кое-то неуправляемое скольжение колес, которое могло произойти в резуль-
тате того, что пуля пробила переднее колесо и шина лопнула.
Естественно, полицейские в машине остались целы и невредимы. Через
пару секунд они все трое выскочили на дорогу и стали беспорядочно палить
вслед нашей машине, заботясь только о том, чтобы как можно быстрее нажи-
мать на курки. Но мы уже были в 100, а потом в 150 метрах от них, и с
такого расстояния они могли стрелять в нашу машину из своих пистолетов и
карабинов с таким же успехом, как забрасывать ее камнями.
Через несколько секунд мы скрылись за поворотом и потеряли полицейс-
ких из виду.
- Порядок. Война окончена. Вы можете подняться, мисс Рутвен.
Она выпрямилась и снова села на сиденье. Несколько прядей волос упали
ей на лицо. Она сняла шелковый шарф, поправила волосы и снова повязала
его. Женщины, подумал я, если даже будут падать со скалы, но им станет
известно, что у подножья ждет общество, обязательно причешут волосы в
полете.
Завязав шарф, она, не глядя на меня, покорно сказала:
- Спасибо, что заставили меня лечь. Меня... меня могли бы убить.
- Это верно, могли бы, - пришлось безразлично согласиться. - Но я ду-
мал о себе, леди, а не о вас. Вы сами и ваше здоровье тесно связаны с
моим благополучием. Если рядом со мной не будет живой охранной грамоты,
они применят все что угодно, начиная от ручной гранаты и кончая залпом
из военно-морского орудия диаметром 350 мм, только бы остановить меня.
- Значит, они пытались попасть в нас, они пытались убить нас? - ее
голос задрожал, и она кивнула, указывая на дырку от пули в ветровом
стекле. - Я сидела как раз напротив.
- Именно так. Один шанс из тысячи. Вероятно, у них был приказ не
стрелять в вас, но они так разозлились на меня за то, что я натворил,
когда прорывался через заграждение, что забыли о приказе. А возможно,
они охотились за одним из наших задних колес, чтобы воспользоваться на-
шей покрышкой. Вообще-то тяжело стрелять из автомобиля, который движется
с такой скоростью, как их полицейская машина. А может, они вообще не
умеют метко стрелять.
Встречных машин было мало - две или три через каждые полтора километ-
ра, но и этого было больше чем достаточно для нарушения моего спокойс-
твия. В большинстве автомобилей были семьи, отправляющиеся отдыхать, или
группы студентов, едущих на каникулы. И подобно всем людям, получившим
возможность проводить время в праздности, они не только живо интересова-
лись всем, что встречали на пути, но к тому же имели и время и желание
удовлетворить свое любопытство. Почти каждая машина снижала скорость,
поравнявшись с нашей, и в зеркало заднего обзора я видел, как на трех
или четырех машинах загорался красный свет, когда водитель нажимал на
тормоз. Машины останавливались, и сидящие в них люди оборачивались нам
вслед. Фильмы, сделанные в Голливуде, и тысячи телефильмов способствова-
ли тому, что пробитое пулей ветровое стекло стало объектом, на который с
готовностью обращали внимание миллионы людей.
Одно это не способствовало сносному настроению. А еще хуже была уве-
ренность в том, что в любую минуту каждая местная радиостанция, находя-
щаяся на расстоянии 150 км, передаст в новостях дня сообщение о том, что
произошло в зале суда в Марбл-Спрингсе, и даст подробное описание "шев-
роле", моей персоны и девушки, сидящей рядом.
Добрая половина людей, едущих во встречных машинах, вероятно, включа-
ет в пути радио и слушает бесконечные программы, передающие песни ме-
нестрелей, любимую всеми игру на гитаре и народные песни, транслируемые
местными радиостанциями. Ну и, конечно, новости дня. Если в сводке но-
востей передадут обо мне и если хотя бы в одной из встречных машин за
рулем будет сидеть псих, который опознает мою машину, то он может увя-
заться за нами только для того, чтобы показать своей жене и детям, какой
он герой, тогда как они даже не подозревают об этом.
