Он расхохотался и убрал с застеленной матрацем железной кровати фа-
нерный ящик с пустыми бутылками.
- Ложись, отдыхай, пока я на поворот сгоняю. Там у Нинки настоящая,
без обмана! Вместо подушки фуфайку положи...
Оставшись один. Каратист допил заначенную хозяином водку и, поддержи-
вая голову рукой, лег на замызганный матрац. Казалось, что в шею вогнали
раскаленный прут. Удалить пулю мог Алексей Федорович - врач из его бри-
гады, бывший хирург... Но нужны инструменты и подходящее место... Хотя
он, наверное, все найдет... Но надо до него добраться... Вначале отмыть
от крови одежду, потом как-то доехать в город... И не попасться этим
двоим из "Деймоса" да вонючим козлам, которые и втравили его в это гряз-
ное дело. Они сами готовые киллеры, почему же не стали мочить Желтого?
Специально, чтобы его подставить? Или хотели замарать кровью, а потом
использовать в своих целях? Мысли путались, то ли кружилась голова, то
ли вращалась вокруг маленькая захламленная комнатка. Он сам не заметил,
как провалился в тяжелый болезненный сон.
- Слышь, парень! Подымайся! - довольно ощутимое похлопывание по спине
вывело Каратиста из забытья, и он открыл глаза.
- Очухался? - Старик сидел рядом на табурете, он был заметно возбуж-
ден.
- Там тебя ищут!
- Кто? - насторожился Сергей. С хорошими намерениями искать его никто
не мог. Либо те двое, либо эти...
- Прикатила на машинах целая банда, ходят спрашивают - кто видел здо-
рового парня в синей одежде, раненного в шею. А тебя многие видели. В
эту сторону показали, они и пошли. Цепью, как на волка... Такие, знаешь,
стриженые, в курточках, блатные...
- Знаю...
Каратист с трудом сел. Голова кружилась, в теле чувствовалась сла-
бость. Кто же это может быть...
- Сколько их?
- Что я, считал? Человек пятнадцать... На четырех машинах приехали.
Машины катаются по дороге, а они идут, прочесывают все...
- Далеко?
- У моста. Пока сюда доберутся... Они ж на каждую базу заходят. Часа
полтора-два пройдет! Успеешь удрать. Я бы тебя спрятал, да вдруг кто-то
видел!
- А ты им ничего не сказал?! - охваченный внезапным подозрением, Сер-
гей схватил деда за плечо. Резкое движение отдалось в шее, он застонал.
- Вот те зуб! - поклялся дед босяцкой клятвой. Видно, за его спиной,
кроме лечения триппера, было много всякого...
Но Сергея это не убедило. Дед ему не сват, не брат. Вполне мог бряк-
нуть той же Нинке: видел я его, мимо проходил, весь в крови, сказал - в
лесу подстрелили... Чтобы разговор поддержать. К себе внимание привле-
кать не станет - мимо шел, и все!
- Давай хватанем на дорожку, - дед потянулся к новой бутылке. Здесь
же лежали три вареных яйца. - Я по-честному - пополам.
- Не до того. Пойду...
Каратист встал, но тут же вновь опустился на кровать. Силы покинули
тренированное тело. Да и куда ему деваться? Выйти на дорогу и остановить
попутку? Нет денег, да и засекут сразу... Прятаться в лесу?
Он взглянул на часы. Четверть шестого. Скоро начнет смеркаться. Был
бы он цел, отсиделся б в кустах до темноты... Но сейчас не выйдет, ему
бы в кровать, под одеяло, озноб бьет, и шея болит, аж в позвоночник от-
дает... Может, какой-то нерв задет? Тогда дело может кончиться плохо...
Надо срочно к врачу!
- Телефон тут где-нибудь есть?
- Да у меня, в директорском домике...
А куда звонить? В милицию? И рассказать, как вызвался убить Желтого,
но организовать правильно не сумел и тогда стали убивать его? Менты сра-
зу засунут в камеру, а потом начнут разбираться. И накопают лет на де-
сять... Или набрать ноль-три и попросить прислать машину? И помощь ока-
жут, и вывезут отсюда... Если те пропустят... Скоропомощные бригады уме-
ют многое, но сражаться с братвой они не обучены... А стриженые и в
больнице достанут... Нет, нужна помощь, "подписка", прикрытие. И обеспе-
чить все это может только один человек!
