мутатора телефонисток, которые кого-то разбудили слишком рано, а ко-
го-то слишком поздно.
Впрочем, одно хорошо. В ранние утренние часы лишь немногие
клиенты склонны вести долгие разговоры или изъясняться телефонистке
в любви, как это случается вечером, - собственно, потому-то дверь здесь
никак не обозначена и всегда заперта. Кроме того, к восьми утра при-
ходит новая смена, - а в дневные часы опикп здесь работает пятнадцать
телефонисток, - и к девяти все телефонистки ночной смены, в том числе
и миссис Балл, уже будут дома и лягут спать.
Настало время будить еще одного. Снова отложив вязанье, миссис
Балл нажала на ключ, и где-то далеко от нее резко прозвенел теле-
фонный звонок.
Двумя этажами ниже уровня улицы, в помещении машинного отде-
ления Уоллес Сантопадре, инженер третьего класса, постоянно работаю-
щий в отеле, закрыл дешевое издание оГреческой цивилизациип Тойнби
и наконец доел свой бутерброд с арахисовым маслом. Последний час
выдался спокойным, и Уоллес читал, не поднимая головы. Но пора уже
было делать последний обход его владений.
Гул машин приветствовал Уоллеса, едва он открыл дверь бойлерной.
Он проверил систему водоснабжения и убедился в том, что температура
воды повысилась, - значит, термостат с автоматическим включением ра-
ботает нормально. Скоро настанет самое критическое время, когда потреб-
ление горячей воды резко возрастет, - ведь в отеле живет свыше восьми-
сот человек, и все они могут пожелать одновременно принять утреннюю
ванну или душ.
Мощные воздушные кондиционеры-две с половиной тысячи тонн
специального оборудования-работали сейчас с меньшей нагрузкой, по-
скольку за ночь несколько понизилась температура на улице. Сравни-
тельно прохладная погода позволила вообще отключить один из компрес-
соров, а в других поочередно снижали давление, чтобы произвести теку-
щий ремонт, который пришлось отложить на несколько недель из-за жары.
Главный инженер, подумал Уоллес Сантопадре, будет доволен, когда уз-
нает об этом.
Зато старику явно придется не по вкусу, когда он узнает о том, что
в городе, часов около двух ночи, на одиннадцать минут прекратилась
подача электроэнергии, по всей вероятности, из-за грозы, бушевавшей
чуть севернее.
Вообще-то говоря, для оСент-Грегорип это не составило проблемы-
многие постояльцы крепко спали в это время и не почувствовали ни-
каких неудобств. Сантопадре включил аварийную установку, питавшуюся
от генераторов отеля, которые работали вполне исправно. Тем не менее
потребовалось три минуты, чтобы запустить генераторы на полную мощ-
ность, таким образом, все электрические часы в оСент-Грегорип теперь
отстали на три минуты. И теперь механику большую часть дня придет-
ся заниматься утомительным делом-вручную подводить все часы.
Недалеко от бойлерной в душном, затхлом отсеке Букер Т. Грэхем
заканчивал свои многочасовой ночной труд по уничтожению мусора и
отбросов. Вокруг него на закопченных стенах ярко горели отсветы
пламен и .
Лишь немногие, даже среди служащих отеля, когда-либо заглядывали
во владения Букера, а те, кто побывал там, утверждали, что это очень
похоже на представления евангелистов об аде. Однако Букер, сам напо-
минавший добродушного сатану с горящими глазами и ослепительно
сверкающими зубами на потном черном лице, любил свою нехитрую ра-
боту, в том числе и эту испепеляющую жару.
Одним из немногих служащих отеля, которых знал Букер Т. Грэхем,
был Питер Макдермотт. Вскоре после прихода в оСент-Грегорип Питер
решил познакомиться с расположением и работой всех служб, вплоть
до самых незначительных. В одно из своих очередных путешествий по
отелю он и обнаружил мусоросжигательную печь.
С тех пор, взяв себе за правило проверять все участки, Питер время
от времени заходил и сюда, чтобы лично видеть, как идет дело. Должно
быть, поэтому, - а возможно, благодаря инстинктивно возникшей обоюд-
ной симпатии, - Букер Т. Грэхем смотрел на молодого мистера Макдер-
мотта почти как на божество.
