когда-нибудь, зачем он это сделал? Нет? Так я вам скажу. Он хотел разва-
лить это дело и подставить Платонова под статью нашего горячо любимого
уголовного кодекса. Вы что же, полагаете, он делал это из любви к нам?
Или за деньги, которые мы ему платим? Увы, любезный Виталий Васильевич,
все совсем не так. У него личные счеты с Платоновым. Наш друг Русанов
хотел его свалить и упрятать за решетку или хотя бы создать ему миллион
неприятностей. Только поэтому он и пошел следом за ним по уральским до-
кументам. А к нам он попал только потом, когда наши люди из Уральска со-
общили, что первым идет Платонов, прорабатывая сигнал этого ПИПдурка
Сыпко, и за ним по пятам двигается некто Русанов. Вот тогда мы этим Ру-
сановым и заинтересовались, пригласили к себе, побеседовали и договори-
лись, к обоюдному удовольствию. Мы сами заинтересованы в том, чтобы де-
ло, которое ведет Платонов, рухнуло, как карточный домик. И нас вполне
устраивало, что эту неприятную обязанность взял на себя квалифицирован-
ный специалист, к тому же имеющий здесь личный интерес. Мы ему платим, и
он сочетает приятное с полезным. Но, дорогой Виталий Васильевич, вы
должны согласиться, что одно дело - личные мотивы, и совсем другое -
сознательное сотрудничество с людьми, совершающими экономические прес-
тупления. Это, как говорится, две большие разницы и одна маленькая. Ру-
санов продался нам, и нет никаких гарантий, что он не станет работать
против нас. Мало ли чего ему в голову вступит! А теперь подумайте: это
человек, который знает все и у которого на руках находятся подлинники
документов. В такой ситуации вы можете позволить себе планировать свой
завтрашний день? Вспомните-ка Берлиоза на Патриарших прудах.
- Вы хотите сказать, что... - нерешительно начал Сайнес.
- Именно, уважаемый Виталий Васильевич, именно. Это необходимо сде-
лать, и как можно быстрее. Только после этого мы сможем чувствовать себя
относительно спокойно.
- Но мне больше не к кому обратиться, у человека, который мне помог,
большое горе, у него погиб единственный внук, я не могу сейчас его тро-
гать.
- Сантименты! - жестко оборвал его хозяин особняка. - Сопли на глюко-
зе. Внук внуком, а дело есть дело. Вы сегодня пожалеете его, а завтра
кто пожалеет вас? Уж не он, это я вам гарантирую. В этой стае законы
волчьи. Все, Виталий Васильевич, разговор окончен. Действуйте. И не тя-
ните.
Наконец Кира нашла в себе силы подняться со скамейки. Она даже не за-
метила, как просидела на бульваре почти три часа. "Как быстро проходит
день, - тоскливо подумала она. - Вот и утро среды наступит - оглянуться
не успею. Надо что-то делать. Но что?"
Она хотела позвонить либо Каменской, либо генералу Заточному. Они
могли ей помочь, они наверняка знают, как это сделать, как ей выпутаться
из того капкана, в который она сама себя загнала. Но почти сразу Кира
сообразила, что такой серьезный и опасный разговор вести по телефону
нельзя, а встречаться с ними - рискованно. Оставался Русанов, единствен-
ный человек, встречаться с которым она не опасалась, потому что он был
другом Дмитрия и, следовательно, ничего страшного не произойдет, даже
если он выследит ее после встречи и узнает, где скрывается Платонов. Да,
решила она, нужно позвонить Сергею. Остается только он.
Она медленно побрела вдоль бульвара, мысленно составляя начало разго-
вора. На ее пути то и дело попадались телефонные будки, но она проходила
мимо. Кира помнила, что в двух кварталах отсюда, возле кинотеатра, нахо-
дится телефон-автомат, с которого она уже однажды звонила Русанову. Это
показалось ей обнадеживающей приметой. Она позвонит именно с этого теле-
фона, пусть он снова принесет ей удачу.
