- Ладно. Тогда сделай ей такое приглашение, которое она будет
вынуждена принять.
- Что ты имеешь в виду?
- Организуй у себя дома прием.
- Я тебе только что сказал, что она не...
- Дай мне закончить. Пригласи руководителей студий, продюсеров,
режиссеров - людей, которые могут быть ей чем-то полезны. Если она
действительно хочет стать актрисой, она будет умирать от желания
познакомиться с ними.
Тоби набрал ее номер.
- Привет, Джилл.
- Кто говорит?
Его голос знает вся страна, а она спрашивает, кто говорит!
- Это Тоби. Тоби Темпл.
- А-а!
Этот звук мог означать что угодно!
- Слушай, Джилл, я устраиваю небольшой обед у себя дома в среду
вечером на будущей неделе и...
Он услышал, что она уже начала отказываться, и торопливо продолжал:
- Будет Сэм Уинтерс, возглавляющий "Пан-Пасифик", еще несколько
руководителей других студий, кое-кто из продюсеров и режиссеров. Я
подумал, что будет неплохо, если ты с ними познакомишься. Ты свободна?
После едва заметной паузы Джилл Касл сказала:
- В среду вечером? Да, я свободна. Спасибо, Тоби.
И ни один из них не знал, что они назначают свидание в преисподней.
На террасе играл оркестр, и официанты в ливреях разносили подносы с
закусками и бокалами шампанского.
Когда, опоздав на сорок пять минут, приехала Джилл, Тоби с некоторым
трепетом поспешил встретить ее у входа. На ней было простое белое шелковое
платье, а ее черные волосы мягко спадали ей на плечи. Она выглядела
восхитительно. Тоби не мог оторвать от нее глаз. Джилл знала, что выглядит
прекрасно. Она вымыла и тщательно уложила волосы и много времени потратила
на косметику.
- Здесь очень много людей, с которыми я хочу тебя познакомить.
Тоби взял Джилл за руку и повел через большой приемный зал в парадную
гостиную. Джилл остановилась в дверях, рассматривая гостей. Почти все эти
лица были ей знакомы. Она видела их на обложках журналов "Тайм", "Лайф",
"Ньюсуик", "Пари Матч" или же на экране. Здесь были те, кто создает кино.
Джилл воображала этот момент тысячу раз, представляя себя рядом с этими
людьми, как она разговаривала с ними. Теперь, когда ее мечты стали явью,
ей трудно было поверить, что это действительно происходит.
Тоби протягивал ей бокал с шампанским. Он взял ее под руку и подвел к
человеку, стоящему в центре группы людей.
- Сэм, я хочу познакомить тебя с Джилл Касл.
Сэм обернулся.
- Здравствуйте, Джилл Касл, - приветливо сказал он.
- Джилл, это Сэм Уинтерс, главный Индеец на "Пан-Пасифик".
- Я знаю, кто такой мистер Уинтерс, - улыбнулась Джилл.
- Джилл - актриса, Сэм, чертовски способная актриса. Ты мог бы с ней
поработать. Это придаст немного классности твоему заведению.
- Буду иметь это в виду, - вежливо ответил Сэм.
Тоби крепче сжал руку Джилл.
- Пошли, детка, - сказал он. - Я хочу всех познакомить с тобой.
До конца вечера Джилл познакомилась с тремя руководителями студий, с
полдюжиной известных продюсеров, тремя режиссерами, несколькими
сценаристами, журналистами, ведущими рубрики в газетах и на телевидении, и
с десятком кинозвезд. За обедом Джилл сидела справа от Тоби. Она
прислушивалась ко всем разговорам, впервые наслаждаясь чувством
причастности к этому миру _и_з_н_у_т_р_и_.
- ...беда с этими эпическими лентами состоит в том, что провал одной
из них может стереть с лица земли всю студию. "Фокс" висит на волоске в
ожидании того, что даст "Клеопатра".
- ...ты уже видел новый фильм Билли Уайладера? Это феноменально!
- Да? Он мне больше нравился, когда работал с Брэкетом. У Брэкета
класс!
