- Спасибо, дорогой! - подбородки толстяка задрожали, телеса заходили
ходуном, из глаз-маслин выплеснулся восторг.
Толстяк отошел на шаг-другой, присел и залюбовался молодым гепардом на
цепи, грациозно выхаживающим вокруг кряжистого в основании и расщепля-
ющегося выше на три ствола дерева.
Политый шампанским павлин подурнел, публика утратила интерес к смор-
щившемуся, сразу потерявшему величие, представителю пернатых.
Мастодонт поднялся, приблизился к облицованному мрамором бассейну ла-
дони в три глубиной: в прозрачной воде шевелили плавниками крапчатые
форелины. В центре бассейна журчал фонтан, серебряный свет, будто
только что выкованного серпика луны, радужно преломлялся в ледяных
струях.
Подошел Ребров, замер рядом с начальником. Мастодонт следил за шевеле-
нием плавников рыбы, не оборачиваясь обронил:
- Понял, что почем? - вздохнул.- За Холиным тоже кой-кто стоит. не без
того. но калибр заступников жидковат. готовься в Цюрих!..
Приблизилась черноволосая красотка - скорее всего полукровка-кореянка,
шепнула Реброву:
- Ну, как?
- Неужели полодиннадцатого? - Ребров поднес к глазам часы: ба! пол-
ночь.- Я что. тебе глянулся?
Комсомолка с дерева, дочь далекой страны утренней свежести запросто
объяснила:
- Толстых не люблю. тяжелые и потные. после них всю неделю ломает.
Мастодонт оглядел кореянку, поиграл тяжелыми волосами, ласково потре-
пал по щеке, подтолкнул пониже спины: юная энтузиастка компорока под-
жала губы и скрылась в тени кустов.
Мастодонт побрел к машине за предправления покорно, будто гепард на
невидимой, но от того ничуть не менее прочной цепи вышагивал Ребров.
Быстро домчали до аэропорта. Успели на самолет. В Москву!.. Подремыва-
ли в креслах на высоте десять тысяч метров.
- Хорошо слетали,- не открывая глаз, подытожил Мастодонт.- Всего-то
сутки! Хотел, чтоб ты увидел. Расскажи я, никогда б не поверил.
В московской квартире Холина царил беспорядок - разительный контраст с
белой гостиной и стильной спальней в столице цюрихских гномов. Но. за-
бугорные годы зря не пропали - Холины успели натащить. Попади сюда ра-
ботяга из глубинки, обомлел бы.
Супруги сидели друг напротив друга на кухне. Холин вертел вилку, Ольга
мяла салфетку. Холин переживал потерю сладкого места. скорбел о "золо-
том деле" Мадзони, плывущем в руки Пашке Цулко. мстительно поражался
бездушию Мастодонта. и даже ревновал - как же! Перед несостоявшимся
убиением жену еще употребили. Холин скрючился, нахохлился, постукивал
тупым концом вилки по столу.
- Перестань! - Холина, похоже, сожалела, что в поспешности отлета по-
теряла матерчатую сумку с разящим камнем.
- Перестань! - повторила Холина.
Дробь по столу стала еще чаще. Холин поднялся, позвонил:
- Добрый день. от Цулко. если можно, сегодня?.. буду в два,- опустил
трубку.
Холин подъехал к пресс-центру на Зубовской площади, остановил "фолк-
сваген-пассат" на Кольце среди иномарок с желтыми, редко-красными но-
мерами. Прошел в стеклянные двери меж стен с надраенными медными таб-
личками и замер у второго остекления, сквозь которое виднелась контор-
ка и капитан милиции.
Из дверей вышел Седой:
- Вы Холин?
Эдгар Николаевич кивнул. Седой придержал Холина за локоть, на миг за-
мер рядом с капитаном милиции:
- Товарищ со мной, Борис Иваныч!
- Какие проблемы! - улыбнулся напоминающий американского киногероя ка-
питан Борис Иваныч и с благодарностью взял сигарету из пачки протяну-
той Седым.
Разделись, поднялись по правой мраморной лестнице, у городского теле-
фона сгрудились трое или четверо иностранных корреспондентов с кофра-
ми, треногами и камерами с длиннофокусными объективами.
Поднялись по двум лестничным пролетам - Седой время от времени кивал
встречным - прошли бар-кишку, глянули на стойку с бутылками, сигарета-
ми и закусками.
