надзором сверхсильных людей, которые находятся очень высоко. Наказание
последует немедленно.
- Тогда как же "мы" сможем получить "наши" деньги?
Де Амакур поморщил лоб.
- Путь есть. Получение через промежуточную инстанцию. Заполняются
определенные формы документов, инструкции высылаются письмом,
идентификация идет через солидную юридическую контору. Я буду бессилен
отказать при такой ситуации.
- Но вы все равно обязаны позвонить по телефону?
- Это уже вопрос времени. Ведь я могу подписать письмо, полученное
мною вместе с чеком на выдачу денег от адвоката, много лет сотрудничающего
с нашей фирмой, вместе с пачкой других писем и бумаг, поданных мне
секретаршей, и только уже когда посыльный с деньгами будет собираться в
путь, я могу вспомнить об инструкциях. Вы можете провернуть такой вариант.
- А вы, случаем, не знаете какую-нибудь достойную внимания
адвокатскую контору в Париже? Или соответствующего адвоката?
- Да, я могу помочь вам в этом вопросе.
- Как он оценивается?
- В десять тысяч франков.
- О, это чересчур дорогой адвокат!
- Ну, не совсем. Он ведь еще и судья, заседающий в суде. Всеми
уважаемый человек...
- Ну, а как с вами? Давайте закончим наши вычисления.
- Как я уже сказал, решение должно быть ваше. И поскольку вы уже
упомянули пятизначное число, то пусть цифра пять будет его началом.
Пятизначное число, начинающееся с пяти. Например, пятьдесят тысяч франков.
- Ну, это вы загнули!
- Однако, это единственный выход для вас, месье Борн.
- "Уне фише" вместе с конфиденциальностью инструкций, - повторила
Мари, сидя в кресле у окна. Позднее послеполуденное солнце отбрасывало
замысловатые тени от зданий, окружавших Монпарнас. - Вот значит какой
механизм они решили использовать.
- Я могу удивить тебя тем, что я знаю, откуда это происходит. -
Джейсон взял бутылку со столика и перенес ее к кровати, после чего уселся
на нее лицом к окну. - Ты будешь меня слушать?
- Нет, этого ты мне можешь не рассказывать, - ответила она,
отворачиваясь от окна. - Я совершенно точно знаю откуда это происходит и
что означает. Это как шок, вот что это такое.
- Но почему ты так заволновалась, если знала об этом заранее?
- Я знала только результат, а не сам механизм. "Фише", как старинный
прием, используется лишь в частных банках Европы. Другие страны его не
признают.
Борн пересказал ей слова, услышанные от де Амакура. Он попросту
повторил их:
- За этим наблюдают могущественные люди, вот что он сказал.
- Он прав, - Мари взглянула поверх него. - Неужели ты не видишь? Я
знала, что над твоим счетом было установлено постоянное наблюдение. Я
предполагала, что кто-то из чиновников был подкуплен, и таким образом
информация вышла за пределы банковских операций. Это нормальная вещь.
Банки, как и другие предприятия, имеют одинаковые болезни. Но тут совсем
другое дело. Этот счет в Цюрихе был открыт с самого начала с
использованием "фише", как неотъемлемой части его активности. Возможно,
что это было согласовано с тобой.
- Тредстоун, 71, - проронил он.
- Да, именно так. Владельцы банка должны действовать заодно с
Тредстоун. И поэтому, вполне возможно, что вы также были осведомлены о
том, что они делали.
- Но кто-то был подкуплен. Скорее всего, это герр Кониг. Именно он и
заменил один номер на другой.
- Да, вероятно, ему хорошо заплатили. Он мог бы провести лет десять в
швейцарской тюрьме.
- Десять? Вполне прилично.
- Таковы швейцарские законы.
- Карлос... Что я могу для него значить? Я повторяю это имя снова и
снова! Но я ничего не могу о нем узнать! Только... я не знаю... ничего.
- Но что-то все-таки есть, не так ли? - Мари подалась вперед. - Что
это? О чем ты постоянно раздумываешь?
