- Совершенно точно никто не знает, где я закопала цветочные горшки с
клубнями. Но я этого тоже не знаю. Уже несколько месяцев не могу их найти.
- Сомнительно, чтоб его интересовали клубни. Особенно, если учесть,
что их давно уже удар хватил...
- Подожди, - прервала Алиция. - Он не знает, что я не знаю. Он
думает, что я знаю!..
Мгновение мы молча смотрели друг на друга.
- Ха! Мне всегда казалось, что в компании ты становишься умнее. Ясно:
он думает, что ты знаешь, и не знает, что не знаешь. А может быть, ты
должна что-то узнать?
- Интересно, ты-то что знаешь? - не поднимая головы, вымолвила
Алиция. - Ясно же, что не в красной рубашке дело. С чего этот черный тип
втемяшился?
- Ладно, - после некоторого колебания согласилась я. - Ладно уж.
Черный тип из Варшавы может быть замешан в некоторые несимпатичные дела, а
черный тип из Копенгагена связан с одной особой, присутствовавшей во время
убийства...
Алиция вскинула голову и вдруг резко вскочила со стула.
- А ну, иди отсюда, холера! - заорала она страшным голосом, бросаясь
на меня.
Сигарета вылетела у меня из рук, я стукнулась обо что-то локтем и
чуть-чуть не перевернулась вместе со стулом. За окном раздался какой-то
шум, неясная фигура отскочила назад и бросилась в георгины.
- А ну, иди!.. - повторила Алиция и вернулась на свой стул.
- Господи, - сказала я слабо, хватая ртом воздух и пытаясь прийти в
себя. - Ты сдурела?! Учти, у меня нервы пошаливают. Что там было? Убийца?
- Мальчишки приходят красть сливы, - ответила Алиция сердито, - и
ломают живую изгородь. Надеюсь, они уже удрали.
Прежде чем я успела возразить против такого отношения к детям, за
окном что-то зашелестело.
- Алиция? - спросил неуверенно тихий женский голос.
- Что?! - поразилась Алиция и быстро надела очки. - О господи!
Агнешка!!!
Я быстро обернулась. Агнешку я не знала, но слышала о ней: где бы она
ни находилась, немедленно возникали сложности. Год назад она впервые
приехала в Аллеред в качестве невесты двоюродного брата Алиции, после чего
моментально преобразилась в невесту племянника Торстена, затем согласилась
с заменой приятеля на одного из наших молодых приятелей, некоего Адама.
Брат винил во всем Алицию, племянник тоже винил Алицию, Адам был к Алиции
в претензии за их претензии, и только Агнешка кротко, послушно и без
всяких претензий соглашалась с каждой заменой. Наконец она уехала вместе с
Адамом, наступил покой, и претензии стихли.
Ужасно сконфуженная Алиция открыла двери.
- Я, кажется, что-то себе разбила, - сказала Агнешка беспомощно. -
Боже, как ты меня напугала! Мне действительно уйти?
- Да нет, заходи же! Я думала, это мальчишки... Почему ты так странно
выглядишь?
Агнешка рассказала нам, что путешествовала автостопом по Европе. Ей
выпала оказия до Дании, но по дороге водитель стал нахально приставать.
Добиралась до Аллеред пешком. Денег у нее ни гроша, не спала уже две ночи,
очень хочет есть и вымыться и надеется, что родственники пришлют ей денег
на адрес Алиции.
Я с любопытством ее рассматривала. Она была действительно красива, с
какой-то телячьей кротостью в глазах. Вероятно, эта кротость и составляла
особую кротость для ее энергичных поклонников, которые, на мой взгляд,
чересчур уж активно носились за ней.
- Нужно ее куда-то положить, - озабоченно сказала Алиция. - Боюсь,
она наделает хлопот... Ты останешься в ателье? Тогда положу ее в последней
комнате...
Вернулись Зося с Павлом. Измученная, невыспавшаяся, хромающая Агнешка
вышла из ванной и вдруг совершенно преобразилась: Павел выглядел старше
своих лет и был недурен. От Агнешки немедленно начали распространяться
какие-то флюиды, доверчивый и удивленный взгляд сиротки Марыси не
отрывался от Павла ни на секунду. Даже хромать она стала соблазнительно.