Я взял все еще пустую сумочку, сунул внутрь правую руку, сжал ее в
кулак и, размахнувшись, ударил в центр лобового стекла. Теперь вместо
маленького круглого отверстия от пули появилась дыра, которая была раз в
100 больше, но зато теперь разбитое ветровое стекло уже ни у кого не вы-
зовет подозрений. В те дни ветровые стекла изготовлялись из специального
закаленного стекла и разбивались самым таинственным образом, что не вы-
зывало никаких комментариев. Разбитые ветровые стекла не являлись боль-
шой редкостью. Причиной мог быть отлетевший из-под колес камень, внезап-
ное резкое изменение температуры и даже слишком громкий звук при крити-
чески высокой частоте.
И все же предпринятой меры предосторожности было явно недостаточно, и
я знал это. Знал, что не смогу намеренно разбитым стеклом отвлечь все
подозрения. Внезапно в порядком наскучившую музыкальную программу, пере-
даваемую по имеющемуся в "шевроле" приемнику, ворвалась взволнованная
скороговорка неясных голосов. Затем чей-то голос передал краткую, но
весьма приукрашенную сводку о моем побеге, предупредив дорожную полицию,
чтобы она при обнаружении "шевроле" немедленно доложила об этом. Стало
ясно, что надо освободиться от "шевроле", и освободиться немедленно. Бы-
ло очень жарко. Главное шоссе шло с севера на юг. Возможность избежать
опознания полностью исключалась. Я должен был найти новую машину. И най-
ти ее как можно скорее.
Я нашел ее через несколько минут. Мы проезжали по улице одного из но-
вых городов, которые, как грибы, дюжинами вырастали вдоль побережья Фло-
риды. Тут я услышал сигнал и менее чем в 200 метрах за ограничительной
зоной увидел стоянку, расположенную между берегом моря и дорогой. На
стоянке - три машины. Очевидно, какая-то компания вместе путешествовала,
так как через просветы между деревьями и низким кустарником, росшими
вокруг, виднелась группа людей из 7-8 человек, спускающаяся вниз, к бе-
регу, на расстоянии около 300 метров от нас. Люди несли гриль для жарки
мяса на вертеле, плиту и сумки с продуктами. У меня сложилось впечатле-
ние, что они решили устроить здесь привал.
Выпрыгнув из "шевроле" и прихватив с собой девушку, быстро осмотрел
все три автомобиля. Два - с откидывающимся верхом, третий - спортивный.
Машины стояли с открытым верхом. Ни в одной из машин не было ключей за-
жигания, но владелец спортивного автомобиля, как обычно поступают многие
водители, держал запасные ключи в вещевом отсеке, расположенном рядом с
рулевой колонкой. Ключи были прикрыты сложенной вчетверо замшевой сал-
феткой.
Я мог бы сесть в этот спортивный автомобиль и укатить, бросив "шевро-
ле". Но это было бы весьма неразумно. Пока "шевроле" в розыске, все силы
будут сконцентрированы на ней. Тогда обычному автомобильному вору доста-
нется не очень много внимания. Когда же найдут "шевроле", по всему штату
начнут разыскивать спортивный автомобиль.
Через 30 секунд я отвел "шевроле" в городок. При первом съезде с шос-
се снизил скорость и поехал по бетонной дорожке, ведущей к первому дому,
окна которого были обращены в сторону залива. Никого вокруг не было, и я
ни минуты не колебался: въехал в открытую дверь гаража, выключил мотор и
быстро закрыл дверь.
Через две-три минуты любому человеку потребовалось бы очень внима-
тельно рассмотреть нас, прежде чем у него возникли какие-либо подозре-
ния. Одного взгляда для этого было уже недостаточно. По странному стече-
нию обстоятельств, на девушке была зеленая блузка с короткими рукавами,
цвет которой был точно таким, как цвет моего костюма. По радио уже дваж-
ды сообщали об этом факте. Достаточно первой беглой проверки, и мы ра-
зоблачены. Но теперь этой блузки на девушке уже не было.
