пересажают од кого за другим...
Баркас сухо бросал короткие фразы, губы нервно сжимались.
- Кого не посадят, того ликвидируют. Выбирай, что лучше!
Север задумчиво сжал кулаки. Татуировки он свел, только свежие шрамы
напоминали о двух синих перстнях с шестью лучами.
- Слыхал я, чего он хочет, - нехотя процедил вор. - Но посадить или
пришить меня не так просто...
- Брось, - Баркас махнул рукой. - Засадят жало под лопатку - и амба!
Хочешь не хочешь, а сдохнешь!
Они чем-то были похожи - бывший морской пехотинец и профессиональный
вор. Телосложением, уверенными манерами, неторопливым веским разговором
и четко угадываемой способностью, добиваясь своего, идти до конца.
Ядовитый дым "беломорины" смешивался с душистым запахом заокеанской
сигареты. В маленьком помещении слоилось сизое облако, лица собеседников
время от времени скрывались в мутной пелене.
- Нутром чую, скоро много крови прольется, - сказал Север, - Влазить
не хочется и в стороне не отстояться.
- А давай вместе кашу варить!
Баркас затушил окурок.
- Ты за меня "подписку" кинешь, я - за тебя! Начнем с Шамана, потом
за ваших возьмемся...
Север прищурил раздраженные дымом глаза и надолго задумался.
- Сколько у тебя человек? - неожиданно спросил он.
- Пятьдесят соберу за час. - Баркас не удивился вопросу. - Если есть
день на подготовку, еще найду тридцатьсорок. Но главное в другом - очень
много людей, которые работают на Шамана, против меня никогда не пойдут!
- Это еще вопрос... - пробурчал Север.
- Никогда не пойдут! - убежденно повторил Баркас.
Снова наступила длительная пауза.
- Ладно, давай попробуем, - наконец сказал Север. - Пожалуй, так бу-
дет лучше!
По приказу Баркаса шустрый официант принес еще водки. Следующий час
вор и бригадир обсуждали тактику совместных действий.
- Да, вот еще что, - сказал напоследок Север. - У ментов есть писто-
лет, тэтэшник, из которого стреляли в председателя банка да в "Погребке"
людей побили. На нем пальцы одного дебила по кличке Рында. Слыхал?
Баркас кивнул.
- За ним целый хвост всякого, - продолжил Север: - Розыск объявили,
рано или поздно найдут. Тогда он "запоет".
- Не должен.
- Мало ли что не должен. Мой тебе совет: избавься от него. Чем быст-
рей, тем лучше.
Баркас думал недолго. Север мог не говорить того, что сказал. Это
жест доверия и заботы о партнере.
- Хорошо, спасибо.
Они дружески пожали друг другу руки.
Судьба Рынды была предрешена.
* * *
Крепкие, строго одетые мальчики, охраняющие вход в казино "Пиковая
дама", вытянулись в струнку, когда швейцар распахнул зеркальную дверь,
выпуская дородного седовласого мужчину, сопровождаемого двумя телохрани-
телями.
Озабоченно взглянув на часы, Король сбежал по ступенькам и погрузился
в объемистый салон новенького джипа "чероки". Назревало открытое столк-
новение Креста и Черномора, надо было окончательно определиться: на чью
сторону стать.
Чутье подсказывало, что зоновский авторитет возьмет верх. Отец слиш-
ком привык к спокойной размеренной жизни и вряд ли способен на реши-
тельные поступки. Ведь не сделал укорот Шаману, дал вырасти, укре-
питься... Крест правильно сказал: о своем благе думает больше, чем о де-
лах братвы... А сегодня Отец позвал его к себе. Для чего? Узнал про кон-
такты с Крестом и решил на нем продемонстрировать решительность и силу?
Может, не так он и выдохся, как кажется?
Джип мчался к дому, где Короля ожидал обед: чанахи в керамическом
горшочке - сочное, тушенное с картошкой и овощами мясо. Вспомнив о люби-
мом блюде, Король отвлекся от мрачных размышлений, но тут же раздосадо-
ванно крякнул.
