сходство тщательно маскировалось - тримом, париком, накладными усами.
Этим Василий Петрович отличался от других людей, похожих на главу госу-
дарства - те участвовали в конкурсах двойников, фотографировались для
газет и журналов, снимались в кинофильмах.
Василий Петрович не завидовал их шумной славе. Что ни говори - это
чистая бутафория. Президент не разгуливает по улицам без охраны, не жи-
вет в коммуналке, не пользуется метро.
Он же, исполняя ответственную роль, находился в резиденции Самого,
его личном самолете, лимузине, на особой даче и в других, строго охраня-
емых местах, куда никак не смогли бы попасть любители популярности, нес-
мотря на полное внешнее сходство.
Потому и отношение к неофициальным двойникам было снисходительным:
как у заслуженного артиста к подражающим ему скоморохам.
Работа Василию Петровичу нравилась - почетная, ответственная и необ-
ременительная. О сути ее и своей роли в обеспечении безопасности первого
лица страны он не задумывался. Тем более что работавшие с ним сотрудники
Главного управления охраны были компанейскими улыбчивыми ребятами.
- Собирайтесь, Василий Петрович, интересная поездка намечается...
Ну, раз так, поехали... Люди государственные, плохого не предложат.
Единственное, что немного смущало Василия Петровича, - он всегда ез-
дил с Президентом, а в Тиходонск предстояло отправиться одному. Но, в
конце концов - его дело маленькое...
* * *
Бесследная пропажа Толстяка и двух бойцов не на шутку встревожила Ша-
мана. Если убрали начальника службы охраны, значит, подбираются к нему.
Но кто?
Воронцов сидел в кабинете, не отвечая на телефонные звонки и никого
не принимая. В приемной торчали четверо вооруженных охранников, но он
понимал, что при серьезном раскладе это мало что значит.
Кто?
Черномор? Итальянец? Баркас? Никому не известный молодняк, все более
дерзко заявляющий о себе? Чеченцы или дагестанцы?
Ссора с Баркасом была ошибкой. У него самая крупная бригада - около
пятидесяти человек. И люди подобраны как надо. И сам Баркас - кремень...
Внезапно Шамана осенило. Ссора только повод! Он давно решил отколоться и
использовать подходящий момент, вот и все!
Нет, братец, не выйдет! Бригаду надо вернуть. А для этого есть только
один способ...
Воронцов позвонил Карпету.
- Зайди ко мне, - коротко распорядился он.
* * *
Отсидев трое суток в изоляторе временного содержания, Амбал вышел на
свободу. В перестрелке он был пострадавшей стороной: убит его друг Ржа-
вый, тяжело ранен Валек, он сам получил ранение. "Стволы" до приезда ми-
лиции удалось спрятать, от ответной стрельбы отперлись внаглую. Потом
его стали "примерять" к убийству девчонки на левом берегу Дона. Оказыва-
ется, ее прикончили его ножом... Нож Амбал не признал, во время убийства
его видели в "Погребке".
Опер Макаров только головой покрутил:
- Смотри, какой ты чистый со всех сторон! Даже не верится... Но я те-
бя все равно прищучу!
Пусть пугает...
Сейчас Амбала заботило только одно: живым оказался хмырь, у которого
они отобрали волыны. Через него можно "засветиться". Менты ладно - им
еще доказывать нужно. А вот дружкам скажет, те и выйдут по цепочке. Шер-
шень - Веретено - Амбал... И, пришьют - без всяких доказательств.
Действительно, в Тиходонск прибыла бригада подельников Калинки по
торговле оружием. В таком бизнесе не любят, когда сотоварищ пропадает
бесследно. Особенно вместе с товаром и деньгами за него.
Вначале они обратились к Гангрене. Тот задумался. За продажу негодных
стволов приезжим действительно собирались сделать "правило". Но не сде-
лали. Выходит, общину кто-то опередил...
- Это не мы, - наконец покачал головой Гангрена.
- А кто?
Главный тройки подельников - Скелет - высокий сухой осетин с бешеными
черными глазами, зловеще разглядывал собеседника.
