ность примера. Если больной видит перед собой человека, который вылечил-
ся от точно такой же болезни, одно это придает ему волю к жизни.
- Ты только дурак, что пьяным оказался. Был бы трезвым - вообще ниче-
го б не было! Но за пьянку не судят. Выгнать из органов - это да, это ты
заслужил. А судить не за что. Это они уже в одну кучу валят, чтобы пе-
рестраховаться - и пьянку, и стрельбу... А надо разделить: это сюда -
дисциплинарный проступок, а это сюда - правомерные действия...
- Кто ж разделять-то будет? Бабок на адвоката нет, бесплатный рабо-
тать не хочет, следак говорит - суд все решит... А я сижу и сижу...
Теперь надежда сержанта была обращена к Лису, и хотя он был очень за-
нят и открыл дверь в поисках свободного кабинета, повернуться и уйти он
не смог.
- Некому разделять, говоришь...
Коренев опустился на табурет для следователя и задумался. Он считал,
что безвыходных положений не бывает, и, как правило, действительно нахо-
дил выход из любого.
- Сейчас что-нибудь придумаем...
Уже первые повороты шестеренок изобретательности в изощренном мозгу
опера выдали решение. Он извлек трубку мобильного телефона, набрал номер
оперативного отдела. Ответил Волошин.
- Слушай, Леша, зайди ко мне в кабинет, найди в подставке календаря
визитку Чекулдаева и продиктуй его телефон.
- Как раз собирался тебе звонить, - нервно отозвался Волошин, - тобой
усиленно интересуется УСБ. В связи с Колеровым.
У Лиса неприятно захолодело под сердцем.
- Они были в ИВС, подняли там все бумаги... Потом поехали к Апресяну,
он сказал, что ты просил выдать липовое поручение задним числом, якобы в
оперативных целях. Вот сука!
- Он сам позвонил?
- Нет, ребята из Нахичеванского. Я тебе потом скажу.
Бывает, человека зашугают до смерти, он даст слабину, а после жалеет,
но тут другое - сам раскололся, гад!
- Что еще?
- Все.
- Найди телефон Чекулдаева и перезвони мне.
Нажав кнопку отбоя. Лис положил трубку на грязный, исчерканный непри-
личными словами и непристойными рисунками стол и застыл в озабоченном
размышлении.
Откуда дует ветер? Почему УСБ интересуется Колеровым? Как они вообще
узнали об этой истории? Все вопросы сняты, проблема закрыта, сил, заин-
тересованных в продолжении, нет! Но раз есть интерес, значит, есть и си-
лы, кто-то целенаправленно копает под него! В связи с чем?
Мозг, как компьютер, перебирал варианты, их было не так много, и все
отпадали один за другим. Кроме очевидного. "Золотой круг". Тот, кто мо-
жет отдать команду ОБЭП и налоговой полиции, вполне способен натравить
на неугомонного опера и УСБ. Других объяснений нет.
- У вас тоже неприятности? - нарушил гнетущую тишину Трофимов.
Лис вышел из оцепенения. Сержант верит в его могущество и надеется на
него. У человека, в которого верят, не должно быть неприятностей. Даже
если он завтра может оказаться в той же семьдесят шестой камере.
- У кого их нет? - бодро ответил он. - Проблемы для того и существу-
ют, чтобы их решать.
Музыкальная трель вызова прервала начинающийся диалог. Волошин про-
диктовал номер.
- А имя-отчество? - спросил Лис, черкая в отрывном блокноте. - Спаси-
бо.
Через минуту он соединился с Чекулдаевым. Тот ответил голосом большо-
го и очень важного начальника, который к тому же чрезвычайно занят. Но
когда Лис представился, тон мгновенно изменился. Теперь с ним говорил
простой хороший мужик, очень дружески расположенный к подполковнику Ко-
реневу и максимально готовый к оказанию последнему всевозможных услуг.
- Вспомнил ваше обещание, Виктор Фомич. Одному моему знакомому очень
нужна помощь квалифицированного защитника. Но у него совершенно нет де-
нег. Вы меня понимаете?
Коренев отставил трубку от уха и сделал приглашающий жест. Сержант
перегнулся через стол и превратился в слух.
