- Я? - Питер впервые по-настоящему удивился.
- Король-воин, абсолютно безжалостный в установлении справедливости и
выполнении долга.
- Я не таков, - возразил Питер.
- Нет, ты таков, - уверенно ответил Стивен. - Ты именно такой
человек, каким я надеялся увидеть Калифа. Именно такой человек, какой нам
нужен.
Питер предполагал, что Калиф следит за ним. После убийства баронессы
Альтман он должен очень интересовать Калифа. И потому должен действовать
предсказуемо.
В понедельник он первым рейсом улетел в Брюссель и еще до полудня
сидел за своим столом в здании "Нармко". Здесь он также оказался в самом
центре игры интересов и власти. "Альтман Индастриз" потеряла свого
руководителя, и уже начались интриги и сложные подводные течения. Несмотря
на множество намеков и тонких подходов, Питер держался от всего этого в
стороне.
Во вторник вечером Питер взял со стойки в вестибюле "Хилтона" газету.
Просьба Стивена о встрече выглядела совсем незаметно среди других
объявлений.
И пошли сыны Израилевы, и плакали перед Господом до вечера, и
вопрошали Господа: вступать ли мне еще в сражение?
Книга Судей, 20, 23.
Цитата, избранная Калифом, казалось, символизирует его взгляд на
самого себя. Он видел себя божеством, высоко вознесенным над другими
людьми.
Стивен объяснил Питеру, что Калиф отвечает по истечении сорока восьми
часов.
Стивен ежедневно после появления своего объявления должен ждать за
столом в своем кабинете на Лиденхолл-Стрит от полудня до двадцати минут
первого. На это время он не должен назначать никаких дел, не допускать
посетителей и не занимать некий незарегистрированный телефон.
В среду связи не было, но Стивен ее еще и не ожидал. В четверг он
нервно ходил взад и вперед по персидскому ковру в ожидании звонка. Он уже
надел пиджак, а рядом со столом были готовы его котелок и зонтик; рабочий
стол, французский, с украшениями из позолоченной бронзы, как
благожелательное чудовище. стоял у окна, выходящего на биржу Ллойда.
Стивен Страйд боялся. Он откровенно признавал это перед самим собой.
Интриги составляли часть его существования, так было почти всю жизнь, но
игра всегда шла по определенным правилам. Он знал, что теперь углубляется
в новые джунгли, в свирепый дикий лес, где отсутствуют всякие правила. Он
выходит за пределы своих возможностей; Питер сказал ему об этом, и он
знал, что Питер прав. Питер был прав, и Стивен боялся, как никогда в
жизни. Но знал и то, что будет действовать. Он слышал, что это признак
подлинной смелости: признавать страх, но контролировать его и оставаться
способным выполнять свой долг.
Но он не чувствовал себя смелым.
Телефон прозвонил раз, слишком громко и резко, и нервы Стивена
напряглись; Стивен застыл, парализованный страхом в самом центре свого
прекрасного драгоценного ковра.
Телефон прозвонил вторично, и этот настойчивый звонок прозвучал в
ушах Стивена как гром судьбы, он почувствовал, как его внутренности
наполняются липким маслянистым страхом, который он с трудом удерживает.
Телефон зазвонил в третий раз, и Стивен огромным усилием воли
заставил себя сделать три шага к столу.
Он поднял трубку и услышал резкие помехи общественной телефонной
системы.
- Страйд, - сказал он. Голос его звучал напряженно, высоко и резко;
он услышал звук опущенной монеты.
Голос привел его в ужас. Электронное гудение, бесчеловечное,
бесполое, без следа живых эмоций, без высоких или низких тонов.
- Олдгейт и Лиденхолл-Стрит, - произнес этот голос.
Стивен повторил место встречи, и тут же связь прервалась.
Стивен положил трубку, схватил котелок и зонтик и заторопился к
выходу.