- А у Билли талант!
- ...ну, я послал Пеку на прошлой неделе детективный сценарий, и он
от него в восторге. Сказал, что даст определенный ответ через день-два.
- ...я получила это приглашение познакомиться с новым гуру по имени
Криши Прамананада. И представляешь, дорогая, оказалось, что мы уже
знакомы: я была у него на bar mitzvah [праздник совершеннолетия у
еврейских мальчиков (ивр.)].
- ...Если делаешь картину за два, то проблема состоит в том, что,
пока получишь монтажную копию, окажется, что инфляция и эти проклятые
профсоюзы, уже подняли ее до трех или четырех.
"Миллионов! - взволнованно подумала Джилл. - Три или четыре
миллиона". Она вспомнила бесконечные разговоры в заведении Шваба, где
цепляющиеся за жизнь "уцелевшие" жадно собирают друг от друга крупицы
информации о том, что делается на студиях. Люди, сидевшие сейчас за этим
столом, и есть настоящие "уцелевшие" - те, по чьей воле вершилось все в
Голливуде.
Это... люди, которые держали двери закрытыми для нее, которые
отказывались дать ей шанс. Любой из сидящих за столом мог бы помочь ей,
мог бы изменить ее жизнь, но ни у кого из них не нашлось и пяти минут для
Джилл Касл. Она посмотрела через стол на продюсера, который стал героем
дня благодаря новой большой музыкальной кинокартине. Он отказался даже
поговорить с Джилл.
На дальнем конце стола знаменитый комедийный режиссер оживленно
болтал со звездой, играющей в его последнем фильме. Он отказался принять
Джилл.
Сэм Уинтерс разговаривал с управляющим другой студией. Джилл послала
Уинтерсу телеграмму с просьбой посмотреть на ее игру в одном телевизионном
шоу. Он даже не потрудился ответить.
Они заплатят за все обиды и оскорбления, они и все остальные в этом
городе, кто так отвратительно поступил с ней. Сейчас она ничего не значила
для этих людей, но будет значить. О да! Когда-нибудь это произойдет!
Пища была восхитительная, но Джилл так была занята своими мыслями,
что не замечала, что именно она ест. Когда обед подошел к концу, Тоби
поднялся и сказал:
- Эй! Нам лучше поторопиться, а то кино начнут без нас.
Держа Джилл под руку, он повел всех в большую комнату, где они должны
были смотреть фильм.
Комната была обставлена так, что шестьдесят человек могли смотреть
кино, удобно расположившись на диванах и в креслах. По одну сторону от
входа стоял сервировочный столик с конфетами, по другую - машина для
приготовления попкорна.
Тоби сел рядом с Джилл. Она чувствовала, что на протяжении всего
фильма он больше смотрел на нее, чем на экран. Когда фильм закончился и
загорелся свет, подали кофе с пирожными. Полчаса спустя гости стали
разъезжаться. У большинства были ранние вызовы в студию.
Тоби стоял у парадной двери, прощаясь с Сэмом Уинтерсом, когда
появилась уже одетая в пальто Джилл.
- Ты куда собралась?! - растерялся Тоби. - Я отвезу тебя домой.
- Я с машиной, - с милой улыбкой ответила Джилл. - Благодарю за
чудесный вечер, Тоби.
И уехала.
Тоби стоял и смотрел, как она уезжает, не веря своим глазам. У него
были упоительные планы на остаток вечера. Он собирался повести Джилл
наверх, в спальню, и... Он даже выбрал записи, которые хотел поставить!
"Любая из присутствовавших сегодня здесь женщин была бы счастлива прыгнуть
ко мне в постель, - подумал Тоби. - К тому же это звезды, а не какая-то
там бессловесная статистка. Просто Джилл Касл, черт бы ее побрал, слишком
глупа и не понимает, от чего воротит нос! Что ж решено, с ней покончено!"
Этот урок Тоби усвоил.
Он никогда больше не заговорит с Джилл.
