Трейси повернула замок и дверь открылась. Она минутку подождала,
потом вошла внутрь. Каждый нерв был напряжен, она стояла, боясь
шелохнуться. Но дом безмолвствовал. Она включила фонарик и нашла ведущую
наверх лестницу, быстро поднялась по ней. Единственное, что она хотела,
это побыстрее закончить и убежать.
В свете фонарика лестница имела совершенно жуткий вид, по стенам
перемещались страшные тени. Трейси вглядывалась в каждую комнату. Они были
пусты.
Комната хозяйки находилась в конце коридора и точно соответствовала
описанию Моргана. Спальня была просто восхитительная, выдержанная в
темно-розовом цвете, с канапе, пуфиками, комодом, украшенными розами. Там
был камин, чудесные кресла и небольшой обеденный стол.
И я бы жила в такой комнате и в таком доме с Чарльзом и нашим
малышом, подумала Трейси.
Она подошла к окну и взглянула на корабли, стоявшие на якоре в
заливе.
Господи, скажи мне, почему Лоис Беллами должна жить в чудесном
особняке, а я должна грабить ее? Иди, девочка, - уговаривала она себя, -
не время заниматься философией. Это минутное дело. Все будет кончено за
несколько секунд, если ты не будешь стоять здесь.
Она отошла от окна и подошла к портрету, описанному Морганом. У Лоис
Беллами был тяжелый надменный взгляд.
И правда. Она выглядит как очень богатая женщина.
Она отодвинула картину со стены и позади оказался маленький сейф.
Трейси отлично помнила комбинацию цифр.
Три поворота вправо, остановиться на 42. Два поворота влево,
остановиться на 10. Поворот направо, остановиться на 30.
Руки ее дрожали, так что ей пришлось начинать дважды. Она услышала
щелчок. Дверца сейфа открылась.
Сейф был набит всякими свертками и бумагами, но Трейси не обратила на
них внимания. Там у стены лежал замшевый мешочек с камнями. Трейси
потянулась за ним и стала вытягивать его из сейфа. Вот тут-то и сработала
защитная система, и взвыла такая сирена, какой Трейси в жизни не слыхала.
Казалось, ее слышно в любом уголке комнаты, предупреждая всех об
ограблении. Она стояла, парализованная от страха.
Что же было сделано неправильно? Разве Конрад Морган не знал о
сигнализации внутри сейфа, которая срабатывала, когда доставали камни?
Она быстро сгребла замшевый мешочек и стрелой понеслась к лестнице. И
тут, помимо воя сейфа, она услышала звук другой, приближающейся сирены.
Трейси замерла на верхней площадке лестницы в ужасе, сердце стучало, рот
пересох. Она подлетела к окну, отодвинула штору и выглянула. Черно-белая
патрульная машина остановилась перед домом. Трейси видела, как полицейский
в форме побежал к заднему входу, а в это самое время второй пошел к
парадной двери. Выхода не было. Сигнализация все еще звенела и внезапно
напомнила ей звуки звонка в Южной Луизианской Исправительной Колонии для
женщин.
Ну уж нет! подумала Трейси. Я не позволю им посадить меня туда снова.
Зазвенел звонок входной двери.
Лейтенант Мелвил Даркин служил в полиции Си Клифа уже десять лет. Си
Клиф считался спокойным городком, и главной задачей местной полиции была
борьба с хулиганами, нарушителями дорожного движения, да утихомиривать
изредка случавшиеся домашние пьянки. Охрана особняка Беллами относилась к
особой категории. Лейтенант Даркин прекрасно знал Лоис Беллами и был
осведомлен, что она обладала ценной коллекцией драгоценностей. Когда она
отсутствовала, он проверял время от времени ее дом, потому что тот
представлял собой лакомый кусочек для грабителей.
А сейчас, думал лейтенант Даркин, похоже, что я поймал одного.
Он находился неподалеку, когда позвонили из службы охраны.
Это хорошо отразится на моей репутации. Чертовски хорошо.