- Какие деньги, Филипп Михайлович, о чем разговор! - слегка обиделся
Чекулдаев, как будто всегда работал исключительно бесплатно. Лис отме-
тил, что его имя-отчество адвокат помнил наизусть.
- Ваш знакомый под стражей?
- Да.
- Назовите, пожалуйста, его фамилию и статью.
- Трофимов, а статей у него целый букет. Одно убийство, одно покуше-
ние, превышение власти...
- Еще злостное хулиганство, - подсказал сержант, но Лис отмахнулся -
частности сейчас никого не интересовали.
- Конечно, это по версии следствия...
- Разумеется, разумеется, - по тону адвоката было ясно, что версии
следователя такая ерунда, которую не следует принимать в расчет. - Я
завтра же навещу вашего знакомого, и мы вместе определим линию защиты. А
начнем, я думаю, с изменения меры пресечения.
- В этом ему уже несколько раз отказывали.
Чекулдаев снисходительно хохотнул.
- Теперь мы попросим вместе. А я умею убеждать людей.
Да, бандитский адвокат был очень уверен в себе, и эта уверенность ос-
новывалась на сильных позициях.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. Надеюсь, что мы еще не раз будем плодотвор-
но сотрудничать.
Надейся, никто тебе не запрещает.
Трофимов ожил на глазах.
- Постойте, так это тот самый Чекулдаев?! - вдруг сообразил он. - Са-
мый знаменитый защитник! Тюрьма аж гудит: Чекулда - то, Чекулда - се!
Это он двух моих сокамерников вытащил! У него такса - сто долларов в
час. Неужели возьмется бесплатно?
- Ты же слышал, - ответил Лис. Сейчас он не мог радоваться вместе с
сержантом, угнетали свои заботы. - Думаю, теперь все пойдет на лад...
Он спрятал телефон и встал.
- Как в камере? Может, хочешь в одиночку?
Трофимов пожал плечами:
- Да нет. Пока вроде все нормально.
- Ну давай!
Лис протянул руку, и окрыленный сержант пожал ее изо всех сил.
По петляв по запутанным переходам, через несколько минут Лис зашел в
кабинет начальника оперчасти. Грузный и седой подполковник Стариков
оторвался от кучи грифованных бумаг и тяжело приподнялся в кресле.
- Психбольница, - вместо приветствия сказал он. - Один идиот повесил-
ся, одного в жопу трахнули, а я виноват! Будто это я его трахал! А в
женском крыле молодая зечка забеременела, опять комиссия: как это прои-
зошло? Да так и произошло! Как обычно происходит?
Лис понимающе кивнул. Теоретически способов много. Стариков с удо-
вольствием бы списал на следователя - он не ответчик за то, что делается
в следственных кабинетах. Даже если следак - женщина, и то можно найти
объяснение: привела мужа или приятеля обвиняемой, оставила наедине в ка-
бинете на пятнадцать минут. Чтобы поощрить подследственную за хорошее
поведение и чистосердечное признание. Но это маловероятно. Скорей всего
осеменение произвел кто-то из жеребцов-контролеров или один из оперов -
непосредственных подчиненных Старикова. А еще скорее - сработало не
чье-то личное необузданное сладострастие, а служебный интерес: девчонку
подставили кому-то из интересующих оперчасть зеков, за бабу они готовы
все продать. Или агента поощрили. А может, она тоже агент и поощрение
было обоюдным...
- Ну его на хер, этот бардак, летом подам рапорт!
Сколько Лис его помнил, Стариков всегда жаловался и грозил отставкой.
Только раньше увязывал ее с возрастом и выслугой, теперь и то и другое в
кармане - больше ничего не задерживает, вольному воля, когда хочешь,
тогда и уходи. И он стал переносить увольнение с одного сезона на дру-
гой. На самом деле подполковник так врос в специфический мир неволи, что
жить без него уже не сможет. Если тридцать лет ходить по лабиринтам пе-
рекрытых решетчатыми дверьми коридоров, под микроскопом изучать жизнь
битком набивавшего камеры человеческого материала: подследственных,
осужденных, транзитно-пересыльных, сдаивать информацию, плести интриги
оперативных комбинаций, накрывать "хаты" плотной осведомительской сетью,
дергая за невидимые ниточки, управлять человеческими судьбами, быть
всезнающим и всемогущим властителем полутора-двух тысяч душ, а потом
стать рядовым, никому не нужным пенсионером, то долго не проживешь.