- Это ваш город, вам и ответ держать!
Гангрена мертвящим взглядом встретил скрытую угрозу.
- Ваши дружки фуфло здесь двигали. Их кто угодно пришить мог. За де-
ло.
- Кто? - настойчиво спрашивал Скелет. - Кто мог это сделать? Без раз-
бора, без предупреждения... Если в товаре неполадки - отдай назад, полу-
чи деньги! Кто их убил?
Действительно, процедура была нарушена. И выяснить, кто ее нарушил,
важно не только трем торговцам оружием.
- Узнаем, - сказал Гангрена.
Он дал команду и весь следующий день принимал информацию. Последнее
сообщение ошеломило: Калинка жив и лежит в реанимации Центральной го-
родской больницы.
- Поехали, - нервозно сказал он осетину. - Сейчас выясним, кто по
беспределу братву мочит.
Черт на полной скорости вел "девятку" с тонированными стеклами.
- Потише, пока голову не свернули, - недовольно сказал сидящий рядом
консервативный Гангрена.
- Ничего, они на хвосте, - откинулся Фома с заднего сиденья.
Действительно, побитый и исцарапанный БМВ гостей шел впритирку, как
на буксире.
- Я сказал - голову побереги! - повторил Гангрена, и Черт чуть отпус-
тил педаль газа.
На территорий больницы въезд запрещался, если кто-то хотел нарушить
запрет, надо было дать вахтеру пятьсот рублей или показать какое-нибудь
удостоверение. Черт, приспустив стекло, показал свою физиономию и этого
оказалось достаточно: шлагбаум немедленно взлетел вверх.
У хирургического корпуса толпился народ.
- Когда туда шел, лица не рассматривали, а обратно - марлевой повяз-
кой закрылся...
- Спокойно зашел в палату, приставил пистолет ко лбу и разнес весь
череп...
- Этого беднягу уже убивали, из земли выкопали...
- Значит, неспроста...
Сквозь обрывки разговоров Гангрена с осетином протолкались ко входу
и, лишь увидев милиционера, загораживающего проход в вестибюль, поняли,
о ком идет речь.
- Это не наши, - убежденно повторил Гангрена, но осетина объяснение
не устроило.
- А кто еще знал, что он здесь? Будем сходняк собирать!
Через минуту БМВ, круто развернувшись, рванул с места. "Девятка" дви-
нулась своим путем: вначале к Центральному рынку, затем на окраинную
улочку.
- Шаман поклялся, что не его работа, - доложил Гангрена Черномору. -
Но, по-моему, больше некому. Они тоже пушки негодные покупали. Одну Бар-
кас взял.
- Баркас откололся, он теперь сам по себе, - в очередной раз проявил
осведомленность Черномор.
- Какая разница! Надо разбор учинять. Иначе на сходняке нас на "пра-
вило" поставят!
Черномор долго не отвечал. В напряженной обстановке Тиходонска следо-
вало избегать крутых решений. Но слишком многие авторитеты недовольны
общиной. Донецкие воры Петрусь и Трезубец, несмотря на найденный компро-
мисс, так и остались обиженными. Москвичи Гарик и Метла выразили возму-
щение Крестом, не признавшим и офоршмачившим их крестника Калгана. Те-
перь ущемленными считают себя представители Кавказа...
Если устроят сходняк, спрос будет с него, Черномора. Отговорится -
хорошо. А если нет? Скажут: порядок не поддерживаешь, "закон" не соблю-
даешь, в общак тебе недоплачивают, делают что хотят... Вполне могут
"дать по ушам"...
- Позови Севера, Хромого, будем думать, - наконец сказал пахан.
Гангрена понимающе кивнул.
* * *
Баркас полностью контролировал "супермаркет". Присланные Севером наг-
лые парни, облапошивающие многочисленных простаков в "наперстки", "бесп-
роигрышную лотерею" и карты, исправно платили тридцать процентов прибы-
ли.
Теперь он сам стал боссом, и ему нравилась полная независимость.
