было ни одной газеты, потом сразу появилась целая кипа.
- Хороший признак, Толя, это очень хороший признак, - сразу оживился
Эдуард Петрович, - что-то ее вдруг заинтересовало. Стало быть, она не
настолько ленива и апатична, как могло показаться из твоего доклада.
Продолжай, пожалуйста.
- В санатории она лечит старую травму спины. Ей больно сидеть в мяг-
ких глубоких креслах, она старается выбирать стулья или диваны с твердой
прямой спинкой.
- Ценное наблюдение. А как развиваются ее отношения с нашим доблест-
ным уголовным розыском? Удалось этому москвичу, как его...
- Короткову, - быстро подсказал Старков.
- Да, Короткову. Удалось ему ее уговорить?
- На сегодняшний день - нет. Она отказывается категорически, но без
истерик.
- Какие у нее аргументы?
- Вот, я записал почти дословно: "Я не хочу иметь дело с людьми, ко-
торые считают, что баба - не человек".
- Ты это сам слышал?
- Я сидел за соседним столиком, когда она говорила это майору из МУ-
Ра. Должен заметить, Эдуард Петрович, она прекрасно держит себя в руках.
Разговор был не из приятных, но она все время улыбалась и ни разу не по-
высила голос. Поэтому я больше половины ее слов не смог расслышать.
- Ничего, Толя, и этого достаточно. Я сегодня вечером обдумаю твою
информацию, а завтра с утра можешь начинать. Иди, Толя.
Когда за Старковым закрылась дверь, Денисов повернулся к Алану, ти-
хонько что-то записывавшему в углу, за журнальным столиком.
- Что скажешь, Алан?
Алан запустил пятерню в длинные густые волосы, потом забрал в горсть
окладистую бороду, пожевал губами.
- Икру и красную рыбу отметаем. От ваших коронных бифштексов тоже
придется отказаться.
- Карп в сметане? - неуверенно предложил Денисов.
- Если бы речь шла о вашем конкуренте, я бы согласился. Теперь мало
кто умеет красиво есть рыбу и грамотно управляться с костями. Это нерви-
рует гостя. Если вы собираетесь на что-то уговаривать, я бы не советовал
подавать рыбу. Только, может быть, осетрину без костей.
- Годится, - кивнул Эдуард Петрович. - Еще есть предложения?
- Я хотел сказать насчет соленого. Может, у нее с почками проблемы и
ей нельзя много жидкости, потому что лицо отекает. С другой стороны, она
много курит, значит, должна испытывать жажду. Я думаю, надо подать по-
больше апельсинов, а еще лучше - грейпфруты. Они хорошо освежают. Почис-
тить, аккуратно нарезать и подать со льдом. Обо всем остальном я позабо-
чусь: овощи, напитки, кресла с высокой спинкой. Я все записал.
- Спасибо, Аланчик. Пропал бы я без тебя.
- К какому времени готовиться?
- Если бы знать...
Пока Эдуард Петрович Денисов расставлял сети, в которые собирался
поймать Анастасию Каменскую, сама Настя вместе с Юрой Коротковым выбира-
ла из воды собственные сети и с огорчением констатировала, что пока в
них никто не попался.
- Вокруг меня крутится только Исмаилов. Правда, он ведет себя в точ-
ности так, как ты и предсказывал, но он - не убийца. С того момента, как
я рассталась с Алферовым в парке, и до двух часов ночи он все время был
у меня на глазах. Эксперт не мог ошибиться со временем наступления смер-
ти?
- Исключено, - покачал головой Юра, - ты рассталась с Алферовым в
23.50, труп осмотрен на месте обнаружения в 4.20 утра. Время наступления
смерти - ориентировочно 24.00 плюс-минус пятнадцать минут. Прошло слиш-
ком мало времени, чтобы эксперт мог ошибиться на полтора-два часа. Даже
и не думай об этом. Подумай лучше о другом: твои сигареты я все-таки на-
шел.
- Где?! - встрепенулась Настя.
- Недалеко от служебного входа в корпус. Пачка темная, на голой земле
ее не видно, если специально не искать. Что скажешь?
