До Нового года Насте Каменской предстояло жить одной, муж честно пре-
дупредил, что, пока не будут подготовлены и утверждены все отчеты по те-
мам, разрабатывающимся в его лаборатории, он в Москве не появится. С по-
купкой продуктов она тянула, сколько было возможно, доедала старые кон-
сервы, доваривала остатки гречки и размягчала засохший хлеб в духовке,
но в конце концов ей пришлось взять себя в руки и отправиться в магазин.
Нагрузив полную сумку продуктами, не требующими длительной готовки, она
решила дойти до ближайшего кинотеатра, около которого с недавних пор
раскинулся небольшой рынок, и побаловать себя фруктами, поскольку их-то
уж точно готовить не надо.
Проходя между рядами, она высмотрела очень симпатичные бананы и со-
вершенно роскошный золотистый виноград.
- Попробовать можно? - спросила она смуглого черноволосого продавца.
Тот моментально расплылся в золотозубой улыбке.
- Пробуй, красавица, виноград - объедение! Попробуешь - три кило
возьмешь, не пожалеешь"
Настя отщипнула ягодку от большой тяжелой грозди, потерла ее пальцами
и сунула в рот. Виноград действительно оказался отменным, но три килог-
рамма она, конечно, не потянет. Цена была явно не по ее зарплате.
- Давай побольше, хозяин, - раздался у нее за спиной мужской голос. -
Витамины нам нужны.
Она сердито обернулась и наткнулась взглядом на смеющееся лицо и зна-
комые зеленоватые глаза.
- Влад! Ты как здесь оказался?
- За тобой иду. Ты, хозяин, взвешивай пока, не теряй времени, - обра-
тился он к продавцу.
- Ну ты нахал, Стасов, - улыбнулась Настя. - Прямо у меня из-под носа
фрукт уводишь. А вдруг мне не хватит?
- Так это тебе. Считай, подарок.
- Ты с ума сошел! - возмутилась она. - Дорого же.
- Да ладно, перед Новым годом можно, не капризничай. Тем более что я
тебя искал с корыстной целью. Давай сумку, ведь переломишься сейчас.
Настя с облегчением протянула ему набитую продуктами сумку, положив
сверху пакет с виноградом. Они вышли с рынка и подошли к машине Стасова.
- Я тебя как раз на этом месте увидел, - объяснил он, заводя машину.
- Куртка у тебя больно яркая.
- Ага, а рожица бесцветная. Стасов, тебя бабы никогда не били за твои
изысканные комплименты?
- Ну Настя... - Владислав растерялся и даже слегка покраснел. - Я же
совсем не это имел в виду. Не обижайся, пожалуйста.
- Да брось ты. - Она расхохоталась звонко и заразительно. - Я привык-
ла. И потом, у меня глаза есть, я же вижу себя в зеркале. Ну не Мэрилин
Монро, так что - вешаться теперь от горя? У меня комплексов нет. Влад,
ты меня домой отвезешь или катать будешь?
- Если пригласишь зайти - отвезу, я же сказал, у меня интерес корыст-
ный.
- И в чем твоя корысть состоит? Поесть оплаченного тобой же виногра-
да? Или ты претендуешь на знаменитые Лешкины телячьи отбивные? Должна
тебя разочаровать, он в Жуковском, так что в меню еда попроще.
- Вообще-то мне совет нужен, но, если к нему в придачу поесть дадут,
это будет неплохо. Мы здесь проедем?
- Если наглости хватит. Здесь "кирпич".
- У меня - хватит, - угрожающе прорычал Стасов.
Дома Настя выгрузила из сумки продукты, поставила на огонь чайник,
приготовила на скорую руку бутерброды и порезала апельсиновый кекс.
- Все, Стасов, я готова к бесплатной раздаче советов. Кстати, я ска-
зала, что ужасно рада тебя видеть?
- От тебя дождешься, - хмыкнул Владислав. - Как охаять - так ты пер-
вая, а доброго слова от тебя не допросишься.
- Попрошу не хамить, а то начну взимать плату по таксе. Говори, что у
тебя стряслось.
- Пока ничего. У меня и ситуация-то какая-то... В общем, начну с на-
чала. Мне вчера позвонил Иван...
- Какой Иван?