От неожиданно пришедшей мысли Сергей чуть не подпрыгнул. Да, у этого
человека есть бойцы, и он кровно заинтересован в том, чтобы досконально
разобраться в происходящем... Это выход, это спасение!
- А телефонный справочник есть?!
Старик пожал плечами:
- Не знаю. Поискать надо...
Вспыхнувшая было надежда стала угасать. Номера может не быть в спра-
вочнике, или его самого не окажется дома, или... Да мало ли, что может
помешать!
Но нашелся и справочник, и нужный номер, а после третьего гудка труб-
ку снял мужчина с властным и уверенным голосом.
- Николай Иванович? - не веря своей удаче, спросил Каратист. - Это
Николай Иванович Желтый?
Возникла небольшая заминка.
- Кто говорит? - раздраженно спросил мужчина. Он явно не привык к
столь глупым вопросам.
- Вы меня не знаете... Меня просили устроить на вас заказ. Понимаете?
Устранить вас. Я отказался, и меня пытались убить...
- Что за херня! Ты сколько выпил, браток?
- Я не пил, я трезвый! Меня ранили в шею, чуть не прикончили...
Он понимал, что говорит бессвязно и сейчас Желтый повесит трубку, ибо
все это действительно похоже на бред. Такую пургу может гнать кто угод-
но. Надо сказать что-то убедительное, доказать, насколько это серьезно.
- Алекс просил вас убрать! Алекс! Вы знаете Алекса, он торгует овоща-
ми... У него друг Володя Кривуля, Алекс попросил его, а он - меня!
На этот раз он попал в цвет.
- Я понял. Как обстоит дело сейчас? - теперь в голосе Желтого
явственно чувствовалась заинтересованность.
- Вам ничего не угрожает, - Каратист прикусил язык. Если Желтому ни-
чего не угрожает, какого хрена он станет помогать ему выпутаться из этой
истории?
- Я полностью отказался, но они собираются найти других людей! Я вам
все расскажу!
- Вы где?
- На Левом берегу, на базе "Рассвет". Их бандиты здесь, они ищут ме-
ня. Я ранен, мне нужна помощь!
- Это вы уже говорили. Находитесь там, через полчаса я подъеду... Два
черных джипа. Как вас зовут?
- Серега. Погоняло - Каратист.
В трубке раздались короткие гудки.
К Каратисту вернулась обычная уверенность. Он осмотрелся. Номер
"люкс" не уступал фешенебельной гостинице и не шел ни в какое сравнение
с жалким обиталищем сторожа. Сергей выглянул на улицу. Дед сидел на сту-
пеньках.
- Переговорил? Выходи, я запру...
- Слушай сюда, старик! - совсем другим тоном сказал Сергей. - Сейчас
подъедут мои друзья, я буду ждать их здесь. Два черных джипа. Николай
Иванович спросит Серегу Каратиста, тогда проводишь. Если заявятся те,
другие, скажи, что никого не видел!
- В "люксе" нельзя! - переполошился сторож. - Вдруг директор нагря-
нет? Пойдем, у меня обождешь.
- Заткнись. А то вообще спалим все к черту!
- А-а-а... Значит, ты из этих? - в осмысленных глазах появилось пони-
мание. - Я вначале так и подумал... А потом решил - не похож. Вот и
ошибся...
Махнув рукой, дед направился к своей сторожке. Ровно через полчаса на
территорию базы въехали два черных джипа.
Выслушав сбивчивый рассказ. Желтый отвез Каратиста к себе на дачу.
Высокий глухой забор скрывал довольно скромный на вид двухэтажный дом,
устроенный и обставленный внутри по первому разряду. Один джип приткнул-
ся у ворот, второй проехал на территорию.
- Идем со мной, раненый! - с едва заметной иронией сказал Николай
Иванович.
С ними зашли в дом еще два человека: традиционно бандитского вида па-
рень лет двадцати трех, с бритой головой, в спортивном костюме и корот-
кой кожаной курточке. Явно подражая какому-то кумиру, он не снимал чер-
ные очки. Когда он что-то говорил, между губами сверкала золотая фикса.