- Я не думаю... Я не знаю.
- Значит у тебя есть какие-то ощущения. Пока неясные, не так ли?
- Не знаю... Возможно, страх... гнев... нервный шок. Я ничего не
знаю.
- Сосредоточься!
- Черт побери, неужели я не делал этого? Неужели ты думаешь, что я
совсем уж дурак? Знаешь ли ты, что за природа этих вещей? - Борн застыл,
изумленный вспышкой раздражения. - Извини.
- Не стоит. Все сколько-нибудь существенное - намеки и подозрения мы
должны оценивать вместе. Твой доктор с Порт-Нойра был прав. События и
факты приходят к тебе, провоцируют новые события, и появляются новые
факты. Как ты сам сказал, что пачка спичек, или лицо, или вид
окрестностей... все это может навести тебя на новый след. Мы уже видели,
что так было... Теперь это имя, которого ты избегал почти неделю, когда
рассказывал обо всем, что случилось с тобой пять месяцев назад... Однако,
ты не произносил этого имени. Это что-то означает, вызывает какие-то
внутренние сдвиги, которые должны во что-то вылиться.
- Думаю, что ты права, - Джейсон сделал глоток спиртного.
- Дорогой, я знаю один удивительный магазин на бульваре Сен-Жермен,
хозяин которого обожает собирать журналы. Это несколько забавный человек,
но он вполне серьезен в этом деле. Весь пол у него завален самыми
разнообразными журналами прежних лет. У него есть каталог, почти как в
библиотеке. Я предлагаю поискать это имя в каталогах. Как ты считаешь?
Борн мучился от резкой боли в груди. Она не была связана с его ранами
- это была разновидность страха.
- В библиотеке Сорбонны есть старые газеты, - проговорил он, глядя на
Мари. - Когда я просматривал их, на меня обрушился девятый вал. До сих пор
я вспоминаю об этом с содроганием.
- Но ложь в конце концов была обнаружена, и это огромная удача,
Джейсон.
- Теперь мы начали охотиться за правдой, не так ли?
- Да, и не следует этого опасаться.
Джейсон встал.
- Ладно, Сен-Жермен запишем на очередь. Между прочим, попробуй
позвонить в посольство. Ты ведь говорила, что у тебя есть телефон, - Борн
достал из кармана бумажную салфетку с телефонным номером. Потом он добавил
к нему регистрационный номер автомобиля, стоявшего у банка. - Это номер,
который мне предоставил де Амакур, а это номер того автомобиля. Узнай, что
можно по ним определить.
- Хорошо, - Мари взяла салфетку и направилась к телефону. В своей
записной книжке она нашла нужный номер. - Вот он. Его зовут Дэнис
Корбельер. Петер сказал, что звонил ему сегодня в 9 утра по парижскому
времени. И я могу положиться на него, он самый способный атташе в
посольстве.
- Петер знает его? Это не просто имя из телефонного справочника?
- Они учились вместе в Торонто. Я могу позвонить ему отсюда?
- Давай, только не говори ему, где ты находишься.
- Я скажу ему то же самое, что и Петеру, - Мари подняла трубку. -
Скажу, что переезжаю из отеля в отель и не знаю, где буду через час. - Она
набрала номер канадского посольства на улице Монтегю, и через несколько
секунд уже разговаривала с Корбельером.
Мари стремительно приблизилась к основной цели своего звонка в
посольство.
- Надеюсь, что Петер передал вам, что мне может понадобиться от вас
некоторая помощь.
- Более того, он объяснил мне, что вы были в Цюрихе! - воскликнул
Дэнис. - Не могу сказать, что я все понял из его слов, но главное я
уловил. Сейчас в мире намечается значительное финансовое оживление.
- Да, вы правы, но трудно при этом сказать, кто этим манипулирует.
Это уже мои проблемы.
- Вам чем-нибудь сейчас помочь?
- У меня есть номер автомобиля и телефонный номер. Оба здесь, в
Париже. Телефон, естественно, вне списка, и будет неудобно, если я по нему
позвоню.
