замолчал, удовлетворенный всеобщим вниманием. - Когда мы узнали об
убийстве Чернака, мы решили сыграть. Пять дней назад двое наших людей
спрятались в Альпенхаузе после закрытия. Они захватили хозяина врасплох и
допросили его на предмет связей с Кейном и Чернаком. Вы представляете их
потрясение, когда человек буквально на коленях умолял защитить его. Он
сообщил, что Кейн был в Цюрихе той ночью, когда был убит Чернак. Он видел
Кейна этой ночью и имел с ним беседу, одним из предметов которой был
Чернак, причем в негативном плане.
Представитель армии вновь сделал паузу, тишина которой нарушилась
лишь звуками раскуриваемой Эбботом трубки, выступавшей впереди его
угловатого лица.
- Теперь это уже заявление, - спокойно произнес Монах.
- Почему же об этом донесении не было поставлено наше управление,
если вы получили его почти семь месяцев назад? жестко поинтересовался
представитель ЦРУ.
- Оно ничего не доказывало.
- В ваших руках - да, но в наших оно могло бы стать другим.
- Все возможно. Возможности каждой службы ограничены. Кто из нас смог
бы поддерживать бесполезное наблюдение неопределенно долгое время?
- Мы могли бы расширить его, если бы знали об этих фактах.
- Откуда пришло сообщение? - осведомился Джиллет, не спуская взгляда
с Маннинга.
- Оно было анонимным.
- И вы приняли его к исполнению? - на птичьем лице Джиллета
отразилось изумление.
- Это одна из причин, почему первоначальное наблюдение было
ограниченным.
- Да, вы уже говорили об этом, но вы ведь еще сказали, что не
обнаружили никаких фактов?
- Да, это так.
- По-видимому, вы работали без энтузиазма, - агрессивно продолжал
Джиллет. - Не кажется ли вам, что кто-то еще или в Лэнгли, или в Комитете
мог бы оказать помощь в этом деле и заткнуть эту брешь в наблюдении? Я
согласен с Питером. Нам нужно было сообщить.
- Однако есть причина тому, что к вам это сообщение не поступило, -
Маннинг глубоко вздохнул. - Информатор никогда не выходит на связь второй
раз. Мы это знали по огромному количеству примеров. Так мы поступали и
раньше.
- Что вы хотите этим сказать? - Ноултон отложил бумаги и внимательно
посмотрел на представителя Пентагона.
- Ничего нового, Питер. Каждый из нас имеет свои источники информации
и охраняет их.
- В этом я не сомневаюсь. По этой же причине вам не сообщили о
Брюсселе. Обе стороны считали, что армию необходимо держать в стороне.
И снова тишина. Ее нарушил жесткий голос Альфреда Джиллета:
- Как часто вы так поступали, полковник?
- Что? - Маннинг взглянул на Джиллета, но был при этом уверен, что за
ним внимательно наблюдает Дэвид Эббот.
- Я хотел бы знать, сколько раз вам велели прикрывать источники
информации. Я имею в виду информацию по Кейну.
- Я полагаю, что достаточно.
- Вы полагаете?
- Да, много раз.
- И вы, Питер? Что по этому поводу думают в управлении?
- Мы существенно ограничены в распространении информации.
- Ради бога, что значат эти взаимные препирательства? - реплика
принадлежала конгрессмену из Комитета по надзору. Никто из собравшихся
этого не ожидал.
- Это принципы работы специальных служб, конгрессмен Уолтерс, которые
связаны с ситуацией по делу Кейна. Мы рискуем потерять информаторов, если
подключим к ним другие секретные службы. Уверяю вас, это обычная мера.
- Звучит так, как будто вы имеете дело с теленком, выращенным в
пробирке и примерно с теми же результатами, чтобы не было перекрестного
влияния на природу, - усмехнулся Джиллет.
- Ваша фраза весьма изящна, - вмешался в перепалку Эббот, - но я не
уверен, что понял ее целиком.
