заградительные группы не проверяли ни документов, ни багажа, потому что
он не вызывал никаких подозрений. Хороший Темно-синий костюм, светло-го-
лубая сорочка, галстук в цвет костюма, аккуратная прическа и властные
манеры - он был похож на высокопоставленного комсомольского аппаратчика
без выраженных возрастных признаков. С одинаковым успехом ему можно было
дать и двадцать семь лет и сорок два, хотя много повидавшие глаза скло-
няли к верхней границе оценки.
Проверок он не боялся: документы находились в полном порядке, а в ба-
гаже не было ничего лишнего. Собственно, весь багаж состоял из небольшо-
го дорожного чемоданчика с замысловатым бронзовым замочком.
Когда-то он купил его в Австрии и впоследствии ездил на соревнования
только с ним, вроде как с талисманом, приносящим удачу.
Человек был известным несколько лет назад спортсменом, заслуженным
мастером спорта по пулевой стрельбе из винтовки. Он работал почти во
всех видах. Выполнял упражнение "МВ-9", требующее крайнего напряжения и
сосредоточенности, - из положения лежа следовало выстрелить шестьдесят
раз и на пятидесяти метрах уложить пули в сантиметровый кружок "десят-
ки", все остальные попадания считались потерями, так как отбрасывали от
рекорда. У него обычно получалось две потери, когда пули уходили в "де-
вятку", на тренировках иногда удавалось выбивать шестьсот очков, но на
соревнованиях добиться этого он не мог.
Он стрелял по "бегущему кабану", когда все решала скорость: прицели-
вания, выстрела, перезарядки, умение определять и выдерживать упрежде-
ние, хладнокровие и точный расчет.
Стрелял из снайперской винтовки, где очень важно посадить кружок ми-
шени на острие пенька прицела и, удерживая цель между горизонтальными
рисками, добиться равномерного теневого кольца в окуляре.
Он стрелял на тренировках и соревнованиях, на соревнованиях и трени-
ровках, на сборах и во время каникул. Он любил стрелять и сжег сотни ты-
сяч патронов с удовольствием, а не для того, чтобы исполнить изнури-
тельную обязанность. Потому и результаты были стабильно высокими, а
прозвище приклеилось выразительное: Мастер.
Международный класс спортсмена обеспечивал достойное существование,
поездки за границу, что в те времена очень многое значило, высокий соци-
альный статус. Но времена менялись. Денежное содержание отставало от
стоимости жизни, за границу стали ездить все кому не лень, престижность
спорта растаяла, как дымок "мерседесов", за руль которых сели ушедшие в
рэкет спортсмены.
В первую волну переквалифицировавшихся, ветеранов вошли в основном
"силовики - штангисты, боксеры, борцы. В начале новой криминальной эры
мускулы и техника единоборства еще обеспечивали достижение необходимых
целей.
Носила ничего не значит против специфических инструментов, в основе
действия которых лежит принцип быстрого расширения пороховых газов. А
таких инструментов в криминальном обороте становилось все больше и
больше. Значит, рано или поздно должна была появиться потребность в лю-
дях, умеющих виртуозно пользоваться оружием.
Первый заказ Мастер получил в июле девяносто первого. Толстый Хамай
насолил многим, но отгородился от всех обиженных и недовольных столь
плотной стеной мускулистых телохранителей, что достать его было невоз-
можно. Во всяком случае, сам он считал именно так.
Но ошибался. Маленькая свинцовая пулька калибра 5,6 миллиметра попала
ему прямо в рот, когда он пил чай на веранде своей дачи. Выстрела никто
не слышал, и окружающие думали, что он подавился печеньем, или в мозгу
лопнул сосуд. В таком заблуждении они пребывали до приезда "скорой". К
этому времени никаких следов пребывания на чердаке соседней дачи посто-
ронних лиц уже не осталось.
Мастер не был ни чувствительным, ни сентиментальным, поэтому никаких
мучений или угрызений совести не испытал. К тому же Хамай - отпетый мер-
завец, и то, что он отправился на тот свет, принесло облегчение многим.
