сектор". Макс будто получил пулю под дых и чуть не упал. Значит, все же
ошибка! В руке он сжимал окровавленный нож, на ладони тоже потеки кро-
ви... Вроде бы жидкая, ненастоящая, но сейчас показалось - обычная, че-
ловеческая... Неужели... Но несколько минут назад вывески не было, он
должен был свернуть в третью дверь справа и туда свернул! И не бывает
таких совпадений, чтобы он перепутал дверь, попал в жилую комнату и на-
ходящийся там человек напевал дурацкую песенку, привязавшуюся к нему
несколько лет назад и обусловившую армейскую кличку, а впоследствии опе-
ративный псевдоним! Такого не может быть! Табличка - еще одно испытание
устойчивости нервной системы...
Подобрав в углу кусок грязной ветоши, он вытер руки, протер нож и
спрятал его в ножны, после чего спокойно вышел на белый свет. Его сильно
качало.
- Слушай, Карданов, ты что, совсем охерел! - заорал выбежавший
навстречу разъяренный Бизон. Сердце Макса покатилось куда-то вниз. "Все,
трибунал!" - Ты Косте Белову локтем челюсть выбил!
- Сказали же - в полную силу, как в настоящем бою... - промямлил он.
- Мало ли что сказали! Сам должен соображать, - Бизон немного успоко-
ился. И уже другим тоном добавил: - А зачем ты нашего техника зарезал?
У Макса словно камень с души свалился.
- Пусть не попадается под руку!
Бизон пристально смотрел на него, уголки губ подергивались все
сильнее, наконец он расхохотался и обнял курсанта за плечи.
- Ну ты зверь! Так еще никто не отвечал! - И, понизив голос, добавил:
- По песне догадался?
Макс сделал удивленное лицо.
- По какой песне?
- Ладно! - Инструктор сильно хлопнул его по спине. - Я нарочно ее
поставил. Подсказка. Ты бы никогда не ударил!
- Не понимаю, товарищ майор!
Бизон перестал улыбаться.
- Почистить и смазать оружие, отчитаться за патроны, привести себя в
надлежащий вид и убыть на базу номер два!
- Есть, товарищ майор! - четко, как и положено, ответил Карданов.
Подмосковье, 20 октября 1986 года. База N2 Высшей школы КГБ СССР.
Из пятнадцати экзаменующихся восемь не прошли четвертый сектор. Еще
двое прошли, но впали в истерику у ложной таблички при выходе. Всех де-
сятерых перевели на профиль, не связанный с диверсионно-боевыми действи-
ями. Один хотя и выдержал испытание, не захотел продолжать учебу и подал
рапорт на увольнение.
С оставшимися руководство школы провело индивидуальные беседы. Точ-
нее, парные беседы, потому что вызывали по двое.
- Вы прошли полный теоретический курс, всестороннюю практическую под-
готовку, успешно выдержали тестирование и контрольные испытания, - веско
говорил генерал-лейтенант Бутко. Начальник школы выглядел гражданским
человеком, форму он надевал только по большим праздникам, но курсанты
знали, что почти всю жизнь он провел за кордоном, работая по линии неле-
гальной разведки. И, несмотря на молодость, понимали, что это значит. -
Сейчас в инстанциях, - начальник многозначительно поднял палец, а его
замы понимающе кивнули, - в самых высоких инстанциях рассматривается
предложение КГБ СССР о создании нового подразделения. Точнее, о воссоз-
дании необоснованно и преждевременно упраздненного подразделения, су-
ществовавшего еще в системе НКВД СССР.
У Бутко было вытянутое костлявое лицо с выдающимися скулами и болез-
ненно запавшими глазами, на правой щеке торчала довольно большая боро-
давка, о которую постоянно цеплялся взгляд Карданова. Ходили упорные
слухи, что начальник "на вылете" и замполит с замом по учебной работе
ведут подковерную борьбу за еще не освободившееся кресло.
- Вы слышали что-нибудь о подразделении "Л"? - спросил Бутко.
- Никак нет! - рявкнул Гена Прудков. В последнее время его постоянно
ставили в пару к Карданову и даже поселили в одной комнате.
