- Вот и я не знаю. И на эту машину заявления о краже тоже нет. Когда
Тамара уехала в командировку, машина стояла возле дома, так утверждает
ее соседка. Стояла-стояла, горя не знала, а потом в один прекрасный мо-
мент исчезла.
- Ну, стало быть, угнали, - вздохнула Настя. - Поскольку хозяйки в
Москве нет, то и заявить об угоне некому. Черт с ней, с этой машиной!
Меня больше Тришкан интересует. Может, он кому-нибудь доверенность дал
на свою машину?
- Может, - согласился Коротков. - Поэтому я узнал адрес этого Виктора
Ильича и собираюсь поглядеть, появляется ли по означенному адресу "Моск-
вич" М 820 ЕВ. И кто на нем ездит.
- Разумно. Только, Юра...
Она умолкла, глядя в окно. Ее отстранили от работы. Имеет ли она пра-
во втягивать в решение своих проблем Короткова? Кем бы ни оказался Вик-
тор Тришкан, для наружного наблюдения за ним необходим официальный ра-
порт Гордеева начальнику соответствующей службы. А поскольку Тришкан яв-
ляется сотрудником органов внутренних дел, то все еще более усложняется.
Если и наблюдать за ним, то только своими силами. А сколько их, этих
сил? Она да Коротков. Но Коротков по уши загружен работой и не может, в
отличие от нее, целыми днями таскаться по пятам за владельцем синего
"Москвича". Ей же вообще нельзя появляться в поле зрения Тришкана, пото-
му что если это именно он ее фотографировал, то знает Настю в лицо.
Очень соблазнительно снова обратиться к Денисову... Нет, ни за что. Хва-
тит ей неприятностей на свою голову.
- Юра, убийство Карины Мискарьянц все еще за тобой?
- Да, вчера вечером Колобок подключил еще Лесникова вместо тебя.
- Попроси Игорька покопаться в жизни Николая Саприна. Мы эту сторону
совсем запустили, а ведь его надо искать, пока нам не прислали уведомле-
ние об убийстве Коченовой.
Она пробыла на работе еще ровно столько времени, сколько потребова-
лось, чтобы выпить чашку кофе. Потом оделась, заперла кабинет и поехала
к жене своего брата.
Даша, жена Настиного брата Александра, казалось, расцветала на гла-
зах. После родов она стала заметно полнее, зато глаза светились каким-то
невообразимым светом, в лучах которого меркли все неприятности и плохое
настроение растворялось без следа. Настя часто навещала ее, но приезжала
она не ради грудного племянника, а ради самой Даши. В ее присутствии
Настя успокаивалась, расслаблялась и в тяжелые минуты снова обретала
способность радоваться жизни.
Несмотря на лишние килограммы, Даша по-прежнему носилась по квартире
как метеор, одновременно стирая, убирая, занимаясь приготовлением еды
отдельно для малыша и отдельно - для мужа, при этом постоянно что-то на-
певая, не теряя хорошего настроения и не чувствуя усталости. Она обрадо-
валась Настиному приходу и повисла у нее на шее, словно они не виделись
по меньшей мере год, хотя со времени их последней встречи прошло не
больше двух недель.
- Как хорошо, что ты пришла, Настюшка, - щебетала она. - И Саня се-
годня обещал прийти пораньше, хоть соберемся наконец все вместе. А то ты
вечно торопишься, Санька поздно приходит, никак я вас в одну кучку не
соберу. Позвони Леше, пусть он тоже приедет, а?
Настя подумала, что идея вовсе не плоха. В самом деле, когда вокруг
одни неприятности и тревоги, так хорошо бывает посидеть в кругу близких
и приятных тебе людей. Она позвонила Алексею, тот, правда, несколько
удивился неожиданному приглашению, но обещал подъехать через пару часов.
Квартира у Настиного брата была огромная, он купил ее незадолго до
свадьбы и еще не закончил обставлять мебелью. Поскольку к моменту покуп-
ки квартиры Дарья была уже беременной и до родов оставались считанные
недели, в первую очередь приобреталось все необходимое для кухни и детс-
кой. Саша был, в отличие от своей юной супруги, чрезвычайно придирчив,
пытался найти то, что полностью соответствовало бы его вкусу, поэтому
спальню они купили чуть ли не накануне свадьбы, а гостиная до сих пор
пустовала.
