- Потому что я хорошо воспитана. Если хотят, пусть рискуют. Не
маленькие, должны понимать, что делают. Им, видите ли, не понравилось, что
вы здесь, - они хотели одиночества! А про то, что я поселила их в одной
комнате, вся Европа узнает...
- Значит, быстро удерут, и никто им ничего не успеет сделать, -
огорчилась Зося.
- Бобусь, по-моему, не поверил, - утешила я ее. - Решил, что мы
делаем себе рекламу.
- Вся надежда на то, что всегда был идиотом...
Алиция никак не могла успокоиться:
- На что она похожа? Чудовище! Куча сала! Выглядит на десять лет
старше, чем должна.
- Зря радуешься, - охладила я ее. - Зато ее трудно будет спутать с
тобой.
- Тетя тоже на меня не очень похожа, - спокойно ответила Алиция. - Не
говоря уж о Владеке и Казике. Не положить ли их на мою кровать? Хотя бы
одного?
- Я бы завтра вышла из дома, - размечталась Зося. - Павел с Иоанной
пусть едут в отель, ты пойдешь на службу, а им неплохо было бы
прогуляться. Нужно же иногда ему развязывать руки. Печально только, что
завтра приходит уборщица.
- Фру Хансен будет здесь только в три часа, а мы уйдем в десять. В
конце концов убийца не маленький, найдет время.
- Лишь бы ему не стукнуло в голову напустить в постель ядовитых змей,
- с опаской сказала я. - Очень этого не люблю. Даже если будет метить в
Алицию, это свинство расползется по всему дому. Чертовски трудно будет
поймать...
- Все-таки интересно, кто это, - задумчиво сказала Алиция. -
По-моему, полиция делает ставку на постороннего. На кого-то, кто был
поблизости или, к примеру, сидел в кустах...
- В кустах сидел Казик.
- Вот именно. И мог что-то увидеть.
- Кстати, когда он наконец придет в себя?
- Ну, конечно! - вдруг оживилась Алиция. - Из-за всего этого я забыла
вам сказать, что он уже очухался. И даже разговаривает!
От возмущения мы просто не нашлись что сказать. Все так ждали, когда
Казик очнется: видел убийцу, был нашей главной надеждой!
- Ну знаешь! - воскликнула Зося. - Как ты могла?! Что он говорит?!
- Ну, - поторопил Павел. - Быстрее! Что он видел?
- Не скажу - не хочу выражаться, - ответила Алиция, скривившись. -
Видел столько же, сколько и мы. Следил исключительно за Эльжбетой и
узнавал ее по ногам. Единственное, в чем он уверен, это не она. Ее ноги не
останавливались возле Эдека и не всаживали в него стилет, насчет других
ног ничего сказать не может.
- Что за кретин! - разочарованно сказал Павел.
- Я бы вообще исключила всякие там ноги, всаживающие стилет, -
недовольно заметила я. - Что он, не мог посмотреть на руки?
- Смотрел, смотрел и ничего не видел... - проворчала Зося. - Куриная
слепота! Какой от него толк?
- Никакого, - признала Алиция. - Я сама огорчилась. Думала, что
теперь смогу наконец послать к черту эти дурацкие поиски. А теперь? Что
теперь делать?
- Ну, что-то делать надо...
- Проще всего было бы всех по очереди вывести из игры, - поделилась
я. - Думала, вчерашний день что-нибудь решит, но все как сговорились - ни
у кого нет алиби. Даже у нас...
Узнав о пропаже Агнешки, г-н Мульгор действительно тщательно
проверил, где находился в это время каждый из подозреваемых. Это ему
ничего не дало. Эва рано ушла со службы и пропала. Она утверждала, что
осматривала разнообразные выставки. Рой нырял где-то на побережье, изучая
дно. Скафандр его на самом деле был мокрый, но он мог с таким же успехом
намочить его под краном. Аниту в четыре часа дня встретила Алиция. Та
спешила на аэродром встречать каких-то иностранных гостей. После этого
Аниту уже никто не видел.
У самой Алиции алиби тоже не было - моталась туда-сюда между
Копенгагеном и Аллеред.