Войдя в телефонную будку, она достала из сумки кошелек и принялась
искать жетон для автомата. Окинула взглядом исписанную номерами телефо-
нов стену, улыбнулась про себя, снова прочитав выполненную затейливой
вязью фразу: "Лена, я умираю без тебя, почему ты не подходишь к телефо-
ну?" В прошлый раз она тоже смотрела на эту фразу и улыбалась. Чуть вы-
ше, она помнила, должен быть записан телефон какой-то дамы с экзотичес-
ким именем. Да, так оно и есть, синим фломастером на светлом пластике
выведено: Сауле Мухамедияровна, 214-10-30...
Острая боль пронзила Киру, словно ей в горло воткнули тонкий раска-
ленный железный прут и протолкнули до самых бедер. Она вспомнила. И по-
няла, почему после того звонка Русанову чувствовала себя неуютно, испы-
тывала какое-то смутное беспокойство, которое даже Дима не смог не заме-
тить. Она тогда сказала Платонову, что ей кажется, будто она сделала
что-то не так, а он ее успокаивал, говорил, что это нормальное ощущение
человека, который впервые делает непривычное для него дело.
Тогда она должна была сказать Русанову: "Вы должны не забыть три раза
по тридцать плюс десять". Начав фразу, она уперлась взглядом в записан-
ный синим фломастером телефон 214-10-30 и машинально сказала: "Вы должны
не забыть три раза по десять плюс тридцать". Ей казалось, что она и сей-
час слышит свой голос, произносящий неправильные цифры. Но ведь смысл
сказанного состоял в том, что документы лежат не в двадцать седьмой, а в
сто двадцать седьмой ячейке. А три раза по десять плюс тридцать - это не
сто, а только шестьдесят. Значит, Русанов должен был искать документы в
ячейке номер 87. Как же получилось, что он их нашел там, куда Кира их
положила? Ведь в тот же день вечером он подтвердил, что забрал документы
в камере хранения.
Выходит, он с самого начала знал, где они. Потому что после первого
ее звонка послал на вокзал людей, которые ее выследили и видели, куда
она положила документы. Она могла бы сказать ему какие угодно цифры, она
могла бы даже перепутать вокзал, но он все равно получил бы конверт с
бумагами. Потому что они ему нужны. И потому, что он вовсе не играет в
одной команде с Дмитрием. Он ему не доверяет. Они не друзья, а противни-
ки. А Дима так верит ему...
Кира быстро вышла из будки и зашагала к метро. Ей нужно домой. Ей
нужно увидеть Диму, сказать ему обо всем, сказать, что он ошибся в своем
друге, что тот предал его. Что все гораздо хуже, чем они предполагали,
потому что Киру скорее всего выследили уже тогда, неделю назад, и теперь
в их квартиру хотят подослать наемного убийцу...
Нет, этого говорить нельзя. Про убийцу она знать не может. Но все
равно, про Русанова она скажет обязательно.
Впервые за много лет ее захлестнула волна сочувствия и нежности. Кира
Левченко никогда никого не любила, кроме своего бывшего мужа, она была
для этого слишком холодна и невозмутима. Она испытывала интерес к неко-
торым мужчинам, позволяла им ухаживать за собой, спала с ними, с трудом
сдерживая откровенную скуку, но никто из них не будил в ней теплых
чувств, никто не заставлял тосковать по себе и с нетерпением ждать сле-
дующего свидания. А сегодня, поняв, что не может убить Платонова, она
внезапно поняла, что успела привязаться к нему, что он ей не безразли-
чен, что она заигралась в придуманную ею же игру, сделав Дмитрия источ-
ником необычных острых ощущений, подпитывающим ее азарт, а в результате
оказалась в роли матери, опекающей и оберегающей своего ребенка, помога-
ющей ему выбраться из сложной и опасной ситуации.
Она шла все быстрее и быстрее, и под конец чуть не бежала по эскала-
тору. Если она не придумает, как спастись самой и спасти Дмитрия, если
она ничего не придумает до утра среды, к вечеру их обоих все равно
убьют. Их фамилии и адрес известен, ничего сложного. Жить им обоим оста-
лось двое с половиной суток. Жить. Жить...
