ют... И бухнут Крамскому на стол! А то и министру...
От такого гнилого дела лучше всего избавиться. И возможность есть:
преступники задержаны, признались, невнятно, правда, да так почти всегда
признаются... Значит, вполне можно направить дело прокурору для переква-
лификации на убийство из корыстных побуждений. А это их подследствен-
ность, вот пусть прокурорский следователь и занимается!
Но не передают почему-то! Кучеров, замнач по следствию, так объяснил:
с доказательствами хреново, все на признании держится, а если им начнут
убийство втыкать, они от всего откажутся к едреной фене и дело вообще
лопнет!
Оно, конечно, похоже на правду, но еще большая правда состоит в том,
что прокурорский следак, которому показатели раскрытия по фигу, может и
без всякого их отказа дело развалить!
Конечно, все трое шакалы, по две-три судимости, пьянь подзаборная,
глаза зальют - ничего не соображают, кого угодно забьют - это верно.
Но... Задержали их где? На набережной. А труп где найден? В Нахичевани.
Как они попали из Нахичевани на набережную? Не говорят почему-то, тем-
нят... Но как бы не было, добираться пешком им не меньше получаса, а то
и минут сорок. Успеют остыть от драки, обмыться. А патруль, что их за-
держал, утверждает: только что махались, еще потные, дышат тяжело... И
шли с другой стороны - не из Нахичевани, а с вокзала.
Мелочь, конечно. И следы возле трупа двух человек. Кроссовки, размеры
сорок три и сорок четыре. Потом цепочка следов по песку к забору - те же
кроссовки. А у задержанных - туфли, и размеры совсем другие. Тоже ме-
лочь... Можно на них внимания не обращать, глядишь - дело в суде и прос-
кочит. А можно дергать за каждую ниточку: это почему? А это где? И это
не сходится! И развалится все к чертовой матери, и никакого суда, выпус-
тят шакалов - и все! А уже раскрытое преступление снова станет "глуха-
рем", повиснет на райотделе, собьет процент и надо искать виновных...
Скорей всего потому и не хотят передавать дело в другое ведомство.
Понимали это и "зеленый" Зубриков, и опытный Макаров. Работали, не
отвлекаясь на ерунду, готовились к концу месяца троих шакалов в суд нап-
равить. Потому к концу месяца, что итог подводится по службам, а у
следствия главный показатель - количество направленных в суд уголовных
дел.
* * *
У РУОПа тоже реализация тогда успешной считается, когда фигурант опе-
ративной разработки осужден: значит, все правильно, суд вину подтвердил
и никакой "химии" со стороны сыщиков не обнаружил.
Но если дело Плотникова-Быка проскочило без сучка без задоринки: и
следствие - как по маслу, и суд - никаких сбоев, то по Итальянцу с Вале-
том долго не удавалось поставить последнюю точку. То один заболеет, то
другой. Тюремные врачи особой предупредительностью никогда не отлича-
лись, а тут сразу - раз! - и направление на госпитализацию выписывают.
Обвиняемые болеют, дело стоит, а круглосуточная охрана - тут уж Крылов
взял Литвинова за горло - всех свидетелей и потерпевших прикрывает, по-
дойти к ним близко не дает.
Так что как ни кантовались обвиняемые, а наступил день, когда проку-
рор обвинительное заключение утвердил и направил дело в областной суд,
по подсудности. Теперь от судьи все зависело. Крылов к председателю при-
ехал, ситуацию объяснил; тот задумался, лоб нахмурил, губами пожевал.
- Шпарковой дадим, - наконец сказал он. - Пусть рассмотрит перед пен-
сией.
Крылов удовлетворенно кивнул и едва заметно улыбнулся. Баба Вера
Шпаркова была живой легендой не только тиходонского, но и всего российс-
кого правосудия. Никто не знал точно, сколько ей лет, зато абсолютно
всем было известно, что первый приговор она вынесла в тридцать четвертом
году, десятого октября.