- Да Заточный, какой же еще. И попросил помочь какому-то правозащит-
нику Поташову. Не знаешь такого?
- По телевизору видела, они там вместе с Иваном дурака валяли, мили-
ционеров на хороших и плохих поделить не могли.
- Да? - Стасов нахмурился. - А ты не знаешь, у них что, давняя друж-
ба?
- Да нет, Иван сказал, что они только в студии перед записью познако-
мились.
- Не соврал?
- Откуда ж я знаю? - пожала плечами Настя. - Может, и соврал. Только
зачем?
- А что он про этого Поташова говорил?
- Говорил, что манеры у него ужасные, но если этим пренебречь, то му-
жик он толковый и в целом неплохой. Ты можешь поближе к делу?
- Могу. Короче, сегодня ко мне пришел этот Поташов и предложил заклю-
чить с ним соглашение на проведение частного расследования обстоятельств
осуждения некоего Евгения Досюкова.
- Господи, это "Мегатон", что ли?! - всплеснула руками Настя.
- Именно. Досюков осужден за убийство на восемь лет, вину свою не
признал и, уже находясь в зоне, написал Поташову письмо с просьбой по-
мочь реабилитироваться. Это дело у вас было?
- Нет, куда там, Досюков - такая фигура, что дело сразу в главк ми-
нистерства забрали.
- И ваших никого не привлекали?
- А зачем им мы? Там же раскрывать нечего было, потерпевший умер не
сразу, какое-то время был в сознании и сам сказал, кто в него стрелял.
- Оговор исключен?
- А смысл? Оговорить могут свидетели, а умирающий человек вряд ли бу-
дет склочничать и интриговать. Бывает, конечно, что родители, смертельно
раненные своими идиотами детьми, пытаются и перед лицом смерти их спас-
ти, но в этом случае они просто молчат, а не называют первого попавшего-
ся невиновного. И что же, Досюков при такой фактуре на что-то надеется?
- Выходит, что так. Или он отчаянный лгун и проходимец, или его
кто-то засадил. Но в первое мне верится больше, чем во второе.
- Мне тоже. Так в чем твоя проблема?
- В Иване. Видишь ли, я не понимаю, почему он порекомендовал Поташову
именно меня. Он что, других частных детективов не знает?
- Ну, Влад, ну что ты, ей-Богу. Ты же у него работал, он о тебе очень
высокого мнения...
- Вот! - Стасов назидательно поднял вверх указательный палец. - Вот
этого я и боюсь. Если Иван посоветовал обратиться ко мне, значит, он
как-то заинтересован в этом деле. А как он может быть заинтересован? Ли-
бо Поташов - его друг, но ты говоришь, что это не так, либо его другом
является сам Досюков. Так если Досюков - его друг, почему же Иван не
спас его на стадии расследования? Не спас, потому что Досюков действи-
тельно виновен и сделать тогда ничего нельзя было. А сейчас, вероятно,
появились какие-то возможности. Может быть, поработали со свидетелями и
заручились тем, что они поменяют показания и скажут, что в милиции их
принудили сказать то-то и то-то против Досюкова. Или еще что-нибудь. Мо-
жет быть, купили какогонибудь прокурора или судью и заручились их обеща-
нием принести протест на приговор и - рассмотреть дело еще раз. А что?
Очень даже возможно. Появятся новые факты, дело возобновят по вновь отк-
рывшимся обстоятельствам, и ку-ку, Маруся. Новый приговор будет уже сов-
сем другим. Но эти обстоятельства нужно как бы "вновь открыть", и это
собираются сделать моими руками под видом частного расследования, веду-
щегося по заказу известного правозащитника. Настасья, мне бы не хотелось
участвовать в дерьмовых махинациях. Я работаю начальником управления бе-
зопасности крупного кинообъединения, у меня - тьфу-тьфу - все пока в по-
рядке, а искать приключений на свою задницу я совершенно, как ты понима-
ешь, не стремлюсь.
- Понимаю, - кивнула Настя. - Твои соображения достойны внимания, но
я не улавливаю, какой совет тебе от меня нужен. Подписывать соглашение с
Поташовым или нет?
- Правильно. Но я тебя немножко знаю и знаю, что тебе для этого нужно
чуть больше информации.
