"Альфа" - сверхсекретный отряд КГБ | |
вельев закончил авиационный техникум и педагогический институт.
Руководителей интересовали тесты на физическую подготовленность. И
потому, естественно, в составе группы "А" собрались в подавляющем боль-
шинстве перворазрядники, кандидаты и мастера спорта, чемпионы управления
Комитета государственной безопасности города Москвы и даже страны. Так,
мастер спорта Глеб Толстиков, сотрудник группы "А", был чемпионом страны
по боксу, участником Олимпийских Игр.
Но и при особой важности физподготовки, других специальных дисциплин,
таких как ведение огня из всех видов оружия, вождение автомобилей и бро-
нетанковой техники, на первое место при отборе кандидатов в группу ста-
вилось "наличие головы". Этот шутливый термин стал определяющим. Речь
шла об умении мыслить оперативно, безошибочно принимать решения, быстро
и наверняка действовать при их выполнении.
Да, со временем у группы появилось психологическое и медицинское
обеспечение, собственные разработки, изучался и применялся зарубежный
опыт. И все-таки, какие инструкции ни пиши, какими специалистами ни обс-
тавляй сотрудника, в операции, лицом к лицу с преступником, он всегда
один. И чаще всего помочь ему не могут ни начальник, ни старший товарищ.
В Уфе, в 1986 году, вооруженными преступниками был захвачен самолет
Ту-134 с 76 пассажирами на борту. Террористами оказались двое военнослу-
жащих. Нечто подобное случилось и чуть раньше, в Сарапуле Удмуртской
АССР. Тогда довольно легко удалось переиграть преступников, тоже солдат.
Однако жизнь непредсказуема. Теперь это были не просто молодые парни в
погонах, и самолет они захватили не случайно. Они оказались своего рода
"специалистами", службу проходили в составе нештатной антитеррористичес-
кой группы подразделения внутренних войск, специально готовились, изуча-
ли устройство самолета - все выходы, входы, люки и лючки. Им не состави-
ло труда перекрыть практически все пути проникновения в авиалайнер, да
еще при наличии такого мощного оружия как пулемет и автомат. Они были
почти неуязвимы. Ситуация, что называется, нештатная. Думай, группа "А",
думай.
Кстати говоря, за все время деятельности группы штатных ситуаций
практически не было. Жизнь ломает самые тщательно отработанные планы в
первые же минуты операции.
В Сухуми в 1990 году при взятии захваченного преступниками изолятора
временного содержания микроавтобус "РАФ", в который погрузились терро-
ристы, должен был остановиться сразу, после взрыва. На такой "ход" и
просчитывалась вся операция, но "РАФ" прокатился метров пятнадцать-двад-
цать. А ведь каждая секунда, каждый метр его движения может быть оплачен
человеческими жизнями. И вновь думай, "Альфа", думай, действуй только
наверняка. Ошибка недопустима, однако, увы, случаются и ошибки.
В Ленинграде 8 марта 1988 года семья Овечкиных захватила самолет
Ту-154, следовавший рейсом Иркутск-Курган-Ленинград. Первые сведения,
которые поступили на землю, показались местным руководителям КГБ и ГУВД
не такими уж страшными. Женщина с детьми, подросток с обрезом, мифичес-
кое взрывное устройство... Когда переговоры зашли в тупик, решили начать
штурм. Какими силами? Собственными. К чему им "Альфа", они сами с усами.
Действия штурмующей группы были исключительно непрофессиональны, неп-
родуманы, прямолинейны. Помните "альфовский" термин о "наличии головы"?
Трагические события в Ленинграде подтвердили его жизненность. В ходе
штурма погибли, оказались искалеченными несколько человек, сгорел само-
лет.
Ленинградская пресса потом страстно анализировала события, пытаясь
найти виновников, а вместе с ними и ответ на волнующий всех вопрос: по-
чему это случилось, в чем главная причина трагедии?
Мне кажется, она не в конкретных ошибках руководства операцией или
неподготовленности штурмовой группы. Причина иная.