Питер всегда проверял грязную, в жирных пятнах ученическую тет-
радь, куда Букер с гордостью записывал результаты своей работы. Вы-
ражались они в предметах, которые он находил и возвращал владельцам.
Главную долю в этих находках составляло принадлежавшее отелю сто-
ловое серебро.
Букер Т., человек простой, без премудростей, никогда не задавался
вопросом, как столовое серебро попадает в помойку. Однажды Питер
Макдермотт сам заговорил с ним и сказал, что администрация каждого
большого отеля раздумывает над этим и не может разгадать загадку.
Скорей всего, тут повинны вечно спешащие официанты, мойщики посуды
и им подобные, которые либо случайно, либо по халатности сбрасывают
ножи и вилки вместе с остатками пищи в мусорный бачок.
Вплоть до последних лет мусор в оСент-Грегорип прессовали, замо-
раживали, а затем отправляли на городскую свалку. Но со временем
убытки от потерянного серебра стали настолько ощутимы, что в отеле
соорудили специальную печь для сжигания мусора и наняли Букера
Т. Грахема следить за ней.
Работа его была несложной. Мусор и отбросы со всего отеля ссы-
пали в железные бачки, которые затем ставили на тележку. Букер втя-
гивал тележку в свой закуток и, вывалив содержимое на большой лоток,
разгребал эту массу, словно садовник, готовящий почву для посадки. Об-
наружив отрофейп-бутылку, которую можно сдать в магазин, целый
стакан, блюдце или тарелку, ножи или вилки, а иногда и более ценные
вещи, принадлежащие постояльцам, - Букер доставал находку и отклады-
вал в сторону. Все же остальное он сбрасывал в огонь, а затем при-
нимался за новую порцию.
Сегодня он как раз просматривал результаты своей работы за ме-
сяц-все та же средняя цифра находок: около двух тысяч серебряных
изделий, каждое из которых обходилось-отелю в доллар; четыре тыся-
чи бутылок по два цента каждая; восемьсот стаканов по двадцать пять
центов за штуку и множество самых разнообразных предметов, в том
числе-трудно поверить! - серебряная суповая миска. В итоге за год
отелю было сбережено около сорока тысяч долларов.
Букер Т. Грэхем, получавший после всех вычетов тридцать восемь дол-
ларов в неделю, надел свою засаленную куртку и отправился домой.
К этому времени у грязной кирпичной пристройки, где в одном из
проулков, ответвлявшихся от Коммон-стрит, находился служебный вход,
становилось все более оживленно. По одному, по двое служащие ночной
смены покидали отель, а со всех концов города уже спешили на рабо-
ту те, кто заступал в утреннюю смену.
В кухонных помещениях зажигались огни - поварята подготавливали
рабочие места для поваров, пока те в соседней комнате переодевались
во все белое. Через несколько минут повара начнут готовить тысячу
шестьсот завтраков для обитателей отеля, а затем-задолго до того, как
будет подана последняя яичница с ветчиной, - возьмутся за изготовление
двух тысяч обедов.
Среди огромного множества кипящих котлов, гигантских кастрюль и
других вместилищ для приготовления несметного количества еды пакетик
с овсянкой производил впечатление чего-то домашнего. Содержимое его
предназначалось для малочисленных, но стойких приверженцев горячей
каши на завтрак-они едят ее каждый день, независимо от температуры
на улице, будь она около нуля или сто по Фаренгейту в тени.
В одном из отделений кухни, отведенном для жарения мяса и рыбы,
шестнадцатилетний поваренок Джереми Боэм проверял работу огромной
электрической печи с различными приспособлениями для жарки, кото-
рую он включил десять минут тому назад. Он поставил регулятор на
двести градусов, как предписано инструкцией. Потом температура легко
может быть доведена до требуемых трехсот шестидесяти. День сегодня
предстоял тяжелый, потому что в меню главного ресторана в качестве
фирменного блюда значились жареные цыплята по-южному.
Джереми заметил, что масло на сковородах уже разогрелось до нуж-
ной температуры, но почему-то чадило, как ему показалось, больше обыч-
ного, хотя вытяжной шкаф и вентилятор были включены. Он уже подумал,
не сообщить ли кому-нибудь об этом, но тут же вспомнил, что только
вчера помощник шеф-повара резко отчитал его, когда он что-то сказал
по поводу приготовления одного соуса: нечего-де соваться не в свое дело.