- Продолжай, - сказала она напряженным голосом, потому что уже почуя-
ла, к чему ведет Стасов.
- И я хочу, чтобы ты эту информацию получила, прежде чем будешь мне
советы давать.
- Надо полагать, ты намекаешь на мои дружеские отношения с Иваном? Ты
хочешь, чтобы я у него спросила, зачем он лезет в это дело?
- Настасья Павловна, я тебя обожаю за твой острый ум.
- Лучше б ты любил меня за отвратительный характер. Почему ты ветчину
не ешь? Невкусная?
- Вкусная, но сыр вкуснее. Я вообще сырная душа, мне нужно было мышью
родиться.
- Крысой, - подсказала Настя.
- Не груби старшим. Зато ребенок у меня сыр не ест, ей бы копченой
колбаски - и она счастлива. За возможность целыми днями читать книжки и
жевать сырокопченую колбасу она душу продаст. И в кого она такая уроди-
лась? Точно не в меня. Не в меру умная и не в меру толстенькая.
- Сколько ей?
- Восемь. В марте девять исполнится. Между прочим, можешь меня позд-
равить, я месяц назад женился.
- Да ну? Серьезно?
- Абсолютно.
- Ой, Владик, поздравляю, Я очень рада. На ком?
- На ком и собирался, на Тане Образцовой из Питерского УВД. Смех сме-
хом, но, когда она с моим ребенком идет рядом, их все принимают за мать
и дочь. Жутко похожи. Обе кругленькие, пухленькие, глазки серые, волосы
светлые.
- А как твоя бывшая к этому отнеслась?
- Удивилась до смерти. По ее представлениям, я должен был до гробовой
доски ее любить и по ней страдать. По-моему, она до сих пор в себя не
пришла от изумления.
- А девочка? Как она с Татьяной?
- Великолепно. Лиля влюбилась в нее даже раньше меня. Она же первая с
Таней познакомилась.
- Ну, дай тебе Бог, Стасов. Я, правда, очень рада за тебя. И за
Татьяну тоже.
- Разве вы знакомы? Что-то ты не говорила об этом.
- Лично не знакомы, но я ее статьи в бюллетене следственного комитета
читала. Она у тебя умная - просто страх.
- Эй, ты, ладно пугать-то! - засмеялся Стасов. - Я и сам боюсь. Но ты
меня от главного не отвлекай, тоже мне, хитрая нашлась. - Будешь с Ива-
ном разговаривать?
Настя помрачнела.
- Влодик, не хочется мне. Как-то это все... Не знаю. Некрасиво, что
ли. Пакостно, будто исподтишка. Не заставляй меня.
- Так не надо исподтишка, Настенька, разве я тебя об этом прошу? По-
говори с ним открыто. Я же знаю, твой главный козырь - прямота, перед
ней все пасуют.
- А сам не можешь?
- Не могу. Во-первых, я не умею так прямо действовать, как ты. Харак-
тер не тот. А во-вторых, у меня с Иваном отношения не те. Он был моим
начальником, но и все. А с тобой он вроде как дружит.
- Стасов, ну ты сам подумай, какая может быть дружба у генерала из
МВД и майора с Петровки?
- Но вы же ходите гулять по воскресеньям, это все знают.
- Да? И что говорят?
- Кто что. Одни говорят, что вы любовники, другие - что ты ему таска-
ешь информацию про муровские дела, наушничаешь, одним словом.
- А третьи? Или третьих нет? Фантазии не хватает?
- Настя, перестань. Да мало ли кто что говорит! Я же знаю, что вы не
любовники и ты не сплетни ему пересказываешь во время этих прогулок.
Значит, у вас нормальные человеческие отношения, проникнутые взаимным
доверием и симпатией. Чувствуешь, как формулирую? Во мне погиб стилист.
- Ладно, стилист. Уговорил. Сколько времени ты можешь потянуть с от-
ветом?
- Я сказал Поташову, что должен подумать несколько дней. Спешки ведь
нет никакой, человек все равно уже сидит. А сегодня суббота...
- И ты что же, намекаешь, что завтра я должна ни свет ни заря проди-
рать глаза и тащиться в Измайловский парк на свидание с Иваном? Мне
завтра к десяти утра надо быть на работе, значит, по твоей милости я все
утро должна провести бегом. Ну ты садюга, Стасов!