- Нет, - качнул головой Макс.
- И слышать не могли, - сказал генерал, а замполит подтверждающе кив-
нул. Он походил на упитанного хомяка и, хотя любил рассказывать курсан-
там про свои ценные вербовки, никогда не выезжал за рубеж, сделав
карьеру в парткомах центрального аппарата. - Эта служба занималась лик-
видацией предателей и изменников Родины, врагов советской власти и Ком-
мунистической партии, которые скрылись за границей, надеясь избежать
возмездия...
- Справедливого возмездия, - добавил замполит, и генерал недовольно
повел бровью, после чего хомяк замолчал. Длинный и тощий, похожий на
жердь зам по учебе сидел как истукан, пристально рассматривая курсантов
водянистыми глазами, словно проверяя в очередной раз их благонадежность.
Про него вообще ничего не было известно, как про длинный стол под крас-
ным сукном, за которым восседали все трое.
- В последнее время случаи предательства и перехода на сторону про-
тивника участились, поэтому целесообразность воссоздания подразделения
"Л" вполне назрела.
Начальник сделал паузу, давая курсантам возможность осознать услышан-
ное. Макс уже понял, о чем пойдет речь. И знал, что он ответит.
- Вам предлагается пройти подготовку для работы в новой службе, -
произнес начальник школы. - Какие есть возражения?
На несколько минут в помещении воцарилась тишина.
- Возражений нет, - произнес Макс.
- И у меня тоже...
Обычно Прудков говорил быстро и уверенно, а сейчас проблеял, словно
баран перед закланием. Он хотел стать резидентом под дипломатической
"крышей" в какой-нибудь богатой европейской стране - Австрии или Швейца-
рии... Но понимал: отказ от ответственного задания навсегда закроет та-
кую возможность.
- Хорошо, что вы оправдываете доверие, - чуть улыбнулся Бутко. - В
таком случае мы направим вас на шесть месяцев в Особый учебный центр для
прохождения углубленной специализации. Но есть еще одна деталь...
Курсанты насторожились. Обычно такие добавления не сулят ничего хоро-
шего.
- Вы будете работать в паре...
Карданову это не понравилось. Генка не вызывал каких-либо конкретных
претензий, но что-то в нем настораживало. То ли бессмысленный взгляд, то
ли стремление винить во всех своих бедах и неудачах окружающих, то ли
вспышки немотивированной агрессивности.
- В оперативных целях вам необходимо внешнее сходство. Когда пары
подбирались, то учитывалась конституция, рост, тип лица. Для оконча-
тельной доводки товарищу Прудкову придется подвергнуться несложной плас-
тической операции для изменения внешности... - Генерал выдержал еще одну
паузу. - Вопросы есть?
- Почему мне операцию? - запальчиво спросил Генка, хотя всегда был
исключительно почтителен с начальством и никогда ему не возражал. - Тог-
да давайте жребий бросим!
- Отвечаю, - доброжелательно произнес генерал. - Жребием такие дела
не решаются. Один из вас должен быть первым номером, а второй его прик-
рывать. Первому номеру необходима совершенно естественная внешность, по-
этому изменению подвергается номер второй. В вашей паре учебные, боевые
и психофизиологические показатели выше у Карданова, поэтому роль первого
номера отведена ему. Я ответил на ваш вопрос?
- Ответили... - после некоторой заминки нехотя произнес Прудков.
- В таком случае можете быть свободны. Желаем успехов в дальнейшей
учебе и последующей работе.
Когда они вышли, Генка повернул к Карданову возбужденное, исполненное
обиды лицо.
- Видишь, как получается! Я из-за тебя должен рожу резать! А ты в
стороне! Подумаешь, показатели у него выше! Ну и что, что показатели?
Так мне из-за этого под нож ложиться?!
Чего-то подобного и следовало ожидать. Карданов почувствовал себя ви-
новатым, хотя прекрасно понимал, что никакой его вины тут нет.
- При чем здесь я? Не хочешь - возьми и откажись.
- Да, откажись! Умный какой! Я откажусь, меня выгонят, а ты поедешь
резидентом в Вену! Молодец, хорошо придумал!