Джереми пожал плечами. Ну что ж, если масло чадит-это тоже не его
дело. Пусть расстраивается кто-нибудь другой.
И кое-кто действительно был расстроен, но только не на кухне,
а в прачечной отеля.
Эта прачечная, находившаяся в старом, тесном, окутанном паром
двухэтажном доме, соединялась с основным зданием оСўнт-Грегорип ши-
роким подземным тоннелем. Управляющая прачечной миссис Айле Шул-
дер, вспыльчивая, острая на язык женщина, всего несколько минут назад
прошла по тоннелю-она всегда являлась на службу раньше большинства
своих подчиненных. И расстроилась при виде кучи грязных скатертей.
За рабочий день прачечная обрабатывала около двадцати пяти ты-
сяч разного столового и постельного белья, начиная от полотенец, про-
стЬ1ней, белых официантских и поварских курток и кончая засаленной
одеждой рабочих машинного отделения. Все это не доставляло работни-
кам прачечной особых хлопот, но в последнее время возникло одно уд-
ручающее обстоятельство, которое с каждым днем все больше раздражало
их. Дело в том, что бизнесмены стали делать свои подсчеты на скатер-
тях, да еще шариковыми ручками.
- Разве эти мерзавцы дома такое делают? - воскликнула миссис
Шулдер, обращаясь к рабочему ночной смены, отбиравшему из кучи
грязных вещей злополучные скатерти. - Попробуй они только, ей-богу,
жены так бы их пропесочили, что они своих бы не узнали! А эти осто-
лопы-метрдотели! Сколько раз я просила их следить и пресекать бе-
зобразие, да разве им до того? - И, понизив голос, она презрительно
передразнила: - оДа, сэр, слушаюсь, сэр, дайте я поцелую вас в обе
щечки, сэр. Не стесняйтесь, пишите на скатерти, сэр, вот вам еще ша-
риковая ручка, сэр. Ну, немножко подкинете чаевых, сэр, и плевал я на
эту проклятую прачечную!п
Миссис Шулдер неожиданно умолкла, осознав, что перед ней, рази-
нув рот, стоит всего лишь рабочий .ночной смены.
- Ступай домой, - раздраженно сказала она. - Утро еще только
началось, а у меня от всех вас уже голова раскалывается.
Хорошо хоть, рассуждала она после его ухода, что они выудили
зти скатерти, а не бросили все в воду. Стоит чернилам от шариковой
ручки намокнуть - и скатерть можно списывать, так как потом эти чер-
нила уже никаким способом не вывести. А теперь Нелли, которая лучше
всех в прачечной выводит пятна, придется целый день работать с че-
тыреххлористым углеродом. При удаче можно будет спасти большую
часть из этой кипы, но все же, мрачно подумала миссис Шулдер, она
не лишит себя удовольствия перекинуться парочкой слов с этими раз-
гильдяями, раз уж ее к тому вынуждают.
Работа шла всюду - в парадных вестибюлях и скрытых от посторон-
него глаза службах: в помещениях для обслуги, конторах, столярной
мастерской, пекарне, типографии, у кастелянши, у водопроводчиков и
слесарей, у художников, на складе и в гараже, в отделе рекламы и в
камерах хранения, в радио- и телевизионных мастерских... Всюду новый
день вступал в свои права.
В своих личных шестикомнатных апартаментах на пятнадцатом этаже
Уоррен Трент встал с кресла, в котором Алоисиус Ройс брил его. В ле-
вом бедре вдруг резко закололо, словно по нему провели острым лан-
цетами-давал себя знать ишиас, напоминая о том, что и сегодня опять
придется обуздывать свой неспокойный нрав. Личная парикмахерская
была устроена в отсеке просторной ванной комнаты, где имелась парилка,
утопленная в полу на японский образец ванна, и встроенный в стену
аквариум, в котором за безосколочным стеклом плавали тропические
рыбки с грустными глазами. Еле передвигая ноги, Уоррен Трент напра-
вился в ванную, - по дороге он остановился на минуту у огромного, во
всю стену, зеркала, чтобы посмотреть, хорошо ли он выбрит. Придрать-
ся было не к чему.
