стояли на полке для обуви под вешалкой. Более того, уезжал он не поспеш-
но, без нервов и суеты, потому что взял с собой любимую ложечку и люби-
мого стеклянного мышонка. Если верить Татьяне Алексеевне, Юрий всегда
брал их с собой, когда уезжал больше чем на два-три дня. Человек, кото-
рый впопыхах бросает вещи в чемодан, потому что ему в затылок дышит беда
и он хочет побыстрее скрыться, вряд ли окажется настолько предусмотри-
тельным, что не забудет о двух любимых сувенирах. Одним словом, похоже,
что аспирант кафедры уголовного права Юрий Оборин ни от кого не убегал,
никакая опасность ему не угрожала, никто его не похищал. Сидит себе в
тихой норке и научный труд пописывает. А ведь найти его надо обяза-
тельно. Потому что он может знать, где Тамара. Потому что там, где Тама-
ра, - там и Саприн, который может убить ее в любую минуту. Просто удиви-
тельно, почему он до сих пор этого не сделал? Или уже сделал?
Арсен с грустью смотрел на оплывшее лицо Натика Расулова, своего мно-
голетнего помощника по кадрам. Когда-то, лет пятнадцать назад, когда
контора только становилась на ноги, Натик был тридцатипятилетним крепким
мужиком, пронырливым, оборотистым, подозрительным. Он умел выискивать
нужных Арсену людей, проводил предварительную проверку их характера и
образа жизни, вовремя узнавал о разных интересных событиях и фактах,
шантажируя которыми можно было вербовать людей в свои ряды. Все это было
пятнадцать лет назад.
А теперь Расулов отяжелел, обрюзг, у него есть все, о чем он мечтал,
когда ему было тридцать пять, а новых мечтаний с годами у него не приба-
вилось. С фантазией у Натика всегда было трудновато, Арсен это знал. И
вот сейчас Расулову уже ничего не нужно, кроме одного: чтобы не отняли
то, что нажито. Неужели придется его менять на кого-нибудь помоложе?
Жаль, человек преданный, проверенный, это точно. Но инициативу стал те-
рять, хватки прежней нет, вербовщики его совсем от рук отбились, тянут
на работу Бог знает кого, им же процент идет от каждого завербованного.
Ну надо же, с усмешкой подумал Арсен, социалистическое хозяйствование
привило нам всем такое мышление, от которого мы уже до самой смерти не
избавимся. Гнать количество в ущерб качеству. Обманывать руководителя,
выхватывая из чужого рта жалкие гроши и совершенно не думая о том, что,
когда обман раскроется, заплатить придется куда дороже. В таких случаях
будущая упущенная выгода намного больше того, что наворовано мелкими
порциями сегодня.
Да, нужно срочно убирать Натика и переводить всю работу с кадрами на
новые рельсы. Тщательно вычистить весь механизм, проверить каждого, бук-
вально под микроскопом посмотреть и рентгеном просветить, сделать так,
чтобы те, кто уже нанят, работали как следует. Взять их в ежовые рукави-
цы, да покрепче. К каждому найти индивидуальный ключ. У Арсена не госу-
дарственное предприятие, откуда плохого работника могут просто выгнать.
Арсен своих людей не выгоняет, он знает: обижать людей нельзя, от обиды
они всегда становятся мстительными и болтливыми. Если человек работает
плохо, нужно суметь заставить его работать хорошо, в этом искусство быть
руководителем. А выгнать всякий дурак сумеет, много ума не нужно. К со-
жалению, иногда случалось так, что заставить человека работать хорошо не
было никакой возможности, хоть и компры на него - ковшом выгребай, а ума
Бог не дал. Таких приходилось убирать совсем. Но не зря же контора, ко-
торую создал Арсен, существовала как раз для того, чтобы кое-какие прес-
тупления невозможно было раскрыть.
Надо пощупать, как настроен Расулов, готов ли он без боя сдать пост и
уйти на заслуженный отдых. Если готов, то и хорошо. Если же нет, если
упираться начнет, тогда...
- У нас в последнее время идут постоянные накладки, - осторожно начал
Арсен, не сводя глаз с Расулова. - Похоже, где-то мы ослабили контроль.