- Давайте их мне, - Мари сразу же зачитала номера. - У нас имеются
друзья в разных сферах, и я сотрудничаю с ними по поводу наркотиков.
Почему бы нам не позавтракать завтра? Тогда бы я смог уже сообщить вам,
что у меня получилось.
- Я бы с удовольствием приняла ваше предложение, но завтра у меня
весь день занят. Как-нибудь в другой раз... Я позвоню вам завтра.
- Чудесно! А я пока поработаю над вашей проблемой.
Мари взглянула на часы и положила трубку.
- Я должна позвонить Петеру в три часа. Напомни мне об этом.
- Ты действительно полагаешь, что он сможет что-то так быстро узнать?
- Еще как сможет! Он еще прошлой ночью звонил в Вашингтон. Это только
что сообщил мне Корбельер. Мы все торгуем понемногу. Одна часть информации
здесь, другая - там, один факт отсюда, другой - оттуда.
- Звучит не очень обещающе, похоже на предательство.
- Напротив. Мы же имеем дело с деньгами, а не с ракетами. А деньги
всегда движутся нелегально, обходя все законы стороной.
- Утром мы должны увидеть юриста, которого нам предложил де Амакур. А
сколько ты собираешься снимать со счета?
- Все.
- Все?
- Совершенно верно. Если бы ты была директором такой фирмы, как
Тредстоун, чтобы ты сделала, если бы узнала, что со счетов корпорации
уплыли четыре миллиона швейцарских франков?
- Надо подумать... Поняла!
- Де Амакур предложил оформить несколько наличных чеков на
предъявителя.
- Он тебе сам это предложил? Чеки?
- Да. А что-нибудь не так?
- Конечно! Номера этих чеков могут быть разосланы во все банки. Когда
ты придешь в банк, то окажется, что все платежи приостановлены.
- Он победил, не так ли? Он получает с двух сторон. Что же нам
делать?
- Согласиться с частью того, что он предлагает, то есть с оформлением
на предъявителя, но не чеками, а бонами. Боны на предъявителя различного
достоинства. Это значительно проще в оплате.
- Ты уже заработала на обед, - довольно улыбнулся он, дотрагиваясь до
ее щеки.
- Я стараюсь отрабатывать свое содержание, сэр, - произнесла Мари,
поглаживая его ладонь. - Сначала обед, потом Петер... а затем книжный
магазин на Сен-Жермен.
- Книжный магазин на Сен-Жермен, - повторил Борн и боль снова
пронзила его.
"Что это было? Почему я так испугался?"
Они вышли из ресторана на бульваре и направились к телефонному узлу
на улице Вожирар. Там находилось множество телефонных кабинок,
расположенных вдоль стен просторного зала, в центре которого был большой
круглый прилавок, за которым клерки принимали заказы, назначали кабинки и
регистрировали отказы на линиях.
- Линия достаточно свободна, - сообщил подошедший клерк. - Вы будете
соединены буквально через минуту. Пожалуйста, пройдите в кабину N12.
- Двенадцать? - уточнила Мари.
- Да, мадам, прямо перед вами, у стены.
Пока они шли к кабине, Джейсон держал ее за руку.
- Я знаю, почему люди предпочитают звонить отсюда. Отсюда дозвониться
намного быстрее, чем из телефона в отеле.
- Это только одна причина.
Они дошли до кабины и едва успели закурить, как внутри раздалось два
резких звонка. Мари открыла дверь и вошла внутрь, вынимая на ходу записную
книжку с карандашом. Она быстро сняла трубку. Через минуту Борн с
содроганием заметил, как Мари бессмысленно уставилась в стену. Кровь
отлила от ее лица, а кожа стала мертвенно-бледной. Она закричала, сумочка
ее упала и содержимое рассыпалось по полу. Джейсон бросился внутрь. Мари
была близка к обмороку.
- Это Мари Сен-Жак, Лиза. Я звоню из Парижа. Петер ждет моего звонка.
