броней от его шарма. Это было нелегко... Она поймала себя на том, что
улыбается его шуткам и смеется над его анекдотами.
Это не принесет ему успеха, твердила она себе. Она боялась, что
глубокое чувство, таящееся у нее внутри, освободится, вырвется наружу.
Они уже приступили к десерту, а Адам еще не произнес ни одного
двусмысленного слова. Она строила оборону против ничего, отражая так и не
материализовавшуюся угрозу, и чувствовала себя дурой. Интересно, чтобы он
сказал, если бы узнал, о чем она думает весь вечер? Она смеялась над своим
собственным тщеславием.
- У меня не было случая поблагодарить вас за клиентов, которых вы
присылали ко мне, - сказала она. - Я звонила вам несколько раз, но...
- Я знаю, - смутившись, он добавил: - Я не хотел звонить вам...
Она посмотрела на него с удивлением.
- Я боялся, - сказал он просто.
Ну, вот и все... Он удивил ее, обезоружил своей откровенностью, но
значение его слов было безошибочным. Она знала, что последует дальше. И
она не хотела, чтобы он сказал это. Она не хотела, чтобы он был похож на
других женатых мужчин, которые притворяются одинокими. Она презирала их, а
она не хотела презирать этого человека...
Адам сказал тихо:
- Дженифер, я хочу, чтобы вы знали, что я женат...
Она смотрела на него, открыв рот от удивления.
- Простите, я должен был сказать вам об этом раньше. Хотя у меня не
было такой возможности, правда?
Дженифер чувствовала себя не очень удобно.
- Почему вы пригласили меня сюда, Адам?
- Потому что я должен был увидеть вас...
Все вокруг казалось ей нереальным... Ей казалось, что ее накрыло
огненной волной. Она сидела, слушая, как он говорит вслух то, что она
чувствовала сама, и она знала, что каждое слово было правдой... Она
хотела, чтобы он остановился, пока не сказал слишком много... Она хотела,
чтобы он говорил еще и еще...
- Я надеюсь, что я не обидел вас, - сказал он.
Неожиданная стеснительность в его голосе потрясла ее.
- Адам, я... я...
Он посмотрел на нее и, хотя они не касались друг друга, она была в
его объятиях.
Она сказала потрясенная:
- Расскажите мне о своей жене.
- Я женат на Мэри Бич пятнадцать лет. У нас нет детей.
- Понимаю...
- Она... мы решили не иметь их. Мы оба были очень молоды, когда
поженились. Я знал ее с детских лет. Наши семьи были соседями, а летом мы
отдыхали в штате Мэн. Когда ей было восемнадцать, ее родители погибли в
автокатастрофе. И мы поженились.
Он женился на ней из жалости, но он слишком джентльмен, чтобы
признаться в этом, подумала Дженифер.
- Она - прекрасная женщина. У нас всегда были очень добрые отношения.
Он сказал больше, чем она хотела знать, больше того, с чем она могла
справиться. Все инстинкты говорили ей, что нужно скрыться, бежать, куда
глаза глядят. В прошлом она легко справлялась с женатыми мужчинами,
желавшими вступить с ней в связь, но Дженифер чувствовала, что сейчас все
по-другому... Если она позволит себе влюбиться в этого человека, дороги
назад не будет. Это было бы безумием продолжать хоть какие-то отношения с
ним...
Она с усилием сказала:
- Адам, вы мне очень нравитесь, но я не хочу связи с женатым
человеком.
Он улыбнулся, его глаза за стеклами очков смотрели честно и тепло.
- Я не ищу любовного приключения, а наслаждаюсь общением с вами. Я
очень горжусь вами. И хотел бы иногда видеть вас...
Дженифер пыталась что-то сказать, но вместо этого у нее вырвалось:
- Хорошо!
Итак, мы будем вместе обедать раз в месяц, подумала она, но ведь это
никому не повредит...
11
Одним из первых контору Дженифер посетил отец Райан. Он обошел три
маленькие комнаты и остался доволен.
