- Я думаю, именно на это и рассчитывают эти ублюдки, - согласился
Питер. - Со мной будет все в порядке.
За дверю слышались почти непрерывные звонки и женские голоса: это две
женщины-полицейские отвечали на поступающие сигналы. Все это стало уже
привычным, так что когда пришел звонок, которого они ждали и о котором
молились, никто об этом не подозревал и ниикакого возбуждения не было.
Девушки сидели рядом на вращающихся стульях перед временным
коммутатором. Блондинка лет двадцати пяти, хорошенькая и цветущая, с
большими круглыми грудями, которые торчали под ее синим форменным жакетом.
Волосы блондинка свернула тюрбаном на шее, чтобы не мешали слушать, и
наушники делали ее старше и серьезнее.
Прозвенел звонок, на панели перед ней вспыхнул огонек, она включила
коммутатор и заговорила в микрофон:
- Доброе утро. Отдел специальной информации полиции... - Говорила она
с приятным акцентом среднего класса, но акцент не мог скрыть скуку в ее
голосе. Она уже двенадцать дней занимается этой работой. Послышался
предупредительный гудок телефона-автомата, потом звон упавшей монеты.
- Вы меня слышите? - Иностранный акцент.
- Да, сэр.
- Слушайте внимательно. Она у Джилли О'Шоннеси... - Нет, это
имитация, при произношении имени акцент исчез.
- Джилли О'Шоннеси, - повторила девушка.
- Верно. Он держит ее в Ларагхе.
- Пожалуйста, по буквам. - И снова, когда человек по буквам
произносил название, акцент исчез.
- А где это, сэр?
- Округ Виклоу, Ирландия.
- Спасибо, сэр. Как вас зовут?
Послышался щелчок: трубку повесили. Девушка пожала плечами и записала
сообщение в блокнот перед собой, одновременно глядя на часы.
- Семь минут до чая, - сказала она. Оторвала страничку блокнота и
через плечо передала плотному коротко остриженному сержанту, сидевшему за
ней.
- Я тебе куплю булочку, - пообещал он.
- Я на диете, - вздохнула она.
- Как глупо, ты отлично вы... - Сержант смолк. - Джилли О'Шоннеси.
Откуда я знаю это имя?
Старший сержант сразу внимательно посмотрел на него.
- Джилли О'Шоннеси? - спросил он. - Ну-ка дай мне это. - Он выхватил
листок, быстро просмотрел его, двигая губами при чтении. Потом снова
поднял голову.
- Ты знаешь это имя, потому что видел его в списке разыскиваемых и по
телевизору. Джилли О'Шоннеси! Клянусь Богом, это тот самый, что подложил
бомбу в "Красного Льва" в Лейчестере и застрелил главного констебля
Белфаста.
Коротко подстриженный полицейский негромко присвистнул. "Похоже на
то, что горячо. По-настоящему горячо..." Но старший сержант уже ворвался в
кабинет Ричардса, даже не постучавшись.
Ричардс связался с дублинской полицией через семь минут.
- Предупредите их, что не должно быть никаких попыток... - нервничал
Питер, пока они ждали, но Ричардс оборвал его.
- Хорошо, генерал, предоставьте это мне. Я знаю, что нужно сделать...
- В этот моент установили связь с Дублином, и Ричардса быстро соединили с
помощником комиссара. Он быстро и энергично поговорил минут с десять,
потом положил трубку.
- Они воспользуются местной полицией, чтобы не тратить времени на
посылку людей из Дублина. Мне пообещали, что к тому месту, где находятся
подозреваемые, никто подходить не будет.
Питер кивнул.
- Ларагх, - сказал он. - Никогда не слышал. Там не должно быть больше
нескольких сотен жителей.
- Я послал за картой, - ответил Ричардс, и когда карту принесли, они
вместе принялись изучать ее.
- На склонах холмов Виклоу, в десяти милях от берега... - Это все,
что они смогли узнать из крупномасштабной карты.
