города, пока не понял, что это бесполезно. Мне было с ним очень тяжело. Он
вообще не хотел возвращаться домой, собирался бросить работу и прочесать
весь район залива Сан-Франциско.
- Ну, а если, допустим, он его найдет - что тогда?
- Не знаю. Допускаю, что и он не знает...
- Вы сказали, что Стенли было одиннадцать или двенадцать лет, когда
отец исчез. Когда это было?
- Сейчас Стенли двадцать семь... Пятнадцать лет назад.
- Он действительно мог бы бросить работу?
- Ну да! Мы по уши в долгах. Мы должны и свекрови, и другим людям...
Но он стал таким безответственным, что я с трудом удерживаю его...
Она замолчала, всматриваясь в голые стены и календарь, который пару
месяцев не переворачивали.
- У вас нет ключа от сейфа?
- Нет. Ключ только один, Стенли с ним не расстается. Стол тоже
заперт. Он не хочет, чтобы я интересовалась его корреспонденцией...
- Вы думаете, что он переписывается с этой девушкой?
- Понятия не имею. Он получает письма от всевозможнейших людей. Я их
не вскрываю.
- Вы не знаете, как ее зовут?
- Ее зовут Сью. По крайней мере, так она сказала Ронни.
- Я хотел бы посмотреть на номер этого "Мерседеса". У вас есть ключ
от гаража?
- От гаража есть, он в кухне.
Мы направились в кухню, она достала из шкафа ключи от гаража. В
"Мерседесе" были ключи, но не было регистрационной карты. Зато в глубине
бардачка я нашел квитанцию на страховку автомобиля на имя Роджера
Армистида (10, Кресчент Драйв, Санта-Тереза, Калифорния). Записав в
блокнот фамилию и адрес, я вылез из машины.
- Что вы нашли? - спросила Джин.
Я показал ей открытый блокнот.
- Вы не знаете некоего Роджера Армистида?
- Нет. Но Кресчент Драйв - это хороший адрес.
- "Мерседес" тоже стоил кругленькую сумму. Похоже, что соученица
Стенли неплохо устроена. Разве что, она украла машину...
Джин сделала предостерегающий жест.
- Не так громко. Это смешно, то, что говорит Стенли, - продолжала
она, понизив голос, чтобы не было слышно у соседей. - Невозможно, чтобы
она была его соученицей. Я же вам говорила, она самое меньшее на
шесть-семь лет моложе его. А ходил он в частную школу в Санта-Терезе.
Я снова открыл блокнот.
- Опишите мне ее.
- Миленькая блондинка. Примерно моего роста, это где-то метр
шестьдесят семь-шестьдесят восемь... Стройная, килограмма 52... Голубые
глаза достаточно редкого оттенка. Пожалуй, глаза - это самая красивая ее
черта... и самая ненормальная.
- Что же в них ненормального?
- В них ничего нельзя прочесть. Я не могла бы сказать, то ли она
совершенно невинна, то ли, с той же вероятностью, аморальна и цинична. Я
не выдумала этого после всего, что произошло, - это было мое первое
впечатление, когда Стенли ее привел.
- Вы не догадываетесь, зачем Стенли привел ее домой?
- Он сказал только, что она голодна и очень устала. Считал
естественным, что я оставлю ее обедать, что я, собственно, и сделала. Но
она ничего не ела, только немного бобового супа...
- А говорила много?
- Со мной она практически не говорила. Говорила с Ронни.
- О чем?
- Плела всякую околесицу. Рассказывала ему какую-то историю о
девочке, которая провела одна целую ночь в домике в горах. Ее родных убили
чудовища, а саму ее похитила какая-то большая птица, кондор - не кондор...
Она утверждала, что это случилось с ней самой, когда она была такая, как
Ронни и спросила, не хотел бы он пережить что-либо подобное. Конечно, она
выдумывала, но в этом было что-то болезненное, словно она выплескивала на
него свою истерику...
- Как реагировал Ронни? Испугался?
- Представьте себе, нет. Слушал как зачарованный. Я таковой не была,
а потому прервала их и отослала его к себе в комнату.