- Очень мило, мы выдвигаемся на передовые позиции.
Дженифер засмеялась.
- Ну, не совсем еще передовые. Впереди большой путь.
Он пристально посмотрел на нее.
- Вы одолеете его. Между прочим, я посетил Абрахама Уилсона на
прошлой неделе.
- Как он поживает?
- Прекрасно. Он начал работать в мастерской и передает вам кучу
благодарностей.
Он сидел, глядя на нее, пока она не спросила:
- Я что-нибудь могу для вас сделать отец?
Он расцвел.
- Я понимаю, что вы очень заняты, но у одного из моих друзей
определенные затруднения. Она попала в катастрофу. Я думаю, что только вы
сможете ей помочь...
Автоматически она сказала:
- Пусть она зайдет сюда, отец.
- Я думаю, что вам самой придется зайти к ней. У нее ампутированы
руки и ноги.
Конни Гаррет жила в небольшой аккуратной квартире на Хьюстон-стрит.
Дверь Дженифер открыла пожилая седая женщина в фартуке.
- Я - Марта Стил, тетя Конни. Я живу с ней. Входите, пожалуйста, она
вас ждет.
Дженифер прошла в скромно обставленную комнату. Конни, обложенная
подушками, сидела в большом кресле. Она была шокирована ее молодостью. По
некоторым причинам она ожидала увидеть пожилую женщину. Конни Гаррет было
столько же лет, сколько и ей - около двадцати четырех. У нее было милое
лицо и просто непристойно выглядел торс, лишенный рук и ног. Дженифер с
трудом подавила дрожь.
Конни тепло улыбнулась ей и сказала:
- Пожалуйста, садитесь, Дженифер. Можно я вас буду называть так? Отец
Райан так много рассказывал о вас! И конечно, я видела вас по телевизору.
Я рада, что вы пришли.
Она хотела ответить, что и ей было приятно познакомиться с Конни, но
она вовремя поняла, насколько были бы пустыми эти слова.
Она села на мягкий, удобный стул напротив молодой девушки.
- Отец Райан сказал мне, что с вами произошел несчастный случай
несколько лет назад. Не расскажите ли вы мне, что с вами случилось?
- Боюсь, что это была моя вина... Я переходила перекресток, сошла с
тротуара, поскользнулась и упала перед грузовиком.
- Как давно это было?
- Три года тому назад, в конце декабря. Я шла в магазин за
рождественскими покупками.
- Что случилось после того, как грузовик ударил вас?
- Я ничего не помню. Я очнулась в больнице. Мне сказали, что меня
туда доставила скорая. У меня был поврежден позвоночник, раздроблены
кости. В конце концов... - она замолчала и попыталась пожать плечами, но
это был жалкий жест, - врачи пытались снабдить меня искусственными
конечностями, но у них ничего не вышло.
- Вы обращались в суд?
Она озадаченно посмотрела на Дженифер.
- Отец Райан не сказал вам?
- О чем?
- Мой адвокат подал иск к компании по сбору мусора, чей грузовик сбил
меня, и мы проиграли дело. Мы подали апелляцию, но безуспешно.
- Он должен был сказать об этом мне. Если апелляционный суд отказал,
то боюсь, что ничего больше сделать нельзя.
Конни кивнула.
- Я это понимаю. Просто я поверила, когда отец Райан сказал, что вы
можете творить чудеса...
- Это его область. Я только адвокат.
Дженифер злилась на отца Райана за то, что тот пробудил в Конни
несбыточную надежду. Ну, она поговорит с ним!
Пожилая женщина вошла в комнату.
- Могу я предложить вам что-нибудь? Может быть, чай с пирогом?
Дженифер вдруг почувствовала, что очень голодна, так как не успела
позавтракать. Но мысль о том, что она будет сидеть напротив Конни, а ту
будут кормить с ложечки, была для нее непереносима.
- Нет, благодарю, - солгала она, - я только что позавтракала.