Прошли в ресторан. К Седому подошла метрдотель, блондинка средних лет,
более напоминающая доктора филологии. Посадила у левой стены под зер-
калом в обрамлении зажженных миньонов.
Официант подскочил тут же. Седой, не обращаясь к меню, заказал:
- Соленые грибы. лобио. четыре порции пельменей. две рыбные солянки и
две вырезки с грибами.
Официант не шелохнулся. Седой обратился за советом к Холину:
- Водку или красное к мясу?
- Я на машине. лучше вино.
- Две бутылки "Каберне".
Официант исчез.
- Слушаю вас,- Седой разлил воду по фужерам.
Холин отхлебнул:
- Цулко полностью доверяет вам.
- Слушаю,- бесстрастно подстегнул Седой.
- К нам в Цюрих приезжал человек и.
- Я все знаю. что случилось, как и почему. У вас проблемы с женой? Я
тут кое-что придумал.- Седой с интересом взирал, как официант расста-
вил четыре стальные плошки с пельменями и разлил вино.
Выпили. Седой и Холин склонились к середине стола. Седой долго гово-
рил. Холин слушал. Оба время от времени прикладывались к бокалам.
В ресторанный зал входила разношерстная публика от нечесанных юнцов с
размалеванными девицами до вышколенных дипломатов.
Появился капитан Борис Иванович, протянул пачку сигарет Седому и Холи-
ну. Холин отказался. Седой взял: капитан и Седой обменялись дружескими
улыбками.
В конце неспешной беседы Седой осведомился:
- Неплохо?
Холин сжал ножку бокала:
- Мне никогда б не пришло в голову.
- У каждого своя профессия! - рассмеялся Седой.
Холин сослался на занятость - попытался расплатиться, Седой пресек по-
пытки. Холин ушел. Седой продолжил трапезу. Несколько раз к нему за
стол присаживался капитан Борис Иванович, и оба заразительно смеялись.
В Париж летели втроем: Черкащенко, Марь Пална и Ребров. Самолет взле-
тел, Мастодонт направился в туалет, Марь Пална, сидевшая в центре меж-
ду двумя мужчинами привычно не утерпела:
- Кто ж за тобой стоит, Ребров?
- Никто.- Ребров вспоминал приключения в сердце Азии и не верил.
- Так не бывает! - наставительно заключила Марь Пална.- Скрытник вели-
кий!
Вернулся Мастодонт, тяжело опустился в авиационное кресло. Марь Пална
вмиг примолкла.
Сели у де Голя, быстро добрались до города на серостальном "ситроене",
присланном администрацией Евробанка. Разместились в отеле. Мастодонт
остался в номере отдыхать, Реброва и Марь Палну послали в Евробанк го-
товить документы. Вез шофер-француз ни слова не понимающий по-русски.
Ушлая Марь Пална, за возможность поерничать не пожалеющая родную мать,
нашептывала на ухо Реброву:
- Раньше большевички тащили младших братьев из Коминтерна на склады, в
запасники музеев, раздавали добро дворян, купцов - все что награбили.
это в двадцатых. крали у одних - плохих, и передавали другим - хоро-
шим. Антиквариат, бриллианты, николаевские десятки мешками. Эйфелева
башня?! - Марь Пална быстро утеряла интерес к символу галльской столи-
цы.- После войны насоздавали народных банков. открыли отделения совко-
вые в Швейцарии, ФРГ, Иране, Люксембурге, Австралии. Евробанк, между
прочим, основали русские эмигранты, жертвы красного террора. потом
проморгали или сознательно отдали своим мучителям. В Евробанке нашенс-
ком пасутся все посольства соцдрузей, вся грибница Жорика Марше - куча
организаций: женские, молодежные, профсоюзные, пионерские, спортивные.
Тьма нахлебников. Отделения всеобщей конфедерации труда, включающие -
не поверишь! - работающих на французскую "оборонку".
- Не понимаю почему 99.7 процента капитала принадлежат Госбанку и
Внешторгбанку, а не все сто? - Ребров хотел показать, что и он не лы-
ком, тоже готовился к набегу на Париж.- Кокетство?..
Марь Пална не только для подоконников годилась, но и дело знала:
- По французским законам на территории страны банк может возглавлять
только поданный Франции. Вот эти косметические 0.3 процента принадле-
жат местным коммунистам, и во главе банка - для отмазки! - француз.
