связью между верхом и дном колонны служил бесконечный ряд стальных лест-
ниц, приваренных к внутренней поверхности колонны. Таких лестниц было
двенадцать, и каждая состояла из двенадцати ступенек, идущих сверху до-
низу без единой площадки, на которой можно было бы передохнуть. С таким
тяжелым грузом, который висел у меня за спиной, - прибором для проверки
электрических цепей, учитывая, что ступеньки были мокрыми и скользкими,
мне приходилось изо всех сил цепляться за перекладины, чтобы не свалить-
ся с лестницы. Мускулы рук и плеч испытывали предельные нагрузки. Дважды
одолеть эту лестницу я не смог бы.
Хозяину всегда положено идти впереди, показывая дорогу человеку, по-
павшему сюда впервые, но Вилэнд не воспользовался этой привилегией. Воз-
можно, он боялся, что если будет спускаться по лестнице впереди меня, то
я не упущу случая заехать ему ногой по голове, и тогда он, пролетев бо-
лее тридцати метров, упадет на стальную платформу и разобьется насмерть.
Как бы то ни было, я спускался первым, а Вилэнд и двое его подручных с
рыбьими глазами, которые ожидали нас в маленькой стальной комнате, спус-
кались вплотную за мной. Что касается Лэрри и генерала, они находились
наверху, но всем было ясно, что Лэрри не способен сторожить кого-либо.
Генералу, если он того хотел, разрешалось находиться, где заблагорассу-
дится. Казалось, Вилэнд не боится, что генерал, воспользовавшись своей
свободой, выкинет какой-то трюк. Это казалось мне прежде необъяснимым,
но теперь я начал понимать, в чем дело. Вернее, я думал, что понимаю:
если бы я ошибался, наверняка бы погибли невинные люди. Я постарался не
думать об этом.
- Откройте люк, Кибатти, - приказал Вилэнд. Более высокий из двух
мужчин нагнулся, отвинтил болты с крышки люка и, повернув ее на петлях,
открыл проход вниз. Я заглянул внутрь узкого стального цилиндра, ведуще-
го в расположенную под ним стальную кабину батискафа, и обратился к Ви-
лэнду:
- Полагаю, вы знаете, что следует наполнить водой эту входную камеру,
когда отправитесь на поиски сокровищ Синей Бороды?
- Что это такое? А это еще зачем? - он подозрительно, в упор, посмот-
рел на меня.
- А вы собирались оставить ее незаполненной? - не веря своим ушам,
спросил я. - Эта входная камера обычно заполняется в ту самую минуту,
когда начинаете спуск, если вы начинаете его с поверхности моря, а не с
глубины в сорок метров, на которой мы находимся сейчас. Да, я понимаю,
что стенки входной камеры кажутся прочными и способными выдержать вдвое
большую глубину. Но я наверняка знаю, что снаружи к стенке входной каме-
ры примыкают емкости с бензином, обеспечивающие плавучесть батискафа. В
этих емкостях содержится около тридцати тысяч литров бензина, и они в
нижней части имеют отверстие, сообщающееся с морем. Давление внутри этих
емкостей точно соответствует давлению воды снаружи, поэтому стенки ем-
костей делают из тончайшей листовой стали. Но когда внутри входной каме-
ры находится только воздух, то на ее стенки со стороны моря при нашем
максимальном погружении будет действовать давление, по крайней мере, в
четырнадцать атмосфер, и стенки не выдержат. Они прогнутся внутрь, бен-
зин вытечет, положительная плавучесть будет навсегда утеряна, и вы ока-
жетесь на глубине ста сорока метров, где вам будем суждено пребывать до
скончания века.
В полутьме этого замкнутого пространства трудно было разглядеть
что-то, но я мог поклясться, что от лица Вилэнда отлила кровь.
- Брайсон никогда не говорил мне об этом, - злобным дрожащим голосом
прошипел он.