Лейтенант нажал на кнопку звонка вновь. Он хотел отразить в рапорте,
что позвонил три раза, прежде, чем взломал дверь. Его напарник караулил
задний ход, чтобы у вора не было никакого шанса смыться. Он, вероятно, мог
попробовать спрятаться в помещении, но для него это был сюрприз. Никто не
мог спрятаться от Мелвила Даркина.
Только лейтенант собрался позвонить третий раз, как дверь открылась.
На пороге стояла женщина в невообразимо тонкой ночной сорочке. Лицо ее
было покрыто кремом, волосы накручены на бигуди и покрыты чепцом. Она
требовательно спросила:
- Что, в конце концов, происходит?
Лейтенант Даркин опешил:
- Я... Кто вы?
- Я Эллен Бранч. Я подруга Лоис Беллами. Она в Европе.
- Я знаю, - лейтенант сконфузился. - Она не говорила нам, что у нее
будут жить.
Женщина на пороге закивала.
- Разве это не похоже на Лоис? Извините, но я не могу больше
выдерживать этот адский шум.
Пока Лейтенант Даркин смотрел на гостью Лоис Беллами, она нажала ряд
кнопок у системы сигнализации, и звук прекратился.
- Ну, так лучше, - заметила она. - Сказать не могу, как я рада вашему
приходу, - она неуверенно улыбнулась. - Я как раз собралась ложиться,
когда сработала сигнализация. Я была уверена, что в дом залезли воры. А я
совсем одна. Слуги ушли днем.
- Не возражаете, если мы осмотрим дом?
- Пожалуйста, я даже настаиваю.
Лейтенанту и его напарнику потребовалось всего несколько минут, чтобы
убедиться, что в доме никто не прячется.
- Все чисто, - сказал лейтенант Даркин. - Ложная тревога. Что-то
задело систему. Никогда нельзя доверять полностью всем этим электронным
штукам. Я позвоню в службу безопасности и заставлю проверить сигнализацию.
- Конечно.
- Ну, полагаю, нам надо бы проехать вдоль дороги, - сказал лейтенант.
- Большое спасибо. Теперь я чувствую себя в полной безопасности.
Какое у нее тело, - подумал лейтенант.
Ему ужасно интересно было узнать, какова она без косметики и бигуди.
- Вы долго пробудете здесь, мисс Бранч?
- Неделю или две, пока Лоис не вернется.
- Если что-нибудь потребуется, дайте мне знать.
- Спасибо, обязательно.
Трейси смотрела, как полицейская машина отъехала от дома. От нее
остался один неясный силуэт. Когда автомобиль скрылся из виду, она
поднялась наверх, смыла косметику, которую нашла в спальне, сбросила
мудреный чепчик Лоис Беллами и ее ночную сорочку, одела свою одежду и
вышла через парадную дверь, тщательно проверив сигнализацию.
Уже на полпути до Манхэттена до Трейси наконец дошла вся дерзость
совершенного. Она засмеялась, потом смех перешел в хохот, безудержный
смех. Она так смеялась, что пришлось остановиться на обочине. Она
смеялась, пока из глаз не потекли слезы. Впервые за долгое время она
смеялась. Это было прекрасно.
17
Только когда экспресс отошел от Пенсильванского вокзала, Трейси
начала приходить в себя. Каждую секунду она ждала, что чья-то тяжелая рука
опустится ей на плечо и резкий голос произнесет:
- Вы арестованы.
Она внимательно разглядывала пассажиров, входящих в поезд, но не
чувствовала никакой опасности. Плечи Трейси даже затекли от напряжения.
Она уверяла себя, что совершенно невозможно так скоро раскрыть
преступление, а если и раскроют, то не свяжут с ней. Конрад Морган должен
был ждать ее в Сент Луисе с 25 тысячами. Двадцать пять тысяч, будьте
любезны. Чтобы заработать такую сумму, ей пришлось бы работать целый год.
- Я поеду путешествовать в Европу, - подумала Трейси, - в Париж. Нет.