Несколько раз подсылал своих людей Итальянец, предлагал "держать" ве-
щевой рынок на паях. Но кто станет делиться тем, что имеет?
Вполне понятно, что приходилось ожидать неприятностей и быть насторо-
же. Баркас менял маршруты и места ночлега, автомобили, перестал ходить в
"Сапфир", не появлялся в казино.
Предосторожности не были излишними. Однажды он поручил кому-то из па-
цанов отогнать новенький "мере" на профилактику. Когда тот включил зажи-
гание, страшный взрыв разнес машину, от пацана ничего не осталось.
Сразу возник вопрос: кто? Хороший взрывник имелся у Карапетяна, а тот
послушно исполняет все приказы Шамана. И Итальянец когда-то подорвал
бензовоз конкурентов.
Баркас знал жизнь. Если не дать "оборотку", снести покушение, то он
долго не протянет.
Поскольку на стендах "Их разыскивает милиция" красовалась фотография
Рынды как подозреваемого в убийстве, бывший контролер вел себя очень
послушно.
- Смотри: сжимаешь проволочки, вытягиваешь кольцо, а рычаг держишь до
последнего, иначе сам взлетишь на воздух, - учил отставной морпех скры-
вающегося убийцу, - Вот эта почти не дает осколков, ее можно кидать и на
улице. А лучше покатить по земле, так надежней...
Когда Итальянец вышел из казино и направился к своей машине, Рында
из-за угла аккуратно катнул ему под ноги гранату РГД-5. Грохнул взрыв.
Один телохранитель убит на месте, второй тяжело ранен. Самому Итальянцу
оторвало ногу.
Через день Рында бросил гранату Ф-1 в окно кабинета Шамана. Хозяина
на месте не было, но взрыв и последовавший за ним пожар причинили мате-
риальный ущерб и посеяли страх: в следующий раз Воронцову могло меньше
повезти.
Но люди Карпета попытались довести дело до конца и прямо на улице
расстреляли из "помповиков" "девятку" Баркаса. Картечь превратила машину
в решето, водитель и пассажирка были убиты на месте. Но вместо Баркаса в
"девятке" находились Череп со своей подружкой. Тонированные стекла ока-
зали ему дурную услугу.
Баркаса покушения обеспокоили всерьез. Если человека задумали убить,
то в конце концов его убивают. Выход у обреченного только один - опере-
дить противника. Не рядового исполнителя, конечно, а "заказчика" - того,
кто отдал приказ. Так бывший бригадир и Шаман оказались лицом к лицу.
* * *
"Звонок" всегда событие, даже для матерого зэка. И Крест в день осво-
бождения испытывал волнение. В общей сложности из пятидесяти пяти лет он
провел за проволокой двадцать - половину сознательной жизни. Первый срок
"взял" в пятнадцать - шестерик за групповой разбой с "мокряком". До со-
вершеннолетия топтался в зоне для малолеток, где волчьи законы соблюда-
ются со слепым фанатизмом. Если красный цвет западло - все! Принесли
предки в "дачке" помидоры ранней весной - бросай в сортир! Мать пришла
на свиданку в красном платье - повернулся, сплюнул и обратно в отряд!
Правда, отца у Креста не было, а мать алкашничала и сдохла под забо-
ром, потому ему соблазнов преодолевать не приходилось, йот и порвал
пасть ублюдку, жравшему тайком яблоки. На "взросляк" пришел уже с авто-
ритетом и продолжал держаться за "закон", как за спасательный круг.
Освобождаться досрочно - западло, это дело "козлов". Срок надо пере-
тирать полностью, от звонка до звонка. Так и отбыл шесть лет. Только вы-
шел - сразу "закрутился" с друзьями, по пьянке залез в чужой карман и
схлопотал два года. После этого держался на свободе долго: на "дела" хо-
дили другие, он разрабатывал планы и руководил операциями, оставаясь в
стороне в случае провала.