Секретарша взглянула на него и выжидательно улыбнулась. Красивая
седовласая женщина, она работала у Стивена уже пятнадцать лет.
- Сэр? - Она по-прежнему называла его так.
- Я выйду на полчаса, Мэй, - ответил ей Стивен. - Присмотрите за
лавочкой. - Он прошел в частный лифт и быстро спустился в подземный гараж,
где рядом с личными машинами старших служащих стоял его "роллс".
В зеркале лифта он проверил, под каким углом надет котелок, чуть
наклонил его вправо и поправил гвоздику в петлице своего темно-синего с
еле заметной элегантной пастельной полоской костюма с Савил-Роу [Улица в
Лондоне, где расположены ателье дорогих мужских портных]. Важно в течение
следующих нескольких минут выглядеть и действовать совершенно естественно.
Его штат заметит любое отклонение от нормы.
В гараже он не стал подходить к своему темно-бордовому "роллс-ройсу",
который блестел в приглушенном свте, как какая-то драгоценность. Напротив,
прошел к калитке в стальной отодвигающейся двери гаража, и охранник в
своей застекленной будочке у двери оторвал голову от купонов футбольного
розыгрыша, узнал хозяина и вскочил.
- Добрый день, хозяин.
- Здравствуйте, Гарольд. Я не возьму машину. Просто пройдусь
несколько минут.
Он вышел на улицу и свернул налево, к перекрестку Лиденхолл-Стрит и
Олдгейт. Шел он быстро, но в то же время внешне не торопился. Калиф дает
предельно мало времени, чтобы его подчиненный не успел ни с кем связаться.
Стивен знал, что лишь несколько минут нужно ему идти от своего кабинета до
талефона-автомата. И Калиф тоже точно знал, сколько на это нужно времени.
Телефон в красной стеклянной будке зазвонил, когда Стивен был еще в
двадцати шагах от него. Оставшуюся часть пути Стивен пробежал.
- Страйд, - сказал он, слегка запыхавшись, и тут же послышался звук
опущенной монеты и тот же электронный голос сообщил ему место следующего
контакта. Телефон-автомат на Хай-Стрит у входа в станцию метро Олдгейт.
Стивен повторил. Голос встревожил его: он звучал, словно говорит робот из
фантастического кино. Если бы он услышал просто человеческий голос, было
бы не так плохо.
Он еще дважды выслушивал указания, и всякий раз они оказывались
непредсказуемыми, а расстояние между точками связи было тщательно
измерено, чтобы он едва успел вовремя и не мог ни с кем связаться. При
этом невозможно и проследить, откуда звонят. Очевидно, Калиф или его агент
переходит от одного автомата к другому в какой-то другой части города. И
его невозможно проследить.
Исказитель голоса, которым пользовался Калиф, представлет собой
простое приспособление размером с карманный калькулятор. Питер рассказывал
Стивену, что такой прибор можно купить у множества фирм, производящих
электронное оборудование для шпионажа и контршпионажа. Стоит он меньше
пятидесяти долларов и так искажает голос - передвигает все звуки в другую
фазу, что никакое записывающее устройство не дает возможности сравнивать
этот голос с образцами, хранящимися в памяти компьютера. Невозможно даже
определить, говорит ли мужчина, женщина или ребенок.
Дорога к станции оказалась необычно безлюдной, и Стивену пришлось
постоять у автомата, ожидая, пока светловолосый молодой человек в розовом
пятнистом комбинезоне закончит разговор. Система Калифа позволяла
пользоваться общественными телефонами, и как только молодой человек кончил
говорить, Стивен вошел в будку и сделал вид, что роется в справочнике.
Телефон зазвонил, и, хоть Стивен ожидал этого, он все равно
подпрыгнул от неожиданности. Он вспотел от ходьбы и нервного напряжения,
голос его звучал неровно.
- Страйд, - выдохнул он.
Упала монета, и Стивена снова привел в ужас безличный голос Калифа.