Где-то у нас идет прорыв. Или в людях, или в информации. Ты сам как ду-
маешь?
- О каких накладках идет речь? - нахмурился Натик. - Я ничего не
знаю.
- Недавно люди, которых ты подбирал для наружного наблюдения, пропус-
тили важную встречу объекта. И не только пропустили, но и не признались
в этом вовремя, обманули нас, выдав ложную информацию. Это никуда не го-
дится, Натик. Как такие люди могли оказаться в наших рядах? Кто их нани-
мал?
- Я выясню, кто их нанимал, - пообещал Расулов. - Но я говорю тебе,
Арсен: этого не может быть. Они не могли пропустить передвижения объекта
и не могли солгать. Я в это не верю.
- И тем не менее это факт, - вздохнул Арсен. - Я сам не поверил, ког-
да узнал.
- Может быть, тебя обманули? - рискнул предположить Расулов.
Бровки Арсена, редкие и седенькие, взлетели вверх.
- Кто? Кто и зачем мог это сделать?
- Тоже верно, - согласился Натик. - Некому и незачем тебя обманывать.
Какие еще проколы были?
- Те, кого ты набираешь в группу устрашения, тоже оставляют желать
много лучшего. Они считают себя такими умными и опытными, что позволяют
себе действовать без команды. Не спорю, действуют они вполне грамотно, у
меня в этом плане претензий нет. Но без команды! А кому как не тебе, На-
тик, знать, как опасен в нашем деле человек, позволяющий себе действо-
вать без команды. Он одним фактом своего существования ставит под угрозу
весь наш механизм.
- Что конкретно сделали эти люди?
- Один раз они имитировали покушение на кражу, разрезали сумку у на-
шего объекта. Объект испугался, что едва не лишился денег и служебного
удостоверения. Конечно, испуг был нам на руку. Но самовольные действия!
В другой раз твои люди залезли в квартиру объекта и сделали так, что
объект об этом узнал. Тоже грамотно, но ведь их никто не посылал. Натик,
мне больно говорить об этом, но похоже, что с годами ты утратил чутье,
ты перестал руководить своим аппаратом. Может быть, ты устал? Может
быть, ты нуждаешься в отдыхе?
Расулов помолчал, покрутил в пальцах малахитовые четки, с которыми
никогда не расставался.
- Я ценю твою заботу о моем здоровье, Арсен, - наконец произнес он, -
и ценю твою деликатность. Ты прав, мне пора на покой. Приводи того, кто
меня заменит, я передам ему все дела. У тебя есть человек на примете?
- Виктор, - ответил Арсен, тщательно скрывая охватившую его радость
от столь удачного разрешения трудной проблемы. - Витя Тришкан.
- Что ж, - Натик пожевал губами, что-то прикидывая и словно пробуя
собственные мысли на вкус, - неплохой выбор. Он молод, энергичен, предан
делу. Но я хочу, чтобы ты понял, Арсен: если у меня случаются проколы с
кадрами, то только лишь потому, что у Виктора случаются проколы с инфор-
мацией. Моя задача - определить круг вопросов, ответы на которые я хочу
получить, прежде чем приму решение о вербовке. На основании ответов на
поставленные мной вопросы я составляю мнение о характере человека, о его
способностях и склонностях. Но ответы на мои вопросы мне приносит Вик-
тор, поскольку именно он отвечает у нас за информацию. И если я принял
неверное решение, значит, информация, поступившая от Виктора, оказалась
некачественной. Это я говорю не для того, чтобы оправдаться, и не для
того, чтобы разжалобить тебя. Я ухожу от дела, это решено. Но вряд ли
Виктор окажется лучше меня. И потом, если он сядет на кадры, кто займет-
ся информацией?
- А вот об этом я хотел как раз попросить тебя, - улыбнулся Арсен. -
Считай, что это твое последнее задание. Найди мне человека, который за-
менит Виктора, и тогда я уйду на заслуженный отдых следом за тобой.
- Ты? - вытаращил глаза Расулов. - Ты оставишь дело? Но оно же погиб-
нет без тебя.
- Не погибнет, - усмехнулся Арсен. - Не погибнет, если во главе его
будет стоять тот, кого я хочу на это место поставить. Человек жесткий,
четкий, обладающий ясным умом, аналитическими способностями и превосход-
ной памятью, человек, который никогда не забывает причиненного ему зла и
не умеет прощать. Майор милиции, образование университетское, юрист.