Павел от этого несколько обалдел, а Зося тут же начала лопаться от злости.
Зато я воочию убедилась, откуда берутся все эти троянские войны.
- Вот именно, - вздохнула Алиция, с которой я поделилась своими
наблюдениями. - Уж такая она есть. По-моему, это рефлекс, она сама не
ведает, что творит.
- Ну, уж нет! Меня на мякине не проведешь! Она прекрасно знает, что
делает. Тоже мне, жертва губительных страстей! Павел младше ее по крайней
мере лет на пять.
Зося вспомнила вдруг про типа в красной рубашке. Он жить без него
больше не могла и потребовала, чтобы Павел немедленно отправлялся в любой
отель. Понять ее было нетрудно, и я великодушно предложила составить Павлу
компанию. Договорились, что я посижу в "Англетере", а Павел проверит
небольшой, но приличный пансионат на одной из боковых улиц.
Я была уверена, что "Англетер" окажется пустым номером: тип не
производил впечатления миллионера, он должен жить в каком-нибудь отеле
средней руки. Я спокойно пристроилась на красном диване в глубине холла,
пытаясь с тоски читать датскую газету.
Вдруг двери лифта открылись, и показались двое. На этот раз он был в
желтой рубашке. Рядом шла ослепительно элегантная Эва в большой,
закрывающей лицо шляпе. Они медленно проследовали через холл и вышли на
улицу.
Я настолько обалдела, что опомнилась лишь тогда, когда они уже
скрылись за дверью.
Выскочив на улицу, я успела увидеть отъезжающий "форд" и обругала
себя последними словами за то, что приехала из Варшавы не на машине, затем
выволокла Павла из пансионата и рассказала ему обо всем. Павел
разволновался и решил чуть ли не с рассвета заступить на пост.
- Думаю, этим стоит заняться не раньше полудня, - сказала я желчно. -
Вряд ли он встанет слишком рано.
Около восьми вечера мы добрались до Аллеред. Агнешка спала, Алиция
висела на телефоне, что-то выкрикивая по-датски, и энергично отмахивалась
от непосредственных собеседников.
- Это какое-то проклятье! - сказала Зося раздраженно. - Что за
дурацкое лето! Мало того, что эта девка сюда приблудилась, так еще и
чертова тетка приезжает! Оказывается, Алиция должна была заказать ей номер
в отеле, а теперь нигде нет мест. Тетка уже едет...
Она прервала фразу, вскочила со стула и нервно опорожнила пепельницу.
- Осталось каких-то двадцать минут. Нужно ехать встречать! Что она
себе думает?!
- Нигде ничего нет, - пожаловалась Алиция. - Чертов туристский
сезон... Который час? Проклятье, она сейчас будет тут! Придется ей здесь
ночевать.
- Что у нее, больше родственников нет? - рассвирепела Зося. - А Оле и
Иенс не могут принять свою тетечку?
- Их, как назло, нет дома. Не могу же я привезти им тетю в качестве
новогоднего сюрприза. У нас хоть есть что-нибудь на ужин?
- Продуктов много, что-нибудь придумаем. Не морочь себе голову, дуй
на станцию. Павел, и ты с ней, у тетки наверняка полно барахла...
После колебаний, совещаний и безрезультатных поисков ключей от машины
Павел с Алицией вылетели наконец диким галопом из дому. Зося рухнула на
стул, вскочила с места, принесла себе пепельницу и рухнула снова.
- Ну и отпуск, чтоб ему пусто было! - мрачно сказала она. - А где
она, интересно, собирается класть тетку?
Позже оказалось, что именно этот вопрос все время мучил Алицию.
Маленькие комнаты были заняты Зосей и Павлом, катафалк - мной, а в лучшем
помещении, на самой лучшей кровати сейчас спала Агнешка. Оставался только
диван в салоне, что для тети безусловно не годилось.
Пока тетя была в ванной, мы провели экстренное совещание.
- Пересели Агнешку на диван, - предложила Зося.
- Не выйдет, Агнешка больна, ее надо оставить в покое.