Теперь ее украшал белый купальник, оказавшийся под блузкой. В этот
ослепительный солнечный полдень большинство девушек ходили в купальни-
ках, и мою блондинку невозможно стало отличить от тысячи других абсолют-
но похожих на нее молоденьких женщин. Что же касается зеленой блузки, то
ее спрятали внутрь моего пиджака, который висел на руке серой подкладкой
наружу. А галстук я снял и сунул в карман. Взяв ее шелковый шарф, набро-
сил его себе на голову, незавязанные концы свешивались справа спереди,
прикрывая шрам. Меня могли бы выдать рыжие волосы на висках, так как они
виднелись из-под шарфа. Но к этому времени я догадался намочить ее тушь
и покрасить волосы. Никогда в жизни не видел прически такого странного
цвета, но главное - он не был рыжим.
Пистолет лежал между блузкой и пиджаком.
Мы шли очень медленно, чтобы моя хромота не бросалась в глаза. Через
три минуты подошли к спортивному автомобилю. Он, как и полицейский авто-
мобиль, который мы спрятали в гараже, оказался "шевроле" с точно таким
же мотором. На этом сходство кончалось. Это был двухместный автомобиль с
пластмассовым кузовом. Я водил такой в Европе и знал, что его рекламиру-
емая скорость 120 километров соответствовала действительности.
Подождав, пока тяжелый, нагруженный гравием грузовик подъедет к нам,
под стук его колес я завел спортивный автомобиль и быстро поехал вслед
за грузовиком. На лице девушки появилось удивление, когда мы поехали в
том же направлении, откуда недавно прибыли.
- Знаю, что вы хотите сказать. Ну что же, повторите еще раз, что я
сумасшедший. Только это не так. Следующее заграждение будет установлено
где-нибудь поблизости, в направлении на север. И оно будет фундаменталь-
ным, а не таким, как прошлый раз. Это заграждение сможет остановить пя-
тидесятитонный танк. Возможно, они решат, что я, боясь натолкнуться на
мощное заграждение, сверну с шоссе на одну из проселочных дорог и по
бездорожью поеду на восток. По крайней мере, на их месте я решил бы
именно так. На востоке самая подходящая местность, чтобы скрыться. И по-
тому мы едем на юг. До этого они не додумаются. А потом на несколько
дней где-нибудь спрячемся.
- Спрячемся? Где? Где вы можете спрятаться? - Я промолчал, и она за-
говорила снова: - Выпустите меня! Пожалуйста! Теперь вы в безопасности.
Вы ведь знаете, что в безопасности. Вы ведь уверены в себе! Иначе бы не
поехали на юг. Пожалуйста!
- Не смешите меня. Если отпустить вас, то уже через десять минут каж-
дый полицейский в штате будет знать, какой у меня автомобиль и в каком
направлении я еду! Видимо, вы действительно считаете меня сумасшедшим.
- Но вы же не можете доверять мне, - настаивала она. За двадцать ми-
нут я никого не застрелил, она уже не боялась, по крайней мере была не
так напугана, чтобы страх помешал ей рассуждать логически. - Откуда зна-
ете, что я не подам людям какого-нибудь знака, не закричу, когда, напри-
мер, остановимся перед светофором? А может быть, я... я ударю вас, когда
отвернетесь? Откуда знаете...
- Тот молодой полицейский, Доннелли, - некстати вспомнил я. - Инте-
ресно, успели ли доктора оказать ему помощь?
Она поняла меня. Ее порозовевшие было щеки снова побледнели. Она была
храброй девушкой, только эта храбрость могла оказать ей плПИПю услугу.
- Мой отец - больной человек, мистер Тальбот, - впервые она обрати-
лась ко мне по фамилии, к тому же я оценил ее вежливое обращение "мис-
тер". - Я очень боюсь, думая о том, что случится с ним, когда он узна-
ет... У него такое больное сердце и...
- А у меня жена и четверо умирающих от голода детишек, - перебил я. -
Мы не можем утирать друг другу слезы. Успокойтесь.
Она не сказала ни слова, она молчала даже тогда, когда я через нес-
колько минут подъехал к аптеке, остановил машину, вошел внутрь и позво-
нил по телефону. Она была со мной. Достаточно далеко, чтобы не слышать,
о чем речь, но достаточно близко, чтобы видеть пистолет под переброшен-
ным через руку пиджаком. Выходя из аптеки, я купил сигареты. Продавец
посмотрел сначала на меня, а потом на стоящий у аптеки автомобиль.