- Брайсон? Ваш друг-инженер никогда бы не сказал об этом, - Вилэнд
молчал, и я заговорил снова: - Брайсон не был вашим другом, Вилэнд. Ваш
пистолет упирался ему в спину, и он отлично понимал, что когда переста-
нет быть нужным, его пристрелят. Какого черта тогда ему было посвящать
вас во все тонкости этого дела? - я отвернулся от него и снова вскинул
на плечи тяжелый прибор. - Нет никакой необходимости, чтобы кто-то из
вас спускался со мной, это только будет нервировать меня.
- Неужели вы подумали, что я позволю вам спуститься одному? - холодно
спросил он. - Или снова решили прибегнуть к вашим трюкам?
- Не будьте идиотом, - устало проговорил я. - Можно саботировать в
батискафе и в вашем присутствии, стоя перед приборной доской или повре-
див что-то в предохранительной коробке, с тем чтобы навсегда лишить ба-
тискаф возможности передвигаться. И ни вы, ни ваши друзья ничего не уз-
нали бы об этом. Я заинтересован в том, чтобы заставить эти моторы рабо-
тать, чтобы как можно скорее покончить со всем этим. Причем чем скорее,
тем лучше, - я посмотрел на часы. - Без двадцати одиннадцать. Мне потре-
буется часа три, чтобы обнаружить неполадки. И это самое меньшее. Через
два часа должен сделать перерыв. Я постучу по стенке люка, чтобы выпус-
тили меня.
- В этом нет нужды. - Вилэнду это не очень-то нравилось, но пока он
не уличил меня в прямом предательстве, был вынужден выполнять мои требо-
вания. - В кабине батискафа есть микрофон, длинный кабель которого намо-
тан снаружи на барабан, пропущен через сальник в стенке опоры и выведен
в комнату, где мы сейчас находимся. Предусмотрен и кнопочный вызов. Дай-
те нам знать, когда вас выпустить. - Я кивнул и стал спускаться по сту-
пенькам, приваренным к внутренней стороне цилиндра. Потом приоткрыл
верхний люк входной затопляемой камеры батискафа. Полностью люк не отк-
рывался, так как диаметр входной камеры был немного больше диаметра лю-
ка. Нащупав ногой ступеньки, с трудом протиснулся в проход люка, плотно
прикрыл его за собой и стал спускаться в узкий цилиндр. В самом низу ци-
линдр поворачивал под прямым углом и заканчивался еще одним тяжелым
стальным люком. Извиваясь всем телом, вместе с прибором прополз через
это колено и, открыв люк, попал, наконец, внутрь батискафа. Потом запер
за собой люк.
Ничто не изменилось. Все было так, как я запомнил. Только кабина была
гораздо больше той, сконструированной ранее научно-исследовательской
фирмой "СилбГорман", занимающейся разработкой подводного оборудования.
Кроме того, кабина была значительно усовершенствована по сравнению с ее
предшественницей, и форма ее из круглой превратилась в овальную. Но ка-
чества, утерянные за счет прочности, были более чем компенсированы улуч-
шением обзора и удобством перемещения внутри кабины. Но так как батискаф
предназначен для спасательных работ на глубине до восьмисот метров, то
сравнительная потеря прочности не имела большого значения. Из трех иллю-
минаторов один был вмонтирован в пол и представлял собой конус, сужаю-
щийся по направлению к кабине. Стекло вставлено в основание меньшего ди-
аметра. Точно так же было сконструировано входное отверстие в камеру ба-
тискафа. При такой конструкции давление морской воды еще сильнее прижи-
мало стекло иллюминатора и входное отверстие камеры к корпусу батискафа,
обеспечивая дополнительную герметичность. Окна иллюминаторов казались
очень хрупкими, но я знал, что они изготовлены из плексигласа специаль-
ного состава и что даже самое большое стекло, диаметр которого около
тридцати сантиметров, могло выдерживать нагрузку до двухсот пятидесяти
тонн. А такая нагрузка во много раз превышала ту, которую мы будем испы-
тывать, работая в батискафе на глубине.
Что касается самой кабины, то она представляла собой конструкторский
шедевр. Одна стена, занимающая приблизительно шестую часть внутренней
поверхности кабины, - если ее вообще можно было назвать стеной - была
занята приборами, электрошкафом, панелями и весьма разнообразным науч-
но-исследовательским оборудованием, которое нам вряд ли потребуется.