- Она не говорила, что заберет его с собой?
- Откровенно, нет. Но вам не кажется, что подтекст был именно таким?
Во всяком случае, меня охватил страх. Я должна была сделать из этого
выводы и выставить ее из дому как можно скорее...
- Чего вы боялись?
Она посмотрела в небо, полное поднятой ветром пыли.
- Мне кажется, это она чего-то боялась, а я переняла ее страх.
Конечно, я с самого начала была взволнована. Это так не похоже на Стенли,
привезти ее домой, словно все равно куда... Я чувствовала, что в моей
жизни происходит переворот, а я ничего не могу сделать.
- Переворот в вашей жизни начался раньше. В июне, не так ли?
Она опустила глаза, полные потемневшего неба.
- В июне мы ездили в Сан-Франциско. Почему вам в голову пришел именно
июнь?
- Это был последний месяц, когда Стенли сорвал листок с календаря в
своем кабинете.
На улице остановился автомобиль с рычащим мотором и через минуту
из-за угла дома показался мужчина. Было заметно, что он не слишком хорошо
чувствует себя в строгом черном костюме. У него было длинное бледное лицо
с рассеченными шрамами бровями. По асфальтовой дорожке он подошел к нам.
- Стенли Броудхаст дома?
- Не совсем... - неуверенно ответила Джин.
- Вы его жена?
Он старался, чтобы это прозвучало приветливо, но в его голосе
подрагивала агрессивная нотка.
- Да.
- Когда ваш муж должен прийти?
- Не знаю.
- Но хотя бы приблизительно вы должны знать.
- Но я не знаю...
- Но если вы не знаете, то кто может это знать?
Его выражение не сулило ничего хорошего. Я встал между ним и Джин.
- Броудхаст уехал на уик-энд. Кто вы и чего вам надо?
Он ответил не сразу, предварительно разыграв пантомиму удивления,
хлопнув себя рукой по щеке. На лице остался красный оттиск четырех
пальцев.
- Ну, кто я - это мое дело. Я хочу получить свои деньги. Вы увидите
его скорей, чем я, так скажите ему это. Вечером я собираюсь свалить из
города и мне нужны мои деньги.
- О каких деньгах вы говорите?
- Это наше дело, Броудхаста и мое. Вы только передайте ему. Скажите
ему, что я согласен ровно на тысячу, чтобы только до вечера все получить.
А если нет, - я не остановлюсь ни перед чем. Скажите ему, мистер.
Но его холодные глаза не верили в то, что произносят губы. От него за
три версты несло преступным миром. Лицо покрывала тюремная бледность, а в
солнечном свете он себя чувствовал неуверенно и стоял под самой стеной,
будто подсознательно искал каких-нибудь ограничителей жизненного
пространства.
- У моего мужа нет таких денег...
- Но есть у его мамочки.
- Что вам может быть известно о его мамочке? - спросила Джин тонким
срывающимся голосом.
- Что она обеспеченный человек. Он обещал, что возьмет у нее и
вечером будет ждать меня с деньгами.
- Вы несколько поспешили, мистер, - сказал я.
- И хорошо, что поспешил. А то еще забудет...
- И за что же вам платят такие деньги?
- Если я скажу вам, то что мне останется от продажи? - он бросил на
меня хитрый взгляд свиньи, которой кажется, что она съела все самое умное
в мире. - Так вы ему скажите, что я приду вечером. И если он не заплатит,
то я ни перед чем не остановлюсь.
- Вечером здесь может никого не быть, так что вы оставьте адрес,
чтобы вам дали знать.
С минуту он обдумывал мое предложение, наконец, заявил:
- Вы можете найти меня в гостинице "Под звездами" возле приморской
автострады, пониже каньона Топанга. Спросите Эла.
Я записал в блокнот адрес.
- А телефон?
- По телефону вы не сможете передать деньги.
Он послал нам бледную усмешку, в которой не было ни тени веселья, и,
резко развернувшись, удалился. Я дошел следом за ним до угла дома и видел,
как отъезжает старый потрепанный "Фольксваген" без переднего стекла.