Андрей Чернышев появился, ведя на поводке огромного Кирилла - свою
любимую овчарку, в родословной у которой было записано длинное и труд-
нопроизносимое имя, имеющее, однако, буквы "к" и "р", что и позволило ее
хозяину поступиться правилами и назвать собаку человеческим именем.
- Ты мне пса загубишь, - начал он прямо с порога. - Хорошая собака
должна есть только у себя дома и только из своей миски. Миску я привез с
собой.
- А расписания ты привез? - спросила Настя, ласково поглаживая Кирил-
ла по шее. Пес вообще-то не был особо приветливым, но Настю к себе под-
пускал на правах старой знакомой. Во-первых, однажды, уводя ее с линии
огня при задержании опасного преступника, Кирилл заставил ее со всего
размаху ударить плечом в незапертую железную дверь, в результате чего
Настя упала, разбила коленку и сломала каблук, а пес еще долго чувство-
вал себя виноватым. Во-вторых, когда полтора года назад преступники за-
пугивали Настю тем, что у них есть ключи от ее квартиры, Кирилл провел с
ней целую ночь, не только охраняя, но и успокаивая. А рано утром Андрей
Чернышев сменил замок в ее двери и увез собаку.
- Привез. На, держи, - Андрей протянул ей девять тоненьких книжечек.
- Может, объяснишь, что у тебя за пожар?
- Угу, - промычала Настя невнятно, усаживаясь за компьютер. - Иди сю-
да. Вот, смотри, места, где были найдены застреленные снайпером люди.
Мы-то с тобой исходили из того, что человек привычно уезжает на одно и
то же расстояние, и, отталкиваясь от этого, пытались определить пример-
ный район его жительства. А может быть, все дело не в расстоянии, а во
времени? Он убивает там, куда может доехать, к примеру, за два часа. Он
тоже привык, но не к километрам, а к часам и минутам. Чувствуешь разни-
цу?
- Ну, более или менее, - неопределенно кивнул Андрей. - Давай попод-
робнее.
- А если поподробнее, то все зависит от того, как далеко от вокзалов
он живет. Поезда со всех вокзалов идут с одинаковой скоростью, но до од-
ного вокзала ему добираться пять минут, а до другого - час. Поэтому по
одной дороге он уезжает аж за сто километров, а по другой - убивает в
двадцати километрах от города. Сейчас мы с тобой откроем расписания и
будем считать, сколько минут идут электрички до тех станций, где совер-
шены убийства. Будем считать, что самая дальняя станция связана с тем
вокзалом, ближе всего к которому живет стрелок. Ну и так далее. Идея яс-
на?
- Ясна. Только как ее выполнять - не понятно.
- Чего тебе не понятно? - начала злиться Настя, которая терпеть не
могла, когда ее останавливали "на всем скаку".
- Как минуты посчитать, это я понял. А вот как дальше-то?
- Андрюша, не забивай ты себе этим голову, - махнула она рукой. - Я
сама это сделаю, если ты не знаешь как. Ты только помогай.
- Ладно, - вздохнул Чернышев. - Вечно ты меня унижаешь, Анастасия.
Показываешь интеллектуальные фокусы и балдеешь, видя мой разинутый рот,
вместо того чтобы сесть и терпеливо объяснить товарищу, как ты это дела-
ешь.
- Как не стыдно! - рассмеялась она. - Такой большой мальчик - и такие
комплексы. Вот я, например, много чего не умею, не бегаю, не стреляю,
никаких данов и поясов у меня нет, а ты все это делаешь на пять с плю-
сом. Так что мне теперь, повеситься из-за этого? Ненавидеть тебя? Ты
умеешь одно, я - другое, ну и слава Богу. Будем дружить. И не смей на
меня дуться.
Они открыли книжечки, вооружились карандашами и начали считать. Потом
Настя составила какую-то одной ей понятную таблицу, вывела на экран кар-
ту города со схемой метро и торжествующе ткнула пальцем в район Северно-
го округа.