Потом поступали еще заказы. Все они касались опасных и нехороших лю-
дей, потому что разделаться с обычным гражданином не представляло ника-
кого труда и без высокооплачиваемого снайпера.
Мастер работал с условием: точная информация о местонахождении цели,
доставка инструмента к точке прицеливания, обеспечение прикрытия стрелка
лежит на заказчике. Сам он появлялся налегке, в свободной одежде и тон-
ких нитяных - чтобы пропускали воздух - перчатках. Совместив местонахож-
дение пули и объекта цели, он так же налегке уходил к ожидающей его ма-
шине.
Он считал, что таким образом сводит риск к минимуму, но столкнулся с
непредвиденной проблемой. Работая с лестничной площадки пятого этажа по
движущейся от автомобиля к подъезду цели, он допустил промах. Инструмент
был десятизарядный - охотничий вариант карабина СКС, поэтому он немед-
ленно повторил выстрел, но с прежним результатом. Такого не могло быть,
точнее, могло, но лишь в одном случае: если сбит прицел. Цель, почуяв
неладное, побежала. Мастер положил карабин на подоконник и открыл беглый
огонь, будто выполнял упражнение "бегущий кабан". По следам рикошетов он
вносил корректировки в стрельбу и восьмым выстрелом поразил цель.
Излишний шум и задержка во времени затруднили отход, а карабин вынес-
ти вообще не успели. Но главное не в этом, на следующий день газеты со-
общили о бойне во дворе жилого дома: оказывается, кроме цели рикошетиру-
ющими пулями были ранены три человека.
Заказчик остался не вполне доволен. Впрочем, если бы он не достал
все-таки объект заказа, то, возможно, отправился на тот свет вместо не-
го. Мудрая предосторожность: иначе он мог раскрыть клану заказанного,
кто сделал заказ...
Установить причину происшедшего сбоя по причине утраты карабина не
удалось, но он был уверен: доставлявший его олух не соблюдал правил об-
ращения с точными инструментами и ударил оружие о стену, а может, бросил
на пол. Из случившегося следовало сделать выводы. И он их сделал.
Теперь он работал со своей командой. Три человека, завязанные на об-
щий результат. Посторонние, в том числе и заказчик, не могли проникнуть
во внутреннюю "кухню" бригады. Они лишь Давали исходные данные, оставля-
ли деньги - и все.
В такой организации работы имелся свой риск. "Знают двое - знает
свинья", - говаривал опытный киногестаповец папаша Мюллер. Наличие нес-
кольких полностью осведомленных человек повышало уязвимость исполнителя.
И хотя Мастер хорошо платил, он знал - это лишь относительная гарантия
безопасности.
Бизнес, которым он занимался, вообще представлял значительную опас-
ность. Конечно, друзей и родственников больше интересует, кто отдал при-
каз, а не кто нажал на спуск. Но встречаются щепетильные в подобных воп-
росах субъекты. Чеченцам, например, обязательно надо отомстить тому, кто
непосредственно пролил родную кровь.
Опасность исходит и со стороны заказчика. Есть соблазн обрубить ка-
нал, по которому может уйти вредная информация. Поэтому приходилось
страховаться. Все переговоры велись через людей, которым Мастер безус-
ловно доверял. Он регулярно менял адреса, имел телохранителей, проверял-
ся даже на обычных повседневных маршрутах, успокаивал себя мыслью, что в
специалисте его уровня заинтересованы все, кому приходится решать специ-
фические вопросы устранения конкурентов. И понимал, что по большому сче-
ту все это ровным счетом ничего не значит.
В конце концов его обязательно уберут!
Он разработал свой план спасения жизни. Для реализации его был необ-
ходим крупный заказ, большая сумма денег и двойник - "болван", "кукла",
"подстава". Полное сходство необязательно, достаточно совпадения наибо-
лее броских внешних признаков: рост, телосложение, возраст. Именно по
таким признакам был включен в команду Свистун, хотя ни он, ни кто-либо
другой об этом и не подозревали.