- Я хотел бы сказать, что все очевидно, - насупился представитель
Национальной Безопасности, глядя на Маннинга и Ноултона. - Две самые
активные секретные службы страны получают информацию о Кейне в течение
почти трех последних лет, и не имели ошибок в источниках. Мы просто
получали всю возможную информацию и хранили ее как действительную.
- Хорошо. Я долгое время был в орбите подобных дел, возможно, слишком
долгое. Я допускаю это, но ничего нового я сейчас не услышал, - сказал
Монах. - Источники - это проницательные и защищенные люди. Они очень
ревностно и берегут свои контакты. Никто из них не занимается делами в
целях благотворительности, только для выгоды и выживания.
- Я боюсь, что вы пропустили смысл моего замечания, - Джиллет
поправил очки. - Чуть раньше я сказал, что меня беспокоит то
обстоятельство, при котором так много убийств, совершенных в последнее
время, приписываются Кейну - приписываются здесь - тогда, как мне кажется,
что наиболее способному убийце нашего времени, а, возможно, и в истории,
отводится сравнительно небольшая роль. Я думаю, что это неверно. Я думаю,
что Карлос является человеком, на котором мы должны были бы
сконцентрироваться. Что произошло с Карлосом?
- Я обращаюсь к вашему здравому смыслу, Альфред, - вступил в разговор
Монах. - Времена Карлоса прошли, вперед выдвинулся Кейн. Старый порядок
изменился, возник новый и, я полагаю, что в наших появилась еще более
смертельная акула.
- Я не могу с этим согласиться, - заявил представитель Национальной
Безопасности. - Извини меня, Дэвид, но мне начинает казаться, что как
будто сам Карлос управляет этим Комитетом. Чтобы ответить на этот вопрос,
надо как следует подумать. Он пытается отвести от себя внимание и
сконцентрировать нас на менее важном субъекте. Мы тратим все наши силы,
следуя за беззубой, песчаной акулой, в то время, как акула-людоед остается
в стороне от наших игр.
- Никто не забывает о Карлосе, - уточнил Маннинг. - ПРосто он не
проявляет такой активности, как Кейн.
- Возможно, - холодно произнес Джиллет, - что эти намерения Карлоса
очевидны. Он хочет, чтобы мы поверили. И, бог мой, мы верим этому!
- Что заставляет вас сомневаться? - осведомился Эббот.
- Что заставляет меня сомневаться? - повторил Джиллет. - Это вопрос,
как я понимаю, не так ли? Но кто из нас может в чем-то уверен? Вот это
действительно вопрос. Теперь мы обнаружили, что Пентагон и ЦРУ
функционировали буквально независимо друг от друга, и даже без оценки
достоверности их источников информации.
- Сложившиеся привычки всегда очень трудно отбросить, - заметил,
улыбаясь, Эббот.
И тут их снова перебил конгрессмен из Комитета по надзору:
- Что вы пытаетесь сказать, мистер Джиллет?
- Я хотел бы получить больше информации об активности, которую
проявляет Илич Рамирес Санчес. Это...
- ...Карлос, - продолжил конгрессмен. - Я помню то, что успел
прочитать. Спасибо. Продолжайте, господа.
В разговор быстро вступил Маннинг:
- Если можно, давайте вернемся назад к Цюриху, пожалуйста. Наши
мероприятия по розыску Кейна начались с помещения в газетах объявлений,
проверки сведений от всех наших информаторов и взаимодействия с цюрихской
полицией. Человек в Цюрихе - это несомненно Кейн!
- Тогда что же было в Брюсселе? - поинтересовался Ноултон, по всей
видимости удовлетворяя собственное любопытство, как никто из
присутствующих. - Способ действительно похож, но источник неизвестен.
Какая цель?