- По-моему, случай с Агнешкой снимает с тебя всякое подозрение, -
заявила я. - Я могла бы понять, что ты убила Эдека, который отравлял тебе
жизнь. Отравила Казика, который это видел. В конце концов можно понять
даже, что пыталась прикончить Владека с Марианн, а тетку укокошила, чтоб
не мучиться, на "вы" с ней или на "ты". Но на кой черт тебе убивать
Агнешку?
- Действительно, - согласилась Алиция.
- Так что, уходим завтра из дома?
- Уходим, - решительно заявила Зося.
- А я завтра должна быть в больничной кассе, - вздохнула Алиция. -
Потом у Иенса. Сменить масло в автомобиле. Съездить насчет раздела
имущества. Может, меня все-таки уволят?..
Мы с Павлом целый день зря проторчали в "Англетере". Под вечер
вернулись в Аллеред, так и не дождавшись черного типа.
Все уже были дома. Бобусь и Белая Глиста выглядели прекрасно, но Зося
с Алицией не сводили с них полных надежды глаз. И, надо сказать, было на
что посмотреть. На Белой Глисте - плотно облегающие брюки и такой же
обтягивающий свитерок. Все, вместе взятое, производило впечатление одежды
из хорошо надутых автомобильных камер. Павел так на нее насмотрелся, что
никак не мог выйти из комнаты. Нам этот вид доставил подлинное
наслаждение.
Одновременно с нами пришел Торстен.
- Проклятье, и он ведь останется, - шепнула мне Зося. - Салат, сыр и
паштет можно есть наверняка - их мы привезли из Копенгагена. Салями тоже.
И кофе из этой банки. Но с остальным что делать?
- Подсовывать ему только паштет и салат, - решительно заявила я. -
Нельзя подставлять его под удар. Датчане тактичны и берут то, что им дают.
Убрать подальше банку с солеными огурцами - я их первыми отравила бы для
Алиции...
В эту секунду Бобусь как по заказу сказал:
- Алиция, что я вижу? У тебя есть соленые огурцы? Ну ты же не будешь
скрягой - угостишь своих приятелей?
Алиция просто захлебнулась от бешенства. Я вполне могла ее понять. От
таких шуток возмутился бы даже трухлявый пень!
- Дай ему огурцы, - мрачно шепнула я Зосе. Она посмотрела на меня, на
Бобуся и заколебалась.
- Ну, Бобусь, перестань, - проворковала Белая Глиста. - Может, Алиция
бережет эти огурцы для себя! Тут так трудно с огурцами!
Глаза Зоси сверкнули. Она начала яростно вынимать огурцы из банки.
Выбирала верхние, старательно окуная их в рассол.
Алиция несколько странно проявляла чувство юмора, время от времени
разражаясь сатанинским смехом. Торстен внимательно на всех посматривал и
иногда что-то записывал. Павел подпирал стенку, периодически меня место
так, чтобы не терять из виду Белую Глисту, и был, по-моему, невменяем.
Бобусь гулял по комнате, щедро одаривая нас блеском своего интеллекта.
- Боже мой, что творится на письменном столе! Как можно так хранить
бумаги! Я бы тебе быстро навел порядок. Рассортировать, сложить, выкинуть,
полчаса - и готово! Завтра займусь этим.
Я подумала, что на этот раз убийца может стать нашим союзником.
- Датские тебе будет особенно легко сортировать! - сказала Алиция,
задыхаясь от ехидства.
- Нужно уметь пользоваться словарем. Для этого достаточно и капли
ума.
- Нужно еще иметь эту каплю, - шепнула Зося.
- У вас есть польско-датский словарь? - удивилась я, как могла,
невинно.
- У меня есть все словари, - снизошел Бобусь. - Культурный человек
должен уметь справляться с любым языком.
- Еще нужно быть культурным человеком, - свирепо пробормотала Зося
себе под нос.
- Но ведь тут, пожалуй, нет кулинарных рецептов, - с доброжелательной
печалью сказала я. - Здесь в основном документы совсем другого содержания.
Бобусь казался несколько озадаченным. Накрывающая на стол Алиция
замерла, в экстазе ожидая продолжения: она знала, к чему я клоню.
