- Точность главное. Я не буду опаздывать. Часы у меня хорошие, - пос-
лушно повторил Рында. Внезапно он понял: разговор очень важен, его начи-
нают посвящать в правила бригады. Значит, доверяют и думают продвигать
на следующую ступеньку.
- Я все хорошо понял.
- Молодец. Теперь дальше. Итальянца посадили, его бригада напустила в
штаны. "Супермаркет" прибирают донецкие. Мы должны их убрать. Теперь это
будет наша точка" Держись ближе ко мне и к Доске. Вы с Кентом на подхва-
те. Делайте то, что мы скажем.
Рында понял, что Кент - это незнакомый крепыш с железом под курткой.
- Ты все понял? Перепутать ничего нельзя.
- Как их "убирать"?
- Брать, сажать в тачку и везти куда надо. Будут сопротивляться - вы-
рубать. Но без крови и тихо. Если они начнут стрелять, тогда и мы отве-
тим, но осторожно, без лишних трупов. Ты понял, Кент?
- Понял.
- Почти приехали. Держимся вместе. Рыба пока ждет в машине. Если зак-
рутится всерьез - выйдешь. Понял?
- Понял, Рэмбо, - кивнул водитель.
Рында лихорадочно размышлял, чтобы ничего не перепутать.
- А как мы их узнаем?
- Очень просто. Они такие же, как мы, только рожи незнакомые. И еще:
они будут собирать бабки. Ясно?
- Ясно.
Пять машин подъехали к "Супермаркету" одновременно. Двадцать человек
в спортивных костюмах двинулись к двум входам в рынок. Это было похоже
на облаву. Собственно, это и была облава.
Стоявшие у входов служащие рынка, которые в штатном расписании имено-
вались громким словом "контролер", а на самом деле являлись обычными
продавцами входных билетов, без звука пропустили настоящих контролеров.
Пять четверок растворились в человеческом море: здесь толклись нес-
колько тысяч человек.
Рэмбо и Доска шли впереди, Рында и Кент отставали на два шага. Спор-
тивные костюмы первых двух бригадиров имели яркую расцветку и косые по-
лоски на колене. Молодые были одеты в фирменные, но скромные одноцветные
"адидасы". Опытный глаз мгновенно определял их разное положение на ие-
рархической лестнице.
Четверка двигалась вдоль длинных рядов торгующих, внимательно глядя
по сторонам. Рында ничего подозрительного не замечал и не мог предста-
вить, как в такой толчее можно обнаружить чужаков.
Но Рэмбо время от времени задавал продавцам вопросы, а те, чуть по-
мешка, испуганно отвечали. После этого курс поиска изменялся.
- Вот двое, - сказал наконец старший четверки.
Рында увидел, как высокий парень в спортивном костюме, пошептав
что-то пожилой женщине, торгующей турецким ширпотребом, получил от нее
несколько купюр. За ним в таком же наряде стоял крепыш с шеей и ушами
борца и меланхолично жевал резинку.
- Берем, - скомандовал Рэмбо. - Ваш - длинный.
Метнувшись вперед, Рында схватил высокого за руку, взял на излом. Тот
пытался ударить другой, но ее перехватил Кент.
- Тихо, сука, иначе нож получишь! - жарко выдохнул Рында в ухо чужа-
ка.
Тот сразу обмяк.
- Пошли!
Рэмбо и Доска на удивление быстро справились с "борцом".
Со стороны вряд ли кто-то мог разобраться в происходящем. Просто в
плотной толпе вдруг возникла свалка, как в курятнике, когда гибкий и
сильный хорек бросается на выбранную жертву. Все быстро закончилось, и
четверо в спортивных костюмах выволокли ошарашенных и испуганных чужаков
в таком же наряде, протащили к выходу и забросили в одну из ожидающих
машин.
Мгновенно рядом оказался Баркас. Недобро щурясь, он ошмонал чужаков,
вытащил смятые пачки денег, нож и свинчатку.
- Свяжите - и куда положено.