- Кое-что скажу. Зачем Алферову идти к служебному входу, когда основ-
ной вход намного ближе? Прогулочная тропа там не проходит. Значит, он
либо шел туда с какой-то целью, может быть, следом за кем-то. Либо его
уже мертвого несли в корпус через служебный вход. Давай на минуту забу-
дем про "заказное" убийство и прикинем, как могло случиться, что челове-
ка, только что мирно сидевшего на скамейке в парке и ничем не встрево-
женного, через пять минут убивают мастерским ударом каратэ. Это очень
похоже на спонтанное убийство, не находишь?
- Тогда надо исходить из того, что он чтото увидел. Что-то, для его
глаз не предназначенное. Или кого-то, кого он видеть не должен был. Есть
идеи, как это проверить?
- Есть. Частично это можно проверить здесь. Но основную часть -
только через Москву.
Настя замолкла и некоторое время шла задумавшись, поддевая ногами
опавшие листья.
- Юрик, ты помнишь, что я говорила тебе вчера насчет газет?
- В общих чертах.
- В стране только что произошли серьезные события. Мы оба с тобой
помним, что в это время было в прессе. Советы дрались с Администрацией.
А в Городе - удивительное единодушие, никаких склок, полное спокойствие.
Сразу после подавления путча горсовет тихо-мирно сложил свои полномочия
и чуть ли не на блюдечке со словами вечной благодарности поднес куда ему
велели. Я ведь не поленилась, пошла в процедурный корпус, там для ожида-
ющих всюду газеты валяются, чтобы в очереди не скучали, нашла и двухме-
сячной давности издания. Все держится под контролем и управляется одной
железной рукой. Я гуляла по Городу и смотрела на цены в коммерческих па-
латках: они ниже, чем в Москве, и всюду примерно одинаковые. Разброс - в
пределах нормы, в центре - чуть повыше, на окраинах - чуть пониже, как и
должно быть при разумно организованном торговом обслуживании. Я читала в
газетах рубрику "Дежурный по Городу сообщает".
Юра, в этом Городе нет криминальной конкуренции. Ты понимаешь? Я руку
набила на таких анализах, я же их для всех округов Москвы делаю. И могу
тебе сказать точно: в Городе одна мафия. Только одна. Но зато настоящая.
Не организованная группа нахалов со стволами, а мощная структура, купив-
шая на корню все органы власти и управления. Не исключено, что и органы
внутренних дел. Даже наверняка, если это настоящая мафия. И вот что мне
приходит в голову. Если убийство Алферова не "московское", а, так ска-
зать, "местного розлива", то его не раскроют никогда. Все наши с тобой
жалкие попытки что-то предпринять приведут только к одному: у ребят из
розыска будут неприятности. Они все могут быть поголовно честными, дос-
таточно лишь одного купленного мафией начальника - и он перекроет им
кислород. Они здесь живут своей жизнью, она както устоялась, она всех
устраивает, народ, по-моему, всем доволен. И вот появляемся мы с тобой и
начинаем путаться под ногами. И пользы от нас никакой, кроме вреда.
- А если убийство все-таки "заказное"?
- Ты сам-то веришь в это?
- Если честно, то теперь уже не очень. Ребята три дня бьются, без
халтуры, как следует - и ничего, ни малейшего намека. А жизнь показыва-
ет, что в этих случаях "намек" просвечивается уже в первые сутки. Другое
дело, что раскрыть практически невозможно, но сам факт "заказа" бывает
очевиден.
- Есть еще один вариант. Убийство Алферова - не "заказное", но и не
дело рук местной мафии. Некий случайный эксцесс. Может быть, твой Голо-
вин недалек от истины, и все дело в этих дурацких пари. Только не с моим
участием. А может быть, в Городе завелась какая-то преступная группиров-
ка, не связанная с главной мафией, и бедный Коля совершенно случайно
наступил им на мозоль. Тогда у нас есть шанс раскрыть преступление и не
сломать при этом руки-ноги ни себе, ни местной милиции.
- Ну, ты даешь, Аська! - Коротков остановился и повернул Настю к себе
лицом. - Не далее как вчера ты меня уверяла, что не хочешь иметь дело с
Городским уголовным розыском, что ты на них обижена. А сегодня печешься
об их благополучии, словно они тебе лучшие друзья и родные братья. Что с
тобой? Простила или передумала?