- Настенька, золотая, драгоценная! Ну хочешь, я тебя завтра утречком
на машине до парка довезу? А потом от парка до Петровки. Проси, что хо-
чешь.
Настя прикинула, сколько минут сна она выиграет, если поедет на маши-
не. - Получилось не больше пятнадцати, но и это ценно, если учесть, как
тяжело ей вставать, когда за окном еще совсем темно. Она тяжело вздохну-
ла и стала звонить генералу Заточному. Конечно, идти на прогулку ей
смертельно не хотелось. Но Стасову надо помочь. Для чего же существует
милицейское братство, если не для того, чтобы выручать друг друга.
Наталья Досюкова еще раз тщательно пересчитала деньги. Пачка поменьше
- Поташову для заключения контракта с частным детективом, пачка побольше
- Виктору Федоровичу. Разложив деньги по конвертам, она подсела к теле-
фону.
- Виктор Федорович, это Наташа.
- Рад слышать, голубушка, - пророкотал низкий бас в трубке. - Как вы
съездили?
- Нормально.
- Как супруг? Держится?
- Не то слово, Виктор Федорович. Он готов бороться за свое освобожде-
ние. Как вы думаете...
- Спокойно, голубушка, не паникуйте. Это так быстро не делается. Вы
все успеете, если поведете себя с умом. Вы должны быть только рады, если
ваш любимый муж окажется на свободе. Разве нет?
- Конечно, но...
- Наташенька, ну что вы, ей-Богу? Вы же теперь его жена, законная же-
на. Вы ведь именно этого хотели, если я не ошибаюсь? Нет никаких причин
для беспокойства. Ни малейших. Возьмите себя в руки и радуйтесь жизни. У
вас для меня есть что-нибудь?
- Да-да, я все приготовила. Когда вам удобно со мной встретиться?
- Давайте завтра, если нет возражений.
- В котором часу?
- Завтра воскресенье, не будем спешить, выспимся как следует и созво-
нимся. Буду ждать вашего звонка в районе двенадцати. Годится?
- Хорошо, Виктор Федорович. До завтра.
- Спокойной ночи, Наташенька, и не волнуйтесь ни о чем. Все будет в
порядке, я вам обещаю.
Глава 6
В воскресенье, в день выборов в Государственную Думу, Сергей Николае-
вич Березин проснулся ни свет ни заря. Впервые за неделю, прошедшую с
момента возвращения Ирины из санатория, он встал раньше нее.
Мероприятие в среду прошло прекрасно. Березин даже не предполагал,
какой интерес проявят журналисты к нему и его жене, и с внутренней
дрожью ждал в четверг и пятницу газеты. Разумеется, он спросил Ирину,
сколько интервью она дала и что говорила, но рассказ Ирины - это одно, а
подача необъективного журналиста - совсем другое.
- Как ты сама чувствуешь, лишнего не сказала? - допытывался Сергей
Николаевич в машине, когда они возвращались домой. - Глупостей не наго-
ворила?
- Не знаю, Сережа, - вздыхала Ирина. - Я очень следила за собой, ста-
ралась делать все, как надо, но я ни в чем не уверена.
Дома они первым делом включили телевизор и стали ждать ночных выпус-
ков новостей.
- Ира! - закричал Березин, когда стали показывать репортаж о приеме.
- Иди скорее!
Ирина примчалась из ванной полуодетая. Видно, в этот момент она соби-
ралась надеть халат, потому что стояла рядом с Сергеем Николаевичем бо-
сая и в коротенькой, умопомрачительно красивой комбинации, которую наде-
вала под длинное платье.
- ...Самой эффектной парой, по признанию журналистов, были Сергей Бе-
резин и его жена Ирина...
На экране возник Сергей, без малейшего усилия несущий жену на руках
вверх по ступенькам, ведущим к входу.
- Ирина Березина в интервью нашим корреспондентам сказала, что еще
недостаточно окрепла после автомобильной катастрофы, в которую попала
несколько месяцев назад, и то, что муж нес ее на руках, связано с тем,
что ей пока еще трудно подниматься и спускаться по ступенькам. Свой долг
жены политика Ирина видит в том, чтобы быть надежной моральной опорой
мужа как в случае успешного развития его политической карьеры, так и в
случае провала на выборах.
