использовали его посещение Англии, чтобы обменяться с английским
правительством мнениями по многим вопросам. - Но мы глубоко и подробно
говорили и об "Атласе". Вы хорошо знаете, что у "Атласа" есть противники
по обе стороны Атлантики. Они попытались вообще устранить его, а когда это
не получилось, - сократить его возможности и полномочия... - Паркер
помолчал и затянулся. Потом вытряхнул пепел на дорожку. - Противники
"Атласа" - очень умные и информированные люди. Причины, по которым они
противостоят "Атласу", достойны похвалы. Создавая такую мощную
организацию, как "Атлас", передавая ее в руки одного человека или группы
избранных, вы, вполне вероятно, создаете Франкенштейна - чудовище еще
более ужасное, чем то, которое должен уничтожить "Атлас".
- Все зависит от человека, который руководит "Атласом", доктор
Паркер. Мне кажется, для этого подобрали нужного человека.
- Благодарю вас, Питер. - Паркер повернул свою большую косматую
голову и улыбнулся. - Не хотите ли называть меня Кингстоном?
Питер кивнул в знак согласия, и Паркер продолжал.
- "Атлас" добился нескольких замечательных успехов - в Йоханнесбурге
и теперь в Ирландии, но это делает его еще более опасным. Его теперь
охотнее примет общество, а если он попросит большей власти, она будет ему
дана. Поверьте мне, Питер, чтобы справиться с делом, нужна большая власть.
Я разрываюсь...
- И однако, - заметил Питер, - мы не сможем справиться с самым
опасным зверем в мире, с человеком-убийцей, если не вооружимся сами как
можно лучше.
Кингстон Паркер вздохнул.
- И если "Атлас" получит такую власть, кто знает, как она будет
использована, когда сила подавит закон?
- Законы меняются. Закон часто бессилен перед теми, кто с ним не
считается.
- Есть и другой аспект, Питер. Тот, о котором я думаю половину жизни.
Как же быть с несправедливыми законами? Законами угнетения и жадности.
Законами, которые порабощают человека, лишают прав из-за цвета кожи или
из-за того, что он по-другому верит в Бога. Если законный парламент
принимает расистские законы... Если Генеральная Ассамблея Объединеных
Наций принимает резолюцию, которая объявляет сионизм формой империализма и
ставит его вне закона. Если горстка людей получает доступ к ресурсам всего
мира и вполне законно манипулирует ими, как диктует их алчность, в ущерб
всему человечеству, - ОПЕК и король Саудовской Аравии... - Кингстон Паркер
сделал беспомощный жест, растопырив длинные чувствительные пальцы. -
Должны ли мы уважать эти законы? Неужели законы, даже несправедливые,
священны?
- Равновесие, - ответил Питер. - Должно быть равновесие между законом
и силой.
- Да, но что такое равновесие, Питер? - Паркер сжал кулаки. - Я
попросил большей власти для "Атласа", больших полномочий, и думаю, мы их
получим. И тогда нам понадобятся хорошие люди, Питер. - Кингстон Паркер
протянул руку и с удивительной силой сжал плечо Питера. - Спрведливые
люди, которые умеют распознать, когда закон несправедлив или не действует,
у которых есть смелость и решимость, чтобы восстановить равновесие, о
котором вы сказали.
Рука его по-прежнему лежала на плече Питера, и он оставил ее там.
Совершенно естественный жест, без всякой рисовки.
- Я считаю вас одним из таких людей. - Он опустил руку, и манеры его
изменились. - Завтра мыы встретимся с полковником Ноблом. Он разбирается в
ирландской операции. Надеюсь, найдет что-нибудь, за что можно ухватиться.
И нужно еще многое обсудить. В два часа в резиденции "Тора". Вам удобно,
Питер?
- Конечно.
- А сейчас присоединимся к обществу.
- Подождите, - остановил его Питер. - Я кое-что должен сказать вам,
Кингстон. Это разрывало мне душу. Услышав, вы, вероятно, измените свое
мнение обо мне, о моей пригодности для "Атласа".
