сом, а он здоровался с ними, крупные акулы не обращали на него внимания
и на приветствия не отвечали. Парня это задевало, хотя виду он не пода-
вал и тешил себя мыслью, что через год-два положение изменится. В этом
плане Алекс завидовал Кривуле, которого знали многие блатные, - с тем он
чалился в следственном изоляторе, с тем ехал по этапу, с тем сидел в пе-
ресылке, с тем топтал зону... Да еще их друзья и знакомые... Казалось
бы, когда это было, ан нет, не забывается... Впрочем, тюремным универси-
тетам старшего товарища Алекс не завидовал и обзаводиться нужными связя-
ми таким путем не собирался.
После овощных начались пахнущие солью, тиной и копчением рыбные ряды,
здесь гроздьями висели под навесами и аккуратными кучками лежали на при-
лавках исходящие янтарным жиром знаменитые донские рыбцы, кинжалообраз-
ные чехони, огромные лоснящиеся лещи, известная только знатокам невзрач-
ная с виду шемая, сухая серебристая таранка, ошибочно именуемая воблой,
и настоящая вобла, - совсем маленькая, сухая и изогнутая, как пропеллер.
За вяленой шли прилавки со свежей рыбой, тут царила майская селедка -
непревзойденный донской деликатес, живое серебро, превращаемое на шквор-
чащей чугунной сковороде, залитой раскаленным растительным маслом, в
нежнейшее, хрустящее золотистой корочкой и очень быстро преходящее блю-
до: его не отведаешь ни в апреле, ни в июне, ни в каком-либо другом ме-
сяце.
Здесь Кривуля оживился еще больше: подходил, приценивался, принюхи-
вался, подкатывал глаза и цокал языком - так ведут себя в рыбных рядах
только коренные тиходонцы. Алекс, например, никакого интереса к товару
не проявлял. Выбрав связку крупной твердой тарани, Кривуля с удовлетво-
рением забросил ее в сумку и довольно подмигнул Алексу.
У выхода из рынка стояла маленькая кафешка, здесь конопатый армянин
Илья жарил на решетке отменные стейки из свежайшей свинины. Запивали их,
как правило, водкой. Водка тоже была хорошей, что компенсировало высокие
цены, из-за которых в заведение не ходил пестрый и вечно голодный рыноч-
ный люд - только завсегдатаи, знающие толк в хорошей пище.
Несколько сгрудившихся за угловым столиком делового вида парней нас-
тороженно обернулись к вошедшим, но узнали Кривулю и расслабились. Шуст-
рый подросток привычно принял заказ и вскоре принес тарелку с дымящимися
ломтями мяса - каждый размером с ладонь, прожарен чуть сильнее обычного:
Илья знал вкус постоянных посетителей. Рядом опустилась причудливой фор-
мы бутылка столового вина номер четыре - до революции так называлась
чистейшая водка, и местный спиртзавод недавно возобновил выпуск забытого
напитка.
- За добро для друзей и зло для врагов, - многозначительно произнес
Кривуля и, подмигнув Алексу, залпом выпил свой стакан. Его лунообразное
вогнутое лицо сразу же раскраснелось, сплющенный нос покрылся каплями
пота. Обрамленный пухлыми розовыми губами рот раскрылся так, что захва-
тил сразу половину моченого яблока и сразу же - огромный кусман поджа-
ренной свинины. Алекс со Светкой тоже жадно рвали зубами сочное горячее
мясо.
- У нас как раз пошла мода на "спутники"...
Расслабившись, Кривуля, как обычно, предался воспоминаниям о своей
школе жизни, причем под влиянием недавнего разговора с Алексом эти вос-
поминания приняли своеобразное направление.
- Дело простое: берешь, например, зубную щетку, режешь на кусочки,
каждый отшлифовываешь, чтобы гладкий со всех сторон, - и загоняешь под
шкуру...
- Один? Или сколько? - заинтересовалась Светка.
- Кто один вставлял, кто два, кто шесть - "виноградная гроздь" назы-
вается. Тогда болт вообще как кукурузина становится, смотреть страшно...