Сегодня дилетант, даже самый талантливый, не может соперничать с тер-
рористами. Нельзя заниматься этими вопросами, так сказать, частично, на
уровне смежной специальности. Человек, посвятивший себя борьбе с терро-
ризмом, должен отдать ей всю жизнь, он обязан быть профессионалом. Ибо
цена его ошибки несоизмерима ни с какой другой.
Набирая первую "тридцатку" в группу "А", Алексей Дмитриевич Бесчаст-
нов не мог предвидеть, но нутром чуял: подразделение должно заниматься
только борьбой с террористами. И потому хотел видеть в группе лучших из
тех десятков тысяч, которыми в ту пору располагал Комитет Государствен-
ной Безопасности СССР.
Сегодня можно с уверенностью сказать: он и руководство группы не
ошиблось в подборе людей - первая "тридцатка", созданная в 1974 году,
стала костяком элитарного, высокомобильного, боевого подразделения, ко-
торому (можно смело утверждать) под силу выполнение любых, в том числе
сложнейших задач, связанных с терроризмом и организованной преступ-
ностью.
Волей председателя Комитета государственной безопасности группа "А"
родилась. Тридцать сотрудников зачислены в ее штат. Ребята боевые, спор-
тивные, полные энергии и веры в себя. В своих прежних подразделениях они
были лучшими. О прошлой работе знали все или почти все. Теперь пришлось
начинать с нуля.
Михаил Михайлович РОМАНОВ, заместитель начальника группы "А"
- Жили мы на правах бедных родственников. Когда создается новое под-
разделение, резервных помещений, конечно же, нет. Потеснился один из от-
делов, и кое-как разместились. Дежурная смена спала на раскладушках.
Негде было хранить оружие. Учебный процесс выглядел куцо. Но коллектив
подобрался хороший, ребята что надо, с жизненным и чекистским опытом.
А мир тем временем сотрясали сообщения об угоне самолетов, о захватах
террористами заложников. Надо было спешить.
Роберт Петрович Ивон, мой коллега, тоже заместитель начальника, кад-
ровый офицер, занимался разработкой и проведением тренировок, учений,
полевых выходов, я же тащил свой участок: физическую и специальную под-
готовку.
Что за группа антитеррора, которая не знает, как нейтрализовать тер-
рористов и освободить заложников в самолете, в доме, в автобусе, в же-
лезнодорожном вагоне? Сперва надо было разработать модель освобождения,
иметь соответствующее вооружение, оптику, спецбоеприпасы - химические,
осветительные, взрывные.
Помнится, одной из первых наших разработок было создание автобуса-ло-
вушки. Известно, что террористы для доставки в аэропорт требуют, как
правило, машину или автобус. А если по дороге их усыпить? Определенная
доза газа подается в салон - и мы их берем, что называется, "тепленьки-
ми", не успевшими опомниться.
Идея была привлекательная, что и говорить. Вот только на пути к ее
осуществлению пришлось столкнуться с массой проблем. Нам удавалось усы-
пить подопытных животных (для этого использовались три обезьяны и две
кошки) на 5-7 минут. Но успеем ли мы за такое короткое время нагнать ав-
тобус и взять террористов? Ведь группа захвата следует всегда несколько
позади, чтобы ее не обнаружили.
А если потеряем из виду автобус и террористы, очухавшись, поймут в
чем дело и расправятся с заложниками?
Были проблемы и сугубо технического характера. Как, например, в сало-
не погасить шум выхода газов? Да, замаскировать под шум работающего дви-
гателя. Но оказалось, сделать это практически очень трудно. Так и оста-
лась наша идея неосуществленной.
С первых шагов группы мы столкнулись с вопросами концептуально-право-
вого подхода. В борьбе с террористами некоторые страны, такие как Арген-
тина, Колумбия, Турция, считают нецелесообразным вступать в переговоры с
террористами. По их мнению, в случае захвата заложников, надо осущест-
влять операцию с применением силы.
Мы избрали другой путь, считая эффективным разрешением конфликта про-
ведение переговоров, иногда идя и на частичные уступки.