- Да? - Паркер повернулся и спокойно ждал.
- Вы знаете, что похитители моей дочери не выдвинули никаких
требований, не пытались связаться со мной или с полицией, вступить в
переговоры.
- Да, - ответил Паркер. - Конечно. Это одна из загадок всего дела.
- Это неверно. Был контакт и было требование.
- Не понимаю. - Паркер нахмурился и придвинулся ближе к Питеру,
словно пытался рассмотреть выражение его лица в слабом свете, падающем из
окон.
- Похитители связались со мной. Письмо, которое я уничтожил...
- Почему?
- Подождите. Я объясню, - ответил Питер. - Было поставлено
единственное условие освобождения моей дочери и установлен срок в две
недели. Если бы я не выполнил условие, мне посылали бы части тела дочери:
руки, ноги и наконец голову.
- Дьявольство, - прошептал Паркер. - Бесчеловечно. Каково условие?
- Жизнь за жизнь, - сказал Питер. - Я должен был убить вас в обмен на
свободу для Мелиссы-Джейн.
- Меня! - Паркер вздрогнул, откинул назад голову. - Им нужен был я?
Питер не ответил, и они стояли, глядя друг на друга. Наконец Паркер
поднял руку и с отсутствующим видом пригладил волосы.
- Это все меняет. Мне нужно все обдумать... но получается совершенно
новый сценарий. - Он покачал головой. - Меня. Они нацелились на главу
"Атласа". Почему? Потому что я защищал "Атлас", а они против его создания?
Нет! Не то. Я вижу только одно логичное объяснение. Я говорил вам в
последнюю нашу встречу, что подозреваю наличие центральной фигуры -
кукольника, берущего под свой контроль все боевые организации и сливающего
их в единый мощный организм. Так вот, Питер, я искал этого кукольника. И с
последней нашей встречи узнал многое, что подтверждает мое мнение. Я
считаю, что этот человек - или группа лиц - действительно существует, и
дополнительные полномочия "Атласу" я просил для того, чтобы найти эту
организацию и уничтожить ее, прежде чем она причинит серьезный ущерб,
настолько запугает народы, что станет самой могущественной силой мира... -
Паркер замолчал, словно собираясь с мыслями, потом продолжил спокойнее и
размереннее. - Я считаю, что теперь у нас есть неопровержимое
доказательство ее существования и что эта организация знает о моих
подозрениях и потому хочет уничтожить меня. Делая вас свободным агентом
"Атласа", я надеялся, что вы вступите в контакт с врагом, но Боже! такого
контакта я не ожидал.
Он снова помолчал, задумавшись.
- Невероятно! Единственный человек, которого я никогда бы не
заподозрил, Питер. Вы могли встретиться со мной в любое время. Вы один из
немногих, кто это может. А какой рычаг! Ваша дочь... растянутая во времени
пытка... Я, должно быть, недооценил коварство и безжалостность врага.
- Вы слышали когда-нибудь имя Калиф? - спросил Питер.
- А вы где слышали? - резко спросил Паркер.
- Письмо было так подписано, и Мелисса-Джейн слышала, как его
упоминали похитители.
- Калиф. - Паркер кивнул. - Да, я слышал это имя, Питер. Я слышал его
после нашей последней встречи. Да, слышал. - Он снова помолчал и принялся
посасывать трубку. Потом поднял голову. - Расскажу завтра, когда мы
встретимся в "Торе". Однако вы мне дали, о чем подумать ночью.
Он взял Питера за руку и повел к дому. Из нижних окон лился теплый
свет, слышался смех, веселый и приветственный, но оба сосредоточенно
молчали, идя по гладко выровненной тропе.
У двери Паркер остановился и придержал Питера.
- Питер, вы бы сделали это? - спросил он.
Питер ответил, не пытаясь избежать его взгляда.
- Да, Кингстон, сделал бы.