- Женщина, трое детей, мужа нет, - многократно пересказывала ту исто-
рию баба Вера. - Набрала на колхозном поле в подол картошки, три килог-
рамма шестьсот граммов. Уборочная уже прошла, что осталось в земле - все
равно вымерзнет, а детишки есть просят... Как раз Указ вышел от седьмого
августа: за кражу социалистической и колхозной собственности - от десяти
до двадцати пяти лет лагерей...
Баба Вера разводила в этом месте руками.
- Я-то еще девчонка, зеленая, опыта нет - даю три года условно. И
чувствую - что-то не так: конвой ее не освобождает, начальник конвоя -
тоже молодой парнишка, растерялся - к председателю нашему побежал... Что
тут началось! Указы не исполняешь, вредителям способствуешь, что всю
страну по винтику да колоску растаскивают! Короче, отменили приговор,
дают мне на новое рассмотрение и я с учетом смягчающих обстоятельств
назначаю минимальный срок - десять лет!
Здоровая крепкая женщина, Шпаркова и в старости не потеряла уверенной
осанки, властных манер и командного голоса, хотя годы неумолимо брали
свое. Кожа на изборожденном морщинами лице обвисла, глаза выцвели, на
руках и ногах выступили узлы вен.
Ее называли "Феликс в юбке". В сорок третьем баба Вера застрелила на
улице урку, вырвавшего у женщины сумку с хлебными карточками.
Рассказывала она об этом предельно обыденно:
- Тогда процедура была простая: милиционер документ прочитал, козыр-
нул, я - наган в сумку и домой...
А в сорок восьмом на процессе о лагерном бандитизме подсудимые напали
на конвой. Это были отпетые уркаганы, и неизвестно, чем бы дело кончи-
лось, если бы не Шпаркова. Обежав судейский стол, она громоподобным го-
лосом страшно обматерила взбунтовавшихся зэков и, взметнув стул, хрясну-
ла по голове самого здорового из них, который уже царапал по кобуре кон-
воира. Зэки на миг оторопели, что и решило исход схватки.
Щпаркова была бескомпромиссна и неподкупна, верила партии и прави-
тельству, что не помешало ей обложить матом секретаря обкома, пытавшего-
ся руководить судьей по крупному хозяйственному делу в сторону смягчения
приговора.
Крылов знал, что дело Пахальяна и Кваскова попало в надежные руки. К
бабе Вере сразу приставили охрану, хотя она против этого и возражала.
- Лучше бы наган отдали! Какой наган был... С двадцати метров в арбуз
попадала....
Говорили, что в свое время она была красивой женщиной и имела много
бурных романов. Замужем не была, хотя в последние годы почти сошлась с
одним из коллег. Жила всю жизнь в коммуналке и лишь несколько лет назад
перевезла ордена и грамоты в малосемейку на окраине города.
Защиту обвиняемых осуществлял адвокат Хасьянов - молодой человек с
довольно темной для своего возраста биографией и скверной репутацией.
Юрист он был никудышный, но пользовался большой популярностью в кругах,
считающих, что главное в защитнике не правовая эрудиция и красноречие, а
умение находить контакты с судьей.
Наладить "Контакт" со Щпарковой считалось делом заведомо безнадежным,
но Хасьянов как всегда уверенно подкатил к старинному особняку, в кото-
ром располагался областной суд, взбежал по лестнице, обошел плечистого
молодого парня у кабинета, но тот взял его за руку и отпустил, лишь уви-
дев, удостоверение адвоката.
По-прежнему уверенно Хасьянов зашел к Шпарковой и громко поздоровал-
ся.
- У меня есть вопросы по делу Пахальяна и Кваскова, интересы которых
я представляю, - выложив на стол квадратик ордера, подтверждающего до-
пуск к делу, он без приглашения опустился на стул.
- Действия моих подзащитных квалифицированы неверно, доказательства
собраны недостаточно...
У бабы Веры болела голова и ныло в правом боку, поэтому она почти не
слушала, что говорил посетитель.