- Вот, смотри. Здесь есть территория, с которой можно за пять минут
попасть на платформу Дмитровская Рижского направления, за восемь минут -
на Савеловскую дорогу, и за десять - на Ленинградскую, на платформу Пет-
ровско-Разумовская. И именно на этих направлениях убийства совершены
дальше всего от города. Почти два часа пути. Теперь гляди сюда. По Ки-
евскому направлению он ехал всего сорок четыре минуты, по Ярославскому и
Казанскому направлениям - вообще до смешного. И там и там по пятьдесят
восемь минут. То есть совершенно очевидно, что путь от дома до места
убийства укладывается примерно в одно и то же время. Если смотреть по
километрам, то у нас с тобой получался Западный округ, который постепен-
но смещался в сторону Центрального. А если смотреть по времени, то полу-
чается Северный. И не весь, а именно та часть, которая расположена близ-
ко к Ленинградской, Савеловской и Рижской дорогам.
- Я не понял, почему ты считаешь, что он живет именно близко от этих
платформ? То, что примерно на одинаковом расстоянии, это я согласен, но
почему ты считаешь, что это расстояние непременно маленькое? Ты думаешь,
что он живет вот здесь, а ведь он вполне может жить и здесь, - он пока-
зал на Северо-Восток, в район проспекта Мира. - Рижский вокзал, недалеко
- Каланчевская Ленинградской дороги, а прямо по Сущевскому валу можно
быстренько доехать до Савеловского вокзала. Почему ты исключила такой
вариант?
- Потому что я умею считать до пяти, дорогой мой. То место, которое
ты показал, - это совсем другая ветка метро, и по этой ветке расстояние
до Киевского вокзала и до Комсомольской площади, где у нас расположены
Ярославский и Казанский вокзалы, сильно различается. А если наша гипоте-
за верна и все дело не в километрах, а во времени, то для стрелка дорога
от дома до этих вокзалов должна занимать одно и то же время. Поэтому он
должен жить на территории вдоль Серпуховской линии метро. По этой линии
с любого места дорога до "Киевской" будет ровно на две минуты дольше,
чем дорога до "Комсомольской". И еще одно: не забывай, что на Комсо-
мольской площади находится и Ленинградский вокзал. А по этой дороге он
вон аж куда укатил. Значит, по Ярославскому и Казанскому направлениях он
уезжал с вокзала, затратив предварительно около часа на дорогу, а по Ле-
нинградской - с платформы, неподалеку от которой живет.
Чернышев поднялся с низкого кресла, которое пришлось придвинуть к
письменному столу, чтобы был виден экран монитора, размял затекшую спи-
ну, с хрустом потянулся. Потом лукаво посмотрел на Настю и состроил ей
страшную физиономию.
- А все равно я лучше тебя стреляю.
Она собралась было сказать в ответ что-нибудь смешное, но в эту се-
кунду раздался звонок в дверь.
- Вот, - торжествующе произнес Андрей, - это пришел Чистяков, принес
мясо. Сейчас мы с ним вместе приготовим такую еду, какую тебе вовек не
изобразить, чтобы ты не зазнавалась и не считала себя самой умной. Мужи-
ки рядом с тобой делаются интеллектуальными импотентами от страха перед
твоими мозгами.
Но Андрей ошибся. На пороге стоял не будущий Настин муж, а Игорь Лес-
ников, который молча протянул ей нотную тетрадь, изъятую полчаса назад у
Елены Русановой. У одной из страниц сбоку ножницами была отрезана полос-
ка.
Услышав звук вставляемого в замок ключа, Платонов внезапно испугался.
Да, он знал, что этот момент рано или поздно настанет, потому что так
или иначе Кира все равно должна будет вернуться домой. Но только теперь
он понял, что в глубине души надеялся, что как-нибудь обойдется. Причем
он даже не пытался себе представить, что это значит - обойдется. Кира
попадет под машину? Ее арестуют? На Москву спустится корабль с при-
шельцами? Что может случиться такого, благодаря чему ему не придется ос-
таваться один на один в квартире с хладнокровной убийцей, вполне вероят-
но, сумасшедшей? Вот уж воистину, надежда умирает последней.
Открылась входная дверь, а Платонов так и не решил, что ему делать,
как вести себя, как заставить тело сделать то, что нужно сделать для
спасения своей жизни? Он молча стоял, опираясь спиной на косяк кухонной
двери, и смотрел на входящую в квартиру женщину. Ему сразу бросилась в
глаза ее бледность.