- Мари? О, боже мой... - секретарша потеряла дар речи. Где-то вокруг
нее слышались посторонние голоса. Трубку взял кто-то другой...
- Мари, это Алан, - проговорил первый помощник Петера. - Сейчас мы
все находимся в кабинете Петера.
- В чем дело, Алан? У меня очень мало времени, и я хотела бы с ним
поговорить.
Наступила тишина.
- Я тоже хотел бы это сделать, Мари, но боюсь, что это невозможно.
Петер мертв, Мари.
- Он... что!?
- Несколько минут назад позвонили из полиции, скоро они будут здесь.
- Но что случилось? Боже мой, он умер? Что случилось?
- Мы сами ничего путного не знаем. Мы пытаемся выяснить по его
книжечке, где он записывает телефоны. Надо узнать хоть что-нибудь, что
может дать пищу для размышлений. Нам запретили трогать все, что лежит у
него на столе.
- На его столе?
- Записи, наброски планов, черновики или подобные бумаги...
- Алан! Скажи мне, что случилось.
- Только то, что я уже сказал. Он не сообщил никому из нас, чем он
занимается. Все, что нам известно, так это то, что ему пару раз звонили из
Штатов. Один раз из Вашингтона, а второй звонок был из Нью-Йорка. Около
девяти часов он сказал Лизе, что поедет встречать кого-то в аэропорту, но
не сказал кого точно. Полиция обнаружила его час назад в одном из грузовых
туннелей... Это ужасно, мари... Он был убит выстрелом в горло. Ты слышишь
меня? Мари! Мари!
Старик с запавшими глазами и торчащей седой щетиной прошел в темную
кабину, щуря глаза, чтобы сфокусировать их на фигуре за занавесом.
Рассмотреть что-либо при таком освещении было весьма нелегко для человека,
которому давно уже стукнуло восемьдесят. Но голова его работала нормально,
а это было все, что от него требовалось.
- Слава пресвятой Богородице, - сказал он.
- Слава, божий человек, - прошептал силуэт в капюшоне. - Благополучна
ли твоя жизнь?
- Она идет к концу, но вполне благополучна.
- Хорошо... Как там с Цюрихом?
- Они разыскали человека с Гуизон Квей. Он был ранен. Они проследили
его через врача. Поле некоторого препирательства он заявил, что на него
напали. Кейн все-таки вернулся за женщиной: это он стрелял в него.
- Выходит, они вместе, женщина и Кейн?
- Человек с Гуизон Квей так не думает. Он ведь был свидетелем беседы
с ней на Лювенштрассе.
- Он к тому же еще и дурак! Это он прикончил сторожа?
- Человек утверждает, что у него не было другого выхода, чтобы
спастись.
- Хорошо. У него есть тот пистолет?
- У его людей.
- В Цюрихе имеется некоторый префект, которому следует передать этот
пистолет. Кейн все время ускользает от нас, а теперь еще и женщина. Она
работает в Оттаве. Если мы заманим ее в ловушку, то выследим и его. Твой
карандаш готов?
- Да, Карлос...
13
Борн поддерживал ее в тесной кабине, помогая сесть на жесткую скамью.
Мари все еще никак не могла успокоиться.
- Они убили его! Они убили его! Боже мой, что я наделала! О, Петер!
- Ты здесь не причем. Если кто-то в этом виноват, то это я. Выбрось
этот факт из головы.
- Джейсон, я боюсь. Он был на краю земли... а они все-таки убили его!
- Тредстоун?
- А кто же еще? Ведь были же телефонные звонки: Вашингтон,
Нью-Йорк... Он отправился в аэропорт на встречу с кем-то, и они убили
его...
- Как?
- О, мой бог... - слезы душили ее. - Как это могло случиться? Его
застрелили выстрелом в горло...
Внезапно Борн ощутил тупую боль. Он не мог сказать, где она была
больше всего, так как она была повсюду.
- Карлос... - вдруг произнес он, не понимая почему.