Приехали, прошли в офис Евробанка. Ребров запросил бумаги для Масто-
донта. Расторопные клерки быстро завалили стол папками, Марь Пална
потребовала кофе, выпила две чашки, выкурила сигарету и сообщила Реб-
рову:
- Я шефа ждать не буду. пройдусь по магазинам. через пару часов жди-
те.- И исчезла, обворожительная, таинственная, на взгляд непосвящен-
ных, неприступная.
Мастодонт вошел по-хозяйски, выгнал из кабинета посторонних, оглядел
Реброва, корпевшего на ворохом бумаг:
- Ну что?
- Разбираюсь.- сообщил Ребров.
- Давай, давай.- тоном Мастодонт показал, что все эти бумаги ему со-
вершенно безразличны.
- Не понимаю,- поделился Ребров.
- Чего? - без одобрения, скрывая усталость уточнил Мастодонт.
Ребров протянул несколько бумаг - колонки цифр напротив чреды фамилий,
как выплатная ведомость:
- Фамилии только испанские и выплаты приблизительно одинаковые, похоже
зарплата. Откуда столько испанцев, и за что мы им платим?
Мастодонт лениво подцепил листок, пробежал сверху вниз отшвырнул:
- Яснее ясного. Зарплата. только не испанцам. Кубинцам! Содержим экс-
педиционный корпус в Анголе. полностью. А ты как хотел? Тоже люди.
жрать-пить должны, опять же бабы. домой перевести. набегает.
- Но почему деньги наши, если Кастро послал? - Не утерпел Ребров и
различил в глазах Мастодонта неодобрение.
- Почему, почему?.. Где бы мне "Беломора" достать? - поплакался предп-
равления, но все же ответил.- Почему, говоришь? Да потому что у Феди
ж. голая. Мы за все платим! И за всех! Думаешь, нас поддерживают за
то, что мы такие хорошие? За поддержку заплачено, еще как! Все друзья
куплены! Без конца снуют гонцы, осведомляются все ли в порядке у наших
ставленников? Не пособить ли деньжатами?.. А где взять. на всех? -
злость полыхнула в глазах Мастодонта, приблизился к окну: внизу пест-
рел крышами, разновысокими зданиями, зеленел скверами, голубел лентой
реки знаменитый город.- Вон! Смотри! Дома в престижных районах. Живут
буржуа, им и в голову не приходит, что приобретение участков под заст-
ройку, возведение домов - все финансировалось из Кремля, и живут гос-
пода-парижане в наших квартирах.
- Но есть же законы. можно проследить, откуда деньги.- возразил Реб-
ров.
- Проследи!.. Где ж мой "беломор", мать его?!.- Мастодонт, закурил из
пачки на столе.- Игры. Даем в долг, под смехотворный процент и. никог-
да не требуем назад. Сплошь подарки! Или скупим на корню тираж никому
не нужной газетенки да еще по десятикратной цене. А как, ты думаешь,
кормятся компартии в странах, где их, кроме как ПИПдурками, никто не
признает? Займы, кредиты, разовые дотации - все гонорар за верную
службу. Курьеры кремлевские так и скачут туда-обратно, развозят "зеле-
ные". а уж способов отмывки - сотни. Один праздник газеты "Юманите"
чего стоит! Сколько собрали на празднике? Парижане, может, и ста тысяч
пожалели, а наорут, мол собрали сто миллионов! Проверь. Вспотеешь!
- Сицилийская мафия.- Ребров отодвинул от себя бумаги.
- Этого я не люблю!..- поморщился Мастодонт.- Когда ярлыки клеют. За-
путалось все, не распутаешь.
- А вы не боитесь говорить все это? - Ребров красноречиво обвел глаза-
ми стены, имеющие уши.
- Не боюсь! - Мастодонт хлопнул по столу.- Штуковина у меня есть от-
менная,- ткнул в толстый "атташе-кейс".- И вообще, не боюсь.- Масто-
донт поднял руку открытой ладонью вверх будто клялся.- Наше дело - не
правое, но. мы победим.- И любезно разъяснил.- Не правое - факт, но.
победим, тоже факт. Слишком много денег - раз, и людей даже за говно
не считаем - два. Это сила! - Мастодонт поднялся, приказал Реброву.-
Подготовь акты ревизии и прочую требуху - все подмахну. И не копай,
тяжелее жить будет.
Вошла Марь Пална, притворно повинилась:
- Задержалась чуть, Тихнстепаныч, магазины.