- Как?
- Взрывчатка.
- Это лучше яда, - кивнул Паркер. - Но все же хуже пистолета. - И
гневно добавил: - Мы должны остановить его, Питер. Этот долг превыше всего
остального.
- То, что я вам сказал, не меняет наших отношений? - спросил Питер. -
Я мог бы стать вашим убийцей... это ничего не меняет?
- Как ни странно, это только подкрепляет мою веру в вас, Питер. Вы
достаточно безжалостный человек, и, если мы хотим выжить, нам нужны такие.
- Он мрачно улыбнулся. - Может быть, я теперь буду просыпаться по ночам в
холодном поту... но это не меняет того, что нам нужно сделать - вам и мне.
Колин Нобл со своей сигарой и против него Кингстон Паркер с янтарной
пенковой трубкой, казалось, соревнуются, кто быстрее сделает воздух в
комнате непригодным для дыхания. В воздухе уже висел густой синий дым, а в
помещениях "Тора" не было кондиционеров. Однако через несколько минут
Питер был так поглощен разговором, что забыл об этом неудобстве.
Колин Нобл разбирал подробности ирландской операции и всего, что было
из нее извлечено.
- Дом, Старое Поместье, сгорел дотла, конечно. Двадцать ирландских
полицейских разбирали пепел... - Он развел руки. - Большой ноль. Вообще
ничего.
- Далее содержимое "остина" и его... происхождение. Как тебе нравится
это слово, Питер, малыш? Происхождение? Классическое слово.
Питер снисходительно улыбнулся.
- Пожалуйста, продолжай, Колин.
- "Остин" украден в Дублине, перекрашен и снабжен багажником на
крыше. В нем ничего не было, никаких документов, ничего в отделении для
перчаток, в других местах. Специалисты разобрали его на части...
- А люди, - поторопил Паркер.
- Да, сэр. Люди. Вначале мертвый. Имя - Джералд О'Шоннеси, известен
также как Джилли, родился в Белфасте в 1946 году... - Говоря, Колин взял
лежавшую перед ним папку. - Нам нужны все эти подробности? Тут много. У
парня было богатое прошлое...
- Только то, что касается "Атласа", - сказал Паркер.
- Никаких свидетельств того, когда и как он оказался связан с этим
делом... - Колин быстро и сжато излагал факты. - Итак, содержимое его
карманов. Шестьсот фунтов стерлингов, тридцать восемь патронов калибра .38
и документы на имя Эдварда и Элен Барри - документы поддельные, но
качество подделки очень высокое. - Колин с шумом захлопнул папку. -
Ничего, - повторил он. - Ничего такого, что мы смогли бы использовать.
Теперь второй. Моррисон, Клод Бертрам Моррисон, известный мастер абортов и
алкоголик. Лишен права заниматься медицинской деятельностью в 1969 году...
- Он быстро и точно изложил омерзительную историю. - За ампутацию пальца
получил триста фунтов, половину авансом. Дьявольщина, дешевле, чем в
"Синем Кресте" [Добровольное общество, оказывающее ветеринарную помощь
домашним животным]. - Колин улыбнулся, но глаза его гневно сверкали. - Рад
сообщить, что его ожидает приговор - примерно пятнадцать лет. Ему дадут
полный срок. Только одно обстоятельство в его показаниях представляет для
нас интерес. Приказы он получал от Джилли О'Шоннеси. А сам О'Шоннеси
получал приказы от человека по имени... - Он сделал драматичную паузу... -
Да, совершенно верно. Мы слышали это имя. Калиф.
- Одно замечание, - прервал его Кингстон Паркер. - Калифу нравится
пользоваться этим именем. Он подписывается им в своей корреспонденции.
Даже наемным убийцам он сообщил это имя. Почему?
- Думаю, у меня есть ответ на это. - Питер пошевелился и поднял
голову. - Он хочет, чтобы мы знали о его существовании. У нас должен быть
фокус для страха и ненависти.