- Да вы что! - оскалился "борец"; первый испуг у него уже прошел и
вернулась привычная нахрапистость и наглость. - Надо разбираться по по-
нятиям! Что вы хватаете, будто менты? Смотрите, нас здесь много!
Бац! Кулак Баркаса врезался ему в нос, кровь обильно залила спортив-
ный костюм.
- Какие понятия, сука! Я у тебя в Донецке рэкетирую или ты у меня в
Тиходонске? Чья земля? К кому ты подошел? Кому долю заплатил? По поняти-
ям тебя надо на нож ставить!
Он еще раз замахнулся, но сдержал руку.
- Ну, где твои дружбаны? Думаешь, я их боюсь? В рот я их делал!
Баркас засмеялся глумливым смехом.
- А вот и они! Полюбуйся!
Четверка Черепа волокла еще двух донецких. Лицо одного напоминало сы-
рой бифштекс.
- Пику Дятлу засунул,ПИПдор! - пояснил Череп. - Сразу, без разгово-
ров, только подошли - раз! По самую рукоятку!
- А где пика? - спросил Баркас.
- Не вынимали. Дятел там лежит, "скорую" вызвали. Кровь наружу почти
не течет...
- Жалко, нет пики. Я бы ему ее прямо здесь в сраку вогнал. Ну ничего,
сочтемся... Еще есть?
- Несколько убежали. Вроде за подмогой.
- Ладно, подождем их подмогу. Где Кент?
- Здесь я, - отозвался крепыш. Они с Рындой накрепко связали своим
подопечным руки тонким нейлоновым шпагатом.
- Остаешься. Рында отвезет их - и назад.
- Куда везти?
- Рыба знает.
Рында сел рядом с водителем и полуобернулся к чужакам, держа в проеме
между спинками сидений нож, чтобы они его видели.
- Не дергаться, падлы.
Рыба подъехал к Центральному рынку, через неприметные, всегда закры-
тые железные ворота въехал на территорию и, медленно протираясь сквозь
толпу, подрулил к мясному павильону.
- Сюда давай, - грузчик в заляпанном кровью черном халате показал на
узкий проезд к холодильным камерам.
Там, в отсутствии посторонних взглядов, донецких вывели из машины.
- Теперь немного остыньте, - грузчик с усилием распахнул громоздкую
дверь морозильной камеры. Внутри висели одеревеневшие то ли свиные, то
ли коровьи туши.
- Да вы что, ребята, - запричитал длинный. - Мы же там сдохнем!
- Сдохнете - закопаем, - философски ответил "черный халат" и, пинками
загнав обоих в холодильник, закрыл дверь.
Рыба развернул машину и осторожно двинулся через толпу в обратный
путь. Навстречу проехал автомобиль Весла, в котором везли еще двоих.
Они успели к "Супермаркету" вовремя, как раз к началу разборки. До-
нецких приехало человек двенадцать. Их главарь чуть в стороне беседовал
с Баркасом. Рядом с каждым стояли по три человека. Кент держался чуть в
стороне и постоянно перемещался, будто выдерживал определенную, только
ему известную позицию.
- Мы ничего не нарушили, - втолковывал здоровенный, как штангист-тя-
желовес, главарь Баркасу. - Всех пересажали, точка освободилась, мы ее
заняли.
- Ну ты даешь, братуха, - засмеялся Баркас, и Рында понял, что он не
боится тяжеловеса и, если понадобится, сшибет его головой с ног, как
когда-то Амбала.
- Прям шел по улице и нашел ничейный кусок золота. У нас здесь свои
расклады. Итальянец сидит, теперь это точка Шамана. Вот такие дела, бра-
туха!
- А кто это так решил? - нагло спросил "штангист". - Я знаю, что точ-
ка ничейная. А ленгородцы соглашались нам ее сдать.
- Да нет, братуха, - Баркас перестал улыбаться. - В Тиходонске не
ленгородцы решают и не ты!
- А кто? Скажи, кто? - напирал главарь.
- Это тебе твои люди скажут. Если их отпустят, конечно. Они ведь на-
шего парня замочили...
- С этим еще разбираться надо - кто виноват. А моих - отпускай!