- Дело имею, Иван Никанорович, - чтобы не терять времени понапрасну,
надо было сразу взять быка за рога.
Стариков недовольно вздохнул. Он любил выговариваться до конца, но в
последнее время этот процесс затягивался до неприличия.
- Давай свое дело.
- У вас есть такой Печенков. Надо ему передать записку.
Лис протянул клочок бумаги.
- Малевочка, малевочка, - пропел Стариков, надевая очки. Он любил
оперативную работу и сейчас заметно оживился. - Посмотрим, что ты там
придумал...
На листке под диктовку Лиса Валера Попов написал следующее: "За длин-
ный язык ты приговорен к смерти. Колдун".
Начальник оперчасти дважды прочитал записку.
- Неужели ты на Колдуна вышел? Мне в Управе все уши прожужжали, одно
задание за другим спускают: любую информацию про этого Колдуна требуют!
- Не знаю, - ответил Лис. - Может, вышел, может, пустышка. Но бумагу
надо передать сегодня. Завтра его скорей всего освободят.
- Ясно, ясно, - заглядывая в лежащий перед ним журнал распределения
по Камерам, Стариков принялся чертить какую-то схему на отрывном кален-
даре. Его не очень интересовало содержание записки и то место, которое
она занимала в проводимой Лисом комбинации, не интересовали причины
предстоящего освобождения Печенкова: все это воспринималось как дан-
ность. Для него было важно тактически правильно передать малевку адреса-
ту.
Начальник оперчасти закончил рисовать, придирчиво осмотрел свое тво-
рение, добавил одну линию.
- Вот так лучше, - удовлетворенно сказал он и подозвал Коренева поб-
лиже. - Смотри, какой расклад: Печенков у нас в шестьдесят третьей, а
сорок шестую мы как раз ставим на дезинфекцию, оттуда расселяем народ
кого куда... Одного человечка я направляю в шестьдесят третью через отс-
тойник, а там как раз этап из ИВС, его втемную и зарядят твоей запиской.
Красиво?
Стариков широко улыбался:
- Комар носа не подточит. Тем более если он завтра уйдет, то и разби-
раться некогда будет.
Ничего красивого в столь примитивной комбинации Лис не находил, но
радостно улыбнулся в ответ и довольно покивал головой:
- Здорово. И еще... Мне надо точно знать, когда он выйдет. Завтра
созвонимся, уточним время. Без меня его не выпускайте.
Подполковник понимающе подмигнул:
- Хочешь "хвоста" приделать? Грамотно, молодец. Вначале воткнешь ему
в жопу вот такое шило, - Стариков тронул толстым пальцем записку. - А
потом посмотришь, куда он побежит. Так?
Лис сделал неопределенный жест, не опровергая проницательности собе-
седника, но и не подтверждая его догадок, что вполне объяснялось сообра-
жениями конспирации.
- И еще одна вещь...
Коренев пригнулся к волосатому уху оперативника и перешел на довери-
тельный тон.
- Меня УСБ обкладывает. Надо одного человечка подработать, чтобы он
меня не сдал. Он здесь, у вас, фамилия Громов.
Солидарность оперативников общеизвестна, так же как и их общая непри-
язнь к службе собственной безопасности. Стариков аж подпрыгнул в своем
кресле.
- Да я ему яйца оторву! Здесь я командую, а не УСБ! Сейчас вызовем и
объясним: важно не сколько сидеть, а как сидеть... Думаю, он все поймет.
Лис тоже не сомневался в этом.
- Спасибо. Если что, звоните, я буду у себя.
* * *
Когда Коренев вернулся в РУОП, его уже ждали.
- Зайдите к генералу, товарищ подполковник, - сказал дежурный, и
обостренная интуиция Лиса сразу распознала недоброе.