Больше всего ей хотелось уйти и как можно скорее. Она безуспешно
старалась придумать что-нибудь утешительное на прощание. Проклятый отец
Райан!
- Я... мне очень жаль... Я бы хотела...
Конни Гаррет улыбнулась.
- Пожалуйста, не беспокойтесь об этом!
Эта улыбка послужила толчком всех последующих событий. Дженифер была
уверена, что окажись она на месте Конни Гаррет, она бы не смогла
улыбнуться.
- Кто был вашим адвокатом? - услышала Дженифер свой вопрос.
- Мелвин Хатчерсон. Вы знаете его?
- Нет, но я встречусь с ним.
Она продолжала, сама не веря своим словам:
- Я обязательно поговорю с ним.
- Это будет очень любезно с вашей стороны.
В голосе Конни чувствовалась искренняя благодарность.
Дженифер представила себе, на что похожа жизнь этой девушки,
вынужденной сидеть здесь день за днем, месяц за месяцем, год за годом, не
в силах ничего для себя сделать.
- Боюсь, что я ничего не могу вам обещать...
- Конечно! Но знаете, Дженифер, я чувствую себя лучше уже потому, что
вы пришли.
Дженифер встала. Это был момент для прощального рукопожатия, но
пожимать было нечего.
Она сказала смущенно:
- Рада была познакомиться с вами, Конни, мы еще увидимся.
На обратном пути в контору она думала об отце Райане и решила, что
больше никогда не попадется ему на удочку. Никто и ничем не сможет помочь
несчастной калеке, а давать ей какую-либо надежду было бы просто
безжалостно. Но она сдержит свое обещание и поговорит с Хатчерсоном.
В конторе она увидела длиннейший список адресованных ей посланий. Она
быстро просмотрела его, ожидая увидеть послание от Адама Уорнера, но ее
ожидания не сбылись.
12
Мелвин Хатчерсон оказался невысоким лысым мужчиной с крошечным носом
и выцветшими бледно-голубыми глазами. У него была убогая контора в
Вест-Сайде, в которой пахло бедностью. Когда она вошла, в приемной никого
не было.
- Все ушли на ленч, - объяснил Хатчерсон.
Он провел ее в свой кабинет.
- Вы сказали по телефону, что хотите поговорить о Конни Гаррет?
- Совершенно верно.
Он пожал плечами.
- Здесь и говорить-то особенно не о чем. Поверьте, я сделал для нее
все возможное.
- Вы подавали апелляцию?
- Да, и с тем же успехом. Зачем вы тратите свое время на это дело? Вы
сейчас на виду и можете загребать большие деньги.
- Это просто дружеская услуга. Вы не будете возражать, если я
просмотрю бумаги?
- Пожалуйста, - и он снова пожал плечами.
Дженифер провела вечер, изучая копии документов, относящихся к делу.
К удивлению Дженифер, Мелвин Хатчерсон сказал правду. Он действительно
проделал хорошую работу. Он обвинил город и национальную автомобильную
корпорацию и потребовал суда присяжных. Присяжные оправдали обоих
обвиняемых.
Санитарное управление сделало все возможное, чтобы обыграть снегопад,
обрушившийся в тот декабрь на город. Управление назвало снежную бурю
божьим актом, и если и была какая-либо неосторожность или небрежность, то
только со стороны Конни Гаррет.
Дженифер перешла к обвинениям в адрес автомобильной компании. Три
свидетеля подтверждали, что водитель пытался затормозить, чтобы избежать
наезда, но у него было слишком мало времени, к тому же машину при
торможении занесло. Вердикт в пользу обвиняемых был поддержан
апелляционной комиссией, и дело было прекращено.
Дженифер закончила чтение в три часа утра. Она выключила свет, но
спать не могла. На бумаге правосудие восторжествовало. Но образ Конни
Гаррет не стирался из ее мыслей. Молодая девушка была без рук и ног... Она
представила себе, как грузовик сбивает девушку, ужасную агонию, которую та
должна была испытать, серию мучительных операций, перенесенных ею, каждая
из которых уносила часть ее конечностей... Она включила свет и села на
кровати. Она набрала домашний номер Хатчерсона.