Второй выглядел обычно: мужчина лет тридцати, на которого не обратишь
внимания на улице и который не выделяется в толпе. В руке он держал не-
большой чемоданчик, как оказалось, с медицинскими инструментами.
Ловко манипулируя пинцетом, врач вынул пулю, обработал рану, профес-
сионально наложил повязку и сделал два укола.
- Надо понаблюдать пару дней, - сказал он Напоследок. - Думаю, все
обойдется.
Желтый кивнул:
- Боря, проводи доктора!
Бритоголовый и врач ушли, а Желтый задумчиво подкинул на ладони ост-
роконечную девятиграммовую пулю и негромко присвистнул.
- Значит, говоришь, в упор стреляли?
- С метра. Может, и меньше.
- Интересно. Только такая штучка на три километра летит. А если бы в
упор саданули, тебе бы башку начисто оторвало!
Сергей промолчал.
- И потом, если ты отказался за дело браться, зачем они тебе мою фа-
милию сказали?
Здесь уже отмалчиваться было нельзя. Его явно в чем-то подозревали, а
отсутствие оправданий расценивается как признание вины.
- Откуда я знаю? Почему башку не оторвало, да почему сказали... А за-
чем я тогда к вам пришел?
- В том и вопрос, - задумчиво произнес Николай Иванович, и его очки
зловеще блеснули. - Может, в доверие хотел войти, может, подослал кто...
Только зря меня за дурака держите! Ничего, скоро сам убедишься...
- Да вы их спросите! Этих двоих! Если не признаются, я им прямо в ро-
жи плюну!
- Можно и их спросить... А можно и тебя, чтобы меньше мороки... На
паяльник посадить и спросить... Тогда всю правду запоешь...
Желтый аккуратно пригладил седой "ежик", испытующе вглядываясь в лицо
Каратиста.
- Хотя там тебя действительно целая шобла искала, по базам ходили,
расспрашивали всех... Но откуда у этих "шестерок" столько людей? Непо-
нятно все...
- Я как было рассказал, - устало вымолвил Каратист. - Если бы я вам
зла хотел, зачем бы звонил?
- Ладно, - решил наконец Николай Иванович. - Поверю тебе. Поживи гос-
тем - в комнате, а не в подвале. А твоих дружков я сюда привезу, и ты
все при них повторишь. Согласен?
- Конечно, согласен! - Каратист хотел было кивнуть, но повязка не да-
ла, он только поморщился отболи.
* * *
В принципе на рынке Алексу было нечего делать. Тем более Кривуля пре-
дупредил:
- Не нашли Каратиста! Или спрятался где-то, или и впрямь коньки отки-
нул. Теперь надо время выждать, "залечь на дно". Лучше бы пока и кварти-
ру сменить. Мало ли что...
- А что "что"? - этот вопрос почему-то вызвал у друга раздражение.
- Я тебе говорю, как надо делать по правилам. Когда-то это помогло
серьезным людям. Поэтому лучше не задавай дурацких вопросов!
Он послушал и переехал к Светке, в маленький глинобитный флигель, ко-
торый она снимала у одинокой бабки. Одна комната, крохотная кухня, печь,
"удобства" во дворе. Но сидеть в этой мышиной норе было невыносимо скуч-
но. Тем более хотелось испытать новое чувство собственного могущества и
силы. Второй "тэтэшник" он перевез с собой и долго вертелся перед зерка-
лом, выбирая вариант незаметного ношения и тренируясь быстро выхватывать
пушку и щелкать курком, целясь в воображаемого врага.
Кривуля показал, как надо носить пистолет за поясом: туго затягивать
ремень и затыкать между ним и бедренной костью, тогда оружие не ерзает
туда-сюда и не проваливается в штаны. А если сверху накинуть короткую
свободную куртку, со стороны ничего не видно. Но разгуливать с пистоле-
том за поясом по тесной каморке или по захламленному двору - до деревян-
ного туалета и обратно, Алексу скоро надоело. Он попробовал разнообра-
зить с помощью "ТТ" половую жизнь, имитируя изнасилование Светки воору-
женным бандитом - то заставлял раздеваться под прицелом, то во время ак-
та прижимал пистолет к виску, а войдя в раж, даже хотел погрузить длин-
ный ствол, как в кобуру, в самую нежную часть Светкиного тела, но она,
замычав, ударила его пяткой в лоб, прекратив таким образом дальнейшие
эксперименты.