- Чтобы накормить нас ложной информацией, - не удержался Джиллет. - И
прежде чем мы совершим какие-либо и, может быть, драматические действия в
Цюрихе, я полагаю, что каждый из вас подробно изучит все записи,
касающиеся Кейна, и перепроверит каждый источник информации. Поручите
вашим европейским центрам привлекать каждого из информаторов, у кого
имеются необычные сведения. У меня появилось чувство, что при этом вы
могли бы обнаружить нечто, чего вы не ожидаете: латиноамериканскую руку
Илича Рамиреса Санчеса.
- Поскольку вы настаиваете на прояснениях. Альфред, - перебил его
Эббот, то почему бы не сказать нам о неподтвержденном случае, имевшем
место шесть месяцев назад. Поскольку наше положение сейчас довольно
сложное, то это могло бы помочь.
Казалось, первый раз в течение совещания всегда несколько резкий
представитель Совета Национальной Безопасности чуть заколебался.
- Мы получили сообщение около середины августа из надежного
источника, что Кейн был на пути в Марсель.
- Август? - воскликнул полковник. - Марсель? Это был Леланд! Посол
Леланд был убит в Марселе в августе!
- Но Кейн не стрелял из этой винтовки. Это убийство принадлежит
Карлосу, это было подтверждено и в этом нет никаких сомнений.
- Но ради бога, - прокричал офицер, - эти заключения были уже после
убийства! Если мы знали о Кейне, мы должны были бы обеспечить его
прикрытие. Он ведь принадлежал армии! Он должен был бы жив сегодня!
- Маловероятно! - заметил спокойно Джиллет. - Леланд был не из тех
людей, которые согласны проводить жизнь на больничной койке. У него был
рак.
- Подождите, - вдруг произнес Уолтерс. - Я хотел бы разъяснений.
Более полутора лет я провел в подкомитете по убийствам. Я адвокат и
поэтому мне очень часто приходилось иметь дело с подобными вещами. В свое
время я изучил чрезвычайно много материалов, наполненных сотнями имен и
еще большим количеством историй. И я был уже почти уверен, что ничего
неизвестного для меня в этой области нет. Но вот теперь я присутствую на
беседе нескольких высокопоставленных людей, которые обсуждают операцию,
которая длится почти три года, и в центре которой находится убийца, список
"достижений" которого фактически является неопределенным. Я прав по
существу?
- Продолжайте, - спокойно произнес Эббот, увлеченный рассуждениями
собеседника. - В чем ваш вопрос?
- Кто он? Кто, черт возьми, этот Кейн?
16
Некоторое время стояла тишина, в течение которой глаза каждого из
присутствующих блуждали по физиономиям соседей, стараясь поймать их
взгляд. Периодически раздавалось сухое покашливание, но никто даже не
шелохнулся. Было похоже на то, что решение принимается без обсуждения -
уклониться от ответа было невозможно, потому что было нельзя остановить
поток вопросов, задаваемым конгрессменом Ефремом Уолтерсом, посредством
пустого многословия о специфике тайных операций. Торговля закончилась!
Дэвид Эббот положил трубку на стол и легкий стук, произведенный этим
движением, явился как бы увертюрой к последующему обсуждению событий.
- Для ограниченного круга лиц упоминание человека типа Кейна,
объясняет очень многое, гораздо больше, чем для постороннего.
- Это не ответ, - возмутился Уолтерс. - Но я полагаю, что это могло
бы быть его началом.
- Это именно ответ. Этот человек - профессиональный убийца, то есть
квалифицированный эксперт в области способов убийств, который продает свои
услуги тем, кто в состоянии их оплатить. Его не интересуют ни
политические, ни личностные, ни другие мотивы, кроме денег.
Конгрессмен кивнул.
- И поэтому, плотно завинтив крышку на этом деле, вы стараетесь
избежать утечки информации.