- Да?
- У меня сообщение.
- Да?
- Калифу грозит опасность.
- Да?
- Разведка одного из правительств поместила своего агента рядом с
ним. Этот агент исключительно опасен.
- Каков источник вашей информации?
- Мой брат. Генерал Питер Страйд. - Питер велел ему там, где
возможно, говорить правду.
- Назовите правительство, которому принадлежит разведка.
- Не могу. Информация слишком чувствительна. Я должен быть уверен,
что Калиф получил ее лично.
- Назовите имя или должность агента.
- Не могу. По той же причине.
Стивен взгялнул на свои золотые танковые часы Картье на черном
ремешке крокодиловой кожи. Они говорят уже пятнадцать секунд. Он знал, что
связь не продлится больше тридцати. Дольше Калиф рисковать не будет. И не
стал ждать очередного вопроса или инструкции.
- Я передам информацию только Калифу и должен быть уверен, что это
именно он, а не один из его агентов. Я требую личной встречи.
- Это невозможно, - ответил нечеловеческий голос.
- Тогда Калифу будет грзить большая личная опасность. - Стивен нашел
мужество сказать это.
- Повторяю: назовите имя и должность агента.
Прошло двадцать пять секунд.
- Снова говорю: не могу. Вы должны организовать личную встречу для
передачи информации.
Капля пота сорвалась с виска Стивена и пробежала по щеке. Он
задыхался в тесной телефонной будке.
- С вами свяжутся, - послышался голос, и на линии щелкнуло.
Стивен достал из верхнего кармана белый шелковый платок и вытер лицо.
Потом тщательно уложил платок в карман, не складывал его аккуратно, а
сделал это с нарочитой небрежностью.
Расправил плечи, поднял подбородок и вышел из будки. Теперь он
впервые почувствовал себя смелым человеком. Чувство это ему понравилось, и
он пошел назад, размахивая зонтиком на каждом шагу.
Питер находился вблизи телефона всю неделю. Много часов занимался он
различными проектами "Нармко", которые запустил до своего отлета на Таити
и которые все созрели, казалось, одновременно. Совещания начинались утром
и продолжались до темноты. Ему пришлось совершить две поездки: в Осло и
Франкфурт, он улетал утренним рейсом, а к вечеру возвращался в свой
кабинет в "Нармко". И всегда он находился рядом с телефоном, а Стивен
Страйд знал номер; даже когда он упражнялся в офицерском гимнастическом
клубе НАТО, доводя свое тело до лучших физических кондиций, или в
подземной тире, где "кобра" стала продолжением его руки, правой или левой,
и он способен был поразить цель в пятидесяти ярдах стоя, лежа, с колена -
из любой позиции, - все это время он нахидился в непосредственной близости
от телефона.
Питер чувствовал себя как профессональный боксер на тренировочных
сборах; он полностью сосредоточился на столкновении, которое - он знал это
- ждет его впереди.
Приближался уикэнд, скучный и раздражительный. Питер отказался от
приглашений навестить сельский особняк одного из своих коллег по "Нармко",
отказался от приглашения другого вместе лететь в Париж на субботние
скачки. Он оставался один в своем номере в "Хилтоне", ожидая звонка
Стивена.
Утром в субботу он попросил принести ему все газеты: английские,
американские; французские и немецкие - на этих языках он читал лучше, чем
говорил, и даже голландские и итальянские - тут он с трудом спотыкался на
каждом третьем слове.
Он тщательно просмотрел их все в поисках намеков на деятельность
Калифа. Похищения, захваты самолетов, другие террористические акты могли
бы дать ему новую нить к Калифу.