Последний заказ Мастера ошеломил, но только поначалу. Поначалу все
выглядело необычно. Он закончил очередную тренировку в закрытом тире в
Лужниках, где арендовал на восемь часов в неделю пятидесятиметровую га-
лерею. Здесь можно было пользоваться только малым калибром, и он
расстреливал из целевой спортивной винтовки пластиковые шарики диаметром
с теннисный мячик. От плоских мишеней он отказался, ибо в жизни приходи-
лось работать по объемным целям. Еще восемь часов в неделю он проводил
на открытом стрельбище за городом, стреляя из армейской снайперки калиб-
ра 7,62.
После тренировки Мастер позволял себе расслабиться. Пил он исключи-
тельно мало: рюмку-другую водки или несколько бутылочек немецкого пива.
Любил женщин, но из осторожности опасался заводить постоянную подругу.
По его заказу Вист приводил отвечающую определенному стандарту девушку
из полупрофессионалок: худенькую, высокую, с длинными ногами и плоской
грудью. Чтобы не возникало недоразумений, Мастер начинал знакомство с
подарка; от трех до пяти стодолларовых банкнот - в зависимости от впе-
чатления, произведенного очередной красавицей.
Закончив очередную тренировку в закрытом тире, Мастер выходил к маши-
не. Карауливший у входа Свистун выглянул на улицу и сделал знак рукой,
обозначающий, что все в порядке, Крол стоял впереди автомобиля и внима-
тельно осматривался по сторонам. Вист держал открытой заднюю дверь се-
ребристого "мерседеса-600". В проеме двери виднелась девушка; даже изда-
лека было видно, что она симпатична, белокура и длиннонога.
Все в порядке. Мастер быстро направился к автомобилю и ловко запрыг-
нул на кожаное сиденье. Вист захлопнул дверь и скользнул за руль. Свис-
тун и Крол сели в точно такой же "Мерседес", и машины тронулись с места.
В салоне пахло дорогими духами, девушка немного напряженно улыбалась.
В такого рода приключениях равновероятно вернуться домой напоенной, на-
кормленной, удовлетворенной и с "баксами" в сумочке либо оказаться спу-
щенной по кускам в канализационный коллектор.
Мастер дружелюбно улыбнулся в ответ.
- Давайте знакомиться...
Вист резко затормозил.
- Шеф!
Он заворочался на сиденье, тревожно шаря под пиджаком.
На проезжей части стоял невысокий толстенький человек и "голосовал",
старательно подняв над головой и вторую руку. Человек улыбался, хотя
знал, чем чревата внезапная остановка "мерседеса-600". Но и его знали в
лицо все, кто ездил в бандитских экипажах и мог не задумываясь выстре-
лить одновременно со скрипом тормозов.
- Возьмем! - приказал Мастер.
Вист, перестав шарить под мышкой, сказал в микрофон портативной ра-
ции:
- Все в порядке...
После чего открыл толстяку дверцу.
- Здравствуйте, дорогие, подвезите немножко, а то такси не останавли-
ваются, - затарахтел он, забираясь внутрь. - Хорошо, когда добрые люди
остановятся, а то совсем пропадаю...
Приторный резкий запах одеколона перебил тонкий волнующий аромат ду-
хов.
- Поехали, - сказал Мастер. Вист тронул автомобиль с места. Казалось,
он жмется к левой дверце, чтобы подальше отстраниться от внезапного пас-
сажира.
На веселом маленьком толстячке висело не меньше пятидесяти трупов.
Правда, собственными руками он не убивал уже давно.
- Витя, познакомь с красавицей, - продолжал болтать тот. - Никак не
могу жену найти, может, это и есть судьба...
Девушка вежливо хихикнула.
Мастер поморщился. Он не любил, когда называют его настоящее имя.
- Куда подвезти, Керим? - спросил он. - Здесь метро близко...
- Зачем обижаешь? Какое метро? Сколько не виделись, надо шашлык ку-
шать, немного водки пить, о большом деле говорить...
Керим был одним из тех, от кого Мастер принимал заказы. Но чтобы он
сам пришел...
- А где твои люди?