- Не простила и не передумала. Но это совершенно разные вещи, Юрочка.
Мои личные взаимоотношения с Сергеем Михайловичем и его ведомством - это
вопрос несходства характеров и мировоззрений. Я ему не подчиняюсь, я на-
хожусь в отпуске, и меня очень трудно заставить им помогать, если я сама
не хочу. Ну разве что официально отозвать из отпуска и отдать приказ на
уровне высокого начальства. А подставлять их под удар своими действиями
- это уже некрасиво. Мы с тобой не инспекция по личному составу, чтобы
выяснять, кто берет деньги от мафии, а кто - нет. Согласен?
- Пока не знаю, - честно ответил Коротков. - Я в таком ракурсе этот
вопрос не рассматривал.
- А ты рассмотри. Подумай о том, что я сказала, поговори с местными
ребятами. Может быть, тебе стоит убраться отсюда, пока не поздно, раз
твоя версия все равно не подтверждается. Пусть живут как хотят. Не будем
мы лезть не в свое дело. В общем, решай.
- Хитрая ты, Аська. Напридумывала черт знает что, понастроила умозак-
лючений, а решать - мне.
- Ты же мужчина, - примирительно улыбнулась Настя.
- О! Вспомнила! Как обижаться на то, что тебя женщиной считают, так
ты - первая! С логикой у тебя что-то не того, подруга.
Настя подняла на Короткова полные тоски глаза, вдруг ставшие огромны-
ми заледеневшими озерами.
- Я Бога молю, Юрочка, чтобы убийство не оказалось связанным с го-
родской мафией. Потому что мне страшно становится, когда я думаю о том,
что с нами сделают, если мы, пусть даже случайно, подберемся к разгадке.
Мафия-то одна, это и есть самое опасное. Некому будет жаловаться, не у
кого просить защиты. Если бы хоть конкуренты были, мы бы выкрутились. А
так... Может, я и офицер с Петровки, 38, но я еще и человек, умеющий
просчитывать варианты. И я боюсь, Юра. Ты даже представить себе не мо-
жешь, как я боюсь этой монолитной единовластной мафии. Я свои силы оце-
ниваю трезво. Реакция у меня - не очень, да и вообще я умею только рабо-
тать с информацией. Я с ними не справлюсь. Ну да, я трусиха. Да, я дос-
тойна всяческого порицания. Но я прошу тебя, Юрочка, я умоляю тебя, по-
думай над моими словами и прими решение.
- А что, если Колобку позвонить, посоветоваться?
- Ну правильно. Я - баба, ты - мужик, зато он - начальник, - рассмея-
лась Настя, но как-то невесело.
Но до звонка Гордееву дело не дошло. Потому что на следующее утро в
Горотделе Коротков узнал нечто такое, что заставило его призадуматься.
Глава 9
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
"Этот человек, которого я так старался позабыть и который как раз по
этой причине вторгался в мою память снова и снова, как навязчивая песен-
ка или броская фраза рекламы, которую повторяешь против собственной во-
ли, этот человек, начиная с сегодняшнего дня, больше не будет меня тре-
вожить. Я сам так решил.
Ханин".
Текст отпечатан на машинке, листок сложен пополам, внутри - фотогра-
фия Николая Алферова. На конверте - адрес Городского управления внутрен-
них дел. Штемпель вчерашний - 28 октября.
Коротков остолбенело разглядывал послание и фотографию.
- Откуда это взялось?
- Получили вчера вечером, - ответил Головин. По его лицу было видно,
что он и сам удивлен не меньше Короткова, но старается виду не показы-
вать.
- Кто такой Ханин?
- Ханин Борис Владимирович доставлен вчера в морг городской больницы.
Самоубийство. Выпил пятьдесят таблеток люминала. Обнаружен у себя дома
двоюродной сестрой, которая пришла поздравить его с днем рождения и отк-
рыла дверь своим ключом.
- Кошмар, - вздохнул Коротков. - Ничего себе праздник получился. Он
был психически нездоров?
- Состоял на учете в психоневрологическом диспансере. Маниа-
кально-депрессивный психоз под вопросом. Со слов сестры известно, что
Ханин - гомосексуалист.