Тринадцать лет практической работы, в том числе оперативной.
Расулов долго смотрел в окно, а пальцы его, мерно перебиравшие четки,
словно жили своей отдельной жизнью. Наконец он перевел глаза на Арсена.
- Каменская, - сказал он, и в голосе его не было слышно вопроси-
тельных интонаций. - Что ж, это хорошее решение. Но невыполнимое.
- А это мы еще посмотрим, - холодно улыбнулся Арсен, помолчал и пов-
торил совсем тихо: - Еще посмотрим.
Несмотря на усиливающуюся слабость и непонятное недомогание, проснул-
ся Юрий Оборин в превосходном настроении. Ночью ему приснилось, что идет
заседание совета, на котором он, Оборин, защищает свою кандидатскую дис-
сертацию. Во сне Юрий полностью произнес десятиминутное вступительное
слово, в котором изложил актуальность постановки проблемы, цели и задачи
исследования, основные результаты и выводы, а также положения, выносимые
на защиту. Проснувшись, он понял, что все формулировки, над которыми он
ломал голову столько дней, наконец отточились и выкристаллизовались, об-
щая схема работы стала понятной, логичной и стройной и отныне можно
просто садиться и писать текст, практически не останавливаясь и ни над
чем не задумываясь.
Когда Сережа принес в девять часов завтрак, Юрий с отвращением пос-
мотрел на тарелку. Там лежали хрустящие поджаренные гренки из белого
хлеба, которые еще вчера он с таким удовольствием намазывал маслом и
джемом. Сегодня вид горячего хлеба положительных эмоций у него не вызы-
вал. Вяло поковырявшись своей любимой привезенной с Кипра ложечкой в ба-
ночке с йогуртом, он залпом выпил микстуру и попросил принести чай вмес-
то кофе.
- У меня сильная тахикардия, - объяснил он Сереже. - Не хочу провоци-
ровать.
Позавтракав, Оборин уселся за работу и так увлекся, что страшно уди-
вился, когда услышал, как щелкнул замок. Оказывается, уже три часа, и
медсестра Юля принесла обед. Она была такая цветущая и сияющая, что Юрий
невольно залюбовался ею.
- Наверное, ваш муж доволен, что вы теперь по ночам не дежурите, -
заметил он, глядя, как Юля расставляет на столике тарелки и приборы. -
Вы и выглядите совсем по-другому.
- Надо думать, - откликнулась медсестра. - Ночные дежурства замужним
женщинам противопоказаны, особенно если у них ревнивые мужья. Бессонная
ночь - просто детский лепет по сравнению с тем, что приходится выдержи-
вать дома. Слава Богу, с моим мужем в этом плане проблем нет.
- Вам повезло, не то что Ольге.
- Ольге? - обернулась к нему Юля. - Ну что вы, Александр Инно-
кентьевич - милейший человек. Насколько я знаю, он ни разу за всю супру-
жескую жизнь не устроил Оле ни одной сцены. Неужели она вам жаловалась
на мужа?
- Нет, - ответил Оборин внезапно пересохшими губами. - Я имел в виду
не медсестру Решину, а одну свою знакомую. Ее тоже зовут Ольгой.
ГЛАВА 17
- Чем порадуешь?
- Да ничем, все тихо более или менее.
- Что значит - более или менее? Что-то произошло?
- Пока ничего серьезного. Так, мелочь. Та женщина с Петровки, которая
брала в Южном округе материалы, откуда-то вспомнила, что было девять
свидетелей, и очень удивляется, почему их осталось всего восемь. Ездила
к моему человеку в отделение, пыталась выяснить, в чем дело.
- Выяснила?
- Ну что ты. Парень надежный, он все свои бумажки заново переписал,
моей фамилии там нет и не было никогда. Он той женщине бумажки показал,
у него тоже восемь свидетелей, а она ему про какую-то карту твердит,
дескать, прежде чем в компьютер данные вносить, точки с адресами свиде-
телей на карте поставила. Вот на карте у нее получилось на одну точку
больше. Но ты не беспокойся, она думает, что сама по рассеянности что-то
напутала.