- Я не понимаю, - то и дело жаловалась Даша. - Столько красивой мебе-
ли кругом, только покупай, а ему все не нравится. На мой вкус, я бы дав-
но уже все приобрела и успокоилась, я вообще терпеть не могу выбирать,
хватаю первое, что под руку попадет, лишь бы в общих чертах годилось. А
Саша все что-то ищет, ищет...
Настя каждый раз с ужасом смотрела на четырехкомнатные хоромы, предс-
тавляя себе, сколько сил и времени нужно на то, чтобы поддерживать здесь
порядок. Конечно, им с Лешкой было тесновато в ее крошечной однокомнат-
ной квартирке, но зато уборка занимала минимальное время. И как Дашка
справляется, когда на руках грудной ребенок?
- Я же не спрашиваю тебя, как ты ловишь своих уголовников, - отшучи-
валась Даша, слыша Настины вздохи. - У каждого свое призвание. У меня -
быть женой и матерью. У меня это получается лучше всего другого, поэтому
и радость доставляет, и не утомляет. Я как только маленького Сашеньку
кормить перестану, сразу буду второго рожать. Девочку еще хочу.
- Маленькую Дашеньку? - смеялась Настя.
- Нет, маленькую Настеньку. А потом маленького Алешеньку. У меня
большая программа. Я должна всех любимых людей увековечить в своих де-
тях. А вы трое у меня самые любимые.
Проведя у колыбельки племянника протокольные четверть часа и повосхи-
щавшись неземной красотой, бурным развитием ребенка и его несомненным
сходством с родителями, Настя увела Дашу на кухню.
- Дашуня, кажется, мой брат выписывает кучу газет. Ты их куда-нибудь
складываешь?
- На антресоли, - кивнула Даша. - Они тебе нужны? Я сейчас достану.
- Сиди, я сама достану.
Настя вышла в прихожую, приподнялась на цыпочки и достала огромную
кипу газет, которую немедленно оттащила в просторную и вызывающе пустую
гостиную. Здесь стояли три шезлонга, которым после покупки гарнитура
предстояло перекочевать на лоджию, и низенький столик, который ожидало
такое же почетное изгнание.
- Что ты собираешься делать? - с ужасом спросила Даша, увидев зава-
ленный газетами пол в гостиной.
- Читать.
- А я? - недоуменно спросила она. - Ты же ко мне пришла. Я так обра-
довалась... Тебе скучно со мной разговаривать?
- Что ты, Дашенька, просто мне для работы нужно кое-что в них поис-
кать. Хочешь помочь мне?
- Конечно.
Даша с готовностью уселась в шезлонг и положила на колени несколько
газет.
- Говори, что нужно делать.
- Знаешь, это так расплывчато, неопределенно... Короче говоря, мне
нужны все упоминания о деятелях науки, литературы, искусства, вообще о
людях интеллектуального труда, которые умерли за последние полгода.
Дашины огромные глазищи еще больше расширились от удивления.
- Зачем это? Ой, Настюшка, расскажи, я умру от любопытства.
- Расскажу, но при одном условии.
- Я согласна, - тут же выпалила Даша. - Ну рассказывай же скорее.
- Нет, сначала про условие. Потому что если ты не согласишься, то я и
рассказывать не буду.
- Ну Настя! - взмолилась Даша. - Ну не тяни же!
- Во-первых, не трепаться.
- А Сане?
- Саньке можно, я ему и сама расскажу. Во-вторых, согласиться на то,
что я попрошу твоего мужа о помощи. Если он начнет мне помогать, это
потребует от него какого-то времени, а я знаю, что он и так поздно при-
ходит. Согласна?
- Господи, Настя, о чем ты спрашиваешь! Ты же знаешь, как мы оба тебе
обязаны...
- Прекрати, - рассердилась Настя. - Слышать не хочу.
- Ладно-ладно, не кипятись, я на все согласна. Рассказывай.