На экране Березин целовал руку Ирины, вел ее под руку через зал, по-
давал бокал шампанского. Что и говорить, смотрелись они действительно
здорово.
- Супруга другого известного политического деятеля, Михаила Яцкина,
придерживается другой точки зрения на свое место в политической карьере
мужа.
Теперь на экране была сильно накрашенная красивая женщина лет тридца-
ти пяти с короткой стильной стрижкой и в дорогом модном костюме с мини-
юбкой, высоко открывающей действительно великолепные ноги. Рядом с ней
стоял тележурналист и держал перед ней микрофон.
- Я постоянно обсуждаю с мужем его политическую платформу, и мы иног-
да даже ссоримся на этой почве.
- То есть вы не во всем разделяете политические взгляды вашего мужа?
- тут же вцепился в нее журналист.
- Нет... - Женщина явно смешалась, хотя и быстро взяла себя в руки. -
Я их разделяю, но уже после того, как мы все обсудим и придем к согла-
сию.
Ответ был неудачным" Березин сразу это понял.
- Вы можете назвать те вопросы политики, по которым у вас возникали
разногласия с мужем?
- Например, стратегия предвыборное кампании. Я считала, что телевизи-
онная реклама нужна для его партии обязательно, и мне пришлось затратить
немало усилий на то, чтобы настоять на своем. Он очень долго сопротив-
лялся, но я считаю, что телевидение - это самое главное средство массо-
вой информации...
Женщина явно хотела сказать приятное тележурналисту и тем самым по-
пасть на экран информационного выпуска, но Березин понял, что жена Яцки-
на все испортила. Телевизионная реклама его партии была самой безвкусной
и самой неудачной из всех, и теперь избиратели будут знать, что Яцкин
идет на поводу у жены, которая не отличается большим умом и дает ему
глупые советы. Конечно, Березин понимал, что на самом деле все не так,
телевизионная реклама, безусловно, нужна, а то, что рекламный клип дела-
ли безмозглые непрофессионалы, не знающие психологии людей, вовсе не ви-
на этой яркой женщины в вызывающе короткой юбке и с убийственно красивы-
ми ногами. Но в глазах миллионов телезрителей Яцкин проиграл. Неудачная
реклама и дорого одетая советчица-жена стараниями недоброжелательного
журналиста слились в единый образ, на разрушение которого времени уже не
оставалось.
Бесспорно, Ирина выглядела намного лучше и вела себя намного умнее.
Образ быв подобран удачно, и воплощение замысла тоже было на уровне.
- Завтра в Москве и Подмосковье облачно, ветер северный, порывис-
тый...
Березин выключил телевизор и повернулся к Ирине. Только сейчас оба
они заметили, что она не одета.
- Прости, - спохватилась она, инстинктивно обхватывая себя за плечи и
прикрывая локтями грудь. - Я бежала из ванной, собиралась встать под
душ.
- Ну что ты, - великодушно махнул рукой Березин. - Ты не должна меня
стесняться, мы же все-таки муж и жена. Ну, как тебе? Как ты себя нахо-
дишь?
- Я не знаю, Сережа, это ты сам должен мне сказать, получилось ли
так, как ты хотел.
Он встал с дивана и принялся в возбуждении шагать по комнате.
- По-моему, получилось просто отлично! Ты умница, Ирочка, ты все де-
лаешь так, как нужно, и у тебя все получается. Ты совершенно напрасно
боялась. И выглядишь ты на экране прекрасно, согласись, идея с длинным
платьем оказалась очень плодотворной. Журналисты наверняка это оценили,
не зря же они пустили Яцкину в мини-юбке сразу после тебя, они тоже по-
няли, что ты - лучше.
- Но ноги у нее красивее, чем у меня, - внезапно улыбнулась Ирина. -
И глаза тоже.
Березин остановился рядом с ней, осторожно разжал сцепленные на пле-
чах пальцы и взял ее за руки.