- Сворачивай, надо к Нахичеванскому спуску подъехать, - сказал он во-
дителю и пояснил: - Вчера в ателье к Артему два бритоголовых сопляка
зашли: кожу шьешь, денег много, будешь нам пол-лимона отстегивать! Артем
объясняет: место занято. Король здесь все получает. А они свое: нам бу-
дешь платить! Короче, через полчаса "стрелка".
Водитель и телохранители расхохотались.
- Видно, залетные, не знают что к чему, вот и прут...
- Молодые... Они сейчас наглые...
- Учить надо...
- Сейчас разберемся по-быстрому, - сказал Корольки вновь взглянул на
часы. Он надеялся, что чанахи не успеет остыть. Да и к Отцу опаздывать
нельзя.
Нахичеванский спуск являлся частью давнего проекта "повернуть город
лицом к Дону". Проект заглох. От него остался высоченный обелиск с несу-
разной золоченой бабой на вершине и спускающийся к реке пустырь - бывшая
будущая величественная лестница с высотными домами по сторонам. Место
находилось в центре города, но было пустынным, а потому идеально подхо-
дило для "стрелки".
В ожидании назначенного времени джип несколько раз объехал вокруг
площади и прилегающих кварталов. Как и положено, минута в минуту широкие
ребристые колеса вцепились в землю у подножия обелиска. В тот же миг ря-
дом затормозила "девятка".
Король рассмотрел за притемненным стеклом две бритых головы.
- А ну вылазьте, сосунки! - рявкнул он, распахивая большую, как воро-
та, дверцу джипа. - Совсем оборзели! Не знаете, на кого бочку катите!
Респектабельный владелец сети городских казино исчез. Вместо него ма-
териализовался бывалый урка, оттянувший на лесоповале почти пятнадцать
лет и одним своим видом внушающий ужас любому зэку.
Король был уверен, что инцидент исчерпан. Один из авторитетов тихо-
донского воровского кодлана способен разогнать целую толпу бритоголовых
фофанов. Так велось издавна и до сих пор правило не знало исключений.
Вопрос лишь в том, какой способ отступления изберут наглецы, попытавшие-
ся влезть в чужую епархию. От этого зависел вид и размер штрафа, который
им придется платить.
Обращенные к "чероки" двери "девятки" раскрылись одновременно, два
пистолетных ствола уставили черные бездонные зрачки на пассажиров джипа.
- Ты что, пес! На кого! - бессвязно выкрикнул Король последние в жиз-
ни слова.
Пистолет Макарова морально устарел и имеет немало недостатков. Совсем
отстал от современного уровня оружейного дела давно снятый с вооружения
ТТ. Но при стрельбе с двух метров все это роли не играет. Даже если ТТ
имеет техническую неисправность.
"Бум! Бум! Бум!"
Держа "пээм" двумя руками, Амбал колотил в широченный проем двери
вездехода. Тупая пуля, имеющая скорость триста пятнадцать метров в се-
кунду, угодила Королю в глаз, пронзила мозг, пробила височную кость,
вырвалась наружу, пересекла просторный салон и врезалась в стойку кузо-
ва, разлетевшись на несколько осколков.
Простреленная голова запрокинулась назад, брызнувшая из двух отверс-
тий кровь обдала кабину. Вторая пуля пробила наискосок грудину и застря-
ла в легком. Третья прошла мимо - оружие увело отдачей, - пронизала кры-
шу, пролетела двадцать метров по косой траектории, щелкнула о мраморную
плиту облицовки монумента и с визгом ушла в сторону.
"Бах! Бах!"
Веретено вел огонь с заднего сиденья, не забывая вручную передерги-
вать, затвор. Звук ТТ был громче и раскатистее, пули имели скорость че-
тыреста двадцать метров в секунду и более заостренную форму, поэтому
пронизали насквозь и Короля, и сидящего рядом телохранителя.
"Бум! Бум! Бум!"
"Бах! Бах! Бах!"
Дымящиеся гильзы сильно цокали о лобовое стекло и открытые дверцы,
отлетали обратно, обжигая лица и руки стреляющих.
Водитель молча повалился на рулевое колесо, второй телохранитель ко-
ротко вскрикнул, подскочил и обмяк в удобном кожаном сиденье. Все было
кончено, но работа подобного рода требует избыточного запаса надежности.