- Слишком жаркий день для езды на машине, мистер. Издалека едете?
- Нет, всего-навсего с Чиликутского озера. - В 5-6 километров к севе-
ру я видел знак поворота на озеро. Меня передергивало от тщетных попыток
говорить с американским акцентом. - Решил порыбачить.
- Порыбачить, да? - тон его был вполне миролюбивым, чего нельзя ска-
зать о косых взглядах, которые он то и дело бросал на сидящую рядом со
мной девушку. Но мои инстинкты в тот день временно бездействовали, и по-
этому я не обратил на это внимания. - И каков же улов? Удалось что-ни-
будь поймать?
- Так, мелочь, - у меня не было ни малейшего представления о том, ка-
кая рыба водится в этом озере, если вообще она там водилась. И тут мне
показалось совершенно невероятным, чтобы какой-нибудь чудак стал ловить
рыбу в мелком заболоченном озере, когда весь Мексиканский залив лежал у
его ног. - Ко всему прочему, лишился даже этой мелкой рыбешки, - мой го-
лос стал резче, словно я вспомнил ту злость, которую почувствовал, когда
это произошло. - На минуту поставил корзинку с рыбой на землю, и тут ка-
кой-то сумасшедший проехался по ней со скоростью 130 километров. И прос-
ти-прощай жареная рыбка! К тому же на проселочных дорогах такая пыль,
что не смог разглядеть номер его машины.
- Этот номер легко установить, - внезапно он стал внимательно смот-
реть вперед, а потом спросил: - Какой марки тот автомобиль, мистер?
- "Шевроле". Голубого цвета. С разбитым ветровым стеклом. А в чем де-
ло?
- В чем дело, - повторил он. - Уж не хотите ли сказать, что вы не...
вы видели парня, который сидел за рулем?
- Нет. Он слишком быстро гнал машину. Видел, что он рыжий с пышной
копной волос, но...
- Рыжий. Чиликутское озеро. Господи! - он повернулся и побежал к те-
лефону.
Мы вышли на залитую солнцем улицу.
- Вы ничего не упустили по дороге, - сказала девушка. - Как вам уда-
ется сохранять такое хладнокровие? Он же мог узнать...
- Садитесь в машину. У знать меня? Он был занят только тем, что разг-
лядывал вас. Когда шили купальник, материала, наверное, было в обрез, но
они решили продолжить свою работу и в любом случае закончить ее.
Мы сели в машину и тронулись. Через шесть километров подъехали к мес-
ту, которое я заметил еще по дороге на север. Это была затененная паль-
мами стоянка, расположенная между шоссе и берегом залива. Под временно
сооруженной деревянной аркой висел указатель, на котором крупными буква-
ми было написано: "Строительная компания Годвелла", а под ним еще более
крупными буквами: "Полицейский пост. Проезжайте под арку".
Я проехал под арку. На стоянке было около 15 или 20 машин. Некоторые
люди устроились на скамейках, но большинство все еще сидело в машинах,
наблюдая за изготовлением фундаментов, предназначенных для дальнейшей
застройки нового города и расширения строительства в сторону залива. Че-
тыре громадные драги, смонтированные на гусеничном ходу, с мощными, тя-
желовесными, медленно передвигающимися ковшами вырывали со дня залива
огромные глыбы коралловых рифов и сбрасывали их к строящемуся пирсу.
Один из пирсов широкой лентой уходил прямо в море. Он должен был стать
новой улицей города. Два других были поменьше и располагались справа от
основного. Они предназначались для строительства домов, снабженных инди-
видуальными пристанями. Четвертый пирс представлял собой большую петлю,
уходящую на север и постепенно изгибающуюся обратно к берегу. Вероятно,
это была гавань для яхт. Этот процесс - процесс создания города из дна
моря - был увлекательнейшим зрелищем, но у меня не было настроения вос-
хищаться им.
Поставив машину между двумя пустыми автомобилями с открывающимся вер-
хом, я открыл пачку только что купленных сигарет и закурил. Девушка по-
луобернулась и удивленно посмотрела на меня.