- Дима, - позвала она неожиданно охрипшим голосом.
От него не укрылась ни эта внезапная хрипота, ни дрожащие губы, ни ее
страх. Он настороженно молчал, пытаясь быстро найти объяснение ее нер-
возности.
- Дима, - повторила она, протягивая к нему руки, и он услышал в ее
голосе не только страх, но и желание.
Их бросило друг к другу без всяких слов и прелюдий. Платонов рванул
"молнию" на куртке и стащил ее с Киры, не отрываясь от упругих губ, по-
том нащупал застежку на ее джинсах. Через две минуты, убрав все помехи,
он овладел ею стоя здесь же, в прихожей, не произнеся ни слова, не издав
ни звука. Слышно было только их тяжелое дыхание и скрип стула, на кото-
рый Кира опиралась руками.
Дмитрий очень хотел, чтобы все прошло хорошо. Потому что он боялся
вызвать подозрение. В первый раз в жизни он не занимался любовью с жен-
щиной, а совокуплялся с ней, спасая себя. Ему казалось, что все происхо-
дит мучительно долго, что это никогда не кончится, что отныне он обречен
вот так стоять вечно, держа за бедра обнаженную женщину и совершая все
нужные телодвижения, ибо как только он остановится, ему придется уме-
реть. Женщина его убьет. И единственный способ не дать ей себя убить -
постоянно совокупляться с ней. Кошмарное видение было мгновенным, но та-
ким ярким, что Платонова бросило в жар и ему показалось, что его сила
иссякает. К счастью, в этот момент Кира глухо застонала, и он немного
расслабился, поняв, что смог, справился, не выдал себя.
Свет в прихожей был выключен, Кира не успела его включить, когда
пришла. Молча, не глядя друг на друга, они собрали свою валяющуюся на
полу одежду. Платонов ушел в комнату, Кира - в ванную. В квартире повис-
ла напряженная недобрая тишина.
Он быстро оделся, провел расческой по волосам, включил телевизор и
уселся в кресло возле низенького журнального столика. Ему было слышно,
как Кира принимала душ, потом открылась дверь ванной, и он обратил вни-
мание, что в этот раз не услышал щелканья задвижки. В первый раз за все
время Кира, уйдя принимать душ, не закрыла изнутри дверь.
"Идиот, - мысленно выругал себя Платонов, - я же должен пойти с ней
вместе, как это делают все приличные любовники. Совершенно очевидно, она
этого ждала. А я повел себя как последняя свинья, справил нужду и, не
говоря ни слова, уселся перед телевизором. Но мне нельзя было идти в
ванную вместе с ней, потому что я хороший сыщик, но плохой актер, я могу
не справиться с собой и начать непроизвольно поглядывать на шкафчик, где
лежит револьвер".
Кира так и не зашла в комнату и начала на кухне возиться с обедом.
Платонов понял, что надо что-то предпринимать, иначе ситуация зайдет в
тупик, из которого потом будет уже не выбраться. Он глубоко вдохнул,
резко выдохнул воздух и пошел к Кире извиняться.
Та стояла у окна и смотрела куда-то в пространство.
- Я тебя обидел? - начал Платонов без предисловий. - Прости, родная,
я знаю, что повел себя грубо и несдержанно, мне не следовало... Прости
меня, Кира. Я в первый же день предупредил тебя, что ты мне очень нра-
вишься, правда, я обещал держать себя в руках, пока ты сама не захочешь
нашей близости, но я же не железный. Я очень хотел тебя. Прости еще раз.
Кира повернулась к нему и как-то странно улыбнулась.
- Хотел? А теперь больше не хочешь? - спокойно спросила она.
- А теперь хочу еще больше, - пошутил он, случайно скаламбурив. - Чем
я могу загладить свою вину?
- Ты должен убить Русанова, - сказала она примерно таким же тоном,
каким могла бы сказать: "Ты должен прибить полку и погладить белье".
"Боже мой, значит, она все-таки сумасшедшая", - в отчаянии подумал
Дмитрий. Если так, то ему, пожалуй, не спастись, если только он немед-
ленно не сбежит отсюда, из этой веселенькой квартирки. Но бежать было
некуда.
