- Дальше давай! - Пистолет нетерпеливо ерзал, но когда хотят замо-
чить, ничего не расспрашивают, и понимание этого простого факта возвра-
щало "быка" с того света.
- И все... Побазарили, разобрались и разошлись по-хорошему. А что по-
том получилось, не знаю. Наверно, ребята к массажисту второй раз сами
поперлись. А Колдун подумал - Боксер послал...
- Массажист - это Рогалев? - ствол мягко поглаживал мощную шею,
скользя вверх-вниз, как бритва то ли убийцы, то ли парикмахера.
- Не знаю. Толстый такой, кривой... Его Кривулей и зовут.
- Откуда он Колдуна знает?
- Ну если тот его "крыша"...
Слоняра понял, что убивать его не будут, и постепенно приходил в се-
бя.
- Боксер их не посылал, сто процентов! А я вообще ничего не решаю.
Ходил рядом, охранял - вот и все...
- Тогда ладно, - Лис убрал пистолет. - Тогда, братан, мы с тебя ниче-
го не имеем. Живи спокойно.
Это была психотерапия, компенсация за причиненный испуг. Лис старался
поступать всегда справедливо. Хотя, возможно, его представления о спра-
ведливости не нашли бы поддержки у очень многих сограждан. Ничего стран-
ного - справедливость очень сложная категория.
- Правда?! - воспрянул Слоняра. - Я в натуре ни с какого боку...
Дальнейших излияний Лис не слушал. В конце концов, он не профессио-
нальный психотерапевт. Выходя, он снял маску, так что охранник и не ви-
дел, как он ее надевал. Литвинов, наверное, тоже не видел, но догадывал-
ся. Или даже точно знал. Потому что именно он и дал Лису свою маску.
- Пульс нормальный, давление в норме, только язык обложен, - доложил
он. - Но это не страшно. Поехали.
Охранник поудобнее устраивался на жесткой скамейке, а Лис с Литвино-
вым пошли к лестнице. Впереди, на сестринском посту возилась с бумагами
высокая худощавая женщина в белом халате. Что-то в ее облике казалось
знакомым. Очень знакомым.
Они подошли ближе, и он узнал ее прежде, чем медсестра повернула го-
лову. Посторонние люди не должны шляться в отделении по ночам.
- Вы, наверное, из милиции? Насчет Федулова?
Натаха и раньше была близорукой, к тому же она смотрела против света.
- Точно так, товарищ медсестра. Подполковник Коренев!
- Ой, Филипп! - удивилась она. - Я тебя не узнала...
Удивление было не очень сильным, скорее умеренным. Будто они не виде-
лись неделю, а не несколько лет. Впрочем, некоторая заторможенность для
нее характерна.
- Ты же работала в мединституте...
- Ой, я уже давно здесь. Года полтора. Или два...
Натаха почти не изменилась. Во всяком случае, в видимой части. Белая
шапочка прятала волосы, халат скрывал фигуру. Те же раскосые лисьи глаза
с синими полукружьями, тонкий прямой нос, большой рот с узковатыми губа-
ми. Щеки разрозовелись. Морщинок чуть прибавилось, а может, так неудачно
ложится люминесцентный свет...
- А у тебя как дела? Наверное, все хорошо? Я видела, ты ехал в краси-
вой иностранной машине...
Натаха по-прежнему различала только две краски: черную и белую. Если
человек сидит в хорошем автомобиле, значит, у него все хорошо.
- Наверное, все хорошо. Если не считать того, что меня хотят поса-
дить...
- Опять? - искренне ужаснулась Натаха. Вопрос прозвучал комично: буд-
то Лис регулярно садился в тюрьму, освобождался и снова садился. Но эта
ее нескладность компенсировалась тем, что именно она помогала осужденно-
му Кореневу выбраться из специальной колонии усиленного режима.
- Поехали, Филипп! - Литвинов прошел вперед и нетерпеливо переминался
с ноги на ногу.
- Ты спешишь? Может быть... выпьем чаю? - Она облизнулась.
- Хочешь?
Вопрос прозвучал двусмысленно. Или, наоборот, - недвусмысленно.
- Филипп, я жду в машине, - командир СОБРа направился к лестнице.