Тоби позвонил Джилл на следующее утро в девять часов и в ответ
услышал магнитофонную запись. "Здравствуйте, это Джилл Касл. Извините, что
меня сейчас нет дома. Оставьте, пожалуйста, ваше имя и номер телефона, и я
позвоню вам, когда вернусь. Просьба подождать сигнала. Спасибо".
Послышался резкий гудок.
Тоби стоял, сжимая в руке трубку, потом бросил ее, не оставив
никакого сообщения. Проклятье! Не хватало еще разговаривать с каким-то
механическим голосом. Через минуту он снова набрал номер. Выслушав запись,
он начал говорить: "У тебя самый чудненький ответчик во всем городе.
Хорошо бы запаковать его в коробочку. Я обычно не перезваниваю девушкам,
которые убегают сразу после еды, но в твоем случае я решил сделать
исключение. Как ты насчет обеда се..." Телефон отключился. Он слишком
длинно говорил, и проклятая лента кончилась. Он замер, не зная, что дальше
делать, и чувствуя себя дураком. Его бесила необходимость звонить еще раз,
но он все-таки набрал номер по третьему заходу и сказал: "Так я говорил до
того, как раввин обрезал меня, как ты насчет обеда сегодня? Буду ждать
твоего звонка". Он оставил свой телефон и повесил трубку.
Тоби ждал весь день, не находя себе места, но она так и не позвонила.
Около семи часов он подумал: "Ну и пошла ты к черту! Это был твой
последний шанс, детка". И на этот раз все решено окончательно. Он достал
свою телефонную книжку и стал ее листать. Но не нашел ни одного номера, по
которому ему сейчас хотелось бы позвонить.
26
Это была самая большая и сложная роль в жизни Джилл.
Она не могла себе представить, почему Тоби так гонялся за ней, когда
мог иметь любую женщину в Голливуде, да причина и не имела для нее
значения. Важен сам факт. Несколько дней Джилл не могла думать ни о чем
другом, кроме званного обеда, и о том, как все гости, все эти важные люди,
стремились угодить Тоби. Они для него готовы были сделать все, что угодно.
Джилл надо было найти какой-то способ заставить Тоби делать все, что
угодно ей. Она понимала, что действовать придется очень умно. Тоби был
известен тем, что, переспав с женщиной, тут же терял к ней интерес. Его
увлекала сама погоня, само преследование. Джилл много думала о Тоби и о
том, как себя с ним держать.
Он звонил ей каждый день, но прошла неделя, прежде чем она
согласилась пообедать с ним еще раз. Тоби пришел в такое эйфорическое
состояние, что оно стало предметом обсуждения среди участников шоу и
технического персонала.
- Если бы существовал такой зверь, как любовь, - признался Тоби
Клифтону, - то я подумал бы, что влюблен. Каждый раз, когда я думаю о
Джилл, у меня случается эрекция.
Он ухмыльнулся и добавил:
- А когда у меня случается эрекция, то все равно что вывесить доску
объявлений на Голливудском бульваре.
Вечером в день их первого свидания Тоби заехал за Джилл к ней домой и
сказал:
- У нас заказан столик в "Чейзене".
Он был уверен, что доставит ей удовольствие.
- Да? - В голосе Джилл слышалась нотка разочарования.
Он похлопал глазами.
- Есть какое-то другое место, куда ты предпочла бы пойти?
Был субботний вечер, но Тоби знал, что сможет получить столик где
угодно - в "Перино", "Амбассадоре", "Дерби".
- Скажи, куда ты хочешь?
Джилл помолчала в нерешительности, потом сказала:
- Вы будете смеяться.
- Нет, не буду.
- К Томми.
Возле бассейна Клифтон Лоуренс смотрел, как один из Маков делает Тоби
массаж.
- Ты ни за что не поверишь, - восторженно рассказывал Тоби. - Мы
двадцать минут стояли в очереди перед этим заведением, где кормят
гамбургерами. И знаешь, где находится эта чертова дыра? В центре
Лос-Анджелеса. Центр Лос-Анджелеса посещают только "мокрые спины"
[нелегальные иммигранты из Мексики, переплывающие р.Рио-Гранде]. Она
чокнутая. Я готов был потратить на нее сотню долларов, с французским
шампанским и всем прочим, а обошелся мне вечер в два доллара сорок центов.