Не в Париж. Мы с Чарльзом собирались провести там медовый месяц. Нет. Я
поеду в Лондон.
Любопытно, но то, что с ней произошло, позволило Трейси почувствовать
себя совершенно другим человеком. Вроде бы заново родилась.
Она закрыла на ключ дверь в купе и открыла замшевый мешочек. В руках
у нее горели-переливались всеми цветами радуги камни. Там было три больших
бриллиантовых кольца, булавка с изумрудом, браслет с сапфирами, три пары
серег и два ожерелья, одно с рубинами, другое - жемчужное.
- Они стоят, должно быть, больше миллиона долларов, - подумала
Трейси.
Поезд проезжал по сельской местности, Трейси уселась на место и стала
прокручивать в голове события минувшего вечера. Взятие напрокат машины...
поездка в Си Клиф... тишина ночи... выключение сигнализации и вход в
дом... сейф открыт... шок от включившейся сирены и появление полиции. Им в
голову не пришло, что женщина в ночной сорочке и бигуди и была тем
грабителем, которого они разыскивали.
А теперь, сидя в отдельном купе экспресса, следующего в Сент-Луис,
Трейси позволила себе с удовлетворением улыбнуться. Она радовалась, что
обвела полицию вокруг пальца. Быть на волоске от гибели - в этом есть
что-то восхитительное, думала она. Она чувствовала себя смелой, умной и
непобедимой. Наконец, просто прекрасной...
В дверь купе постучали. Трейси быстренько сунула драгоценности в
замшевый мешочек и убрала его в сумочку. Она вынула билет и открыла дверь
купе для кондуктора.
В коридоре стояли двое мужчин в серых костюмах. Одному на вид было
лет тридцать, второму лет на десять больше. Молодой, атлетически
сложенный, выглядел довольно привлекательно. У него был волевой подбородок
и очки в костяной оправе, из-под которых смотрели интеллигентные глаза.
Старший был приземистый, с густой шевелюрой черных волос. Темные
глаза холодно блестели.
- Чем могу помочь? - спросила Трейси.
- Да, мисс, - ответил старший.
Он вынул бумажник и протянул визитную карточку.
- Федеральное Бюро Расследований, Министерство Юстиции Соединенных
штатов. Я специальный агент Деннис Тревор. А это специальный агент Томас
Бауэрс.
У Трейси во рту пересохло. Она с трудом улыбнулась.
- Простите, но я не понимаю. Что-нибудь не так?
- Извините, мэм, - сказал молодой с мягким южным акцентом. -
Несколько минут назад этот экспресс пересек границу Нью-Джерси. Перевозка
краденного товара через границу штата считается государственным
преступлением.
Трейси вдруг стало плохо, появилась красная пелена перед глазами.
Старший, Деннис Тревор, сказал:
- Пожалуйста, откройте свой багаж. Это уже не просьба, но приказ.
Единственной надеждой было попытаться обмануть их:
- Нет, конечно же. Как вы смеете врываться в мое купе? - возмущенно
воскликнула она. - Все, что вы делаете - это ходите вокруг и мешаете
невиновным гражданам. Я сейчас позову проводника.
- Мы уже поговорили с проводником, - сказал Тревор.
Обман не сработал.
- Вы... Вы имеете ордер на обыск?
Молодой мягко сказал:
- Нам не требуется ордер на обыск, мисс Уитни. Мы арестовываем Вас во
время совершения преступления.
О, они даже знали ее имя. Она попала в западню. Выхода не было.
Никакого.
Тревор подошел к ее сумке, открыл ее. Совершенно бесполезно было
пытаться остановить его. Трейси беспомощно смотрела, как он вынул замшевый
мешочек. Он открыл его, взглянув на своего партнера, и кивнул. Трейси без
сил упала на свое место, она не могла больше стоять.
Тревор вытащил из кармана листок и, взглянув в него, проверил
содержимое мешочка, и опустил его в карман.
- Все здесь, Том.
- Но как вы нашли? - спросила Трейси.
- Мы не уполномочены давать вам какую-либо информацию, - ответил
Тревор.