- В бумагах нет ничего о докторах, - сказала она в трубку. - Вы не
рассматривали возможности врачебной ошибки?
Хриплый голос ответил:
- Какого черта...
- Это Дженифер Паркер. Вы...
- Ради бога, сейчас четыре утра... У вас есть часы?
- Это очень важно... Больница не фигурировала в суде. Что вы можете
сказать об операциях, сделанных ей? Вы проверили это?
В течение последовавшей паузы он попытался собраться с мыслями.
- Я беседовал со светилами нейрохирургии и ортопедии в больнице, где
ее лечили. Операции были необходимы, чтобы спасти ей жизнь. Их делали
самые лучшие хирурги и делали, как надо. Именно по этому больница и не
была привлечена к ответственности.
Ею овладело чувство глубокого разочарования.
- Понимаю...
- Слушайте, я уже говорил вам, что вы понапрасну тратите время. А
теперь, может быть, мы оба будем спать?
В трубке послышались гудки. Она выключила свет и снова легла. Но сон
так и не шел... Поборовшись с собой некоторое время, она встала и
приготовила себе кофе. Села на диван, прихлебывая горячий напиток, и
наблюдала, как восходящее солнце раскрашивает небо над Манхэттеном, делая
его сначала бледно-розовым, а потом ярко-красным.
Ей было не по себе. У закона должно быть средство против любой
несправедливости. А разве она была соблюдена в деле Конни Гаррет? Она
посмотрела на часы, висевшие на стене. Половина седьмого. Она опять взяла
трубку и набрала номер Хатчерсона.
- Вы проверили личное дело водителя грузовика? - спросила она.
Сонный голос ответил:
- Вы что, не в себе? Когда вы спите?
- Вы проверили его?
- Леди, вы начинаете оскорблять меня!
- Простите, - сказала она, - но я должна это знать.
- Да. У него превосходная характеристика. Это был его первый
несчастный случай.
И этот путь был закрыт.
- Понимаю... - голос ее упал.
- Мисс Паркер, окажите мне большую услугу. Если у вас есть вопросы,
звоните, пожалуйста, в контору.
- Простите, - сказала она отсутствующим голосом. - Ложитесь спать.
- Огромное спасибо!
Она положила трубку. Пришло время собираться на работу.
13
Прошло три недели со времени ужина с Адамом в "Лутисе". Она пыталась
забыть его, но все напоминало ей о нем: случайная фраза, знакомый затылок
у случайного прохожего, галстук, похожий на тот, который носил он...
Множество мужчин пытались встретиться с ней. Ей предлагали себя клиенты,
адвокаты, которым она противостояла в суде, и судьи, но она не хотела
никого из них. Юристы приглашали ее на то, что цинично называли "фанч", но
ее это не интересовало. В ней была независимость, бросающая вызов
мужчинам. Кен Бейли всегда был поблизости, но этот факт не мог развеять
одиночества Дженифер. Лишь один человек мог сделать это... Будь он
проклят!
Он позвонил в понедельник утром.
- Я подумал, что могу использовать свой шанс встретиться с вами за
ленчем, если вы свободны.
Она была занята.
- Конечно, свободна...
Она поклялась себе, что если Адам позвонит когда-нибудь, она будет
себя держать дружески, но на некоторой дистанции, будет вежлива, но
недоступна...
В тот момент, когда она услышала его голос, она забыла обо всем и
сказала:
- Конечно, свободна...
Это была последняя вещь в мире, которую ей следовало говорить.
Они встретились в небольшом ресторане в Чайнатауне и говорили, не
переставая, в течение двух часов, которые показались двумя минутами. Они
говорили о законах, политике, театре и решили все сложные мировые
проблемы. Адам был великолепен и очарователен. Он был искренне
заинтересован тем, чем занималась Дженифер, и радовался ее успехам. Он
имеет на это право, подумала она. Если бы не он, то я бы возвратилась
домой.