- Что? - уставилась на него Мари. - Что ты сказал?
- Карлос... - вновь прошептал он. - Пуля, выпущенная в горло.
Карлос...
- Что ты хочешь этим сказать?
- Не знаю, - он взял ее за руку. - Теперь пойдем отсюда. Ты можешь
идти?
Мари кивнула, глубоко вздохнула и прикрыла глаза.
- Да.
- Нам необходимо где-то выпить. Мы нуждаемся в допинге. А потом мы
разыщем его...
- Что разыщем?
- Книжный магазин на Сен-Жермен.
Было три старых издания, которые входили в каталог под индексом
"Карлос". Четырехлетней давности издание "Таймс" и два парижских издания
"Глобуса". Они не стали просматривать статьи в магазине, а просто купили
все три номера и добрались в такси до отеля на Монпарнасе. Там они сразу
приступили к чтению: Мари на кровати, а Джейсон в кресле у окна. Несколько
минут прошли молча, прежде чем Мари нарушила тишину.
- Это здесь, - пробормотала она и на ее личике отразился нескрываемый
ужас.
- Прочти.
- "Особенной является форма насилия, которую приписывают Карлосу и
его небольшой группе исполнителей. Это убийство выстрелом в горло,
обрекающее жертву на мучительную смерть. Это особенно часто применяется к
тем, кто нарушил обет молчания или встал на путь предательства, а также к
тем, кто отказывается представить необходимую им информацию..." - Мари
умолкла, будучи не в состоянии читать дальше. Она откинулась на подушку и
закрыла глаза. - Он ничего им не сказал, и они убили его. О... боже мой...
- Он не мог сказать того, чего не знал, - заметил Борн.
- Но ты это знал! - Мари села, протирая глаза. - Ты знал о выстрелах
в горло! Ты же говорил об этом!
- Я сказал, что знаю это, вот и все. Больше я ничего не могу к этому
добавить.
- Почему?
- Я сам хочу узнать ответ, но пока не могу.
- Мне необходимо выпить.
- Сейчас, - Джейсон поднялся и подошел к комоду. Наполнив два низких
бокала, он взглянул на Мари. - Не достать ли нам немного льда? Я думаю,
что с этим не задержатся. Герб притащит.
- Нет, все равно это будет долго, - она бросила журнал на кровать и
повернулась к нему, точнее в его сторону. - Я почти в истерике.
- Тогда надо удвоить порцию.
- Мне хочется тебе верить, но я... я...
- Но ты еще не можешь быть уверена, - подытожил Борн. - Еще больше,
чем я сам. - Он протянул ей стакан. - А что ты хочешь от меня услышать?
Что я могу тебе рассказать? Что я один из тех, кто входит в армию Карлоса?
Что я разгласил какие-то его тайны? И что из того, что я знаю этот способ
убийства!
- Прекрати!
- Я постоянно говорю себе это сам - прекрати! Не думай, не пытайся
что-то вспоминать, а если вспоминаешь, то прекрати это, как только
почувствуешь пустоту. Не заходи в воспоминаниях очень далеко, делай
передышки, делай передышки. Одна ложь, один неправильный вывод может
вызвать лавину других, таких же ошибочных предположений... - Он повернулся
к креслу. - Ты отыскала способ убийства, я тоже кое-что нашел. Я знал это,
точно так же как знал про Говарда Леланда. Мне даже не надо ничего читать.
- Читать? Что читать?
Борн нагнулся и поднял "Таймс" четырехлетней давности. Журнал был
сложен пополам на той странице, где был изображен набросок бородатого
человека, все линии лица которого были грубыми и неточными, как бы
подчеркивая то, что импозантность его физиономии ничего не даст, и что
истинное его лицо так и останется неизвестным. Он протянул Мари журнал и
предложил:
- Прочти это. Там где заголовок "Миф или Монстр", а потом можно будет
устроить игру.
- Игру?
- Да. Я прочитал первых два абзаца и не больше, можешь верить мне на
слово.