По-хорошему отпускай!
"Штангист" расстегнул куртку, чтобы показать то, что находилось у не-
го за поясом.
Баркас опять улыбнулся.
- Вон ты какой страшный, братуха! Ну, глянь сюда!
Он, в свою очередь, расстегнул куртку.
- А теперь посчитай - сколько вас, сколько нас! И посмотри на того
парнишку, - Баркас ткнул пальцем в сторону настороженно передвигающегося
с места на место Кента. - Знаешь, что у него в руке? "Узи"! В две минуты
вас перекосит!
Баркас оскалился.
- И не забывайте, падлы, на чьей вы земле! Убирайтесь к себе кПИПаной
матери и наводите свои порядки!
У главаря донецких задергалось веко.
Баркас сунул руку к поясу.
Кент, окаменев лицом, распахнул куртку.
- Атас!
У кого-то из донецких не выдержали нервы и несколько человек рвану-
лись к своим машинам.
- Правильно, братишки. Дергайте, пока целы!
- Ладно! - "штангист" сделал шаг назад. - За мной должок. Еще встре-
тимся!
- Хоть три раза в день, братуха!
Баркас с холодной улыбкой наблюдал, как чужаки убираются восвояси.
Потом повернулся к своим.
- Поехали. У нас очко крепче оказалось. Молодцы!
Когда подходили к машинам, он подозвал Рынду и Кента.
- Шаман сбор назначил. Съездите с Рыбой, позовите ленгородцев и реч-
портовцев. Нахичеванцы знают, сами придут. Адреса я сейчас дам.
* * *
Александр Крылов перелистывал страницы оперативных дел по разрабаты-
ваемым преступным группировкам. Здесь было все: шантаж и вымогательство,
торговля наркотиками и кражи, грабежи, разбои, нападения на водителей
автомашин, нанесение увечий, незаконное владение оружием, большое число
хулиганств и избиений.
Иногда приводились только факты преступлений, но встречалась и полная
раскладка: кто, когда, с кем, где, почему, как...
Для официального использования эти материалы не годились: суду нужны
свидетели, потерпевшие, вещественные доказательства, заключения экспер-
тов, а не обрывки разговоров, пересказ слышанной от кого-то истории,
пьяные откровения либо даже наблюдения самого толкового и заслуживающего
доверия агента.
Тщательно процеживая оперативную информацию, сыщики уголовного розыс-
ка или РУОПа могут выявить совпадающие сообщения и материализовать их в
виде ножа с отпечатками пальцев, ограбленного, но не заявившего о том
гражданина, свидетеля, наблюдавшего поножовщину с собственного балкона,
то есть отыскать доказательства, предусмотренные законом. Тогда свидете-
ля и потерпевшего допросит, следователь, нож исследуют эксперты и перед
судом предстанет не набор бессвязных и несистематизированных баек сомни-
тельного происхождения, а столь любимые улики, позволяющие вынести при-
говор.
Однако в последнее время оперативные службы, следователи и суды зах-
лестнуты таким валом неопровержимых свидетельств преступлений: трупами с
признаками насильственной смерти, взломанными сейфами, ограбленными
квартирами, бесконечными заявлениями о хулиганствах, изнасилованиях, из-
биениях, - что не успевают отрабатывать массив о ф и ц и а л ь н о й
информации.
К тому же вызванное многими причинами и тщательно скрываемое от об-
щественности явление, научно именуемое "снижением интереса к результатам
служебной деятельности", а в повседневности называемое поПИПзмом испол-
нителей, приводит к укрытию явных фактов преступлений, незаконным отка-
зам в возбуждении уголовных дел, опусканию "на тормозах" возбужденных,
издевательски несоразмерным приговорам и другой подобной хреновне.
При таких обстоятельствах реализовывать оперативные материалы не име-
ет никакого смысла, так как надо быть полным идиотом, чтобы выудить из
кучи агентурных сообщений и повесить себе на шею новое преступление, от
которого может отказаться не только преступник, что привычно, но и по-
терпевший со свидетелями, что тоже становится привычным в последнее вре-
мя.