- Подожди.
Майор оглянулся.
- Поезжай без меня. Я потом сам доберусь.
- Как знаешь.
Они остались вдвоем под мертвенным светом больничных светильников.
Лис шагнул ближе и положил руки ей на талию. Она осталась такой же тон-
кой, как и раньше.
- Увидят, - прошептала Натаха.
Он уловил запах спиртного. Так вот откуда румянец на щеках!
- Это у вас был "газ-квас"?
- Что это? - спросил неискушенный и целомудренный Близнец.
- Пьянка. Нам охранник сказал.
Карие, с поволокой, глаза уставились куда-то в потолок.
- Немного выпили. Сестричка с четвертого этажа сдала сессию. Она хо-
рошая девочка...
- У тебя все хорошие. А кто работал "хорошим мальчиком"?
Теперь она рассматривала пол. На новом линолеуме действительно появи-
лось уже немало пятен.
- Дежурный врач. Олег... Николаевич.
- А ты дежурная медсестра!
- Да, - она покаянно кивнула.
- И часто вы вместе дежурите по ночам?
- Ну почему часто... Когда совпадает...
А если не совпадает, можно поменяться. С постоянным напарником дежу-
рить интересней. Впрочем, постоянный напарник может быть в любой смене.
Лис встряхнул головой. Что с ним? Прошло три года, и она ему ничего
не должна. К чему этот допрос? Удивительно, что она покорно отвечает и
чуть ли не оправдывается. Впрочем, в этом вся Натаха. Она никогда не
идет наперекор обстоятельствам, предпочитая плыть по течению и находя
этому оправдания. Бороться с "обстоятельствами" сложнее, чем их оправды-
вать.
- Извини, я тебя совсем забодал вопросами. Как ты живешь?
- Как и раньше. Но скоро начну новую жизнь. Хочу уехать куда-нибудь
далеко. В деревню. Буду лечить людей, помогать им...
Лис усмехнулся. Знакомая песня.
- Помогай здесь. Зачем ехать туда, где нет теплого сортира и биде?
- Чтобы бороться с трудностями, - нравоучительно произнес второй
Близнец. - И когда я их побелю, я лучше узнаю себя... Победю или побеж-
дю? Или...
В свое время Лис выслушал немало откровений о будущих планах, рацио-
нальность которых не выдерживала никакой критики. Натаху спасало лишь
то, что она только строила планы, но не доходила до того, чтобы претво-
рять их в жизнь.
- Что же мы стоим в коридоре? - спросил он. - Ты обещала чай.
- Пойдем.
Натаха шла чуть впереди, и Лис разглядывал ее ноги. Низкие каблуки их
не украшали: с внутренней стороны икр мышц почти не было, и они казались
чуть кривыми. А может, и были такими. Но Лис видел Натахины ноги в таких
ракурсах и положениях, что кривыми их не считал, напротив, испытывал к
ним симпатию и самые теплые чувства. Когда она надевала "шпильки" и кол-
готки на голое тело, то ноги выглядели на все сто!
Она толкнула узкую фанерную дверь. Лис зашел следом. Они оказались в
вытянутой комнате, справа и слева вдоль стен располагались стеллажи с
ватой, простынями, пододеяльниками, прямо чернело незанавешенное окно,
упираясь в подоконник, стоял маленький однотумбовый стол и древнего вида
стул. Все.
- А где же чай?
- Ты хочешь чаю?
Раскосые глаза озабоченно забегали, и Лис понял, что сюда его привел
первый Близнец.
- Сейчас я принесу кипятильник...
Лис подошел вплотную.
- Тут его и включать некуда.
- Что?
Он молча расстегивал белый халат. Вот тебе на!
- Ты без лифчика?
- Жарко...
Особой жары Лис не чувствовал, хотя внутренний жар начинал заливать
его тело. Груди у Натахи изменились: схуднули в верхней части и теперь
свисали полупустыми мешочками, но длинные соски попрежнему задорно тор-
чали вверх. Готовый к дальнейшим неожиданностям, он расстегнул пуговицы
до самого низа, но больше сюрпризов не последовало: трусы были на месте.