Но в восемьдесят втором, когда сходняк решил пришить ссучившегося ур-
ку, Кресту пришлось самому засадить "перо" в сердце приговоренного. За-
канчивался декабрь, заступивший на пост Генсек Андропов начинал железной
рукой наводить порядок, милиция без конца проводила рейды по "малинам",
одна из опергрупп ворвалась на "хазу", когда Крест стоял над трупом с
окровавленным ножом в руке.
Конечно, свидетелей не нашлось: давать показания западло - таков один
из основных "законов" уголовного мира, и присутствовавшие на сходке ав-
торитеты его свято соблюдали. Но три офицера милиции фактически стали
очевидцами убийства, да и вытереть рукоятку ножа Крест не успел. В мате-
риалах дела не было ни слова про приговор сходки - обычная бытовая ссора
с трагическим исходом, так называемое "простое" убийство без отягчающих
обстоятельств. Статья предусматривала до десяти лет, Крест получил во-
семь.
Срок заканчивался в девяностом, когда активно устанавливались связи
между зонами и волей, прибирался к рукам надзорно-начальствующий состав
мест лишения свободы, прокладывались пути для "малевок" из одной колонии
в другую. Крест посчитал, что оставлять место Смотрящего в такой от-
ветственный момент западло, и демонстративно обворовал продовольственный
ларек, добавив к сроку четыре года.
Но любой срок рано или поздно заканчивается. Передав Клешне общак и
дав необходимые указания, он почувствовал, что рвется пуповина, связыва-
ющая его с привычной средой обитания. Такое чувство всегда испытывают
зэки, отмотавшие больше десяти лет. Здесь, в зоне, все привычно: распо-
рядок дня, окружение, друзья и недруги, обычаи и привычки начальства.
Есть определенное место в иерархии авторитетов, койка, кормежка три раза
в день, заменяемая по срокам носки одежда. А что там, на воле? Ни кола,
ни двора, ни работы, ни прописки, ни ночлега, ни жратвы... Лишь сплошные
проблемы, способность к решению которых начисто утрачена... Вот некото-
рые и не хотят выходить, прячутся под койками, садятся на землю, прапор-
щики на руках выносят за КПП... Но насильно заставить жить на воле нико-
го нельзя. Выпьет "счастливчик" бутылку водки да разобьет стекло в бли-
жайшем ларьке - вот и вернулся в обжитой мир...
Креста бытовые трудности не пугали. Тревожили происшедшие на воле пе-
ремены, отголоски которых доносились через колючую проволоку. Он не ве-
рил газетным статьям об автоматных перестрелках средь бела дня, но при-
ходящие в зону подтверждали эти невероятные истории. Рассказы подобного
рода Крест тоже воспринимал скептически, тем более что сами участники
таких громких дел в колонию строгого режима почему-то не попадали. Каж-
дый этап приносил всякую шушеру: воров средней руки, мелких грабителей,
неудачливых разбойников, наркоманов...
И все же накануне освобождения Крест плохо спал, а когда под утро за-
былся в тяжелой дремоте, привиделся какой-то кошмар, который он счел
дурным предзнаменованием.
Около полудня замнач колонии пожал освобождающимся руки, вручил доку-
менты и произнес положенные слова напутствия. Четверо бывших осужденных
переступили порог КПП и оказались в другом мире, где нет обязательных
"шмонов", побудок и построений, штрафного изолятора, пудовых кулаков и
резиновых палок прапорщиков, постоянной скученности и круглосуточного
контроля чужих глаз, вони, бормотании и стонов ночного барака, однооб-
разной опостылевшей пищи... Их больше не стерегли шипы стандартной "ко-
лючки" и острые, режущие как пила, до кости, зубья спиральной, холодные
зрачки телекамер, электрошоковая система "Кактус", свирепые, выдрессиро-
ванные специально для охоты на зэков псы и автоматы солдат, которым
удачный выстрел немедленно приносил десятисуточный отпуск.
Первым впечатлением от воли стала разухабистая гармошка и веселая
компания вокруг разостланной прямо на газоне скатерти, заставленной вод-
кой и закуской. Когда-то так встречала братва авторитетных и уважаемых
воров. Крест сделал несколько шагов, но лица были незнакомыми, а взгляды
шалых глаз сильно размалеванных женщин и цепкие Прищуры приблатненных
парней фокусировались на ком-то за его спиной.