- Неужели именно это место вы имели в виду, думая о том, где спря-
таться?
- Да, это, - подтвердил я.
- Вы намерены остаться здесь?
- А чем это место не пришлось вам по вкусу?
- Но разве вы не видите, сколько здесь народу? Здесь же все увидят
вас... В двадцати метрах отсюда любой полицейский патруль...
- И вам непонятно, почему я остановился именно здесь? Каждый человек
будет рассуждать, как вы. Ни один здравомыслящий человек, за которым го-
нится полиция, не сунется сюда. Значит, это идеальное место для того,
чтобы переждать. Именно здесь мы и останемся.
- Вы не сможете находиться здесь длительное время, - убежденно сказа-
ла она.
- Конечно, не смогу, - согласился я. - Просто дождусь темноты. Сядьте
поближе, мисс Рутвен, пододвиньтесь еще. Я должен скрыться, чтобы спасти
свою жизнь, мисс Рутвен. Как вы представляете себе человека, за которым
гонится полиция? Наверное, вы представляете его измученным, выбившимся
из сил человеком с диким взглядом, пробирающимся через непроходимые леса
или по плечи увязающим во флоридских болотах. Вам и в голову не придет,
что он сидит на солнышке и к нему прижимается хорошенькая девушка, раз-
говаривая на интимные темы? Разве эта влюбленная парочка может кому-то
показаться подозрительной, а? Придвиньтесь ко мне поближе, леди.
- Господи, больше всего на свете хотела, чтобы у меня в руке был пис-
толет, - спокойно сказала она.
- Не сомневаюсь. Что вы медлите? Придвиньтесь ко мне вплотную.
Она придвинулась. Я почувствовал, как она вздрогнула от непреодолимо-
го отвращения, когда ее обнаженное плечо коснулось моего. Попытался
представить себе, что бы почувствовал я, если бы был молоденькой девуш-
кой, находящейся в обществе убийцы. Но представить такое было слишком
трудно. Я не был девушкой, не был молод и красив, поэтому и перестал ду-
мать на эту тему. Просто показал ей пистолет, лежащий у меня на коленях
и накрытый пиджаком. Потом сел на заднее сиденье, чтобы насладиться бри-
зом, доносившимся с залива и смягченным лучами солнца, пробивающимися
сквозь шелестящие листья пальм. Но уже не казалось, что солнце долго еще
будет с нами. Бриз охлаждал опаленную солнцем землю и был напитан вла-
гой. Крохотные белые лоскутки облаков, кочуя по небу, группировались в
тяжелые серые кучевые облака. Это совсем не нравилось: хотелось, чтобы
был предлог не снимать с головы белый шелковый шарф.
Минут через десять после того, как мы прибыли на стоянку, со стороны
юга на шоссе показался черный полицейский автомобиль. В зеркало заднего
обзора я видел, как он замедлил ход у стоянки и как двое полицейских вы-
сунули в окно головы, чтобы осмотреть стоянку. Но эта проверка была бег-
лой и быстрой, и можно было заметить, что они не ожидают увидеть здесь
что-либо интересное. Их машина поехала дальше, не успев остановиться.
Надежда, появившаяся было в глазах девушки - глаза ее были серые, хо-
лодные и ясные, теперь я хорошо разглядел их - погасла, как пламя поту-
шенной свечи, загорелые плечи разочарованно опустились.
Через полчаса у нее снова появилась надежда. В арку одновременно въ-
ехали, одновременно остановились, одновременно заглушили моторы двое по-
лицейских на мотоциклах в шлемах и перчатках. Они казались суровыми и
уверенными в себе. Несколько минут посидели на мотоциклах, опустив ноги
в сверкающих ботинках на землю, потом слезли с мотоциклов, опустили опо-
ры, чтобы их машины не упали, и стали обходить каждый автомобиль. Один
из них держал в руке револьвер.
Они остановились у ближайшего к выходу автомобиля, окинули его беглым
взглядом и, не говоря ни слова, стали внимательно и долго рассматривать
сидящих в нем людей. Полицейские ничего не объясняли и не приносили из-
винений - они выглядели так, как выглядят полицейские, услышавшие о том,
что в их собрата кто-то стрелял, что он умирает или уже умер.