- О! - оживился Мастодонт, мне тоже кое-что потребно. Поехали! Устрою
знакомство с Парижем! Как я перепахал этот городишко, так врядли кто.
Серостальной "ситроен" медленно многопушечным дредноутом отвалил от
входа в Евробанк.
Мадзони и Цулко беседовали в офисе итальянского банкира.
- Жаль, что сеньор Холин так стремительно покинул нас.- Мадзони вертел
никелированную телескопическую указку.- Надеюсь, это не меняет наших
планов?
- Нет.- Пашка, конечно же, тискал стакан,- но. вместо Холина приедет
другой.
- Ну и что? - Мадзони не хотел преувеличивать возможные трудности.- Мы
и с ним договоримся? Разве нет?..
В соседней комнате на диване, плечом к плечу, как воробьи на жердочке,
смирно устроились два молодых человека - уже других! - с мотоциклетны-
ми шлемами на коленях. Мадзони рассеянно посмотрел на юношей, сокру-
шенно покачал головой, доверительно сообщил Цулко:
- Ну и женщины в России.
Мадзони, в шелковом пиджаке от Сен-Лорана и с шейным платком Риччи,
ироничный и уверенный в себе, проводил Цулко до дверей:
- У вас страсть давать названия сделкам. нашу окрестим "голден вэй -
золотой путь"! - обменялись рукопожатиями. Мадзони, не отрываясь смот-
рел в спину спускающемуся Цулко, как недавно Холину и напевал излюб-
ленное: ".que sera sera". Итальянец развернулся, вошел в комнату с ди-
ваном - оба юноши вскочили, как по команде,прижав шлемы к груди.
- Brigandi! - Мадзони дружески потрепал парней.
Ребров прилетел в Цюрих вскоре после встречи Цулко и Мадзони. В аэро-
порту сразу попал в объятия Пашки Цулко, который усадил нового началь-
ника в машину, домчал до дома, где жил Холин, провел в холинскую квар-
тиру с прежней же мебелью, но уже без личных вещей "погоревшей" четы.
Внесли вещи, Пашка провел Реброва по комнатам, наконец уселись в белой
гостиной. Пашке не терпелось выпить, благо остались еще бутылки Холи-
на, он притащил с кухни стаканы:
- Не возражаете?..
Ребров кивнул, выпили, спросил:
- Что тут у вас?
- Все в порядке.- Пашка замялся, подумал и. решил сразу взять быка за
рога,- готовлю. выгодную сделку с золотом.
- Выгодную кому? - Ребров уже немало слышал о нравах совчиновников, и
их представлениях о выгоде.
- Нашей стороне,- не моргнув, сообщил Пашка, в глубине души надеясь,
что если вновь прибывший - лопух, то и все сорок процентов отойдут в
пользу Цулко.
Ребров разжевал соленую соломинку:
- Помните? Что Россия?.. Воруют-с!
Пашка располагающе рассмеялся.
Ребров неуловимо походил на Чугунова и даже предложил тоже самое:
- Завтра начнем с баланса.
Пашка кивнул.
Ребров подхватил ломтик сыра, посмотрел на просвет:
- Кто покупает золото?
- Весьма почтенная - не старая, но проверенная - фирма. За ней стоят
близкие нам организации.
- Коммунисты? - уточнил Ребров.
- Решительно левые, скажем так.- пояснил Пашка.
- Кто санкционировал продажу? - Ребров принялся за сыр.
Пашка извлек козырного туза:
- С самого верха. Герман Сергеевич. слыхали?..
- Еще бы! - непонятно, проникся ли Ребров робостью или осуждал.- Я по-
ка замораживаю эту сделку.
- Как? - не выдержал Пашка.
- Так! - Ребров ободряюще улыбнулся и предложил.- Вам еще налить?
Даже столь великодушное предложение не смогло утешить Пашку.
Утром в офисе совбанка в Цюрихе Ребров просматривал бумаги.
- У вас была недостача?
- Была,- согласился Пашка.
- Я смотрю, она покрыта. Кто перечислил деньги?
- Это стерильный перевод, источник мне не известен, очевидно решили
поддержать. решение приняли на самом высоком уровне. и нам не сообщи-
ли. В нашей практике случается. приходит сумма. мы не задаем лишних
вопросов, подержим ее полгода-год и. переводим, согласно указаниям.
Ребров листал документы:
- Вы ошиблись. это не стерильный перевод. деньги пришли из "Банко ди
Бари".