- Придется ждать звонка из Дублина.
- Нет, - покачал головой Питер. - Позвоните им еще раз и попросите
связаться с инспектором земельного отдела. У него должны быть
триангуляционные карты деревни, аэрофотографии, планы улиц. Попросите
доставить все это в аэропорт Эннескерри.
- Нужно ли? А вдруг очередная ложная тревога?
- Мы потратим галлон бензина и время шофера... - Питер не мог больше
сидеть, он соскочил с места и принялся расхаживать по кабинету, который
неожиданно стал слишком мал; ему казалось, что он вот-вот задохнется. - Не
думаю. У меня чутье. Я чую зверя.
Ричардс удивленно взглянул на него, и Питер сделал виноватый жест.
- Образное выражение, - объяснил он и остановился, когда в голову ему
пришла мысль. - Вертолетам придется заправляться, они не долетят на одной
заправке, и они ужасно медлительны! - Он помолчал, принял решение, потом
наклонился над столом Ричардса, взял телефон и позвонил Колину Ноблу в
"Тор".
- Колин. - Он говорил резко и отрывочно, напряжение сжимало его
горло, словно кулаком. - Мы получили сигнал. Он не подтвержден еще, но
кажется самым обещающим.
- Где? - сразу спросил Колин.
- В Ирландии.
- Далековато.
- Верно. Каково полетное время вертолетов до Эннискерри?
- Подожди. - Питер слышал, как он заговорил в кем-то, вероятно, с
один из пилотов Королевского Военно-Воздушного Флота. Через минуту он
снова взял трубку.
- Им придется заправляться в пути...
- Да? - нетерпеливо спросил Питер.
- Четыре с половиной часа.
Сейчас двадцать минут одиннадцатого, до Эннискерри доберутся к трем.
С такой погодой уже к пяти стемнеет. - Питер напряженно думал. Если они
пошлют группу "Тора" в Ирландию по ложной тревоге... а в это время
преступники обнаружатся в Шотландии, или в Голландии, или...
"Пахнет зверем. Это оно", - говорил он себе. Глубоко вдохнул. Он не
может приказать Колину перейти к "Браво". Питер больше не командир "Тора".
- Колин, - сказал он. - Я думаю, это то. Я уверен. Ты поверишь мне?
Перейдешь к "Браво"? Если подождем еще полчаса, не доберемся до
Мелиссы-Джейн раньше полуночи... если она там еще будет...
Наступило долгое молчание, нарушаемое только дыханием Колина Нобла.
- Дьявольщина, мне это всего лишь может стоить работы, - легко сказал
он наконец. - Питер, малыш, объявляю "Браво", через пять минут будем в
воздухе. Через пятнадцать минут подберем тебя на вертолетной площадке.
Будь готов.
Облака расходились, но ветер по-прежнему был сильный, на открытой
вертолетной площадке он пробивался через шинель и блейзер Питера. Они
смотрели поверх бурной Темзы, напрягая глаза в поисках вертолетов.
- Что если подтверждение придет до того, как вы добретесь до
Эннискерри?
- Свяжитесь с нами на частотах воздушного флота, - ответил Питер.
- Надеюсь, у меня не будет для вас дурных новостей. - Ричардс одной
рукой придерживал котелок, полы пиджака развевались на его тощем теле,
лицо покраснело от холода.
С грохотом показались два вертолета, они летели над самыми крышами и
повисли на своих вращающихся серебряных роторах.
На расстоянии в сто футов Питер узнал массивную фигуру Колина Нобла в
открытой двери фюзеляжа, рядом с яркими розетками Королевского
Военно-Воздушного Флота, и тут вокруг закипел воздух от винтов.
- Удачной охоты, - крикнул Ричардс. - Я бы хотел лететь с вами.
Питер легко побежал вперед и запрыгнул, прежде чем вертолет коснулся
площадки, Колин поймал его за руку и втянул внутрь, не вынимая сигары изо
рта.