Но в отличие от территориальных органов милиции, идущих вслед за со-
вершенными преступлениями, РУОП работает "на опережение", поэтому Крылов
всегда внимательно изучал и систематизировал оперативную информацию. К
этому его приучил первый наставник - Игнат Филиппович Сизов по кличке
Старик, который считал, что если не рыться целыми днями в навозе, то ни-
когда не найдешь жемчужину.
Сейчас Крылов изучал оперативные дела еще и по специальной телефоног-
рамме Управления ФСК: "Просьба использовать оперативные возможности СК
РУОП для раскрытия убийства сотрудника Управления подполковника Галенко-
ва и максимально полного установления всех обстоятельств совершенного
преступления".
Что конкретно можно искать в папках с грифом "сов. секретно", исходя
из этого запроса? Что выбирать из сотен машинописных страниц? На что об-
ращать внимание в сообщениях "источников"? Телефонограмма не давала от-
ветов на эти вопросы, их следовало додумать.
По делу уже были задержаны трое подозреваемых, и, в принципе, они да-
же признались. "В принципе", потому что признавая избиение неизвестного
мужчины, они отрицали его убийство. Ничего удивительного: так бывает
почти всегда. Признаются в малом, чтобы избежать ответственности за
большее. Подобные ублюдочные полупризнания обычно трактуются судом как
полные - если человека хотят осудить, либо как отсутствие признания во-
обще - когда нет желания выносить обвинительный приговор.
Поскольку в жизни ничего не делается просто так, Крылов размышлял:
что заставило УФСК рассылать тревожные телефонограммы по делу, которое в
принципе раскрыто? Безутешность от потери и желание покарать убийцу?
Но учреждениям обычно не свойственны эмоциональность и человеколюбие,
Управление ФСК вряд ли является исключением из общего правила...
Значит, служебный интерес? Утеря "сов. секретных" документов, подоз-
рение в предательстве, наличие косвенных данных об утечке важнейшей ин-
формации...
"... максимально полного установления всех обстоятельств совершенного
преступления".
Да, точно... Утеряна папка со строгим грифом, или один листок с крас-
ной поперечной полосой, или дискета, магнитофонная кассета, любой другой
носитель информации...
Но сообщений об обнаружении подобных предметов не попадалось.
"...избивал продавца коммерческого ларька и грозил убить, при этом
кричал, что работает на Итальянца..."
"...по слухам, исходящим из окружения Черномора, им дано задание на
приобретение партии оружия, в том числе автоматов новейших систем..."
"... на углу Державинского и Красных Зорь нашел пистолет системы
"браунинг" в кобуре, но без обоймы, который предположительно хранит у
своей тещи по адресу..."
Сведений, интересующих УФСК, в изучаемых Крыловым документах не было.
Но одно сообщение он обвел красным карандашом.
"... Когда мы выпили с ней бутылочку водки, девушка стала жаловаться
на жизнь и рассказала, что в мае этого года в ресторане "Сапфир" позна-
комилась с парнем по прозвищу Бык, который под предлогом катания на ма-
шине привез ее на городское кладбище, где распивала спиртные напитки
большая компания мужчин, предположительно гробокопателей; с ними была
еще одна девушка, находившаяся в состоянии опьянения. Бык и еще нес-
колько человек увели эту девушку за пределы помещения и отсутствовали
больше часа. За это время к ней стали приставать оставшиеся четыре пар-
ня, требуя вступления в половую связь. Она отказывалась и сопротивлялась
до тех пор, пока не вернулся Бык и ушедшие с ним люди, но девушки не бы-
ло. Бык ударил ее по лицу и в грубой форме сказал, что ту девушку они
убили и закопали в могилу и что если она не даст им всем, то ее тоже
убьют и закопают. Ввиду безвыходного положения она была вынуждена выпол-
нить требования Быка и его друзей. По условиям обстановки выявить уста-
новочные данные девушки не представилось возможным..."