- Вы знакомились с делом, заявляли ходатайства, в процессе будете
отстаивать свою позицию, - дежурной фразой она отмахнулась от монотонной
тягомотины защитника, как отмахивалась в кухне своей малосемейки заса-
ленным полотенцем от назойливых мух.
Пенталгин и но-шпа - вот что ей сейчас нужно. В графине оставалось
немного мутной и теплой воды, хватило на четверть стакана. Взгромоздив
на стол перед собой допотопную клеенчатую сумку, баба Вера принялась
рыться в ее захламленном чреве, откровенно отгородившись от уверенного
молодого человека, слишком молодого и, по ее понятиям, недопустимо раз-
вязного для адвоката.
Новые времена! Раньше в адвокатуру попадали сквозь сито придирчивого
отбора. Собственно, имелось только два пути: или рекомендация админист-
ративного отдела обкома партии или пять тысяч председателю коллегии.
Тогда столько стоил автомобиль. Большая часть суммы уходила в тот же ад-
мотдел: без одобрения партии председатель не мог даже пикнуть. Так что,
строго говоря, все приходили одним путем, зато адвокаты отвечали стан-
дартным номенклатурным требованиям. Солидные, зрелые, почтительные...
Невозможно представить, что кто-то из них продолжал долдонить свою
ахинею после того, как судья дал понять, что не желает ее слушать! А
можно представить, чтобы те генеральные директора похищали людей, стре-
ляли друг в друга, совершали убийства?! Новые времена. Какие подзащит-
ные, такой и адвокат.
Баба Вера нашла, наконец, лекарства, привычно разжевала горький пен-
талгин, забросила в рот две маленькие желтые таблетки но-шпы, запила
противный вкус медикаментов не менее противной водой.
"Противно, но привычно", - вспомнилась вдруг философская присказка
Каспарчика, которой он амортизировал руководящие указания независимому
правосудию. Она вытерла рот тыльной стороной ладони. Пора выставлять
этого хмыря...
- Молодые парни - ладно, их и осудить можно к условной мере, но гене-
ральные директора - очень солидные люди, они должны быть оправданы...
"Смысл того, что говорит молодой человек, наконец дошел до бабы Веры
и она замерла с открытым ртом. Нижний зубной протез раздражающе сдвинул-
ся вперед.
- Вы невнимательно слушали? - участливо осведомился адвокат. - Пони-
маю: возраст... Здоровье надо беречь...
Баба Вера присосала челюсть на место.
- Повторю основное: меня прислал очень влиятельный и уважаемый чело-
век. Некоторые называют его Шаманом. Он хочет, чтобы Пахальян и Квасков
получили оправдательный приговор. Это будет нетрудно: свидетели изменят
показания. Остальные могут быть осуждены. Но условно. За это вы получите
один миллион рублей. Можно полтора.
Молодой человек обаятельно улыбнулся.
В следующую секунду баба Вера перегнулась через стол и звезданула его
в челюсть. Когда-то такой удар сшибал обнаглевшего урку на пол и его
приходилось отливать водой. Но это было давно. Кулак уже не имел прежней
силы, да и в правом верхнем ящике стола не было любимого нагана.
Адвокат слегка отшатнулся и потер скулу.
- Помилуйте, как вам не стыдно! Вы же судья, а ведете себя по-хули-
гански.
- Ты, сука! - бешено закричала баба Вера. - Я тебе матку вырву!
Она вскочила, затопала ногами и рванула все же правый ящик, но чуда
не произошло, тогда она швырнула в негодяя стакан.
- С вами невозможно вести переговоры, - молодой человек отряхнул
брызги. - Не согласны - так и скажите! Зачем скандалить?!
- Я тебя, я тебя...
Баба Вера повалилась в кресло.
В кабинет влетел охранник, замер недоуменно, глядя на спокойно сидя-
щего адвоката и находившуюся вне себя Шпаркову.
- В чем дело?
Следом вошли судьи из соседнего кабинета - верткая, яркая Васильева и
флегматичный увалень Оглоблин.