- Совершенно верно. Всегда существует достаточное количество маньяков
в окружающем нас мире, которые имеют или реальных, или воображаемых
врагов, и которые, естественно, будут стараться достичь Кейна, если узнают
о его существовании. К сожалению, на его счету 38 убийств достоверных и
около 15 недоказанных.
- Это и есть список его "достоинств"?
- Да, и мы проигрываем сражение. С каждым новым убийством его
репутация поднимается.
- Некоторое время он бездействовал, - заметил Ноултон из ЦРУ. -
Совсем недавно, несколько месяцев назад, мы думали, что он сам угодил в
переплет. Иногда возникают ситуации, когда убийца сам превращается в
мишень. Мы подумали, что это был подобный случай.
- Какой же? - уточнил Уолтерс.
- В Мадриде был убит банкир, получавший взятки от европейских
корпораций, занимающихся спекуляцией в Африке. Его застрелили из
проезжающего автомобиля на Пасо дель Кастельяно. Но телохранителю удалось
застрелить обоих - и водителя, и убийцу. Некоторое время мы полагали, что
этим убийцей был Кейн.
- Я помню этот случай. А кто мог за это заплатить?
Самые разные компании, - сообщил Джиллет, - те, кто хотел выгодно
торговать с временными диктаторами.
- Кто еще?
- Шейх Мустафа Калич из Омана, - добавил Маннинг.
- Говорят, что он был убит во время переворота.
- Не совсем так, - продолжил офицер. - Попытки переворота не было,
это подтвердили и два агента из Джи-два. Калич был недостаточно популярен,
но другие шейхи не были дураками. Сказка о перевороте была прикрытием для
убийства, которое могло бы соблазнить и других профессиональных убийц.
Были расстреляны несколько незначительных офицеров для поддержки этой
версии. Некоторое время мы думали, что один из них мог быть Кейном, чем и
объяснили его бездействие.
- Кто мог заплатить Кейну за убийство Калича?
- Мы задаем себе этот вопрос снова и снова, - произнес Маннинг. -
Единственный возможный ответ на него пришел из источника, который мы не в
состоянии проверить. Сообщение было о том, что Кейн сделал это для того,
чтобы лишь доказать, что он может это сделать. Нефтяные шейхи путешествуют
с чрезвычайно мощной охраной.
- Имеется несколько десятков других случаев, - добавил Ноултон. -
Жертвами были и влиятельные хорошо охраняемые личности, и источники
информации опять указывали на Кейна.
- Понятно, - конгрессмен поднялся за столом. - Но отсюда, как я могу
заключить, вы не знаете, кто это был на самом деле.
- Нигде нет двух одинаковых описаний убийцы, - прервал его Эббот. -
Вероятно, Кейн является виртуозом перевоплощений.
- Однако, люди встречались с ним и даже разговаривали. Ваши
источники, информаторы, наконец, этот человек в Цюрихе. Никто из них не
выступит открыто с разоблачениями, но ведь вы же допрашивали их, у вас же
должен находиться хоть какой-то материал.
- У нас много разных материалов, но что касается описания его
внешности, то тут мы постоянно наталкивались на трудности: он всегда
встречался с ними ночью, в темных аллеях или в затемненных комнатах. Если
он и встречался когда-либо более чем с одним человеком, то мы такого
случая не знаем. Все опрошенные сообщили, что при встречах он обычно сидел
- или в темном дымном ресторане, или в стоящем в укромном местечке
автомобиле. Иногда он носил большие очки, иногда - нет. На одной из встреч
у него были темные волосы, на другой - светлые или рыжие. Иногда он
надевал шляпу.
- А язык?
- Здесь мы имеем значительно больше информации и определений, -
проговорил представитель ЦРУ, стараясь представить достижения своего
ведомства перед сидящими за столом. - Он бегло говорит по-английски,
по-французски и, кроме того, использует несколько восточных диалектов.
- Диалектов? Каких диалектов? Разве не должен быть сначала определен
язык?
- Да, конечно, корень у них вьетнамский.