Поэтому бритоголовые дегенераты продолжали вдавливать спусковые крючки.
"Бум! Бум!"
Затвор "макара" заклинило в заднем положении.
"Бах! Бах! Бах!"
Тоже произошло и с израсходовавшим магазин "токарем".
- Рвем когти!
Хлопнули дверцы, "девятка" резко сорвалась с места. "Стрелка" продол-
жалась ровно полторы минуты.
Изрешеченный, набитый окровавленными телами "чероки" остался у подно-
жия обелиска. Дома у Короля остывало чанахи.
* * *
Составленные у мясного павильона прилавки были застелены белой бума-
гой. Через каждый метр на импровизированной скатерти возвышались башни
из пустых тарелок, между ними лежали ложки, горки ломтиков черного и бе-
лого хлеба, упругие, в сизой кожице зубочки чеснока.
Бедно одетые граждане - в основном старики и старушки - робко подхо-
дили к столу, брали тарелку, и стоящие по другую сторону люди в чистых
белых халатах и отглаженных колпаках с приветливой улыбкой наполняли ее
густым наваристым борщом из тридцатилитровых фляг-термосов.
Фотоаппараты и телекамеры фиксировали куски мяса в тарелках и умирот-
воренное выражение лиц утоливших голод неимущих жителей Тиходонска. Кад-
ры получались пристойными, их не портила давка и толкотня, злые пропитые
физиономии рыночных бомжей и обычная здесь матерщина. За благочинность
происходящего отвечал новый начальник охраны - бывший старший опер, а
потом недолгий и.о. начальника УР Центрального РОВД Бобовкин.
Подчиненные ему молодчики с волчьими глазами отбирали из бурлящей
толпы голодных людей тех, кто имел приличную внешность и манеры, а ос-
тальных отгоняли подальше коротким движением губ или столь же коротким
тычком кулака под дых. Они же зорко следили, чтобы допущенные к бесплат-
ному обеду не приблизились к правому краю длинного стола, где угощалась
вовсе не оголодавшая публика: глава областной администрации Лыков, гене-
ральный директор Воронцов, городские и областные начальники, редакторы
газет.
Многочисленные репортеры рыскали вдоль стола, задавая одни и те же
идиотские вопросы:
- Вкусно? Хороший борщ? Наваристый?
И, получив утвердительные ответы, задумчиво морщили лбы и переходили
к "проблемной" части интервью:
- А что вы вообще думаете об этом? Хорошая инициатива?
Неимущие не хотели вступать в дискуссии и плотнее припадали к тарел-
кам, приходилось делать вопрос доступней:
- Хорошо, если вас всегда будут так кормить - вкусно и бесплатно?
- Конечно! - в сладостной, хотя и малореальной надежде улыбались ста-
рики.
Эти улыбки жадно схватывала пленка, а в следующем Кадре уже появлялся
кандидат в депутаты Иван Павлович Воронцов, обещающий, что надежды оп-
равдает и вкусно накормит всех: бедных бесплатно, остальных дешево.
Воронцов и Лыков с аппетитом хлебали дымящийся борщ и сообщали в те-
лекамеры о своих гастрономических пристрастиях.
- Лучше мозговой косточки ничего нет, - делился Иван Павлович, выса-
сывая содержимое толстой кости. - Конечно, тут без стопки водки не обой-
тись, но сейчас нельзя - работа!
- А с борщом чесночок люблю, - откровенничал Лыков. - Еще в детстве
бабушка приучила. И для здоровья полезно!
Милые подробности утепляли образы руководителей, которые, оказывает-
ся, имеют такие же привычки и маленькие слабости, как и любой работяга.
Словом, все шло хорошо и замысел Воронцова реализовывался вполне ус-
пешно. Тщательно протерев жирные губы, он обратился к Лыкову:
- А не принять ли нам и вправду по сто грамм? У меня есть "Абсолют",
от него никакого запаха!
- Ну разве что по сто, - не стал упорствовать глава администрации.
В это время сквозь толпу пробилась возбужденная Надька.
- Хасьянов пропал! - с ходу выпалила она. - Вчера ночевать не пришел,
сегодня тоже не объявился! Там, в приемной, жена ревмя ревет...