- Думаю, вы правы. - Паркер серьезно кивнул. - Он создает основание
для будущего. В будущем, если он сообщит, что намерен убить или
искалечить, мы будем знать, что он говорит серьезно, что никакого
компромисса не будет. Он сделает все, что пообещает. Этот человек хороший
психолог. Или люди.
- У ирландской операции есть один аспект, который мы еще не
обсуждали, - вмешался Питер, сосредоточенно нахмурившись. - А именно: кто
навел нас и чему служил этот телефонный звонок.
Все молчали, наконец Паркер повернулся к Колину и спросил:
- Что вы об этом думаете?
- Разумеется, я обсуждал это с полицией. Первое, что удивило нас.
Полиция считает, что Джилли О'Шоннеси выбрал себе убежище в Ирландии,
потому что знал там местность и там у него друзья. Это была его охотничья
территория, когда он был в Ирландской Республиканской Армии. Там он всегда
мог исчезнуть. - Колин смолк, увидев скпептическое выражение Питера. -
Послушай, посмотри на это с такой стороны, Питер, малыш. Старое Поместье
для него сняла женщина... Кейт Барри, так она назвалась и так подписала
документ об аренде... Значит, один сообщник у него был. Должны были быть и
другие, потому что он смог получить перекрашенный и переоборудованный
автомобиль... Он не справился бы в Эдинбурге и Лондоне с этим, если бы ему
не помогали.
Питер задумчиво кивнул.
- Да, допустим, ирландские связи помогли ему...
- Но у монеты есть и другая сторона. У О'Шоннеси были враги, даже
среди провос [сокращение от "provisionals" - "временные"; сторонники
"временного" крыла партии Шин фейн, выступают за объединение Ирлании с
помощью террористических методов]. Он безжалостный ублюдок, с длинным
кровавым следом. И нужно думать, что один из его врагов увидел возможность
свести счеты - может, тот, кто продал ему украденную машину. Мы попросили
запись звонка передать экспертам-лингвистам и сверить с образцами голоса в
компьютере. Ничего определенного. Голос изменен, вероятно, говорили через
носовой платок или с заткнутым носом, но общее впечатление, что звонил
все-таки ирландец. Консультанты из телефонной компании смогли отчасти
проследить звонок. Говорят, он из заграницы. Скорее всего, из Ирландии,
хотя в этом нет уверенности.
Питер Страйд слегка приподнял бровь, и Колин негромко рассмеялся и
приглашающим жестом махнул в его сторону сигарой.
- Ну, ладно. Это была моя лучшая попытка, - сказал он. - Посмотрим,
получится ли у тебя лучше. Если тебе не нравятся мои теории, должно быть,
есть и собственная.
- Ты хочешь, чтобы я поверил в совпадение, что О'Шоннеси просто
столкнулся со старым врагом, который выдал его за двадцать четыре часа
перед тем, как должны были ампутировать руку Мелиссы-Джейн. И мы
совершенно случайно добрались до Ларагха именно в тот момент, когда
О'Шоннеси решил пуститься в бега. Ты хочешь, чтобы я в это поверил?
- Что-то в этом роде, - согласился Колин.
- Прости, Колин, но я не верю в такие совпадения.
- Давай! - пригласил Колин. - Послушаем, что было на самом деле.
- Не знаю, - успокаивающе улыбнулся Питер. - Просто у меня такое
ощущение, что Калиф не допускает совпадений. И еще у меня чувство, что у
Джилли О'Шоннеси с самого начала на лбу было клеймо смерти. И что это
часть плана.
- Должно быть, забавно иметь такие чувства, - Колин слегка
ощетинился. - Но мне они не особенно помогают.
- Спокойней. - Питер протянул к нему руку. - Предположим, что было
именно так...
- Есть и но? - спросил Колин.
- Никаких но - пока не получим твердых доказательств.
- Хорошо, забулдыга. - Колин больше не улыбался, рот его был угрюмо
сжат. - Тебе нужны твердые доказательства, попробуй это...