- Ну, давай Павла на диван, а тетю - к нему.
- Я лучше положу ее в своей комнате, а сама лягу на диване.
- Исключено! Пусть на диване спит Павел, а ты у него!
- Отцепись, не переворачивать же из-за одной ночи все вверх ногами!
Диван очень даже удобный.
- Он узкий!
- Павлу не узкий, а мне узкий? Считаешь, что я такая корова?
В конце концов Алиция настояла на своем. Вынесла из своей комнаты две
коробки с вещами, сменила постель и прикрыла мусор на столе купоном
розового материала.
- С постельным бельем все! - сообщила она. - Я дала ей последнюю
смену. Надо срочно постирать - вдруг, не дай бог, еще кто приедет!
От ужина тетя отказалась. Нам это показалось очень разумным для ее 89
лет. Она была невероятно энергичной старушкой. Судорожным галопом обежала
все помещения, собирая в кучу вещи, сделала небольшую постирушку, напилась
кофе и, наконец, закрыла за собой дверь комнаты Алиции. Некоторое время мы
молча отдыхали, сидя на кухне за столом.
- Невероятно, - сказала Зося. - Откуда у нее столько сил?
Алиция подперла голову рукой и с тоской посмотрела в окно.
- Все бы ничего, - произнесла она печально. - Узнать бы только, как
ее зовут...
- Ты же общалась с ней все это время?
- Ну и что? Она рассказала о путешествии. Наверное, у нее склероз -
повторяла все по два раза. А может, я показалась ей тупой, и она боялась,
что с одного раза не пойму?
- Ей 89 лет. Может, знаешь, какая старше?
- Обоим 89. Они близняшки.
- Близняшки? В таком возрасте?.. - удивился Павел.
- Надо же, не побоялась ехать одна! - восхитилась Зося. - Где она
живет? В Виборге? Ты же должна знать, которая из них живет в Виборге?
- Обе они там живут...
- Слушай, а может, она вообще одна?..
Неразрешимая проблема тети поглотила Алицию до такой степени, что с
ней ни о чем другом нельзя было говорить.
- Хорошо, что Павел не лег на диван, - сказала я. - На кой черт
уступать кровать, если она на нее даже не сядет? Целую ночь будет искать
пропавшее письмо.
- Может, заодно найдешь письмо от Эдека? - съязвила Зося.
Наутро Павел вскочил первым: возможно, виной тому была Агнешка. Шумом
в ванной он разбудил всех нас. Подгоняемые мрачной Алицией, мы нервно
готовились обрушить на гостью все польское гостеприимство и хлебосольство.
Торопились мы зря. Завтрак давно стоял на изысканно сервированном
столе, а тетя все спала. Алиция ничего трогать не позволяла, и мы печально
расползлись по разным углам, чтобы зря не возбуждаться. Павел с Агнешкой
слонялись по террасе - Агнешка благодарно опиралась на его руку, - а Зося
скрылась в комнате, чтобы не видеть ни завтрака, ни этого безобразия.
Мы с Алицией в это время дня были к еде равнодушны, поэтому спокойно
сели за заставленный стол. Чтобы отвлечь ее от навязчивой идеи, я
рассказала ей о встрече в "Англетере". Это ее действительно отвлекло.
- Кстати, ты так и не сказала, с чего ты к нему прицепилась.
Она осторожно стряхнула пепел в единственную пепельницу, которую Зося
разрешила нам запачкать, и посмотрела на меня вопросительно. Я
заколебалась.
- Понимаешь, он очень важная фигура. Павел видел с ним Эдека. А я
знаю... Как бы тебе сказать... Я ничего не знаю.
- Да, ценная информация!
- Я не знаю, и никто точно не знает, но, возможно, один черный тип
принимает участие в одной несимпатичной афере. В подробности не вникаю...
- Не может быть! - ядовито прервала Алиция. - Не вникаешь? Что с
тобой случилось?
Я придвинула к себе пепельницу и решилась рассказать ей все. Эва же
солгала и встретилась со своим Джузеппе. Если солгала раз, могла это
сделать и по другим поводам.