Перед группой поставили задачу - использовать боевое оружие только в
исключительном случае. Эта концепция перевернула все наши взгляды на
роль вооружения. Теперь мы нуждались в принципиально новом оружии - га-
зовом, например, которое приобрели за рубежом. Однако в ту пору у нас не
было опыта его применения.
Какой тут выход? Попробовать на себе. Помнится, мы перевели на русс-
кий язык инструкцию. Внимательно прочли ее. Если попал под выстрел - как
лучшее успокоительное средство инструкция рекомендовала воду. Вода так
вода. Разделись с Ивоном до трусов и устроили дуэль на газовых пистоле-
тах. Дозы небольшие. Выстрелили друг в друга и бросились под воду. А
она, оказывается, когда попадает на кожу после выстрела, вызывает страш-
ную резь. Такое впечатление, что все, приходит конец, прощайся с жизнью.
Позже, в ходе тренировок поняли: оружие для нас не очень подходящее:
сквозняков боится, встречного ветра. А под самолетом или на крыле, кто
же может гарантировать отсутствие ветра? Так что пришлось искать замену
"газовикам".
Вообще, причина всех наших мучений - отсутствие учебно-тренировочной
базы.
Допустим, какие-то теоретические занятия можно провести и в кабинете.
А постоянные стрелковые тренировки? Без тира не обойтись. Необходимы и
другие помещения. Как устроить тренинг по теме - бой в доме? Там ведь и
тактика действий имеет свои специфические законы, и стрельба совсем
иная, и проникновение в дом, и многие другие элементы.
А в чужой тир то пускают, то не пускают, то в одни часы, то в другие.
В общем, все шло с мерзким скрипом...
Неизбежно встал вопрос с транспортом. Одно дело - выехать на стрель-
бище, другое - мчаться по боевой тревоге. Тут и скоростные машины нужны,
и водители экстракласса, виртуозы. Их ведь тоже где-то обучать надо - не
в школе же ДОСААФ.
Не последнее дело экипировка. Она должна была полностью соответство-
вать нашим жестким требованиям. Пришлось пересмотреть буквально все, во
что одеваются солдаты и офицеры Вооруженных Сил, КГБ, МВД.
Многое позаимствовали у летчиков, удобными оказались комбинезоны лет-
ных техников, кожаные куртки, сапоги. Спасибо, армия всегда шла навстре-
чу: обувала, одевала.
Не было проблем и со штатным вооружением. Стрелковые упражнения расс-
читаны на применение практически всех видов оружия - пистолета Макарова,
автомата Калашникова (всех его модификаций), пулемета, снайперской вин-
товки Драгунова и даже крупнокалиберных пулеметов Владимирова.
Для ближнего боя использовался автомат "Скорпион". Конечно, были у
нас и другие иностранные марки, но они оказались хуже наших. К тому же
для них нужен запас патронов. И ведь именно для штатного оружия подогна-
на кобура, комбинезон. Словом, в применении зарубежных "образцов" больше
хлопот, чем пользы.
Хотя, признаться, я очень любил американскую винтовку М-16. Бой у нее
прицельный. Не хвалясь, скажу, что с оптикой на 100 метров попадал в
круг немногим больше пятака.
Но это что касается штатного оружия. Если же говорить о спецоружии,
его разработка и внедрение растягивались на годы. Нет, оно создавалось,
но не для нас. Мы порою с трудом пробивали себе несколько единиц. У нас
ведь как: хотите - берите партию пять тысяч штук, а сотню кто будет де-
лать?
Кстати говоря, рядовые сотрудники НИИ всегда относились к нашим
просьбам с открытой душой: помочь, подсказать, рассчитать - пожалуйста.
А вот начальство морщило лоб: "Вы у нас не в плане..." И хоть головой об
стену.
Помню, как мучительно долго решался очень важный для нас вопрос о
создании титанового бронежилета, который позволил бы приблизиться к мине
или предполагаемой взрывчатке, заряду, рассмотреть их, а возможно, и
нейтрализовать.
Наша страна - морская держава, и потому в составе группы "А" было
создано подразделение для борьбы с подводными диверсантами и террориста-
ми. Готовили людей на Балтике, на Кубе. Разрабатывали свои программы,
кое-что позаимствовали у кубинцев.