- Подождите, Колин, - властно обрвал его Паркер. - Подождите, мы
сейчас перейдем и к этому. - И Колин с видимым усилием взял себя в руки,
жилы у него на горле разгладились, на лице появилась знакомая улыбка. Он
взгялнул на Кингстона Паркера.
- Давайте немного вернемся назад, - предложил Паркер. - Питер узнал о
Калифе. Одновременно мы получили о нем сведения совершенно из другого
источника. Я пообещал Питеру рассказать об этом источнике, потому что он
дает совершенно особый взгляд на все дело. - Он замолчал и принялся
возиться со своей требкой. Достал инструмент со множеством лезвий, крючков
и щеточек, которыми вооружаются курильщики трубок. Выскреб головку и
выколотил полусгоревший табак в пепельницу, потом заглянул в трубку, как
стрелок в ствол своего оружия. Питер понял, что Паркер сознательно так
использует трубку - так фокусник отвлекает внимание аудитории своими
жестами и болтовней. В сотый раз он подумал, что перед ним человек,
которого нельзя недооценивать. Кингстон Паркер посмотрел на него и
заговорщицки улыбнулся: Питер разгадал его нехитрое действие.
- Наши сведения о Калифе пришли с совершенно невероятного
направления.. Точнее, если подумать о его имени, с наиболее подходящего
направления. С Востока, из Эр-Риада, если быть точным. Из столицы
Саудовской Аравии, главного города нефтяной империи короля Халида. Наше
потрепанное и осажденное ЦРУ получило просьбу короля, последовавшую за
убийством одного из его внуков. Я уверен, вы помните это случай... - У
Питера появилось странное ощущение deja-vu [Уже пережитое. Кажется, что
переживаемое теперь уже было (фр.)]: он слушал, как Кингстон Паркер
излагает те же соображения, которые они обсуждали с Магдой Альтман.
Неужели это было только три недели назад? - Понимаете, король и его семья
очень уязвимы. Знаете ли вы, что существует по крайней мере семьсот
саудовских принцев, все они мультимиллионеры, все близки к королю, к его
структуре власти. Невозможно достаточно удовлетворительно охранять столько
потенциальных жертв одновременно. Хорошо придумано. И не нужно брать
заложников со всем связанным с этим риском. Буквально неограниченное
количество жертв ходит рядом, и есть сколько угодно наемных убийц, на
которых можно надавить или заплатить им, чтобы они выполнили задание.
Достаточно иметь информацию и нужный рычаг или просто деньги. Калиф как
будто все это имеет.
- Что потребовали у Халида? - спросил Питер.
- Мы знаем точно, что ему предъявили требования и что он обратился к
ЦРУ с просьбой помочь защитить его самого и его семью. Требования прислала
организация или человек, подписавшийся "Калиф". Мы не знаем конкретно,
каково это требование... но можно достаточно уверенно предположить, что
Халид должен согласиться не поддерживать увеличение цены на сырую нефть на
следующей встрече ОПЕК, напротив, должен настоять на снижении этой цены на
пять процентов.
- Замысел Калифа снова осуществился, - сказал Питер.
- Похоже, что так. - Паркер кивнул и горько усмехнулся. - Снова, как
и в случае с правительством Южной Африки, создается впечатление, что его
требование желательно для всех - хотя добивается он этого не вполне
общепринятыми средствами, мягко выражаясь.
- Очень мягко, - спокойно согласился Питер, вспоминая исхудавшее
горячее тело Мелиссы-Джейн, которое он прижимал к груди.
- Итак, нет никаких сомнений, что наши опасения оправданы. Калиф
существует... - сказал Паркер.
- И не только существует, но процветает, - согласился Питер.