- Вы арестованы. Мы имеем право хранить молчание и сделать подарочек
адвокату до того, как Вы что-нибудь скажете. Все, что Вы скажете теперь,
может быть использовано как доказательство против Вас. Вы понимаете?
Она шепотом ответила:
- Да.
Том Бауэрс сказал:
- Простите, пожалуйста, я знаю о Вашем прошлом и мне действительно
неприятно.
- Ради Христа, Том, - сказал старший. - Это ведь не социальный визит.
- Знаю, но тем не менее.
Старший протянул пару наручников Трейси.
- Пожалуйста, ваши запястья.
Сердце Трейси забилось. Она вспомнила аэропорт в Новом Орлеане, когда
впервые ей надели наручники.
- Пожалуйста! Неужели вы сделаете это?
- Да, мэм.
Молодой человек сказал:
- Могу ли я поговорить с тобой наедине, Деннис?
- Да.
Двое мужчин вышли в коридор.
- Ради Бога, Деннис, неужели так необходимо надевать на нее
наручники? Она не собирается убегать.
- И когда ты только вырастешь? Когда ты проработаешь в бюро так же
долго, как и я.
- Пошли. Дай ей шанс. Она так смущена.
- Мне безразлично, что она собирается делать.
Она больше не могла слушать остальное. Да и не хотела.
В этот момент они вернулись в купе. Старший выглядел зло.
- Хорошо, - сказал он. - Мы не будем надевать на вас наручники. Вы
сойдете с нами на следующей станции. По радио мы вызвали машину из бюро.
Вы останетесь в своем купе. Ясно?
Трейси кивнула, не имея сил ответить. Молодой человек, Том Бауэрс,
сочувственно пожал плечами и сказал:
- Надеюсь, я сделал для вас все, что мог.
Больше никто ничего не мог сделать. Сейчас - уже нет. Было слишком
поздно. Они поймали ее с поличным. Полиция как-то выследила ее и сообщила
в ФБР.
Агенты вышли в коридор, о чем-то говорили с проводником. Бауэрс
указал на Трейси и что-то сказал. Но что - она не расслышала. Проводник
кивнул. Бауэрс закрыл дверь купе, и Трейси показалось, что за ним
закрылась дверь камеры.
За окнами проплывали деревни, вспыхивали огоньки, но ничто не
интересовало Трейси. Она сидела, словно парализованная. В голове только и
гудело, что ничего нельзя сделать. Второго такого случая не будет. Она
преступница. Они дадут ей максимальный срок, но уже не будет дочки
начальника. И она уже не сможет рисковать ради нее жизнью. А там... там
бесконечные серые дни до конца и Большие Берты.
Но как же они поймали ее?
Только один человек знал о преступлении, и это был Конрад Морган, но
у него не было весомых причин отдать ее и драгоценности в руки ФБР.
Наверное, какой-то клерк в магазине узнал о плане и предупредил полицию.
Все-таки непонятно. Следующая остановка будет началом ее пути в тюрьму.
Сначала будет предварительное следствие, потом суд, потом... Трейси
прикрыла глаза, отказываясь думать о будущем. Она чувствовала, как горели
ее щеки.
Экспресс сбавил скорость. Трейси задыхалась, ей не хватало воздуха.
Агенты ФБР с минуты на минуту должны были прийти за ней. Показалась
станция, и через минуту экспресс остановился. Время идти. Трейси закрыла
сумочку, накинула пальто и села. Она уставилась на дверь купе, ожидая,
когда она откроется. Шли минуты. Но мужчины не появлялись. Что случилось?
Она вспомнила их слова:
Вы сойдете с нами на следующей станции. По радио мы вызвали машину
бюро. Вы не покинете это купе.
Она слышала, как проводник прокричал:
- Все сошли.
Трейси начала волноваться. Может, они имели в виду, что будут ждать
ее на платформе. Так, должно быть. Потому что, если она останется в
поезде, они могут обвинить ее в попытке бежать и все еще более осложнится.