- А Алферов? - недоуменно спросил Коротков. - Выходит, он - тоже?
- Выходит, - подтвердил Андрей, вертя в руках фотографию. - Если ис-
ходить из этого, он был давно знаком с Ханиным.
- Подожди, - прервал его Юра, сжимая виски руками, - дай с мыслями
собраться. Из того, что мы знаем об Алферове, следует, что он девушками
и молодыми женщинами своего возраста не интересовался. В фирме, где он
работал, полно юных ослепительных красоток, но ухаживать он не пытался
ни за одной из них. Над ним даже подшучивали из-за этого. В личной жизни
он был скрытен, никто из работников фирмы не мог ничего по этому поводу
сказать. Можно допустить и гомосексуализм. Но Ханин... Как-то уж очень
неожиданно и кстати. Нет?
Головин неопределенно пожал плечами.
- Не все же преступления потом и кровью раскрываются. Бывает, что
удача сама в руки идет. Эксперты с этим конвертом и письмом всю ночь
проработали. Сам начальник ГУВД лично их просил до утра не откладывать.
Конверт, конечно, захватанный, через столько рук на почте прошел. А на
письме и фотографии - отпечатки Ханина.
- Черт знает что! - в сердцах бросил Коротков. - У этого Ханина и ма-
шинка дома есть?
- Машинки нет. Он работал ночным охранником коммерческого магазина,
там целых две машинки стоят в кабинете директора. Эксперты с утра этим
занимаются.
Юра взял чистый лист бумаги и переписал текст письма.
- Мне нужна копия фотографии Алферова. И перечень одежды, которая бы-
ла у него с собой в санатории.
- Сделаем, что еще?
- Пока ничего. Пойду в "Долину", покажу письмо Каменской. Глядишь,
она что-нибудь подскажет. Если Алферова и в самом деле убил Борис Ханин,
мне здесь делать больше нечего. Завтра же уеду, а то и сегодня, к вече-
ру.
- Юра... - Головин замялся. - А Анастасия крепко на меня обижена?
- Не на тебя, на всех вас. Если ты от нее что-то хочешь, говори прямо
сейчас. Уеду - она вас близко к себе не подпустит.
- Думаешь?
- Она сама сказала.
- А если с Ханиным что-то не так? Она ведь за несколько дней до
убийства видела Алферова, говорила с ним, могла заметить, какая у не-
го... ну, эта... сексуальная ориентация. Ты же говорил, что она очень
наблюдательная.
- Спохватился! - Юра решительно встал из-за стола. - Раньше надо было
думать, когда она тебе помощь предлагала. Да куда там! Все, Андрей, по-
езд ушел. Даже я не смог ее уговорить, а ведь старался, можешь мне пове-
рить.
- Жаль, - искренне огорчился Головин. - Напорол я, дурак, да и Степа-
ныч добавил.
- Степаныч?
- Следователь из прокуратуры, Михаил Степанович. Дотошный он, но уз-
колобый какой-то. Фантазии у него совсем нет. Упрется в одну версию - и
ни шагу в сторону. Все, что не годится, отметает с ходу. С этим самоу-
бийством он дело закроет в пять минут, даже с явными несостыковками.
- Ну и радуйся, тебе же работы меньше.
Я пошел.
Головин как-то странно и неодобрительно взглянул вслед выходящему из
кабинета Короткову и взялся за телефонную трубку.
В санатории Юра Короткой первым делом зашел к своей названой тетушке.
- Как здоровье, тетя Рина? - шутливо поинтересовался он, пожимая про-
тянутую руку и делая выразительное лицо.
- Спасибо, милый, не хуже, чем вчера, - улыбнулась Регина Аркадьевна.
- В мои годы улучшений уже не бывает, так что "не хуже" означает, что
все в порядке.
- А где же ваша соседка? Что-то у нее машинка не стучит.
- На процедурах. Она с утра никогда не работает, только после обеда.
Чаю выпьете со мной?
- С удовольствием, только не забывайте, что я ваш племянник. Не надо
обращаться ко мне на "вы".
- Ох, и правда, - спохватилась женщина. - Извини, дружок. А что Нас-
тенька? Получается то, что ты задумал?
