ды Тамары Коченовой.
Женщина сидела на ступеньках лестницы и плакала, тихонько всхлипывая.
Юрий Оборин уже собрался было пройти мимо нее к лифту, но остановился.
- Что у вас случилось? - участливо спросил он. - Я могу вам помочь?
- Я очки разбила, - пролепетала женщина горестно. - Я не могу без них
идти по улице.
Она подняла заплаканное лицо и протянула ему раскрытую ладонь, на ко-
торой лежала оправа вместе с осколками стекол.
- Не знаю, что теперь делать.
- Сильные стекла? - спросил Оборин.
- Минус семь с половиной. Я без них все равно что слепая.
- Пойдемте. - Он решительно потянул женщину за руку. - Вам нужно ус-
покоиться, а потом я провожу вас до ближайшего метро. Там в подземном
переходе есть лоток "Оптика", купите себе новые очки.
Она жалко улыбнулась, но послушно встала и пошла следом за Юрием.
Крепко придерживая ее за локоть, Оборин довел женщину до своей квартиры,
пропустил в дверь и сразу направил в ванную.
- Умойтесь, у вас краска потекла.
Через пару минут незнакомка неуверенным шагом, легко касаясь стен,
вернулась в комнату. Если бы не беспомощное выражение лица и не напря-
женно сощуренные глаза, она была бы довольно привлекательной. Оборин
увидел, что черты у нее четкие и правильные, длинная. Хорошей формы шея,
округлые покатые плечи. Женщина села в кресло и, закинув ногу на ногу,
расслабленно откинулась на мягкую спинку. Юра по достоинству оценил ее
изящные щиколотки и красивые колени.
- Как же вы так неосторожно?
- Тетка какая-то налетела сзади, торопилась на автобус. Я не удержала
равновесие, и вот... - Она растерянно развела руками. - Знаете, самое
обидное не это. Я хотела доползти до ближайшего автомата, позвонить му-
жу, чтобы забрал меня, иду и спотыкаюсь, я же под ногами ничего не вижу,
за стену дома держусь. А тут мужчина какой-то, с виду приличный, меня
увидел и как начал гнать: вот, молодая, напилась с утра пораньше, еле на
ногах стоит, шатается, пьяница, проститутка, и все в таком роде. Народ
на меня оглядывается, тут же бабки нашлись - любительницы покритиковать
молодых, заголосили хором всякую мерзость. Я не выдержала и расплака-
лась. Представляете? Совсем растерялась, так мне обидно стало, горько, я
и разревелась. Сразу же тушь потекла, глаза защипало, в общем... - Она
махнула рукой. - Не вижу ничего, слезы душат, вот и зашла в подъезд. Си-
жу, реву, что дальше делать - не знаю. Со мной в первый раз такое.
- Вы в первый раз очки разбили? - удивился Юрий.
- Да нет, разбила-то не в первый, но у меня всегда в сумке запасные
были. А вот в последний год я все никак не соберусь вторые очки сделать.
Сначала нервничала, боялась, что разобью единственную пару, а потом
как-то привыкла, даже и забывать стала, что запасных нет. Вот, допрыга-
лась. Далеко до вашего метро?
- Минут десять средним шагом. Хотите чаю? Может быть, вы голодны?
- Хочу чаю, и есть тоже хочу, - впервые улыбнулась женщина, и Оборин
заметил превосходные ровные зубы. - Но мне ужасно неудобно вас затруд-
нять. Хотя до метро я без вашей помощи все равно не доберусь. Давайте
знакомиться, что ли? Меня зовут Ольга. А вас?
- Юрий. Сосиски будете?
- Я буду все. - Ольга рассмеялась. - А как вы выглядите, Юрий?
- Нормально. - Он пожал плечами. - Типичная средняя внешность. Вы по-
сидите здесь, пока я поесть приготовлю?
- Возьмите меня с собой на кухню, - попросила она. - Я же почти ниче-
го не вижу, так хоть разговаривать с вами буду.
Он снова крепко взял ее под локоть и осторожно повел на кухню. Ольга
была так близко, что Оборин чувствовал запах ее духов, тяжелый и дурма-
няще сладкий. На миг его кольнуло острое чувство нежности к этой взрос-
лой женщине, которая оказалась в зависимости от него и нуждалась в его
помощи и поддержке.