Ни впереди, ни сзади не было видно посторонних машин.
- Какие люди? Один я!
Это окончательно убедило Мастера, что речь идет о деле чрезвычайной
важности.
Через час с небольшим на втором этаже кирпичного, украшенного цветной
глазурью дома, больше похожего на дворец, Керим положил на покрытую ков-
ром тахту новую, пахнущую смазкой винтовку с толстым стволом и сложным
прицельным приспособлением.
- Ухты!
Мастер утратил обычную невозмутимость и бережно взял точнейший
инструмент.
- "ВСС"... Встроенный глушитель, лазерный целеуказатель... - восхи-
щенно проговорил он. - Я ее только на фотографиях видел...
- Твоя будет, - буднично сказал Керим. - И это тоже...
Он бросил на тахту средних размеров чемоданчик, распахнул крышку.
- Считай!
Чемоданчик был до отказа наполнен пачками стодолларовых купюр, перех-
ваченными строгими бандеролями Центрального банка США.
Мастер присвистнул.
- Сколько здесь?
- Ровно миллион. Лимон. Крупный зеленый лимончик.
- И за кого?
- А как ты сам думаешь?
Керим улыбался, но улыбка получалась натянутой.
- За Большого Папу, конечно! - Он ткнул пухленьким пальцем в потолок,
за которым находилась мансарда, потом косая, крытая черепицей крыша, а
потом - небо.
Снизу доносилась веселая музыка. Там плавала в голубом бассейне голы-
шом длинноногая блондинка, на веранде в мангале тлел древесный уголь,
шустрые земляки Керима заканчивали сервировку стола, время от времени
заглядывая в отсек с бассейном и возбужденно облизываясь.
А Мастер, чтобы скрыть замешательство, низко склонился к винтовке,
оттягивая мягко скользящий затвор и осматривая оптику.
С этого момента он был обречен. В случае отказа его пришьют прямо
сейчас, вместе с телохранителями и затесавшейся на свою беду девчонкой.
Если же он согласится... Провернуть такое дело практически невозмож-
но, но если даже удастся - ему все равно конец. Это как раз тот случай,
когда свидетелей не оставляют.
- Да ты не бойся! План есть, место удобное, охрану дадим, вертолет,
заграничный паспорт сделаем. Да можно безо всякого паспорта: переправим
в Иран, а там по нашим каналам дальше, куда захочешь...
Керим нервничал. Он тоже был обречен и прекрасно это понимал. Хотя
наверняка не смирился и строит хитроумные планы...
Мастер внимательно смотрел на Керима, тот - на Мастера.
- Ну, если паспорт и вертолет...
- Вот и хорошо, дорогой, пойдем к столу!
Керим обрадовался. Сейчас он был настроен на хороший шашлык больше,
чем на убийства. К тому же убивать старых знакомых всегда немного непри-
ятно...
* * *
Безопасность тиходонской воровской общины были призваны обеспечивать
Север и Гангрена. Причем если первый должен отслеживать и отражать внеш-
нюю угрозу, то второй противодействовал внутренней. Если проводить ана-
логию с государственными структурами, то Север олицетворял Министерство
обороны, а Гангрена - контрразведку.
Они были непохожи друг на друга. Гангрена имел вид классического ур-
ки, босяка: выдвинутая вперед челюсть, низкий покатый лоб, маленькие
мутные глазки, стальные зубы. Он был весь расписан татуировками, которые
понимающему человеку раскрывали пройденную их обладателем жизненную до-
рогу. Одевался Гангрена затрапезно, не следил за собой, иногда ударялся
в трех-четырехдневные запои с такими же урками в грязных, заплеванных
притонах. Он много лет провел за решеткой и, как ни странно, чувствовал
там себя лучше, чем на воле.
Объяснялось это тем, что камерная жизнь примитивна, как жизнь живот-
ных, а Гангрена прекрасно разбирался в животном существовании зэков, так
как сам являлся неотъемлемой частью этого душного, вонючего и опасного
мира.
Он был специалистом по выявлению "наседок" и добился, в качестве та-
кового, признания и авторитета, обеспечивающего дальнейшую карьеру.