В этом был весь Генка Прудков, отныне его напарник.
Место, координаты которого неизвестны, 28 апреля 1987 года, Особый
учебный центр КГБ СССР.
- Борсхана, независимое развивающееся государство социалистической
ориентации на юге Африки, расположена между ЮАР и Намибией, площадь
пятьсот шестьдесят тысяч квадратных километров, население шесть с поло-
виной миллионов человек...
- Шесть миллионов пятьсот шестьдесят тысяч, - брюзгливо поправил
Крымский. - Или для вас шестьдесят тысяч человек значения не имеют?
- Имеют, товарищ полковник! - покаялся Макс и получил знак продолжать
ответ. - Президент - прогрессивный общественный и политический деятель
Мулай Джуба, видный борец за освобождение Африки от колониального гос-
подства и большой друг Советского Союза. Полезные ископаемые: золото,
алмазы. Исключительно важное стратегическое расположение, позволяющее
осуществлять радиотехнический контроль Западного полушария. Наличие со-
ветской базы атомных подводных лодок...
- Не базы, а пункта ориентации и ремонта, - теперь вмешался Желудев,
и Макс согласно кивнул:
- Так точно, товарищ подполковник! Высокая активность ЦРУ, попытки
политической переориентации, в 1984 году с нашей помощью предотвращен
государственный переворот. Зона жизненно важных интересов СССР в этом
районе мира. Условия оперативной работы четвертой категории сложности...
- А почему? - прервал Карданова третий член комиссии полковник Жу-
равский. - В Штатах уровень сложности пять, на то они и главный против-
ник. А в дружественном социалистическом государстве - четыре! Как так
может быть?
Макс обескураженно замолчал. А ведь действительно...
- Не знаю... В учебниках написано про государственный и политический
строй, а в лекциях - про четвертый уровень сложности...
- Ладно, - добродушно сказал Крымский. - Это вопрос не курсанту...
Тем более что Владимир Михайлович и сам вряд ли сможет дать однозначный
ответ. - Все трое понимающе переглянулись.
- Вы свободны!
Через несколько минут объявили итоги экзамена по оперативно-полити-
ческой обстановке в странах мира. В строю стояли два курсанта, похожие
как братья-близнецы. Карданов получил "отлично", Генка - "хорошо". На-
чальник ОУЦ полковник Крымский поздравил обоих с окончанием учебы и по-
желал успехов в предстоящей работе. Никакие дипломы и свидетельства
здесь не выдавались: совсекретные справки переправят специальной связью
и вошьют в личные дела. Нагрудный знак тоже не полагался, его заменило
крепкое рукопожатие Крымского.
- От души желаю тебе в Борсхану не попадать, - шепнул полковник, нак-
лонившись к уху Карданова, и дружески подмигнул.
- Что он тебе сказал? - ревниво допытывался потом Генка. Его шрамы
зажили и практически не различались. Но он был обижен. И за более низкие
оценки, и за посредственные результаты тренажерных тренировок. Причем
обижался не на себя, а на Крымского, Журавского, Желудева, Спеца, на
тренажер и, конечно же, на Карданова. "Если бы ты из кожи не лез, учился
нормальненько, средне, вот и были бы мы на равных, - болтанул как-то он.
- Им тут особенно выбирать не из кого, ставили бы четверки как миленькие
и тебе и мне, и обоим хорошо было бы! Они же нас нарочно стравливают,
неужели не понятно? Тебе надо быть отличником, а я остаюсь виноватым,
как всегда!"
- Да ничего особенного он не сказал, - отмахнулся Макс. - Пойдем пока
с Савченко попрощаемся.
Напарник поджал губы.
- Ты иди, а я у вертолета посижу. Это же твой друг... Мне он трояк
влупил - вот и все прощание!
Спец, как всегда, толокся в тренажерном зале возле виртуального ими-
татора реальности, напоминающего сложный спортивный снаряд для трениро-
вок космонавтов. Зависший в неестественной позе распахнутый сенсорный
скафандр был похож на выпотрошенный труп, а подполковник увлеченно сос-
тавлял программу очередного упражнения, в изобилии нашпигованную такими
и еще более жуткими трупами. На шум шагов он сторожко вскинул крупную
голову с коротко стриженными седыми волосами.