С одной стороны стены была установлена панель управления для запуска
моторов, регулирования числа оборотов, включения переднего или заднего
хода батискафа, включения прожекторов и дистанционного управления захва-
тами, установленными снаружи батискафа, а также для управления свисающим
канатом, необходимым для стабилизации положения батискафа вблизи морско-
го дна. При опускании части каната на дно моря батискаф облегчается на
этот незначительный вес, что позволяет удерживать его в состоянии полно-
го равновесия. И наконец, здесь были отличные аппараты для поглощения
выдыхаемого углекислого газа и регенерации кислорода.
Один из приборов я никогда прежде не видел. Это был реостат, рукоятку
которого можно было перемещать в положения "вперед" и "назад". В приборе
две шкалы, расположенные с обеих сторон рукоятки. Под прибором укреплена
медная табличка с надписью: "Управление буксировочным канатом". Я сразу
не мог сообразить, для чего нужен этот прибор, но через несколько минут
раздумий сделал довольно уверенное предположение. Вилэнд или, скорее,
Брайсон по приказу Вилэнда установил в верхней задней части батискафа
действующий от электросети барабан с намотанным на него канатом. Один
конец каната был привязан к кольцу, вмонтированному в основание опоры
буровой. Идея, как я теперь понял, заключалась не в том, чтобы подтяги-
вать батискаф к буровой в случае какой-либо аварии, так как при этом
потребовалась бы во много раз большая мощность, чем та, которую могли
обеспечить моторы батискафа, а в том, чтобы решить довольно хитрую нави-
гационную проблему, заключающуюся в точном возвращении батискафа к опоре
буровой вышки. Я включил прожектор, отрегулировал его луч и посмотрел
вниз через иллюминатор, находящийся у меня под ногами. Глубокое круглое
кольцо на дне океана, где раньше находилась опора буровой, было все еще
на месте. Я увидел кольцевую траншею глубиной более тридцати сантимет-
ров. Хитрое навигационное устройство, снабженное буксировочным канатом,
позволяло легко устанавливать батискаф при возвращении туда, куда требо-
валось, и совмещать входную камеру батискафа с опорой буровой вышки.
Теперь наконец-то я понял, почему Вилэнд так рьяно возражал против
того, чтобы я спустился в батискаф один: заполнив входную камеру батис-
кафа водой и раскачав батискаф из стороны в сторону, я мог бы запустить
моторы и, высвободив входную камеру батискафа из охватывающего ее рези-
нового кольца, вырваться на свободу, обеспечив тем самым свою безопас-
ность. Правда, далеко бы мне уйти не удалось, так как бегству помешал бы
тяжелый канат, привязывающий батискаф к опоре объекта Х-13. И все же Ви-
лэнд предпочитал не рисковать. Возможно, он допускал какую-то фальшь в
одежде и манерах, но что касается ума, то ума ему было не занимать. Он
был умным человеком.
Если не считать приборов, расположенных на одной стене, то вся ос-
тальная площадь кабины батискафа была практически пустой, так как там
были только три небольших стульчика с полотняными сиденьями, висящих на
противоположной стене, и полка, на которой лежало несколько кинокамер
различных фирм и другое оборудование для подводной съемки.
Быстрый, но внимательный осмотр всего этого интерьера занял у меня
мало времени. Первое, на что я обратил внимание, была контрольная короб-
ка ручного микрофона, висящая рядом с одним из стульчиков с полотняными
сиденьями. Вилэнд был человеком недоверчивым, и он, скорее всего, захо-
чет удостовериться, работал ли я. Вполне возможно, что он намеренно по-
меняет провода в контрольной коробке микрофона таким образом, чтобы даже
при выключенном положении микрофон продолжал работать. Это позволит ему
узнать, ориентируясь на характер звуков, работаю я или нет, хотя он, ко-
нечно, не сможет определить, какой работой занят. Но, видимо, я или не-
дооценил, или переоценил Вилэнда: провода были в полном порядке.
Следующие пять минут или около того я уделил проверке каждого прибо-
ра, находящегося в кабине, за исключением моторов: если бы я включил их,
любой человек, дежурящий у нижней двери опоры, наверняка почувствовал бы
вибрацию.