У Колорадского Жука сидели два человека. Одному было лет сорок, ког-
да-то он работал опером в Октябрьском райотделе. Пару раз они встреча-
лись по пересекающимся делам, потом он куда-то исчез. Второй молодой -
не больше двадцати семи. Лис его никогда не видел.
- Это к вам, - официально сообщил Нырков. Он явно ощущал неловкость.
- Подполковник Зимин, отдел расследований УСБ, - представился старший
и показал удостоверение, как положено. Хотя дураку ясно, что если бы он
был хреном с бугра, то не сидел с вальяжным видом у начальника РУОПа, да
и вообще не вошел бы в здание.
- А это старший лейтенант Хмельнов, - указал подполковник на коллегу.
- Хорошая фамилия, - похвалил Лис и тут же выругал себя за это: опе-
ров, следователей и проверяющих лучше не злить.
- Подполковник Коренев, начальник оперативного отдела РУОПа, - приняв
строевую стойку, доложился он по всей форме. Жук неодобрительно покачал
головой, видно, решил, что он фиглярничает.
- Пройдемте к вам в кабинет, - не то предложил, не то приказал Зимин
и повернулся к Ныркову. - Товарищ генерал...
- Да, да... - Жук нехотя встал. При процедуре осмотра должен при-
сутствовать непосредственный начальник проверяемого.
В кабинете Лиса попросили открыть сейф, старший уэсбэшник рылся в
нем, младший - в столе. Опера знают, что в случае чего их будут шмонать,
и потому не держат ничего "горячего" в опасных местах. В райотделе укры-
тые материалы запихивают обычно за батареи или под сейфовую тумбу. На
уровне Лиса материалы не укрывают, а для того, что не должно попасться
на глаза посторонним, у него имеется абонированный ящик в "Золотом кру-
ге" и испытанный тайник в лесополосе на Левом берегу.
И все же он чувствовал себя неуютно. Все опера ушлые и хитромудрые, а
если берутся за них всерьез, то обязательно что-то накопают. Или непод-
шитое сообщение агента, или патрон, или косячок анаши.
- Это что такое? - строго спросил молодой, разглядывая какой-то лис-
ток. У Лиса перехватило дыхание.
- Покажите ближе, не видно...
Ух... Он перевел дух.
- План проведения розыскных мероприятий по РД "Трасса".
- Почему не в сейфе?
- Там нет секретных данных.
- Все равно!
- Хорошо, положу в сейф.
- А это что? - теперь старший внимательно листал ученическую тетрад-
ку.
- Это записи, кто сколько сдал. В смысле на дни рождения, бумагу,
картриджи.
- Почему в сейфе?
- Так денежный документ.
- Все равно!
- Хорошо, выну.
Лис посмотрел на Ныркова. Тот незаметно погрозил кулаком.
Через сорок минут шмон закончился. Ничего запрещенного к хранению или
компрометирующего подполковника Коренева обнаружено не было. С явным об-
легчением Колорадский Жук удалился.
Но закончилась только первая часть действа.
Теперь Зимин сел в кресло хозяина кабинета, Хмельнов за приставной
столик, а Лиса посадили в стороне на специально отставленном стуле. На-
чался допрос. Спрашивал старший, младший вел протокол.
- Вы знаете Колерова?
- Да, он проходил как связь преступного авторитета, я пытался с ним
работать, но результата не получил.
- Он подозревается в двойном убийстве. Только вышел из ИВС и сразу
зарезал двоих.
- Негодяй! Надо было его не выпускать. Но доказательств не хватало...
Лис пытался вспомнить хоть что-нибудь про бывшего коллегу, но напрас-
но. Ничего запоминающегося Зимин в сыскном деле не совершил. Вел он себя
не очень агрессивно, просто выполнял рутинную работу, но чувствовалось,
что инструкции "придавить Коренева" получил. А молодой смотрит злобно и
вряд ли из-за шутки с фамилией, скорей всего считает его нарушителем
соцзаконности или как там она сейчас называется, позорящим милицейский
мундир.
- Каким образом вы на него вышли и на каком основании водворяли в
ИВС?
- О нем упомянул в своих показаниях какой-то обвиняемый, не помню фа-
милии...
- Громов?