Он просунул руку под легкую резинку, погладил волосы, скользнул дальше.
Сейчас ему действительно стало жарко. Непроизвольно он потянулся к губам
Натахи, но она отвернула голову. Как хочешь...
- Дверь тут закрывается?
- Только снаружи. Надо подпереть стулом...
Лис попробовал. Действительно, стул вошел спинкой как раз под дверную
ручку и заблокировал вход. Если, конечно, кто-то не саданет с разбегу
плечом.
- Этот твой доктор, Олег... Он ревнивый?
- Его вызвали в приемник...
Лис с сомнением посмотрел на незанавешенное окно.
- Там пустырь. Ничего не видно.
Первый Близнец частенько подводил второго, выказывая осведомленность,
которую тот всячески пытался скрыть. Когда-то Натаха указала ему дорогу
в безлюдную дубовую рощу за городом, в которой оказалось очень удобно
заниматься сексом. Она хорошо разбиралась в запутанных проселках, знала,
в каком направлении ехать и где поворачивать. После чего усилия целомуд-
ренного Близнеца продемонстрировать невинность этого знания уже не могли
увенчаться успехом.
- Как ты хочешь? - это уже был конкретный вопрос первого Близнеца.
- По-настоящему, - так же конкретно ответил Лис. Трусы у Натахи были
из толстого трикотажа. Ей никогда не хватало денег на хорошее белье. А
может, не было привычки к нему.
- Сядь на стол...
- Не надо... Он еле держится...
- Ну тогда повернись.
Этот ракурс до сих пор сохранялся в памяти, и сейчас натуральный вид
совпал с воображаемым. Закинутый на лопатки халат, узкая спина, тонкая
талия, округло расширяющиеся бедра, маленькие ягодицы, прямые тонкие но-
ги... Рассматривая ее, он замешкался.
- Что-то не так?
- Все нормально...
Насчет стола Натаха оказалась права, он раскачивался и скрипел, даже
когда она опиралась на крышку руками.
Притаившийся на пустыре за грудой строительного мусора Руслан Шерипов
смотрел на освещенное окно каптерки, хотя не видел, что происходит за
ним, и не подозревал, что именно там находится враг, которого он ждет.
Ужах и Али уехали за теми двумя, а этот принадлежит ему. Рано или поздно
он выйдет из освещенного вестибюля и пройдет мимо, потому что другой до-
роги тут попросту нет.
Справа послышалось какое-то движение. Масса его была небольшой, и
Руслан, не изменяя позы, спокойно обернулся. Совсем рядом фосфоресциро-
вали две близко расположенные точки. Кошка или собака.
- Пошел!
Пошарив вокруг, он нащупал половинку кирпича и запустил в светящиеся
глаза. Удар, короткий визг и лай. Сначала обиженный, потом возмущенный,
потом злобный.
- Гав... Гав! Гав!!
Шерипов швырнул ком земли, потом камень, потом кусок доски, но собака
не успокаивалась. Наоборот, лай становился все исступленней. С другого
конца пустыря ему ответили еще несколько псов.
До дома Литвинова ехать надо около сорока минут, и сидящий за рулем
Сашок обратил внимание на идущую следом машину. Она держалась в отдале-
нии, но не отставала.
- Командир, а командир! Похоже, за нами "хвост"!
Начавший дремать Литвинов мгновенно взбодрился.
- Где? Эти? Давай проверим... Только осторожно, чтобы не вспугнуть.
Они свернули направо, потом налево, потом остановились у ночных киос-
ков, и Литвинов купил сигарет.
- Точно.
- Да.
Майор включил рацию.
- Эльбрус, Эльбрус, я Беркут-1.
- Слушаю, Беркут, - прорвался сквозь треск и шум эфира голос помощни-
ка дежурного по городу.
- Следую по Южному проспекту, на хвосте неизвестная машина, прошу
проверить. Как поняли? Прием.
- Что за машина? Какой номер? Прием.
- Номер не видно. Она далеко, не виден номер. Подошлите ГАИ или пат-
рульку проверить.
- Почему мы должны ее проверять? Какие основания? Что они нарушили?
- Ничего не нарушили. Едут за нами через весь город.