Уловивший возникшую напряженность Бобовкин вмиг оказался рядом.
- Наш юрист пропал, - обратился к нему Воронцов. - Тщательно разбери-
тесь, подключите милицию, надо найти... У нас уже пропадали люди, и мне
это сильно не нравится. Очень сильно не нравится!
Настроение у Воронцова испортилось. Но в приемной поджидал еще один
неприятный сюрприз.
- Иван Павлович! - почтительно окликнул Шамана молодой человек в
спортивном костюме и внимательно оглядел Лыкова.
- Меня прислал Баркас. Он хочет с вами переговорить и просил назна-
чить на завтра встречу. В каком месте вас устроит?
Когда-то вызываемый на дуэль выбирал оружие. По сегодняшним "поняти-
ям" ответчик имеет право определить место "стрелки".
Лыков ничего не понял. Обычное деловое обращение к руководителю.
Сколько их бывает за день?
- Заходите, Виктор Семенович, я сейчас...
Воронцов распахнул перед главой администрации обитую, с затейливыми
головками гвоздей, дверь кабинета. Потом повернулся к посланцу Баркаса.
- В пять, на Левом берегу, у озера! - оскалившись, сказал он. - Ска-
жи, что я его съем!
- Кто такой Баркасов? - поинтересовался Лыков, когда директор зашел в
кабинет. - Я такую фамилию, по-моему, не встречал.
- Это не ваш уровень! - беззаботно ответил Воронцов, скручивая
стальную пробку "Абсолюта". - Когда-то работал у меня, потом ушел, не
знаю, чего он хочет...
Но беззаботность его была наигранной. Схватка с Баркасом сулила неп-
риятности для обоих.
Прозрачная жидкость до половины наполнила хрустальные стаканы.
- За твой успех на выборах, Иван Павлович, - торжественно провозгла-
сил Лыков.
- Спасибо! - механически произнес Воронцов.
До выборов следовало дожить. И он лихорадочно обдумывая, как это сде-
лать.
* * *
А юрист Хасьянов сидел за маленьким столиком в подвале дачи Байкова и
быстро писал, время от времени испуганно поглядывая на стоящего рядом
Лиса. Тот брал каждый заполненный лист, читал, задавал уточняющие вопро-
сы, и адвокат продолжал писать. Иногда в подвал озабоченно заглядывал
хозяин дачи, но почти сразу же исчезал.
Лис был непривычно для самого себя респектабелен: легкие серые брюки,
голубая рубашка с короткими рукавами, мягкие туфли серой замши. В отда-
лении на стуле висел удлиненный пиджак с двумя шлицами и красный, с
абстрактным узором галстук. Он разделся перед тем, как приступил к убеж-
дающей части беседы с адвокатом.
- Все! Теперь точно все!
Хасьянов положил ручку, размял дрожащие то ли от напряжения, то ли от
страха пальцы.
- И про судью? - грозно спросил Лис.
Адвокат кивнул.
- Но я-то ничего не делал! Я юрист - мне поручили, я пошел! Что мне
теперь будет?
- Не станешь хвостом крутить - отделаешься легким испугом. Посидишь,
конечно, немного - от трех до десяти дней, пока разберутся, кто за тобой
стоит. В изоляторе я тебе нормальные условия обеспечу. Не санаторий, яс-
ное дело, но зато останешься жить... Поползешь назад - сдохнешь! Ты меня
понял?!
- Понял, понял!
Хасьянов сжался на стуле.
- Только мне все равно конец... Иван Павлович не простит. А у него
такие головорезы...
- Все правильно, - согласился Лис. - Поэтому ты теперь кровно заинте-
ресован, чтобы твой Иван Павлович отправился за решетку. Или куда по-
дальше. А значит, должен мне помогать не по обязанности, а от всей души.
Ведь с этой минуты мы с тобой самые лучшие друзья, почти братья...
Лис протянул руку, адвокат шарахнулся в сторону, но на этот раз зря.
- Не бойсь, дурашка, - Лис обнял его за плечи. - Я-то и есть твой за-
щитник. А Воронцов - наоборот, злейший враг. Так?