Конечно, с завистью смотрели на зарубежные группы подобного типа, за-
падногерманскую ГСГ-9, например. Но что сравнивать несравнимое? У них и
штат иной, и обеспечение. Под Бонном своя резиденция, учебная база, ко-
торая нам и не снилась. Транспорт сверхнадежный - автобусы, скоростные
автомобили "мерседес", специально изготовленное вооружение. Интересно,
что огонь автомата шмайстер последнего выпуска, которым вооружена ГСГ-9,
я ощутил на себе, в Афганистане при штурме дворца Амина. Автомат принад-
лежал одному из телохранителей Амина и оказался моим боевым трофеем.
Вот таким было наше начало...
Помните старую веселую частушку: "Поменяли хулигана на Луиса Корвала-
на"? В середине семидесятых она была популярна в народе. Теперь мы до-
подлинно знаем: в декабре 1976 года Советский Союз обменял известного
диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря коммунистичес-
кой партии Чили товарища Лучо.
Обменяли их в Цюрихе. Но как - доселе неизвестно. Приехавший в Москву
через пятнадцать лет Буковский в телеинтервью обмолвился о людях, кото-
рые сопровождали его из Владимирской тюрьмы и потом за границу, но кто
они, оставалось гадать. Ни имен, ни фамилий Буковский не знал, да и
знать не мог.
А люди были из "Альфы". Операция по обмену диссидента стала своеоб-
разным дебютом группы. Правда, за эти два года их несколько раз поднима-
ли по тревоге: студенты блокировали эфиопское посольство, устроили де-
монстрацию у диппредставительства африканского государства Того. Требо-
вали повышения стипендий. Сначала их уговаривали, а потом заходили в по-
сольство, выводили на улицу, упирающихся просто брали на руки, выносили,
рассаживали в автобусы. На этом борьба с "террористами" закончилась. Еще
двое сотрудников были в командировке в Ливане, обеспечивали безопасность
посла. Но разве о таком мечтали бойцы группы антитеррора?
Хотелось настоящей боевой работы. Два года только и занимались тем,
что стреляли, бегали кроссы, водили машины, прыгали с парашютом, дейс-
твовали на учениях в качестве разведывательнодиверсионной группы.
Всякий раз, когда в подразделение наведывался генерал Бесчастнов,
терзали шефа "семерки". Тот пытался успокоить: мол, не спешите, ребята,
на ваш век работы хватит. И всякий раз повторял: главное, чтобы вы были
готовы к работе, всегда, в любое время дня и ночи. При этих словах бойцы
всегда шумели, пытаясь затащить Алексея Дмитриевича в тир, где на деле
доказывали, что стрелки они отличные. И в стойке, и с колена, и в паде-
нии цели поражали отменно.
Бесчастнов удовлетворенно кивал, улыбался, но упрямо гнул свое. А од-
нажды заставил призадуматься, спросив: как они считают, умеют ли стре-
лять снайперы западногерманской антитеррористической группы ГСГ-9? Сом-
нений не было, группа считалась одной из лучших в мире.
- Значит, вы признаете, что их ребята стреляют так же лихо? - усмех-
нулся генерал.
Получив утвердительный ответ, он задал главный вопрос: - Тогда почему
на Олимпиаде в Мюнхене два немецких снайпера, державших террористов на
прицеле, не смогли выстрелить?
Действительно, почему? Оказывается, мало уметь метко и быстро стре-
лять, надо быть еще и психологически готовым. Ведь террорист тоже чело-
век, не робот. Значит, надо быть психологически готовым убить челове-
ка... Того человека, который ставит себя вне закона. Жестоко? Нет, гу-
манно. В высшей степени гуманно. Ибо речь идет о чудовище в человеческом
обличье, которое угрожает детям, как в Орджоникидзе, или убивает нес-
колько человек подряд, как в Тбилиси. И все же вопросы остаются. Искать
на них верные ответы учит старый генерал, опытный контрразведчик Бес-
частнов. Ах, как он окажется прав!