- Мало ли почему они едут... У нас нет свободных экипажей. Очень нап-
ряженная ночь: два самоубийства, тяжкие, да кражи замучили... Как поня-
ли?
- Вас понял. Конец связи.
В дежурной части радист положил трубку.
- Что там? - спросил дежурный, сосредоточенно составляющий очередную
сводку.
- Собровцам что-то померещилось. Вроде какая-то машина за ними идет.
Просили проверить.
- Что они, сами проверить не могут? - педантичный капитан оторвался
от журнала. - У нас свободные патрули есть?
- Тринадцатый на заправку поехал, а пятнадцатый не отвечает. Ос-
тальные все заняты.
- Вызывай пятнадцатого. Если еще раз выйдут на связь - пошли его или
тринадцатого. Сколько можно заправляться!
- Тебе понравилось? - спросила Натаха, застегивая халат.
Лис помедлил с ответом.
- Ничего. Но я не люблю быть вторым.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты только что сделала минет своему Олегу. Я понимаю. Дежурный врач
и дежурная сестра. Боевая подруга. К тому же ты не знала, что я приду.
- С чего ты взял?! - возмутился второй Близнец. - У нас совсем другие
отношения...
- Может быть. Но там у тебя все мокро.
- Это я от тебя...
- А то я не знаю. Тебя только разогревать полчаса надо. Ну да ладно.
Какая разница? Правда?
Лис улыбнулся и потрепал Натаху по розовой щечке. Видя, что он не в
обиде, медсестра успокоилась.
- Ты к нам еще придешь?
- Как получится. Пока.
- Я тебя провожу.
Она действительно довела его до лестницы и целомудренно протянула ру-
ку. Лис церемонно пожал прохладные пальцы и побежал вниз. На половине
пути он встретил представительного молодого доктора с аккуратной бород-
кой.
- До свидания, Олег.
- До свидания, - доктор недоумевающе оглянулся.
"А ведь он моложе Натахи лет на десять, - подумал Лис, тут же вспом-
нил Ребенка и покаянно покрутил головой. - Ничего, девочка, измена не в
теле, а в сердце!"
Он прислушался к себе. В сердце от чувств к Натахе ничего не оста-
лось. Там жила только Ребенок.
Прямо от аккуратных ступенек приемника начинался зловеще темный пус-
тырь. Подходящее место для грабежей, разбойных нападений и изнасилова-
ний. В городе много подходящих для таких гнусностей мест. В любом городе
страны. Не хватает другого: яслей, детских садов, школ, больниц, домов
престарелых...
Лис шел обычным быстрым шагом. Впереди злобно лаяли собаки. С чего
это? Чем дальше он отходил от освещенного здания, тем громче становился
лай. В него вплеталось остервенелое рычание. Такие звуки псы издают,
только когда нападают на человека. Из внутреннего кармана Лис извлек
тонкий, с авторучку, фонарик. Мощный луч галогеновой лампы пронзил чер-
ноту ночи. Стая собак бросалась на кого-то, невидимого за кучей строи-
тельного мусора. Очевидно, человек лежал.
"Пьяного нашли! Сейчас загрызут, к чертовой матери..." - подумал Лис,
ускоряя шаг. Свирепое рычание усиливалось, подтверждая его подозрения.
Раздался человеческий крик, громыхнул выстрел, метнулась быстрая тень. С
визгом собаки бросились врассыпную. Дело принимало совершенно неожидан-
ный оборот. Неужели здесь кто-то из ментов? Или....
Отточенным движением Лис сунул руку под пиджак. Ладонь сразу поймала
рукоять "пээмэма", большой палец отстегнул застежку и лег на предохрани-
тель.
- Кто там? - крикнул он, отставляя руку с фонариком в сторону. Пре-
досторожности никогда не бывают излишними. Не оказалась чрезмерной она и
сейчас, потому что за миг до того, как яркий луч нащупал всклокоченную
фигуру с пистолетом в руке, грохнул второй выстрел и пуля прошла на метр
левее его тела.
- Бросай! Милиция! Ну!