Заросший грязью номер прочитать было невозможно.
- Вы думаете, он говорит правду? - спросила Джин.
- Сомневаюсь, что он сам это знает. Он должен был бы подвергнуть себя
испытанию на детекторе лжи, чтобы в этом убедиться. Если бы не струсил...
- Что общего может быть у Стенли с таким типом?
- Вы знаете его лучше, чем я.
- Я начинаю в этом сомневаться...
Мы вернулись в дом. Я попросил разрешения позвонить из кабинета. Мне
хотелось связаться с хозяином "Мерседеса". В справочной Санта-Терезы мне
дали номер Армистида, я набрал его. Отозвался нетерпеливый женский голос.
- Да?
- Не могу ли я поговорить с мистером Армистидом?
- Его нет.
- А где я мог бы его найти?
- Это зависит от того, зачем он вам.
- Вы - миссис Армистид?
- Да.
Это прозвучало так, словно она собиралась бросить трубку.
- Я ищу одну молодую особу. Пепельную блондинку...
Она прервала меня, внезапно оживившись:
- Ту, которая провела позапрошлую ночь на яхте у пристани
Санта-Терезы?
- Это мне неизвестно.
- А что вам о ней известно?
- Ездила в зеленом "Мерседесе", кажется, принадлежащем вашему мужу.
- Это моя машина. Собственно, яхта тоже. Она что, разбила мой
"Мерседес"
- Нет.
- В таком случае, я хотела бы найти его. Где он?
- Я скажу вам это при встрече. Мне хотелось бы поговорить с вами.
- Это что, шантаж? Вас подослал Роджер?
В ее голосе зазвенело тремоло обиды и гнева.
- Я в глаза его не видел.
- И не много потеряли. Кто вы такой?
- Моя фамилия Арчер.
- И чем же вы занимаетесь, мистер Арчер?
- Я частный детектив.
- Понятно. И о чем же вы хотите со мной поговорить?
- Об этой блондинке. Я не знаю ее фамилии. Может вы знаете, миссис?
- Нет. Она в чем-то замешана?
- Похоже на то.
- Сколько ей лет?
- Восемнадцать-девятнадцать.
- Та-ак... - она говорила приглушенным голосом. - Это Роджер дал ей
машину? Или она ее украла?
- Об этом вы должны спросить Роджера. Пригнать вам машину?
- Откуда вы звоните?
- Из Нортриджа. Но я еду в Санта-Терезу, мы могли бы поговорить.
Установилась долгая тишина. Я спросил, у телефона ли она еще.
- Да. Но я не уверена, что хочу говорить с вами. Но в конце концов, -
голос ее стал четче, - это моя машина. И я хочу получить ее. Так что я
готова заплатить, в разумных пределах.
- Мы поговорим об этом, когда увидимся.
Я вывел "Мерседес" из гаража, а на его место загнал свою машину.
Когда вернулся в кабинет, Джин снова говорила со свекровью. Положив
трубку, она сказала мне, что Стенли с Ронни и девушкой были на ранчо в
отсутствие миссис Броудхаст.
- Садовник дал им ключ от охотничьего домика.
- Что это за домик?
- Домик для гостей, он находится за ранчо, на склоне каньона, там,
где горит.
5
Прежде чем мы доехали до Санта-Терезы, в воздухе запахло дымом.
Вскоре стал виден его столб на склоне, по другую сторону от города. Сквозь
дым иногда прорывался огонь, словно отблеск далеких орудийных выстрелов,
слишком далеких, чтобы услышать звук. Впечатление войны усиливал старый
двухмоторный бомбардировщик, летевший низко над гребнем гор. Он надолго
исчез в дыму, а потом опять вынырнул, таща за собой бледно-розовый хвост
противопожарных химикатов.
Цепочка автомобилей на дороге неожиданно замедлила ход, и вскоре нам
пришлось остановиться вместе со всеми. Я хотел включить радио, но вовремя
отдернул руку - с моей спутницы было вполне достаточно и без прослушивания
координат продвижения огня.