- Я плохо расслышал, - произнес он как можно безразличнее. - Что я
должен сделать?
- Ты должен убить своего друга Сергея Русанова. Потому что твой друг
Сергей Русанов не верит тебе и хочет тебе навредить. Ты прости меня, Ди-
ма, я совершила ошибку, но эта ошибка сегодня позволила мне понять, кто
является твоим настоящим врагом.
- Ну что ты говоришь, Кира, - сказал Дмитрий с мягкой укоризной, - не
может этого быть. Сережа мой друг вот уже много лет, зачем ему мне вре-
дить...
Он машинально продолжал говорить какие-то ненужные слова, стараясь
убедить Киру в том, что она ошибается, но в голове у него с каждой се-
кундой крепла мысль: может быть, это может быть. "Может быть. Потому
что, если это так, тогда все сразу становится понятным. Серега мог вы-
числить Тарасова, потому что он, во-первых, опытный оперативник, во-вто-
рых, слишком хорошо знает мой характер. Серега мог убить Агаева, потому
что я ни от кого не скрывал факт нашей со Славиком встречи и телетайпог-
рамму посылал из нашей дежурной части, и вышел вместе с ним из минис-
терства. И тогда становится понятным самоликвидация фирмы "Вариант".
Я-то думал, что Русанов где-то неосторожно сработал, и удивлялся, что
такой опытный и квалифицированный специалист мог допустить такую оплош-
ность. А если это не оплошность? Но почему? Боже мой, почему он это сде-
лал? Зачем?"
Глава тринадцатая
Утром в понедельник Платонов проснулся ни свет ни заря и долго разду-
мывал, вставать ли ему, рискуя разбудить Киру, или еще поваляться и по-
думать.
Спал он снова на кухне на раскладушке. Вчера у них с Кирой состоялся
тяжелый разговор о Сергее Русанове. Кира настаивала на своей правоте,
Дмитрий как мог защищал друга, но чем больше аргументов в его пользу он
находил, тем острее делались подозрения.
- Дима, перестань, - наконец устало сказала Кира. - Ты сам не веришь
в то, что говоришь.
Платонов понимал, что она права.
До самого позднего вечера они ни словом не обмолвились о том, что
произошло в прихожей. Но чем ближе подходил момент, когда надо будет ло-
житься спать, тем явственнее ощущалась возникшая между ними неловкость.
Они долго пили чай на кухне, оттягивая решительную минуту, заводили ка-
кие-то необязательные разговоры, задавая друг другу ненужные вопросы и
давая на них чрезмерно обстоятельные ответы. Наконец Платонов поднялся.
- Тебе надо отдыхать, Кира, - ласково сказал он. - Иди ложись.
Она вопросительно посмотрела на него, словно говоря: "А ты? Ты пой-
дешь со мной или будешь спать на кухне?" Но промолчала.
- Иди, милая, - повторил он. - А я приду потом пожелать тебе спокой-
ной ночи.
Дмитрий быстро постелил себе на раскладушке, снял рубашку и носки и в
одних джинсах зашел в комнату. Кира уже лежала в постели с книжкой, и он
заметил, что лицо ее не было расслабленным, как у человека, собирающего-
ся уснуть. Он присел на краешек дивана и осторожно погладил Киру по во-
лосам. В ответ глаза ее вспыхнули тем самым огнем, который он уже не раз
замечал. Но на этот раз лицо ее не оживилось, не порозовело, напротив,
она была бледна, губы сжались, шея напряглась. Кира вскинула руки, обх-
ватила его за шею и притянула к себе, и Дмитрий ясно почувствовал, как
она дрожит.
"Да что это с ней? - с холодным удивлением подумал он. - Похоть раз-
бирает, что ли? Ну, повезло мне, похотливая убийца-маньячка".
Он машинально делал все, что нужно делать, запустив руки под одеяло и
лаская ее шелковистую гладкую кожу, касаясь губами ее лица и шепча едва
слышные нежные слова, и настороженно наблюдал за ней, чтобы точно по-
нять, чего она хочет: только убедиться в его расположении или получить
все сполна по полной программе. Внезапно Кира открыла глаза, и Платонов
увидел в них неприкрытый ужас, граничащий с паникой.