Алицию мой рассказ взволновал до такой степени, что она даже захотела
есть. Я еще раньше присмотрела себе бананы, но они, конечно, уже исчезли.
- Не представляю себе Эву преступницей, - начала Алиция, - но если
она действительно встречается с этим красавчиком... И если он встречался с
Эдеком, и Эдек хотел мне рассказать... Неужели она так испугалась, что
всех переубивала?
- Во-первых, не всех, а только Эдека, а потом, после Эдека, она
просто обязана была убить тебя, а то, что ты все еще жива, - твоя личная
заслуга. Может, он ее шантажирует? А у нее дом, Рой, дети...
- Один ребенок. И то не от Роя, а от первого мужа... Черт возьми,
умерла там эта тетка, что ли? - Алиция вдруг вскочила со стула. - Сколько
можно спать? Я умру от голода!
- А ты ее разбуди, - посоветовала я без особой уверенности. - Уже
одиннадцать. Может, она давно не спит и только из ложкой скромности не
выходит?
- Ты что, рехнулась? Какая скромность?
- Кроме того, должна тебе сказать, что остальные уже сожрали все
бананы, вылакали молоко и прикончили сыр, который лежал на полке.
- Сыр? Надо же, а я его хотела выбросить... Ну что ж, рискну...
Она уже подняла руку, чтобы постучать, остановилась, приложила ухо к
двери, снова подняла руку и снова заколебалась.
- Как же мне к ней, черт возьми, обратиться? На "вы" я с ней или на
"ты"? Думала, что она сегодня первая заговорит.
- А ты начни так: доброе утро!..
- Подожди, может, заглянуть в окно?
- Думаешь, лучший способ разбудить пожилую даму - внезапно всунуть
голову ей в окно? А если от твоей головы ее хватит удар?
Алиция тяжело вздохнула и постучала.
Ответа не было. Алиция постучала чуть громче. Безрезультатно.
Постучала в третий раз.
- Слушай, она не глухая? - предположила я. - Ты вчера не заметила?
Алиция с бешенством забормотала что-то себе под нос, снова
забарабанила и, выждав мгновение, нажала ручку. Осторожно приоткрыла
дверь, заглянула внутрь и застыла в странном поклоне.
- Го-осподи!!! - хрипло застонала она.
Я подбежала, чтобы посмотреть через ее плечо, но не успела вовремя
затормозить, дала ей пинка, и мы обе рухнули всей тяжестью на дверь,
которая с пушечным грохотом ударилась в стену. Стеллаж у стены задрожал, и
гипсовый бюст с верхней полки разлетелся вдребезги у наших ног.
- Боже мой! - только и смогла прошептать я.
Тело на кровати представляло страшное зрелище. Голова тети выглядела
еще хуже, чем бюст на полу, нельзя было разобрать, где лицо, а где
затылок. Рядом, на перине, лежал молоток. Я закрыла глаза:
- Все красное...
"Скорая" приехала через пару минут. Врач, тот же, что и в прошлый
раз, сделал какие-то таинственные процедуры, после чего тетю осторожно
положили на носилки и понесли в санитарную машину.
- Ну что? - спросила я, едва за ними захлопнулись двери.
- Жива, как видишь!
- Она же совершенно изуродована!
- Ничего подобного.
- Как?! А это красное месиво?
- Масочка из клубники.
Я онемела.
- Масочка из клубники... - обреченно повторила Алиция. - Готовый
продукт придает коже свежесть розы...
Я сделала над собой усилие и обрела голос:
- Какая, к чертовой матери, масочка? Из скольких клубничек? Из пяти
кило?
- Ну, там была и кровь тоже - у нее осколком порезана артерия под
глазом.
- Так что же, она не умерла? Должна была умереть от потери крови!..
Пока г-н Мульгор с помощниками ехал из Копенгагена, мы успели наспех
проглотить завтрак и убрать со стола. Случай с тетей уже никого не лишил
аппетита - видимо, сказывалась привычка.
- Кажется, буду чувствовать себя не в своей тарелке, если поблизости
никого не покалечат, - поделилась я с Алицией. - Кстати, тетя спасла тебе
жизнь...