В начале затора я увидел полицейского из дорожного патруля, который
выпускал на шоссе машины с боковой дороги.
Много машин спускалось с окрестных склонов, большинство с номерами
Санта-Терезы. Я заметил несколько грузовиков, груженных мебелью и
перинами, детьми и собаками.
Когда полицейский снова открыл движение на шоссе, мы свернули в
направлении холмов. Дорога поднималась пологими петлями между апельсиновых
рощиц и свежевыкрашенных строений к каньону Броудхастов, как его назвала
Джин. У въезда в каньон машину остановил мужчина в форме лесной охраны и
защитной желтой каске. Джин вышла и представилась как невестка миссис
Броудхаст.
- Только вы не надолго, миссис? Возможна эвакуация всего каньона.
- Вы не видели моего мужа с маленьким мальчиком, мистер?
Она описала Ронни: шесть лет, голубые глаза, темные волосики, голубой
костюмчик... Лесник покачал головой.
- Очень много людей с детьми покидают каньон. И не без причин. Если
огонь начнет спускаться вниз, дорога может быть отрезана, вы и оглянуться
не успеете, миссис.
- Ситуация действительно угрожающая? - спросил я.
- Все зависит от ветра. Если удержится безветренная погода, мы должны
локализовать огонь до вечера. Но если поднимется ветер...
Жестом он словно вычеркнул из жизни все, находившееся в поле зрения.
Мы проехали между двух каменных столбов, увенчанных надписью "Каньон
Истейтс". Среди дубов и буков на склонах каньона тут и там виднелись
прекрасные новенькие виллы. Мужчины и женщины поливали из шлангов их
стены, крыши и земли вокруг. Дети наблюдали за этим, сидя в машинах, тесно
прижавшись друг к другу, готовые к эвакуации. Наплывавший сверху дым менял
яркие краски дня, висел над всем, словно дамоклов меч.
Ранчо Броудхастов находилось между виллами и огнем. Мы поднимались по
каньону вверх, все ближе к пожару. От почтового ящика с фамилией Броудхаст
мы свернули на частную асфальтовую подъездную дорогу, вьющуюся среди
плантации крепеньких деревьев авокадо. Кончики их широких листьев
свернулись, словно их уже лизнул огонь. Темные плоды тяжело свисали с
веток, словно зеленые ручные гранаты.
Дорога расширилась в асфальтовый полукруг перед большим домом,
крашенным белой краской. Глубокую веранду украшали яркие фуксии, росшие в
бочонках из секвойи. Между бочонков висела маленькая красная стеклянная
кормушка с носиком, из которого пила переливающаяся колибри, словно
подвешенная в воздухе.
Птичка не шевельнулась, когда в глубине веранды открылись сетчатые
двери и вышла женщина. На ней была белая рубаха и черные брюки,
обтягивающие несколько тяжеловатый низ. С горделивой грациозностью она
пересекла веранду, постукивая высокими каблучками сапожек для верховой
езды.
- Джин, милочка!
- Добрый день, мама.
Они обменялись коротким рукопожатием, словно спортсменки перед
матчем. Прямые темные волосы миссис Броудхаст были припорошены сединой, но
она была моложе, чем мне казалось, - лет около пятидесяти. Лишь глаза были
старше. Не спуская их с лица невестки она покачала головой.
- Они до сих пор не вернулись и их не видели нигде поблизости. Что
это за блондинка?
- Я не знаю, мама.
- У Стенли с ней роман?
- Не знаю... - Джин повернулась ко мне. - Это мистер Арчер.
Миссис Броудхаст достойно кивнула головой.
- Джин сказала мне по телефону, что вы, вроде бы, детектив. Это
правда?
- Да, я частный детектив.
Она смерила меня взглядом от макушки до носков туфель и обратно.
- Честно говоря, я никогда не была слишком хорошего мнения о частных
детективах. Но в сложившихся обстоятельствах вы можете пригодиться,
мистер. Если верить радио, огонь прошел возле охотничьего домика, не
тронув его. Вы не хотели бы пройтись туда со мной?