Крылов задумался. Информация была практически непроверяемой. Нет дан-
ных предположительно убитой, нет данных свидетельницы. Отправная точка -
Семка Бык, отпетая скотина. Все, о чем говорится, очень на него похоже.
Как раз его стиль.
С другой стороны, никого могли не убивать и не закапывать - просто
напугали рассказчицу, чтобы была сговорчивей. А ту, первую девушку, ис-
пользовали и отпустили. Или она убежала. Или... Объяснений может быть
много...
Но речь идет об убийстве! Причем совершенном с участием бригадира
группировки Шамана Семена Плотникова по кличке Бык! Значит, надо зани-
маться...
Крылов наложил резолюцию: "т. Гусаров! Тщательно проверить. Доложить
мне план мероприятий по реализации данного сообщения".
В это время тренькнул телефон внутренней связи.
- Можно к вам, Александр Семенович? - голос Королева казался возбуж-
денным.
- Заходи.
Через минуту высокий с узким треугольным лицом оперативник вошел в
кабинет.
- Звонит дежурный, - без предисловий начал он. - Пришла заявительни-
ца. Ну ладно, спускаюсь. Девушка, блондинка, симпатичная. Завожу в ком-
нату приема: по какому вопросу? - Изнасиловали. - Это не к нам, надо в
райотдел по территориальности. - Нет, там я уже была, направили к вам. -
Странно, думаю. Ну, рассказывайте.
Королев расплылся в улыбке.
- И что вы думаете?
- Давай, Костя, не тяни кота за одно место.
- Она дает заявку на Семку Быка!
- На кого? - Крылову показалось, что он ослышался. Таких совпадений
просто не бывает!
- На Семку Быка! - торжествующе повторил опер. - Достаю альбом с фо-
тографиями, зову понятых - она его опознает!
- А свидетели? - кисло спросил начальник оперативного отдела.
- Парень с ней вместе пришел. Его Бык чуть насмерть не зашиб.
- А еще?
- Дежурная по этажу видела, как он ее в номер затаскивал. Официант
слышал, как он потом хвастался. Да многие слышали.
- А показания они дадут?
Крылов был настроен скептически. Он не знал ни одного случая, чтобы
нашлись охотники свидетельствовать против бригадира. Да и против рядово-
го "быка" не идут. А если скажут в горячке - потом отказываются. Запуган
народ, что сделаешь! Бандиты друг за друга горой стоят, а кто порядочно-
го человека защитит? Может, сейчас, под шум нового Указа удастся его
загнать в камеру? Да по кладбищу заодно покрутить?
- Так дадут показания-то?
- Потерпевшая с ними говорила, уверяет, что дадут...
- Странно. Ну смотайся в "Сапфир", да побеседуй с ними. А материалы
давай, я пока изучу...
Через час Королев привез три объяснения. Официанты Сулин и Паськов
видели, как Бык ударил парня и силой увел его девушку. Вернувшись, Бык
рассказывал, что изнасиловал ее, в том числе и в извращенных формах. Де-
журная по этажу Савкина подтвердила, что Бык затащил девушку в номер,
оттуда доносились крики и плач.
Удивительно!
Крылов набрал четыре цифры внутреннего телефона, соединяясь с коман-
диром СОБРа.
- Литвинов слушает! - резко отозвалась трубка.
- Слушай, Валя, мы собрали материалы на Семку Быка, - не здороваясь
сообщил начальник оперативного отдела.
- А свидетели?
- Потерпевшая, четыре свидетеля. Надо организовать всем охрану.
- Сделаем. А когда брать эту жабу?
Литвинов ненавидел преступников любой "окраски" и готов был охотиться
на них днем и ночью, без еды и сна, тем более, что ему нравилось выби-
вать бронированные двери, уворачиваться от выстрелов и стрелять в ответ,
схватываться в рукопашной и побеждать, побеждать, побеждать...
- Сейчас доложу начальнику и решим... Да, вот еще что... Возьми под
прикрытие и следователя, который примет дело.
- Сделаем, - на этот раз в голосе командира СОБРа чувствовалось
меньше уверенности.