- Корифаны! - оттолкнув Креста, вперед вырвался Мокрый, пару минут
назад почтительно пропустивший всех в двери КПП.
Гармошка заиграла туш, раздались приветственные выкрики.
Мокрый отмотал шестерик за изнасилование десятилетней девочки в лифте
многоэтажного дома. Лишь благодаря заступничеству Креста его не отлету-
шили, и весь срок он болтался в самом низу зоновской иерархии. Сейчас
его встречали как героя.
"При таких раскладах еще и авторитетом станет, - мрачно подумал
Крест. - Раз их не интересует, за что сидел и кем был в зоне... Большой
срок оттянул - значит, солидный вор..."
Рассказы о нарушении "законов" наглядно подтверждались. Крест сплю-
нул.
Мокрый пил водку из стакана, на щеках краснела помада, надрывалась
гармошка. Жизнь на воле для насильника и чушкаря начиналась с праздника.
Не без зависти оглядываясь на веселую компанию, два освобожденных му-
жика понуро брели к автобусной остановке. Ветер гнал по немощеной улице
клубы пыли, окурки, обрывки бумаг, сморщенные полиэтиленовые пакеты. Му-
сор забивался под огороживающйй газон облезлый штакетник, ложился под
днища четырех огромных иностранных автомобилей, каких в своей прежней
дозоновской жизни гражданин Калашников ни разу не видел.
До Тиходонска было восемьдесят километров. Бывший осужденный Калашни-
ков нащупал в кармане пачку денег, триста с лишним тысяч, свой заработок
за двенадцать лет. Вконец запутавшись в масштабах цен, он знал, что на
автобусный билет должно хватить. И тоже двинулся к остановке.
Крест не видел ни одного западного боевика, которым любил подражать
Север, а потому удивился, когда лимузины одновременно взревели сигналами
и из них вышли Север, Хромой, Король и Лакировщик. Все были в костюмах,
при галстуках, Хромой и Лакировщик свели с рук татуировки, держались они
уверенно и совершенно не опасались, что вдруг подкатит синяя с красной
полосой машина и менты начнут задавать свои каверзные вопросы и прове-
рять документы на явно краденые "тачки".
Освобожденный вчистую по отбытии срока наказания, полноправный рос-
сийский гражданин Олег Васильевич Калашников, он же авторитет преступно-
го мира, коронованный вор в законе по прозвищу Крест, здорово отстал от
жизни. Он не знал, что криминалы самого разного уровня вполне легально
ездят на иномарках, что менты в значительной степени утратили любо-
пытство и задают гораздо меньше вопросов, а их машины раскрашены совсем
по-другому, чем двенадцать лет назад. Он не знал, что заработанных им за
весь срок трехсот тысяч, огромных денег, по зоновским меркам, Северу не
хватит на один вечер в ресторане.
Но Крест хорошо разбирался в хитросплетениях человеческих отношений и
прекрасно понял, что означает отсутствие среди встречавших Черномора.
Красноречивым знаком являлась и почти стопроцентная явка наиболее круп-
ных авторитетов Тиходонска, свидетельствующих ему свое почтение, несмот-
ря на явную нерасположенноеть пахана.
Через несколько минут четыре лимузина сорвались с места и, набирая
скорость, понеслись к Тиходонску.
* * *
В то время как Олег Васильевич Калашников, утопая в Мягких кожаных
подушках сидений, на скорости сто километров в час (состояние трассы не
позволяло водителю до отказа нажать педаль газа) слушал последние новос-
ти воли, Иван Сергеевич Козлову себя дома вел серьезный разговор с двумя
московскими гостями.
Подвижная шустрая Даша - маруха, ведущая хозяйство Отца последние
двадцать лет, сноровисто накрыла стол и, хорошо зная порядки, немедленно
удалилась.
- Закусим, выпьем, с дорожки полезно, - добродушно покряхтывая, про-
говорил Черномор, которого неожиданный визит несколько насторожил.