- Разумеется, как только я поговорю с садовником.
- Это совершенно лишнее.
- Я слышал, что это он давал вашему сыну ключ от домика. Возможно, он
знает, зачем ему это было нужно.
- Он не знает. Я говорила с Фрицем. Это потеря времени, а я и так уже
потеряла достаточно времени, сидя у телефона в ожидании вашего приезда.
- А где сейчас Фриц?
- Вы упрямы. Наверное, в беседке.
Мы оставили Джин с меловой бледностью лица и страхом в глазах в тени
веранды. Беседка находилась в обнесенном стеной садике за крылом дома.
Миссис Броудхаст вместе со мной шагнула в пятнистую тень, отбрасываемую
сплетенным из дранок потолком.
- Фриц! Мистер Арчер хочет кое о чем спросить тебя.
От цветов поднялся полный мужчина в холщовых штанах. У него были
тревожные зеленые глаза и осанка человека, готового уклониться от
неожиданного удара. От губ до носа пролегал синий шрам, позволявший
догадываться, что он появился на свет с заячьей губой.
- Ну, что опять? - спросил он.
- Я стараюсь установить, с какой целью Стенли Броудхаст приехал сюда.
Как вам кажется, зачем ему был нужен ключ от охотничьего домика?
Фриц растерянно пожал плечами.
- Откуда мне знать? Я не умею читать мысли...
Он глянул на миссис Броудхаст несчастными глазами.
- Я должен выкручиваться?
- Говори правду, - ответила она настойчиво.
- Конечно, я подумал, что он приехал позабавляться с девушкой. Зачем
бы еще они туда ехали?
- С моим внуком? - спросила миссис Броудхаст.
- Они хотели оставить мне малыша. Но я не идиот, чтобы брать на себя
такую ответственность. Легко сказать... - завершил он с глуповатым
глубокомыслием.
- Но ты ничего не говорил об этом, Фриц, а должен был бы мне
сказать...
- Разве я могу помнить обо всем?
- Как вел себя мальчик? - спросил я.
- Воспитанно. Практически не разговаривал.
- Вы тоже не слишком разговорчивы...
- Чего вы от меня хотите, мистер? Вы что, думаете что я обидел
малыша?
Его голос дрогнул, глаза повлажнели и наполнились слезами.
- Этого никто не утверждал.
- Так почему же вы все время цепляетесь ко мне? Мальчик был с
собственным отцом, отец забрал его с собой. Я что, должен отвечать за
это?!
- Успокойтесь.
Миссис Броудхаст коснулась моего плеча.
- Это ничего не даст.
Мы оставили расстроенного садовника среди его цветов. Пятнистая тень
беседки лежала на нем, словно тень тюремной решетки.
Позади дома стоял старый красный сарай с помещением для автомобилей.
За ним виднелся неглубокий овраг, густо поросший дубами и эвкалиптами с
руслом высохшего ручья на дне. Под деревьями и возле аккуратной кормушки
вились голуби с плоскими хвостами и дрозды с яркими крыльями и красивыми
голосами. По дороге я то и дело наступал на шишечки эвкалиптов, похожие на
шляпки бронзовых гвоздей.
Под навесом стояли не первой молодости "Кадиллак" и аккуратный
фургончик. Миссис Броудхаст вывела фургончик и мы поехали через рощицу
авокадо, срезая углы дороги. От въезда она свернула влево, в гору. Здесь
росло несколько вековых олив, а за ними начиналось дикое пастбище,
поросшее цветами.
Чем ближе мы были к концу каньона, тем сильнее ударял в ноздри запах
горелого леса. Мне казалось, что я насилую свой инстинкт самосохранения,
приближаясь к пожару, но я не слишком советовался со своими инстинктами.
Миссис Броудхаст была не той женщиной, при которой люди проявляют свои
слабости.
По мере продвижения вверх дорога становилась хуже, была все более
крутой и разбитой. Миссис Броудхаст крутила руль, словно укрощала
норовистого жеребца. Неизвестно почему, мне припомнился голос миссис
Армистид по телефону. Я спросил миссис Броудхаст, не знает ли она ее.