- Шесть постов, - рассуждал он сам с собой, как бы приглашая в совет-
чики и Крылова. - Если по два человека, получается двенадцать на смену,
при круглосуточном режиме - тридцать шесть... А мы же еще свидетелей по
Итальянцу с Валетом прикрываем! И ревизоров... Тяжко, однако, придет-
ся...
- Ничего, я своими людьми помогу, если надо - территориалов попросим!
Кстати...
У Крылова имелся вопрос к Центральному райотделу и сейчас он о нем
вспомнил.
- У вас остались какие-нибудь материалы по обращению Ковалевой? -
спросил он у озабоченного дежурного Центрального. - Заявление, объясне-
ние или что-то еще?
- Какой Ковалевой?
- Сегодня к тебе приходила девушка, блондинка, изнасилование в "Сап-
фире"!
- Не было такой, - невозмутимо отозвался дежурный. Крылову показа-
лось, что он что-то жует.
- Как не было?! Вы ее направили к нам!
- Никого я не направлял. Подождите...
На другом конце провода дежурный что-то спрашивал.
- И помощник ее не видел. И дежурный опер - тоже...
Странно! Не могла же сама Ковалева знать, что Бык - член группировки,
а ими занимается РУОП, не имеющий, кстати, вывески...
Но поскольку странность была небольшой, Крылов забыл о ней, отправив-
шись докладывать новости Ныркову. Вспомнит он об этой неувязке позднее,
когда по делу Семки Быка накопится много больших и маленьких страннос-
тей.
Нырков выслушал доклад с интересом.
- Значит, люди нам поверили! Видят, что мы взялись за "крутизну", и
пожалуйста - смело идут и заявляют. Вызывайте следователя, документируй-
те, задерживайте подозреваемого.
Быка взяли вечером, когда он, разомлевший от дневных трудов, подходил
от автостоянки, где оставил свой БМВ, ко входу в "Сапфир".
Это был здоровенный детина крайне необузданного нрава, поэтому Литви-
нов избрал силовой вариант задержания.
Конечно, Крылов знал, что плановый захват одного человека, сколь бы
силен и грозен он не был, можно провести без внешних эффектов. Но эффек-
ты являлись слабостью командира СОБРа и ничего плохого в этом не усмат-
ривалось.
Бык уже почти подошел к тяжелой стеклянной двери, как откуда-то сбоку
незаметно появился Валя Литвинов. Вид он имел не геройский: чуть выше
среднего роста, обычного телосложения, с обманчиво-медленными движениями
и спокойным лицом скромного парня-работяги, на котором уже почти не вы-
делялся шрам, полученный в годы командования десантно-штурмовой группой
в Афгане.
Шрам являлся единственным внешним признаком "крутости" майора, потому
что послужной список, две Красные Звезды и кучу афганских орденов он ни-
кому не показывал.
Несмотря на это, весь криминалитет Тиходонска знал, чего стоит майор
Литвинов и тщательно избегал с ним конфликтовать.
- Эй, Бык, - негромко позвал он, и ошарашенный такой фамильярностью
бригадир с грозным величием повернулся К отмеченной краем глаза се-
ренькой затрапезной фигурке, не вписывающейся в обычный облик посетите-
лей "Сапфира" и заведомо не представляющей, никакой опасности.
Когда он наконец понял, кто перед ним, настроение резко изменилось, и
если бы майор приказал, то девяносто процентов за то, что бригадир без-
ропотно проследовал бы к машине.
Но Литвинов никогда не давал бандитам даже одного шанса для сопротив-
ления и не упускал случая потренироваться и заодно укрепить репутацию.
Раз! Сдавленно крикнув, Бык присел. Два! Резко выпрямившись, он вы-
полнил пируэт и хлестко шмякнулся на бетонные ступени. Три! Висящий на
заломленной руке Бык, подламываясь в коленях, семенил к машине РУОПа,
бессмысленными глазами глядя в вечернее небо. Никуда больше он глазеть
не мог, потому что рука Литвинова с силой натягивала волосы, как бы со-
бираясь содрать скальп.