Тогда-то он и решил прогуляться на рынок. Просто так, без всякой оп-
ределенной цели. Как говорится, людей посмотреть, себя показать. На вся-
кий случай он зашел с другой стороны и не стал близко подходить к родным
ларькам. Открыт был только один - Игорешкин, на остальных темнели дере-
вянные ставни. От всех веяло отчуждением. Пройдя несколько десятков мет-
ров, он оказался у торговых мест Томаза. Вспомнив, что тот вел себя в
последнее время довольно нагло, Алекс обошел лоток и громко постучал в
заднюю дверь.
- Ну чо вы чэрэз кажды час, - раздался гнусавый голос, щелкнула ще-
колда. - Я жэ сказал - придот, сразу скажу...
Небритая красноглазая физиономия с огромным орлиным носом выглянула
наружу и испуганно отшатнулась.
- Вах! Ты откуда?
Алекс молча зашел, запер дверь, осмотрелся. В подсобке на ящике стоя-
ло перевернутое красное пластиковое ведро. Им обычно Томаз накрывал
деньги. Значит, считает выручку.
Подтверждая правильность догадки, хозяин закрыл собой ведро и, запус-
тив руку в вырез клетчатой рубашки, с остервенением почесался.
- Гдэ пропал? Дома нэ живошь...
- А откуда ты знаешь, что я дома не живу?!
- Ничэго нэ знаю. Луды гаварят. Я-то при чом...
Он явно нервничал, даже боялся. Причем боялся его, Алекса. Неужели
почувствовал его уверенность и силу?
- Кому ты обещал сказать? И про кого? - Алекс сунул руку под куртку.
Томаз попятился, но сразу уперся в стену и распластался по ней.
- Канчай. Аткуда я знал, чо ты крутой... Я в вашы дэла не лэзу!
Снаружи сильно постучали. Взгляд Томаза затравленно метнулся от Алек-
са к двери и обратно. Тот мгновенно все понял. Когда зажатая в кулак ру-
ка вынырнула из-под куртки, она была длиннее на девятнадцать сантиметров
тускло блестящей неновым воронением закаленной стали.
- Ну! - стволом он ткнул в сторону двери. Как в кино. И Томаз покорно
прошаркал, открыл задвижку, высунул наружу башку.
- Ну чо чэрэз кажды час... Прьщот, сразу скажу...
- Не базарь! Шеф под это дело пятьсот баксов отстегнул. Как придет,
замани к себе, запри и беги к нам. А бабки на троих поделим!
Тело Томаза напряглось. Ему надо было только перескочить через по-
рог... Одно движение! Алекс протянул руку и упер ствол в клетчатую
ткань, как раз между лопаток. Тот обмяк.
- Так ы сдэлаэм! Мнэ бабкы во нужны...
- Ишь какой умный. А то нам не нужны!
Когда дверь закрылась, Алекс прижался лицом к щели. Две уголовные ро-
жи, раскуривавшие явно "замастыренные" папиросы, были ему незнакомы,
Значит, и они вряд ли знают его в лицо. Когда парни ушли, он развернулся
к Томазу.
- Давай быстро, колись! - ствол пистолета теперь уткнулся в живот.
Когда-то, Томаз хвастал, что однажды у себя в Гаграх перепихнулся за
день с тремя курортницами. Это был его личный рекорд. Сегодняшний день,
несомненно, стал рекордным по числу перепихиваний с пистолетом.
- Ныколай тэба ищэт. Гаварит, ты его друга замачил. Рэбат вставил, у
Игорка сыдат. Тэпэр дэнги абещаэт.
Алекс усмехнулся:
- Хер они тебе дадут, а не деньги!
Осторожный Томаз комментировать это заявление не стал, только чуть
наклонил голову, то ли соглашаясь, то ли просто так.
- А ты правда замачил? - все-таки не выдержал он, хотя знал, что луч-
ше не соваться в чужие дела.
- Точняк! - уверенно ответил Алекс. - И тебя замочу, если побежишь к
Игорю!
- Зачэм мнэ эта... - отмахнулся Томаз, старательно изображая полный
нейтралитет. - Мы с табой сколко водка выпыли...
- Значит, друзья? - уточнил Алекс.