- Смотри мне. Ты - мое алиби. И ты должен быть чист, аки ангел.
Эдуард Петрович Денисов до сих пор находился в Москве, хотя в родном
городе его ждали неотложные дела. Кое-какие дела у него, разумеется, бы-
ли и в Москве, но отнюдь не ради них оставался он в столице. Он хотел
своими глазами увидеть, как будет доведено до конца дело с поисками
убийц Лили и маленького Филиппа. Часами сидел он в кресле в своей рос-
кошной квартире на четырнадцатом этаже, которую купил специально в прош-
лом году, ибо терпеть не мог гостиницы, смотрел в холодное осеннее небо
и думал, как же могло так получиться, что одной рукой он пытался найти
тех, кто убил Лилю, а другой - покрывал убийц, делая их недоступными для
правосудия. И не только для правосудия, но и для самого себя.
Он знал, что у Анастасии на работе неприятности из-за контактов с
ним, ведется служебное расследование, даже, кажется, кто-то из работни-
ков ГУВД полетел в его город, чтобы проверить ее рассказ об убийстве в
санатории. Тогда он спросил ее:
- Я могу чем-то помочь вам?
- Нет, спасибо, - грустно ответила она. - Если случится так, что вас
начнут спрашивать обо мне, не надо ничего скрывать, хорошо? Я рассказала
им все как есть, мне стыдиться нечего.
- Как скажете, - откликнулся Денисов.
Сегодня утром он позвонил племяннику жены Мише Шоринову.
- Как твое гениальное лекарство? - поинтересовался Эдуард Петрович. -
Уже запустили производство?
- Нет еще. - Голос Шоринова был злым и раздраженным. - Что-то у них
не клеится. Но обещают, что вот-вот.
- Обещают, - хмыкнул в трубку Денисов. - Знаем мы эти обещалки,
сколько раз накалывались. Твое счастье, что деньги быстро вернул, а то
представляешь, какие проценты бы уже накатили! Ты же уверял меня, что
после покупки архива запуск производства - вопрос нескольких дней, а уж
скоро месяц будет.
- Ну, дядя, - промямлил Михаил Владимирович, - не всегда все получа-
ется так, как планируешь.
- Конечно, конечно, - миролюбиво согласился дядюшка. - У меня, Ми-
шенька, дело к тебе есть. Нужен человек, имеющий навыки поисковой рабо-
ты, хорошо знающий Москву и правоохранительную систему. Желательно, что-
бы он имел загранпаспорт и многократные визы в две-три страны Западной
Европы. Есть у тебя такой?
- У меня? - растерялся Шоринов. - Что вы, дядя, откуда?
- А ты подумай как следует. Деньги плачу хорошие, ему - много, тебе -
чуть поменьше, за хлопоты и посредничество, но тоже прилично. А вот тот
парень, который нашел архив... Он бы мне вполне подошел. Свяжи-ка его со
мной.
- Его нет в Москве, дядя, я же вам говорил, он поехал следом за де-
вушкой, чтобы успокоить ее, объяснить...
- Ну, это когда было! - небрежно бросил Денисов. - Он уже давно дол-
жен был вернуться.
- Нет, его до сих пор нет в Москве.
- Слушай, Михаил, ты что-то темнишь. - Голос Эдуарда Петровича вмиг
стал холодным и подозрительным. - Почему он до сих пор не вернулся? Нас-
колько я понял из твоих слов, девушка была напугана необычно большой
суммой наличными и подумала, что на ее глазах и с ее участием происходит
нечто преступное, поэтому по возвращении в Москву она возомнила себя
опасным свидетелем, испугалась, что ее захотят уничтожить, и удрала.
Твой парень выяснил, куда она уехала, и поехал следом за ней, чтобы все
ей объяснить и успокоить. Я правильно излагаю?
- Да, - дрогнувшим голосом подтвердил Михаил Владимирович.
