проспекту метров пятьсот, когда Старков оста-
новился.
- Я вас оставлю, Анастасия Павловна. Вы погуляйте здесь, только не
уходите далеко. К вам подойдут.
- И долго мне гулять? - недовольно спросила она.
- Вас не заставят ждать.
Город производил на Настю странно благостное впечатление. Даже сегод-
ня, когда его улицы были запружены гуляющим народом, он оставался уютным
и каким-то удобным. "В нем, наверное, удобно жить и работать, - подумала
она и тут же оборвала себя: - Бредятина какая в голове. Жить и работать,
жить, и работать... Вот так все живут и работают, работают, работают. Я
даже не предполагаю в людях никаких человеческих чувств, будто они авто-
маты какие-то. И умрут все потихоньку, один за одним, как сломаются. И я
сломаюсь, если буду и дальше вести себя как робот. Боже, о чем я думаю!
Ну точно, моральная уродина".
Она видела, что люди вокруг искренне радуются этому полурелигиозно-
му-полусветскому празднику. "А не дураки отцы здешние, ох не дураки, -
размышляла Настя. - Ведь привык народ к празднику в начале ноября. Крас-
ный день календаря не то отменен, не то еще существует - непонятно, а
привычная игрушка для потехи - вот она, только на неделю раньше. И очень
даже здорово! На любом углу - буфет, стакан горячего кофе, бутерброды,
прекрасная выпечка по ценам "ну просто очень смешным". Есть и спиртное,
но на морозце да под обильную закуску - не захмелеешь".
Народ неторопливо, без базарной суеты тек по улице. Несколько семей
плотной группой стояло перед лоточницей-буфетчицей, румяной симпатичной
женщиной. Делая заказ, они не скупились, советовались с детьми и весело
смеялись. Никаких "Марсов" и "Сникерсов" на прилавке не было, и это по-
чему-то обрадовало Настю.
...Она стояла у чистого, довольно высокого стола и уминала бутерброд
с севрюгой горячего копчения. На веселой картонной тарелочке перед ней
дожидался своей очереди валован с грибами. Кофе в одноразовом пластико-
вом стаканчике издавал приятный запах, ну а на вкус Настя особо и не
рассчитывала, взяла, чтобы руки погреть. Слушая детский визг, доносив-
шийся из парка, где работали аттракционы, звучала музыка, Настя думала о
том, что к ней сейчас, вот именно сейчас, должны бы подойти. По закону
всемирной подлости от стола отрывают как раз в тот момент, когда подают
самое вкусное блюдо. Ей очень хотелось съесть валован...
- Замерзли? - услышала она у себя за спиной насмешливый голос.
В ту же секунду подошедший сделал шаг вперед и встал лицом к ней.
Настя увидела немолодого рослого мужчину, одетого неброско, но элегантно
и дорого. Единственное яркое пятно - ослепительно белый свитер под рас-
пахнутой теплой курткой. Густые седые волосы коротко подстрижены, лицо
грубоватое, словно вырубленное из дерева, глаза темные, внимательные, но
в то же время приветливые. Настя внутренним чутьем сразу признала в нем
Хозяина. "Вот ты какой, - спокойно думала она, разглядывая его, - и сов-
сем не страшный. Очень приятный. Никогда не видела близко людей твоей
породы. Даже если у нас с тобой ничего не получится, все равно познако-
миться интересно".
- Простите, если заставил вас ждать.
И голос у мужчины был приятный. Настя молча пила кофе, глядя ему пря-
мо в глаза. "Хоть ты и приятный во всех отношениях, - решила она, - но
помогать тебе в разговоре я не буду. Ты же должен меня завоевать, вот и
давай, завоевывай".
- Меня зовут Денисов Эдуард Петрович, - продолжал между тем мужчина,
будто не замечая ее молчания. - Я вам очень признателен за то, что вы
приехали и согласились выслушать меня. Вам удобно разговаривать на ходу
или вы предпочитаете стоять?
- Я предпочитаю сидеть, Эдуард Петрович, особенно если разговор
предстоит долгий. При этом сидеть желательно в тепле. Я действительно
немного замерзла.
- Я бы с радостью пригласил вас к себе домой, но боюсь, что вы не
согласитесь. Мы могли бы поговорить в машине, там достаточно тепло, но
мне кажется, что для первой встречи машина - место неподходящее. Что же
мы выберем? Ресторан?
- Я не голодна.
- Тогда бар? Кофе, напитки и никакой еды. Это рядом, в двух шагах.
- Согласна, - коротко кивнула Настя.
Взяв по чашке кофе, они уселись в самом дальнем углу бара. Денисов
помог Насте снять куртку и заботливо повесил ее на спинку соседнего сту-
ла.