- Канечна! - кивнул Томаз.
- Тогда займи мне немного денег, - войдя в подсобку, он быстро сунул
руку под ведро, извлек горсть смятых купюр и отобрал несколько штук.
- Вот, двести тысяч, не боись - старыми! Идет?
- Какой разгавор...
Пистолет делает людей сговорчивыми и щедрыми. Он засунул "ТТ" обратно
за пояс.
- И ведро возьму.
- Зачэм тэбе...
Не отвечая, Алекс поставил ведро на плечо и, прикрываясь им, осторож-
но выглянул. Не заметив ничего подозрительного, он выскользнул из палат-
ки и, пряча лицо, юркнул во фруктовый ряд. Здесь уже появилась твердая,
словно обсыпанная тмином первая клубника, желтоватая, будто восковая че-
решня, на полный ход торговали привозными мандаринами, апельсинами, гра-
натами... Не глядя по сторонам, он прошел ряд насквозь, добрался до дыры
в заборе и, отбросив ведро, вылез на улицу.
Быстрым шагом он прошел два квартала, где еще вовсю шла торговля, и
наконец с облегчением вышел из опасной зоны. Полагаться на молчание То-
маза он, естественно, не собирался, поэтому вскочил в трамвай, чтобы за-
путать следы и убраться как можно дальше. На первой же узловой остановке
он сделал пересадку, потом еще одну и надежно затерялся в миллионном го-
роде. Ему нравились собственные действия - лихие, рискованные, умелые...
Как в кино. Только теперь он был не зрителем, а героем. Смело разведав
планы врага, он знал, что надо делать. В Дураевку! С рассказами о своей
бандитской городской жизни и с пушкой он станет там первым пацаном! И
хрен его достанет этот Желтый!
И вдруг сознание пронзила неожиданная мысль: шеф ищет его не просто
так, не для того, чтобы рассчитаться за картошку! Иначе не было бы такой
срочности, засад, премий, разговоров про мокруху... Значит, он узнал про
"заказ"! Или стуканули киллеры, или недостреленный Каратист... Это меня-
ло дело! Значит, поиски не ограничатся рынком, а премия - пятью сотнями
баксов. Перевернут весь город, возьмутся за Кривулю... И развязка может
оказаться совсем другой! Надо срочно предупредить Вовчика... Настроение
испортилось. Он уже не казался себе ловким и удачливым. Хотя твердый
предмет на правом бедре успокаивал и придавал уверенности.
Где искать Кривулю, он не знал. Недалеко от "Прогресса" находился зал
игральных автоматов, вокруг крутились стаи пацанов с нахальными лицами и
жадными глазами. Алекс поймал одного за воротник. Ему было лет двенад-
цать. Видавший виды джинсовый костюм, грязные раздолбанные кросовки,
обязательная жвачка. На поясе висит плейер без кассеты, скорей всего
отобранный у сверстника. Новое поколение - именно ему предстоит строить
обновленную Россию.
- "Капусту" срубить хочешь?
Пацана предложение не удивило.
- Кто ж не хочет...
Алекс достал две пятерки. Одну вложил в цыпкастую ладонь, вторую су-
нул обратно в карман.
- Вызовешь друга, получишь.
- Тоже мне, "капуста", - скривился пацан. - А далеко идти?
- Рядом, - Алекс подробно проинструктировал пацана и заставил все
повторить. Потом отпустил и подтолкнул в нужном направлении. - Я жду
напротив, рядом с овощным магазином.
Но сам перешел на другую сторону улицы, зашел в подъезд, поднялся на
третий этаж и, спрятавшись за мусоропроводом, стал наблюдать сквозь за-
тянутое паутиной окно.
Пацан сунулся в главный вход, вскоре вышел обратно и направился к
массажному кабинету, на несколько минут скрывшись из виду. Но вернулся
довольно быстро и расхлябанной походкой пошел к овощному магазину. Не
похоже, чтобы кто-то его задерживал и расспрашивал. У входа пацан долго
переминался с ноги на ногу и озирался по сторонам, потом зло сплюнул и
пошел обратно к игровому центру. Алекс перехватил его на полпути и, уп-
реждая взрыв негодования, сразу вручил обещанную пятерку.
- Телку знакомую встретил, пришлось проводить.