Я хотел повести ее потом в "Пип". Сказать, что мы делали вместо этого? Мы
гуляли по пляжу в Санта-Монике. В мои "гуччи" набился песок. Никто не
расхаживает ночью по пляжу. Могут напасть аквалангисты.
Он восхищенно покачал головой.
- Джилл Касл... Ты веришь, что такое бывает?
- Нет, - сухо сказал Клифтон.
- Она не захотела зайти ко мне и выпить по маленькой на сон грядущий,
вот я и подумал, что заберусь в постель у нее дома, правильно?
- Правильно.
- Неправильно. Она даже не впускает меня в дверь. Целует меня в
щечку, и я отправляюсь домой один. Ну, какая это к черту ночь разгула для
"Чарли-суперзвезды"?
- Ты собираешься после этого продолжать с ней видеться?
- Ты сбрендил или что? Можешь закладывать свою драгоценную задницу,
что собираюсь!
После этого Тоби и Джилл стали встречаться почти каждый вечер. Когда
Джилл говорила Тоби, что не может с ним увидеться, потому что занята или у
нее ранний вызов в студию, Тоби приходил в отчаяние. Он звонил Джилл по
десять раз в день.
Он водил ее в самые шикарные рестораны и самые аристократические
клубы в городе. В свою очередь Джилл водила его по променадам на пляжах
Санта-Моники, в гостиницу "Транкас Инн", в небольшой французский семейный
ресторанчик под названием "Тэкс", в "Папа де Карлос" и другие
малоизвестные места, о которых знает пытающаяся пробить себе дорогу
актриса без денег. Тоби было все равно куда идти, лишь бы Джилл находилась
рядом.
Наконец-то в жизни Тоби появился человек, общение с которым избавило
его от чувства одиночества.
Теперь Тоби почти боялся, что если переспит с Джилл, то все
очарование исчезнет. И все же он желал ее так, как никогда еще не желал ни
одной женщины в жизни. Однажды в конце вечера, когда Джилл попрощалась с
ним легким поцелуем, Тоби просунул руку ей между ног и сказал:
- Господи, Джилл, я спячу, если ты не будешь моей.
Она отстранилась и холодно произнесла:
- Если это все, что тебе нужно, ты можешь это купить где угодно в
городе за двадцать долларов.
И захлопнула дверь у него перед носом. После этого она дрожа
прислонилась к двери, боясь, что зашла слишком далеко. Она не сомкнула
глаз всю ночь от этих тревожных мыслей.
На следующий день Тоби прислал ей бриллиантовый браслет, и Джилл
поняла, что все в порядке. Она вернула браслет с тщательно обдуманной
запиской. "Все равно спасибо. Ты заставляешь меня чувствовать себя ужасно
красивой".
- Я заплатил за него три тысячи, - с гордостью сказал Тоби Клифтону,
- а она отослала его обратно!
Тот недоверчиво покачал головой.
- Что ты думаешь о такой девушке?
Клифтон мог бы рассказать ему все, что думает, но ограничился тем,
что произнес:
- Она, во всяком случае, необычна, мой мальчик.
- Необычна! - воскликнул Тоби. - Все до одной бабенки в этом городе
только и ждут, как бы заграбастать все, до чего могут дотянуться своими
потными ручонками. Джилл первая девушка из всех, кого я встречал, которой
материальные вещи до лампочки. Разве я виноват, что схожу по ней с ума?
- Нет, - сказал Клифтон. Но он начал беспокоиться. Он знал про Джилл
все и спрашивал себя, не зря ли он до сих пор молчал.
- Я не буду возражать, если ты захочешь взять Джилл в качестве
клиентки, - сказал Тоби Клифтону. - Держу пари, что из нее может
получиться настоящая кинозвезда.
Клифтон парировал этот удар ловко и в то же время твердо.
- Нет, Тоби, спасибо. Одной суперзвезды мне вполне достаточно.