Приходя по этапу в новую "хату", Гангрена молча сидел в углу, наблю-
дая за сокамерниками. Он знал все обычаи и традиции, а потому сразу мог
расколоть баклана, выдающего себя за урку. Знал направление этапов, дис-
локацию тюрем, колоний, следственных изоляторов и пересылок, фамилии на-
чальников и кликухи паханов. Обмануть его было невозможно.
Особенно внимательно следил Гангрена за чисто физиологическими прояв-
лениями, которые в животном мире могли дать самую неожиданную информа-
цию.
- Ты где был шесть часов? На допросе? Да, длинные допросы пошли... А
почему ссать не хочешь?!
Действительно, если тебя следователь "крутил", то, вернувшись, сразу
бежишь к параше - в следственных кабинетах сортира нету. А если с опером
местным беседовал - Другое дело, у них в отсеке и сортир, и холодильник.
Некоторые "наседки" на жратве прокалывались. Придет с длинного допро-
са, а от обеда оставленного нос воротит... Не проголодался, значит! Под-
сядет к нему Гангрена, обнимет доверительно, задушевный разговор заве-
дет. А сам втягивает носом воздух, аж ноздри раздуваются по-звериному.
- А почему от тебя колбасой пахнет?! Какие ел? Давай руки сюда!
И щелочкой под ногтями - раз! Не хуже эксперта-криминалиста.
- А это что? Не колбаса разве?! Ну вот и расскажи, за какие заслуги
тебя колбасой прикармливают?!
Троих по его наводке задавили. А скольким ливер поотбивали или пету-
хами сделали!
Имя разоблачителя "наседок" гремело по тюрьмам и пересылкам. Что име-
ло печальные последствия и для него самого. Только прибудет на новое
место - сразу волокут в оперчасть:
- Так ты и есть тот самый? Попробуй только тут наших людей валить!
Да кулаком в живот или стулом по голове для пущего устрашения!
Бесполезно! Отлежится Гангрена, очухается - и снова стукачей поганых
раскалывает!
И на воле его талант общине не раз пригодился. Мало ли шпионов к лю-
дям засылают! А Гангрена поговорит немного - и любая легенда лопается,
шкура маскировочная слазит, и сразу видно - кто под ней!
При ходьбе Гангрена одну ногу подтягивает, руки вдоль туловища болта-
ются, по сторонам настороженно зыркает... На губах шелуха от семечек,
через слово матюги вылетают... Нормально! Вот если вежливо Гангрена за-
говорит, дело плохо: значит, настрой у него такой, что вполне может и
завалить кого-то...
Север тоже урка, но другого розлива. Не босяк, а фартовый налетчик.
Они отличались, как и их любимые блатные песни. У Гангрены: "Гоп со смы-
ком - это буду я! Воровать - профессия моя..." А у Севера: "В сером кос-
тюме, в петлице с цветами, в темном английском пальто ровно в семь трид-
цать покинул столицу я, даже не взглянув в окно..." Плотного телосложе-
ния, симпатичное лицо с расплющенным носом и наглыми глазами, тщательно
подобранная одежда... И татуировок намного меньше, на руках всего два
перстня, на одном два луча, на другом - четыре. Визитная карточка: две
судимости, шесть лет отбытого.
Север любил кабаки, центровых телок, с шиком разъезжал на БМВ. Ганг-
рена же когда-то выучился водить грузовик и дальше не пошел, а к личному
транспорту испытывал явное отвращение.
Сейчас они сидели на скамейке в маленьком скверике рядом с гостиницей
"Интурист" и шептались об общих делах.
- Может, не знали? На вид-то все нормально, - шумно дышал Гангрена.
- Если бы один... Или два, - Север мастерски сплюнул сквозь зубы. - И
потом, когда такие вещи задвигаешь, обязан все знать...