Лис очень не хотел стрелять в неизвестного. За последнее время оружие
применили Рывков и Литвинов, Колорадский Жук сурово хмурил брови, но ни-
чего не говорил, зато прокурор возмущался как мог:
- Вы что, в Техасе живете?! Или у нас война идет? Задача милиции за-
держивать преступников и передавать следствию! А вам скоро ни следова-
тель, ни прокурор, ни суд не понадобятся: сами застрелите, кого найдете
нужным, и все!
Было непонятно: говорит он по убеждению или повторяет чужие слова. И
хотя в конце концов желчный толстячок признал оба факта правомерными,
такой прессинг отбивает охоту к решительным действиям. Тем более сейчас,
когда УСБ целенаправленно копает под него и только ищет повода... Может,
это провокация? Нет, слишком рискованная провокация, никто не санкциони-
рует...
Лис промедлил с выстрелом, и неизвестный снова исчез. Но, судя по
звукам, не убежал, а затаился за свалкой. Присев, Лис положил фонарь на
землю. Острый луч прочерчивал четкую дорожку, указывая нужное направле-
ние. Так сигнальщик наводит на цель эскадрилью бомбардировщиков. Лис
достал трубку. Бомбардировщики не бомбардировщики, а пяток патрульных
машин через несколько минут возьмут пустырь в кольцо. Он нажал кнопку и
убедился, что закон подлости работает в полную силу: села батарея. Труб-
ка не подавала признаков жизни. Оставалось прибегать к дедовским спосо-
бам...
Задрав ствол вверх, Лис дважды нажал на спуск.
- Бах! Бах!
Старый милицейский сигнал "Прошу помощи". Он родился тогда, когда от-
сутствовала развитая телефонная связь, переносные рации и, конечно, не
было сотовых телефонов.
- Бах! Бах!
Услышав два выстрела подряд, любой милиционер - конный или пеший, во-
оруженный наганом или винтовкой - обязан поспешить на выручку.
- Бах! Бах!
Даже если древний сигнал забыли, пальба в городе должна привлечь вни-
мание патрульных машин, встревожить граждан, у которых есть телефоны...
Да та же Натаха, она ведь слышит выстрелы, неужели не догадается набрать
ноль-два... Правда, у нее есть уважительная причина, она может быть
сильно занята... Но не все же жители округи трахаются именно в данный
момент!
- Бах! Бах!
С диким воплем и топотом неизвестный выскочил из-за кучи мусора и
бросился к Лису. Когда он пересекал луч света, подполковник увидел наце-
ленный на себя пистолет. Выбора у него не оставалось.
- Бах!
Попасть ночью в бегущего человека нелегко даже с близкого расстояния.
Но Лису это удалось. Тот сам налетел на выстрел, и пуля прошила его сни-
зу вверх навылет: вошла в нижнее ребро слева и вышла под правой лопат-
кой. Неизвестный рухнул, и по характеру падения Лис понял: попадание на-
дежно вывело его из строя.
Осторожно светя фонарем и держа оружие наготове, он подошел к упавше-
му. Его пистолет лежал в стороне, верный признак, что тот не притворяет-
ся. Посветив в лицо, Лис узнал Шерипова. Значит, это не какая-то случай-
ность, исход ночной встречи на пустыре был предопределен: один убитый.
Убитым должен был стать он, Лис. Его спасли собаки. Непонятно повел себя
и враг: с чего он сам бросился под пулю?
По закону раненому следовало оказать помощь. Но Лис вряд ли мог это
сделать. Больница рядом, но на выстрелы никто не обращает внимания...
Однако на этот раз он ошибся.
- Вы что там делаете, сволочи! - толстая тетка в белом халате, уперев
руки в бока, стояла на ступеньках. - Я счас милицию вызову!
- Давай сюда врачей, тут раненый! - крикнул в ответ Лис. - И в мили-
цию позвони!
Шерипов пришел в себя.
- Про девятый забыл... - несвязно прошептал он, и Лис сразу понял, в
чем дело. Противник считал выстрелы! В "пээме", стандартном оружии мили-
ционеров, всего восемь патронов. А про модернизированный вариант с уве-
личенным магазином он вообще не подумал.
От здания больницы к ним неспешно шли толстая тетка и нескладный му-
жик в белом халате.