Когда она вернулась в контору, Кен Бейли ждал ее.
- Хорошо провела время?
- Да, спасибо.
- Адам Уорнер собирается стать твоим клиентом?
Его тон был чересчур спокойным.
- Нет, Кен, мы только друзья.
И это было правдой.
На следующей неделе он пригласил ее на ленч в обеденную комнату своей
юридической фирмы. Дженифер была поражена огромным современным
административным комплексом. Адам представил ее сотрудникам фирмы, и ей
было приятно, что они, казалось, знали о ней все. Она познакомилась со
Стюартом Нидхэмом, старшим партнером. Тот был холодно вежлив с Дженифер, и
она понимала, что дело в том, что Адам был женат на его племяннице.
Ленч был накрыт в отделанной орехом комнате, их обслуживали два
официанта и шеф-повар.
- Сюда партнеры приносят свои проблемы.
Дженифер хотелось бы знать, имеет ли в виду он и ее. Ей было тяжело
сосредоточиться на еде.
Потом она думала об Адаме весь вечер. Она знала, что должна забыть о
нем, прекратить с ним встречи. Он принадлежит другой женщине.
В тот вечер она встретилась с Кеном, чтобы посмотреть "Два на два",
новую пьесу Ричарда Родчера. Войдя в вестибюль, они услышали взволнованный
гул толпы, и она обернулась, чтобы узнать, в чем дело. Длинный черный
лимузин подкатил к тротуару, и из него вышли мужчина и женщина.
- Это он! - воскликнула какая-то женщина.
Вокруг машины стали собираться люди. Рослый шофер отошел в сторону, и
Дженифер увидела Майкла Моретти и его жену. Это он привлек внимание толпы.
Он был достаточно красивым, чтобы быть кинозвездой, достаточно смелым,
чтобы захватить воображение. Дженифер стояла, наблюдая, как Моретти с
женой прокладывали путь через толпу. Он прошел в трех футах от нее, и на
мгновение их глаза встретились. Она заметила, что глаза у него были так
черны, что не видно было зрачков. Через мгновение он скрылся в зале.
Дженифер не смогла насладиться спектаклем. Встреча с Моретти вызвала
поток унизительных воспоминаний. Она попросила Кена проводить ее домой
после первого акта.
Адам позвонил ей на следующий день, и она принудила себя отказаться
от его приглашения.
Но он только сказал:
- Я должен уехать за границу на некоторое время...
Это было как удар в живот.
- Насколько вы уезжаете?
- Только на несколько недель. Я позвоню вам, когда вернусь.
- Хорошо, - заставила она себя произнести, - желаю приятного
путешествия.
Она чувствовала себя так, как будто кто-то умер... Она представляла
себе Адама на пляже в Рио, окруженного полуобнаженными девицами, или под
тентом в Мехико, разливающим вино с темноглазой красоткой, или в
швейцарском отеле, занимающимся любовью с... Прекрати! - сказала она себе.
Ей нужно было спросить, куда он едет. Это, вероятно, деловая поездка в
какой-нибудь заброшенный уголок, где у него не будет времени на женщин,
возможно, где-нибудь в пустыне, где ему придется работать по двадцать
четыре часа в сутки. Ей, конечно, следовало осторожно расспросить его...
Кен вошел в контору и остановился, глядя на нее.
- Ты разговариваешь сама с собой? У тебя все в порядке?
Нет! - хотелось ей закричать. Мне нужен врач... Мне необходим
холодный душ... Мне необходим Адам Уорнер...
Она сказала:
- Все нормально. Я просто немного устала.
- Почему бы тебе не лечь сегодня пораньше?
Ей хотелось знать, когда ляжет сегодня Адам...
Позвонил отец Райан.
- Я заходил к Конни Гаррет. Она сказала, что вы навещаете ее.