- Вьетнамский? - Уолтерс подался вперед.
- Да, по крайней мере, мы знаем, откуда он мог появиться, - сказал
Джиллет, быстро и странно взглянув на Эббота.
- Откуда?
- Из Юго-Восточной Азии, - ответил Маннинг и в его голосе ощущалось
напряжение. - Насколько мы можем сделать вывод, он владеет местными
диалектами настолько, что может свободно объясняться не только в
приграничных районах Камбоджи и в Лаосе, но даже и в Северном Вьетнаме. Мы
сравнили даты, они подходят.
- Подходят к чему?
- К операции "Медуза", - полковник отодвинул от себя бумаги и
придвинул к себе большой пакет. Открыв его, он достал оттуда папку и
положил ее перед собой. - Здесь досье Кейна, - сообщил он, кинув на
открытый пакет. - Тут собраны материалы по "Медузе" в аспектах, касающихся
Кейна.
Конгрессмен из Теннеси подался вперед, его губы скривились в
сардонической ухмылке.
- Джентльмены не убивайте меня все новыми и новыми звучными
названиями. Все это весьма красиво, но в то же время и зловеще. Я понимаю,
что вы свободно ориентируетесь в таких вещах и легко держите курс.
Продолжайте, полковник. Что такое "Медуза"?
Маннинг быстро взглянул на Эббота и заговорил:
- Это относится к концепции подрывных операций в тылу врага в период
Вьетнамской войны. В конце шестидесятых и в начале семидесятых годов были
сформированы отряды из американских, французских, английских,
австралийских и местных добровольцев, которые должны были действовать за
линией фронта. Их основная задача состояла в том, чтобы разрушать линии
связи и энергетические центры, определять точные координаты лагерей
пленных, уничтожать всех, кто сотрудничал с коммунистами.
- Это была война внутри войны, - бросил Ноултон. - К сожалению,
расовые проявления и трудности с языком создавали определенные трудности,
гораздо большие, чем в период второй мировой войны среди сил
сопротивления, действовавших в Европе. Кроме того, отбор участников,
особенно европейцев, не проводился достаточно тщательно.
- Были сформированы десятки таких отрядов, - продолжал полковник,
среди которых имелись французские плантаторы, для которых единственным
шансом возвращения состояния была победа американцев, беженцы из Англии и
Австралии, которые прожили в Индокитае по нескольку лет, кроме того, были
разного рода криминальные элементы, в основном контрабандисты, которые
промышляли торговлей оружием, наркотиками, золотом и бриллиантами на всем
побережье Южно-Китайского моря.
- Довольно пестрая компания, - прервал его конгрессмен. - Как, черт
побери, вам удалось заставить их работать вместе?
- Каждого в соответствии с его жадностью, - заметил Джиллет.
- В одном из них был Кейн, - продолжал полковник. - Эти люди часто
совершали преступления уже находясь на службе, но на это обычно не
обращалось никакого внимания, так как они были незаменимы в сложных
операциях, где диверсии и убийства ценились превыше всего. Особенно
убийства... После войны Кейн зарабатывал себе репутацию где-то в Восточной
Азии. Токио, Филиппины, Сингапур, Калькутта - этот список можно было бы
продолжить. Почти два с половиной года назад наши азиатские центры стали
получать сообщения, что появился убийца, работающий по найму. Его
профессионализм был так же высок, как и его беспощадность. Эти доклады с
угрожающей частотой стали поступать и в посольства. Иногда казалось, что
Кейн связан с любым зарегистрированным убийством. Информаторы звонили в
посольства среди ночи, или останавливали дипломатов на улицах, и всегда у
них имелась одна и та же информация. Убийство в Токио, автомобиль,
взорванный в Гонконге, караван с наркотиками, угодивший в засаду на
границе героинового треугольника, банкир, застреленный на улице Калькутты,
русский специалист или американский бизнесмен, убитый на улицах Шанхая.