Он засмеялся.
В тот вечер Тоби передал эти слова Джилл.
После неудачной попытки Тоби тщательно избегал заговаривать с Джилл о
совместном пребывании в постели. В сущности, Тоби гордился Джилл потому,
что она ему отказывала. Все другие девицы, с которыми он имел дело, были
просто подстилки. Джилл не такая. Когда Тоби делал что-то, что Джилл
считала неподобающим, она ему так и говорила. Однажды Тоби словесно высек
кого-то, кто приставал к нему, выпрашивая автограф. Позже Джилл сказала:
"Смешно бывает тогда, когда ты демонстрируешь свой сарказм на сцене, Тоби.
А сейчас ты просто обидел человека".
Тоби пошел к тому человеку и извинился.
Джилл намекнула, что, по ее мнению, пить так много Тоби вредно. Он
уменьшил потребление спиртного. Стоило ей случайно обронить небольшое
критическое замечание в связи с его одеждой, как он переменил портных.
Тоби позволял Джилл говорить такие вещи, которых он не потерпел бы ни от
кого другого во всем мире. Никто и никогда не осмеливался командовать им
или критиковать его.
Кроме матери, конечно.
Джилл отказывалась принимать от Тоби деньги или дорогие подарки, но
он знал, что у нее не может быть много денег, и ее мужественное поведение
заставляло Тоби еще больше восхищаться ею. Однажды вечером в квартире
Джилл, ожидая, когда она закончит переодеваться к обеду, Тоби заметил в
гостиной пачку счетов. Он сунул их в карман, а на следующий день
распорядился, чтобы Клифтон их оплатил. Тоби почувствовал, будто одержал
какую-то победу. Но ему хотелось сделать для Джилл что-то значительное,
что-то важное.
И вдруг он понял, что это должно быть.
Сэм, я собираюсь оказать тебе большую услугу!
"Бойтесь звезд, дары приносящих", - поморщившись, подумал Сэм
Уинтерс.
- Ты с ног сбился в поисках девушки для картины Келлера, так? -
спросил Тоби. - Так вот, я нашел ее тебе.
- Я знаю ее? - спросил Сэм.
- Ты познакомился с ней у меня. Джилл Касл.
Сэм помнил Джилл. Красивое лицо, шикарная фигура, прекрасные волосы.
Но слишком стара, чтобы играть роль девочки-подростка в фильме Келлера. Но
если Тоби хочет, чтобы она попробовалась на эту роль, Сэм сделает ему
такое одолжение.
- Пришли ее ко мне сегодня во второй половине дня, - сказал он.
Сэм позаботился о том, чтобы проба Джилл Касл была тщательно
подготовлена. Ей дали одного из лучших операторов студии, а режиссуру взял
на себя сам Келлер.
Сэм просмотрел отснятый материал на следующий день. Как он и
предполагал, Джилл была слишком взрослой для роли юной девушки. В
остальном она смотрелась неплохо. Ей недоставало лишь харизмы - того
волшебного обаяния, которое должен излучать экран.
Он позвонил Тоби Темплу.
- Сегодня утром я просмотрел пробу Джилл, Тоби. Она фотогенична и
умеет читать, но на главные роли не потянет. Она может хорошо
зарабатывать, играя второстепенные роли, но если ей хочется непременно
стать кинозвездой, то я думаю, что она ошиблась в выборе рода занятий.
Тоби заехал за Джилл, чтобы повезти ее на обед, который устраивали в
честь знаменитого английского режиссера, только что приехавшего в
Голливуд. Джилл заранее предвкушала ожидавшее ее удовольствие.
Она открыла Тоби дверь и, как только он вошел, в ту же секунду
поняла, что у него плохие новости.
- Ты что-то слышал о результатах моей пробы! - догадалась она.
Он нехотя кивнул.
- Я говорил с Сэмом Уинтерсом.
Он пересказал ей слова Сэма, стараясь смягчить удар.
Джилл стояла и слушала, не говоря ни слова. Она была так уверена.