- Добро пожаловать на борт, приятель. А теперь в дорогу. - И он взял
висевший на поясе большой пистолет калибра .45.
- Она не ест. - Врач появился из внутренней комнаты и выбросил еду с
тарелки в мусорное ведро под раковиной. - Я беспокоюсь о ней. Очень
беспокоюсь.
Джилли О'Шоннеси хмыкнул, но не поднял головы от своей тарелки.
Коркой хлеба тщательно вытер остатки кетчупа. Сунул хлеб в рот, запил чаем
и, пережевывая, откинулся на стуле и принялся разглядывать врача.
Тот может сорваться. Вероятно, и недели не продержится, потом совсем
сдадут нервы. Джилли О'Шоннеси видел, как более сильные люди при таком
напряжении распадались на куски.
Он понял, что и его нервы сдают.
Сказываются не только дождь и ожидание. Всю жизнь он был лисой, и у
него развился инстинкт дикого зверя. Он чувствовал опасность, присутствие
преследователей, даже когда никаких доказательств не было. И не мог долго
оставаться на одном месте, особенно когда был на работе. Здесь он уже
двенадцать дней, и это слишком долго. Чем больше он об этом думал, тем
сильнее беспокоился. Почему приказали, чтобы он привез отродье в этот
изолированный и потому особенно подозрительный тупик? Сюда ведет только
одна дорога, только один путь к отступлению. Почему заставили его сидеть
здесь и ждать? Он предпочел бы постоянно передвигаться. Если бы он
руководил операцией, то раздобыл бы подержанный автофургон и переезжал с
одной стоянки на другую - внимание его немного рассеялось, пока он думал о
том, как организовал бы дело. Если бы он планировал...
Он закурил сигарету и посмотрел в залитое дождем окно, продолжая
слышать жалобы и опасения своего спутника. На самом деле нужно было
отрубить все пальцы этому отродью и посылать отцу с перерывами, а потом
прижать к лицу девчонки подушку и похоронить в огороде или выбросить в
море, и тогда не нужен был бы врач и все это лечение...
Все остальное было проделано с профессиональным мастерством, начиная
с контакта, который установили с ним в фавеле Рио де Жанейро, где он
скрывался в неряшливой однокомнатной развалюхе с индейской
женщиной-полукровкой и истратил все, до последнего фунта.
Его удивили. Он думал, что скрыл все свои следы, но его отыскали.
Дали ему паспорт и билеты на имя Барри; документы совсем не похожи на
поддельные. Хорошие документы, он был в этом уверен. В документах он
разбирался.
Все остальное тоже было прекрасно спланировано и быстро
осуществлялось. Деньги - тысяча фунтов в Рио, еще пять тысяч в тот день,
когда они схватили девчонку, и он был уверен, что получит и обещанные
окончательные десять тысяч. Гораздо лучше "Серебряного города", как
называют англичане концентрационный лагерь в Мейзе [Мейз - тюрьма в
Северной Ирландии, где содержатся террористы]. Калиф пообещал ему это,
если он не справится с заданием.
Калиф - какое идиотское имя, в пятидесятый раз подумал Джилли
О'Шоннеси, бросая окурок в остатки чая в своей чашке. Конечно, идиотское,
но почему-то от него бросает в холод, и Джилли вздрогнул не только от
холода.
Он встал и подошел к окну кухни. Все сделано так быстро, с такой
целеустремленностью и тщательным планированием, обо всем подумали заранее,
и эта оплошность казалась ему еще более тревожной.
У Джилли О'Шоннеси было ощущение, что Калиф ничего не делает случайно
- тогда почему ему приказано сидеть в этом опасном бутылочном горлышке,
без нескольких путей отхода, просто сидеть и ждать?
Он поднял накидку и шляпу.
- Куда ты? - беспокойно спросил врач.
- Прогуляюсь, - ответил Джилли О'Шоннеси, натягивая шляпу на глаза.
- Ты все время бродишь вокруг, - сказал врач. - Я из-за этого
нервничаю.