Ответ был кратким.
- Я видела ее в яхтклубе. К чему?
- Ее фамилия прозвучала в связи с этой блондинкой, приятельницей
вашего сына.
- В какой связи?
- Воспользовалась их "Мерседесом".
- Эта связь меня не удивляет. Армистиды - парвеню с Юга. Не мой круг,
- не слишком меняя тему, она продолжала:
- Понимаете, мы живем тут уже очень давно. Ранчо моего дедушки
Фальконера занимало часть прибрежной равнины и все окрестные холмы вплоть
до первой горной гряды. Мне от него осталось лишь несколько сот акров.
Прежде чем я нашелся, что ей ответить, она произнесла с нажимом:
- Стенли звонил мне вчера вечером. Ему нужны были полторы тысячи
долларов наличными. На сегодня.
- Зачем?
- Плел что-то неясное об оплате определенной информации. Вы,
наверное, не знаете, мистер, но у моего сына небольшой пунктик по поводу
того, что его отец бросил нас.
Она говорила сухим взвешенным тоном.
- Мне говорила ваша невестка.
- Ах так... Мне пришло в голову, что это может иметь с вами что-то
общее...
- Но не имеет.
Перед моими глазами стоял Эл, бледный человек в черном костюме, но я
решил сейчас не вспоминать о нем.
- Кто вам платит? - спросила моя спутница достаточно резко.
- До настоящего момента никто.
- Понятно, - это прозвучало так, словно ей не нравилось то, что она
понимала. - Вы близки с моей невесткой?
- Мы познакомились утром. Но у нас есть общие знакомые.
- Тогда вы, наверное, знаете, что они со Стенли на грани развода. Я
никогда не верила, что этот брак будет прочным.
- Почему?
- Джин умная девушка, но она совершенно другого круга. Мне кажется,
она никогда не понимала моего сына, хотя я старалась ввести ее в курс
наших семейных традиций, - она оторвала глаза от дороги, чтобы взглянуть
на меня. - Стенли всерьез заинтересован в этой девушке?
- Все указывает на это. Но не обязательно в том смысле, в котором вы
думаете. Они не брали бы с собой малыша.
- Не будьте так уверены, мистер. Он забрал Ронни, потому что знает,
как я его люблю. Он хочет получить от меня деньги. И не забывайте, что не
застав меня дома, он хотел подбросить его Фрицу. Я бы дорого дала, чтобы
узнать, что все это значит.
6
Дорога упиралась в песчаный обрыв. Миссис Броудхаст остановила
фургончик и мы вышли.
- Дальше пойдем пешком, - сообщила она. - При обычной ситуации мы
могли бы объехать вокруг, по так называемой "дороге грешников", но именно
там и горит.
На фоне обрыва выделялась светлая табличка "Путь Фальконера".
Оказалось, что это утонувшая в пыли дорожка, проложенная бульдозером по
склону каньона. Поднимаясь впереди меня по склону, миссис Броудхаст
сообщила, что эту дорогу ее отец подарил графству. Это прозвучало так,
словно она изо всех сил пыталась хоть чем-то себя утешить.
Я глотал пыль из-под ее подошв, пока верхушки самых высоких платанов
не остались внизу, в каньоне. Мы поднимались все выше, к бледному месяцу,
висевшему над краем обрыва. Я был весь мокрый, когда подъем, наконец,
окончился.
Шагах в ста от края обрыва, на фоне посадки, стоял потемневший от
времени домик из секвойи. Часть деревьев в посадке была обожжена и
поломана, отмечая путь огня. Сам домик не был обожжен, напротив, облит
чем-то красным, словно кровью.
За посадкой чернел склон, по которому прошел огонь. Он поднимался
вверх, к дороге, и продолжался немного дальше, переходя в следующий склон,
на котором бесновался пожар. Похоже было, что огонь пробирается поперек
горного склона. Пламя, издали напоминавшее артиллерийские выстрелы, здесь
перекатывалось, словно кавалерийская лава, через кусты, поросшие аралией.