- А вы в самом деле меня не видите? - спросил он, усадив ее на табу-
ретку и доставая кастрюльку для сосисок.
- Очень плохо, - призналась она. - Вместо лица - какой-то расплывча-
тый розовый блин. Вы, наверное, красивый.
- Ничего подобного, - сердито отозвался он. - Я уже сказал, у меня
самая обыкновенная внешность. Чем вы занимаетесь, Оля?
- Я медсестра. А вы?
- А я наполовину юрист.
- А на вторую половину?
- Неизвестно что. Вообще-то я аспирант юридического факультета, через
год закончу диссертацию, а что потом - понятия не имею. То есть понятно,
что я останусь на своей кафедре сначала преподавателем, потом. Бог даст,
доцентом. Но точно так же понятно, что на эти деньги нормальный человек
прожить не сможет. Уйду в адвокатуру, наверное.
- А почему не в фирму? Они юристов с руками отрывают и платят хорошо.
- Да кому я нужен в фирме-то? - презрительно скривился Оборин, - Им
нужны цивилисты, хозяйственники, специалисты по договорам. А у меня -
уголовное право.
- А переквалифицироваться нельзя? Это же, наверное, несложно.
- Ох, Оленька, ну что вы такое говорите! Представьте себе, что
врач-окулист решит переквалифицироваться в дерматолога. Пойдете вы к та-
кому врачу? Будете доверять его профессионализму? А ведь обе дисциплины
в одном институте изучают. И у нас точно так же. Когда выбираешь специа-
лизацию, то начинаешь углубленно изучать ту отрасль права, которую
чувствуешь лучше всего, к которой у тебя душа лежит. Тогда все в ра-
дость, тогда никакая зубрежка не нужна, потому что ты внутри себя ощуща-
ешь общую логику отрасли права, и все само собой укладывается в голове и
запоминается. Человек должен заниматься тем, что ему интересно, только
тогда из этого будет толк. А если менять квалификацию с расчетом на за-
работок, то новую отрасль никогда не освоишь на уровне мастера, так и
останешься подмастерьем на всю жизнь. Вам хлеб белый или черный?
- Черный. А позвонить от вас можно?
- Конечно, сейчас я принесу телефон.
- Юра, если не трудно, захватите из комнаты мою сумку, в ней записная
книжка.
Оборин принес телефонный аппарат и сумку. Ольга достала записную
книжку и поднесла ее к самым глазам, поворачивая страницы к свету и нап-
ряженно вглядываясь в мелкие цифры. Потом она опустила голову, приблизив
лицо к кнопкам и почти касаясь их чуть длинноватым носом, и набрала но-
мер.
- Анна Георгиевна? Это Ольга. Извините меня, пожалуйста, но я сегодня
до вас не успею доехать. Нет, никак не получается, я до пяти часов не
успею. Когда можно подъехать? Завтра? Отлично, завтра, с десяти до две-
надцати. Спасибо вам.
Она повесила трубку и горестно вздохнула.
- Ну вот, к зубному опять не попала. Целый год собиралась, все до от-
пуска откладывала. Боюсь, завтра у меня духу не хватит. Сегодня-то я
настроилась...
- Вы боитесь зубных врачей? - удивился Юрий.
- До обморока...
- Вы боитесь зубных врачей? - спросил он так удивленно, словно меди-
цинские работники какие-то особенные и не должны бояться своих же кол-
лег.
Конечно, она боялась зубных врачей, но при этом помнила, что красивые
зубы - одно из ее несомненных достоинств, и посещала стоматолога регу-
лярно, хотя перед каждым визитом два-три дня ходила сама не своя от
страха перед возможной болью.
- До обморока, - честно призналась Ольга Решина.
- Значит, вы сейчас в отпуске?
- Ну да.
- Едете куда-нибудь?
- Уже съездила, две недели гостила у родителей, теперь до конца от-
пуска буду в Москве.
- И много осталось гулять?
- Пять дней, - вздохнула она. - Все хорошее быстро кончается.