- Лучше бы она этого не делала. Что я скажу родственникам? Почему я
ей не заказала эту чертову гостиницу? Там как-то меньше убивают.
- Идиотка! - вмешалась Зося. - Нашла о чем жалеть! Если бы ты
заказала гостиницу, то сама лежала бы с разбитой головой!
- Подумаешь!
- Дура, он наверняка заметил в последнюю минуту свою ошибку и
притормозил. Тебе бы досталось сильнее.
- Все четверо живы и даже идут на поправку. Какой-то бездарный
преступник!
Приехал г-н Мульгор. Было заметно, что и он постепенно привыкает к
образу жизни, укоренившемуся в последнее время в Аллеред. С любопытством
посмотрел на Алицию, видимо, удивляясь ее живучести, спросил об Агнешке и
приступил к делу.
- Пани ожидает еще кого? Какие гости?
- Ради бога, не приглашай больше гостей! - взмолилась Зося.
- Не знаю, - неуверенно ответила Алиция. Я никого не приглашала.
Г-н Мульгор сделал успокаивающий жест.
- Можно приглашать множество. Тут станет дозор. Мой работник будет
стеречь безопасность. Нужно было сразу сделать так. Не сделали. Ошибка.
Алиция кинула на него неодобрительный взгляд.
- Пусть сидят, только чтоб мы их не видели.
Каждый день к нам приходил Торстен. (Честно говоря, я так и не смогла
понять, чей он сын и какое родство связывает его с Алицией). Он давно уже
заинтересовался событиями в Аллеред, но никак не мог закончить какой-то
исторический труд. Сейчас наконец у него дошли до нас руки.
После покушения на тетю жизнь в Аллеред стала чрезвычайно оживленной
и разнообразной. Полиция преисполнилась боевым духом. По вечерам вместе с
г-ном Мульгором приезжали какие-то высокие чины и пытались объясниться с
нами на разных языках. Родственники больше не скрывали неодобрения:
польский темперамент польским темпераментом, но покушение на тетю - это уж
чересчур.
Казалось совершенно естественным, что от такой жизни Алиция совсем
рехнулась. Но, как выяснилось, дело обстояло еще хуже.
Несколько дней подряд Алиция звонила со службы и узнавала, нет ли
писем из Англии. В понедельник и вторник я ей ответила отрицательно, а в
среду пришло письмо. Вернувшись вечером домой, она быстро разорвала
конверт и, начав читать, побледнела.
- Холера... - прошептала она голосом полузадушенной бешеной фурии. В
этот момент в дверь постучала кузинка Грета.
Мы с Зосей сразу поняли, как просто на самом деле стать убийцей.
Кузинка Грета чудом не была отправлена в мир иной насильственным способом.
- Что случилось?.. - шепотом спросила я, строя одновременно
приветственные гримасы в адрес кузине Грете.
- Не спрашивай! - прошептала Алиция, с огромным усилием скаля зубы в
радостной улыбке. - Может, я уже лопну от злости? Не знаю точно - не
дочитала письмо до конца.
- А где у тебя письмо? - насторожилась я.
- Тут... Нет, сейчас... Куда я его положила?
Зося тихо ойкнула. Я подумала, что если и это письмо пропадет,
придется нам чтение ее корреспонденции взять на себя. Кузинка Грета мне
никогда особенно не нравилась, а сейчас показалась прямо отвратительной.
Лицом она напоминала лошадь, зато фигура была один к одному корова.
Производила впечатление могучего столба с огромными лапами, на который
водворили конскую челюсть. Отвращение росло во мне как снежный ком.
- Посмотри на нее, - с ненавистью шепнула я Зосе. - Алиция не первой
свежести, на ней ужасная юбка, зад обтянут, на брюхе собрано, и что? Рядом
с Агнешкой Алиция выглядит последней лахудрой, а с Гретой - нимфой. Как же
выглядит Грета?
- Как корова, - коротко ответила Зося. - Оставь ее в покое. Ищи
письмо.
Я взяла себя в руки и мобилизовалась.
- Подожди, сейчас испробуем дедуктивный метод... Она тут стояла и
читала. Эта шлюха постучала. Алиция перестала читать, открыла дверь,
глупость какая, нужно было запереть на все засовы... стояла тут же, за
мной и еще держала письмо в руке. Что она сделала потом?