- То есть? - высокомерно спросил Бобусь.
- Ведь польско-датского словаря не существует. Есть только идиотские
разговорники для туристов, в которых в основном речь идет о еде. Вам будет
довольно трудно ими пользоваться...
Из Алиции вырвалось нечто среднее между кашлем и блаженным
воркованием. Бобусь фыркнул и махнул рукой.
- Можно пользоваться английско-датским или немецко-датским словарем,
- обиженно изрек он.
- Ага, - радостно подтвердила Алиция. - Нужно только знать английский
или немецкий. Ужин готов, прошу к столу...
Вечер обещал быть прелестным. Дело в том, что Бобусь так и не сумел
овладеть ни одним чужим языком. Несмотря на многолетнюю жизнь в Англии,
какой-то скрытый дефект ума не позволил ему толком выучить даже
английский. Он это старательно скрывал и упорно пытался производить
впечатление полиглота.
Перед нами стояла важная задача - охрана Торстена. Алиция, Зося,
Павел и я напряженно смотрели ему в рот, а также на его тарелку. Готовая
на все Алиция решительно выдернула у него из рук банку апельсинового
джема. Торстен несколько обалдел, бросил на Павла странный взгляд и
попытался было открыть рот, но джемом завладела Белая Глиста. Время от
времени мы поглядывали на Бобуся и Белую Глисту, ожидая увидеть первые
симптомы отравления, но они чувствовали себя превосходно. Бобусь о чем-то
болтал, а Белая Глиста кокетничала с Алицией. После ужина они вышли в сад
все в том же замечательном состоянии. Мы были возмущены!
- Может быть, он не воспользовался случаем? Что же нам, каждый день
уходить из дома?
- Таких даже змеиный яд не возьмет, - с горечью сказала Зося.
Алиция вдруг вспомнила про масло в автомобиле.
- Завтра утром поменяешь, - предложила я.
- Утром я должна ехать в Виборг. Придется очень рано вставать.
Попробую сегодня - станции техобслуживания ночью не работают.
В дверях коридорчика появился Павел. (После ухода Белой Глисты он
стряхнул наваждение и ушел в свою комнату.) Вид у него был перепуганный.
- Только без паники, - шепотом сказал он. - В моей комнате вроде бы
кто-то лежит.
- Кто лежит? - удивленно спросила Алиция.
- Не знаю. Видны только ноги.
- Ты свихнулся?
- Павел, если это шутка... - дрожащим голосом начала Зося, но
закончить не успела. Отпихивая Павла и налетая друг на друга, мы бросились
в его комнату. Какие еще ноги могли лежать в этом доме?!
На небольшом участке свободного от мебели пола, между фисгармонией и
кроватью Павла действительно лежали ноги в рабочих брюках. Остальное
терялось под столиком для швейной машинки, накрытым тканью в желтый
цветочек. Из-под ткани выглядывало что-то красное. Вид был достаточно
устрашающий.
- Боже мой! - шепнула Зося.
- Это просто невыносимо! - возмутилась Алиция. - Я по горло сыта
ногами. Где остальное?!
- Под столом, - объяснил Павел. - Я вот думаю: может, это не
настоящее?..
- Настоящее или не настоящее, нужно его вытащить! Не лежать же ему
там вечно!
- Не трогай! - остановила я наклонившуюся к ногам Алицию. - Может,
оно живое? Вдруг позвоночник? Потянешь - и все!
- А что делать?
- Вызывай "Скорую", врача, полицию, какого черта ты ждешь? - крикнула
Зося. - Иоанна права, убийца идиот, может, у него опять не вышло?!
- А если это не настоящее?..
Минут пять мы нервно и бестолково обсуждали, искусственные эти ноги
или настоящие, и надо ли к искусственным ногам вызывать врача. Наконец
Алиция решилась, присела на корточки и потрогала.
- Ноги, - сообщила она. - То есть похожи на настоящие.
"Скорая" приехала через четверть часа. Врач залез под стол с лампой в
руке, с минуту там оставался, а когда вылез, попросил помочь осторожно
вытащить тело из-под стола.
- Жива, - сказал он удовлетворенно.