- Закончили? - Яркие голубые глаза сейчас не отблескивали ни льдом,
ни сталью.
Макс кивнул.
- Через полчаса вертолет. Попрощаться зашел.
- С ним? - Спец кивнул на тренажер. Он одушевлял машину и под предло-
гом доводки и контроля программ часами висел на растяжках, выделывая го-
ловокружительные трюки. Он любил жить в виртуальной реальности, воспро-
изводящей всевозможные опасности и дающей возможность испытать острое
чувство риска. Хотя долгие упражнения съедали ресурсы нервной и сердеч-
но-сосудистой систем, о чем сам Савченко неоднократно предупреждал но-
вичков. "Он больной, - говорил Генка. - Когда-нибудь он так и умрет на
тренажере". Макс тоже опасался, что в конце концов это произойдет.
- И с ним тоже, - Карданов погладил хромированную сталь опорной стой-
ки.
- Ты неплохо работаешь, - сказал Спец. - Но я тебе скажу то, чего
раньше не говорил.
Он подошел почти вплотную - глыба мышц и навыков убийства, боевой ро-
бот. Терминатор из одноименного фильма.
- Ты хочешь, чтобы все было по правилам. В тебя прицелились, ты выст-
релил. Вроде самооборона. Тебя послали на ликвидацию отпетого негодяя с
отвратительной харей - моральное самооправдание. Как в кино. Здесь чер-
ное, а вот здесь - белое.
Подполковник Савченко вздохнул. Он не был роботом, потому что белая
футболка сильно взмокла под мышками и на груди, явственно ощущался запах
рабочего пота. А Терминаторы не потеют.
- Только в жизни так не бывает. Негодяй может быть красавчиком, он
чей-то муж, чей-то отец, чейто сын, его жена может оказаться рядом в мо-
мент ликвидации... Это не имеет никакого отношения к делу. Если ты хоть
на миг задумаешься - провалил задание и сам сгорел! Поверь, я знаю много
примеров...
Спец левой рукой потер грудь.
- И дуэлей устраивать не надо, ждать, пока он вынет оружие, повернет-
ся лицом - это дурость и больше ничего. Даже не глупость, а дурость.
Есть возможность выстрелить в затылок - пали! И даже не задумывайся, хо-
рошо это или нет! Потому что, если задумываться, не надо было сюда идти!
Убивать всегда нехорошо, и есть очень много чистоплюев, которые тебе про
это охотно расскажут. И они же осуждают врагов, предателей, требуют для
них высшей меры! Но... Чтобы они сами подыхали! Здесь вынесли приговор,
а он там сразу и помер. А гады не хотят подыхать, они очень живучи, по-
тому что других в землю кладут и их жизни в себя всасывают... Так что
приходится кому-то работать... Как в любой работе, тут своя техника бе-
зопасности, и ее надо соблюдать.
Макс кивнул.
- Я это все понимаю. А как на месте выйдет - не знаю. Тренировки -
это одно, а взаправду - совсем другое...
- Верно. Вот у напарника твоего все хорошо выходить будет. Гораздо
лучше, чем на тренажере.
- Почему?
- Не знаю. Вернее, объяснить не могу. Но попомнишь мое слово!
Только...
Савченко на миг задумался, словно взвешивая - говорить или нет. Но
потом решился и наклонился к уху ученика, как недавно начальник ОУЦ.
- Скорей всего не придется вам этим заниматься. Отдел "Л" решено не
создавать. Там, наверху, посчитали, что это незаконная деятельность, на-
рушающая международное право. Как будто те гады ничего не нарушают!
- Это точно? - опешил Макс.
- Да. Только никому ни слова, пока вам официально не объявят.
- Вот оно как... Может, и к лучшему... Честно говоря, мне не по душе
это дело, если взаправду.
- Ну, назад уже не отыграешь. Ты получил такую специальность, что де-
лать дело все равно придется. Не сейчас, так через пять лет, десять, не
в одном подразделении, так в другом.