- А-а... Ну ладно. Только еще сигарету дашь! Твой друган тебе, ви-
дать, бабки должен?
- Ага, - наугад кивнул Алекс.
Пацан довольно усмехнулся.
- На работу не ходит, каждый день его какие-то парни спрашивают. Вид-
но, не только тебе задолжал.
- Хочешь еще двадцатник? Съездим к нему домой.
- Домой? - пацан презрительно скривился. - А ты неПИПдор? Вон недавно
Ваську один мужик завел к себе, будто марки показать, а сам всю жопу ему
разворотил!
- Какой же яПИПдор? - обиделся Алекс. - И потом, ты сам постучишь,
спросишь у хозяйки, а я на углу подожду!
- Ну так - ладно. Только полтинник. Чтоб знать, за что рисковать!
Алекс был у Кривули года полтора назад. Тот жил с теткой в аварийном
доме на Нахаловке. Фундамент и несущие стены потрескались, крыша проте-
кала, потолок провалился. Вовчик очень переживал, что сыреют книги. Их у
него было много - целый шкаф. Примерно треть осталась со старых времен:
самиздатовские детективы, тускло отпечатанные на машинке и грубо переп-
летенные в коленкоровые обложки.
Может, убогость жилища, может, дурной нрав тетки, может, и то и дру-
гое вместе играли свою роль, но Вовчик не любил водить к себе гостей.
Алекс зашел один раз, и то случайно, сейчас он даже не был уверен, что
сумеет отыскать нужный дом. Но ему повезло.
Спрятавшись за углом, он смотрел, как пацан стучался в обшарпанную,
перекосившуюся дверь, как выглянула тетка и что-то пролаяла в ответ на
заданный вопрос. Потом он пропустил пацана, проследил, не идет ли кто
следом, и только тогда догнал.
- Опять телка? - издевательски спросил пацан. - Видно, ты его грох-
нуть хочешь! Не ты один, его и тут искали! Только он давно переехал... С
полгода как...
Информатор деловито сморкнулся.
- Бабка злющая! Говорит - дом купил, а ее с собой не взял. Сука па-
рашная, говорит... - с явным удовольствием выговорил он. - Давай полтин-
ник!
- Сейчас. Зайдем в подвал, пересчитаем, - Алекс протянул руку к тон-
кой шее.
Пацан шарахнулся в сторону.
- В какой подвал? Никуда я не пойду!
- Ну на чердак. Мне без разницы. Лишь бы не видел никто.
- Ах тыПИПдор! Как чувствовал!
Отбежав на безопасную дистанцию, он стал искать камень, но Алекс пох-
лопал себя по боку, и пацан мгновенно исчез. Он хорошо знал жизнь во
всех ее проявлениях.
Светке Алекс ничего рассказывать не стал. Повалившись на разболтанную
скрипучую кровать, он погрузился в размышления. Поиск ведется широко-
масштабный. Как они могли узнать адрес Кривули? Никто из его знакомых не
знал, где он живет! Или кто-то знал?
Внезапно Алекс подумал, что сам знает о товарище очень мало. Ну ког-
да-то сидел. Какое-то соучастие. Но за "какое-то соучастие" малолетке не
дадут восемь лет! А кто-то болтал, что он проходил по делу "Призра-
ков"... Сколько времени прошло, а ту банду до сих пор помнят: видать,
хорошо город поставили на уши! Может, сейчас Колдун заставит их забыть -
вон как расшумелся!
Вовчик любит рассказывать про зону, но про то, что было до нее, мол-
чит крепко. Почему? И чем он занимается? Массажный кабинет - это так,
отмазка, два-три часа в день... А остальное время? В последнее время по-
явились бабки, как-то болтнул, что машину хочет купить, теперь вот
дом... На какие шиши? Массажем столько не заработаешь, даже если руки до
костей сотрешь... И оружие... Зачем оно массажисту? И стрельнуть в упор
в башку ему ничего не стоит, причем не чужому охламону, а своему парню,
с которым накануне пил и девок драл... И уверенность в своих силах: ни
рэкетиров не испугался, ни Желтого... Кому-то он звонил, когда Каратист
убежал, потом сказал, что его не поймали... Значит, посылал кого-то ло-
вить? Непростой человечек Вовчик, ох непростой...