- Ира, тебе придется смириться с тем, что ты больше не будешь носить
короткие юбки и ярко красить глаза. С этим покончено. Раз и навсегда. У
тебя хорошие ноги, ничуть не хуже, чем у этой политической советчицы, и
тебе, как я понимаю, обидно, что никто теперь этой красоты не увидит. С
этим тебе придется смириться. А что касается твоих глаз, то, когда ты их
красишь, ты превращаешься в вульгарную дешевую потаскуху, а твое лицо
должно быть нежным и домашним, каким его сделала природа. Ты что, уже
начала скучать по своемуПИПядскому прошлому?
Ирина резко вырвала руки и сделала шаг назад.
- Сергей, давай наконец договоримся. Если ты постоянно будешь мне на-
поминать, что я была шлюхой, я никогда не стану такой женой политика, о
которой ты мечтаешь. Зато чем больше ты будешь напоминать мне о том, что
я проститутка, тем чаще я буду вспоминать о том, что ты - убийца. Пола-
гаю, эти воспоминания не будут радовать ни тебя, ни меня.
- Ты права, - глухо ответил Березин. - Эти воспоминания никому не
нужны. Извини. Давай выпьем, помиримся и отметим удачу. Надень что-ни-
будь, ты замерзнешь. А я пока все приготовлю.
Ирина снова ушла в ванную, а Березин в который уже раз мысленно выру-
гал себя за несдержанность. Господи, ну что он цепляется к ней? Неужели
его так раздражает именно то, что она была проституткой? Да какое, в
конце концов, имеет значение, кем она была? Значение имеет только то,
кем будет он сам.
Он достал бутылку "Дон Периньон", которую купил недавно в баре ресто-
рана за сто долларов как раз для такого вот тихого домашнего торжества.
Он сам себе не признавался, по поводу чего может состояться это торжест-
во, но в глубине души надеялся, что пройдет в Думу и на радостях выпьет
дорогое шампанское вместе с Ириной. Ладно, до воскресенья он успеет ку-
пить еще бутылку, если будет нужно. А этой придется пожертвовать, чтобы
разрядить конфликт, возникший по его, Березина, вине и глупости. Ирина
ни в чем не виновата, она на приеме вела себя безупречно и старалась изо
всех сил. Интересно, Диана видела информационный выпуск? А Виктор Федо-
рович?
Воровато оглянувшись, Березин быстро схватил телефонную трубку и наб-
рал номер.
- Виктор Федорович? Это Березин, добрый вечер.
- Добрый, добрый, - пророкотал в ответ добродушный бас. - Видел
только что по телевизору. Молодцы.
- Вам, правда, понравилось? Вы считаете, что у нас все получилось?
- Даже и не сомневайся. Волнуешься перед выборами?
- Конечно. Значит, как мы с вами договариваемся? На понедельник?
- Да, пожалуй, в понедельник уже будет ясность, прошел ты в Думу или
нет. Как Ира?
- Хорошо, спасибо.
- Притерлись друг к другу?
- Пытаемся. Всего доброго, Виктор Федорович, я позвоню в понедельник.
Березин положил трубку и только тут заметил, что Ирина стоит почти
совсем рядом. Он и не услышал, как она вошла в комнату.
- Ты ЕМУ звонил? - спросила она.
- Да. Отчитался за сегодняшнее мероприятие. Он видел нас по телевизо-
ру.
- И что сказал?
- Похвалил, сказал, что мы молодцы.
- А что мыс тобой пытаемся делать?
- Я не понял, - вздернул брови Сергей Николаевич.
- Перед тем, как попрощаться, ты сказал: "Пытаемся".
- Ах, это... Он спросил, притерлись ли мы друг к другу. Садись, Ироч-
ка, бери бокал и давай выпьем.
Она послушно села на диван, взяв со стола бокал на длинной тонкой
ножке. Березин уселся рядом с ней, почти вплотную. Он понимал, что с
Ириной нужно мириться, нельзя ее обижать. Во-первых, она этого не заслу-
жила, А во-вторых, просто нельзя. Иными словами, опасно. Ей ведь терять
нечего, случись что. А ему, Березину, очень даже есть, что терять.