Из зеркала на него смотрело словно вырубленное из камня лицо с
глубоко залегшими морщинами, крупным ртом с опущенными книзу
уголками губ, которые порой растягивались в улыбке, с крючковатым
носом и глубоко посаженными, недоверчивыми глазами. Волосы его,
в молодости черные как смоль, теперь заметно поседели, хотя по-преж-
нему были густые и вились. Крахмальный воротничок и тщательно по-
вязанный галстук дополняли портрет именитого южанина.
В другое время созерцание собственного холеного лица доставило бы
ему удовольствие. Но не сегодня-последние две-три недели он нахо-
дился в крайне подавленном состоянии. Сегодня-вторник решающей
недели, напомнил он себе. И снова, как делал уже не одно утро подряд,
стал считать на пальцах. Оставалось всего четыре дня, включая сегод-
няшний, - четыре дня, чтобы удержать в руках дело всей его жизни, ко-
торое иначе превратится в ничто.
Уоррен Трент нахмурился, угнетенный мрачными мыслями, и, при-
храмывая, прошел в столовую, где Алоисиус Ройс уже накрыл стол к
завтраку. Возле дубового стола с крахмальными салфетками и до блеска
начищенным серебром стоял небольшой столик на колесиках со специ-
альным подогревом - он был срочно доставлен сюда несколько минут
назад из кухни отеля. Уоррен Трент неуклюже уселся в отодвинутое
Рейсом кресло и жестом указал на другой конец стола. Молодой негр
тут же поставил второй прибор и сел. На тележке всегда стоял второй
завтрак - на случай, если у старика вдруг появится причуда и он изме-
нит своему обыкновению завтракать в одиночестве.
Ройс молча разложил по тарелкам омлет с канадским беконом и
овсяную мамалыгу, зная, что хозяин сам заговорит, если захочет. Пока
еще не было сказано ни слова о синяках на лице Ройса и о двух на-
клейках из пластыря, которые он наложил, чтобы скрыть наиболее серьез-
ные следы после драки минувшей ночью
Наконец Уоррен Трент отодвинул тарелку и сказал:
- Ешь как следует. Возможно, нам обоим уже недолго осталось
этим пользоваться.
- В кредитном обществе, значит, не передумали насчет возобновле-
ния займа? - спросил Ройс.
- Не передумлли и не передумают. Во всяком случае, сейчас. Ста-
рик вдруг стукнул кулаком по крышке стола. - О господи! Ведь были же
времена, когда я сам задавал тон, а не плясал под их дудку. Были врэме-
на, когда все они - и банки, и кредитные общества, и все прочие -
не знали, как всучить мне деньги, уговаривали, только бы я их взял.
- Времена меняются для всех нас. - Алоисиус Ройс налил кофе. -
Что-то становится лучше, а что-то хуже.
- Тебе легко так рассуждать, - раздраженно заметил Уоррен
Трент. - Ты молод. Ты еще не дожил до такой минуты, когда у тебя
на глазах все, над чем ты трудился, рассыпается в прах.
А ведь дело дошло именно до этого, в унынии подумал Трент. Че-
рез четыре дня - в пятницу, до закрытия банков-истекает срок два-
дцатилетней закладной на отель, а синдикат, в руках которого находится
закладная, отказался ее продлить. Вначале решение это удивило, но не
обеспокоило. Найдется немало других заимодавцев, подумал он, которые
охотно субсидируют его-естественно, на более выгодных для себя ус-
ловиях, то есть под более высокий процент, но главное сейчас-полу-
чить необходимые два миллиона долларов. И лишь когда все, к кому он
обратился, решительно отказали - и банки, и кредитные общества, и стра-
ховые компании, и частные лица, - его самоуверенность улетучилась. Один
хорошо знакомый банкир откровенно сказал: оТакие отели, как ваш, Уор-
рен, не пользуются сейчас доверием. Многие считают, что времена круп-
ных независимых предпринимателей прошли. Сейчас только объединение
отелей может служить гарантией значительных прибылей. Посмотрите
сами на свой баланс. Вы же неуклонно терпите убытки. Неужели вы ду-
маете, что в подобной ситуации кредитные общества станут вас выручать?п
Все его возражения насчет того, что потери являются временными
и что все изменится, как только дела пойдут лучше, ровным счетом ни к
чему не привели. Ему просто больше не верили.