- Едет уже милиция, едет... - не то успокаивала, не то угрожала толс-
туха.
Лис не сводил глаз с распростертого на холодной земле тела. Он нахо-
дился в отупелом состоянии, когда не хочется ни о чем думать и ничего
предпринимать. Но вдруг сковывающую мозг корку безразличия пронзила ост-
рая мысль: как Шерипов оказался в больнице? Для этого существовала
только одна возможность: он должен был следить за ними от самой конторы!
А где его друзья? Значит, они пошли за Литвиновым...
- Может, поднимем наш дежурный взвод? - спросил, будто советуясь, Са-
шок.
Литвинов подумал:
- Что толку... Они не успеют. Если эти друзья по нашу душу, развер-
нуться обратно не дадут. А пока ребята доедут...
Существовала и еще одна, самая простая, возможность: оторваться,
скрыться от преследователей. Используя большую скорость легковушки и хо-
рошее знание города, они могли бы сделать это без труда. Но тогда вопрос
нерешенным зависал в воздухе. Если это террористы, то сейчас их, по
крайней мере, заметили, а в следующий раз они могут напасть внезапно...
- А может, тут и нет ничего, - добавил Литвинов. Такая возможность
тоже существовала.
- Сами разберемся! Впервой, что ли...
По идиотской практике служебных расследований милицейской стрельбы
стрелявший сотрудник сдает оружие до завершения проверки. И хотя Колобок
признал действия Литвинова правомерными, заключение еще не было подписа-
но, и по правилам командир СОБРа должен был в данный момент быть безо-
ружным. Но у сотрудников спецподразделений, в отличие от всех остальных,
не один закрепленный "ствол", а несколько. У Литвинова, кроме сданного
"стечкина", имелись еще два. И сейчас в подмышечной кобуре под курткой
висел плоский и длинный "ТТ".
- Значит, так, - сказал майор, доставая оружие. - Не доезжая до ТЭЦ,
по нашей стороне есть гаражи. Знаешь?
- Да. Там целых три кооператива. С гектар, а может, и больше.
- Верно. Проезжаешь первый, а на вторых воротах сверху наварена тру-
ба, чтоб грузовики не ездили. Мы под ней пройдем, они - нет. А справа
ремзона, она у них общая. Мы через нее крутанемся и выходим им в хвост.
И все, амба, деваться им некуда!
Сашок почесал перебитый нос.
- У них в кузове человек десять поместятся...
- И что? - построжал командир.
- Да нет, ничего.
- Если это те чичи, то их осталось трое. Ну да один фиг! - У нас ав-
томат, если что - всех положим, сколько их там ни есть!
- Тоже верно, - невозмутимо согласился Сашок.
Они неслись по широкому пустынному проспекту, слабо освещенному го-
ревшими через два на третий фонарями. По обе стороны расстилалась пром-
зона - сплошная чернота с редкими тусклыми точками еще не разбитых лам-
почек. Впереди светились огнями тысячи окон Южного микрорайона. Микроав-
тобус сократил дистанцию и теперь держался в пятидесяти метрах, как буд-
то шел на буксире.
- Смотри не проскочи, вон, справа, - тихо сказал Литвинов.
- Знаю, - так же тихо отозвался Сашок. Как будто они боялись, что
преследователи могут услышать их разговор.
Притормозив, Сашок резко повернул руль и газанул, под прямым углом
выскочив на узкую асфальтовую ленту, ведущую к гаражному городку.
- Уходят! - выругался Али. - Надо было их у больницы валить!
"Рафик" обеспокоенно рванулся следом. Сценарий Ужаха был нарушен,
внезапного нападения не получилось, но они были преисполнены решимости -
идти до конца, не считаясь ни с чем, даже с возможностью гибели. Как по-
добает настоящим воинам ислама.
"Шестерка" неслась к открытым воротам первого кооператива. Над ними
желтела одна из редких в этом районе лампочек, на территории прожектор
светил вдоль бетонных боксов, высвечивая совершенно бесполезные, с точки
зрения профессионала, массивные засовы и огромные замки. Где-то должен
находиться сторож, но видно его не было. Залетев во двор, Сашок еще под-
дал газу. Микроавтобус летел следом.