- Потом ты откуда-то узнал, что девушку разыскивает милиция, и поду-
мал, что если милиция имеет к ней претензии, то девушка, дабы облегчить
свою участь, может поделиться со славными стражами порядка информацией о
проживающей в Нидерландах вдове профессора Лебедева и о том, что некий
господин Шоринов в Москве задумывает присвоить авторские права на изоб-
ретение Лебедева, а несчастная вдова останется при пиковом интересе и
ничего за научное наследие покойного мужа не получит. Кроме, конечно,
того миллиона, который ей заплатил Шоринов, поскольку совершенно очевид-
но, что если он по архиву сумеет восстановить препарат, изобретенный Ле-
бедевым, то получит поистине сказочные прибыли, из которых, как человек
непорядочный, вдове он не даст ни копейки. Ты, Миша, такого расклада по-
боялся, судиться с вдовой за авторские права тебе неохота, и ты попросил
меня свести тебя с людьми, которые помешают милиции найти девушку и
предъявить ей свои претензии. Я правильно тебя понял? Так все было?
- Да, - снова подтвердил Шоринов.
- Тогда объясни мне, почему твой молодой человек до сих пор не вер-
нулся?
- Может быть, он еще не нашел девушку, - неуверенно высказал предпо-
ложение Шоринов.
Гипотеза не выдерживала никакой критики, о чем Эдуард Петрович не за-
медлил сообщить племяннику:
- Голубчик, он, как я понял, еще в Москве точно знал, где она. Иначе
чего ж было огород городить с идущей по следу милицией. Если бы он не
знал, где девушка, то и милиция этого не знала бы. Так почему он не вер-
нулся?
- Не знаю, - наконец твердо сказал Михаил Владимирович. - Может быть,
ему там нравится, решил пожить немного, отдохнуть. Телку нашел и залег с
ней в койку. Может, даже с Тамарой, она девушка красивая.
- Вот это другой разговор, - обрадовался Денисов. - Значит, так, Ми-
шенька. Парня своего вызывай сюда немедленно. У меня есть для него зада-
ние, очень срочное и очень конфиденциальное. Подчеркиваю, срочность
здесь такая, что за нее я плачу особо. Поэтому, если ты сумеешь достать
своего парня и сделать так, чтобы завтра, а лучше сегодня к вечеру он
был в Москве, ты лично за свои старания получишь от меня тридцать тысяч
баксов. Ему же, если он сумеет прилететь сюда в указанные сроки, - пят-
надцать тысяч. Но, разумеется, только при том условии, если он возьмется
за мое задание. Если же он просто приедет, а работать на меня не станет,
то и не получит ничего. Я оплачивать его приватные прогулки не намерен.
Задача понятна?
- Скажите хоть, какого рода задание, - робко попросил Михаил Владими-
рович.
- Я же сказал тебе - поисковая работа. Больше тебе пока знать не нуж-
но. Действуй, Мишенька.
В самолете Саприн безуспешно пытался заснуть, но ему, к сожалению,
попалась жутко говорливая соседка - дама слегка за сорок, которая тут же
"запала" на его красивое синеглазое лицо и всеми силами старалась Нико-
лая очаровать. Он вполуха слушал бесконечную болтовню попутчицы, стара-
ясь вовремя кивать и подавать короткие, но необходимые реплики, дабы не
казаться невежливым, а сам размышлял над срочным вызовом Дусика. Что бы
это означало? Дусик сказал, дело не терпит отлагательства, причем до та-
кой степени, что только лишь за один приезд в Москву в течение суток
Саприн получит пятнадцать тысяч долларов. Интересно, а как же Тамара?
Впрочем, раз люди, которые взяли дело в свои руки, велели Тамару пока не
трогать, чего ж зря время терять? Можно пока на чем-нибудь другом зара-
ботать.
Самому Саприну такой поворот казался наилучшим. Убивать Тамару ему
совсем не хочется, она хорошая баба, деловая, собранная, обязательная,
покладистая и лично ему ничего плохого не сделала. Он взялся за ее уст-
ранение только ради того, чтобы заработать денег для Иринки. Но если
подворачивается возможность добыть необходимую сумму, не трогая Тамару,
то это же только лучше! Может быть, запрет на ликвидацию Тамары Кочено-
вой продлится достаточно долго, и Николай успеет заработать денег не
только для сестры, но и для себя, чтобы забрать Катю и уехать вместе с
ней в те же Штаты. Жить одной большой семьей в двух соседних домах с
Иринкой и Леонидом, вместе растить детей и никогда не видеть ненавистную
суку-мать и ее поганого педераста-муженька.