Кейн бы повсюду, его имя с ужасом произносили десятки проверенных
информаторов в разных секторах спецслужб. Однако никто, ни один человек,
не мог дать нам его описания. Где же мы должны были начинать?
- Но сейчас вы уже не сомневаетесь в том, что он был одним из
участников "Медузы"? - спросил конгрессмен.
- Да, мы пришли к такому окончательному выводу.
- Вы сказали, что он "создал себе репутацию в Азии"... Но потом он
все-таки направился в Европу? Когда?
- Около года назад.
- Есть ли у вас какие-нибудь идеи по этому поводу? Почему он так
поступил?
- Мне кажется, что могла сложиться обычная ситуация, - ответил ему
Питер Ноултон. - Он превзошел самого себя, но что-то пошло не так, как
следовало бы. Он почуял опасность. Ведь не следует забывать, что он был
белым среди коренных жителей тех стран. И, кроме того, возможно, что в
Европе был более широкий рынок заказчиков.
Эббот откашлялся.
- Мне кажется, что есть еще одна неплохая идея, основанная на том,
что несколько минут назад высказал Альфред, - немного помолчав, он кивнул
в сторону Джиллета. - Он сказал, что мы сконцентрировали внимание на
мелких песчаных акулах, когда акула-людоед на свободе. Я думаю, что
правильно передал смысл его слов.
- Да, - отозвался представитель Национальной Безопасности, - я имел в
виду Карлоса. Мы охотимся не за Кейном. Наша основная цель - Карлос.
- Но вы заставили меня задуматься, Альфред. Представим себе на минуту
психологию людей, подобных Кейну. он не может себе представить, что
уступит кому-нибудь первенство в Европе. Как часто он мог говорить самому
себе: "Я гораздо способнее Карлоса!" Я предполагаю, что он прибыл в
Европу, чтобы завоевать для себя этот лучший из миров и... свергнуть
Карлоса с пьедестала. Претендент, сэр, желает получить свой титул. Он
хочет стать чемпионом.
Джиллет уставился на Монаха.
- Интереснейшая версия!
- И если я буду следовать вашим рассуждениям, господа, - вмешался
конгрессмен, - то вы в общих чертах заставляете меня сделать следующий
вывод: преследуя Кейна, мы можем выйти на Карлоса.
- Совершенно верно.
- Я не уверен, что уловил эту мысль до конца, - заявил представитель
ЦРУ. - Почему?
- Два жеребца в одном гареме не уживутся, - пошутил Уолтерс.
- Чемпион не уступит свой титул добровольно, - Эббот вновь взялся за
свою трубку. - Он будет упорно сражаться, чтобы создать условия для
уничтожения конкурента. Как уже здесь сказал конгрессмен Уолтерс, мы
продолжаем преследовать Кейна, но мы не должны забывать и про другую дичь
в окружающем нас лесу. И когда, если это случится, мы найдем Кейна, вполне
возможно, что мы отступим назад, чтобы подождать появления Карлоса.
- Чтобы потом взять их обоих! - добавил представитель армии.
- Вразумительная идея, - замети Джиллет.
Совещание закончилось. Его участники уходили неторопливо, пытаясь еще
раз обменяться друг с другом мнениями. Дэвид Эббот остановился около
полковника из Пентагона, который аккуратно складывал листки из архива
"Медузы".
- Можно мне на них взглянуть? - осведомился он. - У нас нет своей
копии.
- Нам были поставлены такие условия, - заметил офицер, протягивая
сложенные листки Эбботу. - Я думаю, что это были ваши инструкции. Только
три копии... Одна у нас, одна в Управлении, и еще одна в Совете.
- Да, они вышли от меня, - великодушно улыбнулся Немой Монах. - В
моей части слишком много штатских.