Роль казалась такой подходящей именно для нее. Неожиданно в памяти всплыл
золотой кубок в витрине универсального магазина. Желание обладать и потеря
причинили тогда маленькой девочке столько страданий! Сейчас Джилл
испытывала то же самое чувство отчаяния.
Тоби между тем говорил:
- Послушай, детка, не расстраивайся из-за этого. Уинтерс сам не
знает, что говорит.
В том-то и дело, что знает! Ей не суждено стать кинозвездой. Все
переживания, и боль, и надежда были напрасны! Все происходит так, будто
права была ее мать, и сейчас мстительный Бог наказывает Джилл неизвестно
за что. Она словно слышит истошный вопль проповедника: "Вы видите эту
маленькую девочку? Она будет гореть в Аду за свои грехи, если всей душой
не предастся Богу и не раскается". Джилл приехала в этот город с любовью и
надеждой, а город унизил ее.
Ее охватило невыносимое отчаяние, и она даже не поняла, что плачет,
пока не почувствовала себя в объятиях Тоби.
- Ш-ш! Ничего страшного не случилось, - ласково произнес он, и от
нежности, с какой это было сказано, она разрыдалась еще горше.
Тоби успокаивал ее, неожиданно для себя она стала рассказывать ему о
том, как умер ее отец, когда она родилась, и о золотом кубке, и о
трясунах, и о головных болях, и о кошмарных ночах, когда она ждала, что
вот-вот Бог поразит ее насмерть. Она рассказывала ему о бесконечной колее
безрадостной случайной работы, на которую она нанималась, чтобы стать
актрисой, и о цепочке неудач. Какой-то глубинный инстинкт уберег ее от
упоминания о мужчинах, которые у нее были. И, хотя она с самого начала
вела с Тоби расчетливую игру, сейчас ей было не до притворства. Именно в
этот момент своей абсолютной уязвимости она и дотянулась до его души. В
глубине ее она тронула струну, которой до нее никто еще не касался.
Он вынул из кармана свой носовой платок и вытер ей слезы.
- Эй! Если ты думаешь, что только тебе пришлось несладко, то
послушай, что я тебе расскажу. Мой старик был мясником и...
Они проговорили до трех часов ночи. Впервые в жизни Тоби разговаривал
с женщиной как с человеком, понимал ее. Да и неудивительно: ведь у них
столько общего!
То, что началось как ласковое сочувствие и утешение, постепенно
превратилось в чувственное, животное желание. Они жадно целовались, и он
крепко прижимал ее к себе. Джилл ощущала, как давит на нее его мужское
естество. Он нужен ей, и он раздевает ее, и она помогает раздеваться ему,
и вот он стоит нагой рядом с ней в темноте, и их неудержимо толкает друг к
другу какая-то неведомая сила. Они опустились на пол. Тоби вошел в нее,
она застонала от его огромности, и он хотел отстраниться. Но она с силой
вцепилась в него и притянула к себе еще ближе. И тогда он стал любить ее,
наполняя, завершая ее, делая ее целой. Любовь была нежной и ласковой, но
быстро разгоралась и стала неистовой и требовательной, и внезапно будто
рухнула плотина, это был уже экстаз, восторженное упоение, неосознанное
животное совокупление, и Джилл пронзительно кричала: "Люби меня, Тоби!
Люби, люби меня!" Удары его тела отдавались на ней, в ней, были частью ее,
и два тела стали одним.
Они любили друг друга всю ночь, и говорили, и смеялись, и было так,
словно они принадлежали друг другу всегда.
Если раньше Тоби думал, что любит Джилл, то сейчас он просто сходил
по ней с ума. Они лежали в постели, и он обнимал ее, оберегая, и думал
изумленно: "Так вот что такое любовь!" Он повернул голову и посмотрел на
нее. Она была такой теплой, растрепанной и такой прекрасной, что дух
захватывало, и он никогда еще никого так сильно не любил.
- Я хочу на тебе жениться, - твердо произнес он.
Это была самая естественная вещь на свете.
Она крепко прижалась к нему и сказала:
- Да, да, Тоби!