Светка слушала с большим вниманием. Алекс знал, что будет дальше, но
все равно болтовня приятеля его забавляла.
- "Хозяин" сначала ничего не знал, но потом к одному жена приехала на
длительную свиданку, а он ее так продрал, что она враскорячку за вахту
вылетела и такой шум подняла... Ну и начался шухер: опера землю роют,
штаны со всех стаскивают и прессуют, чтобы в медчасть шли выпарываться.
Иначе ни свиданок, ни передач, ни УДО...
Кривуля выпил еще водки, похрустел яблоком, запил рассолом и принялся
догладывать обугленное ребрышко. Но говорить ему это не мешало.
- Кто выпарывался, кто отказывался. Я с одним земелей кентовался, так
он говорит: "Чего они мне сделают? Пайка мне ихним ментовским министром
положена, ее не отберешь, на свиданки ко мне никто не ездит, не буду вы-
парывать!" Я подумал-подумал - и тоже отказался...
- А зачем он вшивал, если к нему никто не ездит? - спросила Светка. -
К чему ему тогда такой хер?
Кривуля задумался, но ненадолго.
- Из принципа. Почему они должны ему указывать?
- А ты зачем вшивал?
- Зачем, зачем... Когда сидишь, по-другому думаешь... Делать-то нече-
го, занять себя чем-то надо... А тут все увлеклись. И я как все... Се-
годня, кстати, и Апексу загоню.
- Давно пора, - разулыбалась Светка. - Мне нравится!
- А раз нравится, то сейчас я тебя и сделаю.
Алекс раздраженно отодвинул стакан. В конце концов, это он держит
Светку, а не Кривуля!
- Ты сколько картошки продала? - грубо спросил он. Правота его была
для всех очевидной.
- Ведра два. Грязная она сильно. И мелковата, - виноватым голосом от-
ветила Светка.
- Мы тебя сделаем, - поправился Кривуля, признавая допущенную ошибку.
Они вернулись в палатку и, не открывая торгового окна, прошли в под-
собку.
- Мне как? - деловито поинтересовалась девушка. - Штаны снимать или
так? Лучше так, а то по срокам я сегодня уже залететь могу.
- На групповухе не залетишь, - уверенно сказал Кривуля. - Когда две
спермы мешаются - ничего не будет.
- Здорово! - обрадовалась она, расстегивая джинсы. - Если бы еще и
подхватить ничего нельзя было!
- Тут уж извини...
Технология была отработана. Светка спустила брюки до колен, стащила
розовые шелковые, "на каждый день", трусы и наклонилась, уперевшись ру-
ками в деревянную лавку. Кривуля лихорадочно шарил в ширинке, жадно
рассматривая белые девичьи ягодицы. На правой синела татуированная муха.
Алекс уступил очередь другу, а сам внимательно наблюдал, как Кривуля
извлек свою корягу с торчащим вбок вздутием "спутника", как, подсев, с
усилием насадил замычавшую Светку, как взял ее в работу, дергая на себя
массивный таз, будто тугие весла на короткой дистанции, как девка стала
заводиться, стонать, всхлипывать, визжать, дергаться всем телом
взад-вперед уже не по обязанности, а по потребности...
Это называлось "ловить сеанс". "Сеансы" его возбуждали. Настолько,
что он не дождался смены, а обошел девчонку спереди и поднес к ее лицу
напряженную плоть, которую тут же всосал умелый и жадный рот. Светка
мгновенно перестроилась и стала двигать головой в том же ритме, в кото-
ром взбрыкивала задом. Она работала так виртуозно, что Алекс и Кривуля
пришли к финишу одновременно.
Глава вторая
ОПЕРА И БАНДИТЫ
Доброе слово и револьвер в
придачу действуют куда более
убедительно, чем просто доброе
слово.