- Фру Хансен! - застонала Алиция при виде верхней части.
- Ну, это уж слишком! - возмутилась Зося. - Рехнуться можно! Вместо
Бобуся и Белой Глисты эта невинная женщина! Что это за свинья такая!
Выродок! И как он мог ее с тобой спутать?!
Врач сделал перевязку и поручил нам точно запомнить положение тела и
место, куда попали пули: в фру Хансен стреляли. Видимо, врач уже сдружился
с г-ном Мульгором и пытался облегчить ему работу. Алиция металась между
кухней и коридором, терзаясь беспокойством о фру Хансен и сомнениями,
ехать ли менять масло до приезда полиции или после.
Торстен разрешил эту проблему, предложив свои услуги. Алиция с
облегчением отдала ему ключи.
Врач решил дождаться полиции, уверяя, что фру Хансен это не повредит,
а г-ну Мульгору наверняка поможет. Мы не протестовали.
Через пару минут приехал г-н Мульгор. Он выслушал нас, осмотрел место
происшествия и переговорил с врачом.
- Убийца стоял тут, а непредвиденная особа - вот тут.
Он вышел в коридорчик и заглянул в комнату, как бы выступая в роли
фру Хансен.
- Убийца нервный. Стрелял два раза.
- Он все делает два раза, - заметил Павел. - Два раза разбивал
голову, два раза травил...
Г-н Мульгор с интересом посмотрел на Павла и продолжил:
- Особа падала тут, а убийца валял останки в комнату.
- А какого рожна запихнул ее под стол? - полюбопытствовал Павел.
- А куда он должен был ее запихнуть? Под кровать? Нет тут свободного
места для целого человека...
- Видимо, она действительно застукала его во время поисков, - сказала
Алиция.
- Интересно, она его узнала?.. Ну ладно, а что ваш человек? Опять
ничего не видел?
Г-н Мульгор таинственно усмехнулся и пригласил нас в комнату. Там он
объяснил, что его человек делал снимки. Сидя в зарослях довольно далеко от
дома, он фотографировал все, что оказывалось в поле его зрения. Снимки
проявят, увеличат и завтра покажут.
- Наконец-то разумная мысль, - похвалила Алиция.
Бобусь и Белая Глиста, видимо, обратили внимание на необычное
движение в доме... Они зашли из сада как раз в ту минуту, когда выносили
фру Хансен. За носилками несли материю, служившую ей подстилкой. Зрелище
было захватывающее: пропитанные кровью лоскуты походили на клочья
изуродованного в катастрофе человека.
Бобусь не сумел, как подобает настоящему мужчине, овладеть собой и
дико взвизгнул. Звук этот пришелся на момент полной тишины и был так
пронзителен, что все подскочили. Белая Глиста с душераздирающим стоном
вцепилась в руку Бобуся. Г-н Мульгор посмотрел на них с интересом.
- Гости хорошо себя чувствуют? - любезно осведомился он.
- Очень хорошо, - с некоторой горечью ответила Зося.
- Чт-то это?.. - произнесла, заикаясь, Белая Глиста и пальцем
показала на полицейского в дверях прачечной. - Что это значит?
- Полицейский, - вежливо объяснила я. - А значит это, что в доме
новое убийство. На этот раз из огнестрельного оружия.
Я решила не уточнять, что жертва снова вышла из этого переплета
живой.
- Ну знаешь, - фальцетом пропищал Бобусь. - Это ни на что не похоже!
Мы приезжаем, а тут на каждом шагу какие-то трупы! У тебя в доме такие
запасы или ты их время от времени пополняешь? Могла бы сделать перерыв!
- Думала, это вас позабавит, - ответила Алиция.
Белая Глиста начала вдруг выгибаться в талии и виснуть на Бобусе. Он
был на голову ниже ее и оказался совершенно придавленным: его возмущение
Алицией скоро перешло в придушенное посапывание.
Алиция хладнокровно предложила ему пива. Бобусь разволновался еще
сильней, весь уйдя в заботы о пошатнувшейся нервной системе Белой Глисты.
Я с любопытством ждала, что будет дальше.