Вот в этот-то момент ему и позвонил Кэртис 0'Киф и сказал, что
готов приехать на этой неделе в Новый Орлеан для встречи с ним.
оЯ хочу лишь дружески побеседовать с вами, Уоррен, - сказал магнат,
стоявший во главе крупного объединения отелей; несмотря на дальность
расстояния, его по-техасски плавная, медлительная речь была хорошо
слышна по телефону. - В конце концов, мы ведь с вами оба уже давно
занимаемся гостиничным делом. Так что не мешает нам время от време-
ни встречатьсяп. Но Уоррена Трента этот светский тон не мог обмануть:
концерн О'Кифа уже не раз обращался к нему с предложением продать
отель. Стервятники уже залетали, подумал Трент. И вот Кэртис 0'Киф
приезжает сегодня, и нет ни малейшего сомнения в том, что он пол-
ностью информирован о финансовых затруднениях, которые переживает
оСбит-Грегорип.
Вздохнув, Уоррен Трент переключился на более неотложные дела.
- Тут твое имя упомянуто в отчете о происшествиях за сегодняш-
нюю ночь, - сказал он Алоисиусу Рейсу.
- Я знаю, - ответил Ройс, - я читал его. - Он уже просмотрел от-
чет, поступивший, как обычно, рано утром, и заметил: оЖалоба на чрез-
мерный шум в номере 1126п; руной Питера Макдермотта было приписано:
оУлажено А. Ройсом и П. Макд. Результаты будут сообщены дополни-
тельноп .
- Если так дальше пойдет, - буркнул Уоррен Трент, - то скоро ты,
видимо, начнешь читать мою личную почту.
- Пока еще не читал, - усмехнулся Ройс. - А вы хотите, чтобы я
занялся ею?
Обмен подобными колкостями, - хотя они никогда бы этого не при-
знали, - представлял собой своеобразную игру, которая их забавляла.
Ройс прекрасно понимал, что, не прочитай он этот отчет, старик обви-
нил бы его в отсутствии интереса к делам отеля.
Теперь уже Уоррен Трент не без сарказма спросил:
- Поскольку все, видимо, знают, что тут произошло, может быть,
и мне разрешат поинтересоваться некоторыми подробностями?
- Отчего же. - Ройс подлил хозяину еще кофе. - Мисс Маршу Прей-
скотт-дочь того самого мистера Прейскотта-чуть не изнасиловали.
Хотите, чтобы я рассказал вам, как это произошло?
На какое-то мгновение, увидев, как напряглось лицо Трента, Ройс по-
думал, уж не зашел ли он слишком далеко. Существовавшие между ними
весьма неопределенные, нигде не зафиксированные отношения вели свое
начало от отца Алоисиуса Ройса. Ройс-старший, вначале служивший у
Уоррена Трента слугой, а затем ставший его компаньоном и доверенным
лицом, всегда высказывался обо всем смело и открыто, не заботясь о
последствиях, - в первые годы это доводило Трента до белого каления,
а впоследствии, когда перепалки уже вошли у них в обыкновение, имен-
но это обстоятельство и сблизило их. Лет десять тому назад, когда Алои-
сиус был еще совсем мальчишкой, его отец умер, но Ройс до сих пор
помнил скорбное, заплаканное лицо Уоррена Трента на похоронах старого
негра. Они вместе покинули тогда кладбище Маунт Оливет вслед за не-
гритянским джазом, весело наигрывавшим оО, разве он не бродил с на-
ми?п. Уоррен Трент, держа подростка за руку, сказал ему тогда хрипло:
оПока поживешь со мной в отеле. А там мы что-нибудь придумаемп.
Мальчик охотно согласился, так как после смерти отца остался круглым
сиротой: мать его умерла в родах. Впоследствии очто-нибудьп обернулось
для него колледжем, а затем и факультетом права, до окончания кото-
рого Алоисиусу Ройсу оставалось сейчас лишь несколько недель. Превра-
щаясь в юношу, Ройс постепенно брал на себя и кое-какие обязанности,
так что забота о комнатах Уоррена Трента, а также обслуживание хозяи-
на, кроме уборки и стирки, всецело лежали теперь на нем. Уоррен Трент
принимал его услуги молча или же бурчал - в зависимости от настроения.