Пройдут годы, бойцы группы с улыбкой вспомнят свое нетерпение. Но это
будет потом. А сейчас им предстояло выполнить конкретное задание - обме-
нять Корвалана на Буковского. Никто из четверых, кому поручено проведе-
ние операции - Ивон, Берлев, Леденев и Коломеец - за границей, в том
числе и в Цюрихе, никогда не бывали. Да и многочисленные начальники, ко-
торые инструктировали бойцов группы "А", сами не очень представляли, как
осуществится обмен. Общие слова и призывы к постоянной бдительности,
предупреждения о возможности провокаций только нагнетали нервозность.
...Для полета в Цюрих Андропов дал свой самолет. Ту-134 ждал Буковс-
кого и сопровождающих его сотрудников группы в Чкаловском. Накануне Бу-
ковского забрали из Владимирской тюрьмы и перевезли в Лефортово.
Утром 17 декабря за ним приехали. Из камеры вывели бледного, щуплень-
кого мужчину. В тусклом свете тюремных ламп лицо Буковского напоминало
серую гипсовую маску и только глаза были живые, тревожные... О чем он
думал в те минуты, диссидент, "хулиган", непроходящая головная боль со-
ветской верхушки? Об обмене, о будущей эмиграции, о стране, которую по-
кидает. Она не очень приветлива была к нему - тюрьмы да лагеря, и
все-таки его Родина.
А может, размышлял о человеке, который ждал его в конце коридора с
наручниками? Может быть...
Буковский протянул руки, на запястьях щелкнули металлические обручи.
Он слегка поморщился. Берлеву стало жаль арестанта.
- Давят, что ли?
"Пожалел волк овцу", - подумал, небось, Буковский, но все-таки нехотя
кивнул:
- Давят...
Николай Васильевич достал из кармана носовой платок, разорвал попо-
лам, подмотал под наручники. Буковский чуть заметно усмехнулся:
- Я еще вчера понял, что вы не из милиции.
- То есть как - не из милиции? - пытался сыграть искреннее удивление
Берлев, окинув взглядом свою новую, с иголочки, милицейскую форму.
- Нет, - упрямо качнул головой Буковский, - воспитание другое. Эти за
пять лет со мной ни разу не поздоровались. А уж чтоб посочувствовать...
Голос его сорвался.
Они вышли в тюремный дворик, сели в "рафик". Берлев и Ивон рядом с
Буковским, Леденев и Коломеец - напротив. Теперь путь лежал в Чкаловс-
кое. По дороге забрали мать и сестру Буковского, потом племянника. Маль-
чик лежал в онкологическом отделении больницы, был тяжело болен, но дис-
сидент настаивал: племянник должен лететь с ними.
Разрешение получено, и бойцам группы "А" оставалось лишь исполнить
свою миссию: доставить Буковского в Цюрих, а оттуда забрать Корвалана.
Вылетели ближе к полудню. После пересечения границы Берлев снял с Бу-
ковского наручники, предложил перекусить.
Они сидели друг против друга, по существу, враги - бледный человек с
гипсовым мальчишеским лицом, всю жизнь посвятивший борьбе с государс-
твом, которое всю жизнь защищал Берлев.
Что он знал об арестанте, которого сопровождал? Почти ничего. Разве
только, что тот просидел по тюрьмам двенадцать лет, что антисоветчик и
диссидент. Чего добивался Буковский, ради какой высокой цели променял
нормальную жизнь на лагерные нары? А может, она стоит того, его идея?
Никогда прежде не было у Николая Берлева сомнений: чему учили в шко-
ле, тому и верил, в армии - тоже верил. Дай как не верить: ему, простому
сельскому пареньку с Дона, довелось нести службу на посту N 1, у Мавзо-
лея Ленина и Сталина. В 59-м стоял, в 60-м. Каждый день офицеры твердили
о том, какая это высокая честь - охранять тела вождей. Но грянул 1961-й,
XXII съезд партии, и оказалось, что охранял он вовсе не вождя, а крова-
вого тирана. О, теперь на политзанятиях в их роте офицеры говорили сов-
сем другое!