Трейси схватила сумку, открыла дверь и вылетела в коридор. К ней подошел
проводник:
- Вы сходите здесь, мисс? - спросил он. - Вам не надо торопиться.
Позвольте помочь вам. Женщина в вашем положении не должна поднимать
тяжести.
Трейси опешила:
- В моем положении?
- Вы не должны стесняться. Ваши братья сказали мне, что вы беременны,
и велели за вами приглядывать.
- Мои братья?
- Приятные ребята. Они, действительно, беспокоятся о вас.
Мир перевернулся. Все шло шиворот-навыворот. Проводник поднес сумку
Трейси к выходу и помог ей сойти. Экспресс тронулся.
- Не знаете, куда отправились мои братья, - прокричала Трейси.
- Нет, мэм. Они впрыгнули в такси, когда экспресс остановился.
С ювелирными украшениями на миллион долларов.
Трейси направилась в аэропорт. Только здесь она могла отыскать их.
Если люди садятся в такси, это значит, у них нет своего транспорта. И
скорей всего они хотят смыться как можно скорее. В такси она думала, как
же ловко они провели ее. О, да, они были слишком добры, оба. По-настоящему
добры. Она даже покраснела, думая, как она могла попасться на доброго
дяденьку-полицейского.
Ради Бога, Деннис, неужели необходимо надевать на нее наручники? Она
не собирается убегать.
Когда ты собираешься, наконец, повзрослеть? Когда ты проработаешь в
бюро столько, сколько я.
Бюро? Они, вероятно, оба не в ладах с законом. Ну, тогда она
попытается вернуть драгоценности. Она слишком много пережила, чтобы ее
провели эти два артиста. Она должна добраться до аэропорта вовремя.
Она приподнялась с сиденья и сказала водителю:
- Пожалуйста, быстрее.
Они стояли у посадочной линии около двери, и она не сразу узнала их.
Молодой, который назвался Томасом Бауэрсом, был без очков, глаза поменяли
цвет и стали серыми, усов также не было. Старший мужчина лишился роскошной
черной шевелюры и был абсолютно лыс. Но ошибиться она не могла. У них не
осталось времени поменять одежду. Они уже почти подошли к выходу на
посадку, когда Трейси подошла к ним.
- Вы кое-что забыли, - сказала она.
Они обернулись и с удивлением уставились на нее. Молодой мужчина
нахмурился:
- Что вы делаете здесь? Машина из бюро, наверное уже ждет вас на
станции, - его южный акцент стал еще заметнее.
- Почему бы нам вместе не отправиться и не поискать ее, - спросила
Трейси.
- Мы не можем. Мы уже занимаемся другим делом, - объяснил Тревор. -
Мы должны попасть на этот самолет.
- Сначала отдайте мне мои камни, - потребовала Трейси.
- Боюсь, что мы не сможем. Это вещественные доказательства. Мы
пришлем вам квитанцию об изъятии.
- Не надо. Отдайте украшения.
- Простите. Но мы не можем отдать их вам.
Они почти уже подошли к дверям. Тревор протянул билеты на посадку.
Трейси оглянулась в отчаянии и вдруг увидела полицейского, стоящего
неподалеку. Она закричала:
- Офицер! Офицер!
Двое мужчин удивленно переглянулись.
- Черт возьми, да что вы делаете, - зашипел Тревор. - Вы что, хотите,
чтобы нас всех арестовали?
Полисмен подошел к ним.
- Да, мисс? Какие проблемы?
- О, нет проблем, - сказала Трейси. - Эти два чудесных джентльмена
нашли утерянные мной драгоценности и вернули их мне. Я уж боялась, что мне
придется обратиться за помощью в ФБР.
Двое мужчин обменялись взглядами.
- Они полагали при этом, что вы не откажетесь сопроводить меня до
такси.
- Конечно. С удовольствием.
Трейси повернулась к мужчинам.
- Теперь совершенно безопасно вернуть мне мои драгоценности. Этот
приятный офицер позаботится обо мне.
- Не надо, - возразил Том. - Будет лучше, если мы...