- Ирочка, я хочу, чтобы мы с тобой выпили за тебя. Ты - удивительная
женщина, редкая женщина, и мне сказочно повезло, что ты возникла на моем
пути в самый трудный для меня момент, когда я уже не видел выхода из
создавшегося положения. И я безмерно благодарен судьбе за то, что она
создала тебя и подарила мне. У меня есть масса недостатков, ты это зна-
ешь, и иногда я позволяю себе говорить лишнее, в чем потом страшно рас-
каиваюсь. Поэтому я прошу тебя, Ира, прости меня заранее и на всю остав-
шуюся жизнь. Так сказать, авансом. Я хочу, чтобы ты все время помнила,
как высоко я ценю тебя, и если я с дурна ума говорю тебе что-то обидное,
то это именно с дурна ума, а не из желания причинить тебе боль. Запомни,
я никогда и ни при каких обстоятельствах не захочу сделать тебе больно.
Ты мне веришь?
- Верю, - она усмехнулась. - Ты побоишься делать мне больно. Ты же не
дурак. Но я с удовольствием выпью за то, о чем ты сейчас говорил, В кон-
це концов, все уже случилось, пути назад у нас с тобой нет, и нам надо
учиться как-то друг с другом сосуществовать. Верно?
"Вот чертова девка, - с раздражением подумал Березин. - Никак ее сло-
вами не улестить. Неужели так сильно обиделась? Наверное. Я тоже хорош,
ПИПдурок слабоумный, знал же, как она переживала перед сегодняшним прие-
мом, как готовилась, как боялась. Три часа она провела в огромном напря-
жении, мило улыбаясь и поддерживая светскую беседу с людьми, которых ви-
дела в первый раз в жизни и которые были уверены, что знают ее не один
год. И в такой день я не смог удержаться, чтобы не сказать ей гадость.
Ну не идиот ли?"
- Верно, - ответил он, придвигаясь к ней еще ближе. - Но есть и дру-
гое, то, о чем я хочу непременно сказать тебе сегодня. Ты для меня -
больше чем просто партнер по игре. Я и сам об этом не догадывался вплоть
до сегодняшнего вечера. А когда журналист назвал тебя моей женой, мне
неожиданно стало чертовски приятно. Я смотрел на экран телевизора и ду-
мал: "Эта красивая умная женщина - моя жена. Эта восхитительная женщина
- моя жена. И все это знают". И радовался. И гордился. И еще черт знает
какие чувства испытывал. Но это было действительно неожиданно. Ты пони-
маешь, о чем я говорю? Мне сорок три года, Ира, у меня почти двадцать
лет стажа жизни в браке, но со мной никогда такого не было. Ни разу не
довелось мне испытать таких чувств, как сегодня, когда я нес тебя на ру-
ках, а на нас все глазели, и будь я проклят, если нашелся хоть один му-
жик, который в этот момент не позавидовал бы мне.
- Да, - засмеялась Ирина, - думаю, что и женщины не нашлось, которая
не позавидовала бы мне. Мне кажется, я понимаю" что ты имеешь в виду. Я,
конечно, ужасно трусила и нервничала, но знаешь, я несколько раз смотре-
ла на тебя издалека, когда ты увлеченно беседовал с кем-то, и думала:
"Надо же, какой интересный мужик. Господи, да что же это я, ведь это Се-
режа, это мой муж". И мне становилось приятно.
- Правда?
Он заглянул ей в глаза, которые оказались так близко от его собствен-
ных глаз, что он даже не сразу смог поймать их в фокус.
- Правда, - ответила она шепотом. - И я очень рада, что у нас все по-
лучилось.
"Надо ее поцеловать, - подумал Березин как-то отстранение. - Сейчас
обязательно нужно это сделать, чтобы закрепить успех. Ну же, Серега, по-
целуй ее, давай, вперед..."
Он коснулся своим бокалом бокала Ирины и залпом выпил шампанское. По-
целовать ее он так и не смог. Они не спеша допили бутылку, посмотрели в
полночь еще один информационный выпуск, где тоже говорили о них как о
самой привлекательной паре сегодняшнего приема, пожелали друг другу спо-
койной ночи и разошлись по своим комнатам.
Четверг и пятница прошли, как обычно. Березин с утра уезжал, возвра-
щался к ужину, Ирина сидела дома и ждала его. Днем она выходила на ули-
цу, покупала множество газет, внимательно их просматривала, выискивая
репортажи и просто упоминания о приеме, и вечером, пока Березин ужинал,
читала ему вслух отдельные выдержки. Их успех оказался намного больше,
чем ожидалось. Журналисты, как обычно, начали резвиться и проводить
внутри себя конкурсы и разные опросы, результаты которых публиковались
практически во всех газетах. Березин и Ирина попали в первые тройки в
номинациях "самая красивая пара", "самый элегантный политик", "самая
привлекательная жена политика", "самая оригинальная жена политика", "са-
мый нежный политик", "самая непьющая пара". Ирина радовалась, как ребе-
нок, и Березин испытывал неведомое ранее чувство умиления, глядя на ее
сияющие глаза.