- Стилетом он пользовался только один раз, - сказал вдруг Павел г-ну
Мульгору. - Надо это учесть.
- Травил два раза, - вспомнил г-н Мульгор.
- Коньячку, Кикочке надо коньячку!.. - упорствовал Бобусь.
Алиция вышла на кухню, ожесточенно бормоча:
- Ничего не получат! Закрытая бутылка "Наполеона" стоит в шкафчике. Я
ее лучше в унитаз вылью, чем открою для этой...
- Если бы предвидеть его действия, можно было бы поставить ловушку, -
увлеченно продолжал Павел. - И кого себе выберет... Ну да, ясно, что
Алицию. Если бы еще можно было предвидеть, что сделает Алиция...
- Пойду спать, - решительно сказала Алиция.
Взбешенный Бобусь решил действовать энергично. Он оторвался от Белой
Глисты и трусцой побежал к угловому шкафчику.
- Хватит, Алиция! - решительно заявил он на бегу. - Сами справимся!
В треугольном, встроенном в угол комнаты шкафчике, кроме алкоголя,
находилось ценнейшее серебро Алиции. Шкаф был заперт на ключ, ключ висел
на гвозде сзади, все об этом знали, но никто не осмелился бы открыть его
сам, без явного согласия владелицы.
Бобусь снял ключ с гвоздя и воткнул его в замочную скважину. Мы
замерли на полуслове, с ужасом глядя на его невероятную наглость. Алиция
окаменела. Г-н Мульгор что-то почувствовал и тоже замолчал, внимательно
глядя на Бобуся.
Бобусь повернул ключ и открыл шкаф. Ослепляющий блеск, стук,
жужжание, крики Белой Глисты и Бобуся - все слилось воедино. Раздался звон
разбитого стекла. С минуту мне казалось, что Бобусю взрывом оторвало
голову, и она, как снаряд, перелетев через комнату, разбила окно. Но
голова по-прежнему торчала на плечах - Бобусь обхватил ее руками и
застонал. Между пальцами текла кровь. Белая Глиста, увидев это, вскрикнула
еще пронзительней и бросилась на г-на Мульгора, видимо, чтобы укрыться в
его объятиях. Но полицейский не предвидел атаки. Сбитый внезапным толчком
с ног, он рухнул на стеллаж, где стоял большой магнитофон. От грохота
задрожали стены.
Все смешалось. Куда бежать и кого спасать? Бобусь потерял сознание.
Опутанный шнурами и проводами г-н Мульгор тщетно пытался освободиться от
Белой Глисты. Зося и Алиция кинулись к Бобусю. Павел набросился на
разгромленный шкафчик. Я же кинулась за разбившим окно снарядом, видимо,
не желая расставаться с мыслью, что это голова Бобуся...
Это был парик! Бобусь отделался содранной на темени кожей и
несколькими ожогами. Значительно больше пострадал магнитофон - он
разлетелся вдребезги. Г-н Мульгор получил лишь шишку на затылке.
- Ну вот, - философски заметил он, - стреляли два раза.
- Теперь остается только стилет, - утешился Павел.
Восторга Алиции не уменьшил даже разбитый магнитофон.
- Ну теперь он не будет рыться в моих вещах, - пробормотала она
вполголоса, собирая обломки. - Может, по этому случаю открыть бутылку
"Наполеона"?
- Нет, - отрезала Зося. - Только когда они уедут!
Израненный и оскорбленный Бобусь уезжать не собирался, в отличие от
смертельно перепуганной Белой Глисты, готовой убраться из этого кошмарного
дома хоть сейчас.
- Ты могла бы ему кое-что простить, - сказала я Алиции, помогая
свертывать магнитофонную пленку. - Все-таки потерял парик и взял на себя
очередное покушение. Ты бы так легко не отделалась.
- Разбил окно, сломал магнитофон... У меня уже порядочный список
убытков, которые они мне причинили. И разве это его заслуга, что он ростом
с сидящего пса? Мне бы куда попало?
- В самую середину лица. Ты вообще была бы уже без головы.
- Надо же, а я и не знала, что он носит парик!..