* * *
Получив записку от Колдуна, Печенков чуть не наделал в штаны. Он
знал, что это не простая угроза: смертные приговоры в группировке испол-
нялись не в пример четче и быстрее, чем приговоры суда. Но здесь явное
недоразумение: он ничего не сказал! Он держал язык за зубами, лишь прог-
нал фуфло, назвав соучастниками тех, кто еще только проходил испытание,
к тому же и Фитилю, и Самсону это было уже все равно... Может, на него
повесили вину за их смерть? Но он никакого отношения к ней не имеет и,
почему обоих зарезали рядом с ИВС, не знает... Это просто совпадение! Но
про совпадение никто слушать не будет, его вообще не будут слушать, за-
душат ночью удавкой и подвесят - экспертизы в тюрьме не отличаются тща-
тельностью: раз висит, значит, повесился.
Долго мучиться сомнениями и страхами Печенкову не пришлось, его выз-
вал сам начальник оперчасти Стариков, по кличке Цербер. У главного кума
была грозная репутация, зеки его боялись, и все знали - по пустякам Цер-
бер не дергает, для этого есть четыре опера, с которыми обитатели СИЗО в
основном и имели дело.
Вопреки рассказам, выглядел Цербер добродушно и встретил следствен-
но-заключенного приветливо, почти дружески.
- Молодец, Миша, что раскололся, - улыбнулся он. - Этих ПИПаков в ка-
мере не послушался и правильно сделал.
Печенков вытаращил глаза.
- Что удивляешься? У вас еще не завоняло, а я уже знаю, кто пернул!
Они говорят, надо стойку держать, "закону" следовать... А сами и колют-
ся, и стучат друг на друга, только успевай записывать! Вон, видишь,
сколько набралось!
Цербер похлопал пухлой ладошкой по толстой папке.
- А тебе за сотрудничество со следствием поблажка вышла! Вот читай,
расписывайся!
Широким жестом главкум положил перед ним лист бумаги с машинописным
текстом и печатью. Полупарализованный словами "сотрудничество со
следствием", Миша стал читать. Перед ним лежало постановление об осво-
бождении из-под стражи под подписку о невыезде.
- Ну, доволен? - Стариков встал, обошел стол и, улыбаясь от полноты
чувств, обнял подследственного за плечи.
- Что застыл, дурашка? - ласково сказал он. - Расписывайся...
Ничего не понимающий Печенков взял ручку.
- Гражданин начальник, разрешите обратиться, - в дверях стоял шнырь
из хозобслуги. - Гражданин капитан прислал на уборку кабинета...
- Ты как посмел без стука войти! - побагровев, рявкнул Стариков. - Да
я тебе, мерзавец, ливер отобью! Ты у меня зубы в руке носить будешь! Не-
деля карцера! Пошел вон!
Шнырь исчез. Но он видел, как Цербер по-отечески обнимал Печенкова, а
тот подписывал какуюто бумагу. Через три часа об этом будет знать вся
тюрьма, независимо от того, вернется шнырь в свою камеру или сразу попа-
дет в карцер. А еще через день и на воле узнают, что Миша стучит Стари-
кову лично. А факт освобождения это подтвердит на сто процентов.
Печенков хотел сбросить тяжелую руку со своего плеча, но не посмел:
выбитые зубы и отбитые почки не оправдают его в глазах братвы. Впрочем,
Цербер и сам убрал руку и вернулся на место.
- Желаю тебе честной трудовой жизни, - уже без особого тепла на-
путствовал он Печенкова. - Чтобы к нам больше не попадал. Иди, тебя от-
ведут на оформление...
Когда Печенков вышел, добродушие из облика Старикова мгновенно исчез-
ло. Придвинув старинный телефонный аппарат, он набрал номер.
- Через полчаса выйдет, - деловито сообщил он. - Я тут такую красивую
комбинацию провернул, все как ты просил.
- Спасибо, - сказал Лис в трубку сотового телефона. Он сидел в машине
рядом с Валерой Поповым. Сзади развалился Литвинов. Все трое не сводили
глаз с зеленых ворот тюрьмы, в которых угадывались контуры маленькой,
плотно подогнанной калитки. Именно сквозь нее возвращаются в мир свободы
отдельные счастливцы.