Италию охватил политический хаос. Смятение было так велико, что можно
было только догадываться, что исходит слева, а что справа. В Неаполе были
убыты пять известных деятелей террористической "Красной Бригады"; всех
пятерых аккуратно уложили одной гранатой. Граната стандартного образца,
принятого на вооружении в НАТО, и казнь совершена была на кухне
конспиративной квартиры "Красной Бригады" в трущобах города. У полиции не
оказалось никаких нитей. Похоже на Калифа. Нет никаких оснований считать,
что его "цепь" не включает видных итальянских промышленников. Итальянский
миллионер, живущий в собственной стране, вид, наиболее близкий к
уничтожению, после голубого кита, сухо думал Питер. И эти миллимонеры
вполне могли призвать на помощь Калифа.
Закончив просматривать прессу континента, Питер облегченно перешел к
английской и американской. Воскресенье, скоро полдень. Как ему прожить
оставшиеся до утра понедельника часы? Он был уверен, что до того времени
Стивен не получит ответа на свое требование.
Он начал читать английские газеты, растягивая это занятие.
Пятнадцатую неделю продолжается забастовка на английской "Лейланд
Мотор Компани", и никаких перспектив на ее прекращение. Еще одна
возможность для Калифа, подумал Питер, вспоминая свой разговор со
Стивеном. Ударить по нескольким головам для их же блага.
В утренних газетах оказалось еще только одно интересное сообщение.
Президент Соединенных Штатов назначил специального посредника в попытках
найти решение проблемы израильской оккупации спорных территорий на Ближнем
Востоке. Он назначил этим посредником доктора Кингстона Паркера, о котором
сообщалось, что это близкий личный друг президента, входящий в тесный круг
его советников, человек, которого высоко оценивают все стороны,
участвующие в конфликте, идеальный кандидат на такую должность. И Питер
согласился с этим. Энергия и возможности Кингстона Паркера казались
неисчерпаемыми.
Питер отбросил последниюю газету и увидел перед собой перспективу
скучного дня. У него только три книги, а в портфеле крокодиловой кожи
множество материалов "Нармко", однако он знал, что не сможет
сосредоточиться: перспектива столкновения с Калифом затмевала все
остальное.
Он прошел в зеркальную ванную номера и достал пакет, который купил
накануне в косметической секции "Галери Анспеч", одного из самых больших
универсальных магазинов города.
Парик из человеческих волос хорошего качества, не блестящая
нейлоновая замена. Его собственного цвета, но гораздо длиннее, чем волосы
Питера. Он тщательно приладил парик и принялся за работу, подравнивая его
ножницами. Когда добился желаемого результата, начал красить виски
серебристой краской "Италиен бой".
Это заняло почти всю вторую половину дня, потому что он не торопился
и критически относился к собственной работе. Каждые несколько минут
поглядывал на снимок, сделанный Мелиссой-Джейн в "Тисовом Аббатстве" в
Новый год: Мелисса-Джейн снимала новой полароидной камерой, рождественским
подарком Питера. На снимке оба брата стоят рядом, снисходительно исполняя
распоряжения Мелиссы-Джейн.
Снимок подчеркивал сходство братьев, но одновременно и их различия.
Цвет волос одинаковый, но у Стивена волосы длиннее, они завиваются на
воротнике и сзади, и на висках заметно больше седины.
Лицо у Стивена более тяжелое, мясистиое, видны первые признаки
свисающих щек, цвет более красный - первый угрожающий признак неполадков в
деятельности сердца, результат хорошей жизни. Впрочем когда Питер надел
парик, лицо его стало казаться гораздо полнее.
Затем Питер занялся усами, подровнял их в манере пехотного офицера,
которую предпочитал Стивен. В косметической секции оказался большой выбор
искусственных усов, наряду с бровями и ресницами, но ни одни не оказались
достаточно подходящими. Питеру пришлось осторожно работать ножницами, а
потом слегка подкрасить их серебром.
Когда он с помощью специального клея приладил их на место, результат
оказался поразительным. Усы сделали его лицо еще полнее, а глаза у
близнецов и так были одинаковой формы и цвета. Носы у обоих прямые и
костлявые. Рот у Питера чуть шире и не такой жесткий, но усы это прикрыли.