После этого отвинтил болты, поднял крышку самого большого электрошка-
фа с элктроцепями и вытащил около двадцати разноцветных проводов из их
гнезд. Перепутав все эти провода, я оставил их висеть в полнейшем беспо-
рядке. Прикрепил провод прибора, который притащил сюда, к одному из раз-
ноцветных проводов, открыл крышки двух других электрошкафов с электроце-
пями и предохранителями, выложил большую часть своих инструментов на ра-
бочую полку, прикрепленную под электрошкафами. Таким образом создал впе-
чатление, причем весьма убедительное, что здорово потрудился.
Площадь пола этой стальной кабины была настолько мала, что я не мог
вытянуть во всю длину ноги на узком дощатом настиле. Но меня это не сму-
щало. Прошлой ночью я ни на минуту не сомкнул глаз. Кроме того, за пос-
ледние двенадцать часов мне пришлось пройти через такие испытания, что я
действительно смертельно устал.
Я спал. Моими последними впечатлениями перед тем, как отправиться на
буровую, были ветер и бушующие волны. На глубине около тридцати метров и
более движение волн или вообще не чувствуется, или чувствуется очень
слабо, и качание батискафа в воде было ни с чем не сравнимым ощущением,
мягким и убаюкивающим. Оно убаюкало меня, и я уснул.
Когда проснулся, часы показывали половину третьего. Для меня это было
необычно: как правило, когда требовалось, я мог поставить в уме на нуж-
ное время воображаемый будильник и проснуться еще до наступления этого
срока. На этот раз я проспал, но меня это едва ли удивило. Чертовски бо-
лела голова, воздух в кабине был тяжелым и влажным. В этом оказался ви-
новат сам, так как был невнимательным. Я протянул руку и включил аппарат
поглощения углекислого газа. Я включил его на максимум. Через пять ми-
нут, когда голова начала проясняться, включил микрофон и попросил, чтобы
кто-то открыл задвижку люка у основания опоры. Тот, кого они называли
Кибатти, спустился вниз и выпустил меня. Тремя минутами позже я снова
поднялся в маленькую стальную комнату.
- Вам не кажется, что вы запоздали? - резко бросил Вилэнд. Он и Ройял
- видимо, второй рейс вертолета прошел благополучно - были единственны-
ми, кто находился в комнате, если не считать Кибатти, который только что
закрыл за мной дверь.
- Разве вы не хотите, чтобы эта проклятая штуковина когда-нибудь
смогла передвигаться? Может, мне только показалось, что вы этого хотите?
Я нахожусь здесь не ради того, чтобы малость поразвлечься, Вилэнд.
- Нет, вам не показалось. Я хочу этого, - у главы преступной шайки не
было намерения враждовать с кем-либо без особой на то причины. Он внима-
тельно посмотрел на меня. - Какого черта вы беситесь?
- Я проработал целых четыре часа в этом узком гробу, у меня затекли
руки и ноги, - раздраженно сказал я, - и к тому же еще никто не побеспо-
коился отрегулировать прибор для очистки воздуха, и я дышал черт знает
чем, но теперь прибор, кажется, в порядке.
- Какие у вас успехи?
- Почти никаких, - я инстинктивно поднял руку, прикрывая голову, пос-
кольку увидел, что брови его поползли вверх и лицо потемнело от гнева. -
Работы было предостаточно. Смею уверить, я не бездельничал. Проверил все
до единого контакты и электроцепи батискафа, но только в последние двад-
цать минут понял, в чем дело.
- Так... Ну и в чем же дело?
- Ваш умерший друг-инженер Брайсон напортачил с ними, вот в чем дело,
- я выжидающе посмотрел на него. - Вы намерены были взять Брайсона с со-
бой или нет, когда отправились бы за своим товаром? Может быть, вы реши-
ли отправиться за своим сокровищем в одиночестве?
- Спуститься в батискафе должны были Ройял и я. Мы думали...