Внезапно, пропустив несколько машин, они направились прямо к нам. По
крайней мере, мне показалось, что они намерены подойти к нам, но они
прошли мимо и направились к "форду", стоящему слева перед нашей машиной.
Когда они проходили мимо, я почувствовал, как напряглась девушка, услы-
шал, как у нее перехватило дыхание.
- Не делайте этого! - я обхватил ее рукой и крепко прижал к себе.
Вздох, который она сделала, чтобы набрать воздух в легкие и закричать о
помощи, перешел в приглушенный крик боли. Полицейский, стоящий ближе к
нам, обернулся и увидел, что голова девушки лежит у меня на плече. Он
отвернулся и довольно резко сказал что-то своему компаньону. Может быть,
в нормальных условиях он принял бы какие-то меры. Но обстоятельства не
были нормальными. И мне стало спокойнее.
Когда я отпустил девушку, пылало не только ее лицо, но даже шея и
грудь: я так крепко прижимал ее к себе, что ей не хватало воздуха. Я ре-
шил, что замечание полицейского относилось к ненормальному цвету ее ли-
ца. Возможно, он решил, что девушка пьяна. Ее глаза горели злостью, как
глаза дикой кошки. Впервые за все это время страх совершенно покинул ее,
и она отчаянно боролась.
- Я сейчас выдам вас, - голос ее был тихим, но непримиримым. - Лучше
сдайтесь.
Полицейский проверял "форд". На водителе "форда" был пиджак точно та-
кого же зеленого цвета, как мой, и низко надвинутая на лоб панама. Я ви-
дел этого парня, когда он въезжал на стоянку. У него были черные волосы
и загорелое толстое усатое лицо. Дальше полицейские не пошли. Они стояли
не более чем в четырех метрах от нас, но скрежет и грохот драги заглушал
наши голоса.
- Не будьте идиоткой, - спокойно сказал я. - У меня пистолет.
- И в нем всего одна пуля.
Она была права. Две пули были истрачены в зале суда, одной я разорвал
покрышку у "студебекера" судьи, две израсходовал, когда нас преследовал
полицейский автомобиль.
- А вы, малышка, неплохо считаете, - пробормотал я. - И у вас будет
предостаточно времени для упражнений по арифметике в больнице после то-
го, как хирурги сделают свое дело. Если им это только удастся.
Она, приоткрыв рот, смотрела на меня и не произносила ни слова.
- Одна маленькая пуля может натворить массу неприятностей, - я вытя-
нул руку с пистолетом, прикрытым пиджаком, и прижал пистолет к ее бедру.
- Вы слышали, что я говорил этому дурачку Доннелли, объясняя, что может
натворить мягкая свинцовая пуля? Пистолет прижат к вашему бедру. Вы
представляете, что это означает? - я говорил очень тихо, но в голосе
звучала угроза. - Пуля разнесет вам кость так, что ее уже не починишь. А
это означает, что вы уже никогда не сможете ходить, мисс Рутвен. Вы уже
никогда не сможете ни бегать, ни танцевать, ни плавать, ни скакать вер-
хом на лошади. Весь остаток жизни будете таскать свое прекрасное тело на
костылях или будете ездить в инвалидной коляске. При этом всегда будут
мучить боли. Всю оставшуюся жизнь... Неужели еще не пропало желание поз-
вать на помощь полицейских?
Она молчала. Лицо было без кровинки, и даже губы побелели.
- Вы верите мне? - тихо спросил я.
- Верю.
- И как же намерены поступить?
- Намерена позвать полицейских, - просто сказала она. - Пусть вы ис-
калечите меня, но зато вас схватят. И вы уже никогда и никого больше не
убьете. Я обязана сделать это.
- Ваш благородный порыв делает вам честь, мисс Рутвен, - насмешка в
моем голосе была прямо противоположна мыслям, проносящимся в голове. Она
собиралась сделать то, чего я, будь на ее месте, не сделал бы.
- Ну что ж, зовите их. И смотрите, как они будут умирать.