Полковник отвернулся, чтобы ответить на вопрос конгрессмена. Дэвид
Эббот не слушал окружающих, в это время его глаза скользили по колонкам
имен: он был встревожен. Эббот был единственным человеком в комнате, кто
знал имя. Когда он дошел до последней страницы, в его груди образовалась
пустота. Это имя там было!
"Борн Джейсон Ч. Последнее известное местопребывание: "Там-Квуан".
Что же, черт возьми, случилось?
Рене Бержерон в отчаянии бросил телефонную книжку в сторону и отошел
от телефона, Сейчас он был не в состоянии контролировать свой голос и
движения.
- Мы проверили все кафе и бистро, где она хоть раз бывала!
- Нет ни одного отеля в Париже, где он был бы зарегистрирован, -
подтвердил седоголовый оператор, сидя в утомительно удобном кресле возле
второго телефона. - Прошло уже более двух часов. Вполне вероятно, что она
уже убита.
- Но она очень мало знает, и ничего не знает про старика.
Модельер вперил свой взгляд в оператора.
- Скажи мне все-таки еще раз, почему ты уверен, что этот человек -
Борн? Что ты еще о нем помнишь?
- Не знаю, почему я так уверен. Я только сказал, что это был Кейн.
Если бы ты мог описать в разных ситуациях, то это было важным
подтверждением моих слов.
- Борн - это Кейн. Мы отыскали его в документах, оставшихся после
операции "Медуза". И это одна из причин, почему ты теперь здесь работаешь.
- Если он называется Борном, то это не то имя, которое он использовал
раньше. В составе "Медузы" находился целый ряд людей, не сообщавших свои
настоящие имена. Для них сохранение инкогнито было гарантировано, так как
у многих имелось преступное прошлое. Он был одним из них.
- Но почему ты считаешь, что это был именно он? Ведь все, кто был
там, в Азии, рассеялись по всему миру. Ты сам нарвался на подобную
ситуацию.
- Я мог бы просто сказать, что он был здесь, в Сен-Оноре, и такого
заявления было бы достаточно, но дело гораздо сложнее. За этой
уверенностью стоит очень многое. Мне пришлось наблюдать его в деле. Я был
назначен в группу, которой командовал именно он. Все, что тогда с нами
происходило, забыть невозможно, как невозможно забыть и этого человека.
Этот человек может быть и Кейном.
- Рассказывай дальше...
- Нас выбросили с парашютами глухой ночью в секторе, который
назывался Там-Квуан. Нашей целью было освобождение американца по имени
Вебб, который был захвачен вьетконговцами. Мы тогда еще не знали этого, но
приказы, которые определяли эту операцию и ее проведение, не оставляли
сомнения, что это была одна из самых важных операций за все время нашего
участия в военных действиях. Даже перелет из Сайгона происходил в ужасных
условиях. Был сильный штормовой ветер, мы летели на высоте тысячи метров,
самолет трясло так, что он был готов вовсе развалиться на куски. И при
подобных условиях он приказал нам прыгать.
- И вы прыгнули?
- Его оружие было направлено на наши головы. В каждого из нас, когда
мы направлялись к люку. Возможно, что мы могли погибнуть и там, внизу, но
здесь у нас не возникало желания получить пулю в голову.
- Сколько вас было?
- Восемь.
- Вы могли бы обезопасить себя.
- Ты его не знаешь.
- Продолжай, - произнес Бержерон, неподвижно уставившись в стол,
пытаясь сосредоточиться.
- Внизу мы собрались, но нас оказалось лишь семеро. Двое, видимо,
погибли при прыжке. Было удивительно, что я остался жив. Я был самым
старым по возрасту и самым неповоротливым, но я отлично знал местность,
поэтому меня и взяли на эту операцию, - он помолчал, напрягая память. -
Менее чем через час мы поняли, что угодили в ловушку. Почти двое суток мы
не могли оторваться от земли, находясь под постоянным огнем противника.