Вместо ответа юрист зарыдал навзрыд.
- Успокойся, - привычно произнес новый друг, наливая в стакан теплую
мутноватую воду.
- Когда по твоим наводкам судью убивали, банкира расстреливали, акции
у людей отнимали, ты же не плакал?
Давясь, Хасьянов выпил противную воду.
- Вот и хорошо. А сейчас откровенно, без записи расскажи мне, своему
лучшему другу, обо всем, что происходило в вашем кубле за последнее вре-
мя...
В кабинете Хондачева музыкально промурлыкал телефон.
- Ну и охранника ты себе подобрал! - не здороваясь, выпалил Одилян.
- Коренев? Он не охранник. Он старший консультант службы безопаснос-
ти, - спокойно уточнил Хондачев, не обращая внимания на возбужденный тон
члена правления.
- Он ничуть не уступает тому бандиту, который заставил меня продать
акции! - возмущенно кричал невидимый собеседник.
- Вряд ли. Уверен, что старший консультант не требовал ничего проти-
возаконного.
- Он заставил меня написать заявление!
Хондачев усмехнулся. Одилян мог обратиться в милицию только под ство-
лом пистолета.
"Интересно, как Филипп его убедил?" - подумал банкир и тут же получил
ответ на мысленный вопрос.
- Ткнул в зубы пистолет и пообещал вышибить мозги! И он не шутил!
- Скорей всего это была детская игрушка. Но почему тебя надо застав-
лять? Ведь у тебя угрозами отняли акции...
- А теперь меня вообще прихлопнут! - истерически взвизгнул Одилян.
- Старший консультант этого не допустит, - вразумительно произнес
председатель правления. - К тому же аналогичные заявления написали Пет-
ровский, Басилов и Трефилов...
- Он и их заставил?!
- Убедил. Коренев обладает даром убеждения. Я тоже письменно расска-
зал об угрозах и вымогательстве. А сейчас письменные показания дает тот
хорек, что приходил нас запугивать.
Одилян помолчал.
- Вот даже как! Ты решился на войну... Но имей в виду, я в этом не
участвую! И когда меня вызовут, откажусь от того, что написал!
- Дело твое, - голос председателя оледенел. - Но старшему консультан-
ту это не понравится.
- Угрожаешь?
- Нет. Но, отказавшись от заявления, ты срубишь сук под самим собой.
Причем окончательно.
- Что за намеки?
- Никаких намеков, объясняю предельно прямо. Кто ты такой?
- Как кто? Член правления "Золотого круга", и ты это знаешь!
- А где твои акции?
Одилян растерянно замолчал.
- Акции утрачены. Потеряны или проданы - значения не имеет. Хотя сог-
ласись, только законченный идиот может в таком положении добровольно
продать свой пакет!
Молчание в трубке продолжалось.
- Значит, ты - бывший член правления! Мы созываем внеочередное собра-
ние акционеров и тебя переизбирают в связи с утратой акций. Конечно, уч-
редительный взнос ты получишь обратно. Целых двести тысяч!
- Меня вынудили их продать, - голос Одиляна теперь звучал удрученно.
- Тогда ты должен добиваться признания продажи недействительной! Жа-
ловаться, возмущаться, писать заявления...
- Но...
- И твердо придерживаться показаний, которые дал старшему консультан-
ту!
Наступила долгая пауза.
- Хорошо. Извини, я немного погорячился...
* * *
На сверхконтрастном, с повышенной разрешающей способностью и углуб-
ленной цветностью экране метрового "Хитачи" Иван Павлович Воронцов выг-
лядел чрезвычайно респектабельно. И говорил веско, уверенно, не пользу-
ясь текстом. Тядом стоял Лыков, и каждый зрительно понимал: кандидат
вхож в коридоры власти, а значит, сможет выполнить обещание и сделать
то, что среднему россиянину обещали десятки лет - накормить вкусно, сыт-
но и дешево.
Сидящий напротив "Хитачи" настоящий Воронцов совсем не походил на
свое изображение. Помятый, унылый, явно чем-то удрученный. Словно размы-
тая черно-белая картинка допотопного "Темпа".