Питер отступил и осмотрел себя в зеркале. Братья одного роста,
одинаково широки в плечах. Стивен полнее, у него толще шея, она придает
бычий вид его голове и плечам. Питер слегка изменил осанку. Подействовало.
Теперь он сомневался, чтобы кто-то, недостаточно близко с ними знакомый,
мог бы заметить подмену. Вряд ли Калиф или его ближайшие помощники лично
знакомы со Стивеном или Питером.
Час он провел, подражая походке Стивена, наблюдая за собой в зеркале,
стараясь передать жизнерадостную дерзость манер Стивена, то, как Стивен
стоит, сунув руки под полы пиджака, то, как он пальцем приглаживает усы,
начиная от разделения под носом, - направо и налево.
Одежда - не серьезная проблема. Со времен Сандхерста братья одевались
у одного портного, и привычки Стивена в одежде не изменились. Питер точно
знал, что надел бы Стивен в любой ситуации.
Питер снял парик и усы и тщательно сложил в пластиковую упаковку
"Галери Анспеч", потом снова спрятал в отделении своего чемоданчика.
Затем достал из другого отделения свой парабеллум "кобра".
По-прежнему в кожаной кобуре шамуа, и Питер привычно взвесил оружие в
руке. Неохотно решил, что не возьмет его с собой. Встреча почти несомненно
состоится в Англии. Контакт, который был у Стивена во вторник, состоялся в
Лондоне. Нет оснований думать, что следующая связь пройдет в другом
городе. А проходить через британскую таможню с оружием слишком рискованно.
Его задержат, будет сообщение в газетах. И Калиф немедленно насторожится.
В Англии можно получить другое оружие в "Торе". Колин Нобл даст ему
оружие, как только Питер объяснит ему суть дела: в этом он был уверен.
Питер спустился вниз и спрятал пистолет в сейфе отеля, потом вернулся
к себе в номер и принялся ждать. Это одна из обязанностей солдата, к
которой он так и не смог привыкнуть. Он всегда ненавидел ожидание.
Тем не менее он сел и принялся читать "Войну в тени" Роберта Эспри,
большой том, посвященный истории и практике партизанской войны. Постепенно
чтение увлекло его, и он слегка удивился, взглянув на часы и обнаружив,
что уже восемь вечера. Он попросил прислать ему в номер омлет, и через
десять секунд после того, как он положил трубку, зазвонил телефон. Питер
решил, что это запрос из кухни относительно ужина.
- Да, в чем дело? - раздраженно сказал он.
- Питер?
- Стивен?
- Он согласился на встречу.
Питер почувствовал, как сильно забилось сердце.
- Где? Когда?
- Не знаю. Я завтра должен вылететь в "Орли". В аэропорту меня будет
ждать инструкция.
Калиф укрывается, путает следы. Питеру следовало ожидать этого. Он
попытался вспомнить схему аэропорта "Орли". Нужно где-то там встретиться
со Стивеном и подменить его. Мысль о встрече в зале или туалете он тут же
отбросил. Остается только одно.
- Когда ты там будешь? - спросил Питер.
- У Кука [Известное бюро путешествий] мне дали билет на утренний
рейс. Буду в одиннадцать пятнадцать.
- Я буду там раньше, - сказал Питер. Он наизусть помнил расписание
рейсов "Сабены", а у всех управляющих "Нармко" были специальные карточки,
которые позволяли занять место на любом рейсе.
- Сниму номер в отеле у южного аэровокзала "Орли" на четвертом этаже
- на твое имя, - продолжал он. - Буду ждать в вестибюле. Отправляйся сразу
к администратору и попроси свой ключ. Я пойду за тобой, чтобы проверить,
нет ли слежки. Не узнавай меня ни при каких обстоятельствах. Ты понял,
Стивен?
- Да.
- До завтра.
Питер прервал связь и прошел в ванную. Снова посмотрел на себя в
зеркало.