Альфонс Капоне
Лис шел обычным стремительным шагом, целеустремленно глядя перед со-
бой. Рост сто семьдесят семь, поджарый, жилистый, коротко стриженный, он
напоминал недавно оставившего большой спорт бегуна - стайера или мара-
фонца. Чуткий нос - длинный, тонкий, хрящеватый - нервно втягивал прох-
ладный утренний воздух, будто отыскивая невидимый след. Город кишел сле-
дами больших и маленьких хищников: убийц, мошенников, взяточников, рэке-
тиров... Запахи крови, наркотиков, краденых денег, меченых карт, оружей-
ной стали, купленных государственных чиновников, беспринципности и пре-
дательства перемешивались, составляя привычную атмосферу разложения,
вседозволенности и безнаказанности.
Но в отличие от тысяч других тиходонцев, которые лишь обреченно дыша-
ли тошнотворной, постепенно становящейся привычной вонью. Лис знал, от-
куда и куда ведут криминальные следы, а главное - знал, кто их оставля-
ет. Знал потайные норы, пристрастия и привычки их обитателей, знал, кто,
на чем и как делает баснословные состояния, составляющие экономическую
основу класса "новых русских". Такое знание очень опасно, особенно сей-
час, когда цена человеческой жизни упала до стоимости пистолетного пат-
рона, поэтому его отстраненный вид был обманчив: Лис тщательно контроли-
ровал обстановку вокруг, а правая рука в любой момент могла нырнуть под
полу пиджака и через секунду вынырнуть обратно с двенадцатизарядным "пэ-
эмэмом" - пистолетом Макарова модернизированным, недавно принятым на во-
оружение, а потому достаточно редким как в низовых звеньях армии и МВД,
так и в бандитских структурах.
Однако стопроцентных гарантий безопасности не дает ни сверхбыстрая
реакция, ни самая совершенная модель оружия, поэтому его сопровождали
три телохранителя стандартной внешности: с широченными плечами, могучими
шеями, маленькими пулевидными головками и холодными невыразительными
глазами. Один шел впереди, двое держались сзади - довольно распростра-
ненная схема профессиональной физической защиты, известная под названием
"клин". Впрочем, любому осведомленному лицу известно: даже многочислен-
ная государственная охрана заокеанских президентов, европейских
премьеров, латиноамериканских диктаторов, королевских особ дряхлеющих
монархий, свирепых царьков Африканского континента способна предотвра-
тить лишь семь процентов покушений. Печальные российские хроники послед-
него десятилетия позволили вывести еще более неутешительную закономер-
ность: во всех случаях серьезных покушений телохранители смогли выпол-
нить лишь одну миссию: умереть вместе с хозяином.
Поэтому Лис не обольщался: туго набитые мускулами малиновые пиджаки
вокруг него - обычное пижонство, показатель определенного социального и
материального уровня, не больше. Если какой-то "отморозок" начнет лупить
из пробивающего рельс "акаэма", пули легко пронижут и высококачественную
шерстяную ткань, и кевлар легкого жилета, и твердые тренированные мышцы,
и внутренние органы, и опять кевлар и шерсть, и случайно подвернувшегося
прохожего, и витринное стекло, и автомашину - одним словом, все, что
окажется на пути горячего свинцового потока, нацеленного в его, Лиса,
голову, грудь и живот. Если добавить, что охранники скорей всего не ки-
нутся закрывать охраняемую персону, а шарахнутся в стороны либо повалят-
ся наземь, повинуясь самому сильному в мире рефлексу - инстинкту само-
сохранения, преодолеть который могло лишь существовавшее когда-то давно
у отдельных человеческих особей чувство долга, ныне успешно ликвидиро-
ванное и отнюдь не восполняемое тысячедолларовой зарплатой, - то станет
ясно: шансов у него гораздо меньше одного процента, а выражаясь образным
языком обслуживаемого контингента - с гулькин хрен.