- Живет в прекрасном доме в пригороде. - Колин закурил новую сигару,
прежде чем продолжить. - Дьявол! Он добился своего в Йоханнесбурге. Он
добился своего в Эр-Риаде. Куда он пойдет дальше? Может, теперь его цель -
Федерация работодателей Западной Германии? Или руководители тредюнионов
Англии? Это может быть любая группа, достаточно влиятельная, чтобы
подействовать на судьбу народа, и достаточно малочисленная, чтобы можно
было терроризировать индивидуумов.
- Так можно изменить судьбу всего мира - немыслимо охранять всех, кто
принимает решения, - согласился Питер. - И нет никаких причин считать на
том основании, что первыми его целями было южноафриканское правительство и
нефтяные монополисты, будто в конечном счете его действия будут полезны
человечеству. Его конечной целью, несомненно, является сам демократический
процесс. Мне кажется, нет сомнений, что самому себе Калиф кажется богом.
Он видит себя строгим отцом. Его цель - излечить все болезни мира
радикальной хирургией и поддерживать здоровье с помощью неограниченной
силы и страха.
Питер больше не мог сидеть. Он оттолкнул свой стул и подошел к окну,
остановился в солдатской стойке, заложив обе руки за спину. Из окна
открывался невдохновляющий вид на изгородь из колючей проволоки, часть
летного поля и гофрированную стену ближайшего ангара. У ворот стоял
часовой в шлеме в буквами МР [Военная полиция] и с пистолетом на поясе.
Питер смотрел на него, не видя, а за ним двое за столом обменялись
многозначительным взглядом. Колин Нобл молча задал вопрос, и Паркер
ответил молчаливым кивком.
- Ну, хорошо, Питер, - сказал Колин. - Ты просил фактов. Я пообещал
сообщить их тебе.
Питер отвернулся от окна и ждал.
- Пункт первый. Во время пребывания в Старом Поместье Джилли
О'Шоннеси дважды звонил по телефону. Оба раза за границу. Оба раза из
местной телефонной станции. Первый звонок был сделан первого числа в семь
утра по местному времени. Должно быть, в первый же день, как добрались до
убежища. Вероятно, это был отчет "Все в норме" руководству. Второй звонок
был сделан ровно семь дней спустя, опять точно в семь утра местного
времени. Вероятно, опять доложили "Все в норме". Оба звонка очень
короткие, меньше минуты. Только чтобы передать заранее обусловленный
сигнал.. - Колин замолчал и снова посмотрел на Кингстона Паркера.
- Продолжайте, - сказал Паркер.
- Звонили по французскому номеру - Рамбуйе 47-87-47.
Питер почувствовал, словно ему в живот нанесли парализующий удар,
голова его дернулась. Он на мгновение плотно закрыл глаза. Так часто
звонил он по этому номеру, что цифры надежно отразились в памяти.
- Нет. - Он покачал головой и открыл глаза. - В это я не поверю.
- Это правда, Питер, - мягко сказал Паркер.
Питер вернулся на свое место. Ноги его дрожали и подгибались. Он
тяжело сел.
В комнате стало тихо. Никто из двоих не смотрел на Питера.
Кингстон Паркер сделал знак Колину, и тот послушно достал красную
папку, перевязанную красной ленточкой.
Паркер развязал ленту и раскрыл папку. Пролистал бумаги, бегло
просматривая их. Он явно владел скорочтением и одним взглядом воспринимал
содержание каждого листка - сейчас он просто ждал, пока Питер оправится от
шока. Содержание красной папки он знал чуть не наизусть.
Питер сидел на жестком стуле и невидящим взглядом смотрел на доску
объявлений на стене.
Ему трудно было справиться с охватившим его отчаянием. Ему стало
холодно, он весь оцепенел, глубина предательства опустошила его; закрыв
глаза, он снова увидел стройное нежное тело с маленькими грудями,
торчащими сквозь шелковую завесу темных волос.
Он выпрямился на сидении, Кингстон Паркер уловил этот момент,
посмотрел на него, призакрыл папку и протянул ее Питеру.