Чем ближе подлетал самолет к Москве, тем чаще мысли о срочном вызове,
деньгах и новом задании отступали на задний план, уступая место мыслям о
Кате. Катеньке. Катюше. Николай так сильно хотел ее увидеть, что даже
сам удивлялся. Он и не подозревал, что способен на такую сильную влюб-
ленность. Интересно, Дусик ей сказал, что Николай должен прилететь? Нет,
наверное, дурак ревнивый. Сегодня утром, когда Николай звонил ей в обыч-
ное время, с восьми до девяти утра, она разговаривала с ним как обычно,
ни словом не обмолвившись о том, что Дусик собирается его вызвать в
Москву. Потом, около полудня, прибежал пацаненок, сын одной из телефо-
нисток на почте, и сказал, что дядю писателя ровно через полчаса вызыва-
ет на переговоры Воронеж. Саприн в Москву звонил только Кате, а с Шори-
новым связывался через человека в Воронеже.
Получив от воронежского абонента указание срочно прибыть в столицу на
таких-то и таких-то условиях, Саприн хотел было тут же перезвонить Катю-
ше, но подумал, что может попасть со своим звонком не вовремя. Наверняка
волосатый Дусик сидит сейчас у Кати и ждет сообщения от человека из Во-
ронежа о том, удалось ли застать Саприна и передать ему указание и что
Саприн при этом ответил. Конечно, он сидит сейчас в Катиной квартире,
где же еще. Николаю хорошо известна его манера не вести скользкие разго-
воры ни с работы, ни из дома.
Но уж в Домодедове он не смог удержаться и всетаки позвонил Кате. Те-
перь уже можно, даже если там сейчас Дусик, это не страшно. Он прилетел
и отзвонился, что прибыл по вызову. Нормально.
- Алло, - услышал он ее нежный и почему-то настороженный голос.
- Это я, - сказал он хрипло и откашлялся. - Я не вовремя?
- Нет, я одна. Ты прилетел?
- Догадалась? Или Дусик предупредил?
- Конечно, предупредил. Он же с моего телефона тебя вызванивал.
- Я могу приехать?
В трубке повисло молчание, которое показалось Саприну долгим и недоб-
рым.
- А как ты с Дусиком договорился? - спросила она наконец.
Ответ Николаю совсем не понравился. Неужели она продолжает дорожить
своими отношениями с этим жирным боровом? Боится его разгневать, не хо-
чет будить ревность?
- Если тебя это волнует, - сухо сказал он, - я могу позвонить ему до-
мой и сообщить, что прилетел. Полагаю, он в любом случае назначит нашу
встречу у тебя, больше все равно негде, учитывая, что сейчас уже почти
девять вечера.
- Хорошо, позвони ему, - ответила Катя. - Как он скажет, так и будет.
Саприну показалось, что из пластмассовой телефонной трубки веет арк-
тическим холодом. Он резко нажал на рычаг, опустил в щель еще один жетон
и позвонил Шоринову.
Ему достаточно было трех минут, чтобы понять, что он обманывал сам
себя красивой сказкой о любви прелестной девушки, сочетающей в себе чер-
ты одновременно жены и матери. Все оказалось совсем не так.
Шоринов был настроен вполне благодушно, и это было первым, что насто-
рожило Саприна. Николай был готов к подспудным, тщательно завуалирован-
ным проявлениям ревности со стороны Дусика, но совершенно не ожидал, что
проявлений таких не будет вовсе. Ни разу не поймал он на себе косого
взгляда, брошенного Дусиком исподтишка. Ни разу не уловил в его голосе
злых интонаций. Не может быть, чтобы он ни о чем не догадывался! Ведь он
чуял запах паленого еще тогда, когда ничего не было, когда Николай и Ка-
тя только взглядами обменивались. Почему же он теперь так спокоен?
- Молодец, что сумел быстро добраться, - довольным голосом говорил
Дусик. - Сейчас Катерина нам ужин изобразит, а мы с тобой пока позвоним.
Катя вежливо поздоровалась с Саприным и тут же ушла на кухню. В ее
взгляде Николай не увидел ни тепла, ни смущения, ни радости. Черт
возьми, что здесь происходит?