Наконец приехал специалист, вызванный сразу же после происшествия, и
вместе с г-ном Мульгором и дрожащим от любопытства Павлом стал осматривать
взорванный шкафчик. Специалист с первого взгляда все понял.
Мы глядели на его руки, колдующие над останками шкафчика, и
обдумывали новые факты. Убийца должен был знать, что никто, кроме Алиции,
шкафчика не открывает. Это знали только близкие, значит, пора отбросить
мысль, что в наши дела вклинился кто-то посторонний. Тут уж убийца
действовал наверняка: можно было спать в кровати Алиции и ходить в ее
тряпках, но открыть заветную дверцу могла только она. Наконец-то он нашел
что-то верное - мы ведь оставили целый день в его распоряжении. Убийца,
видимо, не знал Бобуся...
- Алиция, тебе пора спать, - вдруг забеспокоилась Зося. - Уже первый
час, утром ехать в Виборг...
- Как же я могу спать, когда в этом доме каждую минуту что-нибудь
случается! Может, тут часовая бомба лежит или еще какое-нибудь свинство?
- Посмотри под своей кроватью и в машине...
- Кстати, где Торстен? - вспомнила Алиция. - Когда он поехал? В
девять? Где он столько времени пропадает?
- Дорога в Копенгаген - полчаса, найти станцию обслуживания,
подождать, поменять масло...
Специалист по шкафчикам наклонился и шепнул что-то г-ну Мульгору. Тот
забеспокоился.
- Автомобиль номер пани какой есть? - обратился он к Алиции.
Алиция поглядела на него, потом на карточку, прицепленную к стеллажу.
- ВМ 18-235. А зачем?.. Что случилось?
Г-н Мульгор поставил номер по-датски и посмотрел на специалиста. Тот
взглянул на него. Оба выглядели довольно ошарашенными.
- Нехорошо, - задумчиво сказал г-н Мульгор. - Очень плохо. Великий
огонь на автостраде, автомобиль "вольво" ударил в цистерну с бензином,
номер есть очень похожий...
- Торстен!.. - вскричала побледневшая Алиция.
Мы мигом сорвались с мест. Третье покушение за один день, это,
пожалуй, чересчур! Специалист сказал что-то по-датски, и Алиция окаменела.
- Что он сказал, - заорала Зося, тряся ее за плечо. - Что он там
говорит?!
- Обугленное тело внутри автомобиля, - перевел, полный сочувствия,
г-н Мульгор.
Через несколько минут мы уже мчались к месту катастрофы в машине г-на
Мульгора. На протесты покидаемых Бобуся и Белой Глисты никто не обратил
внимания. Бобусь в роли незадачливой жертвы стал для нас неиссякаемым
источником радости, уборщица была человеком чужим, но Торстен - близкий,
знакомый, милый!.. Его смерть, такая ужасная, - это был уже предел
безобразия.
Авария произошла на развилке шоссе. Случайные свидетели дружно
подтвердили, что цистерна с бензином, выезжавшая с дороги в Хельсингер,
притормозила при виде мчавшегося из Копенгагена "вольво". "Вольво" же,
вместо того чтобы обогнуть ее, понесся вперед и врезался прямо в цистерну.
Пожар вспыхнул сразу.
Народ на шоссе еще толпился, хотя огонь уже погасили - что ж,
подобные зрелища бывают не каждый день! На машину Алиции страшно было
смотреть. Труп уже погрузили в одну из санитарных машин, к другой было не
протолкнуться.
Алиция всю дорогу лязгала зубами, а теперь перестала владеть собой
окончательно. Она ревела, вырывалась из объятий Зоси и, совсем одурев,
кидалась грудью на толпу у "Скорой", заметно увеличивая и без того немалую
суматоху. Зеваки, привлеченные ее воплями, отхлынули от второй машины. За
их спинами я увидела Торстена, живого, здорового, разве что слегка
помятого.
Я локтями растолкала полицейских и настигла скандалившую Алицию.
- Успокойся! Пойдем отсюда! - орала я, пытаясь вывести ее из толпы. -
Перестань оплакивать чужих, у тебя своих навалом! Торстен жив!!!