Страхующие командира бойцы, видевшие, как майор управляется с ножом,
не сомневались, что он действительно мог оскальпировать Быка. Если бы
тот попался ему несколько лет назад в другой стране.
* * *
Центральный рынок, или как принято говорить на юге - базар, являлся
городом в городе. Высокий капитальный забор огораживал среди трущоб ста-
рого Тиходонска прямоугольник шириной в квартал и длиной в четыре.
За забором шла своя жизнь, невидимая покупателям, но хорошо известная
тысячам продавцов. Здесь были свои законы, свое правительство, заседав-
шее в здании администрации рынка, собственные карательные органы в виде
красноповязочных горластых теток и разбитных мускулистых парней с
волчьими глазами.
Вплотную к рынку примыкал большой собор с золоченными куполами, но
сказать, что "чрево Тиходонска" имело и своего бога, было нельзя, потому
что священнослужители отгородили храм собственным забором и устроили
вход с противоположной стороны.
Богом здесь были деньги и молились этому богу истово даже в те време-
на, когда официальная идеология ставила на первое место совсем иные,
идейно-патриотические ценности. Директор рынка считался миллионером во
все времена, потому что с каждого полтинничка за торговое место, с двуг-
ривенного за весы, рубчика за камеру хранения капали копеечки рыночному
правительству, в соответствии с табелью о рангах.
А за другие, более важные одолжения, например, торговлю овощами без
справки о наличии приусадебного участка, черноусые молодцы передавали
увесистые пакеты из рук в руки.
С рынка жили многие. И врачи санэпидслужбы, городские и районные чи-
новники, мошенники и воры, картежники, сбытчики наркотиков, проститутки.
Кроме профессионалок здесь встречалась интересная категория дамочек,
отправляющихся за деликатесами с объемистыми сумками, но без кошелька, а
чтоб удобней было расплачиваться, не надевающие трусиков.
В прилегающих домишках с прохладными подвалами любили останавливаться
торговцы нежным товаром: мандаринами, персиками, гвоздиками. Менялись
поколения хозяев и постояльцев, но уклад оставался прежним и потомки
давно умершего дяди Сандро с неизменной хурмой по-прежнему поселялись у
наследников почившей в бозе тети Нины.
Связанные с рынком профессии передавались по наследству: сыновья
грузчиков или подсобных рабочих занимали в конце концов места отцов, те-
тя Вера варила обеды для мясников, как ее бабушка и мать, молодой Хрыкин
гонял три карты не хуже мастера этого дела деда Хрыкина. "Старожилы"
цветочных рядов помнят Людку-Помойку молоденькой красивой девчонкой,
азартно исполняющей минет прямо на торговых местах, теперь цветочников
обслуживают дочери - Надька и Ленка, а недавно пустили в дело внучку -
тринадцатилетнюю Светку.
Все тянутся к рынку, потому как кроме живой копейки тут есть главное,
что нужно человеку для жизни: и парное мясо, и свежайшее молоко, и фар-
форовой прозрачности яйца, и еще бьющаяся рыба, отборные овощи и фрукты,
прополис, маточное молочко, барсучий жир, целебные коренья и травы.
Регулировать сложную и запутанную жизнь столь благодатного места офи-
циальная администрация была не в состоянии, поэтому всегда существовало
параллельное управление, осуществляемое "теневым правительством" - во-
ровской общиной Тиходонска.
Воры не интересовались крестьянами, продающими собственный товар, ку-
рируя только криминальную сторону жизнедеятельности рыночного организма:
собирали дань с перекупщиков, торговцев наркотиками, проституток, разре-
шали сложные споры, мелкая уголовная шелупень обворовывала зазевавшихся
продавцов или резала карманы у посетителей. До сих пор живет история о
большом шухере, устроенном тиходонскими жуликами вскоре после войны.
Ветер быстро гнал по небу низкие облака и в разных местах рынка подс-
тавные дядьки и тетки принялись метаться и истошно орать: "Колокольня
падает! Падает колокольня!"