- Что с тобой, милая? - тихонько спросил он, целуя ее в шею. - Я
что-то делаю не так?
- Дима, я не хочу умирать, - быстро зашептала она. - Я не хочу, не
хочу, не хочу. Я боюсь. Если он меня выследил, он может нас убить.
"Слава Богу, она не сумасшедшая, - с облегчением подумал Платонов. -
Нормально развитый инстинкт самосохранения заставляет ее перед страхом
смерти самоутверждаться в качестве живого существа. Что можно противо-
поставить смерти? Только продолжение рода. Поэтому перед ее лицом повы-
шается сексуальная активность. Но она что-то уж слишком боится. Похоже,
она знает больше, чем я. Значит, она о чем-то умалчивает. Интересно, что
же это такое, чего я не знаю и что заставляет ее так трястись от стра-
ха?"
Он ласково успокаивал Киру, утешал, говорил, что ничего страшного
случиться не может, что она все придумала, умело и настойчиво ласкал ее
до тех пор, пока она не закрыла глаза и не откинулась на подушки, преры-
висто дыша.
Когда все закончилось, Дмитрий поцеловал Киру в щеку и ушел спать на
кухню. Судя по доносившейся из комнаты тишине, Кира уснула сразу и креп-
ко, и Платонов слегка позавидовал ее нервам. Сам же он еще долго вертел-
ся, пытаясь понять, что могло так панически испугать Киру, а заодно при-
нять решение о том, как ему вести себя дальше. Самым главным был вопрос
о Кире: что делать с ней? Да, она убийца, она преступница, на ее совести
шесть жизней, и она безусловно должна быть наказана. Но она - женщина,
которая не побоялась привести его в свой дом, когда он нуждался в ночле-
ге и отдыхе, которая поверила ему и согласилась помочь, принеся ему в
жертву собственные планы и удобства. И, кроме того, это женщина, которая
в данный момент явно чем-то напугана и сама нуждается в поддержке и за-
щите. "Так как, Платонов, - спросил сам себя Дмитрий, - кем ты предпочи-
таешь быть, ментом или мужчиной?"
С этим вопросом в голове он уснул, с ним же и проснулся и решил еще
некоторое время полежать тихонько, чтобы не будить Киру и подумать в
спокойном одиночестве.
К тому моменту, когда она встала, Дмитрий принял решение и угрюмо ду-
мал: "Ты не мент и не мужик. Ты просто сволочь, Платонов".
Выполняя указание Платонова, Кира снова поехала в центр, на Садовое
кольцо, звонить. Первый звонок был Казанцеву.
- Дима все еще разбирается с Катей из Омска, - произнесла Кира услов-
ную фразу. - Ему надо знать, куда ему сегодня ехать.
- Через пять минут скажу, - пообещал Казанцев. - Перезвоните мне.
Через пять минут Кира уже знала, что пароль для получения информации
в Центральном адресном бюро на сегодняшний день был "Воронеж". Без зна-
ния пароля, предупредил ее Дмитрий, в ЦАБе информацию не дают никому, да
и то спрашивают фамилию и место работы.
- В Центральном округе работает Ламара Ушанговна Бицадзе, вот ею и
назовешься. Ты умеешь говорить с грузинским акцентом?
Кира с улыбкой произнесла несколько слов, имитируя произношение из-
вестной грузинской певицы, исполняющей русские романсы.
- Замечательно, - похвалил Дмитрий. - Значит, позвонишь Казанцеву,
спросишь пароль, потом позвонишь в ЦАБ, скажешь, что ты - Ламара Ушан-
говна Бицадзе из Центрального округа, и спросишь данные на саму себя.
Назовешь свою фамилию, имя, отчество и год рождения и спросишь адрес и
номер телефона.
- А зачем это нужно? - удивилась Кира.
- Будем с тобой проверять, не затеял ли против нас игру кто-нибудь из
крупных милицейских чинов, - объяснил Платонов, чувствуя себя полным
идиотом. - Серега не может взять и прислать к нам с тобой убийцу, он
должен пойти к руководству и наврать им с три короба про то, что я неве-
роятно опасен, ну и так далее. Короче, если нас выследили и против нас
что-то затеяли, то по твоему адресу и по твоей фамилии справок не дают.