Алиция послушалась, бросила с трудом завоеванное место и... увидела
Торстена. Торстен кротко позволял себя ощупывать, обцеловывать и тискать,
только что-то взволнованно выкрикивал по-датски. Недовольный врач и
полиция всеми силами пытались вырвать его у Алиции и запихнуть обратно в
санитарную машину. Настоящее чудо, что они не разорвали его надвое! Сцена
эта эффектно освещалась понатыканными всюду прожекторами.
- Он говорит, что кондрашка хватила рулевое управление, - уже на
обратном пути объяснила нам Алиция. - Водитель - свое, а колеса - свое. Он
уже ничего не успел сделать, это было перед самой цистерной, только снял
ногу с газа. Очнулся через какие-нибудь полчаса, сейчас совсем хорошо себя
чувствует. Но в больницу его все-таки забрали - боятся сотрясения мозга.
- Чей же в таком случае труп?
- Совершенно чужой мужчина. Они встретились на станции
техобслуживания, у того сломался автомобиль, и Торстен взялся подвезти его
в Аллеред.
- Ужасно! Невинный человек!.. Наверное, ему было предназначено...
- А шофер цистерны? Он жив?
- Жив, только обожжен, он тоже вылетел на другую сторону. Торстен
говорит, что это было сделано специально.
- Возможно. Убийца, пока на тебя охотится, прикончит половину
человечества. В конце концов на свете останетесь только ты, он и тараканы.
- Почему тараканы?
- А тараканы останутся даже после термоядерного взрыва. Впрочем, не
знаю, может быть, не тараканы, а клопы. Во всяком случае, какие-нибудь
несимпатичные твари.
- Интересно, когда он это успел сделать...
- Он такой работящий, что мог бы весь мир перевернуть, если бы очень
постарался. Кто из них самый старательный? Не Анита же.
- Не хочу сгущать краски, но, пожалуй, самый работоспособный из них
Рой...
До самого дома мы размышляли, когда было проще всего испортить машину
Алиции и мог ли это сделать Рой. Алиция оставляла автомобиль где попало,
предпочтительно в местах малолюдных и слабоосвещенных. Возможностей было
множество, и прийти к какому-нибудь выводу нам так и не удалось.
- Какое счастье, что он застрахован, - вздохнула Алиция. - Кажется,
теперь куплю себе наконец новый...
Разбуженный и страшно разобиженный Бобусь не преминул высказать свое
мнение о катастрофе.
- Конечно, - процедил он, - если так обходиться с автомобилем,
что-нибудь подобное непременно произойдет! Я это предвидел. Ведь машина в
страшном состоянии!
- Ага, - охотно подтвердила я, - совсем сгорела.
Бобусь пожал плечами:
- Сгорела, не сгорела, все равно она уже давно была ни на что не
похожа. Алиция ею вообще не умеет пользоваться. Кто-то там что-то
поломал!.. Наверняка сама ковырялась и сломала.
- Ага. Регулярно ковыряюсь, - заверила его Алиция, которую чудесное
исцеление Торстена и воспоминание о страховке привели в великолепное
настроение. - Особенно усердно вывожу из строя руль и тормоза.
- Чтобы с тобой ездить, нужно быть самоубийцей...
- Нужно быть самоубийцей, чтобы жить в этом доме, - с трудом
сдерживаясь, пробурчала Зося. - Интересно, когда это наконец до него
дойдет?
- Но ты столько потеряла, дорогая, - пропела Белая Глиста тоном, в
котором явственно сквозило удовлетворение, - столько потеряла!..
- Есть еще большая потеря, - тотчас парировала Алиция и показала на
пустое место на стеллаже. - Автомобиль был застрахован, а магнитофон нет.
- Старый хлам, а не магнитофон, - фыркнул Бобусь.
- Некоторые любят старый хлам, - меланхолично сказала я, пытаясь
одним глазом смотреть на Бобуся, а другим на Белую Глисту, которая была
старше меня на целых два года. Толще же - на двадцать.
- Слушай, я все-таки пойду спать, - сказала Алиция решительно, когда
мы наконец остались одни. - Утром надо ехать в Виборг, а сегодня, надеюсь,
уже больше ничего не случится...