Недавно в Тиходонск поступила партия пистолетов ТТ, которые за пос-
леднее время вошли в моду. Оружие было совершенно новым, в явно заводс-
кой смазке. Север взял десять штук, по полтора лимона каждая. Ввиду яв-
ной новизны оружие не отстреляли, что, как выяснилось, было существенной
ошибкой: все пистолеты имели редкий дефект - после одного-двух выстрелов
затвор клинило в переднем положении, и продолжать, огонь можно было лишь
передернув его рукой.
Нашли спеца, тот дал заключение:
- Не работает автоматика перезарядки. Дефект ударноспускового меха-
низма. Видно, со склада бракованной продукции...
Теперь предстояло найти двух продавцов.
- Вроде из Владикавказа. У одного кличка Калинка, - Север описал при-
меты.
- Калинка, Калинка... - Гангрена наморщил лоб. - Пока не припомню...
Они еще несколько стволов продали. Но никто не жаловался. Ладно, отыщем,
никуда не денутся...
Север опять сплюнул и закурил.
- Теперь слушай сюда, - возбужденно зачастил Гангрена. - Игла вышел
из КПЗ, он сидел с этим, который вроде комитетчика замочил... Так тот
клянется, что дело внаглую шьют! На суду собираются в отказ идти...
- Ну и что?
- А помнишь, Отец сказал? Найти падл и сдать! Чего ж было искать, ес-
ли уже сидят? А видишь как оно... Я своих подниму, ты своих поспро-
шай....
- Ладно. А что это менты шмон наводят? В поездах, на дорогах... Мне
партия "колес" идет, а как принимать?
- Может, из-за Шамана все? Судью пришили, Итальянца с Валетом вытащи-
ли, вот и раздразнили...
- Может... Они все наглеют. Три штемпа в мой магазин приходят: что у
вас за крыша? Отвечают: Север. А это кто?
Гангрена выругался.
- Скорее залетные. Как те, из Донецка. Шаман им хорошо дал прос-
раться.
- Все равно... Зачем руку рубить?
Север встал.
- Ищи этих хмырей. А я с Отцом посоветуюсь - что с ними делать...
- А чего делать? - привычно заладил Гангрена. - На нож - и все де-
ла...
* * *
На плоской крыше девятиэтажного дома лежал молодой человек в камуф-
ляжном комбинезоне. Рядом с ним на чехле лежала большая винтовка с мощ-
ным оптическим прицелом. В руке молодой человек держал рацию, слушая ин-
тенсивные переговоры.
- Первый, я двенадцатый, дверь блокирована...
- Я седьмой, соседей вывели...
- Ах ты сука... В дверь саданул, чуть Ваську не зацепило...
Если прозвучит его позывной, он возьмет винтовку и наведет на окно
седьмого этажа дома напротив, где то и дело мелькала какая-то тень.
Если поступит команда, он эту тень достанет.
Виктор Акимов служил в СОБРе и имел специальность "снайпер первой ка-
тегории". Это означало, что он всегда поражает цель - и в тумане, и
ночью, и в движении...
Акимов работал со снайперкой Драгунова - СВД. Он привык к ней с Афга-
на, где тоже являлся снайпером, только категория у него тогда была еще
вторая... Но и со второй категорией снял "духа" - пулеметчика с девяти-
сот метров!
Иногда, когда требовала обстановка, он использовал малокалиберку - и
звук тише, и рикошет меньше.
Год назад два зэка захватили женщин-контролеров в заложники. Одной
заточку под горло, на другую удавку - и давай требовать как обычно: вод-
ку, автомат, машину...
Акимова это особо не интересовало - что требуют, да как переговоры
ведут... Он приготовил малокалиберный карабин и ждал. А когда приказ
поступил - начал действовать.
Зэки находились во внутреннем дворике, и достать их можно было только
через небольшое окошко, расположенное под потолком хозяйственной прист-
ройки. Вначале поставили стол, на него стул, а на него залез Виктор с
карабином. Пирамида неустойчивая, хотя и держат внизу, а надо еще прило-
житься да прицелиться...
Зэков отвлекают вовсю, затеялись им водку передавать, а он мостится
под потолком, неудобно - зверски!