Они поели, выпили чаю с шоколадно-вафельным тортом. Исподтишка наблю-
дая за Обориным, Ольга прикидывала, насколько "трудным" он может ока-
заться. Та легкость, с которой он привел ее к себе в дом, могла быть
следствием легкомыслия, и в этом случае окрутить его будет несложно. Но
если это проявление уверенности в себе и сознания собственной силы и не-
уязвимости, то борьба может оказаться нелегкой и долгой. С первого раза
может и не получиться. Без очков она действительно не видела его лица и
не могла наблюдать за мимикой, по которой можно было судить о том, как
он расценивает сложившуюся ситуацию и что думает о ней, Ольге. Скорее бы
надеть очки, чтобы начать хоть как-то ориентироваться.
- Простите, Юра, я вам надоедаю, но мне очень тяжело без очков. Про-
водите меня, пожалуйста, до метро, - попросила она.
- Конечно, - спохватился он. - Пойдемте.
Он помог ей надеть куртку и, крепко держа под руку, вывел из кварти-
ры. По улице они шли медленно. Ольга и в самом деле почти ничего толком
не видела и чувствовала себя крайне неуверенно, то и дело спотыкаясь на
неровном асфальте и все сильнее прижимая к себе руку Оборина. Наконец
они спустились в подземный переход, и Юрий подвел ее к стенду с очками и
оправами.
- Девушка, - обратился он к продавщице, - что у вас есть на минус
семь?
- Минус семь? Только вот эти.
Продавщица сняла со стенда и протянула ему нечто совершенно нелепое.
- Но это же мужская оправа. А женских нет?
- Я же сказала, молодой человек, на минус семь - только эти.
- Нет, это ужасно, - решительно сказал Оборин, возвращая очки. - Жен-
щина не может это носить даже под страхом смерти. А если поменьше диопт-
рии? Оля, можно поменьше?
- Конечно, - торопливо согласилась она, - какие угодно, лишь бы хоть
что-нибудь видеть.
- Тогда покажите, какие есть приличные женские очки, - потребовал
Юрий.
Продавщица почему-то сразу подобрела и кинулась перебирать висящие на
горизонтально натянутых веревках оправы.
- Вот очень хорошая оправа, стекла минус пять. Вот эта тоже модная,
минус четыре. Примерьте, я вам зеркальце дам.
Ольга надела очки минус четыре. Сразу заломило глаза и резко заболела
голова - стекла были сцентрованы не по ее мерке.
- Нет, эти совсем не годятся. Дайте что-нибудь Другое.
- Попробуйте эти.
- Сколько здесь? - спросила Ольга, беря протянутые очки в очень сим-
патичной оправе.
- Минус три с половиной.
Эти очки оказались лучше, расстояние между центрами было подходящим,
и хотя они не давали полной коррекции, но от них зато не болели глаза.
- Годится, - кивнула Ольга. - Сколько они стоят?
Продавщица назвала цену, и Ольга полезла в сумочку за кошельком.
- Ой, а книжка-то! - испуганно охнула она. - Юра, я забыла у вас на
столе записную книжку. Вот растяпа! Как же быть? Я без нее как без рук.
- Ничего страшного, - с улыбкой ответил Оборин, - вернемся. Вы же все
равно уже всюду опоздали.
Пока все получалось так, как она задумала. Она должна была оставить у
него записную книжку и добиться, чтобы он пригласил ее зайти к нему до-
мой снова. И он пригласил.
Обратный путь до дома, где жил Оборин, они проделали уже веселее, да-
же в слабых очках Ольга видела значительно лучше, чем вообще без них.
- Я вам доставила столько хлопот, - виновато говорила она по дороге.
- Но вы очень меня выручили. Просто не знаю, что бы я без вашей помощи
делала. Позвольте мне хотя бы купить что-нибудь к чаю.
Это было рискованным, но необходимым шагом. По реакции на эти слова
она должна понять, хочет ли Юрий, чтобы она задержалась у него в гостях,
или намеревается только отдать ей записную книжку и прямо с порога раз-
вернуть обратно.
- Ну что я за хозяин, если буду позволять гостье покупать продукты, -
смеялся Оборин, останавливаясь возле киоска, на витрине которого заман-
чиво сверкали блестящие обертки шоколада, кексов и пачек печенья.