- Значит, так, Дашуня. Есть некая группа медиков-специалистов, кото-
рые работают над препаратом для стимулирования интеллектуальной дея-
тельности. Работа идет уже полгода, но пока что препарат у них не полу-
чился. Работают они тайком, широкую общественность в известность не ста-
вят. Но им, как я понимаю, нужно на ком-то ставить опыты. И вот закра-
лось в мою больную голову сильное подозрение, что они их ставят, а люди
от этих опытов умирают. Но им ведь не всякий человек подойдет, правда?
Им нужен тот, кто занимается этой самой интеллектуальной деятельностью,
творчеством.
- Я поняла, - перебила ее Даша. - Мы ищем только некрологи или что-то
еще?
- В первую очередь некрологи. А в целом - все виды публикаций, в ко-
торых может так или иначе затрагиваться интересующая нас проблема. Леш-
ка, например, нашел имя скоропостижно скончавшегося талантливого матема-
тика-программиста в статье о проблемах борьбы с компьютерным мошенни-
чеством.
- Ясно.
Маленький Сашенька крепко спал, зажав в крохотном кулачке принесенную
Настей игрушку, и в квартире наступила благословенная тишина, нарушаемая
только шелестом газетных страниц. Периодически Даша задавала короткие
вопросы, получала столь же лаконичные ответы, и снова становилось тихо.
- Спортсмены нужны?
- Нет, спортсмены не нужны.
- Певец нужен?
- Обязательно.
- Есть известный писатель, но старенький, давно болел.
- Клади в отдельную кучку.
Они не заметили, как бежало время, и очень удивились, когда на пороге
гостиной возникла фигура Александра Каменского.
- Девочки! - радостно и в то же время изумленно воскликнул он. - Что
у вас происходит?
- Готовимся к выборам, повышаем политическую культуру, - тут же отоз-
валась Даша, вскакивая с шезлонга и бросаясь обнимать мужа.
Саша поцеловал жену и подошел к Насте.
- Здравствуй, сестренка, - ласково сказал он, обнимая ее. - Какими
судьбами? Мимо пробегала?
- Нет, Саня, я по делу. Сейчас еще Лешка приедет, буду с вами обоими
разговоры разговаривать.
- Ну наконец-то, - улыбнулся брат. - Человеческий ужин в семейном
кругу.
Он ушел переодеваться, Дарья помчалась на кухню, а Настя снова усе-
лась в шезлонг и взялась за газеты. К тому моменту, когда явился Чистя-
ков, были найдены по меньшей мере девять имен, обстоятельства скоропос-
тижной смерти которых неплохо было бы проверить.
Домой они вернулись поздно. После нескольких часов, проведенных рядом
с Дашей, Настя чувствовала себя умиротворенной и спокойной.
- Все-таки Дашка наша - удивительное существо, правда? - сказала она.
- Ходячий транквилизатор.
- Это точно, - поддакнул Алексей. - Надо нам почаще у них бывать, а
то ты в комок нервов превратишься.
Настя уже собралась было раздеться и залезть под душ, как раздался
телефонный звонок. Она даже не удивилась. С тех пор, как контора снова
начала ее терзать, Настя ждала звонков в любую минуту, но особенно -
поздним вечером. Это было любимым временем невидимой организации.
- Добрый вечер, дорогая, - услышала она голос, который стал ей уже
хорошо знакомым.
Арсен стоял в телефонной будке, уютно прислонившись в уголке и отпи-
вая мелкими глоточками плохой, но горячий кофе, который он принес в
пластиковом стаканчике из киоска, расположенного в нескольких метрах от-
сюда. Он был в прекрасном настроении, потому что собирался сегодня на-
чать атаку на строптивую девчонку. Одним из элементов этой тщательно
продуманной атаки было слово "дорогая" вместо привычного обращения
"Анастасия Павловна".
- Добрый вечер, - откликнулась она, как ему показалось, совершенно
спокойно. - Мы переходим к фамильярности?
- А вы имеете что-нибудь против? - осведомился Арсен, сделав очеред-
ной глоточек. - По-моему, нам с вами давно пора переходить к более прос-
тым и более теплым отношениям. Ведь мы с вами знакомы без малого два го-
да. Это срок, согласитесь. Хотя у вас, голубушка, весьма своеобразное
представление о сроках. Своего новоиспеченного мужа вы, как я знаю, ма-
риновали в женихах лет пятнадцать. Видите, я все это время не оставлял
вас своим вниманием. Неужели вам не лестно, что такой старый человек,
как я, проявляет к вам столь пристальный интерес? И неужели человек, ко-
торый знает о вас так много, не вправе называть вас "дорогая"?