Гребень с пролегавшей по нему дорогой находился примерно в половине
расстояния между нами и центром пожара. На востоке дорога, извиваясь,
спускалась к тому месту, где подошва горы расширялась, неожиданно образуя
плоское плато с обрывистыми краями. На плато стояла группка зданий,
похожая на небольшой колледж. Между ними и огнем ползали туда-сюда
бульдозеры, сооружая в невысоких зарослях преграду для огня. На дороге
стояли цистерны и тяжелая техника, возле которой в выжидательных позах
стояли несколько мужчин, словно надеясь, что невмешательство и спокойствие
помогут им умилостивить неумолимого Бога огня, убедить его успокоиться
здесь, на склоне.
Приблизившись к домику вслед за миссис Броудхаст, я понял, что его
стены и крыша взбрызнуты распыленным с самолета противопожарным веществом.
Не тронутые краснотой части стен и оконные рамы были серыми от солнца,
ветра и дождя. В приоткрытых дверях торчал ключ.
Миссис Броудхаст подходила медленно, словно боясь того, что застанет
внутри. Однако в большой облицованной деревом передней горнице не было
ничего необычного. Пепел в камине давно остыл, возможно, он лежал там уже
не первый год. Старомодная мебель стояла в полотняных чехлах, как близкое
напоминание о прошлом.
Миссис Броудхаст тяжело опустилась в кресло, подняв облачко пыли. Она
закашлялась и произнесла изменившимся голосом, словно стыдясь:
- Кажется, я слишком быстро бежала в гору...
Я прошел в кухню, чтобы принести ей воды. В шкафу нашелся стакан, но
когда я открутил кран над цинковой раковиной, оказалось, что воды нет.
Печка также была отключена от газового баллона.
Поскольку я уже оказался тут, то осмотрел остальные комнаты - две
спальни внизу и под крышей, куда вела узкая деревянная лесенка. Наверху, в
помещении, освещенном светом неровного окошка, стояли три застеленных
покрывалами кровати. Одна из них была примята, и я стянул покрывало. На
толстом сером одеяле темнело небольшое пятно - несомненно, кровь - не
слишком давнее, но и не первой свежести.
Я спустился в переднюю горницу. Миссис Броудхаст спала, склонив
голову на ручку кресла. Ее непроницаемое лицо сейчас разгладилось и
успокоилось, с губ срывался легкий храп.
В тишине нарастали крещендо низко летящего самолета. Я вышел как раз
вовремя, чтобы увидеть красный хвост, опускающийся за самолетом на
пылающие заросли. Самолет уменьшался вдали, его рокот удалялся.
Руслом высохшего ручья к посадке спускались лань с олененком. Увидев
меня, они, словно лошади, встали на дыбы и, перескочив через упавший
ствол, исчезли между деревьями.
Из-за домика к перелеску вилась узкая звериная тропа. Продвигаясь по
ней в сторону посадки, я заметил следы колес, свернувшие в сторону, к
небольшому сарайчику. Они вели только в одну сторону и выглядели свежими,
поэтому я подошел к сарайчику и заглянул внутрь. Внутри стоял черный
кабриолет с открытым верхом, похожий на машину Стенли. В бардачке я нашел
права, это действительно была его машина.
Я хлопнул дверцей, со стороны посадки отозвалось не то эхо, не то
выстрел, а возможно, и треск сломанной ветки. Я двинулся в ту сторону. Не
было слышно ничего, кроме моих собственных шагов и тихого дыхания ветра в
ветвях. Через минуту я выделил другой звук, который сначала не был мне
понятен. Он напоминал шум крыльев. Я почувствовал на лице теплое дыхание
воздуха и поднял голову, осматривая склон.
Шлейф дыма, тянувшийся раньше вверх, отделился от склона. Огонь у его
основания изменил направление и стал ярче. Языки пламени перекидывались
влево, вниз, по дороге мимо перелеска навстречу им двигались пожарные
машины.
Ветер переменился. Теперь я слышал, как он шелестит листьями. Эти
самые звуки разбудили меня до рассвета в Западном Лос-Анджелесе.