Обычно заинтересованные люди об этом знают, и на потертом асфальтовом
пятачке толпятся встречающие: друзья, подруги, родня, чтобы воздать по-
чести освобожденному страдальцу. По торжественности встречи и размаху
последующего банкета такие торжества порой могут сравниться с чествова-
нием героев космоса, вернувшихся на многогрешную землю. Кавалькады кру-
тых тачек, снятый на сутки кабак, съехавшиеся из близка-далека авторите-
ты, дорогие подарки... После фильма "Однажды в Америке" у братвы вошло в
моду радовать истомившегося в застенках друга немедленным сексом: пока
лимузин с наглухо затемненными стеклами движется от СИЗО к ресторану,
виновник торжества успевает сбить оскомину вынужденного воздержания.
Иногда процедура освобождения выглядит гораздо народнее и напоминает
деревенскую свадьбу: самогон, гармошка, цветастые платья и бумажные цве-
ты в волосах непомерно наштукатуренных девок, пляски с повизгиванием,
хороводы вокруг бывшего узника, рожа которого наглядно подтверждает, что
корни его произрастают из той же хорошо унавоженной почвы, что и само-
гонно-гармошечные обычаи.
Случается и еще скромнее: пять-шесть человек обнимут освобожденного и
увезут без всяких внешних эффектов, шуму и пыли.
А малолетки дождутся своего, погогочут, поматерятся, заплюют асфальт
под пряный аромат анаши и двинут себе пешком в какой-нибудь кильдюм.
Только одного не бывает: чтобы "откинувшегося" никто не ждал. Не по-
тому, что у любого арестанта куча друзей и нет таких, которые никому не
нужны. Наоборот, ненужных и бесполезных до хрена. Но их, убогих, в наше
кланово-родовое время всеобщего кумовства-блатовства никто и не освобож-
дает - парятся от звонка до звонка.
Печенку тоже, конечно бы, встретили: раз было кому хлопотать да че-
кулдаевские гонорары оплачивать, то и приветить за роковой калиткой, ла-
пу пожать да по плечу похлопать - тоже бы нашлось. Но Лис через Старико-
ва запустил дезу, что выпустят его из-за непорядка в документах только
завтра с утра, когда убедятся, что печать на постановлении всамделишная,
хотя и плохо поставленная, а не липовая, вырезанная из старого каблука.
Так и оказался Миша Печенков один на видавшем виды асфальтовом пятач-
ке, но повел себя необычно: вместо того, чтобы вертеться в поисках друж-
банов-кентов, втянул голову в плечи и рванул за угол как ошпаренный.
Видавшая виды руоповская "Волга" поехала следом, догнала на тихом хо-
ду, и Лис через приспущенное стекло тихонько окликнул его по имени. И
снова Печенка повел себя странно: шарахнулся в сторону, вроде бежать хо-
тел, а когда оглянулся и заклятых своих врагов - ментов - рассмотрел, то
успокоился и подошел добровольно, и сел в машину сам, без всякого при-
нуждения.
"Волга" рванула против движения, рисково разминулась с возмущенно
взревнувшим грузовиком и помчалась прямо по трамвайным рельсам, словно
какая-нибудь дрезина. Попов удерживал скаты на сточенных добела полосках
стали, и машина шла ровно, не ощущая многочисленных выбоин и ухабов до-
роги. Печенков сидел молча и даже не задал естественнейшего вопроса -
куда его везут. Так бывает, когда человек сам не знает, куда деваться, и
полностью доверяется складывающимся событиям.
Они выскочили на Магистральный проспект и мчались в сторону Северного
жилого массива. Когда-то справа несколько километров подряд сплошняком
простирались глухие заборы военных заводов, но рыночная экономика пос-
ледних лет пробила в них многочисленные бреши: "оборонка" потеснилась,
подалась назад, освободив территорию для бензозаправки, торгово-выста-
вочного комплекса, ресторана и сети фирменных магазинов.
Район преобразился - стал шумным, многолюдным, и строгий в вопросах
конспирации отставной полковник НКВД СССР, бывший "первый номер" спецг-
руппы "Финал" Иван Алексеевич Ромов обязательно поставил бы вопрос о пе-
реносе "точки исполнения" в другое место. Но он до новых времен не до-
жил, "первую" роль - исполнение - теперь играл Валера Попов, а поскольку