- Вправе, - согласилась Каменская. - А как мне называть вас? Папаша?
- Почему "папаша"? - опешил Арсен.
- Ну вы же сами только что сказали, что вы человек немолодой. Почти
что старый.
"Вот сучка зубастенькая, - подумал он почти с умилением. - Замети-
ла-таки. Кусайся, кусайся, голубка нежная, придет время - ластиться нач-
нешь".
Но ее спокойный голос без малейших признаков страха и нервозности ему
не понравился. Пора приводить девочку в чувство, пусть знает, кто здесь
хозяин.
- Положим, насчет возраста я вам солгал, - сказал Арсен.
- Зачем же?
- А я знаю, что вы вообще-то предпочитаете пожилых мужчин. Молодые у
вас успехом как-то не пользуются.
- С чего вы так решили?
- Ну как же, милая моя, а Денисов, с которым вы посещаете рестораны?
Вас связывает с ним нежная дружба и весьма неформальные отношения. Слава
Богу, о вашей взаимной любви пока что знаю только я. И о том, как вы хо-
дили к нему гости, когда были в его городе. И о том, как целовали его в
старческую морщинистую щечку, когда прощались с ним на вокзале. И даже о
том, как вы оплакивали его внебрачного сына. Да, кстати, я ведь знаю
примерно, в какую сумму обошлась ему та помощь, которую он вам оказывал
в прошлом году. Ох и немаленькая эта сумма! И ведь если обо всем этом
узнает ваше руководство, никто не поверит, что Эдуард Петрович делал все
это из чистой старческой благотворительности.
- Ну и что в связи с этим? - спросила Каменская по-прежнему спокойно,
даже голос не дрогнул.
- А ничего, дорогая моя. Ничего ровным счетом. Или мы с вами будем
все-таки дружить и эта информация останется нашей с вами маленькой тай-
ной, или мы с вами дружить не будем, и тогда эта информация будет преда-
на огласке. Так как?
- Никак.
- То есть?
- Дружить не будем.
- Значит, не боитесь?
- Нет, не боюсь.
- Ну что ж, завтра утром вас на работе будет ждать сюрприз. Могу за-
ранее пообещать, сюрприз неприятный.
- Не получится.
- Отчего же?
- Меня завтра не будет на Петровке. И послезавтра тоже.
- Вы уезжаете?
- Меня отстранили от работы. И знаете, за что? За связь с Денисовым.
Так что вы, уважаемый, опоздали. У меня и кроме вас, как выяснилось,
полно доброжелателей. Мне жаль вас разочаровывать, но эту карту из вашей
колоды банально сперли и уже успели с нее пойти. Ждите следующей разда-
чи.
Она бросила трубку, и в ухо Арсену ударили короткие частые гудки.
Утром Настя спала в свое удовольствие, а проснувшись, с грустной ус-
мешкой подумала о том, что в отстранении от работы есть свои положи-
тельные стороны. Не нужно вскакивать ни свет ни заря.
Леша уже давно встал и раскладывал на кухне пасьянс, терпеливо ожи-
дая, пока можно будет сесть за компьютер. Сонно волоча ноги, Настя прип-
лелась на кухню, чмокнула мужа в макушку и полезла в холодильник за
апельсиновым соком. Пока она стояла под горячим душем, Леша смолол кофе
и поджарил на сковородке гренки с сыром.
- Питайся, соня, - сказал он. - Я пошел работать.
Настя взяла в руки чашку с горячим кофе, но не успела поднести ее ко
рту, как из комнаты донесся Лешин голос:
- Эй, ты у меня лунатик?
- Почему?
- Когда ты успела поработать на компьютере? Ночью вставала?
Она торопливо поставила чашку обратно на блюдце и подошла к нему.
- Я работала на нем позавчера, больше не подходила. А в чем дело?
Что-то неисправно?