- Не так, как хотелось бы. Скажите, с кем она общается?
- Да ни с кем. - Регина Аркадьевна насыпала в фарфоровый чайник за-
варку и положила кусочек сахару. - Со мной - редко. Мой ученик - Дамир -
тот за ней, по-моему, серьезно ухаживает, но последнее время у них вроде
бы разлад. Я уж было начала радоваться: Дамир такой талантливый человек,
Настенька - редкостная умница, прекрасная бы вышла пара. Впрочем, я ведь
мало что вижу, из номера выхожу редко, только на процедуры. Еду мне, как
почетной больной, приносят прямо сюда.
- Неужели здесь такой уровень обслуживания? - поразился Коротков. -
Даже еду в номер носят?
- Юрочка, не будь наивным. Хорошо обслуживают тех, кто хорошо платит.
Я - плачу. Поэтому передо мной на цыпочках бегают.
- Тетя Рина, и откуда же у вас столько денег? Это я как племянник
спрашиваю, - тут же уточнил Коротков.
- А мои уроки, милый, дорого стоят. Один час - десять долларов. Я,
разумеется, беру оплату в рублях, но в соответствии с курсом. Талантли-
вым детишкам, вернее их родителям, обходится дешевле, неспособным - до-
роже.
- Это как же?
- А очень просто. Если ребенок трудолюбив и музыкален, мне достаточно
позаниматься с ним два часа, и он поймет, как должно звучать произведе-
ние. Потом он две-три недели работает дома самостоятельно и "сдает" мне
отшлифованную вещь. Получается, что я даю не урок, а что-то вроде кон-
сультации. А если ребенок бездарен, с ним приходится заниматься два-три
раза в неделю, вот и выходит дороже.
- И много у вас учеников?
- Порядочно. По-настоящему талантливых - пятеро. Еще восемь - с хоро-
шими способностями, но без божьей искры и должного трудолюбия. И трое
совсем никудышных. Музыку не чувствуют, даже слух не у всех есть. Но ро-
дители мечтают о славе и таскают их на уроки. Одного - вообще ежедневно.
Жалко мне этого парнишку, искалечат ведь они его. Он, бедняга, уж так
старается, видно, родителей своих боится и идет у них на поводу. Домаш-
него исполнителя я из него, конечно, сделаю, доллары свои отработаю. Бу-
дет услаждать папу с мамой и их гостей популярной музыкой. Но музыкантом
он никогда не станет. Кроме того, Юрочка, у меня еще есть одна статья
дохода: я готовлю исполнителей к конкурсам. Ко мне даже из других горо-
дов приезжают. Это, разумеется, стоит намного дороже, но и уровень слож-
ности другой. Ведь это уже сложившийся музыкант, у него собственное ви-
дение произведения. Моя задача - помочь ему донести его идею до слушате-
ля, подсказать, какими средствами для этого воспользоваться. А они боят-
ся, что я начну навязывать им свое понимание, в каждом моем совете видят
подвох, попытку сделать так, как хочется мне. Не поверишь, порой и до
скандалов доходит. Вот откуда мое благосостояние. Плюс пенсия, но о ней
и говорить не стоит.
- Выходит, вы богатый наследователь, тетя Рина? Жаль, что я на самом
деле не ваш племянник, - дурачился Коротков.
- У-у, - засмеялась старуха, - после смерти от меня останется только
рояль, правда очень дорогой, не скрою. Я ведь много трачу, племянничек,
так что не зарься на теткины деньги. Три-четыре раза в год лечусь здесь
и плачу за каждую мелочь, иначе все будет наперекосяк. Ходить мне труд-
но, поэтому по Городу я передвигаюсь исключительно на такси. Магазины,
стирка, уборка, кухня - на все это у меня нет ни времени, ни здоровья.
Все это я тоже оплачиваю, и весьма щедро. Безработицы у нас пока нет,
поэтому задешево услуги домработницы не купишь. Трачу все, что зарабаты-
ваю. Вот так-то, милый племянничек.
Юра услышал, как щелкнул замок в соседней двери, и вопросительно пос-
мотрел на Регину Аркадьевну. Та кивнула:
- Это Настенька пришла. Если хочешь ее застать - иди сейчас, а то она
в бассейн убежит.