Пашка разыграл недоумение:
- Выходит, забыл. Столько текучки.
- Это частный банк? - Ребров пристально смотрел на Цулко.
- Частный.- Пашка едва заметно нервничал.
- Кто им владеет?
Пашка задумался:
- Я знаю только, кто контролирует большую часть авуаров.
- Кто? - Не унимался новый начальник.
Пашка взмок: не предвидел, что вновь прибывший начнет так напирать.
- Слушай, старик,- рискнул Пашка,- давай выпьем! Ничего, что я так
по-свойски?
- Нормально, старик, только выпьем позже, я слушаю.
Пашка нахохлился: терпеть не мог допросов с пристрастием, выдавил:
- Кастелоне, Донацци, Мадзони.
Ребров поднял руку:
- Можно подробнее о последнем?
Пашка краснел, бледнел и чекистская гордость вмиг покинула его могучее
тело в преддверии потери заветных сорока процентов:
- Мадзони - человек с решающим голосом в банке.
Ребров разлил виски по стаканам:
- Есть повод выпить!
Пашка просветлел - наисложнейшие задачи без труда решались за выпив-
кой, браво выкрикнул:
- За что?
Ребров дружески пояснил:
- Я блокирую сделку с золотом. старче! - и выпил до дна.
Мадзони приехал на прием к Реброву лично. Такого не случалось ни разу.
Внизу, у черного "мазератти" итальянца, разгуливали двое с мотоциклет-
ными шлемами. Мадзони влетел стремительно, потряс руку Реброву и, не
успев сесть, выкрикнул:
- Che cosa? Что случилось, господа?
Ребров сидел в торце стола, закинув ногу на ногу. Пашка, как хлопотли-
вая мамаша, пытающаяся выдать замуж крепко пересидевшую дочь, обхажи-
вал Мадзони. Итальянец не замечал Цулко, без труда сообразив, что ус-
пешный исход "голден вэй" целиком зависит от неторопливой, мягко улы-
бающейся "новой метлы" из Москвы. Мадзони решил, что сорока процентами
не отделаться и смирился с неизбежностью: нужно подвинуться еще на де-
сять процентов. Фифти-фифти! И это его последнее слово. Он тайно пла-
тил из своих процентов Сановнику, раскрывшему зонт над сделкой на са-
мом верху.
Мадзони понимал, что и с этих двоих - Реброва и Цулко - Сановнику при-
читается. Могущественное теля со Старой площади сосало двух маток. и
пусть! Сделка впечатляющая - всем хватит.
- Сеньор Ребров, медлить нельзя. цены на золото весьма нестабильны. и
сейчас на свободных рынках максимальны.
Ребров улыбался, не упивался несогласием, и вообще нравился Мадзони.
- Вы человек не импульсивный, как мы, южане. сделка обоюдовыгодная,
уверен мы поймем друг-друга.
- Надеюсь! - Ребров протянул руку. Мадзони исчез также стремительно,
как явился. Внизу взревел мощный двигатель, "мазератти" и два мотоцик-
ла исчезли.
Прием на вилле Мадзони был в разгаре. Ребров и хозяин виллы с бокалами
шампанского стояли на открытой веранде.
- Вы напрасно упираетесь,- увещевал Мадзони.- Цулко вам рассказал об
условиях?..
- Условиях? - Ребров поставил бокал на поднос лакею, явно не понимая
смысла сказанного Мадзони.
- Не сказал. Я вижу,- глаза Мадзони заледенели,- сеньор Цулко полага-
ет, что если не держать вас в курсе, то ему достанется все или большая
часть. Недальновидно! Между нами, Цулко - без головы.- Мадзони пригу-
бил шампанское,- вам пятьдесят процентов, сеньор Ребров. сколько от-
дать Цулко,- "и, наверх" хотел высказать свою осведомленность в рос-
сийских делах банкир, но решил промолчать,- решите сами.
- Не понимаю,- Ребров искренне недоумевал.
Мадзони вывел его на веранду, внизу благоухали розы, терпкий, напоен-
ный ароматами садов ветер едва шевелил волосы:
- Понимаете, сеньор Ребров, я уверен. поверьте пятьдесят - это очень
высокий процент.
Ребров пробрался сквозь толпу подвыпивших гостей и шикарных женщин в
вечерних платьях. Мадзони догнал его у выхода, задержал, взяв за ло-
коть:
- Все в порядке?