И Берлев больше не верил. Не только офицерам, говорившим сначала од-
но, потом другое. Он не верил никому. Вспоминал, как в их карауле случи-
лось ЧП: кто-то из посетителей пронес и бросил в сталинский саркофаг бу-
лыжник. Нарушителя скрутили. Как ненавидел часовой, Николай Берлев того
человека, который посмел поднять руку на, как казалось тогда, святое! А
может, это был сын невинно расстрелянного или замученного в сталинских
лагерях?
Поэтому прежде, чем ненавидеть, он хотел понять. Правда, такое не
всегда удается. Помнится, когда пришло время перезахоронить Сталина, по-
разил его не мертвый тиран, для которого Николай с товарищами по роте
рыл могилу, а живой его соратник, Анастас Микоян. Тот отказался даже
войти в Мавзолей, проститься с вчерашним кумиром. Лишь махнул рукой.
Солдаты срезали маршальские погоны, золоченые пуговицы, сняли звезду Ге-
роя, вынесли труп и закопали. Не было ни дальних, ни близких родственни-
ков Сталина. Присутствовали комендант Мавзолея, дежурные офицеры, да вот
они - солдаты кремлевского полка. Той же ночью имя "Сталин" на Мавзолее
заложили плитой ДСП и закрепили клеенку, под цвет мавзолейного мрамора.
Теперь на плите читалось одно имя вместо привычных двух. Солдат отпусти-
ли в казарму.
Берлев тогда ворочался всю ночь: хотелось спать и никак не уснуть.
Опять привиделся Микоян, небрежный взмах руки, словно хоронили не чело-
века, с кем Анастас Иванович прошел революцию, гражданскую войну и до
самой смерти был рядом, а так, никому неизвестного бродягу. Неужто толь-
ко теперь у Микояна, как у двадцатилетнего сержанта Коли Берлева, откры-
лись глаза? Разве он раньше ничего не знал? Или знать не хотел, боялся?
Вот и сейчас Берлеву говорили, что Буковский просто псих, ненормаль-
ный. А завтра скажут наоборот, как тогда, в 61-м?
От раздумий его оторвал голос Ивона.
- Подлетаем, - сказал он, и в ту же секунду качнулся и вздыбился го-
ризонт огней за иллюминатором. Самолет заходил на посадку.
Не успели пилоты заглушить двигатели, как у трапа тормознула "скорая
помощь" - шикарный "мерседес", весь в мигающих огнях. С борта самолета
перенесли в машину больного мальчишку. "Мерседес" взвыл сиреной и рванул
на выезд из аэропорта.
Лайнер был окружен вооруженными швейцарскими полицейскими. Ивон при-
кинул: человек семьдесят, не меньше.
- Многовато что-то, Дмитрий, - наклонился он к Леденеву.
- Уважают, Роберт Петрович, - мрачно пошутил тот.
- Кого? Нас или Буковского?
Леденев не ответил: к самолету через летное поле приближался огромный
автомобиль. Такие машины приходилось видеть лишь в заграничном кино.
Сверкая черными сияющими боками, он резко затормозил.
- Ну вот и Корвалан, - сказал с облегчением Ивон, узнав среди поки-
нувших машину генерального секретаря и его жену. Теперь оставалось про-
водить Буковского. Однако тот отказался выходить из самолета.
- Это же американцы! Мы хотим в Швейцарию, а не в Америку. Я протес-
тую...
Корвалан с женой уже поднялся в самолет, в передний салон, а Буковс-
кий не соглашался покидать борт.
Внизу у трапа произошло замешательство: Корвалан в самолете, а Бу-
ковского нет. Люди, приехавшие в лимузине, выхватывают автоматы и окру-
жают Дмитрия Леденена: "Господин Буковский! Господин Буковский!"
Леденев отбивается, пытаясь жестами объяснить, что он не тот, за кого
его принимают.
Через командира корабля Ивон связывается с центром: Корвалана забра-
ли, а Буковский выходить не хочет, оба на борту, что делать? Говорят,
когда сообщили Андропову, он долго смеялся: опять "голоса" поднимут вой:
вероломный Кремль обманул доверчивых американцев.