Выйдя из номера 515, который занимала Регина Аркадьевна, Коротков
сделал шаг в сторону Настиной двери и уже протянул было руку, чтобы пос-
тучать, когда увидел, что к номеру 513 приближается мужчина с огромным
букетом роз. Юра прошел мимо него в сторону лестницы, краем глаза уви-
дев, что он постучался к Насте и вошел. Коротков тут же метнулся назад и
влетел в номер 515.
- Регина Аркадьевна, мне нужно открыть окно!
- Но ведь на улице минус пять, Юрочка, я замерзну. - Старуха недоу-
менно повела плечами. - Что случилось?
- Регина Аркадьевна!
- Хорошо, хорошо, открывайте. Я накину пальто.
Юра чувствовал себя ужасно неловко, но ему обязательно нужно было
слышать, что же это за гость у Аськи, да еще с такими роскошными розами.
Он осторожно открыл задвижку балконной двери и встал на пороге.
- Позвольте представиться, Анастасия Павловна, меня зовут Репкин Лев
Михайлович, я помощник мэра Города, председатель комиссии по координации
деятельности правоохранительных органов.
Настя остолбенела. Визит был неожиданным и неуместным, она только что
вернулась после массажа и стояла перед гостем в спортивных брюках, длин-
ной, до коленей, свободной майке, с волосами, сколотыми на затылке неб-
режным узлом. Более неподходящий вид для беседы с помощником мэра трудно
было представить.
- Это - вам. - Репкин протянул ей розы.
- Спасибо. Присаживайтесь. - Настя сделала жест в сторону кресла. -
Чему обязана?
- Анастасия Павловна, я перейду прямо к делу. У вас возникло пе-
чальное недоразумение с нашими работниками милиции. В первую очередь я
хотел бы принести за них извинения.
- А во вторую?
- Давайте сначала закончим с первым вопросом. Это имеет принципи-
альное значение для второго. Вы принимаете мои извинения?
- Нет. - Она мило улыбнулась.
Иногда с Настей было невероятно трудно разговаривать. Если собеседник
ей не нравился, она ограничивалась лаконичными ответами, никак не давая
ему возможности развернуть разговор и вынуждая его задавать множество
детализирующих вопросов, от которых он сам же первый начинал уставать.
Основа доброжелательной беседы - взаимная помощь собеседников, это Настя
усвоила твердо.
- Почему? Вам нанесли слишком глубокую обиду?
- Обида не слишком глубокая, но задеты вопросы, имеющие для меня
принципиальное значение. Я покину вас на минуту - надо положить цветы в
воду.
Взяв букет, Настя ушла в ванную, включила воду и взглянула на себя в
зеркало. Видок тот еще, с усмешкой подумала она. Что может означать ви-
зит этого Репкина? Им действительно нужна помощь? Что-то непохоже. Рядо-
вое убийство рядового водителя. Стоит ли задействовать такие силы на
уровне мэрии, чтобы привлечь к расследованию еще одного человека? Мало-
вато информации для выводов... Причесаться, что ли? Ладно, обойдется.
Она вернулась в комнату, уселась на стул, закинув ногу на ногу, и вы-
жидающе посмотрела на визитера.
Репкин откашлялся и попытался продолжить:
- Ваш ответ означает, что сотрудничать с городской милицией вы не же-
лаете ни при каких условиях. Я правильно вас понял?
- Нет. - Она опять улыбнулась и уселась поудобнее.
- В таком случае я вас не понимаю, Анастасия Павловна. - Голос Репки-
на стал почти сердитым.
- А я - вас. Вы, такой занятой человек, ответственное должностное ли-
цо, покупаете розы и едете в санаторий, чтобы выяснить, как далеко зашла
размолвка между уголовным розыском и обыкновенной отдыхающей. Вам самому
не смешно?
- Мне грустно. Мне грустно, Анастасия Павловна, оттого, что вы так
враждебно настроены. У вас сложилось негативное впечатление о наших ор-
ганах милиции в целом?
- Нет.
- Вы считаете, что наши работники недостаточно квалифицированны и
профессионально грамотны?
- Нет, что вы.