- Нет, нет, я настаиваю, - твердила Трейси, - я же знаю, как важно
для вас успеть на этот самолет.
Двое мужчин взглянули на полицейского, потом безнадежно друг на
друга. Делать было нечего. Неохотно Том Бауэрс вытащил мешочек из пакета.
- Вот он! - радостно воскликнула Трейси.
Она взяла мешочек, открыла и заглянула внутрь.
- Спасибо Господу, все на месте.
Том Бауэрс предпринял последнюю попытку:
- Почему бы нам не обеспечить безопасность, до тех пор, пока...
- В этом нет необходимости, - сказала Трейси весело. Она открыла
сумочку, положила туда драгоценности и вытащила две купюры по 5 долларов.
Она дала их пожилому мужчине.
- Моя маленькая благодарность за то, что вы для меня сделали.
Все пассажиры уже прошли на посадку. Дежурный сказал:
- Последний звонок. Скорее идите на посадку, джентльмены.
- Еще раз спасибо.
Трейси сияла, направляясь к такси в сопровождении полицейского.
- Это такая редкость - честные люди в наше время.
18
Томас Бауэрс, он же Джефф Стивенс, сидел около окна, наблюдая, как
самолет взлетает. Он поднес носовой платок к глазам, плечи его то
опускались, то поднимались.
Деннис Тейвор, он же Брендон Хиггинс, сидел рядом с ним и с
удивлением смотрел на него.
- Эй, - сказал он, - но это всего лишь деньги и нечего о них рыдать.
Джефф повернулся к нему, и Хиггинс увидел, что Джефф корчится от
смеха.
- Черт побери, в чем дело? - воскликнул Хиггинс. - Нет причин для
смеха.
Для Джеффа, конечно. Способ, с помощью которого Трейси Уитни обвела
их в аэропорту, был настолько прост, что трудно и представить.
Конрад Морган сказал им, что эта женщина не профессионалка.
О, Господи, думал Джефф, какова бы она была, будь она
профессионалкой.
Такой красотки Джефф никогда в жизни не встречал. И умница. Джефф с
гордостью считал себя артистом в своем деле, но она переплюнула его.
Она понравилась бы дядюшке Вилли, подумал Джефф.
Именно дядюшка Вилли обучал Джеффа. Мать его, доверчивая наследница
большого состояния, вышла замуж за непредусмотрительного интригана,
набитого проектами быстрого обогащения, которые никогда не сбывались. Отец
Джеффа, обаятельный смуглый красавец, отличался бойким убедительным языком
и в первые пять лет жизни супружеской жизни ухитрился промотать все женино
состояние. С раннего детства Джефф помнил бесконечные ссоры между матерью
и отцом относительно денег и частых романов отца. Брак был несчастливым, и
Джефф еще в детстве решил:
- Никогда не женюсь. Никогда.
Брат отца, дядя Вилли, обладал маленьким походным театром, и когда
судьба забрасывала его поближе к Мэрлону, штат Огайо, всегда приезжал
навестить их. Он был самым веселым и бодрым из всех знакомых Джеффа,
всегда полон оптимизма и обещаний о розовом завтра. Он всегда ухитрялся
привозить завлекательные игрушки и учил Джеффа замечательным волшебным
трюкам.
Когда Джеффу исполнилось четырнадцать, его мать погибла в
автомобильной катастрофе. А через два месяца его папаша женился на
девятнадцатилетней официантке из коктейль-бара.
- Это естественно для мужчины - жить для себя, - объяснил он.
Но мальчик негодовал, пораженный бездушным предательством отца.
Отец Джеффа устроился работать разъездным торговцем и был в дороге
три дня в неделю. Однажды, когда Джефф остался в доме один со своей
мачехой, его разбудил звук открывшейся двери. И в следующий момент он
почувствовал рядом горячее обнаженное тело. Джефф вскочил.
- Возьми меня, - прошептала его мачеха. - Я так боюсь грома.
- Но... Но грома нет...