Двухцветного Воронцова заботила предстоящая разборка. По "понятиям",
он должен лично участвовать в ней и имел реальный шанс получить в живот
заряд картечи из "помповика". Накануне выборов, в успехе которых никто
не сомневался. Спрашивается: на хер ему это надо?
Заботили и пропажи людей. Вначале Толстяк со своими бойцами, теперь
юрист... Кто-то подбирается все ближе и ближе. Кто? Баркас? Воры? Валет?
На хер они ему нужны?
Генерального директора тиходонских рынков уже давно стал тяготить
страшноватый, с ощутимым запахом крови и параши мир криминала. Душой он
жил в другом измерении - ярком и красивом, как на экране "Хитачи", его
окружали первые лица города и области, руководители, почтительные подчи-
ненные. А кто такой Баркас, с которым он должен завтра делить власть?
Обычный уголовник! Но неписаные законы черно-белого мира сводят их как
равных и предписывают умереть тому, кто менее ловок в обращении со смер-
тоносными железяками. Нет, к черту!
Ему вообще не нужны эти грязные людишки. Не нужен рэкет, наркотики,
похищения, выкупы. Те отчисления, которые он получает с торгующих почти
легально, позволяют жить безбедно, связи дают возможность пускать капи-
тал в оборот, многократно приумножая его. Послать этих долбаных бандитов
подальше?
Но кто защитит, когда "наедут" дагестанцы, чечены, донецкие воры, да
мало ли кто еще? Кто поможет прибрать к рукам банк, необходимый для "от-
мывания" доходов? Кто будет держать в повиновении тысячи торгующих на
рынках?
Шаман тяжело вздохнул. Далекие друг от друга измерения бытия пронизы-
вали его самого, и отделаться от одного он, конечно, не мог, как не в
состоянии был кентавр избавиться от лошадиной половины. Да если бы и су-
мел, что бы вышло? Два беспомощных обрубка...
Криминальные возможности Шамана усиливали должностное и финансовое
могущество Воронцова, а положение и связи директора рынков укрепляли ав-
торитет руководителя крупнейшей в городе группировки.
- Давай выпьем шампанского!
Затомившаяся Надька попыталась прервать его размышления. Прозрачный
халатик она расстегнула до пояса, расчесала длинные волосы, сняла сланцы
- все как он любил.
Но стандартный набор ухищрений любовницы сейчас не произвел на Шамана
никакого впечатления.
- Спрячь сиськи, дура! - огрызнулся он. - И позови Центуриона.
Бобовкин сам придумал себе прозвище, но оно не пристало, и за глаза
его звали Мордачом.
- Значит, так! - властно сказал Шаман, когда Бобовкин вошел в комна-
ту. - Позвони своим бывшим коллегам и сообщи, что завтра в пять у озера,
на Левом берегу, назначена разборка Баркаса с Шаманом. Предупреди, что
будет много бойцов и оружия. Но наши, скажи, придут "чистыми", для бесе-
ды, а не для пальбы. На рукавах у них будут белые повязки. Пусть их не
трогают. А банду Баркаса зато свободно смогут упрятать за решетку.
Бобовкин стоял как истукан. Он плохо разбирался в "понятиях" и боялся
горячих ситуаций. Надеялся заниматься только охраной без всякого крими-
нала, не понимая, что так не бывает. Ничего, один шаг, второй... А потом
втянется!
- Кому позвонить? В РУОП?
- Тебе лучше знать. Чья это линия работы? Тем и звони...
- Крылову, - решил Центурион, набирая номер. Он подозревал, что тут
что-то нечисто. В разборках все должно быть честно. Однако подлянок за-
делывают немало. Устроят засаду на дороге или перемочат всех без предуп-
реждения. Но чтобы сдавать конкурентов милиции! Такого еще не бывало!
- Александр Семенович? Это Бобовкин. Располагаю интересной информаци-
ей...
Как раз в это время Крылов изучал принесенные Лисом документы. Он
выслушал сообщение, черкнул координаты "стрелки" на календаре и вновь
погрузился в бумаги.
- Это хорошо, - задумчиво произнес подполковник, откладывая последний
лист. - Хотя потерпевшие называют вымогателем Хасьянова. И только он
один указывает на Воронцова. А тот, естественно, от всего отопрется. И
кого привлекать? Юриста?