- Ну, что ж, не придется брать оружие в "Торе". - Калиф не назначил
встречу в Англии. Ясно теперь, что Париж - только промежуточный пункт, в
своей обычной осторожной манере Калиф назначит встречу где-нибудь в другом
месте. Может, будет еще несколько промежуточных пунктов.
Человек придет на свидание невооруженным и неготовым, и Питер не
сомневался, что Калиф примет все меря, чтобы он никому не мог рассказать
об этой встрече.
"Я тяну две карты в прямом флеше, а сдает карты Калиф, и у него
достаточно времени для подготовки", - холодно подумал Питер. Но по крайней
мере ожидание окончено. И он начал упаковывать свои туалетные
принадлежности в непрмокаемую сумку "Гуччи".
Сэр Стивен Страйд вошел в вестибюль южного вокзала аэропорта "Орли" в
пять минут первого, И Питер довольно улыбнулся про себя. На Стивене синий
двубортный блейзер, белая рубашка и галстук крикетного клуба, серые
шерстяные брюки и черные английские ботинки ручной работы - Стивен никогда
не носил модную итальянскую обувь.
Обычная одежда Стивена, Питер ошибся только относительно галстука,
решил, что он будет с цыганским рисунком. На самом Питере тоже двубортный
пиджак, серые брюки под шинелью, черные ботинки из "Баркерз" [Один из
крупнейших универсальных магазинов Лондона].
Стивен оглядел вестибюль, мимоходом взглянул на сидящего в углу в "Ле
Монд" в руках Питера и уверенно направился к стойке администратора.
- Меня зовут Страйд, у вас для меня зарезервирован номер. - Стивен
говорил медленно, богатым сочным голосом: мало кто из этих людишек хорошо
понимает по-английски. Клерк быстро проверил, кивнул, пробормотал какое-то
приветствие и протянул Стивену бланк и ключ.
- Четыреста шесть, - громко произнес Стивен, чтобы Питер услышал.
Питер тем временем внимательно наблюдал за входом; к счастью, в последние
минуты после появления Стивена в вестибюль входило мало посетителей, и
среди них не было таких, в ком можно было бы заподозрить агентов Калифа.
Конечно, если это только промежуточный пункт - а Питер был в этом уверен,
- Калифу незачем следить за Стивеном; следить он начнет, когда Стивен
подойдет к нему ближе.
Стивен направился к лифту в сопровождении носильщика с единственным
небольшим чемоданом, а Питер прошел по вестибюлю и присоединился к
небольшой группе посетителей у лифта.
В заполненном лифте он поднимался плечом к плечу со Стивеном, но они
делали вид, что не знают друг друга, и когда Стивен и носильщик вышли,
Питер поднялся еще на три или четыре этажа, прошел по коридору, вернулся и
спустился в лифте на этаж Стивена.
Стивен оставил дверь 406 номера открытой, и Питер распахнул ее и
вошел, не постучав.
- Мой дорогой мальчик! - Стивен уже был без пиджака. Он включил
телевизор, но сейчас приглушил звук и с явным облегчением и радостью пошел
навстречу Питеру.
- Никаких проблем? - спросил Питер.
- Как часы, - ответил Стивен. - Хочешь выпить? У меня есть бутылочка
из необлагаемых налогом.
Пока он брал в ванной стаканы, Питер быстро осмотрел комнату. Вид на
квадратные функциональные здания рынка, сменивший обычные живописные
изображения центра Парижа, соответствующие по рисунку занавеси и покрывала
на двух кроватях, телевизор и радиоприемник между кроватями, современная
бездушная мебель - гостиничный номер, не больше и не меньше.
Стивен принес стаканы и протянул один Питеру.
- Твое здоровье!
Питер попробовал виски. Слишком крепкое, а парижская вода отдает
хлором. Он отставил стакан.
- Как Калиф передаст тебе инструкции?