Люди вскидывали глаза на высоченную колокольню собора, которая на фо-
не движущихся облаков, казалось, и вправду потеряла устойчивость и ру-
шится на землю. Началась паника, продавцы, бросив товар и опрокидывая
прилавки, рванулись к выходу, в давке потрошили сумки и карманы юркие
"щипачи", по торговым местам шмонали шустрые огольцы, набивая в огромные
чувалы ценные по тем временам продукты и засовывая за пазухи забытую в
спешке выручку...
Потом колокольню снесли, но в последние годы поднимающийся на ноги
собор, позолотив купола, принялся ее восстанавливать, что дало повод для
шуток бывалому прибазарному люду: опять жульманы шмон наведут, как в со-
рок седьмом...
Но с тех лет методы "работы" криминалов сильно изменились. Долгое
время официальная рыночная власть и "теневое" управление существовали в
разных плоскостях и не затрагивали друг друга.
В середине шестидесятых интересы "по-крутому" пересеклись. Тогда в
Тиходонске объявилась группа Кнута, не характерная для своего времени.
Она будто каким-то образом оказалась переброшенной из бурных девяностых.
Сам Кнут всегда ходил с пистолетом, несколькими паспортами и астрономи-
ческими суммами денег - пятнадцатью-двадцатью тысячами рублей.
Он был очень мобилен и, заподозрив неладное, садился в самолет (бла-
го, спецконтроля на оружие в те времена еще не существовало) и улетал в
другую точку Союза, так как имел много конспиративных квартир с предан-
ными ему сожительницами.
Подбирая сообщников на местах, Кнут изрядно наследия по стране. Во
Львове устроил стрельбу в ресторане, потом скрылся на захваченном такси,
водителя которого запер в багажник. Тяжело ранил милиционера в Риге.
Средь бела дня ограбил сберкассу в Москве. Забрал казну у картежников в
Одессе...
В Тиходонске Кнут с двумя соучастниками "наехал" на рынок. Тогда еще
не знали слов "наезд" и "рэкет", но Кнут опережал свое время. Он требо-
вал по две тысячи с водителей кавказских рефрижераторов, привозивших
цитрусовые и цветы. Те тоже были достаточно крутыми парнями и взялись за
монтировки, но Кнут извлек пистолет, одному раздробил рукояткой челюсть,
второму прострелил ногу. После этого водители стали платить.
Добившись успеха в одном, Кнут назначил оброк торгующим. Тут вмешался
воровской авторитет Мулик, который "держал" рынок и не собирался терпеть
беспредел чужаков на своей территории. Наглецу предложили покинуть го-
род, в противном случае грозили устроить "правилку" и посадить на нож.
Сообщники сразу же вняли предупреждению и "отошли" от своего вожака.
По всем нормам и понятиям того времени Кнуту ничего не оставалось, как
убраться с горизонта. Но он поступил по-другому: пришел к Мулику домой и
после короткой разборки засадил ему две пули в голову. Потом вернул в
подчинение сообщников.
Воля у Кнута была железная, рука твердая, характер беспощадный. Он
умел подавлять других, организовывать, поддерживать жесткую дисциплину.
Наверное, он мог стать королем преступного мира Тиходонска, как ле-
гендарный Доктор двадцатых годов или Козырь сороковых. Но он не знал
границ дозволенного и не имел "тормозов". Решив полностью подмять под
себя рынок, он "наехал" на дирекцию.
Директором в то время уже десять лет был Артем Багдасаров - пятидеся-
типятилетний человек с заметным брюшком и начинающейся одышкой. Внешне
он явно проигрывал жилистому и дерзкому Кнуту, но не уступал в реши-
тельности и твердости характера. Выслушав предложение выплачивать ежеме-
сячно по пять тысяч, он тонко улыбнулся и сказал:
- Что ты, дорогой, откуда такие деньги? У меня зарплата сто пятьдесят
рублей. И потом, ты кто - фининспектор?
Два громадных парня вывели Кнута из кабинета и проводили до выхода,
сказав на прощанье:
- Больше сюда не ходи. У тебя свой кусок, у нас - свой.
И опять по существующей логике Кнут должен был отступить, окунуться в