Ольга незаметно перевела дух. Кажется, все получается.
Оборин не заметил, как быстро пролетело время. Новая знакомая оказа-
лась на удивление приятной собеседницей. Кроме того, теперь, когда она
перестала болезненно щурить глаза и с лица ее сошло выражение беспомощ-
ности и неуверенности, он понял, что она невероятно привлекательна. Юрий
с удивлением вспоминал свой недавний порыв пригласить в гости новую мо-
лоденькую аспирантку. Как он мог заинтересоваться юной глупышкой? Вот
Ольга - совсем другое дело. Женственная, зрелая, умная.
Он включил все свое обаяние, стараясь ей понравиться и боясь, что она
вот-вот посмотрит на часы и соберется уходить, и с радостью замечал, что
ей, кажется, тоже нравится быть в его обществе. Во всяком случае на часы
она не смотрела. Они подогревали чайник уже в четвертый раз, а разговор
все не иссякал. Внезапно Ольга поднялась.
- Наверное, мне нужно уходить.
- Почему? - огорчился Юрий.
- Потому что ситуация в том виде, как она выглядит сейчас, является
неприличной. Ее надо или развивать, или прекращать.
Оборин отлично понимал, что она имеет в виду, но все равно глупо пов-
торил:
- Почему? Что неприличного в том, что люди познакомились и мирно бе-
седуют за чашкой чаю?
Ольга помолчала, отошла к двери и облокотилась спиной на косяк.
- Потому что вы слишком мужчина, Юра, чтобы с вами можно было просто
мирно разговаривать. Мне становится трудно с вами, поэтому мне лучше уй-
ти.
Он почувствовал, как сердце ухнуло и заколотилось где-то в горле,
встал и медленно подошел к ней. Ему хотелось прикоснуться к Ольге, об-
нять ее, но на руках словно гири повисли.
- Не уходите, Оля. Я не хочу, чтобы вы уходили, - тихо сказал он.
Заниматься делами Тарадина два дня подряд Настя не могла, у нее было
очень много текущей работы. Спасибо Короткову, он действительно накопал
много полезной информации и щедро поделился ею, так что на утреннем опе-
ративном совещании Насте удалось избежать бледного вида, но рассчитывать
на такую удачу дважды уже нельзя, да и перед Коротковым неудобно. Так
что новосибирской конференцией медиков и юными гимнастами Владимир Анто-
нович занимался один.
Он связался сначала с Министерством здравоохранения, потом долго доз-
ванивался в Новосибирск, уговаривал, объяснял, даже слегка обманывал, но
в конце концов узнал, что на конференцию Тамару Коченову направляло
агентство "Медикор", в котором ее давно и хорошо знали и с которым она
сотрудничала уже несколько лет.
С детскими спортивными школами дело шло труднее, в Федерации гимнас-
тики с Тарадиным просто не захотели разговаривать, пришлось по справоч-
ной узнавать адреса школ и методично объезжать их. На это ушло немало
времени, и в результате выяснилось, что контракт с Тамарой был подписан
при посредничестве фирмы "Лозанна", специализирующейся на переводах
только с трех языков - немецкого, французского и итальянского. Первона-
чально фирма создавалась специально для обслуживания различного рода по-
ездок именно в Швейцарию, где говорят на всех трех языках, отсюда и наз-
вание.
Он исправно звонил Каменской, рассказывая о ходе своих поисков. В
"Медикоре" о сентябрьской поездке в Австрию ничего не знали, в последнее
время никаких заказов Тамаре не передавали. Характеризовали Коченову как
очень квалифицированного переводчика, хорошо владеющего медицинской тер-
минологией. Кроме того, что было немаловажно, она знала латынь, которая
широко используется в медицинской научной речи. Именно поэтому ее и
приглашали постоянно на различные международные семинары, конференции и
симпозиумы.
- Завтра с утра поеду в "Лозанну", - сообщил Насте Тарадин. - Если и
там ничего не найду, придется начать отрабатывать медицинскую обществен-
ность. Может быть, в этой среде у нее есть знакомые, с которыми она кон-
тактировала после возвращения из Австрии.
- Позвоните мне сразу же, - попросила Настя.