- Хорошо, - Мари посмотрела на него, затем взяла журнал и начала
читать:
МИФ ИЛИ МОНСТР
"Почти свыше десяти лет имя Карлос произносится шепотом на улицах
разных городов: Парижа, Тегерана, Бейрута, Лондона, Каира и Амстердама.
Его считают наиболее опасным террористом в том смысле, что его
обязательства по поводу убийств лишены всякой политической окраски.
Однако, есть конкретные доказательства, что он связан и с такими
экстремистскими организациями как ПЛО и Баадер-Менгоф, выступая в роли
исполнителя и наставника. Именно часть отдельных террористов из этих
организаций помогла хотя бы частично восстановить контуры этой зловещей
фигуры. Информаторы выходят из кровавой игры и начинают говорить.
Постепенно рассказы о его подвигах, излагаемые в духе Смита или
Флеминга, уменьшаются до обычных человеческих размеров и перед нами
предстает кровожадный монстр, который торгует контрактами на убийства с
ловкостью специалиста по маркетингу, полностью осведомленного о ценах, о
спросе и предложениях подпольного рынка.
Его портрет можно начать с предполагаемого имени, такого же
необычного, как и специальность его владельца. Илич Рамирес Санчес. Многие
считают, что он сын венесуэльского адвоката, не очень известного, но
преданного марксистской идее, который в свое время послал сына на учебу в
Россию. Значительная часть этих занятий состояла из уроков шпионской
подготовки в специальных лагерях продажных убийц под Новгородом. С этого
момента все данные исчезают, портрет увядает, уступая место разговорам и
слухам. Согласно им, руководящие лица в Кремле, которые наблюдают за
обучающимися у них иностранцами, очень скоро поняли, какого сорта этот
ученик, и решили от него избавиться. Это был параноик, помешанный на
бессмысленных убийствах. Его должны были отправить в Каракас и порвать все
связи с его родственниками и ближайшим окружением. Таким образом,
отвергнутый Москвой, и глубоко ненавидящий западное общество, Санчес
принялся строить свой собственный мир, в котором видел себя лидером. Чем
это лучше, чем роль аполитичного убийцы, обслуживающего широкий круг
политиков и философов?
Теперь портрет вновь становится ясней. Говорящий на многих языках,
включая родной испанский, так же как русский, французский и английский,
Санчес с огромным успехом использовал свое образование в качестве
трамплина для совершенствования своих методов. После изгнания его из
Москвы, он провел несколько месяцев на Кубе под опекой Че Гевары. Он
усовершенствовал свои знания в оружии всех систем. Не было ни одного
предмета в этой области, который он не смог бы использовать должным
образом даже с закрытыми глазами. Наконец, он был готов, тогда он выбрал
Париж местом своего базирования, и к нему стали поступать предложения.
Человек предлагал выполнить работу даже тогда, когда другие исполнители
даже не смели думать о ее выполнении.
Портрет продолжал тускнеть, как только закончились сведения о его
происхождении и тому подобном. Сколько ему лет? Сколько целей он поразил,
и сколько приписывают ему напрасно? Корреспонденты, постоянно работающие в
Каракасе, не смогли обнаружить ничего похожего на свидетельство о рождении
человека по имени Илич Рамирес Санчес. С другой стороны, сотни и тысячи
Санчесов живут в Венесуэле, среди которых есть и Рамиресы, но нет ни
единого, имя которого начинается с Илич. Может оно было добавлено позже?
Во всяком случае, возраст его оценивается где-то от 35 до 40 лет. Но
точного возраста не знает никто.
ХОЛМ, ПОРОСШИЙ ТРАВОЙ. ЧЕМ ОН БЫЛ ДЛЯ ДАЛЛАСА?
Но один факт остается бесспорным: доходы, полученные от нескольких
первых убийств, позволили этому убийце создать организацию, которая могла
бы вызвать зависть даже у специалистов по оперативному анализу в компании
"Дженерал Моторс". Казалось, что у этой организации исполнители были
везде, и эти хорошо поставленные слухи приводили к очевидным вопросам.