- Что случилось, Вера Ивановна?
Шпаркова только грозно таращила глаза и хрипела.
- Поспорили насчет квалификации, так она мне чуть голову не разбила,
- пожал плечами Хасьянов. - Разве так можно?
С оскорбленным видом он вышел из кабинета. Охранник на миг напрягся,
но процессуальные споры - не повод для задержания, и он отступил в сто-
рону.
Адвокат прошел по длинному пустому коридору, спустился на два пролета
по широкой мраморной лестнице, вышел на улицу к оставленной новенькой
"девятке" престижного среди коммерсантов и бандитов цвета "мокрый ас-
фальт".
Сев за руль, молодой человек развернулся под запрещающий знак и через
два квартала притормозил у телефона-автомата.
- Это я, - почтительно доложил он - Бабка отказалась.
И добавил, хотя это не имело отношения к делу:
- Даже по морде мне дала. И стаканом бросила.
Напившись валерьянки и нитроглицерина, баба Вера пришла в себя.
- За пятьдесят лет судейской работы такого не видела! - бушевала она.
- Он мне приговор диктует и миллион обещает! Вот сука! В сорок седьмом
он бы отсюда и не вышел... Ну ничего, сейчас напишу рапорт! Он у меня
посидит!
- У них каждый эпизод вымогательства - по пятьдесят - сто лимонов, -
почему-то шепотом говорила Васильева. - А судье за все дело один предла-
гают... Наглецы!
- И ничего не боятся, - так же тихо отвечал Оглоблин. - Открыто при-
ходят, называют Шамана... Когда такое было?
Происшествие взбудоражило весь областной суд. Сегодня пришли к "Фе-
ликсу в юбке", а завтра могут к любому. И что делать?
В спасительную силу рапорта кроме бабы Веры не верил никто. Один на
один - доказательств нет. Раньше додушили бы этого, как его, Хасьянова
через коллегию, выгнали бы правдами и неправдами или отправили куда-то
на периферию... Теперь к частным коллегиям не подступишься, да и рычагов
воздействия нет...
- С этой публикой надо по-другому, - по-прежнему шепотом говорил Ог-
лоблин. - Как тот начальник Центрального угрозыска, Коренев...
Фамилию Коренева ностальгически вспоминали и в других кабинетах, хотя
не очень давно та же баба Вера вкатила майору шесть лет за превышение
власти и принуждение к даче показаний, и все судейские приговор одобри-
ли. Правда, тогда никому из них ничего не угрожало.
Повесив трубку, Хасьянов купил в ближайшем ларьке пять банок холодно-
го пива и с чувством исполненного долга поехал домой. Своя часть работы
выполнена. Остальное будут делать другие.
Сообщение адвоката принял Иван Павлович Воронцов лично. Благоприятное
разрешение дела обеспечивало рост его авторитета у утративших самостоя-
тельность группировок и показывало, кто в городе хозяин. К тому же возв-
ращенная Итальянцу и Валету свобода должна была подсластить горечь поне-
сенных потерь.
Шаман находился в служебном кабинете и, размышляя, смотрел в окно.
Сейчас рынок был полон. Пестрые людские потоки текли вдоль торговых ря-
дов, сталкивались на перекрестках овощной и рыбной или фруктовой линий,
образовывали водовороты у выносных лотков, захлестывали входы в огромный
мясной павильон, бились о высокие ступени павильона молочных продуктов.
Нейтрализация старухи являлась очень ответственной акцией, ее нельзя
провалить, - как в случае с Быком. Хотя сейчас никаких дополнительных
охранников с арматурой И бритвами на горизонте не предвидится.
Размышляя о том, кому из бригадиров дать поручение, Шаман все больше
склонялся к личности Баркаса. Пока он не провалил ни одного дела. Слов
на ветер не бросает и завалить может кого скажут. С башкой после травмы
не все в порядке, но до сих пор это работе не мешало.
- Баркаса ко мне, - сказал он в решетку селектора.
- Понял, шеф, - отозвался сидящий в приемной Толстяк.