Тарадин обещал. Однако ни в день предполагаемого визита в фирму "Ло-
занна", ни на следующий день он не объявился. Сначала Настя злилась, но
потом закрутилась с делами и забыла о нем.
Домой она возвращалась поздно, было уже совсем темно, и Алексей вышел
к автобусной остановке, чтобы ее встретить. Они неторопливо шли по тем-
ным неуютным переулкам, вполголоса обмениваясь новостями.
- На выходные мне придется тебя оставить одну, - сказал Леша. - В
следующий вторник защищается мой парнишка из Красноярска, надо помочь
ему подготовиться к совету. Посмотреть отзывы оппонентов и ведущей орга-
низации, отработать ответы, чтобы от страха глупостей не напорол. Ты
как, справишься одна? Сможешь себя прокормить?
Институт, в котором работал Алексей, находился в подмосковном Жуковс-
ком, и гостиница, куда селились командированные, была там же, прямо в
здании института. Настя оценила деликатность мужа, который не захотел
портить ей выходные дни присутствием в их квартире постороннего человека
и собрался ехать для встреч с аспирантом в Жуковский, где жили его роди-
тели.
- Ну, поголодаю пару дней, ничего страшного, - рассмеялась она. - Да-
же полезно.
- Ася, ну когда ты перестанешь лениться, а? - с упреком спросил Алек-
сей. - Я же тебе готовлю, только разогреть остается, а ты и этого не де-
лаешь. Ты посмотри на себя, ты же скоро пополам переломишься, скелет хо-
дячий.
- Лещик, не сердись. - Она на ходу чмокнула мужа в щеку. - Я не могу
есть одна, ты сам знаешь.
У самого подъезда она заметила неясную темную фигуру, словно вжавшую-
ся в стену дома.
- Анастасия, - послышался неуверенный голос, и фигура приблизилась.
- Владимир Антонович? - удивилась Настя. - Вы меня ждете?
В темноте она плохо различала его лицо, но ей показалось, что Таради-
на будто подменили. Что-то в нем было не так. Инстинктивно она крепче
прижалась к Леше.
- Вы разрешите зайти к вам?
- Да, пожалуйста.
Все вместе они зашли в подъезд, и только тут, при свете лампочки Нас-
тя сумела разглядеть Тарадина. Он был небрит, глаза ввалились, на щеке
длинная царапина. Выражение лица у него было растерянное и смущенное, но
в этот момент Настя поняла, что сегодня это уже не маска. Что-то прои-
зошло.
- Боже мой! - ахнула она. - Владимир Антонович, что с вами?
Тот пробормотал нечто невразумительное и первым шагнул в лифт.
Его задержали через десять минут после того, как он вошел в офис фир-
мы "Лозанна". В "Лозанне" оказалось полным-полно работников милиции, ко-
торые в это время опрашивали сотрудников в связи с убийством заместителя
директора фирмы Карины Мискарьянц. И появление какого-то частного детек-
тива в этой фирме им очень не понравилось. Тарадина отправили в камеру
до выяснения личности и проверки подлинности предъявленных им докумен-
тов. Два часа назад его отпустили, правда, забыли извиниться.
- Ничего себе, - протянула Настя задумчиво. - Я вам очень сочувствую,
Владимир Антонович. А что с этой Мискарьянц?
- Ее убили дома три или четыре дня назад. И она, и ее покойный муж -
оба армяне, поэтому, как я понял, первый слой они снимали с армянской
диаспоры в Москве, а вчера как раз дело дошло и до фирмы, где она рабо-
тала.
- Покойный муж? - переспросила Настя. - Его что, тоже убили?
- Нет, он умер примерно две недели назад. Или чуть больше.
- Надо же, какое несчастье, - покачала она головой. - Сначала муж,
следом жена. Дети остались?
- Девочка пяти лет. Ее сразу же забрали родственники, которые живут
здесь же, в Москве.
- А как вам удалось все это разузнать? Ведь не вы их допрашивали, а
они - вас.
- Ну, - тут он усмехнулся впервые с тех пор, как вошел в квартиру. -
Маленькие производственные секреты у всех есть.
- Не поделитесь?
- Извините.
- Ладно, извиню. Я сама тоже не поделилась бы. - Она примирительно
улыбнулась.