Откуда поступали деньги? Кто были эти непосредственные исполнители?
Один из таких слухов, весьма часто являющийся предметом спекуляций,
имел место около 13 лет тому назад в Далласе. Несмотря на то, что убийство
Джона Ф. Кеннеди обсуждалось множество раз за эти 13 лет, никто не смог
достаточно аргументированно объяснить облачко дыма над холмом в трехстах
ярдах от автомагистрали. Камера запечатлела его, две полицейские установки
даже зарегистрировали характерный звук. Однако, ни стреляных гильз, и
никаких следов обнаружено не было, все было чистым. В конце концов и эта
единственная информация казалась в то время настолько безотносительной к
происходящим событиям, что была похоронена в архивах ФБР и никогда не
рассматривалась комиссией Уоррена. Происходила она от К.М. Райта из
Северного Далласа, который был допрошен в качестве свидетеля. Его
заявление было такого свойства: ближе всех к этому месту, по его словам,
был некто Барлэн Билли, но и он был на расстоянии двести ярдов.
"Билли", как это стало известно позже, был известный в Далласе
бродяга, который частенько промышлял в районах, посещаемых туристами. Как
сообщают наши корреспонденты, интервью Райта никогда не было напечатано.
Однако, полтора месяца назад в Тель-Авиве был пойман один из ливанских
террористов, который на допросе заявил, кроме всего прочего, что у него
имеется исключительная информация относительно убийцы по имени Карлос!
Израильские службы направили отчет об этом в Вашингтон, и наши столичные
корреспонденты получили из него выдержки.
Заявитель: Карлос был в Далласе в ноябре 1963 года. Он все время
находился в тени. Освальд и другие были только его прикрытием.
Вопрос: Какие у вас есть доказательства?
Заявитель: Я слышал, как он сам говорил это. Он находился в зарослях
травы сзади небольшого возвышения. Его винтовка была снабжена
гильзоуловителем.
Вопрос: Об этом никогда ничего не сообщалось. Почему его не
обнаружили?
Заявитель: Возможно, что его и видели, но никто не смог его опознать.
Он был одет как старик, в потрепанное пальто, а его обувь была обмотана
брезентом, чтобы не оставлять никаких следов.
Информация, полученная от террориста, не была ничем подтверждена, но
и отбрасывать ее, как несостоятельную, было бы неверно. Тем более, что за
этим последовали странные события. Барлэн Билли был найден мертвым от
избытка наркотиков, хотя всем было известно, что никаких наркотиков, кроме
дешевого вина, он никогда не употреблял.
Был ли Карлос тем человеком, который, как предполагают, находился на
травянистом холме? Это неординарное начало для такой неординарной карьеры!
Если эта операция была действительно "его", то сколько миллионов долларов
перетекло к нему? Вероятно, вполне достаточно для того, чтобы организовать
сеть солдат и информаторов, которая охватывала бы почти весь мир.
Мир имел чересчур много материальных сторон. Карлос становился
монстром, причем живым и вполне реальным"
Мари отложила журнал в сторону и осведомилась:
- Что это за игра?
- Ты уже закончила? - Джейсон отвернулся от окна.
- Да.
- Я полагаю, что там был сделан целый ряд заявлений: теории, версии,
соотношения.
- Соотношения?
- Если что-то происходит и здесь и там, то между этими событиями
обычно начинают искать взаимные соотношения.
- Ты имеешь в виду взаимосвязи, - поправила его Мари.
- Хорошо, пусть будут взаимосвязи. Так вот, все это там есть, не
правда ли?
- В той мере, как ты говоришь, да. Это не всегда верно с правовой
точки зрения. Тут используется масса спекуляций, слухов и информация из
вторых рук.
- Тем не менее, там есть и факты.
- Даты.
- Очень хорошо. Даты. Это очень здорово.
- Так что же это за игра? - повторила она.
- Она называется весьма просто - "ловушка".