- Я их уже получил. - Стивен протянул руку к пиджаку, висящему на
спинке стула, и достал из внутреннего кармана длинный белый конверт. - Это
ждало меня у информационной стойки "Эйр Франс".
Питер взял конверт, распечатал его и сел в кресло. В конверте
оказалось три документа.
Билет первого класса на рейс "Эйр Франс", квитанция на лимузин с
шофером и квитанция на заказанный в отеле номер.
Билет на самолет можно купить за наличные в любом отделении "Эйр
Франс", заказать машину и номер тоже можно анонимно. Ни один из этих
документов невозможно проследить.
Питер развернул билет и прочел пункт назначения. По коже его поползли
мурашки, словно прикоснулся какой-то паразит. Он сложил билет и просмотрел
две квитанции; ощущение предательства и зла растеклось по всему телу.
Кончики пальцев онемели, на языке ощущался горький медный привкус.
Билет на вечерний рейс из Орли" в аэропорт Бен Гуриона в Израиле,
машина для одной-единственной поездки в Иерусалим, а номер заказан в отеле
"Царь Давид" в этом старинном святом городе.
- В чем дело, Питер?
- Ничего, - ответил Питер, поняв, что болезненное ощущение отразилось
у него на лице. - Иерусалим, - продолжал он. - Калиф хочет, чтобы ты летел
в Иерусалим.
В Иерусалиме уже находится один человек. Питер почти непрерывно думал
о ней, с тех пор как в последний раз обнял в темноте на острове Бора-Бора
- столько времени тому назад.
Калиф в Иерусалиме и Магда Альтман тоже там - и тошнотворное ощущение
не покидало Питера.
Коварство Калифа.
- Нет, - твердо сказал он себе. - По этой дороге я уже прошел. Это не
Магда.
Изобретательный гений Калифа, эффективный и полный зла.
- Возможно. - Пришлось признаться самому себе. - С Калифом все
возможно. Каждый раз как Калиф мечет кости, выпадают новые номера,
соотношения меняются, сумма получается разная - но всегда результат
невероятно правдоподобный и убедительный.
Одно их основных положенией его профессии: любовь ослепляет и
оглушает человека, лишает его разума. Питер был влюблен и знал это.
"Хорошо. Значит теперь мне нужно освободить ум и постараться все
обдумать заново, словно я не околдован".
- Питер, что с тобой? - снова спросил Стивен, теперь с искренней
озабоченностью. Невозможно думать, когда Стивен нависает над ним. Надо
убрать его.
- Я лечу в Иерусалим вместо тебя, - сказал Питер.
- Ну, послушай, старина!
- Мы с тобой меняемся местами.
- Не выйдет. - Стивен решительно покачал головой. - Калиф разоблачит
тебя с ходу.
Питер взял свой чемоданчик и прошел в ванную. Быстро натянул парик,
прилепил усы и позвал.
- Стивен, зайди.
Они стояли рядом и смотрели в зеркало.
- Боже! - ахнул Стивен. Питер слегка сменил осанку и стал еще больше
похож на брата.
- Невероятно. Никогда не думал, что ты такой красивый парень, -
усмехнулся Стивен и удивленно покачал головой. Питер точно повторил его
жест.
- Черт возьми, Питер. - Смех замер на устах Стивена. - Хватит. У меня
мурашки по коже.
Питер стянул парик.
- Получится.
- Да, - согласился Стивен. - Может получиться. Но откуда ты знал, в
каком я буду костюме?
- Тайна фирмы, - ответил Питер. - Не волнуйся. Давай займемся
бумагами.
В спальне они двумя стопками выложили свои документы и быстро их
просмотрели.
Фотографии на паспортах подойдут.
- Тебе придется сбрить свое сито для супа, - сказал Питер, и Стивен с
сожалением провел по усам пальцами - от середины направо, налево.
- Это необходимо? Я себя буду чувствовать так, словно вышел к
обществу без брюк.