- Незабываемый вечер,- и шутя, и всерьез оценил прием Ребров, покло-
нился и вышел. Вслед невольному нарушителю договоренности с Холиным
смотрели три пары глаз: Мадзони и двое юношей в мотоциклетных шлемах.
Сановник пил чай из подстаканника с ракетами и ГЭС и хрустел баранка-
ми. Напротив, с неизменным кофром, устроился Седой. Сановник размеши-
вал сахар, ложечка пронзительно стучала по стеклу - никто не говорил
Сановнику, что это неприлично, да его и не интересовали бредовые ус-
ловности.
- Золото!..- Сановник отпил чай.- Двадцать ящиков. в этом,- кивнул на
кофр,- не перевезешь.- Сановник поднял трубку "вертушки" - ожил теле-
фон под гербом в кабинете предправления:
- День добрый! - Сановник не представился, должны узнавать по голосу,
а не узнают. тем хуже.- Что там ваш Ребров? Тормозит дело. Перебросить
товар? - Сановник кивнул на Седого, тот разжал рот:
- Хоть завтра!
- Хоть завтра,- уже без подъема повторил Сановник,- все уперлось в
Реброва.
Мастодонт нервничал: всего месяц с небольшим и уже подставляет. эх,
Ребров, просил же не копай, живи спокойно: - Я разберусь,- заверил Са-
новника.
Ребров вечерами бегал по близлежащему парку в теннисных шортах с лен-
той-перевязкой на волосах, бежал и сейчас по пустынной аллее. Сзади
раздался рев мотоциклетного мотора. Ребров обернулся и увидел несущий-
ся навстречу серебряный "судзуки", попытался ринутся вперед, но. прямо
на него с включенной фарой наезжал второй мотоцикл. Обе машины резко
затормозили в двух шагах от Реброва каждая, сухая земля брызнула
из-под колес. Ребров замер в центре "коробочки" из двух мотоциклов и
густых кустов по бокам. Двое тренированных парней соскочили с мотоцик-
лов, не снимая шлемов, и начали сходится, чуть расставив руки. Били
долго, обстоятельно, не торопясь и ничего не опасаясь: уезжая, сыпану-
ли песка в рот окровавленному распластанному человеку.
.Ребров не помнил, как добрался до дома и тут. позвонил Мастодонт.
Ребров слушал его далекий рев и рассматривал лицо в зеркале: из рассе-
ченной губы на белоснежные шорты "шлезинджер" падали красные капли и
расплывались бесформенными пятнами на ткани.
Трубка ревела голосом Мастодонта. Ребров вытянул ноги, время от време-
ни ощупывал ссадины и грязные с налипшей землей раны, опасаясь перело-
мов.
- Запомни! - последнее, что взрычал Мастодонт,- чтоб завтра же - .
связь оборвалась.
Прошло не более десяти минут. и телефон снова ожил. голос Мадзони шеп-
тал, оглаживая как ветерок из садов, окружающих банкира:
- Che cosa? Что случилось, сеньор Ребров? Вы после приема не позвони-
ли? Вас никто не обидел? Отлично. Кстати, я послал вам презент. у вас
в почтовом ящике. До встречи, сеньор Ребров!
Избитый с трудом извлек из почтового ящика конверт, разрезал, вынул
пластинку, поставил на толстый диск проигрывателя. Переворачивающий
душу баритон пел: . Que sera sera.
Из разболтанного "москвича", с заляпанными грязью номерами выбрался
длиннорукий парень с детскими чертами и неожиданно широкими мужскими
плечами: правая, обветренная, цвета вареных раков ручища с татуировкой
КЕНТ - когда. надо терпеть - сжимала защитного цвета торбу, левая -
фибровый чемоданчик. Парень, не оглядываясь, вошел в подъезд дома Хо-
линых, поднялся на лифте.
Со скрежетом закрыл забранную панцирным плетением шахтовую камеру. На
пустой площадке никого. Четыре квартиры, три бронированные двери, оби-
тые дерматином. Парень вынул связку ключей, и с третьей попытки открыл
верхний трехстержневой дверной запор. Чемоданчик лежал на метлахской
плитке площадки, бок его алел выведенными суриком буквами Мосгаз, ря-
дом с чемоданчиком лежали разводной ключ и два гаечных.