Она проводила Тарадина, который категорически отказался от ужина, и
уселась вместе с Лешей за накрытый стол.
- Кто это? - спросил муж, раскладывая по тарелкам жареную картошку.
- Тот самый дядька, про которого я тебе на днях рассказывала.
- Которого ты невзлюбила?
- Угу. Леш, не увлекайся, мне столько не съесть, я лопну.
- Ты всегда так говоришь, а потом сметаешь все подчистую. Он действи-
тельно какой-то неприятный.
- Это только сегодня. Его больше суток в камере продержали, от этого
красоты не прибавляется.
- Ну начинается, - Алексей театрально взмахнул вилкой. - Опять уго-
ловник? Ты же говорила, что он частный детектив. Наврала?
- Но он, правда, частный детектив. Это по недоразумению его упекли. С
каждым может случиться. И со мной тоже.
Из комнаты послышался телефонный звонок. Леша вопросительно посмотрел
на Настю.
- Я подойду, - кивнула она, кладя вилку. - В такое время только мне
звонят.
После теплой кухни комната показалась ей арктическим ледником, и,
снимая телефонную трубку, она у спела подумать о том, что перед наступ-
лением зимы надо наконец поправить балконную дверь, чтобы не дуло из ог-
ромных щелей.
- Анастасия Павловна? - послышался из трубки приятный мужской голос.
- Добрый вечер.
- Добрый, - откликнулась она машинально, еще не понимая, с кем гово-
рит.
- Боюсь, вы меня совсем забыли. Как ваше здоровье?
Насте показалось, что у нее нет сердца. Вот только что оно было, рит-
мично билось и гнало кровь по сосудам, а теперь его нет. Оно перестало
стучать, кровь замерла, руки и ноги вмиг сделались ледяными.
Конечно, она узнала этот голос. Она его слишком хорошо помнила, чтобы
когда-нибудь забыть. Ей захотелось, чтобы зазвенел будильник и она прос-
нулась, чтобы все это не оказалось правдой. Пусть это будет тяжелым кош-
марным сном, но только сном, а не явью. Второй раз ей с этим не спра-
виться.
ГЛАВА 9
Пожилой человек небольшого роста вышел из телефонной будки и легким
быстрым шагом направился по вечерним московским улицам в сторону ресто-
рана "Ариэль". Рядом с ярко освещенным входом была неприметная дверь,
которую обычные посетители никак с рестораном не связывали. За дверью
находился крошечный уютный бар, предназначенный только "для своих". Ста-
ричок в плаще, по-видимому, был безусловно "своим", потому что к двери
подошел решительно и уверенно.
Огромный, похожий на медведя охранник в пятнистой униформе почти-
тельно посторонился, пропуская посетителя в зал. Тот стремительно прошел
к угловому столику, где его уже ждал молодой мужчина с тонким интелли-
гентным лицом, которое несколько портил кривоватый нос, перебитый ког-
да-то в боксерском поединке. Судя, однако, по фигуре, спортом этот чело-
век занимался недолго, и было это давно. Во всяком случае сейчас не было
заметно ни малейших признаков накачанной мускулатуры.
Пожилой человек уселся напротив него за столик и небрежно, лишь на
мгновение, поднял вверх два пальца. Тут же перед ним оказалась крошечная
рюмочка с кофейным ликером - пристрастия старика здесь знали.
- Повтори еще раз, кто такой этот Тарадин, - потребовал старик, сде-
лав маленький глоточек и отставляя рюмку.
- Тарадин Владимир Антонович, частный детектив, работает на Денисова.
Причины появления в "Лозанне" не установлены, - доложил молодой мужчина.
- Сам он говорит, что работает по заданию некой фирмы, которая обрати-
лась к нему в связи с утечкой информации. У фирмы есть подозрение, что
утечка прошла через переводчика, который присутствовал на переговорах,
но они там не помнят, из какого агентства был этот переводчик, знают
только его имя. Вот он якобы его и искал.
- Ты говоришь "якобы", - задумчиво повторил старик. - Какие у тебя
основания сомневаться? Почему ты ему не веришь?
- Потому что сразу после того, как его выпустили из камеры, он пом-
чался к Каменской. Если речь идет об утечке информации, то она-то здесь
с какого боку?