- Можете не продолжать. Мне это известно. Не было никакого смысла
брать Брайсона с собой. Умерший ничем не мог бы помочь вам, и поэтому он
не представлял для вас никакого интереса. Возможно, вы намекнули, что не
возьмете его в свою компанию, а возможно, он понял это сам, понял, что
оказался лишним и почему оказался лишним, и поэтому подстроил все так,
чтобы хоть посмертно насладиться местью. Впрочем, возможно, что он так
ненавидел вас что если бы ему пришлось, как говорится, уйти в мир иной,
то он прихватил бы с собой и вас. И вы навсегда бы бесследно исчезли из
этого мира. Ваш друг приготовил очень умную ловушку, правда, у него не
хватило времени довести дело до конца, так как оно приняло роковой обо-
рот для него самого... Именно поэтому моторы и не исправны. Ловушка,
подстроенная вашим другом, заключалась в том, что батискаф двигался бы
отлично: и вперед и назад, и вверх и вниз, он выполнял бы любые опера-
ции, которые требовалось, но все это до той минуты, пока он не опустился
бы на глубину, незначительно превышающую девяносто метров. Потом стал бы
действовать определенный гидростатический эффект, и это был бы конец. Он
отлично проделал свою работу, ваш инженер, - я не слишком передергивал,
зная, что они ни черта не смыслят и глубоко невежественны в том деле, за
которое взялись.
- И что было бы потом? - цедя сквозь зубы слова, спросил Вилэнд.
- Потом ничего бы не было. Батискаф никогда бы не поднялся из морских
глубин и не мог бы преодолеть девяностометровый путь вверх. Через нес-
колько часов сели бы батареи, вышел бы из строя аппарат для очистки воз-
духа и вы бы умерли от удушья, - я внимательно посмотрел на Вилэнда. -
После того, как отказал бы аппарат очистки воздуха, вы могли бы орать до
тех пор, пока не потеряли рассудок.
В прошлый раз мне показалось, что загорелые щеки Вилэнда слегка поб-
лекли, на этот раз сомнения на этот счет у меня совершенно отпали: он
побледнел и, стараясь скрыть свое волнение, стал вытаскивать из кармана
пачку сигарет. Руки его дрожали, и он не мог унять эту дрожь. Ройял, си-
девший на краешке стола, только улыбался едва заметной кривой улыбкой и,
как ни в чем не бывало, помахивал ногой в воздухе. Ройял не был храбрее
Вилэнда, но, по-видимому, был менее впечатлительным. Профессиональный
убийца не может позволить себе поддаваться воображению. Он живет наедине
с самим собой и тенями своих жертв. Я снова взглянул на Ройяла и поклял-
ся себе, что настанет день, когда увижу, как его лицо превратится в мас-
ку ужаса. Такие маски Ройял часто видел на лицах многих своих жертв,
когда они в самую последнюю минуту осознавали, что сейчас умрут, осозна-
вали еще до того, как он нажимал на курок своего маленького смертоносно-
го пистолета.
- Вы очень образно обрисовали все, - резко бросил Вилэнд. Он уже на-
чал приходить в себя.
- Да, описание было довольно образным и четким, но я, по крайней ме-
ре, симпатизирую взглядам вашего друга-инженера и понимаю цель, которую
он поставил перед собой.
- Забавно. Очень забавно, - прорычал он. Иногда Вилэнд забывал, что
хорошо воспитанные деловые магнаты не позволяют себе рычать.
Он посмотрел на меня и внезапно задумался.
- Надеюсь, что вы не прибегнете к таким приемам, Тальбот, надеюсь,
что вы не выкинете такой номер, который пытался выкинуть Брайсон?
- Это очень заманчивая мысль, - усмехнулся я, глядя на него, - но вы
недооцениваете мои умственные способности. Во-первых, если бы я замыслил
нечто подобное, то ни словом бы не намекнул об этом. Во-вторых, на эту
прогулку отправитесь не только вы, но и я вместе с вами. По крайней ме-
ре, надеюсь отправиться вместе с вами.
- Надеетесь, да? - Вилэнд полностью обрел равновесие, снова стал про-
ницательным и быстро соображал. - Что-то вы вдруг стали слишком уж ком-
панейским, Тальбот?