- Не знаю. Я была на кухне. Когда она вышла из передней, письма в
руках уже не было. Она к себе не заходила?
Мы закрылись в комнате Алиции. На ночном столике лежала куча
рекламных брошюр. Из любопытства к датским товарам мы стали их
просматривать и только поэтому наткнулись на письмо.
- Давай я его спрячу, - сказала Зося решительно. - А ты будешь
свидетелем.
- Только не клади в доступное для нее место - она его куда-нибудь
переложит. Положи в сумку. Или в чемодан. Отдадим ей, когда Грета пойдет
ко всем чертям.
- В чемодан. Посмотри, я кладу за подкладку...
Мы были счастливы и годы собой до самого ухода кузинку Греты, после
чего с триумфом вручили Алиции находку.
- Идиотки, - с состраданием сказала она, взяв письмо в руки, - это же
письмо от тетки. Не видите, что оно написано по-датски? А то было
по-польски, от Бобуся, из Англии. Куда я его, черт возьми, засунула?
Я мрачно на нее посмотрела и снова пошла путем дедукции, который
привел меня к ящику комода. Письмо лежало на самом верху.
- Это? - с беспокойством спросила Зося.
- Это... Да, это.
- Слава богу!
- Читай быстрей! - вмешалась я. - И говори, что случилось.
Мы ни секунды не сомневались, что в письме содержится что-то ужасное.
Алиция прочитала, тихо опустила письмо на пол, посидела еще с минуту и
разразилась звуком, какой издает локомотив, выпустив пар.
- Этого мне и не хватало, - процедила она с мрачным удовлетворением.
- Кругом покой, тоска начала заедать... Ну ничего, теперь будет веселей!
Раньше тут только убивали, а теперь еще откроется бордель. Бобусь пожелал
увидеться с Белой Глистой. Лучшего места, чем Аллеред, для этого, конечно,
не найти. Меня он даже не спросил. Любовь его распирает! Я думала, хоть
эта шлюха не получит паспорта, хотела написать, что это исключено, и вот
тебе, пожалуйста! В какое положение он меня ставит?!
Я все поняла. Бобусь, балбес высшего класса, много лет назад
нелегально покинул Польшу и осел в Лондоне. Там он женился на милой,
кроткой женщине с большим приданым, которой Алиция симпатизировала.
Единственное, что Алиция вменяла ей в вину, - это безнадежное ослепление
Бобусем.
Белую же Глисту он пламенно и без взаимности полюбил еще в юности.
Теперь она была женой одного из приятелей Алиции. Когда Белая Глиста
узнала, что Бобусь разбогател, роман их извергся, как вулкан. У Белой
Глисты хватило мозгов, чтобы не настаивать на разводе, который привел бы к
потере состояния. Она держалась собственного мужа и только время от
времени выезжала на Запад на романтические свидания, сохранявшиеся в
великой тайне.
Алиция не выносила Белой Глисты, терпеть не могла Бобуся, зато
чрезвычайно симпатизировала ее мужу и его жене.
Зося прекрасно знала и Бобуся, и мужа Белой Глисты. Знала, как
относится к Бобусю Алиция, не подозревала только о старательно скрываемом
романе.
- При чем тут любовь? - поразилась она. - Ничего не понимаю. Что за
Белая Глиста?
- Жена Славека, - буркнула Алиция. - Двуличная, лицемерная гнида,
которая всегда одевалась в белое. Любовь Бобуся.
- Как же так, они со Славеком приятели! Она же говорила, что
улаживала с Бобусем их общие дела.
- Общие, точно. Бобуся и Белой Глисты.
Зося была потрясена.
- Не может быть! Ну и сволочь этот Бобусь! А Славек идиот! Ты
уверена? Откуда ты знаешь? И они хотят встретиться здесь? Ты их, может, и
благословить должна? Но ты же не согласишься?!
- Поздно, - угрюмо сказала Алиция. - Они уже выезжают. Будут здесь
завтра, самое позднее - послезавтра.