- Возможно. Вроде Колеров был его соучастником в грабеже... Соучаст-
ника надо устанавливать, а поскольку он якобы был знаком с Хромым, то
отдельное поручение следователь направил мне, поскольку наш отдел разра-
батывает ОПГ и связи авторитетов нам известны. Я установил его и задер-
жал. Это тоже входило в поручение.
- Следователь Апресян объясняет все по-другому...
Лис пожал плечами.
- Что вы на это скажете?
- Я не знаю, что он объясняет, но отдельное поручение за его подписью
лежит перед вами.
- Он говорит, это вы попросили его написать. Причем задним числом.
- Я? - искренне изумился Лис. - Зачем? Что, мне своей работы мало,
чтобы просить чужую? Сам бы пусть и искал! И потом - разве я ему на-
чальник? Он следователь - процессуальная фигура! Что он напишет, то я и
должен исполнять. А я разве могу ему что-то поручать? Тем более противо-
законное? Если бы вдруг я и обратился с такой глупой просьбой, то он
послал бы меня куда подальше, и все на этом кончилось!
- Имейте в виду, сейчас наши люди допрашивают Громова! - вмешался
Хмельнов.
- Очень хорошо, - одобрил Лис. - Он расскажет, как все было.
Хмельнов торжествующе улыбнулся:
- Вот именно. Как все было. Потому что статью за хранение наркотиков
ему вменяют в полном объеме. И теперь ему нет никакого смысла вас выго-
раживать!
"Молодец, парень, - подумал Лис. - Голова у него варит. Только моло-
дой еще. Не знает, что важно не сколько сидеть, а как сидеть... И Цербе-
ра не знает..."
А вслух сказал:
- Не понимаю, при чем здесь хранение наркотиков, а выгораживать меня
ему действительно смысла нет. Пусть соучастника выгораживает, этого...
Колерова!
Зимин прокашлялся, призывая молодого к порядку.
- У нас есть сведения, что Колеров ваш агент.
Таких сведений нигде быть не могло. Только обрывки впечатлений, наб-
людений да чьи-то догадки.
- Еще чего! Зачем бы я его сажал в ИВС? И потом, это можно легко про-
верить!
- "Карманный агент", - блеснул Зимин знанием оперативного сленга. -
Вы не показываете его в документах.
- Как так можно? - удивился Лис. - Если человек у меня на связи, я
его документирую и тем самым показатели повышаю. Какой смысл скрывать?
Это все равно, что я преступление раскрою и никому не скажу!
Тут даже Зимин улыбнулся:
- Есть сведения, что у вас и моральный облик того...
- Не особенно! - снова вмешался молодой.
Лис насторожился. Неужели про Ребенка раскопали? Вполне могли...
- Не знаю, что вы имеете в виду. Но в партию я повторно вступать не
собираюсь, а бандитов мой моральный облик вполне устраивает. У них-то он
еще хуже.
- Какое отношение вы имеете к банку "Золотой круг"? - переключился на
другую тему Зимин.
- Одно время я там работал в службе безопасности. Сейчас никакого.
Так, загляну по старой памяти, чайку попить, поболтать.
- А в ОБЭП вы тоже по старой памяти ходили?
- Нет, там другое... Бандиты на банк наезжали, а потом ОБЭП вдруг до-
кументы изъял. Я узнал и решил поинтересоваться, нет ли тут связи. Знае-
те ведь, сколько у нас предателей...
Зимин и Хмельнов прессовали Лиса больше часа. Но никаких конкретных
фактов у них не было, а то, о чем они спрашивали, могло быть объяснено
пятью различными способами. Лис выбирал самое благоприятное объяснение.
На прощанье молодой многозначительно сказал:
- Колеров объявлен в розыск, его фотографии розданы всему личному
составу, дактилокарта есть в каждом райотделе. Рано или поздно его пой-
мают...
"Птичек ловят", - чуть не сказал Лис, но сдержался.
- И тогда он расскажет много интересного.
- Надеюсь, - скромно сказал Лис.
- Мы еще встретимся. И не раз.
- С удовольствием...
Вскоре после их ухода Лиса вызвал Жук. Он был хмур и озабочен.
- Кому ты перешел дорогу? - впрямую спросил он.
- Многим, - честно ответил подполковник. - В последнее время даже Се-
вер на меня обижается.