Но мосластый, начинающий грузнеть мужик с жестким, давшим ему кличку
ежиком, отрицательно покачал головой.
- Нет, не за тем прибыли.
- Как хочешь, Метла, - с преувеличенной обидой сказал Черномор, прох-
ромал на плохо сгибающихся ногах к своему месту, неловко плюхнулся в
кресло, налил рюмку.
- А я выпью за твое здоровье и закушу за свое...
Вор должен быть артистом. В молодости, схваченный с чужим кошельком,
Черномор так разыгрывал эпилептические припадки, что и толпа зевак, и
обворованный "лох" проникались сочувствием, звонили в "скорую" и начина-
ли орать на выкручивающих руки ментов: "Что вы с больным человеком дела-
ете?! Его в больницу надо!"
Конечно, опера ему не верили, норовили вылечить кулаком под дых, но
общественность давила на психику и отказывалась идти в свидетели. А без
свидетелей какое "дело"? Заведут во двор, дадут трендюлей и отпустят.
Иногда и без трендюлей обходилось...
Когда очевидцы оказывались несентиментальными, приходилось отправ-
ляться в зону, но и там артистизм необходим, особенно пока не набрал ве-
са. В любом споре кому поверит братва - тот и прав! А кому верят? Тому,
кто убедительно свою правоту изображает: божится, клянется, в драку бро-
сается, рубаху на груди рвет. И на разборах, правилках очень важно бле-
фовать, силу и уверенность показывать.
Сейчас Черному ни пить, ни есть не хотелось. Чего вдруг заявился Мет-
ла с гориллообразным "гладиатором"? А водилу в машине оставили, и мотор
работает - уйдет, если что, не станешь же на улице у своего дома
стрельбу поднимать! Вот и приходится играть, изображать мирного, немощ-
ного, готового отойти от дел старикашку. А маленький потертый, резкого
боя браунинг лежит в кармане. И Гангрена сунул пушку за - пояс да послал
Черта за подмогой, а Фома на грузовичке готов перегородить выезд Из пе-
реулка.
Но это на крайний случай. А пока играется спектакль. Метла трапезни-
чать отказался - дал понять: мол, с претензией пришел. А он пьет и заку-
сывает через силу: мол, никакой вины за мной нет, никого не боюсь, аппе-
тит хороший, нервы крепкие.
- С чем прибыл? - холодно спросил Черномор, жуя квашеную капусту. Об-
ращался он только к Метле, авторитету российского уровня. "Гладиатора"
он не знал и знать не хотел. Хотя стол распорядился накрыть на троих:
есть любому человеку надо... А право на слово в серьезном разговоре не
каждый имеет.
- По дороге в Донецк заехали, - не отвечая на вопрос, сообщил Метла.
- Петрусь и Трезубец недовольны: беспредел у тебя! Ни за что людям руки
рубят...
- С этим мы разобрались, - поморщился Черномор.
- И руку пришили на место? - ухмыльнулся "гладиатор". Он развалился
на диване и развязно жевал резинку, бесцеремонно разглядывая глубоко по-
саженными глазами хозяина дома. Бритый блестящий череп, могучая расши-
ряющаяся от ушей шея, руки как балки крана. Обычное бессловесное живот-
ное, машина для расправ. Почему же он раскрывает рот?
Черномор перевел взгляд на Метлу.
- Кого ты привел?
Тот должен был смутиться, но не смутился.
- Вельвет - мой компаньон. Командует крупной группировкой. Считается
по нашему уровню.
"Вот оно что... значит, из "новых"... Выходит, Метла с ними снюхал-
ся", - с неприязнью подумал Черномор, а вслух сказал:
- Кем "считается"?
Метла отвел взгляд.
- Кто его знает? Где он зону топтал? Кто за него "подписку" бросит?
Метла молчал.
- Я сам себе "подписка", - прогудел Вельвет. - У меня двести человек,
каждый со "стволом". За час всех соберу! И знают меня все, кто надо! И
прокуроры, и начальники ментовские, и власть... Так что парашу нюхать я
не собираюсь!