- Давай еще подработаем, - предложил Лис.
Начальник оперативного отдела кивнул.
- Можно. Есть выходы на пишущую машинку, на которой печатались угро-
зы.
Лис встрепенулся.
- Кто печатал?
- Одну - Толстяк. Его не спросить, он куда-то пропал. Вторую -
Надька, секретарша.
- Я ее расспрошу... Но надо пока возбудить уголовное дело по факту.
Начать их дергать, разворошить осиное гнездо! Тогда и разработку прово-
дить легче, много нового выплывет.
- В общем, да, - без энтузиазма сказал Крылов.
- А чего ты такой вялый?
- Воронцов вот-вот станет депутатом. И Нырков не хочет лезть в это
дело, - откровенно объяснил подполковник. - Говорит, шуму много, а толку
никакого.
- Вот как! - Лис зло усмехнулся.
- Скорей всего так и получится. Твоего юриста засудят, еще какую-то
мелочовку. Шаман все равно выкрутится. Он, видно, курс меняет: только
что сдал мне группировку Баркаса.
- А ну, расскажи подробней! - оживился Лис.
Крылов пересказал сообщение Бобовкина. Коренев задумался.
Начальник оперативного отдела потянулся к телефону внутренней связи,
но наткнулся на жесткую ладонь.
- Сообщу Ныркову, подготовим СОБР, - пояснил он, отводя руку Лиса.
- Не надо, - ладонь легла на аппарат.
- Почему? - Крылов не понимал бывшего сослуживца.
- Если их никак прищучить нельзя, то хоть помогать не надо! Пусть
вцепятся друг другу в глотки, городу это только на пользу!
Начальник оперативного отдела возражал, но как-то неуверенно и в кон-
це концов согласился с предложением Лиса. Наверное потому, что с самого
начала хотел согласиться.
Выйдя из здания РУОП, Коренев направился к небольшой улочке, на кото-
рой жил Леший. Если тот не изменил своих привычек, то скоро выйдет вы-
пить вечернюю кружку пива. А в его возрасте привычек не меняют. Поэтому
Лис неторопливо прогуливался от трамвайной остановки до аптеки и обрат-
но. Идущий человек привлекает меньше внимания, чем ожидающий кого-то.
В начале шестого Леший выскочил из подворотни, огляделся и быстро
направился к пивной. Когда он поравнялся с Лисом, тот негромко сказал:
- Здорово, Петруччо! А зря ты форму пошить не хочешь!
Леший вертанулся вокруг оси как ужаленный, но увидел только спину
своего куратора. Подчиняясь правилам конспирации, он перешел на противо-
положный тротуар и медленно двинулся следом, часто заглядывая в витрины
и поправляя шнурки видавших виды туфель. Так они добрались до одного из
обычных мест контактов - захламленного безлюдного скверика, примыкающего
к стадиону и кладбищу. В случае необходимости уйти можно было в любую
сторону.
- Здорово, дружище! - преувеличенно радостно офицер обнял агента.
- Вышли все-таки, - тихо пробубнил Леший и отвернулся.
- Чего ты?! - удивился Коренев. - Радоваться надо!
- Так я от радости...
Бывалый карманный вор вытер повлажневшие глаза.
- Ваша дамочка говорила, что скоро выпустят, да я не особо верил... А
дамочка хорошая...
- Ладно! - резковато перебил Лис. - Как тут жизнь без меня проходила?
Какие новости?
- И-и-и, много всего, - махнул рукой агент. - Крест вернулся. С Отцом
они не поладили. Крест городской сходняк собирает, зимой общий грозят-
ся... А главное...
Леший огляделся, придвинулся вплотную и зашептал в самое ухо:
- К отцу москвичи наезжали. Метла и еще кто-то... Он обещал им Креста
отдать.
- Да? А чьими руками?..
- Пришлют человека, Отец его наведет и потом "отмазывать" станет.
- Хорошо, молодец Петр Батькович! - похвалил Лис. Агент довольно
улыбнулся.
- Теперь давай дальше. Подробно, обстоятельно, по порядку...