С верхнего марша спускалась старушка, равнодушно скользнула взором по
присевшему у чемоданчика покуривавшему "газовщику". Шаги старушки
смолкли. "Газовщик" попробовал подобрать ключ к нижнему замку - раз,
другой, третий - упрятал с досадой связку в торбу, извлек нечто, более
всего напоминающее чуть разогнутую женскую шпильку - замок послушно
щелкнул, стальная створка распахнулась - за ней скрывалась еще одна
дверь - вторую преграду "газовщик" преодолел с первой попытки - вошел
в квартиру Холина, притворив оказавшиеся бесполезными двери и включил
свет, быстро прошел к телефону, набрал номер и, сообщив дежурной на
пульте код 31/15, отключил сигнализацию.
"Газовщик" с любопытством переходил от одной вещи к другой, дотраги-
вался до антикварных тарелок, гладил предметы старины. после ознаком-
ления с обстановкой "газовщик" быстро нашел деньги в одном из выдвиж-
ных шкафов и начал укладывать в торбу приглянувшиеся вещички, отдавая
предпочтение небьющемуся серебру.
Холин подъехал к дому, заглушил движок, включил "секретку" и направил-
ся к подъезду: ступени, лифт, подъем в пыльной шахте, площадка. Холин
приблизился к своей двери и увидел окурок в полуметре от порога. Выта-
щил ключи: отпер первую дверь,- не закрыл, чтоб не греметь запорами,
вторую, прислушался - тихий шорох - сунул руку в тумбочку под телефо-
ном, извлек пистолет и. только тогда резко включил свет в коридоре. Из
средней двери выскочил бледный "газовщик" с заточкой.
Увидеть пистолет грабитель никак не рассчитывал, выронил заточку еще
до глухого холинского - "Брось!".
Хозяин квартиры, не приближаясь, стволом показал "газовщику", чтобы
тот вернулся в гостиную: сели в торцах длинного, овальной формы, ру-
мынского стола. Холин оглядывал застекление шкафов, пытаясь опреде-
лить, что украдено. "Газовщик" без понуканий сунул красноватую ручищу
в холщевый зев торбы и стал выкладывать на ковер: три портсигара один
за другим, ножи для фруктов, овчинниковский половник с цветной эмалью,
сияющий губкинский сливочник, канделябр на пять свечей.
Торба опустела, парень бросил бесполезный мешок у подошв кроссовок ни-
как не менее сорок шестого размера и, не слишком надеясь на благопри-
ятный исход, попросил:
- Отпусти, мужик!
Холин переложил пистолет из правой в левую, размял затекшие пальцы и
не произнес ни слова.
- Отпусти! - взмолился грабитель.
Холин молчал, неожиданно кивнул на дверцу бара:
- Возьми коньяка! Налей себе!
Парень покорно открыл бар, набулькал полстакана, выпил.
- Еще! - приказал Холин, угрожая пистолетом. Парень выпил еще.
- Захорошело? - Холин снова переложил пистолет в правую.
- Отпусти, мужик! - чуть заплетающимся языком, глухо взмолился граби-
тель. Хозяин молчал.
- Я вышел только три месяца. представь, мне двадцать четыре. с четыр-
надцати в зоне. а до этого детдом хуже зоны. я на свободе всего три
месяца последние. да еще полгода набежит, если все сложить.- Из глаз
парня показались слезы.
- Пей еще! - грубо приказал Холин, и подкрепил приказ пистолетом. "Га-
зовщик" осилил еще полстакана, и хмельные слезы потекли обильнее.
- Милицию чего не вызываешь? - Вдруг вскинулся грабитель.
- Куда спешить?..- Холин до сих пор не мог поверить, что выполняет
план Седого, и что план этот срабатывает безукоризненно.
Холин время от времени поглядывал на бронзовые часы. Грабитель уткнул
лицо в сцепленные розовато-морковные лапищи: слезы капали как раз на
четыре въевшиеся буквы татуировки КЕНТ не в силах смыть вечную мету.
Неожиданно Холин заговорил:
- Заточку подбери!
Грабитель покорно поднял с пола полированную, толщиной в две-три вя-
зальные спицы, двадцатисантиметровую стальную иглу с шероховатой руч-
кой. Грабитель сжал деревянную ручку, на лбу его набухла пульсирующая
голубая жила.
- Ты убивал? - Холин ощущал тепло рукоятки пистолета, и с этим теплом
вливалась уверенность, что все в его непростой жизни образуется.