Смуглый ирландец достал пистолет и проверил, заряжен ли он, прежде
чем сунуть за пояс.
- Ты просто оставайся медсестрой, - резко сказал он. - А мужскую
работу оставь мне.
Маленький черный "остин" медленно шел по пустынной деревенской улице,
и дождь стучал по его крыше и капоту, крошечные белые взрывы смазывали
очертания машины, дождь потоком лился по ветровому стеклу, скрывая сидящих
в машине. Только когда "остин" остановился возле единственного
деревенского магазина и открылись обе его дверцы, любопытство жителей,
поглядывавших из окон, было удовлетворено.
На двух ирландских полицейских были синие зимние мундиры с темными
эполетами. Дождь покрыл брызгами кожу их шапок, когда они торопливо шли в
магазин.
- Доброе утро, Мэйв, любовь моя, - приветствовал сержант полную
краснолицую женщину за стойкой.
- Оуэн О'Нийл! - Она засмеялась, узнав сержанта: тридцать лет назад
они заставляли священника ерзать на исповедях. - И что привело тебя сюда
из большого города?
Конечно, очень великодушно так называть курортный городок Виклоу в
пятнадцати милях ниже по дороге.
- Твоя цветущая улыбка...
Они минут десять болтали, как старые друзья; услышав звон чайных
чашек, появился из кладовки ее муж.
- Что же нового в Ларагхе? - спросил наконец сержант. - Какие-нибудь
новые лица в деревне?
- Нет, все те же самые. Ничего не меняется в Ларагхе, слава Богу. -
Хозяин магазина покачал головой. - Нет, появилось новое лицо - внизу, в
Старом Поместье, он и его подружка, - он понимающе подмигнул, - но он
чужак, и мы его не считаем.
Сержант неуклюже извлек блокнот, открыл и достал оттуда фотографию:
обычный полицейский снимок в фас и в профиль. Прикрывая имя пальцем, он
показал фотографию.
- Нет. - Женщина решительно покачала головой. - Тот, что из Поместья,
на десять лет старше, и усов у него нет.
- Фото сделано десять лет назад, - ответил сержант.
- Почему ты сразу не сказал? Тогда это он. Это мистер Барри.
- Старое Поместье, говоришь. - Сержант важно надулся, пряча
фотографию в блокнот. - Мне понадобится твой телефон, дорогая.
- А куда потом поедешь? - подозрительно спросил хозяин.
- В Дублин, - ответил сержант. - Это дело полиции.
- Мне придется взять с тебя деньги за звонок, - быстро предупредил
хозяин.
- Видишь, - сказала ему жена, пока сержант разговаривал с
телефонисткой деревенского коммутатора, - я тебе говорила, что у него вид
подозрительный. Я сразу, как увидела его, поняла, что он с севера и несет
с собой беду, как черный ангел.
Джилли О'Шоннеси держался поближе к стене, чтобы уйти от дождя и
возможного наблюдателя со склона за рекой. Двигался он осторожно и тихо,
как кот по своим ночным делам, останавливался, осматривая землю в тех
местах под стеной, где можно укрыться, рассматривал влажную траву, где
могли остаться следы.
У дальнего угла сада он забрался на ствол старой яблони, чтобы
заглянуть за стену, и при этом постарался, чтобы голова его не выделялась
силуэтом.
Он ждал двадцать минут, с невероятным терпением хищника, потом
спрыгнул вниз и снова обошел стену по периметру, ни на мгновение не
расслабляясь, не обращая внимания на холод и усиливающийся дождь.
Ничего, ни малейшего признака опасности, никакой причины для
грызущего беспокойства - но беспокойство не покидало его. Он дошел до
другого наблюдательного пункта - железной калитки, ведущей на узкую
огражденную с обеих сторон стенами дорогу, прислонился к каменному столбу,
закрывая в горсти сигарету и спичку, чуть пригнулся, чтобы в щель видеть
дорогу до самого моста.
И снова стал терпеливо ждать, заставив себя забыть о физических
неудобствах и напрягая глаза и мозг.