- Ничего не изменишь, - вздохнул я. - Если бы сказал, что не хочу
спускаться в батискафе, вы сочли бы это еще более подозрительным. Не ре-
бячьтесь, Вилэнд. Дело обстоит уже не так, как обстояло несколько часов
назад. Разве не помните слов генерала, который гарантировал мне долгую
спокойную жизнь? Ведь генерал не шутил, и каждому его слову можно ве-
рить. Только попытайтесь. Только попытайтесь спровадить меня на тот
свет, и он спровадит вас. Вы слишком азартный игрок, Вилэнд, и слишком
трезвый бизнесмен, чтобы остаться ни с чем. Ничего не поделаешь, на этот
раз Ройялу придется лишить себя удовольствия прикончить меня.
- Я не получаю никакого удовольствия от убийства, - тихо сказал Ро-
йял. Это была просто констатация факта, и временно сбитый с толку аб-
сурдностью этого утверждения, я внимательно посмотрел на него.
- Я слышал ваши слова или мне только показалось, что вы сказали их? -
медленно спросил я.
- Вы когда-нибудь слышали, что могильщик копает могилы ради собствен-
ного удовольствия, Тальбот?
- Мне кажется, я понимаю вас, - я посмотрел на него долгим взглядом:
он был еще более бесчеловечным, чем я представлял его себе. - Так или
иначе, Вилэнд, теперь, когда у меня появилась уверенность, что выживу, я
стал по-другому смотреть на вещи. Чем скорее это дело кончится, тем ско-
рее я распрощаюсь с вами и вашими милыми дружками. Да, а еще я хотел бы,
чтобы генерал и мне подбросил несколько тысчонок. Ему же не понравится,
если станет известно, что он в самых широких масштабах помогал крими-
нальным элементам и покровительствовал им.
- Вы хотите сказать... Вы хотите сказать, что намерены подложить
свинью человеку, который спас вам жизнь? - видимо, еще существовало
что-то, что могло удивить Вилэнда.
- Так вы, оказывается, ничем не лучше любого из нас. Вы хуже.
- А я никогда и не отрицал этого. Настали тяжелые времена, Вилэнд.
Человек должен как-то зарабатывать себе на жизнь, и я не хочу упустить
свой шанс. Именно поэтому и предлагаю свою помощь. Да, я подтверждаю,
что, прочитав инструкции, даже ребенок сможет заставить батискаф дви-
гаться, заставит его опуститься на дно или подняться на поверхность, но
спасательные работы не для любителей. Поверьте мне, Вилэнд, я знаю, что
говорю. Все вы - любители. Я - эксперт. Это единственное, что я умею де-
лать в жизни действительно хорошо. Итак, вы берете меня в это путешест-
вие?
Вилэнд посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом и тихо сказал:
- Я и не думал спускаться без вас, Тальбот. Он повернулся, открыл
дверь и жестом предложил мне идти впереди него. Он и Ройял шли за мной.
Проходя по коридору, я услышал, как Кибатти запер за нами дверь, задви-
нув тяжелый засов и повернув ключ в замке. Такие предосторожности обес-
печивали не меньшую безопасность и сохранность, чем в Английском банке,
если бы не одно обстоятельство: в Английском банке кодовый стук автома-
тически дверь в хранилище не открывает, а здесь дверь автоматически отк-
рывалась на кодовый стук. Я запомнил и этот факт, и код. И даже если бы
факт выскользнул из моей памяти, то сейчас она снова оживилась бы, так
как Вилэнд снова применил этот прием у двери, находящейся в пятнадцати
метрах по коридору.
Дверь открыл напарник Кибатти, живущий в комнате напротив. Эта комна-
та была обставлена немного лучше той, из которой мы только что вышли, но
в общем мало чем отличалась от нее. В ней не было ни настенных, ни на-
польных ковров, в ней даже не было стола, но у одной стены стояла мягкая
кушетка, на которой сидели генерал и Мэри. Кеннеди, неестественно прямо,
сидел на деревянном стуле в углу, а Лэрри, с вытащенным напоказ большим
пистолетом и нервно бегающими глазами, лихорадочно ходил взад и вперед
по комнате, словно преданно несущий свою службу сторожевой пес. Я без-
различно и угрюмо посмотрел на них.