- Это верно, - сказал Метла, глядя в сторону. - Сейчас многое меняет-
ся. Вы на кражах, угонах, наркоте да казино держитесь. А у нас бабки
совсем по-другому куются. И совсем другие бабки...
Черномор мог многое сказать в ответ. Про "закон", про воровское
братство, про наглых спортсменов-рэкетиров, которых надо ставить на мес-
то... Но ничего не сказал. Еще недавно он сам осуждал Креста, не желаю-
щего ни на шаг отступать от "закона". Теперь Метла смотрит на него как
на упертого "парашника". А этот Вельвет ему первый друг, если схлестнут-
ся, то ясно, на чьей стороне окажется московский "законник".
От бритоголового исходила явно ощущаемая угроза. "Ничего, сейчас Черт
приведет Севера или Хромого с людьми, эти псы забыли, что они не на сво-
ей земле! Закопаем всех троих, а тачку отгоним под Воронеж и свалим на
обочине, пусть ищут! Да, приезжали, потом уехали... Ни один сходняк не
признает вину!"
И вдруг Черномор вспомнил, что и Север, и Хромой, и все остальные по-
ехали встречать Креста. На мгновенье он почувствовал себя беззащитным,
но лишь на мгновенье.
"Я их и сам расшлепаю! - мелькнула злая мысль. - Верный Гангрена де-
журит за дверью, и вообще: в Тиходонске найдется достаточно лихих людей,
способных дать по рогам любым заезжим. Если только..."
Достав платок, Черномор промокнул губы и сунул его обратно, коснув-
шись теплого металла.
Если нет решения убрать его, освобождая место Кресту! В таких случаях
обычно присылают людей со стороны, и их ликвидация не решает ровным сче-
том ничего. Приговоры сходки исполняются всегда - не одним, так другими.
Но никакие крупные сходки в последнее время не собирались, да и его обя-
зательно должны были вызвать! Может быть, Крест устроил сходняк зоновс-
ких авторитетов? Но до него непременно дошла бы информация об этом...
Сцепившиеся в полете мухи с жужжанием упали в рюмку с водкой. Черно-
мор с омерзением выплеснул на пол сорокаградусную жидкость.
- Даша! - раздраженно крикнул он. - Даша, поменяй рюмку!
Вместо Даши в комнату вошел Гангрена. Исходящее от него излучение
опасности уравновесило биоволны угрозы, идущие от Вельвета. Накинутый
впопыхах чужой пиджак топорщился на животе - незаметно носить парабеллум
очень трудно, для этого требуется специальное снаряжение и сноровка. Но
Гангрена и не собирался ничего скрывать: ни оружия, ни своей готовности
в клочья разнести чужаков по команде хозяина.
- Она во дворе, - обычным гнусавым голосом сказал вошедший, щупая
гостей давящим взглядом. Те поежились, Черномор почувствовал, что владе-
ющее им напряжение отступило.
- Отнеси рюмку, пусть заменит. И заварит чай покрепче.
Выйдя в коридор, Гангрена столкнулся с Клопом.
- Отец у себя? - озабоченно спросил тот.
- Занят, - буркнул Гангрена. - Подожди здесь. И присматривай...
Сделав неопределенный жест, он направился к лестнице и стал спус-
каться на первый этаж. Выждав пару минут, Клоп метнулся к двери и при-
жался ухом к узенькой щели. Он и сам не смог бы объяснить, что руководи-
ло им в данный момент: природная любознательность или привычки Лешего.
- Вот тебе рюмку опомоили, и ты ее заменил, - сказал Метла. - А если
хорошего человека, нашего друга зачушкарили, что надо делать?
Черномор проявил заинтересованность: отложил вилку, оперся локтями на
стол и выжидающе посмотрел на москвича.
- Ты Гарика знаешь? Бесо знаешь?
Черномор кивнул.
- Очень авторитетные воры.
- А я, Метла, авторитет?
Черномор кивнул еще раз.
- Без вопросов.