Одновременно я услыхал другой звук - словно кто-то продвигался в посадке.
- Стенли! - позвал я.
Из-за пятнистого платанового ствола вышел мужчина в вишневом костюме
и красной защитной каске. Он был полным и двигался достаточно тяжело, но
ловко.
- Вы ищете кого-то?
Голос его был спокойным и прохладным, чувствовалось, что он умеет
владеть им.
- Нескольких особ.
- Здесь никого нет, кроме меня, - сказал он, мило улыбаясь.
Под одеждой перекатывались мышцы его плеч и груди, лицо было влажным
от пота, ботинки испачканы землей. Сняв каску, он вытер лицо и лоб большим
цветастым платком. Волосы у него были короткие, седые, похожие на пушок на
голове младенца.
Я шагнул ближе к нему под фигурную тень платана, на вершине которого
торчал задымленный месяц, перевитый темными прожилками. Полный мужчина
жестом фокусника вытащил из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и
сунул мне под нос.
- Не закурите?
- Спасибо, я не курю.
- Сигареты?
- Да, я бросил.
- А сигары?
- Никогда их не любил. Вы что, собираете анкетные данные?
- Можно сказать и так, - он широко усмехнулся, показав несколько
золотых зубов. - А какого вы мнения о сигарильо, некоторые курят их вместо
сигар?
- Я это замечал.
- А из разыскиваемых вами особ никто не курит сигарильо?
- Не думаю... - но я тот час же припомнил Стенли Броудхаста. - А
почему вы спрашиваете?
- Да так, из любопытства, - он глянул вверх. - Пожар начинает
разрастаться. Ох, и не нравиться мне этот ветер! Похоже на Санта-Анна...
[Санта-Анна - сильный горячий ветер из пустыни в Южной Калифорнии, дует в
сторону Тихого океана]
- Перед рассветом этот ветер дул на юге.
- Я слыхал. Вы из Лос-Анджелеса, мистер?
- Да, - я вел себя так, словно в запасе у меня была вечность, но игра
в кошки-мышки уже начинала мне надоедать. - Моя фамилия Арчер, я частный
детектив, имею лицензию. Работаю для семьи Броудхаст.
- Я как раз подумал, почему вы вышли из сарая. Я видел это.
- Там стоит машина Стенли Броудхаста.
- Я знаю. Не является ли Стенли Броудхаст одной из тех особ, которых
вы ищете?
- Да.
- Не могли бы вы показать мне свою лицензию?
Я показал ему копию лицензии.
- Кажется, я мог бы вам помочь.
Он резко повернулся и двинулся по тропинке между деревьями. Листья
под ногами были настолько сухими, словно мы шли по кукурузным хлопьям.
Вскоре открылась поляна. Огромный платан, прикрывавший, словно крыша,
часть ее, был обуглен, его кора и окрестные заросли еще дымились.
Примерно посреди поляны кто-то выкопал яму чуть больше метра
глубиной, рядом с ней в куче каменистой земли торчала лопата. Неподалеку
лежала мотыга с острым концом, запачканным чем-то, напоминающим
темно-красную краску. С тяжелым сердцем я заглянул в яму.
В глубине, свернувшись, словно младенец в утробе матери, лицом вверх
лежал мужчина. Знакомая рубашка в светлую полоску была слишком веселой
одеждой для могилы. Несмотря на то, что земля забивала ему открытый рот и
засыпала глаза, я узнал Стенли Броудхаста. Я сказал об этом толстяку,
который спокойно принял это известие.
- Вы не знаете, чего он тут искал?
- Не знаю. Но он был на своем ранчо. А вы еще не сказали мне, чего вы
тут искали.
- Я лесник, мое имя Джо Килси. Я должен установить причину пожара. И,
кажется, - добавил он с ударением, - я ее установил. Пожар должен был
начаться в этом районе. И вот что я нашел вот тут.
Он показал на желтый пластиковый колышек, воткнутый в землю в двух
шагах от места, где мы стояли. Потом достал алюминиевый футлярчик, открыл