Уходя, г-н Мульгор дал понять, что кое-что его удивляет и он хотел бы
внести в эти вопросы ясность. Обещал прийти вечером, когда Алиция вернется
из Виборга. Оставшейся без машины Алиции пришлось ехать на автомобиле Оле,
так что существовала надежда, что она вернется вовремя.
Общество Бобуся и Белой Глисты чуть не свело меня с ума. Я решила
удрать на целый день в Копенгаген, но жаль было оставлять Зосю с ними
наедине.
Зося, чтобы не терять времени даром, стала искать письмо от Эдека.
- Она его не найдет до судного дня. Оставим ей эти паршивые бумажки и
перероем все остальное. Во всяком случае, будем точно знать, где его нет.
Начали с погреба. Под вечер мы были совершенно измотаны и могли
выбросить из головы ателье. Кусок за куском и сантиметр за сантиметром
пересмотрели весь шкаф Торкилля с рисунками за тридцать пять лет, полки с
садовым инвентарем и коробки с тысячью разных вещей. Просеяли
искусственные удобрения и чуть не на куски разобрали катафалк. С ужасающей
тщательностью проверили каждую штуку постельного белья. Теперь мы могли с
чистой совестью присягнуть, что в ателье письма от Эдека нет.
- Если только она не спрятала его под паркетом, - сказала осатаневшая
Зося.
Мы приготовили себе вполне заслуженное подкрепление. Бобуся и Белую
Глисту на всякий случай решили не кормить.
- Если сожрут что-нибудь неподходящее, пусть сами отвечают. Я не
желаю принимать в этом никакого участия. Не знаю, как ты...
- Можешь быть спокойна, я тоже, - ожесточенно закивала Зося.
В тот момент, когда я азартно доказывала, что убийца непременно
должен поинтересоваться результатами своих трудов и что первый, кто
позвонит, окажется самым подозрительным, явилась Эва. Паштет с салатом тут
же застряли у нас в горле.
- Я просто зашла узнать, что слышно, - как-то нервно сказала она. -
Случайно оказалась рядом и решила этим воспользоваться. Где Алиция?
В голове у меня промелькнули миллионы разных подозрений.
- Ты на машине? - поинтересовалась я.
- Ах, нет, - ответила Эва. - То есть да. Меня подбросили на машине,
но возвращаться буду поездом. Вы не могли бы мне дать капельку кофе?
- Алиции нет, не помню, куда поехала, и не знаю, когда будет, -
мрачно сказала Зося. - Кофе я тебе, конечно, дам. Слушай, Иоанна, для них
тоже?
Эва вяло реагировала на наши рассказы и каждую минуту смотрела на
часы. Белая Глиста при виде ее спала с лица, совершенно утратила чувство
юмора, быстро забрала кофе и с необычной тщательностью закрыла за собой
дверь. Зося почти все время молчала и с неприязнью посматривала на нашу
подозрительную гостью.
- Мне пора, - сказала вдруг Эва. - Слушай, Иоанна, ты меня не
проводишь?
Я немедленно согласилась.
- Это ужасно, у меня уже нет никаких сил, - говорила Эва. - Не могу
от него избавиться! Пришлось зайти к вам, ни за что не хотела ехать на его
машине. Таскается за мной всюду! Хоть бы Рой не узнал! Он не поверит, что
мне на него плевать, видела же, какой он раскрасавец!..
- Мне такие не нравятся, - осторожно вставила я.
Эва махнула рукой.
- Джузеппе черный, а у Роя бзик на этой почве! Он свято верит, что
меня волнуют только черные! Как я ему объясню, как мы поймем друг друга,
этот чертов язык?!
Ситуация действительно осложнялась тем, что она объяснялась с Роем
исключительно на английском. Язык этот ни для нее, ни для него не был
родным, и это вызывало различные недоразумения даже в будничных делах. А
что уж говорить о таком, из ряда вон выходящем!
- Слушай, ну что мне делать?!
- Категорически отлучить его от груди, - ответила я без колебаний. -
Не слишком ли ты с ним мягка?
- Ох, не знаю! Может быть, но я не умею отказывать! Боже, как он меня
мучает!
Она была так подавлена, что у меня никак не поворачивался язык