Не в первый раз удивился он необычной системе сигналов и обмена
информацией, на которой настоял Калиф.
Плата производилась чеками на предъявителя, в швейцарских франках,
чеки приходили на его адрес в Рио, оттуда их пересылали в Лондон.
Он однажды доставил Калифу посылку - бутылочку с ее содержимым - и
дважды звонил по телефону. Посылку приготовили через два часа после
захвата девчонки, пока она еще находилась под действием большой дозы
наркотика. Врач - доктор Джеймисон, как нравилось его называть Джилли
О'Шоннеси, - свою работы выполнил на заднем сидении второй машины. Она
ждала на стоянке у Кембриджской железнодорожной станции, маленький зеленый
форд с полностью закрытым салоном. Они перенесли девчонку из "триумфа" в
"форд" в сумерках осеннего вечера и остановили машину на въезде в
придорожное кафе по дороге А10, пока доктор делал свое дело. Все
инструменты уже ждали в машине, но доктор работал плохо, руки у него
дрожали, он нервничал и просил выпить. Девчонка потеряла много крови, и
теперь рана воспалилась.
Джилли О'Шоннеси чувствовал, как усиливается раздражение, когда он
думал о докторе.
Он доставил бутылочку в условленное место; машина ждала, как ему и
было сказано, она дважды мигнула фарами в заранее обговоренном сигнале.
Джилли даже не остановился, просто медленно проехал мимо и протянул
бутылочку, а потом поехал прямо на запад и уплыл на утреннем пароме
задолго до того, как подняли тревогу.
Потом телефонные звонки. Они беспокоили Джилли О'Шоннеси, как и все
остальное в этом проклятом деле. Первый раз он позвонил, как только они
добрались до Ларагха. Звонок международный, а сказал он только два слова:
- Мы прибыли. - И повесил трубку. Неделю спустя позвонил по тому же
номеру и снова сказал только одно предложение:
- Нам очень нравится, - и тут же повесил трубку.
Джилли вспомнил, как каждый раз местная телефонистка звонила ему и
спрашивала, хорошо ли он поговорил, и голос у нее был удивленный и
заинтригованный.
Не так до сих пор работал Калиф, здесь он оставляет след для
охотников, и Джилли возражал бы - если бы было кому возражать. Однако у
него только этот номер и никаких средств связаться с Калифом. Стоя у
ворот, он решил, что очередной звонок делать не будет. Его срок - через
четыре дня.
Тут он вспомнил, что в этот день должна быть отрезана рука. Наверно,
указания по доставке руки он получит во время этого звонка. Однако ему это
не нравилось. Даже ради денег. И тут же он почему-то вспомнил один давний
случай.
Они хотели передать ложную информацию англичанам, подробности
намеченной операции, которая на самом деле будет происходить в другом
месте и в другое время. Они передали подробные, но вымышленные сведения
молодому ненадежному бойцу, такому, который не выдержит допросов, и
поместили его на явку в одном доме по Шенкилл Роуд, и там англичане его
взяли.
Джилли О'Шоннеси почувствовал, как у него легко, словно
электричеством, закололо в спине, а это ощущение никогда не подводило его
- никогда. Он посмотрел на свои дешевые японские часы: почти четыре, над
холмами, серыми и холодно-зелеными, нависает вечер. Подняв голову, он
заметил на дороге движение.
С верха холма по дороге спускалась машина, по изгибу она двигалась к
мосту. Маленький черный фургон. Вот он исчез за стеной. Джилли О'Шоннеси,
не особенно беспокоясь, ждал его появления. Его по-прежнему тревожили эти
два телефонных звонка. Он пытался понять, зачем они нужны, почему Калиф
заставил его рисковать.
Маленькая черная машина миновала мост и повернула на дорогу, ведущую
к Старому Поместью, но освещение было плохое, и Джилли мог различить
только очертания двух голов за ветровым стеклом, по которому скользили
дворники.