- Ты дурака не валяй. Мне звонил Крамской - тобой на самом верху не-
довольны. В Администрации. Криминальные банки покрываешь, не в свои дела
нос суешь. Крамскому кто-то накапал, что Хондачев нам ремонт делал. Я
объяснил: спонсор, мол, сейчас все на такой основе, бюджетного финанси-
рования-то нет. Да он и сам все знает. Но сейчас плохо настроен. Что за
спонсор, говорит, он вам ремонт, вы ему "крышу" - это по-другому называ-
ется!
Жук помолчал, барабаня пальцами по столу:
- Из-за этого банка весь сыр-бор, попомнишь мое слово! А они теперь
землю роют, чтобы на тебя что-то раскопать. И раскопают, будь уверен.
Святых-то людей нет...
Лис почувствовал, что он сильно устал. В голове гудело, он испытывал
голод и одновременно тошноту.
- Так что, написать рапорт? - вполне серьезно спросил он.
Жук испытующе рассматривал начальника оперотдела. Судя по всему, сей-
час он не блефовал и не шутил. Не пропадет. Пригреют в том же банке или
будет консультировать бандитов. Хотя это вряд ли, не по его характеру.
- Пока не надо, - наконец сказал он. - Но будь очень аккуратен. Сей-
час каждое лыко поставят тебе в строку. Иди, работай.
- Спасибо! - Лис четко повернулся через левое плечо и вышел. Нырков
усмехнулся. На языке подполковника Коренева это был такой же жест, как
вытянутый средний палец у героя американского боевика. Но не подкопа-
ешься!
Не успел Лис вернуться к себе в кабинет, как следом завалились Попов,
Волошин и Гусаров.
- Ну что, шеф? В связи с чем шум?
- Сожрать хотят, - в горячке Лис пересказал разговор с Нырковым. -
Копают, компру ищут. На хер мне вообще вся эта карусель? Или не найду
работу на два миллиона старыми?
- Ну, это крайности, - заметил Гусар.
- Какие крайности? Я сейчас хотел рапорт написать! Устал, надоело...
Башка болит...
- А кто за всем этим стоит? - поинтересовался Волошин.
- Хер их знает! Вроде сам Крамской Жуку звонил. Говорил, в Админист-
рации мной недовольны. А Калашниковым Олегом Васильевичем довольны? Или
Огаревым Иваном Ивановичем? Или Гуссейновым Гуссейн-оглы? Или Колдуном?
Всеми довольны, одним Кореневым недовольны! Может, и мне в бандюки по-
даться? Тогда зауважают...
Звякнул телефон внутренней связи.
- Товарищ подполковник, Попов у вас? - раздался голос дежурного. - К
нему подполковник Викентьев из УВД, пусть пропуск выпишет или сам прове-
дет.
- Хорошо, - Лис положил трубку. - Валера, к тебе подполковник Ви-
кентьев, проведи.
Фамилия была Лису знакома. Но он не мог вспомнить - откуда.
Попов изменился в лице.
- Где он?
- Я ж тебе говорю - здесь, на вахте. Или рисуй пропуск, я подпишу,
или иди проведи.
Майор быстро вышел.
- А я, мужики, готов. Сейчас уеду, отлежусь, приду в себя, а вечером
вернусь. Мы с Валькой в больницу проедемся, к Слоняре.
Уже по пути к машине Лис вспомнил, в связи с чем слышал фамилию Ви-
кентьева. Он был очень осведомленным человеком и высасывал информацию из
самых темных и закрытых закоулков преступного, да и не только преступно-
го мира. Он слышал и о тех вещах, о которых не должны были слышать не-
посвященные. В том числе и о специальной группе "Финал". Викентьев якобы
руководил этой группой. Никаких служебных контактов с Поповым у него
быть не могло, личных отношений они тоже не поддерживали.
Значит... Значит? Значит!
Это объясняет ту странную вспышку ярости, о которой рассказал Гусар!
Вот дела!
Лис сел за руль и поехал домой отсыпаться. А в это время Валера Попов
разговаривал у себя в кабинете с аккуратным подполковником с пронзитель-
ными голубыми глазами.