Бабу Веру "пасли" вдвоем: Рында и Рыба.
- Вывести из строя - и все! - приказал Баркас.
- Можно руку сломать или ногу, чтоб на работу не ходила... По башке
лучше не бейте, старая, еще окочурится... И имейте в виду - она под ох-
раной, надо выбрать момент.
Упоминание об охране насторожило. Пример бригады Быка очень впечат-
лял: Слон до сих пор лежал в больнице, Голяк стал инвалидом, а Пинтос
распугивает девок шрамами на роже.
Но два дня наблюдения успокоили: обычная ментовская охрана. Казенная
служба и исполняется казенно. В худшем случае морду набьют.
Шпарковой постоянное сопровождение не нравилось. Особенно то, что
ночной охранник как пес сидит под дверью. С другой стороны, пускать его
в десятиметровую комнату, да не раз-другой, а несколько месяцев кряду,
тоже нес руки.
- Ты вот что, - сказала баба Вера, напоив ночного дежурного чаем. -
Иди себе домой и спи как человек. Если что - позвоню.
Так и договорились.
Каждое нарушение имеет свойство разрастаться, увеличиваться в масшта-
бах.
Как-то ночной отпросился к товарищу на День рождения и, с благослове-
ния Шпарковой, покинул пост в девятнадцать - ровно через полчаса после
того, как судью привезли с работы. А в девятнадцать пятнадцать баба Вера
пошла за хлебом. В девятнадцать тридцать, убедившись, что старуха оста-
лась без охраны, боевики, Баркаса пошли ей наперерез.
"Феликс в юбке" мгновенно среагировала и опустила руку в сумку, где
вместо нагана лежала широкая, остро отточенная стамеска.
Рыба сунулся первым и, забыв наставления Баркаса, ударил бабу Веру в
лицо. В тот же миг холодная сталь скользнула под ребро и мягко вошла ему
в печень.
- Ах ты сука!
Метивший дубинкой по ключице Рында изменил траекторию и угодил набал-
дашником в прикрытый седыми волосами висок. Сухо треснула кость, баба
Вера тяжело завалилась на бок.
- Рвем когти!
Но побелевший Рыба медленно опустился на колени, а потом упал рядом с
судьей.
Рында бросился бежать. Никто его не ловил, не стрелял вслед и даже не
свистел в милицейский свисток.
Бабу Веру торжественно похоронили, Рыба понемногу очухивался в тюрем-
ной больнице, а дело Пахальяна и Кваскова передали члену облсуда Эльвире
Васильевой, которой немедленно была выделена охрана.
За несколько дней до начала процесса, предъявив охраннику удостовере-
ние личности, в кабинет к Васильевой зашел как всегда корректный и веж-
ливый адвокат Хасьянов. Через четверть часа он вышел и, попрощавшись с
охранником, покинул здание. А Васильева долго сидела за столом, оцепене-
ло глядя в одну точку.
В день судебного заседания прилегающие к старинному особнячку улицы
были забиты иномарками. Люди специфической бандитской внешности прогули-
вались вокруг суда, курили на ступеньках, толклись в вестибюле. На дос-
тавляемых под охраной свидетелей это производило сильное впечатление.
Предугадать результат психологической акции, придуманной Шаманом, было
нетрудно.
Нырков, Крылов и Литвинов выехали на место и осмотрелись.
- Хорошо придумали, падлы, - сказал Литвинов и щека его дернулась.
- Что делать будем?
Крылов пожал плечами.
- А что тут сделаешь, - мрачно проговорил Нырков. - Порядок они не
нарушают... - И - повторил: - Что тут сделаешь...
- Как что? - холодно улыбнулся Литвинов. - Сейчас я подниму дежурный
взвод и уберу их всех за полчаса.
- Каким образом?
- Да очень просто. Четверо пойдут с этой стороны, четверо - с той...
И будут прокалывать скаты и бить по стеклам. А кто подбежит - в морду и
в автобус. Полчаса. Гарантирую.