- Да вот и я удивляюсь. Тебя вчера целый день дома не было, а я тво-
рил очередную лекцию. Ну-ка посмотри на экран.
Настя встала у него за спиной и глянула на монитор. На правой панели
был корневой каталог, на левой - перечень файлов из текущего каталога,
то есть из того, в котором работали перед тем, как выключить компьютер.
Она с изумлением увидела на экране названия собственных файлов, а вовсе
не тех, которые во время работы создавал Алексей. Его файлы она узнавала
сразу. Если он работал над книгой, то называл их 1-1, 1-2 и так далее,
что должно было означать главы, а если писал курс лекций, то ставил бук-
вы. Сейчас же на левой панели светились обозначения не глав и лекций, а
справок и аналитических материалов, которые писала Настя.
- Признавайся, - шутливо сказала она, дергая мужа за волосы, - ты не
мог удержаться от любопытства и залез в мои справки, а теперь хочешь
сделать из меня сумасшедшую лунатичку, которая по ночам работает на
компьютере, а потом сама об этом не помнит.
- Ася, но я серьезно! - возмутился Алексей. - Я в твои каталоги не
влезал. Я же не могу этого не помнить. Кто-то из нас двоих рехнулся.
- Ну конечно, и тебе больше нравится думать, что рехнулась я. Перес-
тань меня разыгрывать, у меня кофе стынет.
- Я не разыгрываю.
Он сказал это так серьезно, что она вдруг поверила. Ее сразу зазноби-
ло и захотелось присесть.
- Значит, они сюда приходили, - тихо произнесла она. - Они опять при-
нялись за свое. Черт бы их взял!
Она помнила, что первый ее контакт с конторой начался точно так же:
она пришла домой и обнаружила, что дверь в квартиру открыта. Не взлома-
на, а аккуратненько открыта точно подобранным ключом. А после этого ей
впервые позвонил приятный баритон, который теперь она узнавала с полус-
лова, и предупредил, что тот страх, который она испытывает, находясь од-
на ночью в квартире и зная, что у неведомого противника есть ключи, так
вот этот страх - только мягкое начало, тихая увертюра. Если она, Анаста-
сия Каменская, не будет слушаться, то ей быстро объяснят, что такое нас-
тоящий страх. Тогда приятный баритон сказал ей: "Сегодня вам дали попро-
бовать маленький глоточек. Будете вести себя неправильно - придется вы-
пить всю чашу до дна и залпом".
Замок Настя сменила, но для конторы, как, впрочем, и для множества
других "специалистов", это не было проблемой. Ставить стальную дверь и
хитрый сейфовый замок ей и в голову не приходило, красть у нее было не-
чего, а с точки зрения защиты от конторы тратить деньги на укрепление
дверей было бессмысленно. Они все равно найдут способ напугать до полус-
мерти. И чего они к ней прицепились?
- Слушай, а чего они к тебе прицепились? - спросил Леша, словно про-
читав ее мысли. - Тебя же от работы отстранили, ты все равно ничем не
можешь быть им полезна.
- Знаешь, Лешик, еще вчера мне казалось, что я понимаю смысл их
действий, - задумчиво ответила она. - В них была определенная логика.
Они хотят, чтобы я с ними сотрудничала, они хотят меня завербовать, как
в свое время завербовали Володю Ларцева. Поэтому и влезли в нашу кварти-
ру, пока мы с тобой вчера в гостях чай распивали и планы строили. Но ве-
чером они мне позвонили, и я, честно признаться, растерялась. Я ведь бы-
ла уверена, что фотографии генералу прислали именно они, чтобы выбить
меня из равновесия, устроить мне неприятности на работе вплоть до угрозы
увольнения. Расчет простой. Если меня не уволят, то крови столько попор-
тят, что повторения мне уже не захочется и я буду делать все, что прика-
жут. Если же уволят, то меня, несчастную и несправедливо обиженную,
пригреют, утешат, протянут мне руку помощи, постараются сыграть на эмо-
циях и пробудить пакостную мстительность. Каков бы ни был результат про-
верки, я сделаюсь для них легкой добычей. Вот так примерно я рассуждала
вчера.
- А потом что случилось?