Опасней был тот, кто с заточкой - он вмиг горло проткнет, и как раз
он отвлекся на водку... Щелк! И свинцовая пулька в голове. Щелк! И вто-
рому в башку. А повалились трое: и зэки, и одна из заложниц!
И Акимов, потеряв равновесие, сверзился спиной вперед, хорошо ребята
подхватили и карабин удержал! Вскакивает как ошпаренный, и туда, во дво-
рик! А там оббегать чуть ли не триста метров, да еще решетки, замки... В
голове одна мысль: неужели и ее убил? Вроде не должно, но когда люди
вплотную стоят и маленькая безоболочечная пуля может дел наделать!
Когда побежал - перевел дух: женщина уже сидела, улыбалась... От
страха в обморок плюхнулась!
Виктор во многих операциях участвовал и всегда сохранял спокойствие.
Подберет оружие, зарядит - и ждет команды. Чаще обходится: сдались или
по-другому решили - собаку пустили, "черемухой" придушили... Тогда раз-
рядил винтовку, спрятал в чехол - и обратно на базу...
Ну а если поступила команда снайперу, то протирает он еще раз оптику
и берет жизнь преступника в свои руки. Потому что сейчас все от него за-
висит. Ни адвокат, ни прокурор, ни друзья-приятели не помогут! И ни су-
дебной волокиты, ни кассационного обжалования! Все будет так, как стар-
ший лейтенант Акимов решит: может засадить пулю в руку или в ногу, а мо-
жет - в голову или сердце.
Ранил - закрутилась следственно-судебная машина: постановления, жало-
бы, передачи, свидания... А влепил пулю в лоб - и конец! Отвезли, зары-
ли, и все дела...
Виктор волокиты не любил, а потому решал радикально: команда - выст-
рел - труп. И сам бандит больше никогда заложников не захватит, оружия
не поднимет, да вообще ничего плохого не сделает, и другим наука! Ведь
такой пример куда убедительней профилактических бесед и телевизионных
передач на правовые темы. Потому как наглядней и доходчивей. Только что
Сашок-корифан куражился, гранатой размахивал, ментам грозил. И вдруг -
трах! И он лежит спокойно рядом с собственными мозгами... И второй тут
же пушку бросил, будто руки обожгла, на колени упал, голову обхватил с
одной мыслью: хоть бы не положили рядом, хоть бы пожить еще малость...
Сразу все понимает, до самой души это понимание продирает и соседям по
камере потом будет убедительно рассказывать...
Как и каждый снайпер, Виктор свой счет вел. Там, на войне, шестнад-
цать и здесь семь. Здесь чаще стремились без снайпера обходиться,
"пр-хорошему" решать.
Об одном таком случае он особенно жалеет.
Четверо ублюдков детей захватили в заложники, целый класс. И автобус
с водителем захватили. Детей в автобус - и на аэродром. Вертолет потре-
бовали и деньги, пять миллионов долларов.
Закрутилась обычная карусель: переговоры, высокое начальство, к аэ-
родрому каких только сил не подтянули - и батальон внутренних войск, и
ОМОН, и СОБР, и территориальная милиция, и транспортная... Группу анти-
террора "Альфа" вызвали, спецподразделение МВД...
А шестерка снайперов выгодные позиции выбрала, ожидает. Тут бандиты
допустили ошибку: вышли все четверо из автобуса, курят, советуются...
Акимов, старший снайперской группы, берет на прицел одного, а ребята
уже докладывают: готов, готов, готов...
В результате - все на мушке. В двух по одной винтовке нацелено, в
двух - по две, для страховки.
Виктор говорит в микрофон:
- Готовы к поражению целей, ждем команды.
А сам уже представляет: залп - и лежат эти долбаные террористы дохлы-
ми, все их требования - в заднице, СОБР одним броском у автобуса, дети-
шек ведут к родителям... Те, бедные, убиваются за воротами, с ума схо-
дят.
Но команды нет.
Минута, две, три...
Ребята из группы на связь выходят:
- Второй поразить цель готов...
- Четвертый Готов...
- Шестой готов...
Все готовы.