Случалось, между ними разгорались жаркие споры-обычно в тех слу-
чаях, когда Алоисиус, зная, что от него этого ждут, попадался на удочку,
заброшенную хозяином.
И все же, несмотря на их добрые отношения и сознание, что ему
дозволено многое, чего Уоррен Трент не потерпел бы от других, Алоиси-
ус Ройс понимал, что где-то проходит тончайшая граница, которую лучше
не преступать. Поэтому он и поспешил пояснить:
- Молодая леди позвала на помощь. Я случайно оказался поблизости
и услышал крик. - Без лишней драматизации он описал, что произошло,
а также, как появился Макдермотт, которого он не стал ни хвалить,
ни порицать.
Выслушав его, Уоорен Трент сказал:
- Макдермотт правильно поступил. Почему ты не любишь его?
Уже не в первый раз Алоисиуса Ройса поражала проницательность
старика.
- Наверное, в нас есть что-то несовместимое, - ответил он. - А мо-
жет быть, мне просто не по душе эти белые атлеты, которые из кожи
вон лезут, чтобы показать, как хорошо они относятся к черным и какие
они добренькие.
Уоррен Трент, приподняв брови, посмотрел на Ройса.
- Да, сложный ты человек, Ройс. А тебе никогда не приходило
в голову, что ты, может быть, несправедлив к Макдермотту?
- Я ведь уже сказал вам: наверное, в нас есть что-то несовместимое.
- У твоего отца было чутье на людей. Но он был куда терпимее
тебя.
- Собачка тоже любит, когда ее гладят по голове. А все оттого,
что у нее нет комплексов, порожденных жизненным опытом и образо-
ванием .
- Даже если б они у нее были, думаю, она нашла бы для объясне-
ния другие слова.
Трент внимательно посмотрел на молодого человека, и Ройс промол-
чал. Напоминания об отце всегда выводили его из равновесия. Ройс-стар-
ший, появившийся на свет, когда родители его жили еще в рабстве, был,
по мнению Алоисиуса, типичным ониггером дядюшки Томап, как теперь
презрительно называли таких негры. Он с готовностью, не вопрошая и не
жалуясь, принимал все жизненные невзгоды. То, что происходило за
пределами его ограниченного мирка, редко волновало Ройса-старшего.
Тем не менее он обладал независимостью натуры, что подтверждали его
отношения с Уорреном Трентом, и глубиной проникновения в душу чело-
века, так, что сермяжную мудрость его нельзя было не брать в расчет.
Алоисиус любил отца глубоко и преданно, и в такие моменты, как этот,
его любовь превращалась в острую тоску.
- Возможно, я употребил не вполне подходящие слова, - сказал он
сейчас, - но смысл сказанного от этого не меняется.
Уоррен Трент молча кивнул и вынул старинные часы.
- Скажи-ка Макдермотту, что я хочу его видеть. Пусть зайдет ко
мне сюда. Что-то я сегодня чувствую себя усталым.
- Значит, Марк Прейскотт в Риме, да? - задумчиво проговорил
Уоррен Трент. - Видимо, мне следует позвонить ему.
- Его дочь настоятельно просила не делать этого, - возразил Пи-
тер Макдермотт.
Они сидели в роскошно обставленной гостиной Уоррена Трента - ста-
рик полулежал в глубоком мягком кресле, положив ноги на пуф. Питер
сидел напротив него.
- Ну, это уж я сам решу, - высокомерно отрезал Уоррен Трент. -
Если она дошла до того, что ее насилуют в моем отеле, пусть мирит-
ся с последствиями.
- Мы же предотвратили изнасилование. Хотя мне очень бы хотелось
выяснить, что произошло до того, как мы там появились.
- Вы видели девушку сегодня?
- Мисс Прейскотт еще спала, когда я справлялся о ней. Я оставил
ей записку с просьбой повидать меня до того, как она покинет отель.
Уоррен Трент со вздохом махнул рукой, отпуская Макдермотта.
- Хорошо, сами разбирайтесь с этим делом.
По его тону видно было, что вся эта история ему надоела. Значит,
телефонного разговора с Римом не будет, с облегчением подумал Питер.