Грабитель, погруженный в собственные расчеты, трогал острие заточки
загрубевшим указательным пальцем.
- Убивал? - повторил Холин. Грабитель вздрогнул, выронил заточку, наг-
нулся. резко поднял пику с полу, резко распрямился, и Холину показа-
лось, что сейчас грабитель бросится на него:
- Ну, ну!..- Холин вместе со стулом отодвинулся назад, угрожающе наце-
лил пистолет в лоб грабителю.- Спокойно малыш! - И добавил.- Выпей
еще! Смотрю, нервы разгулялись.- Парень покорно выпил.
- Слушай.- Холин перешел к делу.- У тебя есть один выход. Всего один.
Сейчас сюда заявится баба. заколешь ее, и я тебя выпущу. Все серебро
заберешь. ограбление есть ограбление. никто тебя никогда не найдет и
не будет искать. У нас, если сразу не взяли, потом.- Холин махнул ру-
кой.- Ты на машине, как я понял?.. Ищи-свищи.
- Я не смогу,- глухо уронил парень, не выпуская заточку.
- Сможешь! - напирал Холин.- Захочешь жить - сможешь. А нет. сейчас
вызову милицию и. восемь лет зоны, может и больше. а ты еще и не жил.
Парень с ожесточением замотал головой: только не зона!
Послышался звук открывающегося замка. В комнату вошла Ольга Холина и
замерла. Муж кивнул незнакомому человеку, сжимающему тонкую как длин-
ное шило иглу.
- Ну! - Холин направил пистолет. Парень поднялся и замер.
- Ну! - выкрикнул Холин. Парень схватил лапищей Холину, притянул к се-
бе, занес заточку и. замер.
- Ну! - проревел Холин и выстрелил "газовщику" в ногу, по линялой тка-
ни расплылось бурое пятно. Крик парня слился с воплем жены. Заточка по
самую рукоятку вошла в податливую плоть. Страх, коньяк, простреленная
нога сделали свое дело. Парень отшатнулся от распластавшейся на ковре
жертвы, опустился рядом, тупо глядя на кровь из раны.
Холин поднялся, швырнул парню торбу:
- Грузи серебро! Как договорились!
В глазах парня тенью мелькнули признательность и облегчение: свободен!
Пусть и такой ценой.
Рука с голубым клеймом КЕНТ забрасывала в мешок серебро, портсигары,
половник, сливочник. Когда пальцы "газовщика" ухватили канделябр, Хо-
лин выстрелил в голову. Парень рухнул на мешок с серебром.
Тут же Холин позвонил в милицию, возбужденно кричал:
- Приезжайте! Убийство!.. Дом 42, квартира 16.
Милиция прибыла мгновенно: капитан, следователь в штатском, еще ка-
кие-то люди.
Холин сидел на стуле, рядом пистолет:
- Прихожу. а он жену зарезал. и уже собирался уходить, а у меня писто-
лет в коридоре. и вот.- Холин возбужденно и путано пересказывал, что
случилось, чем вовсе не насторожил милицию: напротив, грабитель пойман
на месте преступления. на заточке его отпечатки. потерпевшему каяться
не в чем. жуткая история, одно хорошо - розыск не понадобится. Все
прозрачно.
- Одно не понятно.- капитан милиции с сожалением смотрел на молодую
женщину на ковре.- Не сработала сигнализация. на пульте сказали, что
код назван правильно. Откуда? Вы никому не говорили код?
- Что вы? - изумился Холин.- Может, жена?
- Жена.- вздохнул капитан.- У жены теперь ничего не узнаешь. Холин
опустился на колени, дотронулся до позолоченного брелка на поясе жены,
буквы плясали - que sera sera.
По пустынному бульвару от Тверской вниз шли Седой и Холин. Седой с не-
изменным кофром. Черная "Волга" с красной мигалкой, отпущенная на вре-
мя прогулки, тихо прошелестела вдоль бульвара и замерла, поджидая хо-
зяина в переулке у церкви, где венчался Пушкин.
Седой сосредоточенно смотрел под ноги:
- У нас всегда есть такие. про запас, избить кого, грабануть для ост-
растки. работаем в тесном контакте с эмвэдэ. "газовщика" сначала вер-
банули менты, а уж потом наши. оказывал разовые услуги и вдруг. зако-
бенился. дружкам даже признался, что хочет порвать с нами, выдать
прессе наши приколы. дружки, само собой, к нам. Кому приятно, когда на