- Чего особенного? - стараясь не смотреть в глаза, монотонно бубнил
Викентьев. - Сейчас такое творится, что это вроде и ерунда... Вон Соло-
ник - профессиональный киллер, опаснейший зверь, сколько народу перемо-
чил, наших целую кучу, а из тюрьмы как-то убежал. Ты веришь, что он сам
убежал?
- Да вы что, совсем все поохерели?! - рявкнул Попов. Викентьев счи-
тался руководителем группы, И пока первым номером ходил Иван Алексеевич
Ромов, так оно и было - аксакал только нажимал на курок. Но в последнее
время обстановка изменилась. Без исполнителя всей группе, во главе с ру-
ководителем, делать нечего, поэтому командовал Валера, а Викентьев стал
вроде заместителя по организационно-хозяйственной части. И без согласия
Попова реализовать план генерала было невозможно.
- Какой же он начальник УВД, если на такое подписался? Он же должен
порядок наводить, законность обеспечивать, а предлагает маньяка-убийцу
выпустить! Надо же край видеть, всему есть предел! Уж какой бардак в бы-
лые годы Творился, а до такого никто не додумывался!
- А что это за рапорт Ромов тогда написал? - вроде случайно вспомнил
Викентьев. - С одной стороны, полная ерунда, а с другой - аксакал зря
ничего не придумывал... Да и писать он был не любитель...
Подполковник спросил, чтобы "перевести стрелки", остановить товарища
и выпустить ему пар. Но невинный, казалось бы, вопрос попал в точку. По-
пов замолчал.
- Это совсем другое... То был наш брат, мент. Он правильно завалил
тех двух ублюдков...
Викентьев присвистнул:
- Так вы действительно?..
- А что, ему правильно "вышку" дали? Его вообще не за что было су-
дить!
Попов горестно махнул рукой:
- Но, видно, судьба у мужика такая. Мы его вынесли в брезенте, почти
погрузили в машину, а тут этот тип с "наганом"... Вохровец с "Прибора",
за бандитов нас принял...
- Вот дела... - протянул подполковник. - А я не понял, почему тогда
доктор истерику устроил... Мы же побежали проверять, а у него пуля в го-
лове...
- Такая судьба, - повторил Валера.
- А законность как же? Вам тогда можно было, а Крамскому сейчас
нельзя?
- Сравнили... Служаку-капитана за применение оружия и насильни-
ка-убийцу...
- Крамской сказал: проси что хочешь. И мне полковника пообещал...
Попов презрительно скривился:
- Не о чем мне его просить, раз такое дело! Попросил бы, чтобы они
людьми были... А то ведь перерождаются, уже не понимают, что и делают.
Лучше от них подальше. То мы по приказу приговоренных шлепали, теперь по
приказу отпустим, а потом по приказу невиновных убивать станем? А ведь
если вовремя не соскочить, так и получится!
Викентьев промолчал. В словах Попова был резон - каждый следующий,
все более гнусный поступок вытекает из предыдущего, менее гнусного. И
все же Железный Кулак отступать не привык. Если он взялся выполнять за-
дачу, то обычно доводил дело до конца.
- Подумай. Редко представляется возможность обратиться к генералу с
просьбой. С такой, в какой не будет отказа.
- На фиг мне их одолжения. Лучше бы порядочных людей за пустяки не
прессовали. Вот мой начальник, Коренев...
Пронзенный внезапной мыслью, Попов замолчал.
- Есть к генералу вопрос... - в глубоком размышлении проговорил он.
Викентьев терпеливо ждал.
Через минуту Валера сформулировал то, что хотел.
- Хер с ним, влезу я в это дело! Но чтобы от Коренева все отвязались.
Пусть Крамской даст команду! Как думаешь, сделает?
- Без вопросов, - ответил подполковник.
* * *
Навестить Слоняру Лис решил, попозже, когда народу в больнице будет
немного и ничто не помешает задушевному разговору. К тому же ночью при-
думанный им прием лучше сработает и наверняка расположит "быка" к полной
откровенности. Бумажной работы, как всегда, хватало; Коренев засиделся
до упора, около десяти позвонил Литвинову и через пару минут встретился
с ним у выхода из конторы, когда Ужах уже решил, что "мусоров" они прос-
то упустили. Грузовой "рафик" стоял на другой стороне неосвещенной ули-
цы, метрах в ста от РУОПа, Руслан дежурил в проходном подъезде наискосок
от КПП и, завидев тех, кого они ожидали, быстро прокрался к машине.