- И кого же надо поймать?
- Меня, - Борн шевельнулся. - Я хочу, чтобы ты задавала мне вопросы.
Про все то, что ты смогла прочесть в этой статье. Любая фраза, название
города, слухи, отдельные даты... все что угодно. И слушай мои ответы, мои
"слепые" ответы.
- Дорогой мой, но ведь это ничего не доказывает.
- Делай так, как я сказал! - жестко выпалил он.
- Хорошо, - Мари взяла в руки издание "Таймс". - Бейрут... - начала
она.
- Посольство, - произнес Борн. - Руководитель отдела Си-Ай-Эй
представлен в качестве атташе. Убийство на улице. 300 тысяч долларов.
- Мари посмотрела на него и начала снова:
- Я помню...
- Я не читал! - резко прервал ее Борн. - Продолжай!
Она отвела взгляд и вернулась к журналу.
- Баадер-Менгоф.
- Штутгарт. Регенсбрук. Мюнхен. Два убийства и похищение ребенка...
- Джейсон, что это значит?
- Продолжай, пожалуйста, продолжай.
- Имя "Санчес".
- Полное имя Илич Рамирес Санчес. Он же Карлос.
- Почему Илич?
Борн задумался.
- Не знаю.
- Это не испанское, а русское имя. Может быть, его мать была русской?
- Нет... да. Его мать. Возможно, что это так, но я не уверен.
- Новгород.
- Центр комплексного шпионажа. Подготовка по связи, шифрам и
радиочастотным каналам. Санчес весьма образован.
- Джейсон, ты читал это! Ты прочитал здесь!
- Я не читал этого! Пожалуйста, продолжай.
Она уткнулась в журнал.
- Тегеран.
- 8 убийств. Заказчики разные. Стоимость около двух миллионов
долларов. Источник: Северо-Западный советский центр или сектор.
- Париж, - быстро проговорила Мари.
- Все контракты должны были проходить через Париж.
- Какие контракты?
- Контракты... на убийства.
- Чьи убийства? Чьи контракты?
- Санчеса... Карлоса...
- Карлоса? Так ведь же его убийства, его контракты, которые не имеют
к тебе никакого отношения.
- Контракты Карлоса, - изумленно произнес он, - не имеют со мной
ничего общего...
- Ты только что сам это сказал. Ничего из этого не имеет к тебе
никакого отношения.
- Нет, это не так! - неожиданно закричал Борн, вскакивая со стула. -
Наши контракты, - более спокойно закончил он.
- Ты сам не понимаешь, что говоришь!
- Я все равно связан с этим невидимыми нитями! Поэтому я и приехал в
Париж! - он резко повернулся, подошел к окну и ухватился за раму. - Вот в
чем и состоит игра. Теперь мы ищем не ложь, а правду, запомни это! Либо мы
найдем ее сами, либо игра все равно обнаружит ее.
- Но это же неправильный эксперимент! Ведь если это напечатано в
"Таймс", то это значит, что это перепечатывают почти все газеты мира. Ты
мог все это где-нибудь прочесть!
- Факт состоит в том, что я помню все это.
- Все это ты знаешь только поверхностно. Ты не знаешь ни
происхождения Санчеса, ни того, что его отец был адвокатом в Венесуэле. Ты
ничего не сказал и о кубинцах. Если бы ты знал что-то еще, то это привело
бы к еще более резким спекулятивным заявлениям, наподобие написанным
здесь. Но ты ничего подобного сейчас не сказал!
- Что ты имеешь в виду?
- Даллас... ноябрь 1963 года.
- Кеннеди! - воскликнул Борн.
- Что это значит? Почему Кеннеди?
- То, что там случилось, - Джейсон задумался.
- Ты мог это уже слышать или прочитать где-либо. Я уже который раз
говорю тебе об этом. Останови поток необузданных подозрений! Что ты мне
хочешь доказать? Что ты - Карлос?
- Бог мой, конечно, нет. Карлос хочет убить меня и, кроме того, я не