- Вы можете назвать имена тех, к кому у вас есть претензии?
- Нет.
- Почему?
- Не хочу.
- Коротко и ясно, - рассмеялся Репкин. - Вы считаете свои взаимоотно-
шения с нашими сотрудниками вашим сугубо личным делом и не хотите, чтобы
в это кто-то вмешивался и делал оргвыводы. Теперь правильно?
- Теперь правильно, - кивнула Настя.
- Тогда я перейду ко второму вопросу. Анастасия Павловна, вас ценят
за ваше умение работать с информацией, за ваш аналитический ум. Я пони-
маю, что вы находитесь на отдыхе, но у городской администрации есть к
вам просьба. Я подчеркиваю, именно просьба. Не могли бы вы оказать нам
консультативную помощь? Мы предоставим вам всю необходимую информацию, а
вы поделитесь с нами своими выводами.
- Речь идет об убийстве Алферова?
- Что вы, убийство Алферова уже раскрыто. Речь идет о более серьезных
вещах.
Насте пришлось сделать усилие, чтобы сохранить на лице маску невозму-
тимости. И когда только они успели? Ночью, что ли? Как плохо, что она не
успела повидаться с Коротковым.
Лев Михайлович между тем продолжал:
- У нас есть основания подозревать, что в Городе завелась преступная
группировка, которая коррумпировала некоторых сотрудников правоохрани-
тельных органов. Мы были бы вам благодарны, если бы вы обсудили с нами
этот вопрос и подсказали, в каком направлении действовать, чтобы обнару-
жить эту группировку и обезвредить ее.
"Ничего себе! Неужели я так серьезно ошибалась? Я полагала, что в Го-
роде только одна мафия и у нее в руках находится все. Если это так, то
администрация, и в первую очередь сам Репкин, должна быть с ней как-то
связана. Вариант первый: я не ошиблась, но Репкин представляет группу
людей, недовольных своими хозяевами и ищущих возможности свалить их ру-
ками Москвы. Для этого им нужен консультант, который подскажет, где, как
и какие доказательства нужно собрать, чтобы у центральных правоохрани-
тельных органов появились основания для возбуждения дела. Вариант вто-
рой: в Городе нет Главной Мафии, которую я придумала: администрация
честна и порядочна, а все, что говорит Репкин, - правда. Вариант третий:
Главная, она же единственная. Мафия все-таки есть, но у нее появились
конкуренты, которых она не может вычислить. Например, те, что убили Ал-
ферова. Кстати, кто же его, бедолагу, убил?"
- Скажите, Лев Михайлович, почему вы пытаетесь решить свои проблемы в
частном порядке? Обратитесь в МВД России или в межведомственную комиссию
по борьбе с коррупцией, они вам помогут. У них и специалисты первокласс-
ные, и правомочия широкие, и сил и средств побольше, чем у меня.
- Это крайне нежелательно, - быстро ответил Репкин и чуть подал впе-
ред свое грузное тело.
- Но почему же?
- Потому что у нас есть только подозрения, которые могут оказаться
ошибочными. Мы взбудоражим весь Город, бросим тень на людей, которые ни
в чем не замешаны. Наша просьба и состоит в том, чтобы вы подсказали,
как проверить эти подозрения.
"Значит, вариант третий. Уже легче. По крайней мере, не политика. Ве-
селенькая история: меня нанимает мафия как частного сыщика, чтобы я по-
могла ей устранить конкурентов".
- Мне очень жаль, Лев Михайлович, что вы напрасно потеряли время. У
меня несколько иные планы на период отпуска. Кроме лечения, я еще и ра-
ботаю здесь, - Настя кивнула на стол, заваленный бумагами и словарями, -
и боюсь, что свободного времени у меня не будет. Кроме того, отпуск - на
то и отпуск, чтобы отдыхать, а не заниматься работой. Вы согласны?
- Значит, вы отказываетесь?
- Да.
- Анастасия Павловна, не принимайте решение скоропалительно. Ваши
консультации будут соответственно оценены. Подумайте.