Она любит его и выйдет за него замуж.
И лишь много часов спустя Джилл вспомнила, с чего это все началось.
Ей нужно было могущество Тоби. Она хотела отплатить всем этим людям,
которые пользовались ею, причиняли ей боль, унижали ее. Джилл хотела
отомстить.
Теперь она это сделает...
27
Клифтон Лоуренс был в трудном положении. В какой-то мере, наверное,
он сам виноват, позволив делу зайти так далеко. Он сидел за стойкой бара у
Тоби, который говорил:
- Я сделал ей предложение сегодня утром, Клиф, и она его приняла. Я
чувствую себя шестнадцатилетним парнишкой!
Клифтон старался, чтобы шок не отразился у него на лице. Ему надо
быть чрезвычайно осторожным в этом деле. Он знал одно: не мог он позволить
этой шлюшке выйти замуж за Тоби Темпла. Как только напечатают объявление о
свадьбе, все членоносцы в Голливуде вылезут из щелей и станут говорить,
что были первыми в этой очереди. Просто чудо какое-то, что Тоби ничего не
узнал про Джилл до сих пор, но вечно скрывать это от него не удастся.
Когда Тоби узнает правду, начнется смертоубийство. Он набросится на всех
окружающих, на всех, кто допустил, чтобы с ним случилось такое, и Клифтон
Лоуренс будет первым, на кого обрушится гнев Тоби. Нет, Клифтон не мог
позволить этому браку состояться. Он хотел было сказать, что Тоби на
двадцать лет старше Джилл, но сдержался. Он посмотрел на него и осторожно
произнес:
- Может, не стоит все делать в такой спешке. Для того, чтобы как
следует узнать человека, надо немало времени. Ты ведь можешь и переду...
Тоби отмахнулся.
- Ты будешь моим шафером. Как думаешь, где лучше справлять свадьбу -
здесь или в Вегасе?
Клифтон понял, что зря старается. Есть только один способ
предотвратить эту катастрофу. Надо каким-то образом остановить Джилл.
Во второй половине дня Клифтон позвонил Джилл и попросил ее прийти к
нему в офис. Она появилась, опоздав на час, подставила ему щеку для
поцелуя, присела на край дивана и сказала:
- У меня мало времени. Я встречаюсь с Тоби.
- Это дело не займет много времени.
Клифтон изучающе смотрел на нее. Джилл разительно изменилась. Она
почти совсем не была похожа на ту девушку, с которой он познакомился
несколько месяцев назад. Сейчас в ней чувствовалась уверенность в себе,
почти самоуверенность, которой раньше не замечалось. Что ж, ему уже
приходилось иметь дело с особами такого рода.
- Джилл, я не собираюсь ходить вокруг да около. Вы противопоказаны
Тоби! Я хочу, чтобы вы уехали из Голливуда.
Из ящика стола он вынул белый конверт.
- Здесь пять тысяч долларов наличными. Этого достаточно, чтобы вы
могли уехать, куда захотите.
С минуту Джилл изумленно смотрела на него, потом откинулась назад и
рассмеялась.
- Я не шучу, - рассердился Клифтон Лоуренс. - Вы думаете, Тоби
женился бы на вас, если бы узнал, что вы спали со всем городом?
С минуту она рассматривала Клифтона. Ей хотелось сказать ему, что это
он виноват во всем, что с ней произошло. Он и все другие власть имущие,
которые отказывались дать ей шанс. Они заставили ее платить своим телом,
своей гордостью, своей душой. Но она знала, что никак не сможет заставить
его это понять. Он пытается блефовать. Клифтон не осмелится рассказать про
нее Тоби: это будет слово Лоуренса против ее слова.
Джилл поднялась и вышла из кабинета.
Часом позже Клифтону позвонил Тоби.
Лоуренс никогда не слышал, чтобы голос Тоби звучал так взволнованно.
- Не знаю, что ты там сказал Джилл, дружище, но я должен отдать тебе
должное: она не может ждать. Мы выезжаем в Лас-Вегас, чтобы пожениться!