Видно, лицо у Макса изменилось, и Спец не захотел омрачать последние
минуты общения. Улыбнувшись, он хлопнул начинающего Терминатора по пле-
чу.
- Хотя, может, и обойдется - в жизни всякое бывает! Давай, беги к
вертолету, а то опоздаешь!
Из глухого чрева транспортного вертолета не определишь ни направления
полета, ни маршрут. Через три часа грохота и мелкой вибрации они, щу-
рясь, вылезли на бетонку подмосковного военного аэродрома. И вновь оку-
нулись в обычный человеческий мир. Оба получили десятидневные отпуска,
причем Карданова неожиданно вызвали к замначу Школы по тылу и вручили
ключи от двухкомнатной квартиры, чему он был несказанно удивлен. С
жильем в Комитете было получше, чем везде, но обычно точкой отсчета ста-
новилась однокомнатная хрущевка где-нибудь на окраине, полученная через
трипять лет службы. А тут сразу, почти в центре, рядом с метро и сразу
две комнаты. Фантастика!
- За что тебе вдруг? - оскорбленно спросил Прудков. - Опять за учебу
и показатели? Так за это оценки повыше ставили! Квартира-то при чем?
Жить-то всем где-нибудь надо! А ты опять за мой счет!
Карданов почувствовал, что напарник его откровенно ненавидит.
- Почему за твой? Ну, хочешь, давай вместе там жить будем!
- Ну да, молодец. Все будут знать, что Прудков в улучшении жилищных
условий не нуждается и квартиру ему давать не надо! Так и останусь у те-
бя вечным квартирантом! Хорошо придумал, спасибо! - с горечью ответил
Прудков, и его новое лицо, лицо Макса, приняло выражение обиды, харак-
терное для Генкиной физиономии. Будто сквозь маску проступил подлинный
облик.
Когда отпуск кончился, Карданову и Прудкову объявили, что создание
службы "Л" отложено на неопределенное время, а им предстоит другая рабо-
та. Гораздо более серьезная, конспиративная и ответственная. Это удивило
обоих, ибо они считали, что более серьезной и ответственной работы поп-
росту не существует.
Глава вторая
ОХОТНИКИ И ДИЧЬ
Тиходонск, 11 февраля, 12 часов 40 минут, минус три, солнце.
- Ты просто не понимаешь, о чем идет речь! Не о Лапине, не о наших к
нему претензиях. - К, разговаривал с Юмашевым как строгий, но доброжела-
тельный учитель интерната для умственно отсталых с двенадцатилетним де-
билом.
Они гуляли по Левому берегу, там же, где два дня назад Юмашев обсуж-
дал с Тимохиным судьбу Тахира. Если это можно было назвать прогулкой.
Встречу назначил К., но вывез его сюда Юмашев. За прошедшие сорок два
часа здесь ничего не изменилось. Тот же чистый, с речным запахом, воз-
дух, те же проволочные остовы зонтиков, тот же плотный, укатанный ветром
снег, на котором еще можно разобрать две цепочки полустертых следов. А в
городе, раскинувшемся на противоположном берегу, изменилось многое. Не-
даром километровый отрезок пляжа с трех сторон блокирован черными джипа-
ми. Кроме штатной охраны, Тимохин задействовал и боевиков. Хотя после
событий прошлой ночи, когда застрелили Кондратьева и убили или захватили
почти всех авторитетов тахировской группировки, вероятность мести су-
щественно снизилась. Точнее, отодвинулась на неопределенное время.
- Меня интересует другое. Как вы пробили блокаду? Что он сказал? Дос-
ловно. Кто при этом присутствовал? Как процедура фиксировалась?
К, остановился и впился высасывающим взглядом в зрачки банкира. Он
знал, что умеет вселять в сердца людей страх, даже когда звериные уши
прикрыты шапкой. Потому что биоволны прямой и вполне реальной угрозы ис-
ходили от него постоянно. Сейчас поток отличался особенной силой.
Но банкир стоял на своей земле, в окружении своих людей. Бывают мо-
менты, когда авторитет и могущество чужака не стоят ничего, если он не
может немедленно и эффективно защититься от грубого физического насилия:
выстрела, удара ножом, наброшенной на шею удавки... Сейчас как раз вы-
дался такой случай.