- Превышение власти, злостное хулиганство, повреждение личного иму-
щества, - перечислил Нырков. - Может, ты их еще посжигаешь? За это не-
долго и самому в тюрьме оказаться.
- Ясно, - сказал Литвинов и щека у него опять дернулась. - Они ничего
не нарушают, а я - нарушаю. Ладно, не буду. - И пошел к машине, бросив
на ходу: - Я у себя, жду команды.
Никакой команды СОБР не получил. Процесс длился неделю. Пахальян и
Квасков были оправданы, остальные отделались символическими наказаниями.
Авторитет Шамана сильно возрос.
Нырков доложил в Москву, что акция по наступлению на преступность за-
кончилась пшиком.
Недобросовестного охранника отчислили из СОБРа и уволили из органов
внутренних дел. Теперь он работает частным телохранителем, зарабатывает
в три раза больше, чем на старом месте.
Поскольку родственников у бабы Веры не было, памятник ей поставили за
казенный счет, самый дешевый - металлическую пирамидку с красной звездой
наверху. Уже к зиме краска облупилась и во многих местах густо проступи-
ла ржавчина.
Глава третья
ПРОФЕССИОНАЛЫ СМЕРТИ
С технической точки зрения убить
человека очень легко. Сложность
состоит в том, чтобы сделать это
наиболее эффективно.
Капитан Утенков - старший ин-
структор учебно-тренировочного
отряда десантно-штурмовых групп
Ограниченного контингента совет-
ских войск в Республике Афганистан.
С некоторых пор глубинный и спокойный Северо-Кавказский округ стал
пограничным и очень напряженным. Добившиеся суверенности автономии Се-
верного Кавказа и полностью отделившиеся республики Закавказья повели
себя крайне странно: вместо того чтобы богатеть и процветать, о чем де-
сятилетиями тайно или явно мечтали, они начали длительные кровавые вой-
ны, острые кровавые конфликты, не имеющие разрешения, но опять-таки кро-
вавые разбирательства о земле, исторической вине, религиозных приорите-
тах...
Ни богатства, ни процветания все это, естественно, не приносило, и
имперской России - виновнице прошлых и нынешних бед маленьких, но гордых
народов, приходилось то и дело выступать в ролях миротворца, арбитра,
поставщика гуманитарной помощи, гаранта неприступности границ. Приходи-
лось беспокоиться и о своих собственных границах, потому что единствен-
ным наглядным следствием самостоятельности соседей стали набеги с их
территории вооруженных банд, плотные потоки оружия, боеприпасов и нарко-
тиков да постоянные угрозы захлестнуть волной террора бывшую метрополию.
Поэтому никого уже не удивляют перемещения войск, заслоны ОМОНа на
дорогах, проверки документов и багажа в поездах и тому подобные меры бе-
зопасности.
Тем проще оказалось, не привлекая лишнего внимания, проводить развер-
тывание первого этапа оперативного плана "Зет", задействованного точно в
срок, предусмотренный его составителями.
Суть плана составляло обеспечение безопасности секретных переговоров
на высшем уровне между Арменией и Азербайджаном, которые должны были
окончиться подписанием мирного договора. Переговоры планировались в Ти-
ходонске, а гарантом их успешного на этот раз завершения являлся рос-
сийский Президент, прибытие которого ожидалось одновременно с высокими
договаривающимися сторонами.
Политическую, экономическую и военно-стратегическую важность плана
трудно было переоценить. К тому же успех значительно укреплял положение
всех трех политиков и выбивал почву из-под скандально известного предс-
тавителя оппозиции Закатовского, громогласно обещавшего в случае избра-
ния президентом немедленно разрубить карабахский узел с помощью двух
нейтронных бомб малой мощности.
Первый этап реализации плана "Зет" предусматривал полное блокирование
Тиходонской области войсками и силами безопасности. По спущенным на ис-
полнительский уровень залегендированным директивам завертелась сложная
махина военного механизма округа.