На девяносто девять процентов защитить от покушений способна сильная
государственная власть, поддерживающая жесткий режим законности и право-
порядка, но за неимением и такой власти, и такого режима каждому следо-
вало полагаться лишь на собственный авторитет, умение ладить с одними и
внушать страх другим так, чтобы первым не пришло в голову, а вторые не
осмелились нанимать того самого "отморозка" и вставлять в заскорузлые
немытые лапы наиболее эффективное орудие убийства двадцатого века. Лис
имел в Тиходонске немалый авторитет и рассчитывал на него больше, чем на
"ПММ", накачанных секьюрити или титановый бронежилет четвертого класса,
тем более что в отличие от тяжеленного жилета и охранников авторитет
постоянно находился при нем. Другое дело, что в условиях, когда наряду с
атрофированном государственных законов дают трещину незыблемые воровские
правила и бандитские понятия, защитные свойства авторитета существенно
снижаются.
Дойдя до пересечения Большой Садовой с Богатяновским спуском, Лис
свернул направо, к реке. Сторонний наблюдатель вряд ли сумел бы опреде-
лить, кем по жизни является этот подвижный человек с волевым лицом и
обильно покрытыми сединой волосами, напоминающими мех специальной выдел-
ки "сноу-топ", украшающий воротники дорогих кожаных пальто. Уверенные
манеры, изысканная волна одеколона "Кашарель", небрежно расстегнутый
пиджак "соль с перцем", бледно-голубая сорочка с синим галстуком из
элитного магазина "Люкс", черные брюки из тонкой шерсти, черные, оленьей
кожи туфли - все это выдавало достаток и преуспевание. Бумажник с двумя
миллионами старых рублей и пятью сотнями новых долларов в левом нагруд-
ном кармане и последняя модель сотового телефона "NOKIA 9000" в правом
подтверждали первое впечатление, хотя сумма наличности у банкира средней
руки или крутого бандита могла вызвать только усмешку.
И сведения о биографии вряд ли прояснили бы сомнения пытливого наблю-
дателя. Лису приходилось убивать людей - на вполне законных основаниях в
порядке самозащиты, да и бессудные противоправные ликвидации нескольких
негодяев имелись за спиной, вместе с приговором к шести годам лишения
свободы, из которых отбыто в спецколонии ИТК-13 восемь месяцев и шест-
надцать дней. Приговор потом отменили, потому что Лис умел мастерски за-
путывать следы и мог перехитрить кого угодно, полностью оправдывая свое
прозвище. Окрестили его тиходонские уголовники двенадцать лет назад, под
этим именем знали Филиппа Михайловича Коренева все городские босяки,
обитатели следственно-пересыльной тюрьмы на Богатяновском проспекте, си-
дельцы пятнадцати разбросанных по области "зон", члены старейшей в стра-
не воровской общины, братва из "новой волны" и много других людей: блат-
ных, приблатненных, неорганизованной шпаны - словом, всех представителей
пестрого криминального мира. И хотя прозвища, кликухи, погоняла являются
непременным атрибутом преступной субкультуры. Лис не был вором в законе
или авторитетом, положением или смотрящим, не был звеньевым, бригадиром
или даже рядовым быком, солдатом, пехотинцем - напротив, относился к ка-
тегории, вызывающей ненависть у всей этой публики, - цветным, ментам,
мусорам, легавым.
Подполковник милиции Коренев возглавлял оперативный отдел Тиходонско-
го РУОГГ. Правда, ни одного мента не охраняют высокооплачиваемые частные
секьюрити, и только милицейские генералы приобретают (да и то не всегда)
лоск, свойственный преуспевающим людям, но и они, выходя утром из дома,
вряд ли имеют на кармане больше двух-трех сотен. Так что Коренев по
большинству признаков походил на полукриминального бизнесмена и облада-
ние табельным оружием сходства не меняло, потому что эта публика воору-
жена поголовно и не какими-то "ПММ", новейшими "глоками", "береттами",
"хеклер-кохами", отличающимися от модернизированного кургузого уродца
так же, как голубой дог отличается от помеси беспородной овчарки с двор-
няжкой. Тем более что денежное содержание подполковника - должностной
оклад, оклад по званию, процентная надбавка за выслугу лет, компенсация
продовольственного пайка и надбавка за сложные и опасные условия работы
- составляло в совокупности один миллион девятьсот тысяч рублей, к тому
же выплаты регулярно задерживались на месяц, два, а то и все три. Если
бы Коренев жил на одну зарплату, то имел бы вид траченный и жалкий, не
обошлось бы и без рваных носков - символа честности новозеландского по-
лицейского Пеле Гереро из давнего, наивного по нынешним меркам кинобое-
вика. Но Лис работал по совместительству в банке "Золотой круг", где за
консультирование по вопросам безопасности ему платили три тысячи долла-
ров ежемесячно, причем очень пунктуально: пятого числа в первой половине
дня.