Сверху знаки самой высокой степени секретности, ниже напечатано:
АЛЬТМАН МАГДА ИРЕНА, урожденная КУЧИНСКАЯ. Питер понял, что не знал
второго имени Магды - Ирена. Магда Ирена. Дьявол, какие отвратительные
имена. Созданы специально для женщины, которая носит их.
Паркер взял назад папку и негромко заговорил.
- Когда мы встречались в последний раз, я вам сказал, что у нас
особый интерес к этой леди. Этот интерес с тех пор не ослаб, наоборот, с
каждым новым фактом он все усиливался. - Паркер снова открыл папку и
просмотрел бумаги, словно оживляя их в памяти. - Колину удалось добиться
полной поддержки со стороны разведывательных служб обеих наших стран, те в
свою очередь получили данные от Франции и - верите или нет - от русских.
Усилиями разведок четырех стран удалось восстановить историю жизни этой
женщины. - Он помолчал. - Замечательная женщина, - и восхищенно покачал
головой. - Совершенно невероятная. Я понимаю, что она может очаровать
любого мужчину по своему выбору. Я понимаю, Питер, ваше явное отчаяние. Я
буду совершенно откровенен и груб: у нас нет времени для тактичности и
внимания к вашим личным чувствам. Мы знаем, что она взяла вас в качестве
любовника. Обратите внимание на мою формулировку. Баронесса Альтман берет
любовников, а не наоборот. Она сознательно и с далекими замыслами
подбирает себе любовников. Не сомневаюсь, что, приняв решение, все
остальное она выполняет превосходно.
Питер вспомнил, как она пришла к нему, вспомнил ее слова: - Я не
очень хороша в этом, Питер, и я так хочу тебе понравиться.
Слова были подобраны с точностью, о которой говорил Кингстон Паркер.
Они должны были непреодолимо подействовать на Питера - а потом она нежно
лгала ему, лгала искусно и дьявольски коварно, лгала руками, ртом, всем
телом.
- Видите ли, Питер. Она получила специальную подготовку в искусстве
любви. Мало женщин в Западном мире умеют так понять мужчину и понравиться
ему. Тому, что она умеет, она научилась не в Париже, Лондоне или
Нью-Йорке... - Кингстон Паркер помолчал и нахмурился. - Все это теории и
слухи, Питер. Вам лучше судить, насколько они соответствуют
действительности.
Лучшее средство доставить мужчине удовольствие - заставить его
поверить в себя, подумал Питер, без всякого выражения глядя на Паркера. Он
вспомнил, что с Магдой Альтман чувствовал себя гигантом, способным на все.
Она заставляла его чувствовать себя так словом, улыбкой, подарком,
прикосновением - в этом было ее искусство.
Он не ответил на вопрос Паркера.
- Продолжайте, пожалуйста, Кингстон, - попросил он. Питер полностью
овладел собой. Правая его рука, полураскрытая, с вытянутыми пальцами,
расслабленно лежала на столе.
- Я говорил вам, что еще ребенком она проявляла выдающиеся
спсобности. Языки, математика - ее отец был известным
математиком-любителем, - шахматы и другие игры. Она привлекала внимание.
Особенно привлекала внимание, потому что ее отец был членом
коммунистической партии... - Он смолк, потому что Питер поднял голову и
вопросительно взглянул на него. - Простите, Питер, но когда мы встречались
в прошлый раз, я этого не знал. Мы узнали это от французов, у них,
кажется, есть доступ к документам компартии Франции, и сведения эти были
подтверждены русскими. Очевидно, девочка сопровождала отца на партийные
собрания и вскоре стала демонстрировать не по летам развитое политическое
сознание. Друзья ее отца тоже были в основном члены партии, и после его
смерти... Смерть его до сих пор остается загадкой. Ни французы, ни русские
не помогли ее разрешить... Во всяком случае после смерти отца о Магде
Кучинской заботились эти друзья. Похоже, она переходила из семьи в
семью... - Кингстон Паркер достал из конверта с окраской под мрамор
фотографию паспортного формата и протянул Питеру... - с этого времени.