Как ящерицы, мы пробирались через джунгли, пытаясь оторваться от
преследователей... Ночью он всегда уходил один. Там, куда он направлялся,
слышались взрывы и стрельба. Он уходил, чтобы убивать. Всякий раз, когда
он возвращался, нам удавалось продвинуться к лагерю еще ближе. Все это
весьма походило на массовое самоубийство.
- Но почему же вы от этого не отказались? Ведь вы не были регулярной
армией, и ваше подчинение приказам было до некоторой степени условным.
- Он утверждал, что это единственный способ остаться в живых, и в
этом была определенная логика. Мы находились далеко за линией фронта, мы
нуждались в помощи и снабжении, а чтобы получить это, мы обязаны были
найти этот лагерь и, если бы смогли, захватить его. У нас не было выбора.
Если бы кто-то стал возражать, он бы пустил ему пулю в голову, и все это
отлично понимали. На исходе третьей ночи мы, наконец, взяли этот лагерь и
нашли человека по имени Вебб. Он был еле живой, но еще дышал. Нашли мы и
двух человек из нашего отряда, которых считали погибшими. Они были вполне
здоровыми и ошеломлены нашим вторжением: это были белый и вьетнамец. Им
заплатили, чтобы заманить нас в ловушку. Точнее заманить его, как я
подозревал.
- Кейна?
- Да. Вьет увидел нас первым и убежал. Белого человека Кейн убил
выстрелом в голову. Он просто подошел к нему и снес ему череп выстрелом из
пистолета.
- Потом он вывел вас назад?
- Четверых из нас и американца по имени Вебб. Пятеро было убито.
Именно во время этого ужасного путешествия назад я раздумывал, что это за
человек. Мне становилось все яснее, почему слухи о том, что он был самым
высокооплачиваемым наемником среди членов "Медузы", могли быть правдой.
- В каком смысле?
- Это был самый хладнокровный человек из всех, кого я только
встречал. Он был чрезвычайно опасным и жестоким. Иногда мне казалось, что
эта война воспринимается им совсем по-иному, чем остальными. Он был
подобием Савонаролы, но религиозные принципы он заменил на собственную
мораль весьма странного свойства, в которой буквально все было
сконцентрировано на его собственном "я". Все люди были его врагами.
Бержерон расцепил руки, которые до этого были сжаты в кулаки и лежали
на столе.
- Минутку! Ты где-то сказал фразу: "Отряд, которым он командовал".
Ведь в составе "Медузы" были и военные. У тебя не сложилось впечатления,
что он мог быть американским офицером?
- Американец, возможно, но только не офицер. Это точно.
- Почему ты так уверен?
- Он ненавидел все, что было связано с армией. Его презрительное
отношение к командованию в Сайгоне было известно всем. На каждом шагу он
стремился подчеркнуть, что армия - это сборище идиотов и тупиц.
- Однако, он не собирался бросать свое занятие, - сказал модельер. -
Вернемся еще раз к началу твоей службы в "Медузе". Ты сказал, что имя Борн
он не использовал. А как же его звали?
- Не помню. Как я уже говорил, для многих имена заменялись на клички.
Его, например, звали просто Дельта.
- Меконга?
- Нет, я думаю, простой алфавит.
- "Альфа, Браво, Чарли... Дельта", - произнес Бержерон по-английски.
- И иногда Чарли заменялось на Кейн.
- Ну и что? Он мог выбирать любые имена, какие только могли прийти на
ум. Какая разница?
- Имя Кейн он выбрал совершенно осознанно! Это было символично! Он
хотел, чтобы это было очевидно с самого начала.
- Очевидно, что?
- То, что Кейн должен заменить Карлоса. Подумай сам... "Карлос" по
испански - это Чарльз, Чарли - по-английски. Кодовое имя "Кейн" было
поставлено вместо "Чарли" - Карлос. Это был его первоначальный замысел.
Кейн должен заменить Карлоса, и он хотел, чтобы Карлос знал об этом.