Это являлось нарушением закона: сотрудникам милиции разрешалось зани-
маться по совместительству только научной, преподавательской и творчес-
кой деятельностью, хотя это правило практически не соблюдалось - среди
массы подрабатывающих на стороне тиходонских ментов не было ни одного
преподавателя, научного сотрудника или писателя. Лис считал нарушение
вынужденным и гораздо меньшим, чем те, на которые толкает государство
своих правоохранителей, назначая им мизерные зарплаты да еще не выплачи-
вая их вовремя. Тем не менее в штатном расписании и платежных документах
"Золотого круга" его фамилия не фигурировала.
Стояло начало мая, лето запаздывало, люди шли в куртках и плащах, Ко-
ренев пожалел, что выскочил в одном костюме, но тут же подумал, что днем
станет теплее. Он мог ехать в машине - служебной "Волге" РУОПа или зак-
репленном за ним "БМВ-семерке" "Золотого круга", но предпочитал пройтись
по просыпающемуся городу, размяться, подышать воздухом, посмотреть по
сторонам, ибо иногда простое хождение по улицам приносит гораздо больше
информации, чем суточные оперативные сводки.
В отличие от обычных прохожих, наполняющих постепенно утренние улицы,
Лис видел глубинную суть самых обыденных на первый взгляд вещей. Вот
плечистый мужик с усталым лицом вышел из построенной тиходонскими купца-
ми в далеком и благополучном тринадцатом году больницы "Скорой помощи",
цепко оглядевшись, пересек тротуар и тяжело ввалился в потрепанную серую
"Волгу". Значит, минувшей ночью в Центральном районе совершено тяжкое
преступление: скорей всего квартирный разбой или покушение на убийство.
Иначе начальник криминальной милиции Савушкин не стал бы лично контроли-
ровать опрос терпилы. Вот начался дорогостоящий ремонт занюханного полу-
подвального кабачка "Встреча" - значит, Север забрал точку у Никеля в
возмещение карточного долга, а раз дела у должника идут настолько плохо,
то и кодлан его в ближайшее время Север возьмет под себя. И уже вполне
сможет помериться силами с нахичеванскими, хотя Карпет везде громогласно
заявляет, что делить им нечего. Есть, ох есть что делить: территория бо-
гатая - вещевой и продовольственный рынок, пять заправок, восемь автос-
тоянок... Без стрельбы не обойдется!
Вот новый дом Акопа Чебаняна, будто перенесенный в пыльный неухожен-
ный Тиходонск из чистенькой аккуратной Швейцарии: ослепительно белый фа-
сад, ломаная черепичная крыша, большие окна в черных, без переплетов,
рамах, вымощенный плиткой двор за ажурной, кованого чугуна оградой.
Правда, места для него не было - Акоп срыл склон Лысой горы, вывез тыся-
чи кубов грунта, поставил подпорную стенку из итальянского отделочного
кирпича, чтобы не портила общего вида, - словом, это дело обошлось ему
раз в пять дороже, чем сам дом, ни один, самый зажиточный гражданин
альпийской республики не стал бы затевать столь убыточное строительство.