- Да.
Эти визиты усугубляли в ней чувство вины и собственной беспомощности.
Она погрузилась в работу, но все равно время тянулось невыносимо
медленно. В суде она была почти каждый день и работала дома почти каждый
вечер.
- Отдохни. Ты убьешь себя! - советовал Кен.
Но Дженифер нуждалась в физическом и умственном истощении.
Я дура, говорила она себе, дурная девчонка...
Адам позвонил через четыре недели.
- Я только что вернулся, - сказал он.
Она затрепетала при звуках его голоса.
- Встретимся сегодня за ленчем? - предложил он.
- Да, с удовольствием, Адам.
Она подумала, что ей удалось справиться с собой. Ведь только "да, с
удовольствием, Адам"... "дубовая комната в "Плаза"? Отлично!"
Это был наиболее деловой и не романтический обеденный зал в мире, где
встречались видные, немолодые дельцы, биржевые маклеры и банкиры. В
течение долгих лет он становился последним бастионом мужского уединения, и
его двери лишь недавно открылись для женщин.
Дженифер пришла раньше и села за стол. Через несколько минут появился
Адам. Она увидела его высокую стройную фигуру и у нее стало сухо во рту.
Он выглядел загорелым, и она подумала, что ее фантазии о нем могли быть и
правдой... Он улыбнулся, взял ее руку, и Дженифер поняла, в это мгновение,
что все ее рассуждения об Адаме Уорнере и женатых мужчинах теперь не имели
больше никакого значения... Она не могла контролировать себя, как будто
кто-то другой руководил ею, говорил ей, что ей делать, что она должна
делать... Она не могла объяснить, что с ней происходит, потому что никогда
не испытывала ничего подобного. Назовите это химией, подумала она,
назовите гипнозом, назовите это божьей волей... Она только знала, что ей
хотелось быть в объятиях этого человека, хотелось так, как никогда раньше
не хотелось ничего в жизни... Глядя на него, она представила, как он
занимается с ней любовью, страстно обнимая ее тело, она чувствовала его
крепкое тело на ней, внутри нее... И почувствовала, что краснеет.
Он произнес извиняющимся тоном:
- Простите, что не пригласил вас заранее. Клиент внезапно отменил
встречу за ленчем.
Она мысленно поблагодарила клиента.
- Я привез вам кое-что, - сказал Адам. - Это из Милана.
Это был маленький зеленый с золотом шарик. Так вот где он был!
Итальянские девушки...
- Красивая вещь, Адам. Спасибо.
- Вы когда-нибудь были в Милане?
- Нет. Я видела фотографии Миланского кафедрального собора. Он очень
красив!
- Я не большой любитель осматривать достопримечательности. Согласно
моей теории, достаточно увидеть одну церковь, чтобы иметь представление
обо всех остальных.
Позже, вспоминая этот ленч, Дженифер, как ни старалась, не могла
вспомнить, о чем они говорили, что ели, кто останавливался около стола,
чтобы поздороваться с ними... Она могла лишь вспомнить близость Адама, его
прикосновения, его взгляды... Ей казалось, что кто-то околдовал ее,
заключил в оболочку, которую она не в силах была разорвать.
В какое-то мгновение она подумала: я знаю что делать, я пойду на
близость с ним. Только один раз. Это не может быть так замечательно, как в
моих фантазиях... Тогда я смогу избавиться от него...
Когда их руки случайно соприкоснулись, казалось, между ними пробежал
электрический разряд. Они сидели, говоря о чем-то и ни о чем. Их слова не
имели значения. Они сидели за столом в невидимом объятии, лаская друг
друга, страстно любя друг друга, обнаженные и распутные. Они не имели ни
малейшего представления, что они едят, о чем говорят... Ими овладел
другой, более требовательный голод, который все рос и рос, пока стал
непереносим.
Он положил свою ладонь на ее руку и хрипло прошептал:
- Дженифер...