Машина затормозила и двинулась почти со скоростью пешехода, и Джилли
инстинктивно выпрямился, неожиданно насторожившись и внимательно
всматриваясь в щель. Он увидел бледные пятна повернутых в его сторону лиц,
машина пошла еще медленнее. Ближайшее боковое окно было чуть опущено, и
Джилли впервые ясно разглядел внутренности машины. Он увидел форменную
фуражку и серебряный блеск кокарды над белым лицом. Снова по спине Джилли
пробежало электрическое покалывание, и дыхание неожиданно застряло в
горле.
Машина свернула за угол стены, и он услышал, как она пошла быстрее.
Джилли О'Шоннеси развернулся в своей просторной накидке и побежал к
дому. В этот момент, когда нужно было действовать, он стал хладнокровным,
уверенным в себе и спокойным.
Кухня пуста, он пересек ее полдесятком шагов и рывком открыл дверь в
соседнюю комнату.
Врач работал у постели. Он гневно сказал:
- Я тебе велел стучать.
Они уже спорили об этом. У врача еще сохранились причудливые обрывки
медицинской этики при обращении с пациентами. Он мог изуродовать
хирургически ребенка ради денег, в которых отчаянно нуждался, но яростно
протестовал, когда Джилли О'Шоннеси стал задерживаться и вожделенно
смотреть на полувзрослое тело, когда врач раздевал девочку для мытья,
лечения и отправление естественных функций.
Смуглый ирландец попытался заставить его повиноваться, но встретил
удивительно упорное сопротивление и потому оставил попытки к извращенному
удовольствию и заходил во внутреннюю комнату, только когда его звали.
Теперь девочка лежала лицом вниз на грязных простынях. Ее светлые
волосы загрязнились и спутались; стремление врача к чистоте было таким же
неэффективным, как и его хирургия.
Инфекция и наркотики обессилили девочку, каждый позвонок отчетливо
выделялся на ее спине, и обнаженные ягодицы казались трогательно
уязвимыми, похудевшими и бледными.
Врач прикрыл ее по плечи простыней и повернулся в попытке защитить
девочку. Нелепый жест, если посмотреть на грязную повязку на ее левой
руке, и Джилли О'Шоннеси яростно выкрикнул:
- Уходим!
- Ее нельзя сейчас трогать, - возразил врач. - Она серьезно больна.
- Одевайся, - мрачно согласился Джилли. - Придется ее оставить. - Он
порылся под накидкой и извлек пистолет. Взвел курок и шагнул к постели.
Врач схватил его за руку, но Джилли легко оттолкнул его, отбросив к стене.
- Ты прав, сейчас она нам мешает, - сказал он и прижал ствол
пистолета к затылку девочки.
- Нет, - закричал врач. - Не делай этого. Мы возьмем ее.
- Уходим, как только стемнеет. - Джилли отступил и разрядил пистолет.
- Будь готов к этому времени, - предупредил он.
Два вертолета летели почти рядом, второй чуть сзади и выше ведущего.
Под ними свинцовой простыней с полосками белой пены лежал Ирландский
пролив.
Перезаправились они в Карнарвоне и двигались, оставив берег Уэльса,
быстро, но ночь все же обгоняла их, и Питер Страйд нервничал, каждые
несколько секунд поглядывая на свои часы.
Предстояло преодолеть всего девяносто миль открытой воды, но Питеру
они показались Атлантическим океаном. Колин сидел рядом с ним на скамье,
проходившей вдоль всего трюма, с холодным окурком сигары в углу рта - он
подчинился надписи "Не курить", горевшей на стене за рубкой. Остальные
бойцы "Тора", как обычно, полностью расслабились, некоторые лежали на
полу, используя в качестве подушек свое оборудование, другие легли на
скамьи.
Напряжен был только Питер Страйд, словно его кровь была перенасыщена
нервной энергией. Он снова встал, чтобы посмотреть в перплексовое окно,
измеряя количество дневного света, пытаясь определить высоту и положение
солнца сквозь толстый облачный покров.