Он чуть замешкался в прихожей, надеясь, что, когда Дусик уйдет в ком-
нату. Катя выглянет из кухни и скажет ему хоть одно ласковое слово, но
маневр оказался напрасным. Саприн слышал, как шумела вода, звякали та-
релки, что-то шипело на плите. Судя по всему. Катя и не пыталась улучить
момент, чтобы объясниться. Когда Николай вошел в комнату, Шоринов уже
разговаривал по телефону.
- Да, прилетел. Конечно, как договорились. Он готов работать. Хорошо,
я записываю. Юридический факультет, кафедра уголовного права, аспирант.
Зовут Юрием. Да. Да. А зачем он вам? Конечно, я понимаю. Не беспокой-
тесь, в кратчайшие сроки найдет. Понял. Всего доброго.
Шоринов положил трубку, растерянно повертел в руках листок из блокно-
та, на котором что-то записывал во время разговора, потом медленно ском-
кал его и швырнул в пепельницу. По лицу его расплылась довольная улыбка.
- Ну, Николай, нам с тобой сам черт люльку качает. Хотел бы я знать,
зачем ему этот парень понадобился.
- Кому - ему и какой парень? - спросил Саприн, который не разделял
непонятного восторга Дусика.
- Человек, который просил вызвать тебя, хочет, чтобы ты нашел одного
парня. Сделать это нужно срочно, чем быстрее, тем лучше. Фамилии и адре-
са этого парня он не знает, известно только, что он аспирант юрфака и
зовут его Юрием. Оплата твоей работы зависит от скорости. Если ты най-
дешь этого Юрия за сутки, получишь семьдесят тысяч баксов, если за неде-
лю - только десять. Смекаешь?
- Ну, положим, за сутки-то я его точно не найду, - пожал плечами Сап-
рин. - Если бы дело было только в том, чтобы выяснить его фамилию и ад-
рес, то вряд ли ваш знакомый стал бы платить за это такие бешеные бабки.
Судя по всему, этот аспирант или живет не дома, или вообще в бегах. По-
тому и оплата такая высокая.
- Правильно мыслишь, - одобрительно кивнул Шоринов. - И как ты дума-
ешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы его найти?
- Трудно сказать. Если он просто живет не дома, а у бабы или у дру-
зей, то дня за три-четыре я его, конечно, выцарапаю из берлоги. А вот
если он в бегах или прячется, то и недели может не хватить. Кстати, если
мне понадобится больше недели на поиски, то сколько я получу?
- Э, голубчик, об этом и речь не шла, - покачал головой Михаил Влади-
мирович. - Я рекомендовал тебя как специалиста экстра-класса, для кото-
рого и недели-то много. Ты же понимаешь, разве стали бы предлагать тебе
такие огромные деньги, если бы я не сказал, что ты самый лучший специа-
лист, а потому и самый дорогой?
- Ну спасибо, - усмехнулся Саприн. - Выходит, я по вашей милости могу
остаться вообще без гонорара, если не найду этого парня за неделю. Како-
го лешего вы лезете, куда вас не просят! Зачем вы делаете мне рекламу?
Хотите комиссионными разжиться? Получите процент с моего гонорара?
- Тихо, тихо, - Шоринов примирительно поднял руки и весело улыбнулся.
- Не кипятись, Николай. Все не так, как ты думаешь. Парня ты найдешь,
даже и не сомневайся. Хочешь - за сутки, хочешь - за три дня. Но при од-
ном условии.
- При каком?
- Гонорар - пополам.
- Не понял.
- А я объясню. Видишь ли, мне совершенно случайно, я подчеркиваю -
совершенно случайно известно, кто такой этот парень и где он в данный
момент находится. Совершенно случайно. Ну, совпадение такое. Я мог бы,
между прочим, сказать об этом своему знакомому десять минут назад по те-
лефону, когда он диктовал мне задание для тебя. Мог бы. Но не сказал.