Значит, уровень жизни рядового российского торговца бензином куда выше;
и рэкет ему не помеха, потому что, пока ленгородские бились с речпор-
товскими за раскорячившуюся на границе их территорий заправку, трудяга
Акоп собрал из прибывших с Карабахского фронта земляков свою бригаду и
послал на хер и Итальянца, и Валета. Момент был выбран тактически пра-
вильно, тем уже надоело воевать, и неожиданный оборот устроил обе сторо-
ны. Устроил он и самого Акопа, который спокойно жил в европейской вилле,
ездил на белом "Линкольне" и ничего не опасался, потому что несколькими
кровавыми акциями быстро набрал вес в криминальном мире города.
Длинный, как теплоход, лимузин дожидался хозяина у ворот; коренастый
небритый водитель высунулся из кожаного салона, почтительно поздоровался
с Лисом, осмотрел внушительный эскорт и прищелкнул языком - по его мер-
кам это было круто, можно не сомневаться, как он распишет все Акопу и
что станут говорить падкие на внешние эффекты кавказцы. Номер у "Лин-
кольна" был самым обычным, рядовым, как на каком-нибудь занюханном
"Москвиче" или "Запорожце". Значит, Акоп не нашел подходов к новому на-
чальнику областной ГАИ, который лично выдавал светоотражающие белые пря-
моугольники серии ТОМ, делающие автомобиль неприкасаемым для многочис-
ленных инспекторов дорожно-патрульной службы. Впрочем, те и сами не
очень усердствуют по отношению к крутым иномаркам - транспорту больших
начальников и бандитов: вон сколько бегает отечественных тачек, с кото-
рых можно поиметь гораздо больше выгод и не в пример меньше неприятнос-
тей.
Островок европейской цивилизации остался позади, теперь справа возвы-
шался крутой склон Лысой горы в своем первозданном виде: черные высохшие
деревья, чахлый кустарник, сквозь который проглядывал толстый слой мусо-
ра: десятки лет обитатели расположенных наверху домишек избавлялись от
бытовых отходов самым простым и естественным, на их взгляд, способом.
Слева серый обшарпанный парапет, ограждающий шестиметровый обрыв, пе-
реходил в кирпичную стену пивного бара "Рак". Совсем как в старой залих-
ватской песенке: "На Богатяновке открылася пивная, там собиралася компа-
ния блатная..." И в былые времена здесь проводили время не самые достой-
ные и благонравные члены общества развитого социализма: шпана из приле-
гающих трущобных кварталов, бродяги, залетные босяки, проститутки самого
низшего пошиба, украшенные вместо колец, цепочек и сережек царапинами,
ссадинами и кровоподтеками, обмывающие очередную удачу портовые воры.
Сейчас "Рак" превратился в штаб-квартиру речпортовской группировки, а
поскольку Мишка Квасков - Валет - пива не любил, то перепрофилировал
точку в соответствии со своими наклонностями: теперь здесь ужинали, пили
водку, виски и джин, играли в карты и смотрели стриптиз-шоу. Впрочем,
название и эмблему пивбара Валет сохранил как историческую достопримеча-
тельность, и вечерами огромный неоновый рак с пенящейся кружкой в клешне
являлся единственным маяком в сплошном мраке этого заброшенного Богом и
городской администрацией района.
Заведение работало с вечера до утра, сейчас у входа было пустынно,
но, когда Лис проходил мимо, огромная деревянная дверь открылась, выпус-
кая немолодого человека, на котором просторный свитер и видавшие виды
брюки болтались словно на вешалке.
- Доброго здоровьичка, - по-деревенски поздоровался он. - Давно не
встречались...
Это был Хромой, пахан одного из кодланов воровской общины. Впалые ще-
ки, запавшие глаза, морщинистая шея... Четырнадцать лет в исправи-
тельно-трудовых колониях Коми АССР здоровья не прибавляют. Там, за колю-
чей проволокой, он заработал туберкулез, от которого после упорного ле-
чения избавился совсем недавно. А вот перебитая бревном нога так и не
стала прямее.
- Приветствую... - кивнул Лис, останавливаясь. Он забыл имя пахана, а
обращаться по кличке сейчас было неуместно. - Какими судьбами здесь?