Рыча двигателями и оставляя сизые облака выхлопов, выползали за пре-
делы военных городков мощные грузовики, в кузовах которых находились
стрелки, разведчики, пулеметчики, гранатометчики, радисты, саперы, дози-
метристы и представители других армейских специальностей.
Широкие двойные скаты с глубоким протектором ровно гудели по ас-
фальту, потом плюхали, оставляя рубчатые следы, по пыльному бездорожью
и, наконец, замирали в отмеченной на карте твердым командирским каранда-
шом точке дислокации.
Выкрашенные защитной краской вертолеты десантировали группы спецпод-
разделений внутренних войск на горные перевалы, и стволы пулеметов РПК и
СПГМ брали на прицел крутые узкие тропинки.
Усиленные наряды территориальной милиции прочесывали населенные пунк-
ты области в поисках беглых заключенных, преступников, находящихся в ро-
зыске, дезертиров и прочего опасного люда.
Подвижные заслоны транспортной милиции обрабатывали транзитные поез-
да, идущие с севера - выборочно, с юга - всплошную.
Федеральная служба контрразведки по своим оперативным каналам отсле-
живала националистические, ультраправые и фашистские группировки с целью
пресечения возможных террористических актов.
Тиходонское Управление ФСК для очистки совести завершало проверять
версию об утечке информации по плану "Зет" от подполковника Галенкова.
Как ни крутили, с какой стороны ни подходили - версия не подтверждалась.
* * *
А между тем о плане "Зет" было известно посторонним лицам, причем не
просто посторонним, а самым что ни на есть заинтересованным в его срыве.
Подполковник Галенков не имел к этому ни малейшего отношения, утечка ин-
формации произошла на более высоком уровне - из кабинета Министерства
обороны России.
Точнее, в кабинете офицер по особым поручениям майор Малинкин изучил
полученный под расписку план и под расписку вернул его секретчику. А
поздним вечером, находясь в изрядном подпитии в постели со своей любов-
ницей Таей, между делом сообщил, что скоро на несколько дней уедет в Ти-
ходонск по важному делу. Так что непосредственно информация утекла из
постели, вслед за происшедшим истечением семенной жидкости майора.
Процессы эти настолько часто взаимосвязаны, что лежат в основе клас-
сического метода всех разведывательных служб планеты, именуемого "медо-
вой ловушкой".
Майор попался в ловушку, расставленную резидентом Информационного бю-
ро Армянской национальной армии Гарегином Петросовым. Именно он изучил
образ жизни, наклонности, вкусы и пристрастия Малинкина и в качестве ме-
да подставил ему Таю Попцову - то ли манекенщицу, то ли проститутку. В
общении с майором Тая выступала только в своей первой ипостаси и сумела
даже влюбить его в себя, что облегчило дальнейшее "потрошение".
Через два дня на фешенебельной подмосковной даче встретились руково-
дители двух крупнейших национальных землячеств столицы. Ашот Геворкян
командовал армянской общиной, Эльхан Абдуллаев - азербайджанской.
Следует отметить, что криминальные группы очень часто интернацио-
нальны. Не редкость, когда разбойное нападение на квартиру совершают
осетин с ингушом, изнасилование - армянин и азербайджанец, обувают лохов
в карты грузин и абхазец. Если любознательный опер поинтересуется: "Как
же так, на родине вы друг в друга стреляете, а здесь вместе дела делае-
те?" - они недовольно махнут рукой: "Там одно, здесь - другое... Мы сами
по себе!"
И Ашот с Эльханом мирно кушали хороший, по-настоящему приготовленный
люля-кебаб, пили нейтральную голландскую водку и неторопливо говорили,
как принято на Кавказе - пока не на главную тему.
Недавно на Черемушкинском рынке застрелили человека Эльхана, и Ашот
выразил глубокое сочувствие и долго возмущался этим фактом.
Эльхан в ответ возмутился убийством двух подручных Ашота и пообещал,
если надо, помощь в разборке.