- Ты прав, Витя, но ты не прав. Рассуждаешь ты логично, но ты не все
знаешь. Каменская хорошо знакома с Денисовым. Очень хорошо. Я бы даже
сказал, близко знакома. Вполне естественно, что, отправляя своего чело-
века в Москву с заданием, Денисов решил подстраховаться и попросил Ка-
менскую помочь в случае нужды. Ну-ка попробуй еще разок описать ситуа-
цию, отбросив эпизод с Каменской.
- Ну, если без Каменской - тогда, конечно... - развел руками Виктор.
- Тогда все вполне правдоподобно. Может, он и не врет, Тарадин этот. А
вы что же, знакомы с Каменской?
- О-о-о, - протянул старик, - это долгая история. Конечно, я с ней
знаком, и еще как знаком. Но знаешь ли, как-то односторонне. Я знаю о
ней все. А она обо мне - ничего, кроме того факта, разумеется, что я су-
ществую. Она даже имени моего не знает.
- Она работает на вас?
- Если бы, - печально вздохнул старик. - Я был бы рад, если бы это
было так. Но надежда меня не покидает!
Он лукаво блеснул маленькими острыми глазками и хихикнул. Потом лицо
его вновь сделалось серьезным и даже каким-то торжественным, он поднял
рюмку и неторопливо допил ликер.
- Каменская - очень хорошая девочка, Витя. Очень хорошая. И если бы
мне удалось ее завербовать, это могло бы стать венцом моей деятельности.
Я уже стар, не ровен час - умру, а дело нужно передать в надежные руки.
Она смогла бы меня заменить. Если бы захотела, конечно. Запомни, Ви-
тенька, нет такого человека, которого нельзя завербовать, вопрос только
в цене.
- Она так дорого стоит? - удивился тот.
- В понятие "цена" в данном случае я вкладываю не только деньги. Речь
идет о хитрости, настойчивости, даже о жертвах, которые неизбежны. Когда
я говорю о цене, я думаю о том, сколько труда нужно вложить, и прикиды-
ваю, стоит ли желаемый результат этих предварительно рассчитанных зат-
рат. Чтобы получить Каменскую, надо очень постараться, но дело того сто-
ит.
- А вы пробовали?
- Пробовал.
- И неужели не получилось? Быть не может.
- Может, Витя, может. С первого раза не получилось. Но я рук не опус-
тил - Я же сказал, надежда меня не оставляет. Садись ей на хвост - и
двадцать четыре часа в сутки в восемь глаз. Ты понял?
- Я понял, Арсен. А Тарадин? С ним что делать?
- То же самое - наблюдать. Очень желательно было бы узнать, о чем они
с Каменской разговаривают. Это прояснило бы ситуацию. До тех пор, пока
она не прикасается к убийству армянки, она не опасна. Но она и не должна
к нему прикоснуться. Убийство самое обыкновенное, армянка самая рядовая,
дело возбудили в округе, в нем же оно и останется, на Петровку не попа-
дет. Петровка не занимается такой ерундой. Ты вот что сделай, Витенька.
Навести-ка наших девушек из "Лиры", Танечку и Ларочку. Узнай, не по -
являлась ли там Каменская. Если нет - значит, тревога ложная. Прямо с
утра завтра и поезжай, цветочки купи, конфет по коробочке. Да что я тебя
учу, сам все знаешь.
- Конечно, Арсен, я все сделаю.
Плохо, конечно, что пришлось убивать эту армянку Карину, думал Арсен,
лежа без сна в постели рядом с мирно похрапывающей женой. Но ничего не
поделаешь, уговорить ее не смогли. Она только что похоронила мужа и была
вообще не в себе, не понимала, чего от нее хотят и почему и о чем она
должна молчать. Она прекрасно помнила, куда и зачем уехала Тамара Коче-
нова. То есть она помнила, что Тамара от ее предложения отказалась, но
потом ей позвонили из "Интернефти" и поблагодарили за красивую молодую
переводчицу. Карина Мискарьянц была самым прямым звеном, через которое
люди, разыскивающие Тамару, могли выйти на "Интернефть". И вопрос с Ка-
риной нужно было решить во что бы то ни стало.