Старший лейтенант Акимов снова в микрофон:
- Цели захвачены, ждем команды.
- Вас понял. Ждите команды.
А команды нет.
Когда долго целишься, затекает рука, палец на спуске немеет, глаз на-
чинает слезиться.
Если поправляться - прицел собьешь, надо терпеть. Чем дольше терпишь,
тем больше вероятность промаха.
Эти четверо докурили, огоньки окурков рассыпались по бетону. Один
вернулся в автобус. Трое стоят, спорят. Четвертый вышел, вынес еще пачку
сигарет. Скучились над зажигалкой. Сейчас не то что снайпер, любой соб-
ровец из своей засады двумя очередями их покрошит!
Нет команды!
А тем временем руководители совещались.
Литвинов свое мнение сразу высказал:
- Валить!
Командир ОМОНа:
- Валить!
Но у них вроде совещательный голос. Не им решение принимать. Старший
оперативный начальник командует - генерал-майор Крамской. По своей линии
он здесь главный. Но тут же и областная власть - глава администрации,
бывший партийный начальник Лыков.
Начальнику УВД непривычно с ним не посоветоваться. Хотя только что к
бандитам сам ходил, никто ему советов не давал. Но личная храбрость -
одно, а управленческая смелость - другое.
Советуется. Задумался Лыков.
- А стопроцентную гарантию вы даете, что заложники не пострадают?
Стопроцентных гарантий вообще на свете не бывает. Особенно в таком
деле, объясняет Крамской. Лыкова это не радует. Он ведь о чем думает?
"Вот санкционирую я сейчас стрельбу, а вдруг детей перебьют... И окажусь
крайним...
А вслух говорит:
- Я должен с Президентом посоветоваться.
Старая партийная привычка. С одной стороны - лишний раз о себе напом-
нить, вот, мол, я каков - на переднем крае, с террористами воюю! С дру-
гой - поддержку получить. Или, наоборот, неодобрение: смотрите там дров
не наломайте! В любом случае с решением не ошибешься...
Пошел Лыков с Президентом связываться.
Литвинов аж зубами скрипит:
- Неужели за каждого бандита надо с Президентом советоваться? На хре-
на тогда местные начальники нужны?
Раньше за такие выпады ему в характеристику "незрелость" вписывали,
что на партийном новоязе означало нелояльность к руководящей и направля-
ющей силе. И продвигаться не давали, только в, Афган и продвинули под
ножи и пули. Сейчас записывают "невыдержанность" и тоже не шибко им до-
вольны.
Четверка бандитов по второй сигарете докуривает. Смеркается. Расплы-
ваются детали, но вероятность поражения целей все равно высока. Пока.
Лыков добрался до помощника Президента, тот отвечает: связаться можно
будет через два часа...
Спрятаться бы на эти два часа, да некуда, надо что-то говорить. Та-
кое, чтобы пообтекаемее...
- Без стопроцентной гарантии действовать нельзя...
Гениальная фраза. При любом исходе не придерешься.
- Жду команды, - напоминает Акимов.
- Огня не открывать!
Ну и хер с вами! Передал группе:
- Огня не открывать!
А уже и не в кого открывать, террористы в автобус залезли и через
несколько минут начали детей в вертолет переводить.
Шесть онемевших пальцев снялись с чутких спусковых крючков, шесть
слезящихся глаз оторвались от окуляров прицелов.
Лопасти вертолета раскрутились, вскоре машина взмыла в чернеющее не-
бо.
Лыков вздохнул с облегчением: улетели, и слава Богу!
И Крамской перевел дух: теперь другому генералу брать на себя от-
ветственность.
Лишь родители детишек-заложников волосы на себе рвут. Да "незрелый"
Литвинов матерится:
- А если они их выкидывать по одному начнут? Что тогда?!
Но в тот раз все обошлось. И тиходонские руководители героями стали:
как же, умело провели операцию, не допустили кровопролития. Вроде все
хорошо. О! Через три недели еще захват заложников, на Ставрополье. Опять
вертолет требуют и доллары. Через месяц еще захват, третий! Через месяц