- Но ведь может. В газете написано, что ожидается гроза. - Она теснее
прижалась к нему. - Давай займемся любовью, малыш.
Мальчишка запаниковал:
- Отлично. Займемся в постели папочки?
- Давай, - она рассмеялась, - родственнички, да?
- Там больше подходит, - сказал он.
Она соскользнула с кровати и вышла из комнаты. Джефф никогда в жизни
не одевался так быстро. Он вылез через окно и направился в Симаррон, штат
Канзас, где в то время находился его дядя.
Когда дядюшка Вилли спросил Джеффа, почему тот сбежал из дома, он
ответил:
- Я не уживаюсь с мачехой.
Дядюшка Вилли позвонил отцу Джеффа, и после долгого разговора было
решено, что пусть парень останется с ним.
- Он получит лучшее образование, чем в той школе, куда ходит сейчас,
- обещал дядя.
- Мы не проводим воскресные школьные шоу, - объяснял дядюшка Джеффу,
- мы только артисты. Но запомни, сынок, ты не можешь пойти против людей,
если они, прежде всего, не алчные. Мистер Филдс считает, что так
правильно. Ты не можешь обмануть честного человека.
Участники карнавала стали друзьями Джеффа. Там были "люди первого
ряда", те, которые имели концессию, и люди "заднего плана", кто управлял
шоу подобно толстой женщине, и дельцы, которые управляли игрой. В
карнавале участвовали возмужалые девочки, которые привлекали внимание
молодых людей. Джефф унаследовал чувствительность от матери, а от отца
смуглое, красивое лицо, и молодые дамы боролись за право лишить его
невинности. Первый сексуальный опыт он приобрел в обществе хорошенькой
женщины-змеи, и на многие годы она оставалась той высшей отметкой, до
которой остальные женщины не могли дотянуть.
Дядюшка Вилли пристраивал Джеффа на различные работы около карнавала.
- Однажды все это будет твоим, - говорил дядюшка мальчику, - и лучший
способ управлять всем этим хозяйством - это надо как можно больше знать
обо всем.
Джефф начал с "шести котят", аттракциона, где клиенты платили за
возможность бросать шары, пытаясь попасть в шесть котят, нарисованных на
холсте с деревянным основанием, и содрать с них наличные. Оператор обычно
показывал, как легко попасть в котят, но когда это же пытался сделать
клиент, "стрелок", скрывающийся под холстом, поднимал прут, державший
постоянно деревянную основу. Никто, даже незабвенный Сэнди Кофокс, никогда
бы не попал.
- Эй, ты держишь их слишком низко, - говорил оператор, - все, что
тебе надо сделать, это держать их легко и красиво.
- Легко и красиво, - это был пароль, который означал, что надо
опустить штырь, и оператор стукнул бы котом о доску. А потом он должен был
сказать:
- Видели, как я это сделал? - И это был сигнал, означавший, что надо
поднять штырь вверх. Всегда находился какой-нибудь ухарь, который хотел
показать своей хихикающей подружке, как он ловко попал в цель.
Джефф работал считальщиком, когда разодетые волчки выстраивались в
одну линию. Клиент должен был заплатить за возможность бросить резиновое
кольцо на волчок, который был под определенным номером, и, если общая
сумма составила бы двадцать девять, он должен был получить приз - игрушку.
И, естественно, любой молокосос не знал, что волчки имели различные номера
с обоих концов, поэтому считальщик должен был показать такое число, чтобы
никогда не получилось двадцать девять, и клиент, таким образом, никогда не
выигрывал.
Однажды дядя Вилли сказал Джеффу:
- Ты все делаешь отлично, малыш, я горжусь тобой. Ты готов приступить
к работе на "мастерке".