- Может, с ними еще что-нибудь случится? - с надеждой сказала Зося. -
Предупреждаю, что я из-за Бобуся не уеду! Пусть Агнешка уезжает. Кстати,
она еще долго намерена тут торчать?
- Пока не придут деньги, - ответила Алиция со вздохом. - А где Павел?
- В Копенгагене. Дежурит в "Англетере". Зося его услала подальше от
колдовских чар. Где все-таки Агнешка?
- Не знаю, - пожала плечами Алиция. - Я ее сегодня не видела. А мой
старый халат в красный цветочек тоже никто не видел? Агнешка его надевала
после ванны...
Павел вернулся поздно и безо всяких результатов. Он принимал во
внимание, что я могла ошибиться и спутать нашего героя с кем-нибудь
другим, но в "Англетере" вообще не было никого похожего.
- Где Агнешка? - спросил за завтраком Павел.
- Почему тебя это интересует? - сразу ощетинилась Зося. - Наверное,
спит еще.
Я почувствовала беспокойство.
- Не нравится мне это. Не хочу преувеличивать, но Владек и Марианн
тоже спали, тетя спала, теперь спит Агнешка.
Некоторое время Зося и Павел молча смотрели на меня, потом вскочили и
помчались в последнюю комнату. Я догнала их у закрытых дверей.
- Боюсь, - дрожащим голосом сказала Зося. - Может, сначала заглянуть
в окно? О боже, боюсь...
После короткого размышления я постучала и решительно распахнула
двери: комната была пуста, постель - не смята.
- Можешь открыть глаза, - сказала я Зосе. - Нет ее здесь. Похоже, что
и не было.
- Слава богу! - выдохнула она с невыразимым облегчением. - Не люблю
ее, но не настолько. Куда же она подевалась?
- Не знаю. Пошла вчера мыть голову и пропала.
- Не утопилась же в ванне? Я ее не видела... Может, позвоним Алиции?
- Она мотается где-то по делам. Оставь ее в покое. Узнает, когда
вернется, а до тех пор Агнешка, может, и найдется.
Мы с Павлом собирались ехать в "Англетер", но Зося категорически
воспротивилась. Заявила, что не останется одна в этом кошмарном доме, в
котором люди не только падают жертвами от руки коварного убийцы, но и
дематериализуются непонятным образом. На всякий случай мы заглянули в
сундук, под кровать и шкаф, но нигде не было никаких следов Агнешки.
Позвонила Алиция, сообщила, что Бобусь с Белой Глистой появится
сегодня, вероятно, около восьми, и велела нам любыми средствами
приготовить приличный ужин, чтобы не скомпрометировать ее в глазах этой -
очень даже ясно сказала... Мы ей рассказали про Агнешку, и она поручила
мне связаться с г-ном Мульгором.
Я честно пыталась это сделать, но безрезультатно.
Потом позвонили еще несколько человек, оставляя для Алиции разные
сообщения на разных языках. Я все добросовестно записала. Зося бешено
утюжила выстиранное вчера белье, непрерывно бормоча что-то себе под нос.
Алиция вернулась около шести, и сразу нашелся г-н Мульгор. Он
позвонил по телефону и вежливо, но твердо попросил кого-нибудь пойти
осмотреть погреб. Довольно долго доказывали ему, что в доме нет погреба,
наконец сошлись на нижней части ателье. Г-н Мульгор настаивал, чтобы мы
пошли туда немедленно и сообщили ему о результате.
В ателье, конечно, помчались все, бросив начатый обед. Алиция еще не
зажгла свет, а Павел уже спускался по ступенькам. Вдруг он как-будто врос
в землю. Я шла за ним и не предвидела его намерений. В тот момент, когда
загорелась лампа, мы летели вниз, прямо в ящик с искусственным удобрением.
Агнешка лежала в углу, прямо возле стола, на котором были разложены
репродукции шедевров архитектуры. Стол, стена и все, что находилось рядом,
носили следы энергичной деятельности убийцы. Повсюду виднелись брызги
крови.
- Цветы красные, - как в бреду бормотал Павел, выкарабкиваясь из
ящика с удобрением, - лампа красная, все красное...