Реактивный самолет "Лир" находился в тридцати пяти милях от
Лос-Анджелеского международного аэропорта, летя со скоростью 25 узлов.
Дэвид Кенион связался с диспетчерской и дал свои координаты.
У него было прекрасное настроение. Он летел к Джилл.
Сисси оправилась от большинства травм, полученных в автомобильной
катастрофе, но лицо ее было сильно порезано. Дэвид отправил ее к
бразильскому доктору, лучшему в мире хирургу по пластическим операциям.
Она пробыла там шесть недель и все это время писала ему письма с
восторженными похвалами доктору.
Двадцать четыре часа назад Сисси позвонила Дэвиду и сказала, что не
вернется. Она влюбилась.
Дэвид не мог поверить своему везению.
- Это... это замечательно, - с трудом выдавил он из себя. - Желаю
счастья тебе и доктору.
- О, это не доктор, - ответила Сисси. - Это один человек, которому
принадлежит здесь небольшая плантация. Внешне он - точная твоя копия,
Дэвид. От тебя отличается лишь тем, что любит меня.
Треск в наушниках прервал его мысли.
- "Лир 3 Альфа Папа", говорит диспетчерская подхода, Лос-Анджелес.
Вам разрешен заход на посадку на полосу номер двадцать пять, левую. Вслед
за вами будет садиться "Юнайтед" семь ноль седьмой. Когда приземлитесь,
выруливайте на стоянку справа от вас.
- Вас понял.
Дэвид начал снижаться, и у него заколотилось сердце. Он найдет Джилл,
скажет, что любит ее по-прежнему, и будет просить ее выйти за него замуж.
Он шел через зал аэропорта мимо газетного киоска и увидел заголовок:
ТОБИ ТЕМПЛ ЖЕНИТСЯ НА АКТРИСЕ.
Он дважды перечитал текст, потом повернулся и пошел в бар.
Он не просыхал три дня, а потом улетел обратно в Техас.
28
Это был волшебный медовый месяц. На частном самолете Тоби и Джилл
прилетели в Лас-Гадас и гостили там у Патино на их сказочном курорте,
сделанном из мексиканских джунглей и пляжа. Новобрачным отвели отдельную
виллу, окруженную зарослями кактусов, гибискуса и ярко цветущей
бугенвиллеи, где им всю ночь пели экзотические птицы. Они провели там
десять дней, наслаждаясь природой, катаясь на яхте и посещая устраиваемые
в их честь праздники. Они ели восхитительную пищу в "Легаспи",
приготовленную поварами-гурманами, и плавали в пресных водоемах. Джилл
делала покупки в изысканных бутиках на Плазе.
Из Мехико они полетели в Биарриц, где остановились в "Отель дю Палэ",
причудливом дворце, который Наполеон III построил для императрицы Эжени.
Новобрачные играли в казино, смотрели корриду, рыбачили и всю ночь
наслаждались любовью.
От Бискайского побережья они двинулись на восток, в Гштад,
расположенный на высоте трех с половиной тысяч футов над уровнем моря, в
Бернских Альпах. Они совершали воздушные экскурсии, пролетая над Монбланом
и Маттерхорном. Они спускались на лыжах по сверкающим белым склонам,
катались на санях, запряженных собаками, ходили на вечеринки, танцевали.
Тоби никогда еще не был так счастлив. Он нашел женщину, которая сделал его
жизнь полной. Он больше не был одинок.
Тоби не стал бы возражать, если бы их медовый месяц продолжался до
конца, но Джилл не терпелось вернуться домой. Ее совершенно не
интересовали ни эти места, ни эти люди. Она чувствовала себя как только
что коронованная королева, которую держат вдали от подвластной ей страны.
Джилл Касл страстно желала вернуться в Голливуд.
Миссис Тоби Темпл надо было свести кое-какие счеты.
КНИГА ТРЕТЬЯ
29
У неудачи свой особый запах. Что-то вроде неотвязной миазматической
вони. Как собаки могут учуять запах страха в человеке, так люди чувствуют,
когда человек "катится вниз".