- А потом мне показалось, что все не так. Тот тип, который мне зво-
нил, был так удивлен, услышав о моих неприятностях, что, по-моему, дар
речи потерял. Значит, фотографии пришли не из конторы. Тогда откуда? Ко-
му нужно, чтобы меня отстранили от работы? Кто это все затеял? Я вообще
перестала ориентироваться в ситуации, и мне это не нравится.
- Но ты же говорила, что выяснила, кто тебя фотографировал.
- Я выяснила, чья машина, и не более того. Кто в ней сидел? Кто делал
снимки? Поэтому я и просила вчера тебя и Сашу мне помочь. Сегодня этим
Тришканом будет заниматься Коротков, а дальше посмотрим, как дело повер-
нется. Ладно, солнышко, работай, не буду я тебе голову морочить. Пойду
кофе допью, может, что придумается.
Она снова ушла на кухню. Кофе стал совсем холодным, она с отвращением
отставила чашку и закурила. Потом вылила кофе из чашки обратно в джезву
и зажгла газ под ней. Мысль о том, что в ее квартире побывали в ее от-
сутствие посторонние, была неприятной. Интересно, заходили ли они на
кухню? Может быть, сидели на том же стуле, на котором сейчас сидит она?
Настя непроизвольно вскочила и уставилась на стул. Да что это с ней?
Они трогали компьютер, включали его, смотрели ее материалы. Хорошо, что
Лешка умеет об этом не думать, сел и работает себе спокойно. Она бы не
смогла. Она бы все время помнила о том, что к этим клавишам прикасались
чужие враждебные руки, и вряд ли сумела бы преодолеть отвращение.
Интересно, а сумку тоже они разрезали? Очень похоже на их манеру -
реального вреда не наносить, но попугать от души. Ничего не пропало, но
ведь могли украсть удостоверение. Мороки было бы! Пришлось бы срочно бе-
жать в отделение милиции, писать заявление о краже, потом долго уговари-
вать, чтобы его приняли и зарегистрировали. В милиции такого рода кражи
терпеть не могут, шансов на раскрытие никаких, только лишний "висяк". Но
справка о возбуждении уголовного дела в таких случаях нужна позарез, без
нее будет считаться, что удостоверение Настя потеряла по халатности. Од-
ним словом, головная боль и строгий выговор ей были бы обеспечены.
Она без удовольствия выпила подогретый кофе, сжевала гренки, почти не
чувствуя их вкуса, и стала одеваться. Раз уж у нее появилось свободное
время, нужно пойти поискать новую сумку взамен испорченной.
Грузный человек с гладким моложавым лицом недовольно поморщился, слу-
шая голос, доносящийся до него из телефонной трубки.
- Я сделал все, что мог, нашел в ее компьютере записи о том изнасило-
вании.
- Там была моя фамилия?
- Была. Я ее стер. Что еще вы от меня хотите?
- Гарантий, Славик, гарантий. Я заплатил тебе хорошие деньги за то,
чтобы моя фамилия там не фигурировала, и хочу быть уверен, что ты сделал
все как надо. Какие у тебя основания думать, что моей фамилии больше
нигде нет?
- Но я просмотрел все материалы, в которых речь идет об изнасиловани-
ях за последний месяц. Все, вы понимаете? И ваша фамилия мне попалась
только один раз. Что я могу еще сделать?
- Ты должен был посмотреть ее бумаги. Мы, кажется, об этом договари-
вались.
- Я поручил это своему человеку, но он не смог.
- Что значит "не смог"?
- Обстоятельства не сложились.
- Послушай, - вскипел мужчина с моложавым лицом, - я не хочу этого
слышать. Я плачу тебе за то, чтобы у тебя обстоятельства складывались
так, как нужно. Не можешь сделать - нечего было браться.
- Не понимаю я, - буркнул в трубку Дружинин. - Вы же никого не наси-
ловали, вы свидетель. Чего вы боитесь-то?
- Не твое дело. И учти, если мое имя всплывет, головы ты не сносишь,
я тебе обещаю.