Территории кооперативов располагались одна за другой, правление вто-
рого боролось с транзитными грузовиками, очевидно запрещающий знак ока-
зался недостаточно эффективным и его усилили железной трубой, приварен-
ной на высоте один метр восемьдесят сантиметров от земли. "Шестерка"
свободно проскочила под железным ограничителем и на первом же повороте
свернула направо.
- Скорей, уйдут! - возбужденно выкрикнул Али. В азарте погони ни он,
ни водитель не заметили препятствия, и микроавтобус с разгона врезался
во внезапно перечеркнувшую лобовое стекло тень.
Удар, треск, звон, лязг...
- Стой!! - крикнул Литвинов. На такой успех он не рассчитывал. Одно
дело - просто прижать неизвестных в тупике, а другое - получить их гото-
выми.
Когда собровцы с оружием наготове подбежали к "рафику", и Ужах Исмаи-
лов и Али Кинжал находились без сознания. За их спинами лежал труп сер-
жанта Молочкова.
Глава девятая
ЭФФЕКТ БУМЕРАНГА
Делать добро выгоднее, чем
зло, ибо и то и другое
возвращается, подобно бумерангу.
Беда в том, что сам метатель
бумеранга обычно не задумывается
об опасности своего оружия.
Австралийская пословица
Кубарем скатившись с железнодорожной насыпи, ничего не соображая и не
разбирая дороги. Каратист бежал без остановки минут пятнадцать. Сначала
по лесу, прорываясь через цепучий кустарник и хлещущие ветки деревьев,
потом по дороге, мимо открытых кафушек, посетители которых поворачивали
головы вслед окровавленному обезумевшему парню, потом, преодолевая невы-
сокие заборы, через территории пустовавших еще баз отдыха... На газоне
очередной он, вконец обессилев, повалился во весь рост, раскинув руки,
будто получил еще одну, более точно направленную, пулю.
Неистово колотилось сердце, жгло в груди, пересохло в горле. Сама ра-
на вроде бы и не болела, просто одеревенела шея, и он не мог повернуть
голову. Но самое главное - им владел животный, никогда ранее не испыты-
ваемый ужас. В голове не укладывается, что только что его хотели убить и
лишь счастливая случайность спасла от смерти. При другом раскладе он бы
уже был трупом, и эти Подлые козлы закапывали его в землю или топили в
озере.
Ну и гады! С такой легкостью стрелять во вчерашнего товарища! За что?
Он им ничего не сделал! И что будет теперь? Они ведь не успокоятся, бу-
дут искать, чтобы добить!
- Слышь, земляк, чего ты тут развалился? - послышался сзади скрипучий
голос. - И чего ты весь в крови?
Сергей сел, повернулся всем корпусом, но голову поднять не смог, так
что увидел только ноги в грязных, сильно помятых штанах и надетых на бо-
сые ступни галошах.
- Гр... ра... - горло слиплось, и слова не выходили наружу.
- Че, в "Скорую" позвонить? Или как?
- Не... - выдавил он, для наглядности замахав руками. Его знают на
всех подстанциях, сразу же пойдут слухи... К тому же о любом огнест-
рельном ранении обязаны сообщать в милицию и для него никто не станет
делать исключений.
- А чего ж тогда с тобой робыть? Хоронить вроде еще рано... Или пора?
Каратист вновь отрицательно помотал ладонью и на всякий случай изоб-
разил универсальный жест: потер большой и указательный пальцы друг о
друга. Он сам не знал, что имеет в виду, потому что денег у него было с
гулькин нос, но инстинкт подсказал, что невинное и приятное глазу движе-
ние пальцев вреда не принесет.
- Ладноть... Тогда пойдем, посмотрим, что там у тебя...
Корявая, но сильная рука вцепилась ему в локоть и помогла подняться.
Только теперь Каратист разглядел своего собеседника - им оказался до-
вольно крепкий и явно нетрезвый старик с недельной щетиной на одутлова-
том лице, растрепанной седой шевелюрой и крупным носом, цвет которого
красноречиво говорил о том, что нынешнее состояние его обладателя не яв-
ляется чем-то необычным. Зато глаза у него были осмысленными и живыми,
нарушая типичный образ старого алкоголика.