- Я хотел бы разобраться еще в одном деле-речь идет о распре-
делении комнат в отеле. - Питер рассказал, что произошло с Альбертом
Уэллсом, и заметил, как помрачнел, узнав об этом, Уоррен Трент.
- Надо нам было давным-давно закрыть эту комнату, - проворчал
он. - Сделаем-ка это сейчас.
- Не думаю, что ее нужно вообще закрывать; нужно лишь помнить,
что пользоваться ею следует в крайнем случае и ставить клиента в из-
вестность о том, куда его поселяют.
Уоррен Трент кивнул:
- Проследите за этим.
- Мне бы хотелось, чтоб на этот счет существовала совершенно
четкая инструкция, - помедлив, сказал Питер. - У нас бывали и другие
неприятные инциденты, поэтому, я думаю, необходимо указать, что по-
стояльцев нельзя перемещать из одного номера в другой, как фигуры
на шахматной доске.
- Займитесь пока этим последним случаем. Что же касается ин-
струкций вообще, то я отдам их, если сочту нужным.
Коротко и ясно, подумал Питер. Вот этим и объясняются многие
неполадки в управлении отелем. Отдельные ошибки так или иначе ис-
правляют, но ничего-или почти ничего - не делается для устранения
первопричин .
Вслух же Питер произнес:
- Мне думается, вы должны знать об инциденте с герцогом и гер-
цогиней Кройдонскими. Герцогиня требовала вас лично. - И он рассказал
историю с пролитым соусом, а также то, как это изложил официант
Сол Натчез.
- Знаю я эту чертову бабу, - раздраженно буркнул Уоррен Трент. -
Она ни за что не успокоится, пока мы не выгоним официанта.
- Не думаю, что следует его выгонять.
- Тогда отправьте его на несколько дней порыбачить, жалованье
мы ему сохраним, - только чтобы не показывался в отеле. Да преду-
предите от моего имени, чтобы в следующий раз, когда он решит что-
нибудь пролить, пусть удостоверится, что у него в руках кипяток, и льет
прямо на голову герцогине. А что, эти проклятые псы все еще при ней?
- Да - улыбнулся Питер.
Закон штата Луизиана строжайше запрещал держать животных в го-
стиницах. Для Кройдонов Уоррен Трент решил сделать исключение в на-
дежде, что присутствие бедлингтон-терьеров останется незамеченным
официальными лицами, если собак будут выводить на прогулку через чер-
ный ход. Однако герцогиня с вызывающим видом каждый день проводи-
ла своих любимцев через главный вестибюль. Уже дважды разгневанные
хозяева других собак спрашивали, почему не разрешено держать
своих любимцев в отеле, а другим-можно.
- Вчера вечером у меня опять была неприятность с Огилви. - И Пи-
тер рассказал, как он всюду искал начальника охоаны и какая затем
произошла между ними стычка.
Уоррен Трент отреагировал мгновенно:
- Я уже говорил, чтобы вы ке вмешивались в дела Огилви. Он от-
читывается только передо мной.
- Но ведь это создает трудности. Возникают непредвиденные об-
стоятельства, когда...
- Вы слышали, что я сказал. И хватит об Огилви!
Лицо Уоррена Трента налилось краской, но Питер подозревал, что
не столько от гнева, сколько от замешательства. Это требование не тро-
гать Огилви было по меньшей мере глупым, и Уоррен Трент это прекрас-
но понимал. Интересно, недоумевал Питер, в чем же секрет власти, ко-
торую бывший полицейский имеет над его хозяином?
Желая переменить тему разговора, Уоррен Трент вдруг объявил:
- Сегодня к нам приезжает Кэртис 0'Киф. Ему нужно два смеж-
ных олюксап - я уже отдал соответствующие распоряжения. Проверьте
лично, все ли в порядке. И как только он появится, немедленно сооб-
щите мне.
- Мистер 0'Киф долго у нас пробудет?
- Не знаю. Это зависит от многих обстоятельств.
На какой-то момент Питер почувствовал прилив жалости к старику.