- Да вот... Думал пива выпить...
Хромой кивнул на замерших с трех сторон телохранителей.
- Неужто грозит кто? Вы скажите, если что...
- Кто мне может грозить? - пожал плечами Лис. - Хотели с ребятами то-
же пивка попить. Да его здесь уже лет пять не держат.
Лис двинулся дальше. Хромому нечего было делать в "Раке". Он ходит
под Крестом, а у того нет никаких дел с Валетом. Потому недавний тубер-
кулезник и растерялся, попытался "перевести стрелки" и в спешке сморозил
глупость. Очевидно, за этим стоит нечто важное. Но что? Лис не любил,
когда в криминальном мире происходили события, о которых он ничего не
знал.
"Надо будет дать задание Лешему", - подумал он, снимая проблему.
Богатяновский спуск вывел на набережную. Слева текла река, давшая
название городу. У причальной стенки замерли несколько буксиров, пожар-
ный катер, в отдалении виднелся белый пассажирский теплоход. Они шли еще
десять минут - мимо мореходного училища, серых громад дореволюционных
пакгаузов, превращенных в коммерческие склады, череды убогих кафушек
времен социализма и наконец приблизились к новому трехэтажному зданию,
полностью отвечающему стандартам надежности, респектабельности и бо-
гатства новейшего времени: строгий фасад из красного кирпича, белью ме-
таллопластиковые рамы с золотистыми зеркальными стеклами, высокая двус-
катная крыша, крытая вечным и вместе с тем легким металлопластиковым
листом, имитирующим черепицу необычного коричневого цвета. Телекамеры по
углам, камуфлированные фигуры у входа и три огромных черных джипа на
стоянке завершали картину.
От окружающей территории банк "Золотой круг" отделился широкой пло-
щадкой из мелкой узорчатой плитки, идеально ровной и всегда чистой, что
особенно бросалось в глаза по контрасту с замусоренной, в колдобинах и
лужах набережной. Каждому прохожему становилось ясно: в "Золотом круге"
все не так уродливо, гнусно и безнадежно, как в остальном мире. За поро-
гом это впечатление усиливалось: остромодные отделочные материалы гармо-
нично сочетались с нестареющим мрамором, традиционными ковровыми дорож-
ками, утепляющим интерьер паркетом.
Кабинет председателя правления тоже соответствовал самым высоким
стандартам: и отделка, и мебель, и оргтехника, и даже вид из окна на ве-
личавый тихий Дон с медленно плывущими против течения баржами и зеленью
весеннего левобережья. Когда скромный консультант появился в дверях,
Хондачев немедленно встал, обогнул огромный стол и с радостной улыбкой
поспешил навстречу. Банкир не играл в вежливость и не притворялся, прос-
то у него была хорошая память. Три года назад Шаман собрался отобрать
"Золотой круг" и уже заставил четырех из девяти учредителей продать ак-
ции. Хондачеву оставалось либо разориться, либо умереть, но он нанял Ли-
са, и тот решил проблему, казавшуюся неразрешимой. Оказалось, что есть
еще и третий выход. Вместо Хондачева неожиданно умер Шаман, после чего
"наезжать" на банк по-серьезному никто не решался. А мелкие шероховатос-
ти сглаживала собственная служба безопасности, консультант получал свои
три штуки баксов за общее руководство, советы да урегулирование особо
сложных вопросов. Таких, как возникли сейчас.
- Рад видеть, Филипп Михайлович. - Хондачев потряс вошедшему руку и,
прПИПняв за плечи, повел к гостевому столику. - Чай, кофе, завтрак?
- Если пару бутербродов... - подтянув на коленях брюки. Лис сел на
черный кожаный диван, глубоко утонув в мягких подушках.
- Сейчас все будет. - Банкир нагнулся к интерфону, отдал необходимые
распоряжения и опустился рядом с гостем. - Вы еще не раскрыли последние
"заказухи"? - поинтересовался он, но Лис знал, что хозяина кабинета вол-
нует совсем не этот вопрос.