Она тихо сказала:
- Да, давайте уйдем отсюда...
Она ждала в оживленном, заполненном людьми вестибюле, пока Адам
регистрировался у стойки. Они получили комнату в старой части отеля
"Плаза", выходящую на 58-ю стрит. Они воспользовались запасным лифтом, и
ей казалось, что этот подъем никогда не кончится.
Если она впоследствии ничего не могла вспомнить о ленче, то она
помнила все об этой их комнате. Годы спустя она прекрасно помнила вид и
цвет штор и ковров, каждую картину и каждый предмет обстановки. Она
помнила звуки города, проникавшие туда. Эти образы остались с ней на всю
жизнь.
Это был волшебный, красочный, многоцветный взрыв в замедленной
съемке. В нем было то, как он раздевал ее, его стройное сильное тело в
постели, его грубость и нежность. В нем был страх и страсть. Их голод
пробудил даже жадность, требующую удовлетворения. Когда он проник в нее, у
нее в мозгу вспыхнули слова: я пропала! Они занимались любовью снова и
снова, и каждый раз ими овладевал почти непереносимый экстаз.
Потом, когда они лежали обессиленные, он сказал:
- Я чувствую себя так, как будто я впервые занимаюсь этим...
Дженифер молча погладила его грудь и засмеялась.
Он озадаченно посмотрел на нее.
- Что, это так смешно?
- Знаешь, что я говорила себе? Что если я лягу с тобой в постель один
раз, то смогу исключить тебя из своей жизни.
Он приподнялся и посмотрел на нее.
- И?...
- Я заблуждалась. Я чувствую себя так, как будто ты стал частью меня,
- она замялась, - по крайней мере, часть тебя стала частью меня...
Он знал, о чем она думала.
- Мы что-нибудь придумаем, - сказал он. - Мэри уезжает в понедельник
на месяц со своей теткой в Европу.
14
Дженифер и Адам были вместе почти каждую ночь. Он провел первую ночь
в ее маленькой неудобной квартирке, и на утро заявил:
- Мы потратим этот день на то, чтобы найти тебе подходящую квартиру.
К вечеру того же дня она подписывала договор на аренду квартиры в
новом фешенебельном здании в Стейтон Плейс, именуемом "Бельмонт Тауэрс".
- Зачем нам заходить сюда? - спросила она, глядя на это здание.
- Увидишь!
Квартира, которую они осмотрели, состояла из пяти комнат,
расположенных в двух этажах и прекрасно обставленных. Это была самая
роскошная квартира, которую она когда-либо видела.
Наверху была большая спальня и ванная, внизу - комната для гостей со
своей ванной и гостиная с прекрасным видом на Ист-ривер и город. Внизу
также были кухня и столовая.
- Как она тебе нравится? - спросил он.
- Нравится? Я люблю ее! - воскликнула она. - Но есть две проблемы...
Прежде всего, я, очевидно, не смогу себе этого позволить. И, во-вторых,
если и смогу, то она, вероятно, уже принадлежит кому-то другому.
- Она принадлежит нашей юридической фирме. Мы сняли ее для
приезжающих коллег, но я найду для них другое место.
- А какова плата?
- Я позабочусь о ней. Я...
- Нет.
- Это каприз, дорогая. Я свободно могу себе позволить...
Она покачала головой.
- Ты не понял, Адам... Я не могу тебе ничего дать, кроме себя самой,
и я хочу, чтобы это был подарок.
Он обнял ее и она прильнула к нему, сказав:
- Я знаю, что мне делать. Я буду работать вечерами.
В субботу они отправились за подарками, и он купил ей красивую ночную
сорочку и халат. Она купила ему рубашку. Потом они купили книги, еду и
духи в таком количестве, что ей хватило бы на ближайшие десять лет.
Затем пообедали в ресторане неподалеку от новой квартиры.
Вечером они там встречались после работы и обсуждали события дня,
потом она готовила ужин, а он накрывал на стол. Поев, они читали, смотрели
телевизор или играли в шахматы. Дженифер готовила любимые блюда Адама.