Стол был накрыт в беседке посередине просторного участка; вокруг рос-
ли ели, заслоняющие трапезу; специалисты проверили все вокруг на микро-
фоны, бойцы несли тщательную охрану окрестностей. Раскалялась, набирая
жар, сауна, в доме, дожидаясь своего часа, смотрели видешник свежие дев-
чонки.
И Эльхан, и Ашот прекрасно говорили по-русски, знали русские анекдоты
и обычаи, они давно и прочно пустили корни в интернациональной Москве:
здесь жили их жены и родители, дети учились в элитных школах, а потом -
в престижных вузах. Но деловые интересы каждого уходили в родную респуб-
лику и были тесно связаны с войной.
Не так давно Ашот организовал отправку на родину крупной партии авто-
матов и двух установок залпового огня "Град". Доходы от этой операции
существенно дополнили прибыль от цветочной торговли, которую он почти
официально курировал. И авторитет на родной земле поддерживается, а это
немало значит!
Эльхан транспортировал наркотики военными самолетами без лишних проб-
лем с милицией и таможней и, кстати, без лишних расходов, достигающих
при ином раскладе сорока процентов от прибыли. Он же провел переговоры с
представителями Иранского исламского движения о помощи добровольцами, и
помощь была оказана.
Если наступит мир - отпадет существенная статья доходов. К тому же
начнут наводить в республиках порядок, посажают там всех ребят и, рано
или поздно, обязательно дотянутся до Москвы...
Нет, существующее положение устраивало их и еще многих деловых влия-
тельных людей гораздо больше...
Ведя светскую беседу, кушая и выпивая, они размышляли - как нейтрали-
зовать план "Зет".
Обед подходил к концу. Эльхану принесли крепкий, густо-янтарный чай в
маленьком фарфоровом чайнике, грушевидную хрустальную армуду и пиалу с
мелко наколотым сахаром. Перед Ашотом поставили мельхиоровый кофейни с
черным кофе и чашку из китайского сервиза. Там, где вкусы расходились,
каждый придерживался своих привычек.
- Может, все это туфта? - спросил Эльхан, осторожно отхлебывая из ар-
муды обжигающую жидкость. - Ну соберутся, побазарят - сколько раз это
было... Почему сейчас должны обязательно подписать?
Ашот покачал головой.
- Мне давно говорили: Левону это надоело. На него давят со всех сто-
рон - кончай войну! Народ обнищал, устал... Всю мебель на дрова поруби-
ли, деревья... Вах!
Он сокрушен но взмахнул рукой.
- На Гейдара тоже давят...
Но Ашот перебил собеседника:
- А главное в другом! Большой Папа туда приедет. Он зря кататься не
будет. Значит, все оговорено и согласовано.
Эльхан согласно кивнул:
- Да, это главное!
И, подняв голову, внимательно посмотрел в глаза Ашоту.
Тот отвел взгляд.
- С главного надо и начинать! - продолжал Абдуллаев, наливая себе
вторую армуду чая. Он взял кусочек сахара, обмакнул, сунул в рот, сделал
маленький глоток. - Как ты думаешь, друг?
Ашот отставил чашку.
- А будет ли нам лучше? Если этот с бомбами придет... Он всех повысы-
лает! И границы закроет!
- Э-э-э, - презрительно протянул Эльхан. - Что нам так далеко смот-
реть! Если придет... А если нет? Это дело далекое. А мы говорим о деле
близком!
- Нужен специалист отличный. И не из наших, и не из ваших...
- Очень правильно. Найдем такого. Сейчас смелых парней много.
Эльхан продолжал рассматривать сотрапезника, и тот наконец прямо
взглянул ему в глаза. Оба улыбнулись.
- Надо это не здесь делать. Надо там делать. В Тиходонске!
- Хоп, - сказал Ашот.
- Тогда давай выпьем! - Эльхан поднял предупредительно наполненную
обслугой рюмку.
- За успех!
- За успех!
Коротко звякнул хрусталь.
* * *
У человека, который прибыл фирменным поездом "Тихий Дон" из Москвы,