Потому что я хорошо к тебе отношусь и хочу дать тебе заработать. Но не
совсем, как ты понимаешь, бескорыстно. Я скажу тебе, где парень, а ты за
это отдашь мне половину гонорара. Не хочешь делиться - ищи его сам, дело
твое. Только не забудь предварительно посчитать, что получится. Парень
спрятан надежно, ты его не то что за неделю, за месяц не найдешь. Стало
быть, получишь за свои труды максимум штуку, а то и меньше. Согласишься
поделиться со мной - найдешь его в течение суток и заработаешь тридцать
пять тысяч. Разницу чувствуешь? А теперь решай.
- Не понимаю я вашей доброты. То, что я должен с вами поделиться, мне
понятно. И я считаю это вполне справедливым. Но вам-то зачем со мной де-
литься, а? Скажите своему знакомому, что я нашел для него этого аспиран-
та, возьмите гонорар и положите себе в карман. Целиком, а не половину.
Почему вы так не хотите сделать?
- Потому что мой знакомый умнее, чем ты думаешь, - откликнулся Дусик.
- Он просил вызвать для этого задания тебя, я сказал, что ты приехал, а
где гарантия, что он не захочет вручить гонорар лично тебе? Ты приходишь
к нему, он вручает тебе конверт, а ты ему с ясными невинными глазками
говоришь, что ты вообще ничего не сделал и ничем такой награды не заслу-
жил. И тогда мой знакомый глубоко задумается над вопросом: если ты, спе-
циалист по поисковой работе, этого аспиранта не искал, значит, я, Шори-
нов, и без того знал, где он. А откуда же я это знал? У меня, видишь ли,
есть свои собственные секреты, и маленькие, и большие, и делиться ими
направо и налево я вовсе не собираюсь. В том числе и факт своей осведом-
ленности об этом аспиранте я бы не хотел предавать огласке. А ты можешь,
не моргнув глазом, меня подвести. Ведь может такое быть?
- Вполне, - усмехнулся Саприн, который наконец понял всю примитивную
комбинацию. Шоринов при всей своей феерической жадности все-таки мог
проявлять достаточную осторожность и думал о том, чтобы не попасться.
Половиной гонорара он, таким образом, просто-напросто покупал молчание
Саприна на тот случай, если состоится личная встреча Николая с богатым
знакомым Дусика. Видно, отношения у Дусика с этим знакомым такие, что
обман и мошенничество не допускаются. - А что будет, если я откажусь от
этой работы?
- Тогда совсем плохо. - Шоринов сокрушенно вздохнул. - Мой знакомый
обещал заплатить тебе пятнадцать тысяч за то, что ты примешься за выпол-
нение задания в течение суток. Ты понял? То есть если ты в течение суток
прилетишь в Москву, но от задания откажешься, то этих пятнадцати тысяч
ты не получишь. Он не намерен оплачивать твои приватные прогулки, он сам
так сказал.
- Ясно. Стало быть, выбора у меня нет, - констатировал Саприн. - Что
ж, будем считать, что мы договорились.
- Ну вот и славно. Катерина! Как там с ужином?
- Все готово! - послышался из кухни Катин голосок.
За столом Николай старался не смотреть на Катю, чтобы не наталки-
ваться каждый раз на ее равнодушно-приветливое лицо. Он никогда не видел
ее такой. С того самого дня, когда Саприн впервые перешагнул порог этой
квартиры, между ними сразу же возникло то волнующее напряжение, которое
неизбежно приводит к бурному роману. И Катино лицо в присутствии Саприна
могло быть оживленным, нежным, взволнованным, грустным - каким угодно,
только не равнодушным.
Когда они доедали приготовленную в гриле рыбу, в кармане у Шоринова
запищал пейджер. Михаил Владимирович посмотрел на него и нахмурился.
- Мне нужно позвонить. Катя, налей мне чаю, пусть пока остывает.
Он вышел из кухни, оставив их вдвоем, и Николай понял, что должен ис-
пользовать внезапную паузу для прояснения ситуации. Он поймал Катину ру-
ку и прижал к своей щеке.
- Я так соскучился, - пробормотал он, проводя губами по ее шелковис-
той коже.
Катя осторожно высвободила руку и стала собирать со стола грязные та-
релки.
- Перестань, Коля, - спокойно сказала она, почти не понижая голос, и
это больше, чем Что бы то ни было, убедило Саприна в том, что он проиг-
рал. Она не понижает голос, она не боится быть услышанной Дусиком. Зна-