Она не сводила с меня глаз.
- Что... что вы хотите этим сказать? Ведь у вас всего одна пуля...
- И она уже не для вас. При первом вашем крике, леди, этот коп с пуш-
кой в руке получит пулю. Выстрелю ему прямо в грудь. Я неплохо управля-
юсь с кольтом. Вы же собственными глазами видели, как я выстрелом выбил
пистолет из рук шерифа. Рисковать не стану. Выстрелю в грудь. Потом
схвачу другого полицейского - это сделать проще простого, так как его
пистолет находится в застегнутой кобуре. Полицейский знает, что я убий-
ца, но ему неизвестно, что моя пушка пустая. Отниму у него пистолет,
обезврежу его и смоюсь. Не думаю, чтобы кто-то попытался остановить ме-
ня.
- Но я крикну ему, что пистолет не заряжен. Я крикну...
- Нет. Прежде всего я расправлюсь с вами, леди. Заеду локтем в сол-
нечное сплетение, и минут пять вы не сможете вымолвить ни единого слова.
Наступила долгая пауза. Полицейские все еще торчали на стоянке.
Потом послышался ее еле слышный шепот:
- Неужели вы действительно способны на это?
- У вас есть только одна возможность получить ответ на свой вопрос.
- Ненавижу вас, - ее голос был лишен всякого выражения, ясные серые
глаза потемнели от отчаяния, сознания собственного бессилия и горечи по-
ражения. - Никогда не думала, что смогу так ненавидеть человека. Это...
это пугает меня...
- Бойтесь, и вы останетесь в живых, - я наблюдал за тем, как поли-
цейские, закончив осмотр машин на стоянке, медленно подошли к мотоциклам
и уехали.
Медленно надвигался вечер. Скрежетали и скрипели драги, постепенно
пробивая себе дорогу в море. Одни патрульные полицейские приезжали, дру-
гие уезжали, но большинство из них уезжало, и вскоре на стоянке остались
всего две машины: наша и "форд", принадлежащий парню в зеленом костюме.
Постепенно сгустились сумерки, небо покрылось облаками и потемнело,
став цвета индиго. Начался дождь...
Он лил с яростью, присущей субтропическим ливням. Пока я возился,
поднимая верх машины, тонкая рубашка из хлопка промокла так, словно я,
не снимая ее, выкупался в море. Подняв боковые стекла, посмотрел в зер-
кало: по моему лицу от висков до подбородка струились черные потоки. С
волос тушь почти смылась. Я, насколько смог, стер тушь с лица платком и
посмотрел на часы.
Черные тучи покрывали небо от горизонта до горизонта. Вечер наступил
раньше времени. У машин, проезжающих по шоссе, горели подфарники, хотя
был скорее день, чем ночь. Я завел мотор.
- Вы же хотели подождать до темноты, - в голосе звучало удивление.
Может быть, она ждала, что на стоянку снова приедут полицейские, но бо-
лее наблюдательные и сообразительные.
- Да, собирался, - подтвердил я. - Скорее всего к этому времени мис-
тер Чес Брукс устроит шумный концерт с пением и танцами в нескольких ки-
лометрах от шоссе, и его словоизлияния будут весьма красноречивыми.
- Какой мистер Чес Брукс? - по ее тону было понятно, что она снова
принимает меня за сумасшедшего.
- Мистер из Питсбурга, штат Калифорния, - я постучал пальцами по ли-
цензионному талону, прикрепленному к рулевой колонке. - Да, далеко надо
ехать, чтобы вернуть ему украденный автомобиль. - Я поднял глаза и прис-
лушался к пулеметной симфонии тяжелых дождевых капель, барабанящих по
брезентовой крыше. - Ведь вы же не думаете, что он все еще жарит мясо на
той маленькой стоянке на берегу?
Мы выехали из-под импровизированной арки и повернули направо на шос-
се.
Когда девушка заговорила, я понял, что она действительно принимает
меня за сумасшедшего.
- Вы решили вернуться в Марбл-Спрингс? - это были одновременно вопрос
и утверждение.
- Именно так. Едем в мотель "Контесса". Туда, где меня схватили копы.