- Спокойней, - посоветовал ему Колин, когда он снова сел. -
Заработаешь язву.
- Колин, нам нужно решить. Каковы приоритеты при ударе? - Ему
пришлось кричать, чтобы перекрыть шум ветра и мотора.
- Никаких приоритетов. У нас только одна цель - забрать Мелиссу-Джейн
и обеспечить ее безопасность.
- Мы не собираемся брать пленных для допросов?
- Питер, малыш, мы ударим по всему, что движется в районе цели, и
ударим крепко.
Питер удовлетворенно кивнул.
- Все равно это наемники и ничего не знают о хозяине. Но как же
Кингстон Паркер? Ему нужны пленные.
- Кингстон Паркер. - Колин извлек окурок изо рта. - Никогда о таком
не слышал. Здесь решения принимает дядя Колин. - Он улыбнулся Питеру
дружеской кривой усмешкой, и в этот момент бортинженер вышел из рубки и
крикнул Колину:
- Впереди ирландский берег. Через семь минут приземлимся в
Эннискерри, сэр.
В Эннискерри было объявлено чрезвычайное положение. Все остальные
суда оставили на выжидательной позиции над аэрорпортом и освободили место
для немедленного приземления вертолетов.
Вертолеты с громом вышли из низких серых облаков и дождя и сели на
площадку у ангара. Тут же между ангарами показалась полицейская машина с
горящими мигалками и устремилась к вертолетам. И прежде чем роторы
остановились, два представителя ирландской полиции и один - из отдела
земельного инспектора поднялись во фюзеляж.
- Страйд, - быстро представился Питер, одетый в маскировочный черный
костюм Тора"; у правого его бедра на поясе висел пистолет.
- Генерал, мы получили подтверждение, - сказал ему полицейский
инспектор, когда они еще обменивались рукопожатиями. - Местные жители
опознали О'Шоннеси на полицейской фотографии. Он остается там.
- Узнали, где именно? - спросил Питер.
- Да, сэр. Старое полуразвалившееся здание на краю деревни... - Он
знаком подозвал очкастого работника земельного отдела, который прижимал к
груди папку. В вертолете не было стола, и потому карты и фотографии
расстелили прямо на полу.
Колин Нобл подозвал бойцов из второго вертолета, и двадцать человек
стеснились вокруг карт.
- Вот это здание. - Землемер синим карандашом начертил кружок.
- Хорошо, - сказал Колин. - У нас хорошие ориентиры - возьмем либо
реку, либо дорогу и полетим вдоль них до моста и церкви. Цель между ними.
- Нет ли плана здания, какой-нибудь схемы помещений? - спросил один
из бойцов.
- Простите, но у нас не было времени для поисков, - извинился
землемер.
- Несколько минут назад докладывала местная полиция. Полицейские
рассматривали дом из-за каменной стены и говорят, что в нем никто не
движется.
- Они не подходили близко? - встревожился Питер. - Им было строго
приказано не приближаться к подозреваемым.
- Проехали мимо один раз по дороге. - Инспектор слегка смутился. -
Хотели убедиться, что...
- Если это О'Шоннеси, ему нужен только намек, и он исчезнет... - Лицо
Питера было каменным, но глаза гневно сверкали. - Почему эти люди не могут
делать то, что приказано? - Он быстро повернулся к пилоту вертолета в
желтом спасательном жилете и шлеме со встроенными наушниками и микрофоном.
- Можете доставить нас туда?
Пилот ответил не сразу, вначале посмотрел в ближайшее окно; по нему
ударил свежий порыв дождя.
- Стемнеет через десять минут или даже раньше, а потолок очень низок;
мы сели только благодаря маякам аэропорта... - Он выглядел нерешительно. -
Никто на борту не сможет узнать цель... дьявол, не знаю... я мог бы вас
доставить утром при первом же свете.
- Мы там должны быть вечером. Прямо сейчас.