К утру Арсен совершенно успокоился. Неудачи и мелкие провалы никогда
не выбивали его из колеи надолго, он был оптимистом, умел не унывать и в
свои без малого семьдесят лет любил жизнь так, как не любил ее в моло-
дости. Жизнь тем и хороша, рассуждал он, что все время преподносит сюрп-
ризы и неожиданности, заставляя постоянно быть в тонусе, не расслаб-
ляться. Непредвиденные препятствия будили в нем спортивный азарт и жела-
ние непременно сделать по-своему.
Он дождался, пока жена уйдет навестить дочь и внуков, с аппетитом по-
завтракал, просмотрел свежие газеты, потом позвонил Виктору и велел при-
ехать. Тот примчался минут через тридцать, благо было не особенно дале-
ко.
- Что ты выяснил о нашем конфликте с Денисовым? - спросил Арсен, уса-
живаясь вместе с гостем в мягкие кресла. - Ты должен был посмотреть, где
мы перешли ему дорогу.
- У меня есть несколько предположений, - неторопливо начал Тришкан. -
Главным образом виноват Расулов, это он подбирает вам людей...
- Я не просил тебя искать виноватых, - сухо перебил его Арсен. - Я
просил только установить факты.
- Но факты вопиющие! - воскликнул Тришкан. - Арсен, вы просто не по-
нимаете, что творится вокруг нас. Вы привыкли доверять Натику, а он ра-
боту уже давно запустил, сам кандидатов не проверяет, на нас работают
черт знает кто. Ваше детище превратилось в кормушку, из которой пытаются
урвать кусок и жук, и жаба, и удавы, и кролики. За последние два года у
нас не было ни одного заказа непосредственно от Денисова, но дважды мы
выполняли контракт для крупных банкиров, которые совершенно точно с ним
связаны. В одном случае наш человек допустил непростительный промах и
дело сорвалось в самом конце, когда было потрачено столько денег и вло-
жено столько труда. В другом случае мы вообще показали себя с чудовищной
стороны. Заказчик планировал организацию убийства, но понимал, что на
месте преступления останутся стреляные гильзы. Обстоятельства были тако-
вы, что было ясно: у убийцы заведомо не будет времени их искать и соби-
рать, а поскольку убийство намечалось на половину второго дня и должно
было быть совершено на улице, то понятно, что приезд милиции ожидался
довольно быстро. Заказчику нужно было, чтобы среди сотрудников милиции
оказался человек, которому поручат поучаствовать в осмотре места проис-
шествия и который смог бы быстро и незаметно найти гильзы и спрятать их.
Желательно было тогда найти и второго человека, который начал бы опрос
очевидцев и внес в их слова определенные коррективы, касающиеся внешнос-
ти убийцы и примет его автомобиля. Расулов по вашему указанию должен был
подобрать такую пару сотрудников и назвать заказчику день, когда они в
половине второго окажутся в одной группе и выедут на запланированное
место. И что вы думаете? Один из подобранных Расуловым людей слег, види-
те ли, с гриппом прямо накануне задания, а второй нажрался водки с вече-
ра, попался начальнику в непотребном виде и был отстранен от дежурства.
Конечно, контракт был сорван. Мы, если помните, потом на уши станови-
лись, чтобы помешать поймать этого киллера. Простите, что лезу не в свое
дело, Арсен, но Расулова надо заменить кем-нибудь помоложе. Он утратил
интерес к делу, у него пропало чувство ответственности.
- Что ж, - Арсен задумчиво постучал костяшками пальцев по полирован-
ной ручке кресла, - может быть, в этом есть резон. Старики не должны
слишком долго занимать денежные места. Они уже заработали все что нужно
и от сытости расслабились. Я подумаю насчет Натика.
- А как ваши успехи с Каменской? - поинтересовался Виктор.
- Ты знаешь, никак, - оживился Арсен, радостно улыбаясь. - Нас с то-
бой кто-то опередил.
- В чем опередил?
- В использовании сведений о ней и Денисове.
Ты представляешь, какой-то шустрик их выследил и настучал на Петров-
ку. Остряк-самоучка, борец за справедливость. И, между прочим, выследил
он их как раз в тот день, когда твои ребята их проспали. Ты, кстати, на-
казал их за разгильдяйство?
- Конечно. Не сомневайтесь, Арсен, они у меня надолго запомнят.