- Ты ведь один здесь? - спросил Юмашев.
Только очень далекому от мира спецслужб и криминала человеку этот не-
винный вопрос мог показаться и в самом деле безобидным. К, посмотрел на
банкира по-новому, с интересом, и усмехнулся одним уголком рта. Юмашеву
померещилось, что если губа отодвинется дальше, то выглянет длинный и
острый волчий клык. Эта усмешка показала, что с К, не следовало так го-
ворить. Он никогда не оставался беззащитным. Никогда и нигде.
- Хочешь спустить меня в прорубь? - казалось, у него даже улучшилось
настроение. - И списать под какую-нибудь легенду?
Улыбка стала шире, но клыки не показались. Пока. Руки он держал в
карманах. При посадке в машину его незаметно проверили детектором, и ме-
талла массой больше пятидесяти граммов не обнаружили. Но дело не в ме-
талле. "Если сердце из железа, и деревянный кинжал хорош", - говорят
грузины. Стилеты из особо прочного дерева не раз использовались наемными
убийцами, да и взрывчатку детектор не заметит. Правда, уровень К, не та-
ков, чтобы подрываться с недругом. Да и повода особого пока нет... И все
же Юмашев испытывал сильное беспокойство.
- Знаешь, что такое "Консорциум"?
Юмашев кивнул:
- Ты забыл, кто его создавал.
- Создавался скелет. Потом он оброс плотью, нарастил мускулы, воору-
жился... Не думаю, что ты представляешь наши возможности...
Банкир пожал плечами.
- Кое-какие слухи доходили... Про размах международного бизнеса, про
учредителей. Болтали даже, что "Консорциумом" и государством управляют
одни и те же люди...
- Во всяком случае, нам отдают долги исправней, чем Центробанку. Нап-
ример, задолженность Заира России составляет тридцать пять миллионов
долларов и считается невозместимой в этом веке. Между тем тот же Заир
исправно возвратил "Консорциуму" двадцатимиллионный кредит. А знаешь по-
чему?
- Почему?
Юмашев полностью упустил инициативу и попал под гипнотизирующее влия-
ние собеседника. Тот улыбнулся еще шире.
- Потому что нам отдать приказ о ядерном ударе гораздо проще, чем
официальным властным структурам! И гарантия исполнения будет стопроцент-
ной! Причем никакие накладки не смогут его замедлить!
Банкир подавленно молчал, К, улыбался с торжеством победителя. Он яв-
но не врал.
- Но в данный момент это не имеет значения, правда? Кругом твои люди,
и то, что далеко и потом, не играет никакой роли, важно только то, что
здесь и сейчас. Да?
Тяжелая твердая ладонь похлопала по ватному плечу.
- А что это у тебя?
Рука в тонкой черной перчатке ткнула Юмашева в грудь. Он опустил го-
лову и увидел на серо-черной буклированной ткани щегольского пальто яр-
кую красную точку. И хотя Юмашев никогда не был оперативником и видел
подобные штуки только в кино, он почувствовал, что его бросило в жар.
Красная точка являлась маркером лазерного целеуказателя. Она показывала
прильнувшему к оптике невидимому снайперу место, куда попадет пуля.
Откуда у Куракина взялся снайпер, как он узнал, где будет происходить
разговор, каким образом сумел замаскироваться?.. Вопросы промелькнули
один за другим, но ответ нашелся лишь на последний: стрелок лежит на
заснеженном льду в белом маскхалате. И попадет в левую часть груди, бли-
же к сердцу.
- Вижу, я убедил тебя не делать глупостей. - К. еще раз хлопнул быв-
шего коллегу по плечу, и точка исчезла. - Теперь давай отвечай!
Улыбка соскользнула с лица, как сдернутая маска, тон стал резким и
требовательным. К, обозначил свои возможности, расставив все по полоч-
кам. Юмашев подумал, что если он захочет, то боевое звено штурмовых вер-
толетов вынырнет из-за черной рощи и разнесет шесть джипов вместе с ох-
ранниками.