- Хорошо, - неожиданно легко согласилась она. - Я подумаю. Но у меня
есть ряд условий. Во-первых, я буду говорить только с тем, кто самым
кровным образом заинтересован в моей помощи. Давайте не играть в прятки,
Лев Михайлович. Совершенно очевидно, что этот человек не вы. Я подумаю
над вашими словами и дам ответ завтра в это же время. Но имейте в виду,
если завтра я здесь снова увижу вас, я снова отвечу отказом и на этот
раз - окончательным. Во-вторых, не предлагайте мне выявлять коррумпиро-
ванных сотрудников внутренних дел. Я не буду делать этого ни при каких
условиях. Это даже не обсуждается. В-третьих, не предлагайте мне деньги.
Попытайтесь заинтересовать меня чем-нибудь другим. Если завтра сюда ник-
то не придет, я буду считать, что сегодняшнего разговора не было, и за-
буду о нем навсегда. Будем считать, что мои условия вас не устроили и мы
мирно разошлись.
Юра Коротков изнемог от тревоги и беспокойства. Открыв балкон и встав
на пороге, он услышал начало разговора и понял, что к Анастасии пришли
как к работнику уголовного розыска. Как ни хотелось ему послушать, он
боялся, что разговор услышит и Регина Аркадьевна, примостившаяся в крес-
ле, плотно укутавшись в пальто. Значит, к черту полетит легенда о подоз-
рительной переводчице. Конечно, убийство Алферова как бы раскрыто, и
Анастасия в качестве приманки для убийцы уже не нужна. Но, с другой сто-
роны, Юре не давало покоя это "как бы". Если раскрытие преступления
сфальсифицировано здесь, в Городе, то это точно не "московский" заказ, а
работа местных деятелей. Для такого дела нужно слишком много "своих":
свой эксперт-криминалист, который даст заключение о наличии и принадлеж-
ности отпечатков пальцев на письме и фотографии и об идентичности шриф-
тов на машинках, одна из которых стояла в охраняемом Ханиным магазине, а
другая послужила ему для написания покаянного послания; нужны свои поня-
тые, в присутствии которых будут изыматься образцы и производиться обыск
в квартире Ханина; нужен свой следователь, который из всего этого дерьма
слепит аккуратненький слоеный пирожок, который некому будет есть в связи
со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности.
Иногородним преступникам это не под силу, такое может сотворить только
"криминальная власть" Города. Если Ханин и в самом деле липовая подстав-
ка, то настоящие убийцы ходят где-то рядом. Весь вопрос в том, чьи они
люди, и если они не принадлежат Главной Мафии и действуют самостоя-
тельно, то имеет смысл еще какое-то время подержать Аську в "переводчи-
цах". В противном же случае цепляться за сохранение легенды глупо: ма-
фия, имеющая своих людей в ГУВД, все равно знает, кто такая Каменская на
самом деле.
"Ну чего я дергаюсь, - осадил Юра сам себя, с сожалением закрывая
балконную дверь. - Моя миссия окончена, убийством Алферова заниматься
никто не будет, завтра утром я уеду. Ася останется долечиваться, никто
ее не тронет. Пусть Регина слышит, теперь это уже не имеет значения. А
вдруг?.. Нет, рисковать нельзя. Надо подождать".
- Ты помнишь сказку о трех медведях? - неожиданно спросила Настя, бе-
ря Короткова под руку. Они медленно шли по вечернему Городу, чистому,
сияющему огнями, гостеприимному.
- Почему ты спросила? Помню, конечно.
- В этой сказке самое главное - лейтмотив хозяина. Кто сидел на моем
стуле? Кто ел из моей чашки? Кто спал на моей кровати? Хотя ни стулу, ни
чашке, ни кровати ущерба никакого не причинено. Улавливаешь?
- Пока не очень.
- Если Ханин - умело организованная фальшивка, то это дело рук мест-
ных заправил. Если настоящие убийцы они же, то за каким дьяволом им по-
надобилась я? Уж точно не аналитикой заниматься. Скорее всего они боят-
ся, что я что-то знаю и могу нанести непоправимый ущерб их шалашику, ко-
торый они заботливо выстроили вокруг Алферова, чтобы спрятать в нем его
бренные останки. Тогда мне надо их бояться. Зато если Алферова убили не
они, то их обращение ко мне очень смахивает на вопль разгневанного мед-