- Они!
При свете висящего над проходной фонаря было видно, как к двум фигу-
рам присоединилась третья, с автоматом в руках - Литвинов вез смену ох-
ранявшему Слоняру собровцу. Ужах выругался. Трое против троих - такой
расклад ему совсем не нравился. Тем более что Али не полностью оправился
от раны, автоматов у них не было, а эти трое были куда опасней, чем тот
щенок, труп которого еще лежал в кузове.
Автоматчик сел за руль вазовской "шестерки" без опознавательных зна-
ков милиции, Литвинов устроился рядом, Лис плюхнулся назад.
- Сейчас бы подствольник! - мечтательно выдохнул Ужах.
Захлопнулись дверцы, и "жигуль" медленно тронулся с места. Микроавто-
бус, держась на расстоянии, крался сзади. Улицы почти опустели, и риска
потерять преследуемых практически не было.
До районной больницы было рукой подать, и через несколько минут, пре-
одолев неблагоустроенный пустырь, окружающий недавно построенный новый
корпус, "шестерка" остановилась у входа. Милиционеры поднялись на третий
этаж, где в конце коридора скучал, развалившись на скамейке, здоровенный
собровец в камуфляже и с автоматом на коленях.
- Здоров, Сашок! - Литвинов по-свойски протянул руку. Он демократично
обращался с подчиненными. - Как обстановка?
- Все нормально, командир. У докторов какойто сабантуй, "газ-квас", а
я сижу трезвый...
- Этот как? - Лис показал на дверь палаты.
- Тихо. Ему дружки телевизор принесли, баба регулярно жрачку таскает,
только он все равно скучный. Носа не высовывает. Даже в сортир редко вы-
ходит, терпит... Опасается...
- Давай вниз и жди, - приказал Литвинов. - Развезешь нас, поставишь
машину, сдашь оружие и напишешь рапорт, тогда гуляй до завтра.
Пока происходила передача смены. Лис подошел к двери и быстро надел
на голову боевую маску СОБРа - черную, с прорезями для глаз и рта. Потом
осторожно вошел в палату. Голый по пояс Слоняра с перебинтованным предп-
лечьем полусидел на кровати и смотрел какой-то крутой боевик. Бандиты в
черных масках грабили банк. С мерцающего экрана один за другим звучали
выстрелы. Увлеченный зрелищем, он не сразу повернулся на звук, а когда
все же оторвался от телевизора, то увидел страшную фигуру с Пистолетом в
руке. Слоняра икнул, челюсть отвисла, могучие мышцы превратились в варе-
ные макароны, из головы мгновенно вылетели все мысли, осталась только
звенящая пустота. Забегая на секунду вперед, он уже чувствовал себя
мертвецом.
- Тихо! - грозно сказал Лис и, прыгнув вперед, сунул ствол "быку" под
челюсть, поставив ее на место. - Привет от Боксера!
Парализованный ужасом, тот со стоном рухнул на подушку. Вытаращенные
глаза впились в черную маску, будто сошедшую с экрана.
- Знаешь, за что Боксера пришили? Чего он с Колдуном не поделил?
Эти вопросы раненому задавались неоднократно, и он отвечал одно и то
же: ничего не знаю, никаких подозрений нет... Но сейчас "бык" оказался
более склонным к откровенности, подтверждая правоту Лиса, считавшего,
что главное - это индивидуальный подход.
- Я ни при чем, - прохрипел Слоняра. - И Боксер ни при чем... Это ре-
бята напортачили...
- Какие ребята?! Быстро! - Пистолет уперся в горло сильнее.
- Ломовик и Бычок... Они наехали на массажиста в "Прогрессе", хотели
ему "крышу" поставить...
- Ну! - нажим оружия ослаб, стимулируя дальнейшую откровенность.
- А массажист к Боксеру пришел... И сказал, что Колдун его "крыша"...