Хотя Уоррена Трента можно было во многом упрекнуть за то, как он
вел дела в оСент-Грегорип, для него это был не просто отель, это было
дело всей его жизни. На его глазах заурядная гостиница превратилась в
знаменитый отель, из скромного здания она переселилась в высоченную
башню, занимавшую почти целый квартал. На протяжении многих лет
росла и репутация отеля, и теперь он был известен по всей стране на-
ряду с такими, как оБилтморп, оПалмер-Хаузп в Чикаго и оСент-Фрэнсисп
в Сан-Франциско. Естественно, Тренту трудно было смириться с тем, что
оСент-Грегорип, некогда окруженный таким ореолом, имевший такой пре-
стиж, стал отставать от требований времени. Отставание это не так уж
катастрофично и еще может быть приостановлено, думал Питер. Прилив
новых капиталов и твердость в управлении могут совершить чудеса и да-
же вернуть отелю былое положение. Но судя по тому, как обстояли де-
ла на сегодня, и капитал и руководство должны прийти извне - и, вернее
всего, от Кэртиса 0'Кифа. Питер снова подумал, что и его дни здесь,
возможно, уже сочтены.
- Как обстоят дела с обслуживанием конгрессов? - спросил вла-
делец отеля.
- Около половины инженеров-химиков уже покинули отель, осталь-
ные уезжают сегодня. Для приезжающих на совещание оГолден-Краун Ко-
лап все подготовлено. Они забронировали триста двадцать номеров, то есть
больше, чем мы предполагали, и потому мы соответственно увеличили
число обедов и мест на банкет. - Старик одобрительно кивнул, и Питер
продолжал: - Завтра открывается конгресс американских стоматологов,
однако кое-кто уже приехал вчера, а остальные приезжают сегодня. Они
займут почти двести восемьдесят номеров.
Уоррен Трент удовлетворенно крякнул. Ну, вот, подумал он, оказы-
вается, не так уж все и плохо. Обслуживание конгрессов было для
отеля основной статьей дохода, а если конгрессов оказывалось два, это
уже было существенным подспорьем, - к сожалению, правда, недоста-
точным, чтобы покрыть недавно понесенные убытки. И все же то, что
конгресс стоматологов будет проходить у них, - это большая удача. Мо-
лодец этот Макдермотт, быстро отреагировал; как только узнал, что у
зубных врачей сорвалась договоренность о проведении конгресса, тотчас
сел в самолет и полетел в Нью-Йорк, а там сумел уговорить их избрать
местом встречи Новый Орлеан и оСент-Грегорип.
- Вчера отель был забит до отказа, - заметил Уоррен Трент. И до-
бавил: - В нашем деле всегда так: либо все, либо ничего. А справимся
мы с сегодняшним заездом?
- Утром я прежде всего проверил сводки. Народу уезжает вроде бы
достаточно, но положение может создаться критическое. Уж очень много
у нас забронировано номеров.
Как и во всех других отелях, в оСент-Грегорип принимали заказы
на бронирование независимо от количества свободных комнат. При этом,
как и всюду, здесь считались с тем, что какая-то часть клиентов, зака-
завших номера, не сможет приехать, и, следовательно, задача состояла
в том, чтобы правильно угадать процент отсева. В большинстве случаев
опыт и удача выручали, все шло гладко, и все номера оказывались за-
мяты. Предел мечтаний! Но иногда случались просчеты, и тогда происхо-
дили серьезные недоразумения.
Как объяснить разгневанному клиенту, что его некуда поселить, если
у него на руках-подтверждение, что ему забронирован здесь номер!
Это самое неприятное для любого администратора. Ему это неприятно
и по-человечески и потому, что он знает: обиженный клиент уже никогда
не вернется в этот отель без крайней нужды.
Питер помнил, как однажды участники съезда пекарей, происходив-
шего в Нью-Йорке, решили задержаться на сутки, чтобы совершить по-
ездку при луне вокруг Манхэттена. Двести пятьдесят булочников вместе
с женами остались в отеле, даже не удосужившись известить об этом
администрацию, а та рассчитывала, что комнаты освободятся вовремя
для приезжавших в тот день делегатов съезда инженеров. Питер со-
дрогнулся, вспомнив о зрелище, какое являл собою вестибюль отеля, где
толпились двести разгневанных инженеров с женами, размахивая бумаж-
ками, подтверждавшими, что они еще два года назад забронировали здесь