Было приказано успокоить Буковского и передать, что все идет строго в
соответствии с договоренностью. Насилу удалось убедить. Наконец, он с
родственниками покинул борт самолета, блокада была снята, люди с оружием
исчезли. Поступил приказ: "На взлет!"
Командир экипажа сообщил: летим в Минск. Теперь заволновался Корва-
лан. Поначалу думали, что беспокойство связано с изменением маршрута,
оказалось, дело в другом. Советское руководство приняло решение: после
обмена в течение суток никаких заявлений не делать. Но Корвалан возра-
жал: "Как же так, исчез, а куда?" Доложили в Москву. Вскоре было дано
"добро" и Корвалан с борта самолета сделал заявление для печати.
В полете Берлев передал ему фотографию из журнала "Советский экран",
где генеральный секретарь был изображен в национальной одежде, попросил
автограф. Корвалан с удивлением рассматривал фото, потом написал нес-
колько слов для Николая Васильевича.
В Минске они доставили Корвалана по назначенному адресу и поездом
возвратились в столицу. На Белорусском вокзале их встречал генерал Бес-
частнов.
Особая палка КГБ. Секретно. Экз. ед.
"28 марта 1979 года в 14.30 неизвестный гражданин в сопровождении
второго секретаря посольства США Р. Прингла пришел в консульский отдел
посольства Соединенных Штатов Америки. Через 35 минут стало известно,
что проникший в посольство гражданин требует у американцев разрешения на
выезд в США, в случае отказа угрожает взорвать находящиеся у него 2 ки-
лограмма тола.
После переговоров с неизвестным официальные представители посольства
высказали просьбу сотрудникам охраны диппредставительств, чтобы они с
имеющегося согласия посла Туна любым способом убрали гражданина из по-
сольства. В 15.35 к зданию прибыли 5 сотрудников спецподразделения 7-го
управления КГБ."
...Террорист читал стихи. Левая рука его лежала на поясе, палец про-
дет в кольцо взрывного устройства. Сотрудник группы "А" Михаил Карто-
фельников видел, как побелел сустав, передавленный металлом, но преступ-
ник словно забыл о руке. Он самозабвенно, прикрыв припухшие веки, читал:
Язвы мира век не заживали:
Встарь был мрак - и мудрых убивали,
Ныне свет, а меньше ль палачей?
Пал Сократ от рук невежд суровых,
Пал Руссо... но от рабов Христовых
За порыв создать из них людей!
В иной обстановке могло показаться, что на лестничной клетке собра-
лось пятеро друзей. Обступили одного, а тот, увлеченный поэзией, радует
их прекрасными стихами. Увы, события были далеки от поэтической идиллии.
Любитель стихов - Юрий Власенко пришел в посольство США не на вечер
изящной словесности. Угрожая самодельным взрывным устройством, он требо-
вал самолет и крупную сумму денег. Хотел, чтобы его вывезли на посоль-
ском автобусе в аэропорт, где должен был ожидать готовый к отлету авиа-
лайнер.
Переговоры результатов не дали. Власенко запрещал к себе приближать-
ся, лишь вновь и вновь повторял свое требование.
Попытка выкурить его из посольства с помощью шашек со слезоточивым
газом тоже оказалась неудачной. То ли газ на него не действовал, то ли
перепутали расположение комнат на этаже и швыряли не в то окно. В общем,
сами наплакались вдоволь, а Власенко хоть бы что.
Решили пойти еще раз на переговоры. Долго прикидывали, что да как,
спорили. Как всегда в таких случаях, было много начальников, различных
команд, советов. Но советы - советами, а дело на контроле у председателя
комитета. Председатель торопил - надо было принимать решение.
У окна кабинета, где находился террорист, бессменно дежурили Михаил
Романов и Сергей Голов. Они надежно перекрыли, по существу, единственный
путь отхода террориста.
...Ивон назвал троих - Филимонова, Шестакова и Картофельникова. "Ты,
ты и ты-за мной!" Вчетвером они поднялись на нужный этаж.