Арсену рассказывали, как она сидела на диване, вся в черном, с окаме-
невшим лицом и мертвыми пустыми глазами. Человек, посланный Арсеном,
долго пытался с ней договориться.
- Вы можете мне обещать, - говорил он, - что никому никогда не повто-
рите то, что сейчас сказали мне?
- Что? - спрашивала Карина. - Вы о чем?
- Я о Тамаре, о Тамаре Коченовой.
- Что не говорить?
- Не говорить о том, что она подписала контракт с "Интернефтью".
- Почему не говорить? - тупо переспрашивала она, глядя куда-то в ок-
но.
- Потому что я вас об этом прошу. Более того, я вам за это заплачу
хорошие деньги. Вы меня понимаете, Карина?
- А? - откликалась она. - Мне не нужны деньги. Мне нужен Герман. Уй-
дите, пожалуйста.
- В вашей фирме, в "Лозанне" кто-нибудь знает, что вы искали Тамару,
чтобы связать ее с "Интернефтью"?
- А? Что? Нет, я не знаю. Я не помню. Уйдите, пожалуйста.
И так битых два часа. Когда стадо понятно, что толку от переговоров
не будет, решение пришло само собой. Человек, исполнявший это решение,
не особенно беспокоился о своих следах - накануне поминали девять дней,
как умер муж Карины, и в квартире побывало без малого человек пятьдесят:
многочисленные родственники, друзья и сослуживцы покойного, соседи по
дому, подруги самой Карины. Пойдика разбери, где следы гостей, а где -
преступника.
Завтра Виктор поговорит с девочками из "Лиры", выяснит, не искал ли
кто Тамару. Девочки оказались на редкость подходящими, у обеих в прошлом
были неоднократные стычки с милицией. Танечка, оказывается, имела зуб на
милиционеров за несколько приводов в те времена, когда зарабатывала на
жизнь проституцией, а Ларису таскали по подозрению в соучастии, когда ее
хахаля взяли за ряд разбойных нападений. Поэтому легенда Виктора о том,
что Федеральная служба контрразведки проводит очень важную операцию, а
работники милиции пытаются им помешать, немедленно склонила девушек к
тому, чтобы всемерно содействовать славным чекистам. Не бесплатно, разу-
меется. Можно было бы, конечно, сразу договориться с ними о том, чтобы
они дали знать, как только кто-нибудь заинтересуется Тамарой Коченовой,
но для этого пришлось бы оставлять им номер телефона. А вот этого делать
уже было нельзя. Как знать, что у девчонок на уме.
Итак, о чем просил заказчик? Перекрыть путь к поиску Тамары Кочено-
вой. Следом за Тамарой уехал некто Саприн, поэтому его передвижения тоже
желательно скрыть. Танечка будет молчать о том, что Коченову разыскивал
красивый синеглазый брюнет, а Лариса не должна рассказывать о том, что
Тамару искала Карина Мискарьянц. Осталось одно слабое звено - мать Тама-
ры, которая уже успела, судя по всему, сказать Тарадину о синеглазом
поклоннике дочери. Но это пока не страшно. Ну поклонник - и поклонник,
никакого криминала тут нет, тем более что нового направления поиска она
не даст, сама не знает, где Тамара.
Но все-таки любопытно, неужели Тарадин - та самая фигура, которой
опасался заказчик? Если так, то, выходит, заказчик этот вступает в конф-
ликт с самим Денисовым. Камикадзе! Интересно, чего они не поделили? Для
того чтобы воевать с Денисовым, нужно иметь недюжинную храбрость. Кто ж
такой этот Шоринов? Президент акционерного общества, владелец большого
завода. Невелика шишка. Как у него духу хватило пойти поперек дороги мо-
гущественного Эдуарда? Надо бы выяснить, кто за ним стоит, чей он чело-
век. Арсен всегда хотел точно знать, на кого работает.
Как он обрадовался, узнав, что в орбиту его деятельности снова попала
Каменская! Упрямая девчонка, но чувству страха подвержена не меньше, чем
любая женщина. Тогда, два года назад, ему удалось напугать ее и заста-
вить сделать так, как ему нужно. Правда, вся операция с треском провали-