Генерал, как всегда, держался прямо и отчужденно, подчинив все свои
мысли и эмоции жесткому контролю, но под глазами у него были темные кру-
ги, которых не было еще пару дней назад. Под глазами его дочери тоже бы-
ли голубоватые тени, лицо ее было бледным, но довольно спокойным, хотя в
нем не чувствовалось твердости и решительности ее отца. Ее слегка опу-
щенные, хрупкие плечи заметили все. Что касается меня, то я никогда не
любил женщин с железным характером. Больше всего на свете мне хотелось
обнять эти хрупкие плечи, но время и место были неподходящими, и, кроме
того, это могло вызвать самую непредсказуемую реакцию. А Кеннеди был
Кеннеди, каким я привык видеть его: красивое жесткое лицо, похожее на
гладкую бронзовую маску; казалось, ничто не тревожит его. А темновишне-
вый китель сидел на нем лучше, чем обычно, и не потому, что он ездил к
портному, а потому, что кто-то побеспокоился отобрать у него пистолет, и
теперь там, где был карман, ничего не выпирало и не портило отглаженного
совершенства его униформы.
Как только за нами закрылась дверь, Мэри Рутвен встала. Глаза ее сер-
дито блестели, и я подумал, что в ней гораздо больше металла, чем мне
казалось вначале. Она махнула рукой в сторону Лэрри, даже не взглянув на
него.
- Неужели все это действительно необходимо, мистер Вилэнд? - холодно
спросила она. - Должна ли я понимать, что теперь мы находимся на такой
стадии, что с нами обращаются как с преступниками, преступниками, нахо-
дящимися под вооруженной охраной?
- Почему вы не обращаете ни малейшего внимания на нашего маленького
друга Лэрри? - успокаивая ее, сказал я. - Пистолет в его руке ничего не
означает, он просто перестраховывается на всякий случай. Все наркоманы,
или, как их называют, "снежные птички", очень нервные и возбужденные, и
этот точно такой же, как они, но стоит ему взять в руку пистолет, как
это вселяет в него уверенность. Скорее всего, он просрочил время очеред-
ного укола, но когда он дорвется и уколется, то вырастет на целых три
метра.
Лэрри сделал пару быстрых шагов и сунул пистолет мне в живот. На этот
раз движение его нельзя было назвать слишком мягким. Глаза его остекле-
нели, на щеках пылали пунцовые пятна, ярко выделяясь на смертельно блед-
ных щеках, из оскаленных, но плотно сжатых зубов вырывалось прерывистое
дыхание, напоминающее то ли шипение, то ли какой-то странный присвист.
- Я уже предупреждал вас, Тальбот, - прошипел он, - предупреждал,
чтобы оставили меня в покое. Это последнее предупреждение...
Я посмотрел через его плечо и улыбнулся.
- Оглянись, наркоман, - прошептал я и снова посмотрел за его плечо,
слегка кивнув при этом.
Он слишком долго ждал очередной дозы и был взвинчен до предела, чтобы
не попасть в ловушку. Я был настолько уверен, что он не устоит, что вце-
пился правой рукой в его пистолет, когда он только начал поворачивать
голову, и когда повернул ее под максимальным углом, моя рука, с силой
сжав его руку, направила дуло пистолета в сторону, а потом в пол. Если
бы даже он выстрелил, то никто бы не пострадал. Вернее, исключался выст-
рел в упор, хотя, конечно, я не мог гарантировать того, с какой силой и
в каком направлении пуля отскочит рикошетом от стальной палубы и сталь-
ных переборок.
Лэрри повернулся ко мне. Лицо его превратилось в безобразную маску
ненависти и ярости. Он, задыхаясь, непрерывно бормотал какие-то руга-
тельства и угрозы. Опустив свободную руку, попытался вырвать пистолет. -
Но самую тяжелую физическую работу, которую когда-либо делал Лэрри, он
делал тогда, когда нажимал на поршень шприца. Он напрасно терял время со
мной. Я вырвал пистолет, сделал шаг назад и резко ударил его ребром ла-
дони по лицу, одновременно отбросив его в сторону. Я открыл пистолет и,
вытащив обойму, зашвырнул ее в один угол комнаты, а пистолет - в другой.