- Эй, мужик! - играя под простачка, крикнул в открытую дверь Ивон, -
иди, поговорим...
- А ты кто такой? - на пороге стоял Власенко. Рубашка, свитер, поверх
свитера широкий самодельный пояс, в нем тротил: 2 килограмма. Запас
взрывчатки немалый, не дай Бог рванет - все они в одно мгновение покой-
ники.
Рука террориста на кольце. За всю их длинную беседу он ни на мгнове-
ние не снял руки с кольца.
- Вы откуда? - спросил Власенко.
- Да мы военные. Наша часть здесь, по-соседству, - ответил за всех
Ивон.
- Звание у вас какое?
- Звание? - удивленно переспросил заместитель начальника группы, -
старшина я, а ребята...
Двое представились сержантами, Картофельников - рядовым. Власенко ус-
мехнулся:
- Что ж с вами говорить, хлопцы. Вы же ничего не решаете... И вправ-
ду, стоит ли тратить время на старшину и сержантов? Вот так пассаж. По-
вернется сейчас и уйдет - и весь разговор. Однако Власенко не уходил. То
ли вполне миролюбивый простецкий вид армейских "сверхсрочников" подкупил
его, то ли нервы сдавали - поговорить захотелось, но он обратился к сто-
ящей четверке:
- А я-то думал, "митьки" набежали.
- Кто-кто? - переспросил Филимонов.
- Да "митьки", говорю, - милиция.
Он опустил голову, оглядел пояс, палец на кольце, потом медленно,
словно прощупывая, прошелся по ногам, добрался до лиц стоящих перед ним
людей.
- Если у меня туг ничего не получится, пойду и взорву "митьков".
- Да что ты, Юра, - сказал кто-то из группы. Власенко помолчал, глядя
в лицо возразившего, а потом спросил:
- Тебя били когда-нибудь в милиции?
- Нет...
- А меня били. Ногами. Как мяч футбольный, катали. Установилась тиши-
на. Ивон и его подчиненные понимали: их жизнь, безопасность посольства в
руках этого человека. Надо было раскачать парня, может, удастся угово-
рить сдать свою "игрушку".
Посочувствовали. Вместе поругали "митьков". Стали отоваривать, мол,
брось ты это дело, Юра. Пойдем, сядем как люди, выпьем, поговорим. Спро-
сили: тебе чего надо-то?
- Да ничего особенного, - загорелись глаза у Власенко, - учиться в
институте хочу, два раза поступал, и никак. Квартиру бы в Москве выхло-
потать.
Картофельников смотрел в сияющие глаза Власенко и думал: да, этот че-
ловек - преступник, один неверный шаг - и он утащит в преисподнюю десят-
ки людей. Но не родился же он таким. Неужто только теперь пришло время
выслушать этого парня, когда ни у него, ни у них, по существу, нет выбо-
ра. Кто они - те люди, которые били его ногами, поправ закон и мораль,
кто они, из года в год не принимавшие его в институт? Может, все обстоя-
ло и не совсем так, как он рассказывает, но почему же на его пути так и
не нашелся человек, который понял бы, выслушал, помог? И не нужен был бы
тротил.
И снова, неожиданно для всех, Власенко стал читать стихи. Хорошие бы-
ли стихи. Картофельников и сам когда-то в институте увлекался Шиллером.
Но никогда не думал, что услышит стихи здесь, в американском посольстве,
на лестнице, пребывая чуть ли не в роли заложника.
Вставайте ж, товарищи! Кони храпят,
И сердце ветрами продуто.
Веселье и молодость брагой кипят,
Ловите святые минуты,
Ставь жизнь свою на кон в игре боевой,
И жизнь сохранишь ты, и выигрыш - твой!
А с нижнего этажа знаками показывали: мол, время, время... Власенко
на уговоры не поддавался; правда, расчувствовался настолько, что предло-
жил выпить. В комнате у него стояла початая бутылка коньяка - то ли аме-
риканцы поднесли, то ли осталась от хозяев кабинета.