Питер достал из внутреннего кармана ручку с золотым пером, взял со
столика листок бумаги с грифом отеля. Некоторое время рассматривал подпись
Стивена в паспорте, попробовал изобразить ее на листке.
- Нет. - Покачал головой и попробовал снова. Похоже на походку
Стивена, дерзкую и уверенную, "Т" перечеркнуто решительным росчерком пера.
Через шестьдесят секунд подписи было невозможно различить.
- С этим париком на голове ты можешь однажды войти в мой банк и
получить по чеку всю сумму, - с беспокойством заметил Стивен. - А потом
пойти ко мне домой и лечь в постель в Пат.
- А что, неплохая мысль. - Питер задумался.
- Не надо так шутить, - взмолился Стивен.
- А кто шутит? - Питер просматривал кредитные карточки, карточки
членства в клубах, водительсике права и другие документы, сопровождающие
цивилизованного человека.
Стивен с большим трудом овладел подписью брата, но через двадцать
минут тренировки смог подписываться достаточно похоже, чтобы удовлетворить
служащих отеля.
- Вот адрес отеля на левом берегу. Великолепный ресторан, и работники
проявляют полное понимание, если тебе вздумается угостить молодую леди у
себя в номере выпивкой.
- Изыди, сатана! - Стивен не без удовольствия подумал о такой
возможности.
- Всего на несколько дней, Стивен. Держись незаметно. За все плати
наличными. Держись подальше от "Георга У" и "Мориса", "Ле Доена" и
"Максима" - от тех мест, где тебя знают.
Они внимательно прошлись по всем подробностям обмена личностями, пока
Стивен сбривал усы и натирал кожу кремом.
- Теперь тебе лучше уйти, - сказал наконец Питер. - Надевай это. - Он
протянул свою шинель. - И поменяемся галстуками.
Стивен был готов. Он неловко стоял у двери в тесноватой для него
шинели.
- Стивен, я могу тебя спросить? - Питер не знал, почему ему
захотелось это узнать: так давно и глубоко это было погребено в нем, но
сейчас почему стало очень важно узнать.
- Конечно, старик. - Стивен, по-видимому, тоже радовался возможности
оттянуть прощание.
- Сандхерст. - Питер старался скрыть замешательство в своем голосе. -
Я тебя никогда не спрашивал... но ведь ты этого не делал, Стивен?
Стивен спокойно и твердо встретил его взгляд.
- Нет, Питер. Не делал. Даю слово.
Питер взял протянутую правую руку брата и крепко пожал. Нелепо
испытывать такое облегчение.
- Я рад, Стивен.
- Будь осторожней, старик.
- Буду, - кивнул Питер. - Но если что-нибудь случится... - Питер
замялся... - Мелисса-Джейн...
- Не беспокойся. Я о ней позабочусь.
Почему англичанам всегда так трудно говорить о любви и привязанности?
- Ну, я пошел, - сказал Стивен.
- Береги свой конец и не позволяй, чтобы тебя застукали в плавках, -
ответил ему старой непристойностью Питер.
- Можешь на это рассчитывать, - сказал Стивен и вышел в коридор. Он
плотно закрыл за собой дверь, оставив брата думать об Иерусалиме.
Изменилось только название - с "Лод" на "Бен Гурион", все остальное
оставалось таким же, каким помнил Питер. Один из немногих аэропортов мира,
где есть достаточное количество багажных тележек и пассажирам не
приходится за них бороться.
В зале прибытия ждал молодой израильский шофер с надписью мелом на
школьной грифельной доске:
СЭР ПИТЕР СТРАЙД.
На шофере морская синяя шапочка с черным кожаным козырьком.
Единственная примета формы, а вообще-то он был в сандалиях и белом
холщовом костюме. Его английский отличался обычным сильным американским
акцентом, манеры небрежные, но дружелюбные: сегодня он ведет лимузин, но