- Я бесстыжая, - сказала она ему. - Мне все время тебя не хватает.
Он притянул ее к себе.
- Спасибо...
Как странно, думала Дженифер, пока у них не начался роман, они
встречались открыто, но сейчас, когда они стали любовниками, они не смели
появляться на публике вместе, поэтому посещали места, где не могли
случайно встретиться со знакомыми: небольшие рестораны в деловой части
города, камерные музыкальные концерты в здании музыкальной школы на
Третьей стрит. Они посмотрели новую пьесу в театре "Омми" на 18-ой стрит,
а потом поужинали в "Гротта Аззура" на Брум-стрит и съели так много, что
поклялись не прикасаться к итальянской пище в течение месяца. Только у нас
уже нет месяца, думала она. Его жена возвращается через две недели...
Они ходили в "Халф Ноут", чтобы послушать джаз и прогуляться по
Виллидж, заглядывая в окна небольших художественных галерей.
В воскресенье они предавались лени, завтракая в халатах, читая
"Таймс", и слушали разносящийся над Манхэттеном звон церковных колоколов.
Она смотрела на сидящего напротив Адама и думала: помолись за меня!
Она знала, что это скоро кончится. Но несмотря на это, она никогда раньше
не испытывала такого счастья, такой эйфории. Любовники живут в особом
мире, в котором обостряются все чувства, и радость, которую она сейчас
испытывала с ним, стоила той цены, которую ей придется платить. Она знала,
что платить ей придется...
У времени есть несколько измерений. До сих пор ее жизнь измерялась в
часах и встречах с клиентами. Сейчас ее время исчислялось в минутах,
которые она проводила с Адамом. Она думала о нем, когда была с ним, и
думала о нем, когда была вдали от него.
Она слышала о мужчинах, с которыми случались сердечные приступы в
объятиях их любовниц. И она занесла номер телефона врача Адама в свою
личную записную книжку, которая лежала возле ее кровати.
Ее наполнили эмоции, о которых она не подозревала. Она никогда не
думала о себе, как о домашней хозяйке, но ей сейчас хотелось все делать
для него. Она хотела готовить для него, стирать, раскладывать утром его
одежду. Заботиться о нем.
Адам хранил свою одежду в ее квартире и проводил почти все ночи с
Дженифер. Она лежала рядом с ним, наблюдая, как он засыпает, и старалась
не заснуть как можно дольше, стараясь не потерять хоть одно мгновение
драгоценного времени, которое они проводили вместе. Наконец, когда она уже
не могла сопротивляться сну, она прижималась к нему и засыпала, чувствуя
себя в безопасности. Бессонница, которой она страдала в последнее время,
исчезла. Ночные дьяволы, преследовавшие ее, скрылись без следа. Когда она
сворачивалась клубочком в его объятиях, она сразу же испытывала чувство
безмятежного покоя. Ей нравилось разгуливать по квартире в его рубашке, а
ночью одевать его пижаму. Если она еще была в постели, когда он уходил
утром, то она перекатывалась на его сторону кровати. Она любила его теплый
запах.
Ей казалось, что все популярные любовные песенки, которые она
слышала, были написаны для нее и Адама.
Вначале она думала, что переполнявшее их физическое влечение со
временем уменьшится, но оно становилось все сильнее.
Она рассказывала Адаму такие вещи о себе, которые не рассказывала до
этого ни одному человеческому существу. С ним она не претворялась. Она
была Дженифер Паркер, раздетой догола. И все равно он ее любил. Это было
чудом... И у них было еще одно чудо на двоих - смех.
Невероятно, но она любила Адама все больше с каждым днем. Ей
хотелось, чтобы дни эти никогда не кончались. Но при этом знала, что конец
все-таки будет. Впервые в жизни она стала суеверной. Она любила
специальный сорт кенийского кофе, и покупала его каждые несколько дней, но