Операторы "мастерка" считались "сливками общества", и остальные
артисты с завистью посматривали на них. У них было больше денег, чем у
остальных участников. Останавливались они в лучших отелях и ездили на
шикарных машинах. Игра "мастерок" состояла из плоского колеса, которое
очень аккуратно балансировало с тонким листком бумаги в центре. Каждая
секция была пронумерована, и, когда клиент крутил колесо, оно затем
останавливалось на числе. Это число должно было быть заблокировано. Клиент
снова платил, чтобы еще раз крутануть колесо, но и другое пространство
должно было быть тоже заблокированным. Оператор "мастерка" объяснял, что,
когда все пространства будут задействованы, клиент получит солидный куш.
Если клиент использовал почти все пространства, оператор должен был
предложить ему увеличить ставки. Оператор оглядывался, волнуясь, и шепотом
предлагал:
- Игра не моя, конечно, но мне бы так хотелось выиграть. Если вы
согласитесь, то дайте мне небольшое пространство.
Он должен был всучить клиенту 5 или 10 долларов и сказать:
- Поставьте за меня, пожалуйста. Сейчас вы уже не проиграете.
И простофиля будет чувствовать, что с ним союзник.
Джефф стал асом в доении клиентов. Чем меньше становилось открытое
пространство на доске и шансы на победу неизмеримо возрастали, тем больше
было и возбуждение.
- Ну уж теперь вы не проиграете, - восклицал Джефф, и игрок
выкладывал все больше денег. В конце концов, когда оставалось малюсенькое
пространство, азарт достигал пика. Простофиля мог выложить все деньги, до
цента, и часто несся домой, чтобы принести еще. Клиент никогда не
выигрывал, потому что оператор или его помощник незаметно подталкивали
стол и стрелка указывала не на то место.
Джефф быстро заучил все используемые сигнальные выражения: "багор"
означало остановить игру так, чтобы игрок не мог выиграть. Люди, которые
стояли впереди, делая свои ставки, назывались посторонними "тявкалками",
но свои называли их "трепачами". "Трепачи" получали свой процент за
организацию "советов" толпы. "Трюк" означало отдать приз, "почтальон"
обозначал полицейского, которому тоже надо платить.
Джефф стал крупным специалистом в "пускании пара". Когда заплатившие
клиенты смотрели на представление со стороны, Джефф обычно начинал:
- Леди и джентльмены! Все, что нарисовано, раскрашено и
разрекламировано снаружи, вы сможете увидеть внутри этого шатра, что
включено в цену входного билета. Однако непосредственно после того, как
юную девушку усадят на электрический стул и пропустят через ее несчастное
тело ток мощностью 5 тысяч ватт, у нас для вас есть дополнительный
аттракцион, который не имеет ничего общего с шоу и не разрекламирован
снаружи. За стенами балагана мы собираемся показать нечто особенное, от
чего пробирает мороз и волосы становятся дыбом, что мы даже не осмелились
поместить снаружи, потому что это может попасть на глаза невинным детям
или чувствительным дамам.
И когда зеваки платили дополнительные доллары, Джефф вводил их внутрь
поглазеть на девушку без средней части тела или двухголового ребенка, и
конечно же, все это было сделано с помощью зеркал.
Одним из наиболее прибыльных развлечений этого балагана были "мышиные
бега". Живую мышь ставили в центр, а перед ней клали шарик. По краю стола
располагались десять лунок и в каждую мышь могла загнать шарик. Лунки
имели номера. Тот, кто правильно выбрал лунку, куда мышь загнала шарик,
получал игру.
- Как ты проделываешь такие штуки, - спрашивал Джефф дядюшку Вилли. -
У тебя что, ученная мышь?
Дядя Вилли закатывался смехом.
- У кого, черт побери, есть время тренировать мышь. Нет, нет. Все
гораздо проще. Ведущий аттракциона присматривает на какой номер никто не
ставит, тогда он мажет палец уксусом и мажет краешек отверстия, куда
требуется загнать шарик. Мышь будет чувствовать запах уксуса и толкнет
мячик в нужную лунку.
Карен, хорошенькая исполнительница танца живота, познакомила Джеффа
игрой в "ключ".
- Когда ты крутишься по вечерам в субботу, - учила его Карен, -
отзывай по очереди в сторону нескольких клиентов, и по очереди продай им
ключ от моего трайлера.