Больше это не повторится, я вам ручаюсь. Так что насчет Каменской?
- Я же сказал - ничего. Пока ничего. Ищи, на чем еще ее можно заце-
пить. И ищи быстро, Витенька. Сейчас момент благоприятный, другого тако-
го может больше не быть. В отношении Каменской проводится служебное
расследование, она отстранена от работы, обижена, расстроена, встревоже-
на. Она не может не думать о том, что ей делать, если ее уволят, куда
идти работать. А такие мысли - благодатная почва, на которой можно вы-
растить все что нужно, если правильно бросать зерна и грамотно ухаживать
заростками.
- Но я не понимаю, Арсен, зачем она будет вам нужна, если ее уволят?
Она хороша только до тех пор, пока работает на Петровке, да не где-ни-
будь, а у самого Гордеева.
- Правильно, Витенька, ты не понимаешь. Куда тебе понимать, молодой
ты еще. Да мне ее должность - тьфу! Наплевать и растереть. Надо будет -
я себе сыскарей навербую из каких хочешь отделов. Мне ОНА нужна. Она,
понимаешь? Ее голова, ее характер, ее мышление. Она - моя копия, только
моложе в два раза. Я, Витенька, дело свое люблю не изза денег, которые
оно приносит, хотя деньги эти и немалые. Я его создавал из любви к ис-
кусству, оно закономерно вытекает из особенностей моей души. Я сам его
придумал и сам его создал. И поддерживать в нем жизнь может далеко не
каждый, а только тот, кто похож на меня. Вот Каменская - похожа. Она та-
кая же спокойная, как я, расчетливая, умеет ждать, не суетится. Она хо-
лодная и безжалостная, умная и в меру циничная, лишенная романтических
закидонов. И я сделаю все возможное, чтобы передать свое детище в ее ру-
ки. Она его по крайней мере не погубит.
Они обсудили еще ряд текущих вопросов, выпили по чашке чаю, и Виктор
стал прощаться.
ГЛАВА 15
До четырнадцати лет Юра Оборин был открытым и абсолютно доверчивым.
Потом случилось нечто, что превратило его в человека, который больше
всего на свете боялся быть обманутым. До головной боли, до паники, до
маниакальной подозрительности. Разумеется, он не был сумасшедшим, ни в
коем случае. Но ощущение, что его держат за идиота, могло привести его в
ярость и подвигнуть на действия, которые ему, спокойному трудолюбивому
аспиранту кафедры уголовного права, будущему доценту, а затем, возможно,
и адвокату, были, в общем-то, несвойственны. Оборин любил размеренность,
старался избегать конфликтов и открытого выяснения отношений, не прини-
мал участия в кафедральных интригах и никогда не цеплялся к людям по
пустякам. Но стоило ему почувствовать, что его хотят обмануть, держат за
болвана и пытаются объехать, как он сам говорил, на кривой козе, он на-
чинал злиться и старался во что бы то ни стало разоблачить ложь. Его не-
давнее "выступление" на заседании кафедры во время обсуждения конкурсных
работ студентов было продиктовано именно этим.
Детство его было вполне счастливым. Родители жили дружно, не ссори-
лись, не скандалили. Отец Юры был геологом и подолгу находился в экспе-
дициях, а с мамой мальчик жил душа в душу.
Лена появилась в их доме, когда Юре было четырнадцать. Она пришла к
ним в гости вместе с братом, маминым коллегой по работе в конструкторс-
ком бюро. Мама и дядя Женя уселись за стол в комнате и разложили ка-
кие-то бумаги, а Лена поскучала минут десять и сказала:
- Я слышала, в вашем районе есть хороший магазин с импортными тряпоч-
ками. Я, пожалуй, схожу туда. Вы мне объясните, где он находится.
Мама подняла голову от бумаг и улыбнулась.
- Юра тебя проводит. К магазину нужно идти переулками, ты не найдешь.
Проводишь, сынок?
Он нехотя оторвался от новой книжки Стругацких, но возражать не стал.
Во-первых, мама попросила, а это закон. А во-вторых, Лена была гостьей,
и отказывать было неприлично.
Они вышли на улицу, и Лена тут же взяла Юру под руку. Он с трудом