На фотографии худая девочка в короткой юбке и темных чулках, платье с
воротником-кокеткой и соломенная шляпка французской школьницы. Волосы
заплетены в две короткие косички, перевязаны лентами, и в руках она держит
пушистую белую собачку. На заднем плане летний парижский парк, группа
мужчин играет в рулетку, цветут каштаны.
У девочки тонкие черты лица и прекрасные огромные глаза, умные и
сочувственные, совсем не соответствующие возрасту, в то же время
окрашенные невинностью детства.
- Вы видите, что уже тогда она отличалась красотой. - Кингстон Паркер
хмыкнул и протянул руку, чтобы взять фотографию. На мгновение Питер
инстинктивно сжал пальцы, он хотел бы сохранить фотографию. Но потом
разжал руку и отдал снимок. Паркер еще раз взглянул на нее и положил назад
в конверт.
- Да. Она привлекала интерес, и вскоре ей написал дядя с родины. Ей
прислали снимки отца и матери, которых она никогда не видела, случаи из ее
детства и молодости отца. Девочка была очарована. Она не знала, что у нее
есть дядя. Отец никогда не говорил с ней о родственниках, но теперь сирота
поняла, что у нее есть семья. Потребовалось еще несколько писем, выражений
любви и радости, и все было организовано. Дядя лично приехал за ней, и
Магда Кучинская вернулась в Польшу. - Паркер развел руки. - Только и
всего.
- Пропущенные годы, - сказал Питер, и собственный голос прозвучал в
его ушах странно. Он откашлялся и неловко поежился под проницательным
понимающим взглядом Паркера.
- Они больше не пропущенные, Питер. Нам сообщили кое-что об этих
годах, а остальное мы заполнили сами.
- Русские? - спросил Питер, и когда Паркер утвердительно кивнул,
сказал с горечью в голосе. - Как они полезны. Никогда не слышал, чтобы они
с такой готовностью сообщали информацию.
- В данном случае у них были причины, - возразил Паркер. - Как
оказалось, очень веские причины. Но мы к ним придем в свое время.
- Хорошо.
- Девочка вернулась с дядей в Польшу, в Варшаву. И произошла семейная
встреча. Мы не знаем, была ли это ее настоящая семья или для такого случая
ей подобрали приемную семью. Во всяком случае дядя скоро объявил, что если
Магда пройдет испытание, ей предоставится возможность учиться в одной из
лучших школ СССР. Можно представить себе, что она выдержала испытание
прекрасно, и новые ее хозяева поздравляли себя с таким открытием.
- Школа располагается на берегу Черного моря вблизи Одессы. Названия
у нее нет, нет и школьного галстука [В каждой привилегированной английской
школе свой школьный галстук, обычно с эмблемой школы]. Ученики подбираются
очень тщательно, их проверяют всесторонне и зачисляют только самых
талантливых и умных. Они скоро узнают, что принадлежат к элите, и каждый
выбирает свое направление, как подсказывают его способности. В случае с
Магдой это были языки и политика, финансы и математика. Она преуспевала и
в возрасте семнадцати лет перешла в высшее, более специализированное
отделение Одесской школы. Здесь она тренировала память, а ее и так острый
ум стал отточенным, как лезвие бритвы. Я знаю, что одно из наиболее легких
упражнений заключалось в том, чтобы за шестьдесят секунд запомнить список
из ста различных предметов. Это список нужно было по памяти и в правильном
порядке повторить двадцать четыре часа спустя. - Паркер снова покачал
головой, выражая свое восхищение.
- В то же время ее учили естественно вписываться с высшее западное
международное общество. Одежда, пища, напитки, косметика, манеры,
популярная музыка и литература, кино, театр, демократическая политика,
деловые процедуры, операции на бирже и на рынке товаров, навыки
серкетарши, современные танцы, искусство любви и доставления удовольствия