- Мы втроем короновали его друга, - Метла кивнул на Вельвета. - Кал-
ган его кличут. А вскоре он ушел в зону. Попал к Кресту. Крест его
офаршмачил, заставил пол вымыть, дал кликуху Плевок. А Калган - парень
очень серьезный. И многие за него мазу потянут.
Вельвет что-то прорычал.
- На него многие дела замкнуты. От них большие деньги зависят. И дру-
гое, не только деньги...
- Мы его в другую зону перетащим! - рявкнул Вельвет. - Все равно он
паханом там будет!
Метла и Черномор переглянулись. Вельвет явно не знал зоновских поряд-
ков и возможностей зэковской связи. Даже если Калгана перевести за тыся-
чу километров, он так и останется "фарщмаком".
Вельвет перехватил и правильно истолковал их взгляд.
- Плевать на зоны! Мы его вытащим! По болезни, пересмотру дела, но
вытащим!
- Я-то при чем? - с искренним недоумением спросил Черномор.
- Ребята сильно обиделись, - сказал Метла, снова глядя в сторону, на
поблескивающие за стеклом серванта чашки кофейного сервиза. - Крест се-
годня откидывается. Надо с ним р е ш и т ь в о п р о с.
- Решайте! Скоро сходка...
- Зачем нам сходка? - зло перебил Вельвет. - Там объяснят, что он по
вашим правилам все сделал! У нас своя сходка!
- И что?
Взгляд маленького сухонького старичка заставил Вельвета замолчать.
Черномор резко сунул руку в карман. Громила напрягся. Но Отец извлек
всего-навсего маникюрную пилочку и, откинувшись на спинку кресла, при-
нялся обрабатывать ногти.
- Слушай сюда, - Метла наклонился вперед.
- Скоро большой сходняк. Тебе Трезубец сделает предъяву, Скелет пот-
ребует правилки, если еще и мы трое подпишемся... Ты понял?
Пахан молча работал пилочкой.
- А если мы потянем за тебя мазу, то Трезубец точно заткнется. Скелет
- не знаю, но один он ничего не сделает. Тем более в Москве и Питере
"законников" сейчас много, а к нам они прислушиваются...
Черномор молчал. Все, что говорил Метла, являлось чистой правдой. На
предстоящей сходке ему нужна поддержка.
- И что от меня надо? - повторил он.
- Не слишком опекай Креста, - буднично произнес Метла. - Наш человек
приедет, позвонит - помоги ему добрым советом. И потом скажи свое слово.
Врагов ведь у вас немало...
Требования ставились вполне выполнимые. И интересы гостей полностью
совпадали с интересами хозяина. Больше того, они брались за него разре-
шить сложную проблему. И в придачу обещали так необходимую поддержку.
- Договорились, - сказал Черномор. - Может, выпьем по рюмочке?
- Теперь можно, - кивнул Метла.
- Целый день не жрали, - поддержал его Вельвет, придвигаясь к столу.
По лестнице поднимался Гангрена с чистой рюмкой, и Леший отпрянул от
двери.
* * *
Повторная экспертиза показала, что видеозапись выводки является ре-
зультатом монтажа. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами прези-
диум Тиходонского областного суда отменил приговор в отношении осужден-
ного Коренева.
"... направить дело для производства дополнительного расследования в
прокуратуру Тиходонской области", - прочел Лис копию определения. И, ус-
мехнувшись, прочел вслух второй пункт:
- Возбудить уголовное дело по факту фальсификации материалов
следствия..."
- Будешь давать оборотку? - спросил майор Сазонов. - Запихнешь к нам
своих "крестников"?
Полноватый лысый мужичок под пятьдесят производил обманчивое впечат-
ление добродушного человека и совсем не был похож на начальника оперчас-
ти. Еще недавно он организовывал разработку осужденного Коренева на при-
частность к убийству, но колесо фортуны провернулось, и Коренев ухе не
осужденный, а матерый хитрый опер, который через несколько месяцев восс-
тановится на службе...
- Постараюсь, - недобро процедил Лис. - Следователя вряд ли: проку-
рорские друг друга прессовать не любят... А бывшего коллегу опущу на на-
ры...