- Анастасия Павловна, я начну с предыстории, чтобы рассеять все воп-
росы, которые могут у вас возникнуть. Я коммерсант, и коммерсант весьма
удачливый. Скоро семь лет, как я вкладываю деньги и получаю совершенно
законные и очень высокие доходы. Это может показаться вам странным, но я
не проедаю свои деньги и не трачу их на украшения для своих любовниц. Я
занимаюсь тем, что благоустраиваю и развиваю свой Город, в котором ро-
дился и в котором умру. Разумеется, я делаю это не один. У нас существу-
ет Союз предпринимателей, в который входят мои сторонники, то есть те,
кто согласен с моей политикой развития Города и социальной поддержки на-
селения. Вместе мы представляем мощную финансовую силу, которая помогает
и мэру, и жителям нашего Города. Сегодняшний праздник, кстати, тоже фи-
нансируем мы, поэтому цены в буфетах намного ниже обычных.
- Я заметила, - кивнула Настя.
- Я всю свою жизнь делал деньги, - продолжал Эдуард Петрович, - ког-
да-то на грани законности, порой и за ее пределами, но это было давно.
Теперь я вполне легальный капиталист. Полагаю, у вас, как у юриста, это
сомнений не вызывает. Я очень богат. Но к старости я стал сентимен-
тальным. Мне захотелось делать добро. И я его делаю.
- Понятно, - снова кивнула она.
- Тогда вам должно быть понятно и другое, Анастасия Павловна. Мне не-
безразлично, что происходит в моем Городе. В том числе и что происходит
в сфере правопорядка. У меня есть основания полагать, что в Городе поя-
вились преступники, организующие торговлю "живым товаром", вербующие
легковерных девушек и переправляющие их в публичные дома Ближнего и
Среднего Востока. Усилия городской милиции успехом не увенчались. Поэто-
му я хочу просить о помощи вас.
- Почему именно меня? - Настя поставила пустую чашку на блюдце и дос-
тала сигарету. - Почему вы думаете, что я смогу то, чего не смогла ваша
милиция? У меня квалификация отнюдь не самая высокая, среди ваших сыщи-
ков наверняка есть люди более опытные и лучше знающие обстановку в Горо-
де.
- Потому, Анастасия Павловна, что эта банда каким-то образом связана
с санаторием "Долина". Более того, как раз сейчас, в эти дни, там что-то
происходит. И разобраться в этом можете только вы. У нас есть коекакая
любопытная информация, и, если вы согласитесь нам помочь, она будет пре-
доставлена в ваше распоряжение. Вы хотите подумать или дадите ответ сра-
зу?
- Мне нужно подумать.
- В таком случае... - Он взглянул на часы. - Сейчас тринадцать пят-
надцать. Сколько времени вам нужно на обдумывание?
- Не меньше часа.
- В четырнадцать тридцать вы скажете мне о своем решении?
- Да, - твердо ответила Настя.
- Вы останетесь здесь, или вас отвезти куданибудь?
- Я останусь. Здесь хороший кофе и достаточно тихо.
- Хорошо. Ровно в четырнадцать тридцать я вернусь. И еще одно, Анас-
тасия Павловна: независимо от того, каким будет ваш ответ, я могу расс-
читывать на то, что вы примете приглашение отобедать со мной у меня до-
ма?
- Нет, Эдуард Петрович. Прошу меня понять правильно. Если я отвечу
вам отказом, то лучше мне вернуться в санаторий. Если же соглашусь -
другое дело. Тогда я с удовольствием поеду к вам в гости.
Денисов поднялся, надел куртку и склонился к Настиной руке.
- До скорой встречи, Анастасия Павловна.
"Думай, деточка, думай быстрее, - говорила себе Настя Каменская, - в
твоем распоряжении час. Он не скрывает, что он - истинный Хозяин Города.
Это уже хорошо, значит, он не считает меня полной дурой. Он подал это
блюдо с мягким соусом благотворительности сентиментального богача, чтобы
не ставить меня в неловкое положение. Это тоже хорошо, значит, он не хо-
чет меня пугать. Следует ли из этого, что он хочет меня купить, чтобы я
молчала об Алферове? Или история с торговлей девушками - правда? Если
правда, то можно соглашаться, задачка интересная. А если всетаки Алфе-
ров? Как же проверить? Думай, Настасья.
Раскрытие убийства Алферова мог организовать только он. Зачем он это
сделал? Если я это пойму, я смогу принять решение. А если попробовать с
другого конца? Кем он меня считает? Человеком, который может знать прав-
ду об убийстве и поэтому опасен? Если да, то нужно уносить отсюда ноги,