- Перестань! - крикнула Зося сверху.
- Пощупай ее, может, она тоже жива? - достаточно безнадежно
предложила я.
Алиция поглядела на Агнешку с сомнением.
- Тут и думать нечего. Живые так не выглядят. Но если это опять
сотрясение мозга, то ее лучше не трогать. Хорошо же я о ней
позаботилась...
- Да, - сказала наконец в трубку Алиция. - Есть погреб. То есть
Агнешка в погребе. Похоже, что мертвая, но точно не знаю...
- Ради бога, не пускай сюда Бобуся с Белой Глистой! - взмолилась
Зося. - Вышвырни их! Я этого больше не вынесу!
- А мне казалось, что начинаешь привыкать, - съязвила я.
Алиция положила трубку.
- Почему? Если уж пускать кого-нибудь, так именно Бобуся и Белую
Глисту.
Через десять минут "Скорая" была уже у нас. Мы во все глаза следили
за манипуляциями врача.
- Жива, - сказал он. - Осторожно: сотрясение мозга и большая потеря
крови.
Мы дружно признали это чудом. Убийца был так упорен, что в конце
концов ему должно было повезти. Со вчерашнего вечера Агнешка могла умереть
сто раз и умерла бы, если бы г-н Мульгор вдруг не заинтересовался
погребом.
- Я же говорила, что он ПИПдурок! - никак не могла успокоиться
Алиция. - Что он, раньше не мог позвонить? Идиот!
- Оставь его в покое. Успел же! Ничего с ней не случится.
- Откуда он вообще знал, что ее надо искать здесь?
- Ради бога, спроси у врача, куда они ее везут! Пусть положат в ту же
больницу, что и тетю, а то скоро придется ездить по всей Дании!..
Долгожданный г-н Мульгор тут же все объяснил. Его человек, сидевший в
кустах, видел вечером, как Агнешка вошла в ателье. Внутри зажегся
приглушенный свет, некто вошел вслед за Агнешкой. Свет сразу погас. Некто
вышел и пропал в темноте. Агнешку полицейский узнал по светлому халату. Ее
долгое отсутствие наблюдателя не обеспокоило - существовал второй вход,
через дом, - на всякий случай он сообщил об увиденной сменщику. Весь
следующий день сменщик Агнешки не видел, спросить у нас не мог, оставалось
только доложить шефу. Узнав, что на Агнешке был халат Алиции, г-н Мульгор
кивнул.
- Да, - сказал он. - Особа полагает, что это та дама, идет за. Дама
обозревает картины, очень занята, не оглядывается назад. Особа хватает
молот и ударяет. Который час был?
Мы поспешно ответили, что, наверное, около восьми, но оказалось, что
г-н Мульгор спрашивал себя. Он посмотрел запись.
- Да, семь минут восьмого.
- А были вчера какие-то гости?
- Нет. Но сегодня будут, - рассеянно ответила Алиция...
Бобусь и Белая Глиста подъехали на такси как раз в тот момент, когда
полицейские уезжали.
Первый порыв восторга, который мы испытали, глядя на ужасающе толстую
Белую Глисту, схлынул, уступив место сожалению, что они не попали на
Владека и Марианн или хотя бы на Казика! Я немедленно повернулась к Павлу:
- Отдай лупу! Где она у тебя?
В глазах Алиции и Зоси читалось одобрение: никаких предосторожностей
для Бобуся и Белой Глисты!..
- А... - с интересом протянул г-н Мульгор. - Я вижу, новые гости?
- Да, - радостно кивнула Алиция. - Очень люблю гостей. Заходите,
заходите, извините, ради бога, что не смогла вас встретить, сами видите,
что тут делается. Шестое покушение в этом месяце. Я так рада, что вы
приехали!
Суматоха улеглась уже поздним вечером. Г-н Мульгор уехал, а
возмущенные до глубины души Бобусь и Белая Глиста пошли спать. Мы убрали
со стола после ужина, бывшего одновременно обедом, и облегченно вздохнули.
- Зачем ты им сказала, что это уже шестое покушение? - ворчливо
спросила Зося. - Свихнулась? Еще перепугаются!