- Я пошутил. Мы не пробили блокаду. Просто при испытании на полиграфе
выявились блокированные участки, и я хотел выяснить у тебя подробности.
- И выяснил?
Гипнотизирующие глаза были почти лишены ресниц, зрачки сужены до раз-
меров булавочной головки.
- Разве ты забыл непременное правило Комитета: меньше знаешь - дольше
живешь?
Юмашев покаянно вздохнул, как двенадцатилетний дебил, нассавший в
постель.
- Я допустил ошибку... Ты же знаешь, мне можно доверять! К тому же я
уже ничего не помню! - В его голосе чувствовались убеждающе-просительные
нотки.
- Это хорошо, - похвалил К. И как о сущей безделице спросил: - А как
получилось, что он завалил моих людей?
- Не знаю. Какая-то случайность...
- Ты веришь в случайности?
- Его привел наш сотрудник для трудоустройства... Звучит наивно, но
дело действительно в простом совпадении! Во всяком случае, мне ничего
больше не известно...
- Как фамилия сотрудника? Я хочу с ним поговорить!
- Терещенко. Но он умер...
- Тоже случайность?
Внезапно Юмашев понял: это не беседа. С него учиняют спрос. Вникать в
тонкости никто не будет: виноват - отвечай! И особенно дотошно выяснять
наличие и степень вины тоже не будут. Есть факт, этого достаточно.
- А кто еще его знал? Кроме умершего?
- Терещенко говорил про какого-то дельца с завода. Он ему звонил нас-
чет Лапина, потом тот перезванивал...
- Номера телефонов в вашей фирме фиксируются?
- Да, все аппараты с определителями. А Терещенко сразу угодил в
больницу и наверняка не успел сбросить.
- Отлично! - вроде бы обрадовался К. - Тогда прокатимся к тебе и про-
верим. А потом надо пообедать. Я проголодался на свежем воздухе. Ты зна-
ешь приличный ресторанчик? Только давай не в "Маленький Париж"!
Он оглушительно захохотал, хотел обнять банкира за плечи, но вовремя
отдернул руку и просто плечом к плечу пошел со старым товарищем к маши-
не.
Москва, 12 февраля, 18 часов, минус двенадцать, ветер, снег.
На новой территории, будь это лес, город или страна, следует оборудо-
вать для себя "точку". Вырыть землянку, подобрать просторное дупло, выб-
рать безопасный район, снять номер или квартиру, арендовать или купить
дом. Только после этого можно приступать к выполнению задания.
Макс договорился с таксистом за сто баксов в час и уже проездил около
трехсот. Отыскав очередной круглый вестибюль метро, тот медленно объез-
жал вокруг, останавливался и ждал, пока пассажир в очередной раз скажет
"нет". Ждать приходилось недолго. Водителю было за пятьдесят, он много
повидал на своем веку и ничему не удивлялся.
- Нет, значит, погнали дальше! - бодро приговаривал он, включая пере-
дачу. - Будем ездить, пока не найдем. Или пока деньги не кончатся. Как в
гарантии на машину: два года или двадцать тысяч пробега - что раньше
наступит... Если бы вы еще какой-то ориентир запомнили, глядишь, дело
быстрей пошло!
- Там есть цирк! - вдруг сказал Макс. - Я смотрел из окна на метро, а
справа в квартале был цирк! Только что он этого не помнил и вдруг словно
отдернулась какая-то шторка. - И внизу в лотке продавали апельсины! А
слева магазин "Океан", и туда стояла очередь!
Водитель хмыкнул.
- Знаешь, сколько в Москве лотков? И "Океанов"? А вот цирков всего
два. А рядом с круглым метро - один. На Вернадке.
"Волга" резво рванулась к цели, и на этот раз пассажир не сказал
"нет". Когда машина сворачивала с проспекта Вернадского на Ломоносовс-
кий, Макс узнал место. Слева здание цирка, справа круглый выход метро. В
створе с ним в нескольких сотнях метров большой Г-образный жилой дом.
Если смотреть из окна, метро будет впереди, а цирк справа. А слева дол-
жен располагаться "Океан"...