- Если бы местная полиция могла обозначить цель, - предложил пилот, -
факелами или кострами.
- Никакой возможности - нам нужно подойти незаметно, и чем дольше мы
разговариваем, тем меньше у нас шансов. Постараетесь? - Питер почти
упрашивал, принять решение на вылет может только пилот, даже контроль
полетом не может приказать пилоту вылетать, если тот считает это
невозможным.
- Нам придется все время следить за поверхностью, самые плохие
условия: неровная местность и такая погода...
- Попробуйте, - просил Питер, - пожалуйста.
Пилот колебался еще пять секунд.
- Полетели! - неожиданно сказал он, и тут вторая группа "Тора"
бросилась к люку второго вертолета, а полицейские и землемер убедились,
что их не включили в список пассажиров.
Ветер бил вертолет, словно кулаки боксера, машина ныряла и
раскачивалась, вызывая тошнотворное ощущение.
Внизу проносилась земля - очень близко и в то же время неразличимо в
темноте ночи. Фары одинокой машины на сельской дороге, огни деревни,
каждый желтый прямоугольник отчетлив и близок - единственные ориентиры,
имевшие смысл, остальное - темные пятна леса, скалы, каменные стены
поперек полей, и даже это каждые несколько минут исчезало, когда новый
порыв дождя уничтожал всякую видимость, и пилот все свое внимание
сосредоточивал на тусклом свете инструментов, расположенных буквой Т перед
ним.
Каждый раз как они вынырывали из облаков, становилось темнее, все
более угрожающе выглядела земля, потому что они были вынуждены опускаться
все ниже, чтобы не утратить контакт с ней. Питер втиснулся на откидное
сидение между двумя пилотами, Колин стоял за ним, все всматривались
вперед, все молчали и напрягались, а громоздкая машина тяжело летела над
самой землей, цепляясь за береговую линию.
Они добрались до берега, призрачная линия прибоя фосфорически
засветилась всего в пятидесяти футах под ними, и пилот тут же повернул на
юг - несколько секунд спустя внизу показались огоньки.
- Виклоу, - сказал пилот, а второй пилот назвал новый курс. Теперь
они могли нацелиться прямо на Ларагх.
Вертолеты пошли по новому курсу, над самой дорогой.
- Четыре минуты до цели, - крикнул второй пилот Питеру, показывая
вперед пальцем, и Питер не пытался ответить ему в грохоте и лзге роторов,
он только проверил свой "вальтер" в быстро расстегивающейся кобуре;
пистолет легко лег в руку.
Джилли О'Шоннеси бросил в синюю брезентовую летную сумку несколько
своих личных вещей, смену белья и бритвенный прибор. Потом отодвинул от
стены железную кровать и опустошил свой тайник, вынув кирпич.
Там новые паспорта. Калиф снабдил документами даже девчонку - Элен
Барри, его дочь. Калиф обо всем подумал. Вместе с документами лежали
шестьсот фунтов в туристских чеках и запасной магазин для пистолета.
Джилли сунул все это в карман и последний раз осмотрел мрачную унылую
комнату. Он знал, что не оставил никаких следов: все, что может привести к
нему охотников, он уносит с собой. Но он был одержим потребностью
уничтожить все следы своего пребывания. Он уже давно перестал думать о
себе как о Джилли О'Шоннеси. У него нет имени, и есть только одна цель -
уничтожение. Захватывающая страсть уничтожения жизни.
Он мог наизусть прочесть строки из "Катехизиса революционера"
Бакунина, особенно определение истинного революционера.
"Человек, у которого нет имущества, нет интересов, нет никаких личных
связей - нет даже имени. Он одержим одной мыслью, одним интересом, одной
страстью - революцией. Человек, разорвавший связи с обществом, нарушивший
все его законы и обычаи. Он должен презирать мнение остальных и быть в
любое время готов к мукам и смерти. Жестокий к себе, он должен быть жесток
и к другим, и в сердце его не должно быть места для любви, дружбы,
благодарности и даже чести".