- Что мы будем делать в субботу? - спросила она его. - Ты снова бу-
дешь работать?
- Нет. - Он с хрустом потянулся. - В субботу будем отдыхать. Чем бы
ты хотела заняться? Может, по магазинам поездим?
- Зачем? - удивилась она. - За продуктами?
- Хотя бы. В воскресенье почти все закрыто, а на неделе я не смогу
тебе помочь, остается только суббота. Поедем на оптовый рынок, накупим
всего побольше, чтобы хватило надолго. И потом, нужно иметь в виду, что
если мы победим на выборах, то всю следующую неделю, а то и две в доме
каждый вечер будут гости. Множество народу сразу вспомнит, что они со
мной знакомы, и прибегут поздравлять. Так что продуктов должно быть мно-
го. И, кстати, спиртного тоже.
- Но зачем же тебе ездить, Сережа? Дай мне машину, я сама все куплю.
- Ты не понимаешь. - Он улыбнулся ей терпеливой и мягкой улыбкой. -
Тяжести тебе носить нельзя, ты после аварии еще не оправилась. Значит,
сумки и коробки за тобой будет носить шофер. А это уже не годится. Наша
партия будет бороться с привилегиями, в рамках разумного, конечно, но
тем не менее я как один из ее лидеров не должен допускать, чтобы шофер
на глазах у всех таскал для меня продукты. Мы должны с тобой поехать на
моей машине и привезти все сами.
- Хорошо. - Она недоуменно пожала плечами. - Тебе виднее, как лучше
сделать.
Полдня в субботу они потратили на поездки по магазинам и оптовым рын-
кам, загрузив продуктами вместительный багажник личной "волги" Березина.
Их узнавали, им вслед оборачивались, и Сергей Николаевич был от души
рад, видя себя как бы со стороны: рослый, стройный, моложавый, в корот-
кой, хорошо сшитой куртке, в джинсах, подчеркивающих мускулистые длинные
ноги, без головного убора, смеющийся или весело болтающий с женой и без
малейшего напряжения несущий ящики, коробки, пакеты, сумки. И рядом с
ним - Ирина, тоже в куртке и джинсах (а как же иначе, ведь не на прием
приехали, а в магазин за продуктами), длинные русые волосы скрыты яр-
ко-красной вязаной шапочкой, вокруг шеи обмотан такой же ярко-красный
длинный шарф. Он понимал, что каждый, кто узнал его сегодня, обязательно
начнет об этом рассказывать, и нужно приложить максимум усилий к тому,
чтобы извлечь из этого пользу. Он шел мимо прилавков и останавливался
только возле тех продавцов, на лицах которых замечал проблеск узнавания.
Зато он мог быть уверен, что сегодня же вечером друзья и знакомые этих
продавцов узнают, какой славный мужик этот Березин, как он любит свою
жену и заботится о ее здоровье, особенно после больницы, не разрешает ей
покупать то, что запретил есть врач, даже если сам Березин ужасно этот
продукт любит, но готов отказаться от него, чтобы не провоцировать Ири-
ну. Березин сам таскает коробки с продуктами, мальчиков на побегушках у
него нет, а жене он не позволяет тяжести поднимать. Да-да, сам таскает,
ну и что, что тяжелые, он здоровый, как молодой лось, ноги длинные, пле-
чи широкие. Березин ездит на собственной "волге", ну что ты, какой там
"мерседес", обыкновенная "волга", видно, не ворует, живет честно, но и
не пентюх бездарный, иначе бы вообще на трамвае ездил, а так все-таки на
"волгу" заработать сумел.
Вернувшись домой, они пообедали, и вдруг оказалось, что им нечем за-
няться. До этого они ни разу не проводили выходной день дома вдвоем.
Когда Сергей с утра уезжал на работу, все было понятно: она готовит еду