- Давайте туда, - Карданов показал рукой. Он ощутимо волновался. Ма-
газин должен был стать окончательным подтверждением реальности примет
недавнего сна. Иначе все идет прахом... Мало ли что может человеку прис-
ниться!
Но зеленая неоновая вывеска оказалась именно там, где он ее и видел.
Выстрел наугад попал точно в цель.
- Ну что? - с неподдельным интересом спросил водитель. Его, видно,
тоже охватил азарт поисков. Каждому нормальному человеку должно быть не-
безразлично дело, которое он выполняет.
- Приехали, - скрывая эмоции, ответил Макс. - Давайте во двор...
Когда "Волга" развернулась и уехала. Лапин опечалился. Таксист был
единственным человеком, которого он здесь знал, продолжением ниточки Ти-
ходонск - Степнянск - "Синяя ночь" - Казанский вокзал - искомый дом. Ил-
люзией связи с привычными местами. Теперь ниточка оборвалась и он остал-
ся с гигантским городом один на один. Мороз забирался под брюки, влажно-
ватый снег норовил облепить лицо. Было сиротливо и бесприютно. Длинное
серое здание под прямым углом стыковалось со смежным домом. Большинство
квартир светилось, но многие оставались темными, ожидая хозяев. Его ник-
то и нигде не ждал. Сергею не верилось, что он тоже сумеет зажечь свет в
одном из окон.
Тем временем Карданов деловито осматривал запертые двери пяти подъез-
дов. Решетки домофонов, россыпи кнопок под ними, еще ниже - круглые руч-
ки с прорезями замочных скважин. Подойдя к первому подъезду, он вытрях-
нул из замшевого футлярчика ключи и приготовил самый маленький. Предметы
из прошлого наконец обретали смысл. Но ключ вошел только наполовину, и
Макс двинулся к следующей двери. Здесь тоже ждала неудача. В третью
скважину ключ вошел, но не повернулся. К четвертой не подошел вообще.
Зато пятая дверь открылась сразу. Прошлое соединилось с настоящим.
Просторный и довольно чистый вестибюль показался знакомым. Три ряда
почтовых ящиков вдоль длинной стены тоже навевали какие-то ассоциации.
Над ними висел указатель жильцов: на синем фоне белые фамилии и номера
квартир. Ни одной знакомой фамилии Макс не увидел.
Наверх он пошел пешком, надеясь, что интуиция подскажет, к какой из
квартир на четвертом-пятом этаже надо попробовать остальные ключи. Но
интуиция молчала. Одинаковые двери - деревянная планка или декоративный
пластик поверх броневого листа - слепо смотрели закрытыми стальными ве-
ками глазами замочных скважин. Подбирать ключи наугад было рискованно -
вполне могли принять за квартирного вора.
Макс поднялся на шестой этаж, когда к мусоропроводу вышла неопреде-
ленных лет женщина в халате и с ведром в руках. Она пристально устави-
лась на него, и он решил, что уже заподозрен в тайном умысле на кражу.
Прижимаясь к стене, Карданов осторожно обошел неожиданного свидетеля и
двинулся дальше.
- Валерий Сергеевич, - раздалось за спиной, и он решил, что женщина
зовет соседа, чтобы поделиться подозрениями. Инстинктивно он ускорил
шаг. - Валерий Сергеевич! Подождите, вы куда?
Макс обернулся. Женщина обращалась к нему. Он застыл на месте.
- Что с вами, Валерий Сергеевич? Зачем вы идете на седьмой этаж? И
почему не здороваетесь?
- Извините. - Карданов слабо улыбнулся. - Я попал в аварию и почти
потерял память. Я вас не помню.
- Мы же рядом живем! Я - в сто двадцать третьей, а вы - в сто двад-
цать четвертой!
- Извините. Это болезнь.
Макс медленно спустился на площадку и сразу увидел свою квартиру. Она
отличалась от остальных обычной дубовой дверью - шесть лет назад еще не
было моды на стальные облицовки.
- Вас спрашивали несколько раз какие-то люди... Сказали - сослужив-
цы... Но те небось знают, куда вы уехали! Я уж подумала - шпионы...
Женщина смотрела очень серьезно.