Старик привел его в небольшой кирпичный домик у самой ограды. В
единственной комнате был страшный бедлам - на полу вперемежку валялись
фуфайка, набор плотницких инструментов, резиновые сапоги, удочки, напо-
ловину наполненные мешки с перевязанными горловинами... На покрытом до-
потопной клеенкой квадратном столе рядом с пилой и долотом стояло блюдце
с картошкой в мундире, из свернутой газеты выглядывал кусок сала, здесь
же лежали два кусочка черствого хлеба, луковица и стояла початая бутылка
водки, накрытая граненым стаканом.
- Давай, прими, - с явным сожалением хозяин набулькал полстакана и
протянул Сергею.
Водка пролетела, как вода, но жжение в груди постепенно стало ослабе-
вать. Взвинченные нервы требовали еще солидной дозы, но курс лечения был
окончен: старик выпил три четверти стакана, доболтав, осмотрел бутылку
на просвет и убрал на подоконник.
- Садись, - буркнул он, придвигая табуретку к окну. - Я в медицинском
училище сторожем работал, - из плоского флакончика с жидкостью ядови-
то-зеленого цвета старик брызнул на ладони. Сильно запахло "Шипром". - А
после войны в деревне вроде фельдшера был... Настоящего фельдшера где
возьмешь, а я и уколы делал, и по лекарствам знал кой-чего...
Он осмотрел шею и присвистнул.
- Где это ты пулю поймал?
- Не знаю, шел по лесу, вдруг ударило...
Сергей обрадовался, что голос наконец вернулся.
- Так-таки ни с каких делов и ударило? - скептически переспросил дед.
- Бывает... Кровь-то остановилась, а пуля вот она, совсем рядом, под ко-
жей... Только как ее вытащить? Я в основном триппер лечил, а это уже хи-
рургия... Хочешь, могу попробовать ножичком...
- Не надо. Лучше просто перевяжите.
- Это сейчас... Обработаем, перевяжем... Только терпи...
Рану обожгло йодом. Сергей застонал.
- Терпи, терпи... Тогда в основном триппером болели, сифон большой
редкостью был. Если баба подцепит, ночью ко мне крадется, чтоб никто не
увидел... Я ей курс пенициллина проколю, а потом говорю: "Надо в город
ехать, проверяться: подействовало лечение или нет..."
Старик довольно грамотно наложил ватно-марлевый тампон и принялся
бинтовать шею.
- А они все чуть не в плач: что хочешь делай, только чтоб никуда
больше не ходить, никому не рассказывать... Ладно, говорю, приноси завт-
ра четверть самогонки, сала, картохи... А когда выпьем да закусим, я ей
объясняю: значит, так, раздевайся и ложись! Буду на себе опыт ставить:
сейчас пожаримся и подожду две недели, если у меня ничего не выскочит,
значит, ты здоровая... Ради тебя, дуры, на риск иду!
Лекарь довольно захохотал:
- Так и был всегда при бабах, выпивке и закуси!
Он закончил перевязку:
- Повезло тебе, что слабо попало да криво прошло. За это и выпить не
грех. Деньги есть?
Порывшись в карманах, Сергей протянул две десятки.
- Это все. Я бы тебе, батя, и еще отмаксал, да больше нету. Но за
мной не заржавеет... Я тебя в лучшем кабаке накормлю, напою, бабок под-
кину!
Старик подмигнул.
- Анекдот знаешь? Грузин бабу фалует, а она спрашивает: "Ты мне туфли
купишь?" - "Куплюкуплю!" - "А пальто купишь?" - "Конечно, куплю!" - "А
шубу купишь?" - "Куплю, дорогая, все что захочешь куплю!" Раз такое де-
ло, она ему и дала. Потом спрашивает: "Когда ты мне шубу купишь?" - "Ка-
кую шубу, откуда такие деньги!" - "А пальто?" - "И на пальто денег нет!"
- "А туфли?" - "Совсем денег нет, я бедный грузин..." - "А зачем тогда
обещал?" - "Э-э-э, дарагая, когда член твердый - душа мягкий, а когда он
мягкий - душа во какой твердый!"