Я оставил там кое-какие вещи и хочу их забрать.
Она промолчала. Наверное, подумала: "Сумасшедший". Хотя это слово аб-
солютно не соответствовало действительности.
Я сорвал с головы шарф - в сгущающихся сумерках белое пятно на моей
голове привлекало излишнее внимание и могло показаться более подозри-
тельным, чем рыжие волосы, - и продолжал:
- Там они никогда не станут разыскивать меня. Проведу там ночь, а мо-
жет быть и несколько ночей - до тех пор, пока не найду лодку. Вы тоже. -
Я сделал вид, что не услышал, как она вскрикнула.
- Помните телефонный разговор в аптеке? Я позвонил в мотель и узнал,
свободен ли коттедж номер 14. Мне ответили, что он свободен, и я забро-
нировал его, сказав, что мои друзья останавливались в этом коттедже и
порекомендовали мне его, так как из этого коттеджа открывается самый жи-
вописный вид. Это и на самом деле так. Кроме того, это самый уединенный
коттедж, так как он построен в конце территории мотеля и окна его выхо-
дят на море. Поблизости находится и шкаф, куда положили мой чемодан,
когда меня схватили копы. Кроме всего прочего, рядом с коттеджем есть
прекрасный личный гараж, где можно спрятать машину от любопытных глаз, и
никто не задаст ни единого вопроса.
Летели километры: один, другой, третий, а девушка все молчала. Она
снова надела свою зеленую блузку, но это был уже просто кусок кружев,
состоящий из одних дырок. Она, как и я, промокла насквозь, когда я натя-
гивал брезентовую крышу. Временами девушка дрожала, как в лихорадке.
После дождя стало прохладно.
Мы приближались к окраине Марбл-Спрингса, когда она снова заговорила.
- Вы не сможете остановиться в мотеле. Разве возможно осуществить та-
кой план? Вам надо зарегистрироваться, расписаться в журнале приезжих,
взять ключи, поужинать в ресторане. Вы же не можете...
- Я все могу. Я попросил не запирать дверь мотеля, пока мы не прие-
дем, просил, чтобы ключи от коттеджа и гаража были вставлены в двери.
Сообщил, что мы выехали из дома очень рано и проехали длинный утомитель-
ный путь. Сказал, что очень устали и просим не беспокоить до утра, чтобы
мы могли отдохнуть. Сказал, что зарегистрируемся утром и утром же опла-
тим все, что с нас причитается, - я откашлялся. - Сказал, что мы совер-
шаем свадебное путешествие. И женщина, с которой я разговаривал, кажет-
ся, поняла наше желание побыть вдвоем.
Мы подъехали к мотелю раньше, чем она нашла слова для ответа.
Через резные, окрашенные в сиреневый цвет ворота подъехали к залу
обслуживания, находящемуся в центральной здании мотеля, и припарковали
машину прямо под мощной, лампой, отбрасывающей такую густую тень, что
мои рыжие волосы стали совершенно не видны под крышей автомобиля.
У входа в зал обслуживания стоял негр, одетый в сиреневую, отделанную
голубым кантом униформу с золотыми пуговицами. Модель этой униформы и
сочетание цветов скорее всего были разработаны каким-то дальтоником, на-
девшим к тому же очки с дымчатыми стеклами.
Я окликнул его.
- Где находится коттедж номер 14? - спросил я. - Как проехать к нему?
- Мистер Брукс? - я кивнул, и он продолжал: - Все приготовлено для
вас. Ключи в дверях. Спуститесь, пожалуйста, вниз, вон туда.
- Благодарю, - я посмотрел на него: седой, сгорбленный, худощавый че-
ловек с поблекшими глазами. Наружность негра, словно мутное зеркало, от-
ражала тысячи невзгод и поражений, которые он претерпел на своем жизнен-
ном пути.
- Как ваше имя?
- Чарльз, сэр.
- Я хотел бы чего-нибудь выпить, Чарльз, - и протянул ему деньги. -
Пожалуй, виски. Скотч без содовой. И принесите немного брэнди. Принесе-
те?
- Сейчас же, сэр.
- Спасибо, - я включил передачу и спустился по территории кемпинга до