Поняла? Мы с тобой вроде как в разработке находимся. Поэтому, если тебе
ничего не скажут и переадресуют к комунибудь в МВД, значит, ты была пра-
ва, и нам с тобой надо быстренько уносить ноги. Зато если тебе скажут
все, что ты просишь, стало быть, все в порядке, твой адрес на контроле
не находится. Только акцент не забудь.
И вот сейчас Кира стояла в телефонной будке и, старательно имитируя
грузинский акцент, произносила:
- Добрый день, девушка, до Воронежа доедем?
- Фамилия?
- Бицадзе из Центрального округа.
- Кого ищем?
- Левченко.
- Ждите.
Примерно через полминуты в трубке послышался другой женский голос.
- Левченко. Имя и отчество?
- Кира Владимировна.
- Год рождения?
- Шестьдесят пятый.
- Место рождения?
- Москва.
- Ивановская, 18, квартира 103. Телефон...
Она выслушала свой адрес и телефон, поблагодарила и повесила трубку.
Значит, Русанов не посмел ничего затеять официальным путем. Значит, ник-
то в МВД не в курсе, где находится Дмитрий Платонов. Это хорошо.
И наконец, третий звонок, который просил сделать Дима. Она должна
позвонить Каменской и сказать загадочную фразу: "Заместитель начальника
ОВИРа Центрального округа плохо выполняет свою работу".
- И что это означает? - изумленно спросила Кира, выслушав странную
просьбу Платонова.
- Да не бери ты в голову, - отмахнулся он. - Это что-то вроде пароля,
наши милицейские дела, жаргон. Просто запомни и скажи ей.
- Нет, я хочу понимать, что делаю, - заупрямилась она. - Я не буду
звонить Каменской, если не буду точно знать, что и зачем я говорю.
- Понимаешь, те российские граждане, которые по делам фирмы "Артэкс",
а потом и фирмы "Вариант" выезжали за границу, оформляли паспорта в ОВИ-
Ре Центрального округа. Там завелся один лихой и наглый взяточник, кото-
рый за огромные деньги делал загранпаспорта в течение трех дней без вся-
ких проверок и в нарушение всех правил. Я знал об этом уже давно, но
молчал, чтобы не спугнуть всю стаю. А теперь, раз уж мы с тобой решили,
что Русанов нас продал и документы, над которыми я так трясся, все равно
ушли в чужие руки, можно и ОВИРом заняться. Пусть Каменская шепнет кому
надо, чтобы там проверку затеяли. Поняла?
- Теперь поняла, - кивнула Кира.
Когда позвонила женщина, связанная с Платоновым, Настя сидела в своем
кабинете и готовила для Гордеева очередную аналитическую справку. То,
что ей пришлось выслушать, ошарашило ее.
- Я правильно поняла? - переспросила она. - Заместитель начальника
ОВИРа Центрального округа плохо выполняет свои обязанности?
- Да.
- Хорошо, я разберусь, - сухо ответила Настя.
Ситуация перестала ей нравиться. Еще вчера, когда Игорь Лесников на-
шел у Елены Русановой ту пресловутую нотную тетрадь, от которой была от-
резана полоска бумаги, чтобы записать на ней номер банковского счета,
Настя с грустью подумала, что доступ к этой тетради имели в равной сте-
пени и Русанов, и Платонов. И тот и другой регулярно бывали у Елены, и
оба частенько делали из ее квартиры деловые звонки.
Немного поразмыслив, она пришла к выводу, что Платонов вряд ли стал
бы давать в чьи-то руки номер счета, если речь шла о полученной им взят-
ке. Так что скорее всего бумажку эту дал Агаеву все-таки не Дмитрий.
Экспертиза почерковедов будет готова еще не скоро, у них в ЭКУ быстро
ничего не делается. И не потому, что они бездельники и лентяи, вовсе
нет, они работают не покладая рук, но вакансий там уже больше, чем живых
людей, а количество экспертиз растет пропорционально количеству соверша-