Больше часа Коренев впитывал выдаваемую Лешим информацию. Как всегда
ничего не записывая, полностью полагаясь на память. В столь щекотливых
делах попавшая кому не надо запись могла стоить жизни информатору или
куратору. А могла - обоим.
Хондачев, несмотря на позднее время, ожидал его в банке.
- Байков напуган, - вместо приветствия начал он. - Говорит, с тобой и
он может влететь. Очень здорово ты на юриста насел! И компаньоны мои на
грубость жаловались.
Председатель правления прощупывал старшего консультанта острым взгля-
дом. Тот оставался совершенно спокойным.
- А что вы обо всем этом думаете?
- Лаской с ними не больше справишься.
- Точно.
- И хотя срок ультиматума истек, меня никто не трогает.
- Ваш хорек сидит в камере, а у Шамана сейчас большой переполох, ему
не до вас.
- Такое положение надо закрепить. Кстати, Байков сказал, что титано-
вые пластины в дверцах ничего не дадут: автомат их пробивает...
- Мы поставили их под углом. Стреляют всегда спереди, и пули будут
рикошетировать в сторону. Если Байков хочет, я с ним поспорю. Поставим
"волгу", я сяду внутрь - пусть полоснет очередью... Конечно, ставка
должна быть серьезной.
- Он не очень любит рисковать, - чуть заметно улыбнулся банкир.
- Тогда надо менять работу.
Лис встал.
- Завтра к обеду мне понадобится нарезной карабин с оптикой и четыре
патрона. Будет лучше, если он незарегистрированный.
- Криминал? - повел бровью банкир.
- Самый минимальный. Но, может, удастся решить вашу проблему.
Выйдя из банка, Лис сел в выделенную ему красную "девятку" и объехал
несколько злачных мест. Заглянул в "Якорь", к Вартаняну, тот обрадовал-
ся, плеснул в стаканчики "Мартини" со льдом, выпили за возвращение. Но
потом отвел взгляд в сторону:
- Пока ты сидел, время хило... Без "крыши" нельзя, а тут подошли ре-
бята... Извини, конечно, но жизнь есть жизнь...
- Я не за этим, - отмахнулся Лис. - Томка Федотова у тебя бывает?
- Редко. Она козырной стала. В "Сапфире" отирается.
- Ну ладно...
Акоп проводил до двери, приглашал заходить и обещал всегда бесплатную
выпивку.
В "Спасательном круге" Эдик уже не работал, новый бармен неузнавающим
взглядом уставился на приход начальника УР, а сбоку, заподозрив нелад-
ное, появился крепкий, приблатненного вида паренек.
- Кого ищем? - покровительственно спросил он.
Коренев усмехнулся. На не отягощенным разумом лице промелькнула тень
понимания.
- У нас полный порядок, - буркнул паренек и снова отступил в тень.
Лис выпил еще один "Мартини", на этот раз за свой счет, огляделся, но
никого из знакомых не увидел.
У "Сапфира" он появился как раз в тот момент, когда Тамара Федотова
вышла из стеклянных дверей и опустилась на мраморную облицовку фонтана.
Она была пьяна и, похоже, кого-то ждала.
Лис несколько раз мигнул фарами. Девушка тяжело встала и, чуть поша-
тываясь, направилась к машине. Он распахнул дверцу.
- Приветик! - Она привычно плюхнулась на переднее сиденье. - Куда по-
едем? Только без глупостей!
- Как можно, Тамара!
- Ой, кто это?
Девица пристально всматривалась в сидящего за рулем человека, и на
лице медленно проступало узнавание.
- Майор мой вернулся! - Она всплеснула руками и бросилась Лису на
шею. Он отстранился. Еще не хватало на пиджаке и рубашке помады, грима,
теней, туши, пудры и других компонентов, составляющих лицо ночной Краса-
вицы.
- Ты за меня заступился, закопал эту гадину! Иначе я бы уже сгнила,
как Галка... Все решили, что промежду нами любовь. И отскочили, боялись
трогать, даже бабки не доили... Они же, падлы, усираются, когда запах
смерти учуют!
Лис тронул машину с места. Федотова Откинулась на спинку, запустив
руку под сиденье, нащупала рычаг и увеличила угол наклона. Достала сига-