Лэрри стоял, согнувшись, у дальней стены, к которой он отлетел после мо-
его удара. Из его носа текла кровь, а из глаз катились по щекам слезы
ярости, бессилия и боли. Вид его вызвал у меня ощущение тошноты и холо-
да.
- Все в порядке, Ройял, - не поворачивая головы, сказал я. - Можете
убрать свою пушку. Представление окончено.
Но представление еще не окончилось. Я услышал резкий голос.
- Идите и поднимите пистолет, Тальбот. И обойму тоже. Вложите обойму
в пистолет и отдайте его Лэрри.
Я медленно повернулся. В руке у Вилэнда был пистолет, костяшки его
пальцев, нажимающих на курок, побелели. Мне все это было безразлично. Я
посмотрел на Вилэнда: элегантный и сдержанный, как всегда, но напряжен-
ность руки, в которой зажат пистолет, и едва заметное учащенное дыхание
выдают волнение. Странно: такие люди, как Вилэнд, никогда не позволяют
давать волю своим эмоциям и уж, конечно, не вступаются за таких ничто-
жеств, как Лэрри.
- У вас нет желания подняться на верхнюю палубу и охладить свой пыл,
Вилэнд? - спросил я.
- Считаю до пяти.
- А что потом?
- Потом я выстрелю.
- Вы не осмелитесь, - презрительно парировал я. - Такие, как вы, на
курок не нажимают, Вилэнд. Иначе зачем бы нанимать своего головореза. И
потом у меня есть один вопрос. Кто будет спускаться в батискафе?
- Я начинаю считать, Тальбот. - Я решил, что он малость тронулся.
- Раз... два...
- О'кей, - перебил я его, - считайте хоть до ста. Ничего не могу ска-
зать, считать вы мастак. Могу побиться об заклад, что все математические
операции вы проделаете в лучшем виде, но даю голову на отсечение, что не
сможете сосчитать все те миллионы, которые потеряете только потому, что
у меня нет желания поднять пистолет.
- Я могу найти других людей для того, чтобы спуститься в батискафе.
- Конечно, можете, но только не в Атлантике, где мы сейчас находимся.
Здесь таких людей не найти. А у вас не так уж много времени, чтобы зани-
маться дурацкими играми и вставать в позу, Вилэнд. Держу пари, что само-
лет с людьми из Федерального бюро расследований в эту самую минуту летит
в Марбл-Спрингс, чтобы расследовать ту любопытную телеграмму, которую
они получили от Яблонского. А может быть, они уже прилетели? Может быть,
в эту самую минуту люди из ФБР стучат в дверь виллы генерала Рутвена и
спрашивают: "Где генерал?", а дворецкий отвечает: "Извините, джентльме-
ны, но генерал только что улетел на буровую вышку". На что люди из ФБР
говорят: "Мы должны немедленно позвонить генералу. Нам необходимо обсу-
дить с ним важные вопросы". И они позвонят сюда, Вилэнд, позвонят в ту
самую минуту, как кончится ураган.
- Боюсь, что он прав, мистер Вилэнд. - Неожиданная помощь пришла от
Ройяла. - Времени у нас и вправду не так уж много.
Вилэнд долго молчал. Потом опустил пистолет, повернулся и вышел из
комнаты.
Ройял, как всегда, не проявлял никаких признаков волнения или напря-
жения. Он улыбнулся и сказал:
- Мистер Вилэнд пошел к себе перекусить. Завтрак для нас всех тоже
готов, - он отступил в сторону, пропуская нас вперед.
Эпизод с Лэрри и реакция Вилэнда были неожиданными и странными. Непо-
нятная реакция. Совершенно непонятная. Я глубоко задумался, пытаясь най-
ти этому хотя бы какое-то туманное объяснение, пока Лэрри поднимал с по-
ла свой пистолет и обойму. Но так и не нашел объяснения внезапной за-
пальчивости Вилэнда. Внезапно я почувствовал, что очень голоден. Посто-
ронился, чтобы пропустить всех, кроме Ройяла. Я поступил так не из веж-
ливости, а потому что боялся, как бы Лэрри не пустил мне пулю в спину,