- Раскрываем, - вяло ответил подполковник. До начала оперативного со-
вещания в РУОПе оставалось сорок пять минут, и он с трудом выдерживал
правила приличия и не торопил собеседника. Однако Хондачев почувствовал
его настроение и перешел к делу:
- У нас есть клиент, некто Семенихин. - Банкир ослабил узел строгого
серого галстука. - Довольно аккуратный, проблем с ним никогда не возни-
кало... Хотя в последнее время дела у него пошли скверно, на счете бол-
тались то пять, то десять миллионов...
Хондачев принужденно улыбнулся и пояснил:
- Рублей. Пять-десять миллионов рублей. Причем старых рублей.
Лис кивнул.
- И вдруг ему поступает перевод на сумму шесть миллиардов рублей, -
продолжил Хондачев. - Плательщик - дагестанская фирма "Восток" через ма-
хачкалинский коммерческий банк...
- Обналичка "воздушных" авизовок? - спросил опытный Лис.
- Такова первая мысль, - кивнул банкир. - Но сейчас все стали ученые.
Наша служба безопасности проверила операцию, Байков сам выезжал в Махач-
калу - все чисто. Есть фирма, есть договор о совместной деятельности.
Семенихин должен создать в Тиходонске торговый центр, а "Восток" постав-
лять импортные товары на реализацию...
- Тогда в чем проблема?
- Проблема в том, что этот самый Семенихин приходит ко мне и приносит
заявку на конвертацию всей суммы в доллары и перевод ее в Турцию фирме-
поставщику...
Секретарша Хондачева вкатила сервировочный столик, и разговор прекра-
тился. На вид ей было не больше двадцати двух - симпатичная брюнетка с
короткой стрижкой, в строгом синем костюмчике делового покроя, который
не очень-то скрывал высокую грудь, развитые бедра и красивые ноги. Впро-
чем, если бы девушка появилась в бесформенной хламиде и парандже. Лис
мог с уверенностью сказать, что она молода, хороша собой и имеет безуко-
ризненную фигуру: это обязательные требования для подобной работы.
- Побыстрей, Марина, - с отчетливым раздражением сказал Хондачев. -
Ты нас задерживаешь.
- Хорошо, Иван Петрович, - кротко отозвалась она, расставляя тарелки
с бутербродами, кофейник, сахарницу и чашки. У Марины было чистое лицо и
скромные манеры, но Лис знал наверняка, что она спит со своим шефом -
это тоже обязательное условие контракта.
- Приятного аппетита, - девушка направилась к двери. У нее была по-
ходка манекенщицы - Лису казалось, что она движется по невидимой узкой
дорожке.
- Ты меня не слушаешь? - теперь раздражение относилось к Лису.
- Он еще принес дополнение к первоначальному договору, узаконившее
изменение целей финансирования. Так?
- Так, - банкир тяжело вздохнул.
Лис взял бутерброд с тонко нарезанной салями, налил густой кофе,
контрастирующий с ослепительно белым фарфором чашки. За последнее время
Хондачев сильно сдал и выглядел старше своих пятидесяти двух: сморщилась
кожа на властном лице, крупная фигура обмякла, голова стала совсем се-
дой. Немудрено: большие деньги - большие хлопоты. Он постоянно ходил по
краю и в любой миг мог все потерять. Включая жизнь.
Совсем недавно в Тиходонске случился ряд событий, подоплека которых
не получила официальной оценки, но была хорошо известна серьезным людям.
Крупный бизнесмен и известный общественный деятель Эльхан Тахиров, он же
криминальный авторитет Тахир, попытался взять под себя "Тихпромбанк",
имеющий "гэбэшную" "крышу". По странному стечению обстоятельств неиз-
вестные киллеры расстреляли в ресторане "Маленький Париж" и Тахира, и
его охранников, а заодно и продажного мента, который с ними обедал. По
не менее странному совпадению через несколько дней скоропостижно умер
Юмашев - председатель правления "Тихпромбанка". Причина смерти оказалась
